Моунтинскай

ГЛАВА 1 ОТЕЛЬ И НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

В окнах большого внедорожника, отличающегося не столько размерами салона, сколько высотой колес, уже мелькали заснеженные пейзажи. То были высокие, устремляющиеся шпилями прямиком в небеса горы с заснеженными склонами и нечеткими линиями канатных дорог, связующих между собой вершины. В низинах великанов, потрясающих своими размерами, росли ели, казавшиеся маленькими и нечеткими, словно черные галочки птиц на фоне бескрайних небес. Чего уж говорить о людях, мелькающих между ними, словно муравьи?

— Вы только посмотрите, какая красота! — с приоткрытым от восхищения ртом, плюща нос о стекло, воскликнула Оливия.

Ее светлые локоны, старательно завитые с самого утра, торчали из-под пушистой шапки с ярким помпоном, а живые карие глаза, в лучах солнца сверкающие настоящим золотом, горели неподдельным восторгом.

— Боже мой, я умерла, попала в рай, затем воскресла и снова попала в рай! Видишь? Нет, ну ты это видишь?

Чед, темноволосый улыбчивый парень, оказался схвачен за подбородок и развернут лицом прямиком к окну, из-за чего был вынужден упереться рукой о дверь, чтобы не встретиться лицом со стеклом. Впрочем, он не выглядел недовольным, скорее до крайности счастливым.

— Мы все это видим, — выдохнул с переднего сиденья Алек, чей день, в отличие от остальных членов группы, был насыщен организационными моментами, казалось, выжавшими из него все соки.

Впрочем, в кое-чем ему действительно повезло: он сидел на переднем сиденье рядом с водителем, поэтому был единственным в салоне человеком, кого Оливия еще не затолкала локтями в попытке рассмотреть открывающийся пейзаж.

Водитель из местных жителей, привыкший к восторженной реакции туристов, лишь кидал заинтересованные взгляды в зеркало заднего вида, щуря глаза от бликов яркого солнца. На губах его блуждала улыбка человека, гордящегося красотой мест, в которых он вырос.

Он уверенно вел машину вдоль узкой дороги, с одной стороны вплотную примыкающей к горе, а с другой заканчивающейся невысоким ограждением, отделяющим редких автомобилистов от резкого склона. Там, среди елей и снега, расположился небольшой курортный городок, промышляющий зимним отдыхом. В нем, находясь на расстоянии пары сотен метров друг от друга, ютились небольшие домашние отели, где едва ли можно было насчитать больше десятка номеров. По сути, все эти домики представляли собой один большой отель, растянувшийся на весь курортный городок Моунтинскай.

— Почему они разместили отель в долине? — недоуменно вопросила Саманта, нахмурив темные, густые от природы брови. — Разве здесь нет снежных лавин?

— Глянь на склоны, — хмыкнул Чед, развалившийся на большую часть сиденья. Он сидел по середине сиденья между девушками, держал в руках спортивную сумку, которая не влезла в багажник, и старательно наклонял голову, чтобы с высоты своего роста что-то рассмотреть в окно. — они свисают в противоположную сторону. Вероятно, снежные лавины просто сходят в другую сторону и не доходят до города.

— Посмотрите, какая прелесть! — обернувшись к лицам друзей, Оливия указала пальцем на табличку, извещавшую всех приезжих о счастливом прибытии в «Моунтинскай». Та была выполнена в лучших традициях снежных курортов: из дерева, с витиеватым шрифтом и жизнерадостным очертанием высоких гор. — Нет, Чед определенно был прав. Я еще сомневалась насчет лыж, но, знаете, это ничуть не хуже охоты на Несси!

Чед расплылся в самодовольной улыбке, и, хотя и не опустился до банального «я же говорил», но это особенное выражение читалось в его взгляде. Казалось, его и без того высокая макушка сейчас пробьет крышу внедорожника и устремится к вершинам гор, где исполнит танец победителя.

