Морской старик

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кругом тайга. Берег пустынен. Летом на полтора месяца открывали свое действие рыбные промысла. Тогда по морю изредка проходили пароходы. Зимой все замирало, и только холодные вьюги пели свои песни.

Каждую весну несколько семей эвенков выходило из тайги со своими оленями к устью речки пожить на берегу моря, где летом меньше комаров и мошек.

Эвенки ловили кету небольшими сетками только для своего пропитания. Из их розового сочного мяса они готовили себе рыбную муку – порсу; укупоривали ее в кожаные мешки и питались ею во время зимних кочевок, приготовляя из нее вкусную похлебку.

Как ни старался рыбовод доказать местным жителям пользу рыборазведения наглядными примерами над живыми мальками, они ему не верили.

– Можно… понятно, можно так… Только зачем это делать, когда рыба сама в море родится, когда ее там и так много? – твердили они.

– Нет, не в море она размножается, – поправлял рыбовод, – а в речках, вот в таких речках; как ваша.

– Чего там! Можно-то можно. Ладно, ладно… А Морской-то старик зачем?

Эвенки говорили утешительно, как будто жалели рыбовода за то, что он не понимает самых простых житейских истин.

– Ты нам с метками рыбу покажи! Где она? В речке нет, и в море нет.

– Как только рунный ход начнется, сами поймаете меченую кету.

Егор громко рассмеялся:

– Не буду я твою кету ловить! Зачем она мне?

– Смотри же не промахнись, – погрозил пальцем Василий Игнатьевич.

– Чего уж там! И на острогу брать будет некого.

Егор хихикнул, другие эвенки его поддержали.

За Митей, несмотря на его девятилетний возраст, мать его следила, как за малышом: чтобы не уходил далеко от дома, чтобы не ездил по морю в лодке.

Василий Игнатьевич, наоборот, хотел, чтобы Митя как можно ближе познакомился с местной природой и местными жителями.

Не раз Елена Петровна, обращаясь к мужу, восклицала:

– Нет, ты мне скажи, что нам делать с мальчиком! Он далеко уходит от дома, он катается на лодке…

– Пустяки! В Москве трамвай или грузовик разделает почище, чем здесь медведь. Надо это разрешить ему. Пусть мальчишка развивается.

На лодке Митя ездил всегда с Маней. По приливу, когда воды речки текли в тайгу, заполняя озерки и покрывая отмели, они уплывали под сень склоненных над водой елей, берез и лиственниц. Пугали диких уток с утятами, высматривали проворных форелек, прятавшихся между камнями.

В этих поездках Митя вел себя буйно. Шлепал по воде веслом, кричал: «Ау-ау, ау-у-у!», взвизгивал, качал лодку.

Маня, наоборот, всегда молчала, внимательно осматривала окружающие кусты, деревья, камни посредине речки, склонившиеся над водой коряги…

Митя слышал в тайге только эхо своего голоса и ничего не видел, зато Маня видела и слышала многое. Если, она вовремя успевала остановить Митю, чтобы он не шумел, то, приткнувшись лодкой к берегу, они могли подолгу любоваться зверьками или птичками.

Однажды Маня зажала рукой рот готовому крикнуть Мите и остановила лодку, ухватившись за ветку талины. Мальчик удивленно вскинул глаза.

– Вон, вон, плывет, – шептала девочка.

В прозрачной воде видна была длинная широкая полоса пузырей.

– Кто плывет?

– Выдра… Тише! Она скоро вылезет на корягу.

Полоса пузырей пропала. Маня напряженно всматривалась в большое свалившееся поперек речки дерево. Мимо лодки против течения прошло несколько штук кеты.

– Молчи! – шепнула Маня. – Молчи! Сейчас выдру увидим. Смотри на дерево.

Лососи двигались не торопясь, лениво шевеля плавниками. Их тела плавно изгибались. Они то сходились вместе, то рассыпались по всему руслу. У колодины, где скрылась выдра, вдруг раздался плеск. Мимо лодки вниз по течению мелькнули рыбы – большие и маленькие. На мгновение все затихло. Волоча за собой кету на песочек, вылез желтошерстый длинный тонкий зверек с широкой усатой мордочкой. Оглядевшись кругом, он начал грызть добычу, непрестанно ворочая головой и сверкая глазами.

Странный свист заставил Митю вздрогнуть. Выдра нырнула в воду, а над речкой пронесся орел и, схватив рыбу когтями, поднялся ввысь.

