Морозов. Начало

Глава 15

Снаружи уже доносился грохот и крики людей. Когда мы вышли на площадь, Звягинцев с полком Каргата уже во всю отбивался от крылатых созданий. Перед ним было уже достаточно убитых крупных тварей, распластавшихся на площади. Они были похожи на человекоподобных летучих мышей.

Я сталкивался с этими существами раньше. Охотники моего мира звали их Тцинакан, жрецы преисподней. Они вылетали из разломов только для одной единственной цели: обезглавить как можно больше людей. Головы, при этом, они уносили с собой в разлом. Не было случаев, чтобы они оставались и организовывали себе логово. Лишь некоторые, порой, не успевали вернуться до закрытия разлома. Тогда они садились на землю, сворачивали крылья, и застывали на годы в таком виде, обращая свою плоть в камень, до тех пор, пока поблизости не откроется новый разлом или пока их не найдут охотники. Их мало берёт огонь, во тьме их тела практически неуязвимы для большинства физических атак, таких как удар простолюдинским мечом, но под ярким светом они становятся уязвимы, и слабеют настолько, что им не хватает сил даже двигать крыльями, отчего они становятся медленными, это позволяло их перебить. Однако, когда их много, без потерь необходится: не способные обеспечить себя достойной защитой от когтей и зубов, пехотинцы Каргатского полка становятся легкой добычей, пока они перезаряжают рейн-винтовку магпатронами, их запросто могут утащить или обезглавить. Боезапаса, конечно, им с лихвой хватить должно, пехоте выдаётся четыре коробки по тридцать два патрона в подсумки на пояс, это я знаю ещё из лекций, да только расстрелять без защиты со стороны магов или защитных артефактов каждому из них удастся расстрелять максимум две или четыре обоймы, прежде чем до них доберутся. Тем не менее, это несколько проще моих прошлых задач, где защищать приходилось и простых крестьян, грубо говоря, с вилами да топорами.

— Охломоны, где вас черти носят, а ну бегом на позиции! Бегом я сказал! — бросил ротмистр, когда нас увидел. Он продолжал отбиваться от тварей, которые то и дело пикировали на людей в крепости. — Защищайте полковых! Орудия, орудия защищайте, мать вашу!

Да, мне стоило учесть, что такие как ротмистр способны давить и такую живность как тараканов. Вокруг него на площади уже лежало с дюжину поверженных Тцинаканов, и темпа он не сбавлял. Мне кажется, плевать он хотел на их опасность и слабости. Тем не менее, думаю стоит ему сказать как облегчить оборону против этих выродков.

Драгуны рванули в бой, попутно метая разношёрстную магию вверх. Небо озарило яркими красками огненных и синих шаров, вспышек молний, жёлтых раскаленных серпов, рассекающих противника, местами даже ревел бушующий ветер магии воздуха, шумела вода, шумел песок, трещал лёд ледяных копий. Света такой магии, как и огней крепости недостаточно, чтобы Тцинаканы почувствовали слабость, разве что вспышки света могут ослепить их зрение, на что надеяться не имеет смысла.

Простые армейцы, тем временем, не смотря на потери среди своих от пикирующих на них тварей, развернули противовоздушные картечные пушки в сторону противника и тут же принялись последовательно стрелять по тварям. Пока одни пушки стреляли, другие пушечные расчёты занимались перезарядкой. Эти пушки не впечатляли меня своей эффективностью, но скорая зарядка путём забрасывания картечных зарядов прямо в дуло сделала свою работу: полк Каргата этим сумел обеспечить достойный темп оборонительной стрельбы.

Последовав примеру сослуживцев из авангарда, я поставил своим приоритетом оборону пушек, по мере продвижения к ротмистру. Помимо воздушных лезвий, пусть не всегда разрубавших, но сбивавших с траектории Тцинаканов, я успевал заряжать уже приличный для нынешнего уровня, чёрный луч, без привязки к тварям. Я проводил выстреливавшим гудящим лучом вдоль вражеских силуэтов, парящих под сокрытой темной стаей полной луной. В ночи, даже при освещении Каргатской крепости, луча почти не было видно, было слышно лишь его гудение. Только оплавленные тлеющие края светились в телах крылатых противников, попавших под удар, говоря о моих попаданиях по врагу. Увы, даже сейчас этот испепеляющий, поглощающий свет луч из арсенала огненных заклятий — лишь жалкое подобие, не способное пробить магическую защиту и добротную броню, но для таких тварей, уязвимых к магии идеальней инструмента не найти.