— На месте Несси я бы не высовывался еще лет сто, — тихо хмыкнул на переднем сиденье Алек, в свое время честно выслушивавший теории Оливии насчет существования монстров, зоны 51 и даже про инопланетян.

Он правда старался быть хорошим другом, который поддерживает неожиданный и странный интерес подруги. Но это порой было выше его сил.

Началось все с того счастливого для Оливии, но крайне досадного для окружающих дня знакомства девушки с преподавателем курсов криптозоологии на одной из вечеринок, организованных университетом. Кажется, это был один из многочисленных благотворительных вечеров, куда обязаны были явиться все: от студентов до руководства, также не горящего желанием потратить вечер пятницы на подобное мероприятие. Вероятно, по этой причине там и оказался профессор Уайт с кафедры оккультных наук, посвятивший свою жизнь криптозоологии и написанию книг о монстрах, пользующихся успехом среди фанатов жанра.

Алек подозревал, что именно из-за книг и популярности Уайта университет до сих пор не уволил его, несмотря на явный антинаучный бред, что тот нес по мнению большинства людей и всех тех ученых, с кем ему довелось столкнуться. Его работы постоянно подвергались критике и осуждению в научных кругах, что, впрочем, не мешало ему с успехом собирать полные аудитории слушателей и вовлекать в свою научную тусовку таких людей, как Оливия.

А ведь она всерьез увлеклась наукой о монстрах, несмотря на то, что сфера ее деятельности никоим образом не была связана даже с биологией. Однако Оливия уже перечитала все книги профессора и заодно все то, что удалось найти в библиотеке. Также она приходила на лекции Уайта как слушатель и даже вела с ним беседы за чашкой кофе, после которых непременно возвращалась с горящими глазами и новой информацией, которую старательно доносила окружающим, несмотря на их очевидное недовольство.

По мнению Алека, Оливия — это человек крайне увлекающийся, бросающий все ресурсы своего организма на ту тему, что ее интересовала в данный момент, и с таким же успехом отказывающийся от того, что прекращало занимать ее ум. Оливия свято верила в то, во что хотела верить, и непримиримо отказывалась от того, что шло вразрез с ее принципами. Вероятно, поэтому она была вегетарианкой, организовывала различные благотворительные мероприятия и была из тех людей, про которых никто не мог сказать ничего плохого. Даже если она вещала о Лох-Несском монстре третий час подряд.

К слову о нем. Несси стал новым кумиром для Оливии. Почему так ответить не могла даже она, однако, когда в компании встал вопрос о том, куда поехать на каникулы, та голосовала за Шотландию. Долго, упорно и даже настойчиво.

К счастью для окружающих, Чед вовремя вспомнил о курорте, о котором ему рассказывал друг на одной из тех тусовок, куда, опять-таки по мнению Алека, не ходили нормальные люди, но ходил Чед. Едва ли там было что-то интересное: просто кучка парней, увлекающихся спортом, собирались в чьем-нибудь доме, запивали пивом пиццу и ничего не делали. Для Алека, посвятившего свою жизнь изучению антропологии людей, это сборище представляло такой же интерес, как группа приматов, собравшихся вокруг пальмы. Но он честно держал свое мнение при себе.

Как раз на одной из таких тусовок Чеду рассказали о горнолыжном курорте, куда приезжали в основном «свои», то есть закоренелые постояльцы и их друзья. Порывшись в интернете, компания нашла их брошюры: им обещали активный отдых, прекрасные пейзажи, комфортные отели с каминами и все атрибуты рождественских каникул.

— Слушайте, — подавшись вперед, Оливия просунула голову между передними сиденьями, взглянув на водителя машины, недоуменно покосившегося в ее сторону. — а у вас здесь никаких чудовищ не водится, а? Может, хоть Йети видели?

— Что вы, мисс. — с сильны акцентом отозвался мужчина, хохотнув. — У нас здесь из монстров только отопительная система, ломающаяся время от времени, да сторож лыжной базы. А так никаких чудовищ никто и никогда не видел. Даже туристы, пропадающие время от времени, всегда находятся.

— И чего, часто теряются? — вопросила Саманта.