– Ах! – глубоко вздохнула Маня. – Не успела утащить к себе в дом, туда под корягу.

– А что теперь будет делать выдра? – спросил мальчик.

– Что будет делать! – рассмеялась девочка. – Новую рыбу будет ловить.

– Нужно поймать выдру! – воскликнул Митя. – Я скажу папе, он ее убьет.

– Твой папа не поймает выдру. Он всегда торопится. Да сейчас и не надо ее убивать: у нее шерсть плохая. Осенью ее надо убивать.

– Да, до осени она далеко-далеко уйдет…

– Никуда она не уйдет! Мы будем следить за ней и осенью поймаем. Вот увидишь, поймаем!

В речке с каждым днем все больше и больше кеты. На заводе усиленно готовятся к массовому ходу. Ремонтируют плотину, городят садки-приемники.

Отец Мити сказал ему однажды за ужином:

– У тебя будет своя живая икра, и ты выведешь своих рыбок.

– А можно их сделать большими?

– А чего их делать, – они сами вырастут.

– А почему у тебя их нет?

– Почему? Им нужно в море жить, тогда они будут большие.

– В море, говоришь? У Морского старика?.. – Мальчик запнулся и покраснел: он вспомнил предостережение Кати.

– Опять Морской старик! – воскликнул отец.

Мальчик молчал.

– И ты слышал сказку? У нас дело и без Морского старика обойдется. Мы так сделаем: пометим мальков и пустим в море. Там они вырастут и вернутся в нашу речку большими красивыми рыбами с нашими метками.

Митя захлопал в ладоши:

– Вот это хорошо, вот это здорово будет! А скоро они вернутся, папа?

– Да так годочка через четыре.

– До-о-лго, – протянул мальчик. – Ведь я уеду учиться и ничего не увижу. Ты сам же говорил, что я уеду учиться.

– Совершенно верно! А свою кету ты все-таки увидишь. Учиться тебе придется зимой в городе, а летом будешь жить на заводе. Ты теперь знаешь, что большая кета в речку приходит летом.

Митя молча согласился. Но тут же вспомнил Морского старика, из-под пальцев которого выскакивали рыбки.

«Вот это дело! – подумал мальчик. – А то четыре года… Четыре года – очень долго. Надо посмотреть хорошенько, как Морской старик рыбок делает, и сказать папе…»

Митя был настойчив и решения свои выполнял быстро.

– Мама, отпусти нас с Маней на мыс ягоды собирать, мы скоро вернемся, – просил, ласкаясь, мальчик.

– А вы, в самом деле, не надолго и недалеко пойдете? А погода хорошая? А ты с кем? С Маней? Ну, ладно, с Маней идите. С этой девочкой не заблудишься. Она тут, кажется, каждый кустик знает.

Дети весело побежали на мыс. Солнце ярко светило. Было тепло; кверху от холодных вод моря струился маленькими язычками сизоватый пар.

В море врезались причудливые мысы; ближние из них отражались в воде до мельчайших подробностей, дальние синели и чуть-чуть колебались, словно это были не горы, а сизые тучи.

– Смотри, – лежа над обрывом, прошептал Митя, – вон там новая ураса Морского старика.

– Это зимняя, – шептала Маня. – Смотри, какая большая, а покрыта корьем. Там в ней, поди, просторно…

Воображение детей разыгралось. В каждой куче камней они находили что-нибудь схожее с виденным на земле. А зимняя ураса, в самом деле, была очень похожа на большое, вместительное жилище.

– А где же дедушка?

– Он теперь спит, – ответила Маня.

– И икру сегодня не пускает, и рыбок нет…

– Сиди, смотри – и всё увидишь.

– Знаешь что, Маня: давай приедем сюда на лодке и заглянем в его урасу.

Маня задумалась. Долго водила пальчиком по щеке и вдруг спросила:

– А твоя мама?

– Мама не узнает, – волнуясь, зашептал мальчик. – Мы подъедем, посмотрим и сейчас же обратно. Дождемся прилива. Воды будем много, и лодка не застрянет на косе… Ладно? Только ты смотри никому не говори, а то совсем лодку отберут.

– Знаю, знаю! – Девочка громко засмеялась и толкнула Митю пальцем в бок.

В это время послышались чьи-то отрывистые вздохи.

– Кто это? – встрепенулся Митя и оглянулся на лес.

Маня засмеялась.

– Не туда смотришь. На море смотри. Вон туда на море смотри. Видишь?

– Ничего не вижу.

