Москва

Глава 2 Скандал

— Где ты был? Отвечай! — я в ярости кинула в Зака расческу, которую держала в руках.

— Кэти, чего ты кипятишься, я все тебе объяснил, — Зак буравил меня взглядом.

— Ты все врешь! Я тебе не верю, ты бессовестный обманщик! — в ход пошла декоративная подушка с кровати.

— Прекрати. Ты завтра будешь об этом жалеть, — Зак легко перехватил ее на лету.

— Не смей мне указывать! Ты не имеешь на это права! — в исступлении кричала я и, нащупав тюбик с кремом, запустила им в него.

— О боже, как я от этого устал, — закатил глаза Зак, уворачиваясь от летящего тюбика.

— Это ты устал? Это я устала! Я заперта здесь, в этих стенах, пока ты наслаждаешься красивой жизнью! — я снова чем-то запустила в Зака. Оказалось, деревянной статуэткой слоненка. Зак не успел увернуться от стремительно летящего предмета, и слоненок ударился в его бедро, видимо, чем-то острым, потому что Зак сдавленно вскрикнул и резко охрипшим голосом произнес

— Ну, все, Кэти. Ты исчерпала мое терпение!

Он в один прыжок уничтожил расстояние между нами и грубо прижал меня к себе одной рукой. Второй он обхватил мою шею и в губы вдохнул

— Я точно знаю, что именно этого ты и добивалась, так что успокойся, наконец, и получай удовольствие.

После этого он впился в мои губы грубым собственническим поцелуем. Его двухдневная щетина больно царапала нежную кожу лица и губ, но я не могла сопротивляться, потому что тут же поняла, что он был прав. Именно этого я и хотела. И именно так, как он это делал сейчас — грубо, даже жестоко, не давая выбора и никакой свободы. Я отчаянно хотела почувствовать его руки на своей груди, хотела содрогаться под его решительными поцелуями, хотела ощутить его глубоко внутри себя.

И Зак давал мне все это. С той накопленной злостью и даже горечью он сорвал одним движением легкое апельсиновое платье в виде греческой тоги, в другую секунду скинул с себя футболку и плотно сомкнул наши тела, не оставляя ни миллиметра и начисто лишая меня возможности дышать.

— Ты даже не представляешь, как я зол на тебя, — прорычал Зак и, грубо опрокинув мою голову, впился губами в открывшуюся грудь.

Дааааа!!!!!!!!!!!! — кричало все внутри меня, и я не в силах была сдержать это ликование. Возбуждение внутри достигало критической точки. Кровь бурлила, грозясь испариться через поры кожи, в голове хозяйствовало торнадо. С трудом открыв глаза, я взглянула в два синих грозовых океана, бушевавших в глазах моего мужа и стон отчаянной жажды сорвался с моих губ, которые Зак моментально накрыл своими.

— О, Кэти! — выдохнул Зак и откинул меня на постель, чтобы сразу за мной устремиться туда. — Иногда мне кажется, что специально меня бесишь. Я прав? — он прикусил зубами возбужденный и заострившийся сосок.

В ответ он получил лишь громкое дыхание.

— Иногда мне кажется, — продолжал шептать он, — что ты специально испытываешь мое терпение, когда хочешь получить это. Так? — мой муж провел широкой рукой от груди вниз по животу к самому центру моего желания, легким движением отодвигая в сторону миниатюрные хлопковые апельсиновые трусики. От его прикосновения, грубого и властного, я чуть не подскочила в постели, но он удержал. — Нет, Кэти, ты и сама знаешь, что теперь я тебя не отпущу… Пожалуй даже до утра. Так что у тебя будет время подумать над своим поведением, — его пальцы погрузились в жар моего тела и стали исполнять там танец любви, который электрическим током пронзил все тело, заставляя выгнуться дугой навстречу этим желанным ласкам.

Реальность вспыхнула яркой лампочкой в момент взрыва и померкла, погружая все вокруг себя в полную темноту.

А потом наступило утро. Снова утро, полное боли и сожаления. Открыв глаза, я не обнаружила Зака рядом. Накинув шелковый халат, я вышла из комнаты. В доме царила полнейшая тишина. Не было слышно ни Зака, ни Джинни. Большие каминные часы показывали начало девятого.

«Слишком рано, чтобы они куда-то уехали, да и я бы услышала, как Джинни собирается, — подумала я. — Она ничего не может делать тихо. Значит, они оба дома. Я так надеюсь, что оба».

Подойдя к комнате дочки и открыв дверь, я, конечно же, обнаружила там Зака. Он сидел на полу рядом с кроваткой любимой дочурки и тихо гладил ее по волосам, наматывая колечки кудряшек на указательный палец. Джинни мирно спала, обхватив его руку своими ручками и, кажется, видела сказочный сон, потому что ее губы были растянуты в блаженной улыбке.

Услышав мои шаги, Зак обернулся и подарил счастливую улыбку, приглашая присоединиться, что я тут же и сделала. Подложив под себя одну из подушек, валявшихся на полу, я обхватила свободную руку Зака и прильнула к нему всем телом. И тут же почувствовала, как мой муж издал смешок.

Не издавая ни звука, я вопросительно посмотрела на него, а он указал глазами на переплетение всех наших рук, словно говоря «я сегодня так популярен». Едва сдерживая смех, я потянулась к его манящим губам и прикоснулась к ним, испытывая величайшее наслаждение от поцелуя с мужем.

«Этот мужчина — мой муж!» — ликовало все внутри меня, и мне казалось, что Зак разделяет мое счастье. Наш затянувшийся поцелуй был беспардонно прерван.

— А что это вы тут делаете? — Джинни лежала в том же положении, что и минуту назад, но глаза ее были широко раскрыты.

— Мы ждем, пока ты проснешься, моя девочка, — нежно произнес Зак и легко вытащил ее из-под одеяла, закружил на руках и вместе с ней повалился в бассейн с шариками. Малышка визжала и смеялась от радости, и меня тогда охватило такое счастье и такая благодарность за то, что в моей жизни есть два этих человека…

А теперь… Прошло две недели с того утра. После той ночи Зак не прикоснулся ко мне. Нет, он не был груб, наоборот, очень внимателен и вежлив, но от его внимания хотелось волком выть. Мне-то хотелось другого. Мне хотелось той теплоты, которая теперь у нас появлялась так редко, во время наших уединений.

От вынужденного воздержания внутри возрождался демон, который грозил разрушить своим поведением наше хрупкое счастье. И как бы я ни старалась, я не могла его в себе побороть. И чем больше проходило времени, тем сильнее он становился внутри меня. Я глушила раздражение за походами по магазинам и посещением салона красоты.

Но чертенок должен был вырваться из табакерки. Я это знала наверняка. Пытаясь защитить себя от себя, я крепче прижала малышку к себе, от чего она громче засопела. Глубокий вдох, глубокий выдох, а потом сначала… Катюха, ты не можешь сдаться! Вы так много перенесли и пережили. И ваша любовь — это дар. Не испорть его, ты слышишь?

Но никакие слова не помогали, внутри рос огонь ярости, горечи и страдания. А еще внутри просыпалась змея ревности, готовая задушить нашу любовь и наше доверие.