— Была парочка любителей экстремального спорта, — уклончиво ответил водитель. — но всех нашли и даже домой вернули. Они же на склон Смертников укатили! Уж сколько там не ставили ограждений, сколько бы табличек не вешали, а все находится парочка дураков, которые обязательно захотят съехать. Потом, конечно, ноги ломают, а нам искать их в сугробах.

— Что за склон Смертников? — вопросила Оливия у сидящего рядом Чеда.

Тот, наклонившись к ней, негромко пояснил:

— У местных так называют спуск с горы под наклоном 50 градусов. Узкий такой тоннель между горами, за которым принципиально не ухаживают. Говорят, там еще различные трамплины и препятствия, о которые неудачники ломают лыжи и несутся рожей вниз по склону.

Оливия понятливо кивнула.

— Ну да ладно, теперь-то уж никто не потеряется — пожал плечами водитель. — Хоть какая-то польза от этого завода.

— А что за завод? — поинтересовалась Саманта.

— Нефтедобывающий, кажется. — отозвался он, пожав плечами. — У нас же тут места богатые были когда-то. Нефть, ценные металлы, уголь. Здесь даже шахты раньше были, их, правда, еще во время войны забросили, но были же. Вот правительство-то и вспомнило сейчас. Завод строить собираются.

Машина, наконец, спустилась с горы, выехав на дорогу в городе. Здесь со всех сторон стояли двухэтажные дома, построенные преимущественно из дерева. Все они были украшены гирляндами различных причудливых форм: от пузатых лампочек до оленей. На дверях каждого дома висели зеленые венки с колокольчиками, праздничными надписями и шишками. Небольшие магазинчики, у входа которых стояли фигуры Санта-Клаусов и пряничных домиков, приветливо светились огнями даже сейчас, в светлое время суток.

Отель друзей располагался относительно далеко от въезда в город, на окраине у подножия горы. Впрочем, по меркам жителей больших городов здесь все было недалеко: местность-то небольшая.

Двухэтажный особняк из темного дерева с широкими балконами напомнил Саманте о доме ее бабушки, когда та еще жила в Швейцарии. У нее на балконе стояло огромное кресло-качалка, в котором она, пристроившись под одеялом с Самантой, рассказывала захватывающие сказки, написанные лично ею для внучки. После смерти бабушки Саманта нашла сборник этих сказок в ее письменном столе. То была толстая книга, изданная в единичном экземпляре, которая до сих пор хранилась у нее. Сначала в доме родителей, затем, когда Саманта поступила в университет, в комнате общежития.

— У нас городок маленький, здесь каждый друг друга знает. — после того как все вышли из салона внедорожника, с доброй улыбкой произнес водитель, захлопнув багажник. — Даже из туристов редко, когда новое лицо увидишь, каждый год все знакомые приезжают. Считайте, семейный курорт. Так что вам, ребятки, здесь все рады. Если помощь понадобится — обращайтесь.

— Спасибо, — кивнул Алек, подхватывая свой чемодан и спортивную сумку Саманты, которую та взяла с собой.

Девушка не любила путешествовать с большим чемоданом, предпочитая брать минимум вещей и ездить налегке. Поэтому в ее сумке было лишь самое необходимое: техника, свитера и теплые джинсы. Даже учебники по истории искусств, без которых девушка редко выходила из дома, остались в общежитии.

— Хорошего вам дня, — отозвалась Оливия в истинно английской манере, широко улыбнувшись.

В ее руках был рюкзак, забитый под завязку, а сзади Чед катил чемодан девушки, увы, тоже не пустой. Сам он обошелся походным рюкзаком, однако нисколько не возражал против помощи подруге.

С ней он был знаком давно, еще до университета. Вместе учились в старшей школе после того, как семья Оливии переехала в Америку. В те времена у девушки еще был сильный акцент, делающий ее еще более милой, но все же не способствующий пониманию окружающих. Чед, живущий от Оливии через дорогу, стал ее первым другом в новой стране. Он помогал и опекал девушку по мере сил, а сил у главного игрока школьной футбольной команды и звезды любой вечеринки было много.