— Чёрт бы побрал этих стриг, сучьи отродья! — выругался ротмистр, сжал из кучи камней у стены пару копий, выпустил, и скомандовал — Бойцы, взводы арьергарда, отставить атаку, нам нужен свет в небе, чем ярче тем лучше! — скомандовал ротмистр.

— Есть командир, сейчас организуем! — выкрикнул Аркадий, сбил крылатую тварь каменной глыбой и развернулся к своим.

Через мгновение свет озарил небо. В окрестностях стало светло как днём, осветив огромную стаю Тцинаканов. Летающие твари, которых оказалось куда больше, чем я рассчитывал, отпрянули от света, но не отступили, такие же кровожадные как всегда.

Некоторые даже падали на площадь, на стены, и даже в поле за пределами крепости. Как осенние листья, если б не их черный цвет.

Так значит, здесь Тцинаканов стригами называют. В любом случае, я рад, что здесь знают как с ними сражаться, не придётся это объяснять по ходу сражения.

— Третий взвод, продолжайте держать свет, до последней капли маны! — скомандовал Звягинцев, потом выпустил уже знакомое мне широкое лезвие дуги в замедлившуюся черную стаю, после чего продолжил. — Четвёртый взвод, защищайте пушки и третий взвод, истребляйте нападающих. Авангард за мной, добьём всех до единого!

Пусть теперь я имел достаточно маны, у меня не было ни единого желания тратить свою ману на свет, вместе с третьим взводом. Стоять в обороне с целителями я также не хотел, хоть формально я целитель. Стриги не оставляют раненных, если добираются, срезают голову сразу своими, похожими на ножницы, лапами, к тому же сейчас нет возможности концентрироваться на исцелении, если даже раненные есть. Потому я дождался, когда Звягинцев выскочит с авангардом за ворота и решил опробовать свои новые возможности, заодно добить всех, кого увижу на стенах.

Применив на себя ускорение и усиление, а затем напитав маной свои сапоги и килич, я пронесся по первой стене мимо полковых солдат с пушками разрубая каждого Тцинакана на своём пути за пару мгновений, причём сделал это так, чтобы полковые пушечные расчёты, занятые расстрелом целей, ещё летающих в небе, не успели заметить кто это был.

Конечно, это не прежняя моя сила, да и исполнено это было несколько криво, но с этим уже можно работать. И подобные фокусы с опытными бойцами не сработают, закалённый в боях маг наподобие магов Османской империи, успеет защититься до того как я отрублю ему голову, ещё и в догонку бросит какую-то хваткую гадость под ноги, так что, увы, это полезно только против подобного зверья.

Затем я одним рывком перепрыгнул на вторую стену и уничтожил тварей на ней. На мгновение я остановился в тени, посмотреть на то, как эскадрон резвится за стенами. И заметил, что в тени за одной стеной прячется группа жрецов преисподней, ждёт удобного момента. Я спрыгнул вниз, попутно сплетая заклятие из арсенала ойратов, отчего килич приобрёл красное свечение, готовый выпустить ряд красных, разрубающих всё поблизости лезвий, дал левой рукой простое заклятие вспышки света, после чего быстро, пусть и не без труда покромсал крепкую плоть дезориентированных летунов.

Сбросив взмахом меча ошмётки плоти в сторону, я обежал крепость на всякий случай, мало ли кто ещё спрятался в тени, только после этого забежал, увы, не первого раза обратно на стену, там же, где спрыгивал, и побежал в сторону башен крепости, наверняка кто-то из них туда забрался.

