Мост через тьму

ГЛАВА 5

Не знаю, сколько я рыдала, давясь углом подушки, и пытаясь заглушить рыдания, в какой-то момент слезы закончились или организм сжалился надо мной, и я просто уснула. Мне снились сумбурные сны, в них я куда-то бежала, пыталась с кем-то поговорить, все объяснить и опять бежала. Проснулась я совсем не отдохнувшей, разбитой и с больной головой, такое ощущении что меня лишили всех сил и жажды что-либо делать, даже с топчана не хотелось слезть, чтобы умыться. Я повернулась на бок, уткнувшись взглядом в стену и бездумно продолжила лежать.

— Райли, — забавно, откуда-то из далека, из моих девичьих грез Скотт зовет меня по имени и в его голосе чувствуется забота, — я знаю, что ты проснулась, тебе нужно поесть. Открой, пожалуйста, решетку, — решетку? Какую такую решетку? Странная фантазия…

Я продолжала лежать, не мигая, глядя в одну точку, в какой-то момент в моей голове перестал звучать голос Скотта, зато появился голос незнакомый, хотя нет, я уже где-то слышала такой говор.

— Ты смотри, что надумала! — чего больше было в этом восклицании, порицания или восторга, я не смогла понять, — Это нет, так дело не пойдет, вскрывайте!

Странное «вскрывайте», хотелось спросить «кого», но это совсем глупо. А потом меня нагло перевернули, оторвав мой взгляд от точки на стене, точнее, маленького, в виде некрасивого цветка, скола на краске, которой покрыты стены.

— Ох, девонька, что же ты себя так довела? — на меня смотрели добрые карие глаза мужчины, который повидал в жизни многое.

Такие глаза я никогда не видела, нет, я видела много карих глаз, но чтобы в них так тепло смешивались забота, участие и как будто шоколад… Горячий шоколад — лакомство моего детства, мама варила нам его с братом, так давно, что кажется никогда, тогда мы еще могли себе его позволить, а потом, говорят, его не смогли спасти и все ростки погибли.

— Шоколад, как горячий шоколад… — тихо прошептала я, удивляясь тому, что губы как будто помертвели и ими так тяжело шевелить, чтобы говорить.

— Бредит! — вердикт еще одним смутно знакомым голосом, — Генри, вытягивай ее! — таким голосом команды отдают или приказы.

— Сейчас голубушка, смотри на меня, — мужчина с шоколадными глазами начал водить руками надо мной, а я ощущала покалывания на коже, чувствовала, как вслед за движениями рук, как будто кровь бежит в том же направлении, странное ощущение, -— вот так вот, еще немножко, что же ты так разволновалась, молодая, энергичная, а сердце так шалит. Но ничего сердце мы подлатаем, а ты мне обещай, что ни один мужчина его не разобьёт, иначе так и знай, буду им мстить. Не люблю, когда мою работу после портят, — он хитро улыбнулся, такой доброй и заразительно улыбкой, я попыталась улыбнуться в ответ, не вышло.

Мне нравится этот мужчина с его теплыми глазами, морщинками вокруг глаз, которые выдают улыбчивого человека, с добрым голосом, лекарь, нет не доктор или врач, а именно лекарь. Бабушка говорит, так в древности называли тех, которые могли лечить не только тело, но и душу, и от них всегда исходило ощущение покоя.

— Что с ней? — все тот же требовательный голос.

— Владыка, что вы дергаете раньше времени, видите, спасаю я девочку, — ворчливо проговорил мой спаситель.

— Я, в отличие от тебя, только движение потоков вижу, и не вижу, что с ней не так. И вообще не пойму, что случилось, ты же сказал, она после сна восстановит свой энергетический баланс, — забавно: этот владыка, которого мне даже не видно, не отреагировал, что его практически попеняли за настойчивость.

— Баланс как раз практически в норме, вот только ее энергию вытягивает связка, которую она на напарника своего бросила, спасая его, да вот только не сняла сама, а я в момент ее истощения и не увидел.

— Зачем? — странно, голос стал суще.

— Зачем бросила? — удивление у мужчины было настолько искренним, как будто он усомнился в здравомыслии собеседника, — спасала его, лечила, и накрывала щитом, отважная девочка.

— Или специально фиксировала, привязывая энергетически, — выдвинул свою версию этот владыка, эмоции стали возвращаться, и вот что я сразу почувствовала: не нравится мне этот их владыка.