Изнутри отель выглядел ничуть не хуже, чем снаружи. Просторный холл, где стояла стойка регистрации, был залит приглушенным желтым светом, создающим мягкое, домашнее настроение. Здесь, на полу, лежал пушистый длинный ковер, а на стенах в тяжелых деревянных рамах висели картины, изображающие горные пейзажи. Обилие растений в напольных кадках радовало глаз изумрудной зеленью.

За стойкой, до появления гостей перебирая карточки, стояла невысокая, круглолицая женщина средних лет, которая при виде компании расплылась в широкой гостеприимной улыбке. Несмотря на паутину морщинок, надежно залегших у ее глаз и губ, женщина еще была молода. Даже темные волосы не тронула седина.

— Приветствуем вас в Моунтинскай! Добро пожаловать на курорт вашей мечты! — практически пропела она и, обернувшись в сторону арки, крикнула: — Эрик! Эрик, ставь скорее чай, наши гости совсем продрогли!

— Все в порядке, мисс. Мы только из машины. — произнесла Саманта, на которую радушная женщина кинула очень внимательный взгляд.

— Ставь чайник, Эрик! — непримиримо крикнула она, а затем уже значительно тише добавила: — Лишним никогда не будет. Итак, позвольте представиться, меня зовут миссис Перл. Впрочем, вы можете звать меня просто Сарой, деточки. Я и мой муж, Эрик, владеем этим домом уже вот тридцать лет подряд. Собственно, он достался нам от моего отца, построившего его лично, своими руками, еще пятьдесят лет назад, когда этот город представлял собой лишь небольшое поселение шахтеров, прибывших в эти земли для освоения новых территорий. Их портреты вы можете найти в галерее на втором этаже, как раз напротив гостиничных номеров… Ах да, номера! Вы ведь бронировали их, верно?

Алек, звонивший в отель еще пару недель назад, кивнул:

— Мы бронировали два номера с видом на горы.

— Это очень хорошо, что вы позвонили нам, а то номеров совсем бы не осталось. — произнесла Сара, покачав головой. — В этом году, кажется, к нам решили приехать все, кто когда-либо был здесь. Вы представляете, даже доктор Ричардсон прилетел из Дании. Хотя он был здесь еще лет десять назад, когда его покойная жена — спокойной ей загробной жизни — была жива и бодра. Очень, очень хорошо, что вы позвонили.

— Постойте. Вы говорите о докторе Ричардсоне, Идризе Ричардсоне? — пораженно вопросил Алек, на лице которого появился детский восторг. Он огляделся вокруг, словно надеялся отыскать упомянутого мужчину прямиком рядом с ним. — Это невероятно! Я читал каждую из его работ, посвященную антропологии обособленных племен! О-о, неужели он здесь?

— Сейчас доктор Ричардсон где-то на склонах, — отозвалась Сара, наблюдающая за выражением лица Алека с очевидной гордостью за свой отель. — но ближе к вечеру вернется, я думаю. Он никогда не опаздывает к ужину, а его внучка…

— Внучка? — переспросил Алек, подавшись вперед.

— Да-да, прекрасная девочка! Ей, вероятно, примерно столько же лет, сколько и вам, молодой человек. Так вот, его внучка сейчас в отеле, я недавно видела ее в гостиной у камина. Если вы хотите познак…

— Хочу! — отозвался он.

— Постой, мачо, давай сначала вещи в номер закинем. — остановила его Саманта, ухмыльнувшись.

— Ах да, номера! — воскликнула Сара, хлопнув себя по лбу. — Вот ваши ключи, пожалуйста. Ваши номера буду по соседству.

— Спасибо, — широко улыбнулся Чед, подхватывая чемодан Оливии и направляясь вверх по лестнице. Ступеньки под его весом натужно заскрипели, но выдержали к собственной чести.