И я не ошибся. В темноте тварь уже нанизывала за волосы к своему хвосту голову обезглавленной служанки. Я дал вспышку света и через мгновение уже голова летуна ударилась со стуком каменной глыбы на пол и покатилась по полу, разбрызгивая чёрную, как смола кровь. Жаль, конечно, девушку. Но мне нельзя нигде задерживаться, если я хочу спасти тех, кто ещё жив. Не успела голова летуна докатиться до стены, как я рванул дальше в дверной проём, применив на себя усиленное восприятие, чтобы никого не упустить и не наткнуться на лишних свидетелей. Маны в резервах хоть отбавляй, в сравнении с тем, что было, потратил чуть меньше половины. Я услышал одного, забравшегося на продовольственный склад, где был молодой парнишка. Надо поторопиться, успею. Когда стрига, как их назвал Звягинцев, прыгнул к пареньку развернув правую лапу с когтями, похожими на набор ножей, я рубанул его надвое, окрапив бедного, лежащего на мешках складского помещения, паренька чёрной жижей из внутренностей. Я приложил палец к губам, смотря на ошалевшего парня, чтоб он понял, что болтать об этом не стоит, и рванул дальше, на крышу, где несколько летунов безуспешно пытались подняться в небо под ярким светом.

Я прыгнул на черепицу крыши, старая черепица отвалилась, я поскользнулся, снова наступил на крышу, удержав равновесие, и побежал дальше, прыгая по крышам трёх, стоящих в ряд широких башен, откуда стреляла полковая пехота Каргата из бойниц. Пока я бежал, успел сжать из падающей черепицы добротное копьё и метнул в первую тварь, пробив ей грудь, потом запустил это копьё во вторую, сокращая расстояние до стены. Копьё застряло в голове твари и развалилось на осколки, то ли материал оказался так себе, то ли способности меня всё ещё подводят. Оказавшись на стене, я срубил голову падающему на каменную кладку пола Тцинакану, на всякий случай, тут же блокировал разбившимся от удара щитом когти второй твари, и запустил красное лезвие ойратов, располовинив его тушу от правого плеча до шеи. Красное, звенящее раскатами электричества лезвие на этом не остановилось и срубило верх головы второй твари, после чего пропало позади, издав заключительный треск. Тварь упала на колени и свалилась передо мной, вывалив серый, с черными прожилками мозг на каменную кладку стены.

Ещё двое осталось. И один из них стеганул в мою сторону хвостом, с которого полетела связка из трёх голов пострадавших в этом побоище солдат. Я от этого без труда увернулся но тварь не думала отступать, махнула крылом в надежде меня зацепить. Я не стал продолжать сражение в ближнем бою, выжидал, когда зарядится сплетённый луч. Второй полетел в мою сторону и попытался своими ногами упасть на меня, посчитав моё отступление за слабость, но тут первый схватил его хвостом за ногу и отбросил назад, что-то проорав на зверином, а затем пошёл на меня. Да, этот крупнее остальных. Но не настолько, чтобы быть их предводителем, наверное, этот попросту старше сородича. Он рванул на меня, развернув крылья, надеясь свалить всем весом. Позади была заросшая мхом древняя дверь в башню, мне некуда было отступать. Но я и не собирался, вместо этого направил килич в его сторону. Чёрная волна поднялась по клинку от гарды до кончика лезвия, где исчезла на мгновение, а потом взорвалась черным гудящим лучом, проделав дыру прямо промеж глаз удивленного Тцинакана. Я направил луч в сторону второго, пытавшегося спрыгнуть за стену, располовинив и его.

Когда летуны закончились там, где меня не видят, я вернулся на площадь, где уже с обычной скоростью, без выкрутасов, принялся при всех добивать с сослуживцами тех, кто нападал. Пока я добивал оставшихся, у меня из носа закапала струйка крови, и немного заболела голова. Да, к таким нагрузкам это тело пока ещё не подготовлено, это надо исправлять.

Через какое-то время на площади показался Звягинцев с авангардом. За стеной была куда большая часть стаи, они достаточно быстро с этим справились на мой взгляд. Но, если я продолжу наращивать мощь в прежнем темпе, однажды, со временем, я их превзойду, и они станут мне балластом, стоит подумать о том, куда двинуться дальше.