— Что за вздор, она последнее отдавала, спасая, а вы тут начинаете подозрительность разводить. Прекрасно, наша пациентка начинает чувствовать эмоции, это хороший знак, лечение помогает.

— А что ты про сердце говорил?

— Энергетическое истощение. Постоянная потеря энергии и затраты неприкасаемой жизненной энергии плюс сильный нервный срыв повлекли за собой методичный отказ всех систем и началось все с сердца, а вот то, что организм сам отключил ее эмоции, это он молодец!

— Ясно, — хмуро буркнул владыка.

— Это вряд ли, я в курсе что вы не разбираетесь в этом вопросе, поэтому кратко: девочку здесь бросили, ничего не объяснили, и меня отправили, а я говорил, надо дождаться ее пробуждения.

— Ты теперь еще меня начни винить! — возмутился владыка и так у него это с ноткой обиды прозвучало, — Я же ранил всех этих пациентов, и я им прорехи в энергетической оболочке наставил! Да? — а вот теперь гнев.

— Эх, ну что вы, я знаю, что был нужен там, надо было оставить кого-то просто рядом, но это моя вина, извините, — владыка на это признание промолчал, а потом все-таки добавил.

— Сам виноват, в бешенстве был, вот и рубил с плеча, надо было сделать все правильно.

— Ничего, главное успели. Ну что, милая, как твои дела? — без перехода обратился он ко мне.

— Жить буду, — прохрипела я, и мужчина, спохватившись, исчез из поля зрения, вернулся с чашкой с какой-то ароматной жидкостью. Травы, как я люблю этот запах.

Голову я специально не поворачивала, смалодушничала, не хотела встречаться взглядом с черными глазами владыки, да я уже поняла, что говоривший возле арены и сейчас - один и тот же.

— Что теперь? — мужчина явно терял терпение, или ему неприятно было здесь находиться.

— Сейчас ей станет чуть лучше и необходимо будет поесть, а потом возможно и поспать, завтра должна быть уже в форме.

— Замечательно, потому что через день бои, — припечатал владыка и стремительно вышел из моей «камеры», а вот врач неодобрительно покачал головой.

— Не обращай внимание, он сердится, но скоро отойдёт, он не такой злой, как старается казаться, — мужчина опять помахал неодобрительно головой и заговорил уже более дружелюбно, — Ну что, давай знакомиться? Меня зовут Генри Гиатрос, и я глава отдела врачевания, — он выжидательно посмотрел на меня, и я смутилась, человек меня спас, а я даже вежливость не проявила.

— Райли из Дома Красных, — сказала и сбилась, ведь все эти дома остались где-то очень далеко, мужчина кивнул, предлагая продолжить, и я решила сразу его поблагодарить, — спасибо за вашу помощь и мое спасения, — он замахал руками и весело проговорил.

— Лучшая благодарность для врача, чтобы его пациенты выздоравливали и больше не болели. Ну что, есть будем? — я прислушалась к себе и с улыбкой кивнула, есть хотелось, причем очень сильно, — люблю хороший аппетит, особенно у девушек, а то вобьют себе в голову странные мысли о красоте и о том, что надо быть худой и тощей, бред же, а ты потом спасай их от разных неприятных болячек.

Мужчина так забавно ворчал и причитал, при этом помогая мне подняться и вручая в руки миску с бульоном и отварным мясом, я судорожно сглотнула слюну, мясо…

— Хотя всем нашим модницам до тебя далеко, ты прямо пример того, как не должна выглядеть с точки зрения веса девушка, — он помахал неодобрительно головой и выдвинул свой вердикт, — будем откармливать, а я чуть нахмурилась, мне почему-то подумалась, что откармливают перед убоем. Чтобы силы были на арене выступать, мужчина как будто прочел мои мысли и потрепал по плечу:

— Не бери в голову дурные мысли, они сами туда пролезут, а ты их еще и зовешь. Ешь и поправляйся, а дальше посмотрим.

Я кивнула и принялась за самый вкусный бульон в моей жизни, я очень старалась не накинуться на него и старалась вести себя достойно, вот только бурчание в животе и мой алчный взгляд выдавал меня с головой, я безумно голодна. Когда с этой маленькой миской было покончено, мне стало грустно, есть по-прежнему очень хотелось.

— Надо понемногу начинать есть, через два часа принесут еще еды, подремай пока, — пришлось кивнуть и, еще раз поблагодарив, лечь обратно в постель.

Стоило голове коснуться подушки, меня унесло на волнах сновидений, в этот раз во сне я спорила с владыкой и готова была его придушить, о чем был спор даже под пытками не вспомню, но и не надо.

