Москва 1979

Глава 16

С утра Гончар продиктовал пару писем стенографистке, прочитал несколько документов, поступивших из Ленинграда и Новосибирска, а затем пересел на кожаный диван и съел полпачки песочного печенья "Юбилейное", полученного накануне в продуктовом заказе, выпил чашку растворимого кофе, не имевшего запаха. К тому же кофе кислил, будто в него добавили лимон. Гончар остался доволен завтраком. Он закурил и стал наблюдать за Стасом Лыковым, тот сидел за столом у окна и, низко согнувшись, читал бумаги.

– Мы получили ответ из города Шостка Сумкой области, – сказал Гончар. – Это на Украине. Там делают фото и кинопленку. Наша негативная пленка сделана на этом самом комбинате "Свема". Пленка довольно редкая, негативная, черно-белая, 320 единиц. Еще они пишут, что она для фотографов, которые снимают в помещениях при лампах накаливания. Партия небольшая. Вся отгружена в Москву в январе и феврале текущего года. Слышишь – только в Москву. Это уже кое-что. И была реализована через розничную сеть с февраля по май месяц. Далее список магазинов, куда поступил товар. Больше половины пленки было продано через магазин "Юпитер" на Новом Арбате.

– Выходит, все опять сходится на Москве? – Лыков улыбнулся.

– Теоретически можно допустить, что пленку купил гость столицы. Но так ли много в Москве зимой проезжего люда или туристов, которые ищут негативную пленку? Надо посмотреть расширенные списки всех людей, имевших хоть какое-то отношение в проекту 941. Инженеров, конструкторов, их родственников и знакомых. Внимательно проверить, кто из них с февраля по март текущего года был в Москве. Этим займутся оперативники на местах: в Северодвинские, Миасе и Ленинграде. Я сейчас же составлю запросы. Пусть работают.

– Да, это отличная идея…

– Ты очень занят? – спросил Гончар и не дожидаясь ответа, продолжил. – Нужно кое-что выяснить, и срочно. Скоро мы получим новые данные на Шубина, его семью и друзей. И ближайшие пару дней будем читать художественную литературу, которую накропали писатели из девятого управления. Пока есть немного времени, работы еще не подвалило, хочу, чтобы ты сделал вот что. В сумке иностранца нашли ремешок от наручных часов. Широкий, такие сейчас в моде. Не новый, но в хорошем состоянии. Значит, Нил где-то поменял этот ремешок. Самому выполнить такую манипуляцию затруднительно. Нужно хорошее зрение. А зрение у Нила так себе. Он щурится, иногда надевает очки. В Ленинграде он этого сделать не мог, там его днем и ночью опекали чекисты. А в Москве он дважды куда-то пропадал из гостиницы часа на два-три… Это было одиннадцатого и двенадцатого июня во второй половине дня.

Гончар вытащил из ящика стола коричневый ремешок из лакированной кожи и протянул Стасу. Тот повертел ремешок в руках и сказал:

– Ремешок можно запросто самому поменять. Даже человек с плохим зрением справится.

– Пойми, менталитет у западного человека другой. Русский сам сделает. Американцу это в голову не придет. Он зайдет в ремонт часов. И там эту работу выполнит мастер.

– Ну, сменил человек ремешок. Что тут подозрительного?

– Менять почти новый ремешок на другой – глупо. И странное место Нил для этого нашел – Москву. Здесь не лучший сервис, – мягко говоря. И выбор этих ремешков – скудный, нищенский. Он не знал, где здесь эти мастерские, значит, искал их. Для чего? Сменить шило на мыло? Короче, разберись с этим вопросом. Хочу понять: почему Нил это сделал.

Для начала Стас получил справку из информационного центра КГБ. От гостиницы "Минск" на расстоянии до сорока минут ходьбы, – дальше по времени не получается, – четыре мастерских по ремонту часов. Вряд ли Нил брал такси, чтобы добраться до одной из них. Он знает всего два десятка русских слов, объясниться с водителем, – целая проблема. Из гостиницы Нил отлучался приблизительно около четырнадцати часов, в это время на улице Горького слишком много народу, такси не поймаешь. Что ж, значит, он шел пешком. Для начала надо заглянуть в ближние мастерские.

Лыков вызвал служебную машину, побывал по трем адресам, поговорил с приемщиками и мастерами, работавшими одиннадцатого и двенадцатого июня. Показал им фотографии Нила, но никто американца не узнал. На приемке уверенно отвечали, что этот человек не приходил, иначе его бы наверняка запомнили.

Лыков приказал водителю вернуться к гостинице "Минск", здесь он отпустил машину, решив прогуляться. Он дошел пешком до Пушкинской площади, спустился по бульвару к улице Герцена и оказался возле старого двухэтажного дома грязно-серого цвета. Вошел в крошечное душное помещение, за деревянной стойкой сидел мужчина лет сорока в синем рабочем халате, он пил чай и читал газету "Советский спорт". Лыков предъявил служебное удостоверение, вытащил три фотографии Нила и положил на прилавок.