Хотя я до сих пор не знаю что там у ротмистра, он тщательно скрывает свой уровень сил. Если учесть то, что я уже видел, начиная от увесистых копий из сыпучей земли, пробивших костяную броню Араукара, я склоняюсь к тому, что он в ранге Истинного мага, не меньше. Если это так, появляется вопрос о том, почему Истинный маг с боевым опытом, которых, как я понял, не так много в Барабинске, до сих пор сидит в ротмистрах.

А ещё мне нравится их компания. Да только среди тех, кто меня убил, тоже были бывшие сослуживцы, стоит ли повторять такую ошибку? В любом случае мне нельзя ни к кому привязываться, это может навредить моим нынешним целям.

— Артем Дмитриевич — обратился ротмистр к командиру гвардейского полка. — В крепости всех добили? Пусть твои ещё разок пробегутся и дадут оценку ситуации.

— Всех, — ответил командир, — Уже дважды проверили. Спасибо вам, Юрий Владимирович, без вас бы мы не справились.

— Хорошо. Третий взвод, отставить свет, всем разойтись. — сказал ротмистр.

Подуставшие бойцы третьего взвода вздохнули с облегчением, прекратив держать заклятия. В крепости снова наступила ночная темень, освещённая привычными огнями кристаллов, а в открытом ночном небе снова светила ничем не скрытая полная луна.

— Морозов, подойди, поговорить нужно. — сказал тут ротмистр вполголоса.

— Хорошо, Юрий Владимирович. — сказал я.

Мы отошли в сторону, Звягинцев осмотрелся по сторонам, после чего заговорил.

— Я видел твой беличий забег, как ты скакал по крепости. — продолжил ротмистр. — Ты же не думал, что что-то такое может укрыться от моего взора? Ты наверняка спас некоторых людей, может это даже будет плюсом к репутации эскадрона. Я так же заметил, что у тебя прибавилось маны с тех пор как ты очнулся в повозке. Все мы растём в силе, многие из моих коллег через это проходили. Каждый из них начинал чувствовать себя непобедимым. И четверо из них, включая меня, живы только потому что нашёлся нужный человек и сказал такие слова: Ты не всемогущ. Ты всё ещё человек. Ты человек, Миша. Более того, ещё совсем молод, ты ровесник моего племянника, потому тебе стоит держать под контролем свою горячую голову, быть рассудительным и осторожным. Я, конечно, тебе не отец. Но я твой командир и хотел бы, чтобы ты внял моему совету. Тебе многому ещё предстоит учиться. Мы всю жизнь здесь чему-то учимся, какими бы сильными ни были. Также все мы смертны, невзирая на силу, желательно, чтобы ты осознал это сейчас, а не тогда, когда ничего исправить будет нельзя. Маги на службе доживают до моих лет не одними знаниями, и я бы хотел, чтобы ты прожил не меньше моего, того же желаю каждому из моих ребят. Пойдём в столовую понемногу, на ходу продолжим.

Мы с ротмистром направились в столовую.

— И как, много стриг убил? — спросил он.

— Я не считал, не было такой цели. — ответил я.

— Догадываюсь, что много. — ухмыльнулся ротмистр, ткнув меня локтём. — вполне подходящая тактика против большого количества слабых и шустрых тварей. Но самодеятельности мне тут не надо, так что, впредь, я тебя прошу, если что-то такое затеял, говори мне, в противном случае получишь дисциплинарку, не жалуйся потом. Я должен знать в сражении где ты и что делаешь. Мало ли ты в беду попадёшь, а я не буду знать куда ты подевался. Будет прискорбно, если к тому времени, как эскадрон тебя найдёт, ты сгинешь. А я не люблю терять своих бойцов. Ты всё понял?

— Да, Юрий Владимирович. — ответил я. — прошу прощения за это.

— Ладно, иди давай, тебя уже заждались сослуживцы. — сказал ротмистр. — А я пойду к себе, это если кто спросит.

С этими словами ротмистр пригладил правый ус и застучал каблуками по коридору.

Да уж, опростоволосился я. У меня были противоречивые чувства от этого разговора, ротмистр успел разом и поругать меня и похвалить. Нравится мне Юрий Владимирович, мировой мужик. Чем-то он мне напоминает одного человека, в прошлом…. Да уж, я уже начинаю привязываться к эскадрону.