Проснулась я как по заказу, рядом с топчаном на тумбочке стояла миска, накрытая тарелкой, там опять оказался бульон, но мяса было чуть больше, а еще были очень вкусные сухарики, хлебные, заглотив все, ощутила счастье. Как мало человеку для этого самого счастья надо. Дальше был поход в душ и приведение себя в порядок, когда вернулась, на моей «кровати» лежала чистая одежда, немного подумав, решила переодеться, грязные вещи на чистом теле - ужасное ощущение. Свои вещи я постирала и развесила в ванной. Надеюсь они смогут там высохнуть.

Немного подумав, решила предпринять еще одну попытку ознакомиться с окружением вне моей комнаты, надеюсь, в этот раз все пройдет проще и без последствий.

Выйдя в коридор огляделась, решая куда идти, да внутренний голос легко подсказал ответ, что необходимо направить свои стопы в комнату Скотта, но я упорная. поэтому решила посмотреть, кто расположился по мою сторону коридора, дальше к выходу. Выход, кстати, был в виде ступенек вниз, видимо, мы находились не на первом этаже. План созрел мгновенно, надо посмотреть, что там внизу, заодно загляну в «камеры» других соседей. Стоило мне пройти до следующей двери, точнее, решетки и даже, о чудо, ни разу не заглянуть к Скотту, хоть одним глазком, но вышел он сам.

— Как ты себя чувствуешь? — от вопроса и присутствия кого-то в коридоре я испугалась, подпрыгнув на месте и схватилась за сердце, что там добрый доктор говорил, что отомстит за меня?

— Напугал, — я развернулась к парню лицом, стараясь не смущаться и ничем не выдать своих эмоций, вот только, как оказалось, я вполне в состоянии смотреть на него спокойно.

Может доктор мне какие травки особенные заварил, иначе почему мое сердце не стучит по - сумасшедшему и не угрожает выпрыгнуть из груди при виде его светлых волос, зеленых глаз, широкого разворота плеч, пухлых губ. Этот парень - он совершенный образ парня, поэтому на его фоне я всегда ощущала свою неидеальность, это если мягко выразиться.

Все дело в том, что я, как истинный представитель Дома Красных, обладаю внешностью наследников, которая передается из поколения в поколение, как, впрочем, в других домах передаётся своя особенность представителям правящей династии. Слишком громко звучит, нет это просто особенность, наверное, обусловленная особенностью управления энергией каждого дома, так что наследников легко отличить.

Поскольку моя внешность слишком бросается в глаза, поэтому уже много лет я умело ее скрываю, спасибо бабушке и ее секретам, и моя внешность даже может вытерпеть одно купание, вот только тут я уже купалась два раза. А стоило бы себя ограничить, да что жалеть о содеянном, пусть зеркало я и не видела, но знаю, что там сейчас отразится. Наверное, это и есть основная причина, по которой я не хотела встречаться со Скоттом.

Если моим низким ростом его не удивить, как и чуть впалым щекам, и даже цветом волос, все-таки шапку я сняла еще на арене, так что все видели мои ярко - рыжие волосы, но вот то, что сейчас все мое лицо покрыто конопушками, это сюрприз. В сочетании с глазами цвета спелой вишни, какая она, эта вишня, я знаю только по рассказам все той же бабушки, и именно она пыталась объяснить мне, что это не уродство. Вот только позже сама же и учила маскировать, притворяясь просто дальней родственницей, но никак не наследницей.

Сейчас ожидая увидеть брезгливость на лице парня, я затаила дыхания, а он взял и улыбнулся.

— Значит, говоришь Райли из Дома Красных? Забывая упустить одно дополнение: наследница Райли из Дома красных, — парень чуть заметно улыбнулся мне, а я все пыталась найти подтверждение тому, что безобразна в его глазах.

— Как-то на боях это было бы не с руки озвучивать, — я пожала плечами, тихонько переводя дух, вроде не видно или скрывает умело.

— Не то слово, впрочем, как и утверждать, что ты девушка, если не ошибаюсь младшая сестра погибшего наследника Района, — я сразу помрачнела, так бывает всегда, когда кто-то вспоминает брата, — я сожалею о твоей утрате и мне немного стыдно, что не узнал тебя на боях, ведь с Районом мы были знакомы, пусть и очень давно.