На втором этаже компания очень быстро отыскала нужные номера. Как оказалось, здесь был всего один коридор, по каждую сторону которого располагались несколько дверей с золотыми табличками. Оливия, перехватив ручку чемодана у Чеда, толкнула первую из тех, что принадлежали им, и вошла, захлебнувшись восторгом.

Панорамные окна, выходящие на балкон, не скрывали невероятного вида: горы, залитые солнцем, блестели и переливались, отражая каждый лучик света. По ним, словно змеи, вились зеленые пушистые ели, между которыми мелькали протоптанные лыжные дорожки, где со скоростью света проносились лыжники.

Сам номер был небольшим и светлым. Здесь были лишь две небольшие кровати, накрытые пушистыми пледами и расположенные параллельно друг другу. Два кресла с высокой спинкой ютились у широкого камина, справа от которого хранились ровные бревнышки. В нише у стены примостился книжный шкаф, чьи полки пестрели яркими обложками с развлекательной литературой. На полу лежал круглый ковер с длинным, пушистым ворсом, а на столике между креслами стояли белоснежные кружки и вазочка со свежим печеньем.

— О-о, я так надеялась, что у нас будет камин! — произнесла Оливия, растянувшись на кровати прямо в одежде.

— Ты умеешь его разжигать? — усмехнулась Саманта, присев на край кровати и достав из сумки ноутбук. Немедля ни секунды, девушка подняла экран, проверяя подключение к WI-FI.

— Научусь. — легко отозвалась Оливия, сняв шапку. Белоснежные локоны разметались по пледу, угодив ей в рот. Отплевавшись, девушка резко села прямо на кровати. — Куда сначала? Прокатимся на лыжах или исследуем город? Я видела здесь небольшое кафе, а в таких заведения всегда готовят потрясающий горячий шоколад. Ты хочешь горячий шоколад?

— Нет, не хочу. — отозвалась Саманта, обнаружившая связь с миром. — Мне нужно немного поработать. Кое-какие из работ должны быть отгружены для выставки, но связь здесь не ловит, так что мне еще никто не позвонил. Попробую связаться по видеосвязи, но… Я присоединюсь к вам за ужином.

Саманта замолчала, а ее пальцы, все еще в перчатках, застучали по клавишам. На лице девушки появилось встревоженное выражение, словно организаторы выставки сообщили той не самые приятные новости.

Оливия, взглянув на подругу, лишь вздохнула и вышла в коридор. За то время, что они вместе жили, блондинка поняла о Саманте несколько вещей. Во-первых, та была трудоголиком. Не карьеристкой, как сама Оливия, а именно трудоголиком, который мог с утра до ночи с красными глазами целенаправленно пытаться установить связь с сотней людей из разных уголков мира одновременно. Во-вторых, Саманту и ее ноутбук, через который та решала большую часть своих дел, нельзя разлучать ни при каких обстоятельствах. И, в-третьих, Саманте нельзя мешать работать. Иначе есть риск пробудить зверя.

Так что, тихонько прикрыв за собой дверь, Оливия двинулась на первый этаж, намереваясь прогуляться по городу. К собственной удачен, девушка столкнулась с Чедом, который уже узнавал у Сары, где он может найти экипировку и лучший спуск.

— Где Саманта? — уже догадываясь об ответе, вопросил он, завидев Оливию.

— Работает, — отозвалась та, пожав плечами. — а Алек?

— Знакомится с внучкой доктора. — ответил Чед, растянув губы в улыбке. — Значит, мы одни сегодня отдыхаем? Как насчет покататься?

— У меня есть идея получше, — подцепив под локоть друга, Оливия направилась в сторону двери. — я тут видела одно кафе, а в кафе что есть?

— Еда, — сведя брови к переносице, умно ответил Чед.

— Горячий шоколад! — усмехнувшись, поправила Оливия.

Чед озадаченно пошагал следом за девушкой, справедливо рассудив, что перед спуском было бы неплохо подкрепиться.