***

Мне удалось сбежать с попойки в столовой, которая все-таки состоялась после ужина, несмотря на сражение, омрачённое жертвами, и пройдясь по Каргату, местами даже помогая солдатам, я направился в комнаты отдыха. С исцелением раненных и вовсе без наших справились, раненных, как я и думал, оказалось немного.

Для офицеров эскадрона сумели выделить отдельные двухместные комнаты, это я узнал в общей болтовне сослуживцев в столовой. Сейчас одноместная комната меня бы больше устроила, да только не так много в крепости помещений. Вообще я удивлён, как за пару месяцев тут сумели всё обустроить. Вполне сносная жилая часть, чего не скажешь о защите от проникновения. Жаль ту девушку, она не заслужила такой участи. Одно дело солдаты, они знали на что шли, но когда погибают беззащитные люди… Это всегда оставляет горький осадок в душе.

Пока я размышлял по пути, зачем-то, об обустройстве крепостей, я не заметил, что у комнаты, что я выбрал, упёршись о стену плечом, стояла Анна. Её китель уже был расстегнут, открывая белоснежную рубашку с высоким воротом, которая ей очень даже шла.

— Знаешь, а я видела как ты устроил забег по стенам. — сказала прямо она. — Я так понимаю ты человек действия, не любишь стоять в стороне.

— Я просто сделал то, что считал нужным — ответил я.

Да уж, переоценил я себя, незаметный бегун, которого все видели.

— Я считаю, что ты правильно поступил — продолжила она. — Хотя ты сильно рисковал. Случись что не так, и спасать пришлось бы тебя.

— Я всегда готов к внештатным ситуациям. — ответил я на это. — Если б я не был уверен, что справлюсь, я бы попросил помощи у ребят из арьергарда, и ситуациям давать трезвую оценку я неплохо умею.

— А как же я? — она надула губы, словно капризная аристократка, хотя, впрочем, ей и являлась. — В эскадроне, между прочим, вместе с тобой пятеро целителей, и мы не только исцелять умеем, ты мог попросить помощи у нас. Обидно такое слышать.

— Ты, права, об этом я не подумал — ответил я, улыбнувшись. — Не хотел тебя обидеть. В следующий раз это учту.

— Учти, пожалуйста. — тут она икнула и прикрыла свой ротик рукой, при этом не отрывала взгляда от моего лица — У тебя такие красивые глаза…

Господи, да она же напилась в хламину. И как это я сразу этого не заметил. А ещё распинаюсь тут о умении давать ситуации трезвую оценку, какой стыд. Да, Саша, с этим юным телом паренька ты совсем свою хватку потерял.

Тут она отошла от стены и попыталась подойти ко мне, но потеряла равновесие и свалилась ко мне в объятия. Я непроизвольно её подхватил. Её фигура оказалась такой идеальной и подтянутой, что мне будет трудно оторвать руки от её талии.

— Тебе бы протрезветь немного. — сказал я.

— Да, надо. — ответила она. — у меня в комнате есть флаконы для этого.

— У тебя на все случаи жизни снадобья есть? — ухмыльнулся я.

— Да, — тут же серьёзно ответила она, даже приподнялась, чтобы посмотреть на меня своими карими большими глазами — Да, это моё увлечение и дело моей жизни. Я сама их готовлю. Разве это плохо?

— Нет конечно. — ответил я. — Это потрясающее увлечение. Если хочешь, я помогу тебе добраться до твоей комнаты.

— А мы уже здесь. — ответила она и ткнула пальцем расслабленной кисти в дверь. — Я разместила свои вещи в этой комнате.

— А, вон оно как. — ответил я, аккуратно отпуская её и надеясь, что она не упадёт снова. — В таком случае я поищу другую комнату для ночлега.

Но Анна не дала её отпустить, даже вцепилась в меня крепче.

— Постой. — сказала она. — Моя подруга поселилась в другой комнате, с мужчиной из эскадрона. Я не хочу, ночевать одна. И не хочу, чтобы ко мне подселился кто-то ещё.

— Хорошо, я найду твою подругу. — сказал я, понимая к чему она клонит. Сейчас она пьяна вдрызг, потом жалеть будет о своём решении.

