Моряк

Первый шаг

Карл Реймар живет в Канаде. У него трое детей. Старшая — Руфь — уже считается большой: ей девятнадцать лет. А Саймон и Рита еще малыши. В СССР Рита по возрасту была бы октябренком, а Саймон, пожалуй, прошел бы в пионеры.

К Руфи часто приходят какие-то неизвестные товарищи и подруги. Они запираются в Руфиной комнате, и старый Карл Реймар сердится:

— Опять эти Руфины коммунисты явились! Они хотят погубить мою дочь!

Саймон и Рита не понимают: что это за «Руфины коммунисты» и как они могут погубить Руфь? Ведь она уже большая!

Вот однажды осенью Руфь стала собираться в далекий путь. Вместе с целой делегацией канадских рабочих она отправлялась на октябрьские праздники в СССР. В доме Реймаров начались приготовления к отъезду.

Реймар зашел к дочери, посмотрел книжный шкаф и проворчал:

— Ты уедешь, а я что буду делать со всей твоей «конторой»?

Он показал на полки шкафа. Там лежали груды журналов, книг, газет.

Руфь посмотрела на отца. В глазах ее была усталость — вот уже несколько дней, как она готовится к отъезду: бегает, укладывается, договаривается. Она тряхнула черными локонами и улыбнулась:

— Мистер папа, вас беспокоит мой архив? Надо вот что: надо засучить рукава и устроить генеральную «чистку». Я подозреваю, что за нашим домом следит полиция. Часть бумаг придется сжечь, а часть отдам товарищам на хранение.

Сказано — сделано. Руфь взялась за работу. Она затопила камин и устроила «конвейер» из папы, Риты и Саймона. Работа закипела. Руфь просматривала каждую книгу, каждый журнал. Кое-что она откладывала в сторонку, остальное отправлялось по «конвейеру» в камин. Груда таяла. Вдруг появился товарищ Руфи — Берзон, коммунист. Он подошел к Руфи, шепнул ей что-то на ухо, потом снял пиджак и тоже включился в «конвейер». Работа пошла еще дружней.

Осталось просмотреть всего несколько газет и книг, как вдруг у парадного хода затрещал звонок. Рита и Саймон побежали к двери.

— Если это не мама, — крикнула им вдогонку Руфь, — не отпирайте. Держите дверь на цепочке!

Дети так и сделали. Дверь чуть-чуть, насколько позволила цепочка, приоткрылась. Ребята посмотрели в щелочку и удивились. Они увидели четырех полисменов. Полисмены толкали дверь и кричали:

— Живей! Откройте!

Тут Саймон смекнул, почему Руфь не велела открывать, и спросил:

— Вам кого?

— Откройте, уж мы знаем, кого!

— Не могу, — твердо и решительно ответил Саймон, — без мамы мы чужих не пускаем, а мамы нет дома.

— Именем закона — откройте! Полиция не может считаться с вашими мамами!

— Не может? — хладнокровно переспросил Саймон. — А к кому же все-таки вы пришли?

— К Реймару, черт побери! — не выдержал старший полисмен, толкая дверь.

— Уж не думаете ли вы, уважаемые джентльмены, что Реймары — бандиты и жулики? — спросил Саймон.

— Нам только маленький обыск, — смягчился старший, — и мы уйдем сейчас же.

— Ах, обы-ыск? — протянул Саймон. — Интересно знать, что вы будете искать у Реймаров?

— Бумаги! — рявкнул старший. — Понятно?

— Понятно, понятно, — закивал головой Саймон. — Очевидно, вы решили, что Реймары стали фальшивомонетчиками и подделывают доллары!

— Хватит, глупыш! Некогда нам с тобой тут болтать! Открывай живей!

Цепочка натянулась. Саймон сказал:

— Простите, сэр, вы начинаете ругаться. Прошу вас взять обратно ваши слова. Я, конечно, еще молод, и мне трудно разобраться, кто здесь по-настоящему глуп. Погодите, кажется, сверху спускается отец, он вам откроет.

Рита осталась у двери, Саймон побежал к Руфи. Там уже все было кончено. В камине догорали бумажки. Берзон, прижимая к груди набитый портфель, приподнял шляпу, сказал «адью» и скрылся через черный ход. Папа, бледный, как полотно, стоял у камина. Руфь быстро надела пальто, шляпу и хлопнула Саймона по плечу:

— Саймон, ты настоящий парень! Ты — молодец!

И, повернувшись к папе, сжала маленькие кулаки, как бы говоря:

«Бодрей, папа, не робей, они тебе ничего не смогут сделать!»

И побежала вслед за Берзоном. А звонок у парадной двери заливался, звенел вовсю.

— Сынок! — крикнул папа Саймону. — Открой-ка дверь, а то я не совсем здоров, мне тяжело подняться.

Саймон снова побежал к двери, за которой неистовствовали полисмены.

— Потерпите минуточку, — сказал он, откидывая цепочку. — Милости просим! Только не гремите каблуками, джентльмены, мой отец нездоров.

— Только не гремите каблуками, джентльмены!

Полисмены оторопело поглядывали на старшего.

— Приступайте к обыску! — приказал старший.

Они все в доме перерыли и, разумеется, ничего не нашли. Тем обыск и кончился.

Таким образом, в тот день совершился первый обыск в доме Реймара и первый шаг Саймона и Риты на революционном пути. Первый — и неплохой шаг, я бы сказал.