* * *

Моунтинскай оказался даже меньше, чем показалось Оливии из салона внедорожника. Здесь, помимо отелей, представляющих собой удивительно похожие друг на друга особнячки, стояли невысокие домики, в окнах которых горели, сияли, переливались сотнями огней гирлянды. Свет от них падал на улицу, отражаясь миллиардами ярких бликов, танцующих вдоль дороги.

Под ботинками друзей скрипел снег, и этот звонкий, яркий звук сопровождал каждый их шаг, не оставляя никакой возможности потонуть в тихих улицах, где из звуков раздавался лишь далекий скрежет канатных дорог, смех детей, лепящих снеговика под окнами одного из домов, и шума елей, чьи кроны раскачивались из стороны в сторону.

Несмотря на размер городка, на улицах Оливии и Чеду встретилось довольно много людей. Все они, закутанные в куртки и свитера с высоким горлом, шли розовощёкие, улыбчивые и крайне довольные. Впрочем, отличить туристов от местных людей было довольно просто — все, кто прибыл на отдых, были укутаны по самые макушки, не привыкшие к такому холоду, а вот местное население накидывало лишь куртки и шарфы, ничуть не прячась от колючего мороза.

Ребята быстро дошли до кафе: запах горячего какао наполнял узкую улочку издалека, разливаясь по округе густым облаком счастья. Поэтому Оливии и Чеду даже не пришлось спрашивать дорогу у проходящих мимо людей, попросту дойдя по запаху.

Изнутри кафе представляло собой просторный зал, выполненный в темном дереве. Круглобокие желтые лампочки, торчащие прямиком из деревянных креплений, поддерживающих потолок, заливали окружающее пространство неярким светом, который делал каждую деталь мягче, уютнее. На невысоких деревянных столиках, выстроенных у панорамных окон, горели свечи в интересных каменных подсвечниках, разливающих вокруг искры светы. На лакированные деревянные стулья с высокой спинкой были накинуты маленькие пушистые пледики, имитирующие шкуры животных.

Подойдя к барной стойке, за которой симпатичный молодой человек в зеленом фартуке разливал горячий шоколад по белоснежным чашкам не меньше полулитра, ребята обнаружили острую нехватку свободных мест. Небольшое кафе было забито под завязку туристами и местными жителями, коротающими вечер за неспешными разговорами в приятной атмосфере.

— Вы, ребята, ищете куда присесть? — раздался приветливый женский голос справа. Обернувшись, они заметили симпатичную темноволосую девушку с широкой улыбкой. — Мы с мужем заняли столик на четверых, так что вы можете сесть к нам. Меня зовут Кикки. В первый раз тут?

— Спасибо большое, эта так любезно. — отозвалась Оливия, ухватив Чеда за локоть. — Мы приехали только сегодня, решили поискать, где здесь можно выпить какао.

— Да-а, какао здесь просто потрясающее. — кивнула Кикки, двинувшись в сторону столика у окна, где сидел высокий молодой человек, приветливо помахавший ребятам. — Да и вообще все, что можно отыскать в Моунтинскай, становится волшебным.

— Это правда. — хохотнув, отозвался муж Кикки. — Меня зовут Брайан.

— Оливия, — отозвалась девушка, присаживаясь на оказавшийся очень удобным стул и стягивая курточку.

— Чед, — протянул руку парень, плюхнувшись не соседний стул.

— До первой поездки в Моунтинскай я честно не мог понять, почему Кикки каждое рождество так рвется сюда. — продолжил рассказывать Брайан. — Я был уверен, что здесь что-то не чисто, пока сам не приехал. С тех пор в нашей семье двое помешанных на Моунтинскай. Без шуток, мы ездим сюда каждый год и, если честно, не собираемся прекращать эту традицию в ближайшие лет двадцать.

— Абсолютно точно, — усмехнулась девушка. — а вы? Как вы решили сюда поехать?

— Оу, ну мы с друзьями никак не могли выбрать место, куда могли бы съездить, — оглянувшись на Чеда, отозвалась Оливия. — пока Чед не предложил этот курорт. Если честно, я надеялась на пляж, но пока я в полном восторге. Здесь все настолько уютное и беззаботное.