Она ударила меня в грудь своим кулачком.

— Ух, какой ты непонятливый. — сказала заплетающимся языком она, слегка повысив свой голос. — Я хочу ночевать с тобой. Я не против твоей компании, ты хороший.

И в каком это смысле я — хороший? Лучше промолчу, приводить аргументы против ломающих всякую логику выводов этой красотки будет бессмысленно. А ещё Аркадий говорил, что на службе не разрешается напиваться, так что будет, все-таки, лучше, если я сдамся и мы войдём внутрь, пока нас никто не увидел. Возможно, я ещё пожалею об этом. Однако её тело уже соблазнительно грело меня даже через нашу одежду, так что я уже сам хочу глянуть, что из этого получится.

— Ладно, сдаюсь, — ответил я. — Если ты того хочешь, давай зайдём внутрь. Но, в первую очередь поищем флаконы, о которых ты говорила.

— Хорошо, — она улыбнулась, — Только я тебя не отпущу. Вдруг убежишь.

Всё с ней ясно. Я подхватил её ноги и перехватил левой рукой, как ребёнка, она всё равно вцепилась в мою шею, не упадёт. Правой рукой я открыл дверь и внёс её внутрь.

— Где твоя кровать? — спросил я.

— Эта, — указала она на ту, что стояла справа.

Я попытался уложить её на кровать, но эта попытка провалилась.

— Я тебя не отпущу, дверь ещё не закрыта. — ответила она.

Вот же проблемная девушка. Ладно. Я снова её поднял, прижимая за талию, сплёл свободной рукой заклятие из тех, что часто использовал, когда ленился, и закрыл дверь на засов.

— Теперь отпустишь? — спросил я.

— Нет, мне тепло и хорошо, когда я прижимаюсь к тебе. — ответила она, глядя мне в глаза и улыбнулась.

Да уж, будет тот ещё конфуз, когда она протрезвеет от снадобья. Не стоит, наверное, до этого доводить, постараюсь об этом не думать, лучше напитаю маной ближайший кристалл в комнате, тут достаточно темно. Мана нашла свою цель, и кристалл под потолком загорелся бледно-фиолетовым светом.

— Где этот твой флакон. — спросил я.

— Здесь, в сумке. — ответила она, кивком указав на сумку, лежащую в изголовье кровати.

— Я бы не хотел сам его искать в твоей сумке, сделай, пожалуйста, это сама, — сказал я.

— Хорошо. — она, наконец, отпустила меня и быстро поискала в сумке заветный флакон.

Я, тем временем сел на противоположную кровать слева, чем вызвал недовольство черноволосой красавицы.

— Ань, сперва выпей снадобье, — сказал я. — потом будет всё, что ты захочешь.

Когда протрезвеешь. Этого, конечно, я ей не сказал.

Она открыла флакон, сделала несколько глотков, скривила своё личико и мило вздрогнула, видимо снадобье было очень горьким, после чего закрыла флакон, убрала в сумку.

— Нет, давай немного подождём. — остановил я её, когда она уже была готова направиться ко мне.

— Я не хочу ждать сидя на кровати — сказала она, сократила расстояние, сделала рывок, как нападающая кошка, и опрокинулась на меня, прижав своим телом. — Я хочу ждать на тебе.

Ну приехали. Что ж, подождём, когда девица покраснеет от стыда и выгонит меня за дверь, чем не развлечение на ночь глядя.

Потом она помолчала минуту, лежа на моей груди.

— А чего ждать? — спросила она, потом обиженно продолжила. — Когда я протрезвею?

— Да, чтобы ты не наделала глупостей, о которых потом будешь жалеть. — ответил я.

— Глупенький. — сказала она. — Я и трезвая этого хотела. Разденься пожалуйста. Если ты не хочешь меня пока я пьяна, давай хоть поспим вместе. Я знаю, что буду стесняться такого, когда протрезвею. Но очень хочу чтобы это случилось.

