Москва-bad. Записки столичного дауншифтера

Предисловие

Книга эта, по сути, настоящий нон-фикшн, поскольку всё в ней описанное, не плод вымыла. Провинциал в столице, покорение Москвы – вечная тема…

Первоначально я хотел написать серию репортажей «с натуры», с идеей максимально просто и даже занимательно изложить то, что, переехав в мегаполис, видел и испытал сам. Эксперимент in vivo – на собственной шкуре, видел – подчас буквально из окна. «Книга очерков» – с такой установкой и писать. Но в процессе работы оказалось, что оптика романиста тоже пригодилась, а местами даже и возобладала, хотя для меня самого, если меня спросят, получившееся произведение всё же мемуары, а не роман.

Подражая авторам поднаторевшим, я бы мог «ускориться» и выдать, как сейчас это называют, актуальную книжку. К выборам столичного мэра. Или совсем злободневную – сразу после событий в Западном Бирюлёве. Вроде как досужий писатель-критик всего и всех, типа… Навального! Но меня как художника всегда привлекало измерение антропологическое, метафизическое, никогда не интересовала политика (вместе с примыкающей к ней конъюнктурой), хотя сама жизнь заставляет всё больше обращаться к проблематике социальной. Как говорили раньше, «не могу молчать».

Вот картина. Льёт дождь, мы с женой, промокшие, голодные, спешим в супермаркет. А около него навалено какого-то чернозёма, и всё это так и размывает… Наконец-то, прямо пред выборами, на месте отвратительной плешки в центре района спешно решились устроить парк – понавтыкав засохших ёлочек, а половину территории сдав под автостоянку! И вот тут – брезентовая палаточка и в микрофон распинается – Навальный! В переходе суют листовки: «будущий мэр», «большая поддержка избирателей», «наша альтернатива». Но на самом деле прохожих москвичей всё это почему-то интересует мало – человек сорок толкутся с зонтиками, да и те лишь видимость, как пузыри на лужах: на пару минут остановились поглазеть на телеперсонажа и надо дальше мчаться.

Интересует же их то, что происходит у них под окнами. Кто тут стоит с метлой и что делает, кто и что – у метро, в метро, в магазинах, в парках и т. д. Как найти работу, какую, и как на ней потом ещё работать… Интересует это и «понаехавших», людей не праздных, но всегда имеющих что с чем сравнить. И даже далёких немосквичей, наблюдающих виртуально и видящих баснословную столицу лишь в зеркале СМИ, подчас кривом, помнящих старый, полумифический её облик.

Личный опыт автора этой книги, я считаю, уникален тем, что он принадлежит «персонажу» из самых, можно сказать, низов общества. Живущий в пятиэтажке «под снос» в спальной окраине, многолетний перекати-поле, испытавший все перипетии переездов, поисков жилья и трудоустройства, – такой индивид вряд ли что-то напишет. Он по-пушкински безмолвствует. Рабочий человек если и прорвётся «с наболевшим» на телеэфир, то так и не дадут ему связать двух слов, высказать, выкрикнуть – тут же, засыплют, заглушат своей профессиональной трескотнёй хорошо оплачиваемые спикеры. Знакомые писатели, как я не прикидывал, гораздо более укоренены в бытии, устроены и обустроены, чтобы их задолбала жизнь написать что-то подобное, а для так называемых людей деловых и успешных, созерцающих реальность из-за тонированного окна джипа, и тем более вокруг уже совсем другая «дорогая моя столица».

«Работал в самом сердце нашей Родины» – как звучит! «Работал на одном из центральных каналов» – звучит не хуже. Да, пришлось трудиться в двух шагах от Кремля и на ТВ, но профессии мои были самые простецкие и низкооплачиваемые – смотритель, рабочий студии. С одной стороны, я «выбрал» именно их, поскольку некуда было деваться. Но с другой – был в этом и некий сознательный даушифтинг – потому как «благородные» профессии, смежные писательской, вроде журналиста, пиарщика или криэйтора, в нынешнем их изводе я не приветствую. И конечно, я хотел просто жить, не собирался ничего описывать.

А как же, вы скажете, целая армия вездесущих новых медиа – фейсбучников и блогеров? Но при всей их показной возне, в большинстве случаев они столь же шаблонны, зашорены, а потому и беззубы, как многие нынешние газеты и сайты. В любом случае, газета, пусть и освободившись от бумаги, от редакции, декларативно освободившись от статуса советской, так и останется газетой, ей только пищеварение портить, а книга писателя, всё же, наверное, нечто иное.

Критиковать что-то с позиции здравого смысла, как я понял, предлагая книгу издательствам и журналам, тоже занятие вызывающе неблагодарное. Если ты за власть или против неё, за приезжих или, допустим, против них – у тебя уже есть один сторонник… А тут… В общем, рукопись не просто не хотели нигде публиковать, но и, отказывая, походя обвиняли автора во всех смертных грехах, даже в самом для писателя страшном – сознательной лжи и графоманщине.

Посвящаю эту книгу жене Ане, разделившей со мной – иногда уже на грани всякого терпенья! – все тяготы московского выживания.