Я сделала стойку, поскольку я знала брата только со стороны сестры, мне всегда очень интересно послушать о нем от кого-то другого. Странное ощущение, мне и больно слушать про него, пусть и не так, как раньше, но и ужасно хочется узнать еще хоть что-то: пытка, и я сама себе палач. Это как истории про маму, вот только бабушка быстро раскрыла меня, когда я с честным видом утверждала, что могу нормально слушать истории про маму и не горевать, а потом по полночи рыдала, жалея, что осталась без нее, жалея ее и себя, свою боль от ее утери.

— Вы с ним похожи, хотя ты намного красивее, — щеки опалило румянцем, знаете, как краснеют рыжие, когда они без защиыт всех тех средств, которые скрывают кожу, они краснеют целиком: щеки, лоб, шея, уши. Жуть, одним словом.

— Спасибо, — о нет, только не мямлить, это последнее дело…

— Ты решила прогуляться? — я неопределенно кивнула, а что, действительно я решила, была мысль пойти в разведку и все, а вот гулять, нет, такой мысли не было, — можно с тобой? — очень хотелось протереть глаза, прочистить уши, серьезно: парень моей мечты хочет со мной пройтись погулять, что сдохло? — Я не помешаю, — хотелось стукнуть себя по лбу, он меня еще уговаривать будет.

— Можно, — лучше мямлить, потому что хрипеть еще позорней.

Сказав, я резко развернулась и пошла дальше по коридору, костеря себя на чем свет стоит, надо быть совсем идиоткой, чтобы так разговаривать с парнем, который тебе так нравится. Чем дальше шли, тем сильнее я сердилась на себя и о, великая нелогичность, на Скотта. За что на него, сказать не могу.

Спустившись по ступенькам, замерла, не дойдя до последней, перед нами оказалась большая комната, в центре которой стоял длинный стол со стульями, человек на пятнадцать.

— Это столовая, там дальше кухня, а здесь выход на улицу. Кормят всех вместе, практически никто к себе есть не уходит, — кроме тебя, читалось между строк, — этим утром я пришел позвать тебя на завтрак, но ты спала, когда принес еду, ты уже не спала, но на меня не отреагировала, пришлось звать на помощь, — от его заботы и осознания, что мне помогли, благодаря его вниманию стало так тепло в душе.

— Спасибо, что не забыл про меня и что позвал на помощь, — я смущалась, не зная, что еще сказать и куда идти, глупая идея была выйти из комнаты.

— Пойдем на улицу, ты должна это увидеть, — он смотрел открыто, но в то же время в глазах как будто хитринка плясала, никогда не видела у него таких эмоций и такого заговорщицкого вида. Кивнула, не доверяя своем голосу, меня вообще весь организм подводит в его присутствии.

Мы спустились окончательно вниз и пройдя через столовую, открыли дверь и вышли в лето. Знаете, это, наверное, как увидеть настоящее чудо, нет не что-то, связанное с энергией и управлением ею, это как создать из воздуха праздник. Лето, я не знала его таким жарким, а на меня сейчас дышал жар, солнечным, у нас никогда не было такого яркого солнца, бывало, пару раз солнце светило, но вместе со снегом оно больше ослепляло. Теплый ветер, зеленая трава, мне казалось, я задыхаюсь от эмоций, очень хотелось прыгнуть с крыльца вниз и помчаться по траве, упасть в нее и смеяться, мне очень хотелось смеяться.

— Вот оно что, а я уже решил, что ты девонька вместо прилежного поведения настоящей пациентки устроила бунт и опять запустила свое сердечко в пляс, не долечившись до конца, — рядом с нами, не знаю откуда, появился Генри, он смотрел с улыбкой на меня и в его глазах лучилось тепло и понимание.

— Лето… — я больше ничего не добавила, просто это было лишним, любой житель Гораны знает, что это самое желанное, самое необходимое, самое ценное лето.

Перевела взгляд на Скотта, он смотрел на меня с таким же счастливым лицом, он понимал меня, ведь мы с ним родом из одного места, ледяного и недоброжелательного.

— Я знал, что тебе понравится, — он кивнул, а я все-таки рассмеялась.

— Еще бы, ведь это лето!

— Я понял. Молодежь, сейчас тут все лишние, только помните, солнце может обжечь, поэтому в теньке, строго в теньке! — Генри пытался добавить в голос строгости, но после неудачи махнул рукой, слишком бесшабашное счастье витало вокруг.

— Пошли ко всем? — я кивнула и все-таки разулась, чтобы почувствовать траву под ногами, нереальное ощущение, так медленно мы шли, и я вдыхала этот теплый воздух, стараясь навсегда запомнить и прочувствовать этот момент.