Она снова надула губки и поглядела на меня. Вот как отказать ей, когда она так мило и невинно выглядит. А, плевать. Пусть потом буду жалеть. Я, конечно повзрослел много лет назад и устоялся, если не учитывать это девятнадцатилетнее тело и не хотел бы пользоваться ситуацией, но это нелепо выглядит. Не хватало ещё, чтобы девушка меня уговаривала.

— Хорошо. — ответил я. — Если ты ещё не передумала, давай поспим вместе.

Она встрепенулась и соскочила с меня. Но нет, не потому что образумилась. Она скинула уже давно расстёгнутый китель, повернулась ко мне спиной, подошла к кровати и подняла свой хвост.

— Расстегни пожалуйста. — попросила она.

Нет, она даже не думала отступать. Я поднялся и расстегнул пуговицу её рубашки на шее.

— Спасибо. — ответила она, затем, не поворачиваясь скинула сапоги и дрожащим голосом продолжила — Я не смогу раздеться сама. Поможешь мне?

Похоже она уже немного протрезвела, и даже сейчас не думала прекращать затею.

— Ты уверена?. — ответил я, и придвинулся к ней.

— Да. — попыталась твердо сказать она, но голос ещё дрожал. Вот и что мне с ней делать?

Я расстегнул на ней армейский кушак и принялся стягивать с неё лосины.

Покончив с этим делом, я отметил насколько она женственна в одной рубашке и панталонах.

— Разденься пожалуйста. — сказала она всё тем же дрожащим голосом, по прежнему не поворачиваясь.

Я скинул с себя сапоги и разделся, не торопясь, складывая форму, чтобы потом можно было её найти поутру.

— Теперь ложись, пожалуйста. — продолжила она. — Под одеяло.

— Ну, раз ты так хочешь. — ответил, я и расположился в кровати.

Она потушила кристалл выключателем и через мгновение я почувствовал, как её теплое нагое тело прижимается ко мне. Поспим вместе говорит. И как, по её мнению, мы должны так уснуть?

Мы пролежали так какое-то время. А потом она начала ерзать. Ну всё, сама напросилась.

— Иди ко мне — с этими словами я развернул её и прижал к себе.

***

Утром мы проснулись от громкого стука по дверям и объявления подготовки к выезду. Это было не раннее утро, и на том Юрию Владимировичу спасибо.

Анна повернулась ко мне, улыбнулась и поцеловала.

— Спасибо за ночь — тихо сказала она. — жаль, что нам пора собираться.

Когда мы вышли из комнаты, я помог ей с её походной сумкой, даже подвесил сумку под седло её гибрида. Потом мы вернулись в столовую и быстро перекусили, после чего я отправился к Кошмару. По пути до конюшни, я повстречал Эмиля.

— Эмиль, не знаешь куда мы в этот раз направимся? — спросил я у него.

— А чёрт его знает. — ответил он. — По ходу дела разберёмся, ротмистр как всегда введёт в курс дела.

Очередная неопределённость, ожидание непонятно чего, и суета. Вот теперь я снова начинаю чувствовать, что я в армии. В те годы так и было. Всегда.

— Привет Кошмар, как ты тут? — я почесал его морду. Он всем своим видом показал, что рад меня видеть. Не перестаю удивляться этому, мы не так много с ним знакомы, а он уже так привязался.

Кошмар переминался с ноги на ногу, ему не терпелось вырваться за пределы Каргатской крепости. К счастью, конюшие его уже оседлали. Я только проверил подпруги, крепко ли они сидят, мало ли что, взял его за поводья и стал выводить из стойла, вслед за другими. Кошмар не мог идти спокойно и по коридору конюшни.

— Ну, потерпи немного, — успокаивал я его, — Ещё успеешь набегаться.

Не отходя от ворот, я запрыгнул на него и поехал верхом, строиться.

— Что-то я так и не понял, Мишань. — окликнул меня подъезжающий на гибриде Аркадий. — Где ты спал-то? Ещё вчера потерял тебя из виду.

— Меня пристроили, скажем так. — ответил я. — Так что всё хорошо, спал я в комфорте.

Тут на гибриде подъехала Анна и всучила мне какой-то флакон.

— Это снимет сонливость и усталость после вчерашних событий. — сказала она.

Затем поглядела на меня, потом на Аркадия, сдержанно, в приветствии кивнула ему, сказав «Командир», и поехала дальше.