– Ах ты! Какой ты слепой! Вон, вон дельфины идут.

– Где?

Митя ничего не видел, кроме того, что за мысом, недалеко от берега, одновременно в разных местах появлялись белячки, как от быстро набежавшего шквала.

– Вон, вон, смотри… Пар из головы пускают.

Через несколько минут огромная стая белых дельфинов (белух), не меньше как в тысячу голов, подошла вплотную к мысу. Блестящие, белые, словно из фарфора, с маленькими головами, морские животные пенили синие воды и громко вздыхали. С мыса было видно, как они, извиваясь, глубоко погружались в морскую пучину и снова высовывались на поверхность, чтобы набрать воздуху.

– Рыбу ищут, – прошептала девочка. – Скоро кеты много-много будет… Они кету идут встречать.

– А их самих поймать можно?

– Понятно, можно. Только не здесь, а в заливе или в речке. Здесь дельфина не догонишь.

– А зачем их ловят?

– Ты ничего не знаешь! – воскликнула с досадой девочка. – От них жиру можно много взять, кожу на оленью упряжь, и у них очень вкусный хвост.

– Жареный?

– Жареный, печеный, – захохотала, вскочив, Маня. – Жареный-пареный… Да ты совсем чудак!

Она не могла говорить, захлебывалась смехом и хлопала себя ладонями по коленям.

– А как же их едят? – обидчиво спросил Митя.

– Свежими их надо есть. Как только убьют дельфина, сейчас же его на берег вытащат, отрежут хвост, ласты и едят, с кровью едят. Пока кровь течет, еще вкуснее.

– А ты, Маня, ела?

– Один раз только пришлось, – с сожалением сказала девочка. – Их даже нивхи, и те редко едят, а они умеют ловить белых дельфинов.

– Ты видела?

– Ну да, видела… Вот тогда-то и ела дельфиний хвост.

– А страшно их ловить?

– Очень страшно! Позапрошлое лето в залив много белух зашло, так много, что кругом вода кипела. Нивхи сели на три лодки и давай за одним дельфином гоняться. Дельфин хотел между лодок в море уйти. А тут раз, два – и ему в бок ножик на длинной ручке[16]. Нырнул дельфин и потянул ремень. Вынырнул, а ему второй ножик с ремнем в бок воткнули. Погнались за ним, гребут что есть силы, а догнать не могут. К берегу подгоняют. Вдруг один ножик сорвался. А дельфина еще не закололи. Уйдет дельфин… Вот совсем близко к берегу подогнали. Это он лодок испугался и от них к берегу. Потом как повернет обратно! Только брызги полетели.

– Ушел! – с замиранием сердца воскликнул Митя.

– Нет… Тут еще воткнули ножик и опять к берегу погнали. Дельфин выскочил на мель. Бьется… брызги летят… Смотрим, с лодки один парень на него в воду спрыгнул и ударил ножом в самый затылок…

Маня умолкла, но глаза ее возбужденно блестели.

– Ну, а дальше что?

– Храбрый нивх! – продолжала девочка, не обращая внимания на вопрос. – Все его хвалили… Всё стойбище сбежалось, все тащили дельфина на берег.

Митя хотел что-то сказать, но Маня его перебила:

– Пришел старик, отрезал кончик хвоста и стал его есть. После него все, кто хотел, отрезали себе по кусочку и тоже ели и мне дали. Не только хвост, но и ласты съели. Вкусно! Ах, очень вкусно!..

– Ну, я никогда сырое мясо не буду есть.

– Чего ты понимаешь!

Митя и Маня совсем забыли про Морского старика.

– А откуда они? – спросил мальчик. – Прошли все кучей, и больше нет…

– Подожди, может быть завтра еще будут дельфины. Может быть, меньше, а пройдут. Потом у нашей речки за рыбой охотиться будут.

– Вот бы поймать! – сказал Митя.

– Подожди, вырастешь большой – поймаешь.

– Я его сразу из ружья убью – и готово.

– Это напрасно. Если убьешь, он утонет. Его не ружьем надо, его надо поймать.

– Поймаю, обязательно поймаю, как только большой вырасту.

– А куличка хоть одного поймал? – смеясь, спросила девочка.

– Куличка что! Куличка мне не надо. Папа их сразу по десять убивает… из ружья.

Мальчик задумался, посмотрел на подводные рифы и вспомнил про Морского старика:

– А мы поедем на лодке Морского старика смотреть?

– Пожалуй, поедем.