— Стоп. — сказал возмущённо, с неприкрытой досадой, Аркадий — А мне? Командиру сие чудо-снадобье не положено? Что за произвол?

Тут он глянул на уехавшую Аню, потом на меня, в его глазах пробежало осознание произошедшего и он прищурился.

— А….я понял. Пристроили, значит, говоришь. Ну-ну.

— Да ты не переживай, Аркадий, — ответил я с улыбкой. — Я с тобой поделюсь.

— Да уж, поделись, будь добр — нарочитым возмущённым тоном сказал Аркадий.

Я отпил половину и передал ему. Он слегка обиженно выхватил у меня флакон и выпил его до дна, а флакон передал назад.

— Лучше отдай флакон ей потом. — сказал он. — Не выкидывай. Один раз она минут пять орала за то, что тару ей не вернули, мол, не ценим чужой труд. От милости до вредности один шаг, не советую это проверять.

После эти слов Аркадий пришпорил гибрида и направился на своё место в строю.

Гибрида ротмистра уже вывели солдаты Каргатского полка. Они придерживали его у главного выхода из крепости, видимо по чьему-то указу.

Через некоторое время показался и сам ротмистр. Он ловко заскочил на своего Булата и направил его вдоль строя.

— Доброе утро, бойцы. — начал он свою речь. — У малиновского бугра обнаружили очередного Рогатого. Нас направляют туда в качестве усиления армии. Сейчас войска уже собирают там свои силы, говорят, что Благовещенские уже разбили там свой лагерь, так что поторопимся, чтобы не пропустить ничего интересного.

Он оглядел строй, выдержал паузу. Было заметно, что сегодня ротмистр выглядел более серьёзным, чем в предыдущие дни.

— Ехать будем самым прямым путём. Маршрут у нас будет пролегать через несколько заброшенных сёл и деревень, так что держим максимальную бдительность. Если кто заметит нечто странное, а так случится, что я этого не замечу, докладываем об этом своим командирам, а мы уже с ними будем решать как поступать. Задачи на сегодня ясны?

Эскадрон издал одобрительный клич.

— Тогда в путь. — с этими словами, ротмистр пришпорил Булата и возглавил колонну, выезжающую из Каргатской крепости.

— Аня, — окликнул я всадницу, когда мы выехали из крепости. — Возвращаю тебе флакон, спасибо.

Аня посмотрела на меня, словно не очень была этому рада.

— Командир, небось рассказал, как я ругалась, что они не возвращали пустые бутылочки? — спросила она.

— Да, рассказал. — честно признался я.

— Тогда у меня действительно были сложности с тарой, это было давно, — сказала она. — Стоило один раз поругаться на них, припоминают до сих пор. Ладно, давай свою бутылочку — она приблизилась ко мне на гибриде, забрала флакон и улыбнулась мне. — Не пропадать же таре.

Эскадрон постепенно ускорился и поля Каргатской крепости сменились густым лесом.

Мне всё было интересно, что такое случилось, что ротмистр был так серьёзен. В конце концов, любопытство взяло верх, и я обратился к Аркадию с этим вопросом.

— Командир, — окликнул я его, — А ты не знаешь, почему ротмистр сегодня такой мрачный?

— А, ты ещё не знаешь? — ответил он. — Он приблизился ко мне, чтобы говорить чуть тише. У ротмистра был внебрачный сын. Он погиб в сражении с одним из Рогатых. Юрий Владимирович так и не обзавелся семьёй, потому детей кроме покойного сына, у него больше нет.

— Вон оно как — ответил на это я. — Даже не знаю что сказать на это.

— Ты главное не вздумай ляпнуть что-либо на эту тему перед ним — сказал Аркадий. — Мигом в немилость попадёшь. И я тебе ничего не говорил, это так, к слову.

— Спасибо, — ответил я. — Буду иметь ввиду.

Наш разговор прервал громкий треск из леса.

— Авангард! Правый фланг, залп огнём! — скомандовал ротмистр.

Я даже не успел ничего разглядеть, как офицеры направили на скаку свои мечи и ревущий огонь направился к своей цели, закрыв обзор.