— Это правда, — отозвалась Кикки. — если вы уже познакомились с кем-то из местных, можете быть уверены, что о вас здесь никогда не забудут и на каждый день рождения будут отправлять открытку.

— Чем вы занимаетесь? — вопросил Брайан, отпивая из чашки ароматный напиток.

— Мы учимся, — отозвался Чед.

— О-о, так вы студенты! — хохотнул Брайан. — Боже, я так давно был в колледже, что, кажется, это уже был даже не я. На каких вы факультетах?

— Я юриспруденцию, — отозвалась Оливия.

— Я изучаю бизнес, — ответил Чед. — но по большей части просто играю за местную команду.

— Брайан тоже занимается бизнесом, — воскликнула Кикки, обернувшись к мужу. Тот, казалось, выглядел не меньше воодушевленным, чем она. — он инвестирует в промышленную отрасль. Знаете, все эти заводы, всякие нефтедобывающие компании. Просто невероятно!

— Ты уже рассматривал компании, в которых мог бы пройти стажировку? — вопросил Брайан, погладив по руке Кикки. — Я это к тому, что у моей компании есть филиалы в разных частях мира и, если тебе вдруг это интересно, я мог бы поискать что-нибудь подходящее для тебя. Что скажешь?

— Это круто, — растерявшись на секунду, Чед подался вперед, словно не поверив в то, что только что услышал. — нет, правда, я был бы рад найти стажировку. Но свободные места исчезают так быстро, что, кажется, даже не успевают появляться.

— Вот и договорились, — кивнул Брайан и, поискав в кармане собственной куртки визитку, тот протянул ее Чеду. — позвони мне, когда вернешься из Моунтинскай, мы поищем что-нибудь подходящее для тебя.

— Да, обязательно. — отозвался Чед, убрав визитку во внутренний карман куртки. — Спасибо вам.

— Да никаких проблем, парень. — ухмыльнулся Брайан, поднимаясь на ноги. — Я сам учился и в курсе, как сложно найти что-то стоящее для стажировки. Мы бы еще поболтали, детки, но у нас сейчас урок по сноубордингу.

— Брайан каждый год, что приезжает сюда, хочет научиться кататься на сноуборде. — подавшись вперед, доверительно прошептала Кикки, кинув в сторону мужа веселый взгляд. — И каждый раз в последний момент начинает трусить и идет кататься на лыжах.

— Я не трушу, просто оставляю это дело профессионалам. — отозвался тот с демонстративно независимым видом, сразу дающим понять истинную причину такого поведения.

— Да? Тогда почему ты всегда такой бледный? — засмеялась Кикки, застегивая куртку.

— Потому что у меня хронический недосып, ведь моя жена на каждом шагу рассказывает, что я не умею кататься на сноуборде. — усмехнулся тот, обнимая Кикки. — Пока, ребята.

— Удачи! — крикнула Оливия и, проследив за тем, как они выходят из кафе, обернулась к Чеду с горящими глазами. — Они невероятные, правда?

— Шутишь, да? Да я стажировку получил, ничего не делая для этого! Вот это я понимаю, отдых! Знаешь, что? Я хочу еще какао. И кекс. Ты хочешь кекс?

— Я хочу прокатиться на канатной дороге, но кекс — это тоже круто. — отозвалась Оливия, довольно потянувшись.

* * *

Саманта, ощутимо проголодавшись, решила взять перерыв и спустилась на первый этаж в поисках еды. За стойкой никого не оказалось, и девушка решила пройти в гостиную, откуда доносились громкие голоса гостей.

Просторное помещение с высокими окнами, через которые открывался потрясающий вид на заснеженный горный склон, тонуло в лучах яркого солнца. Его блики окружили все пространство, танцуя на всем вокруг лишь им ведомый танец.

Несмотря на ранний час, в гостиной горел камин. Огонь лениво скользил по дровам, разбрасывая алые искры в разные стороны. У него, сидя в креслах друг напротив друга, увлеченно беседовали Алек и невысокая, худенькая девушка. Та была бледной, с удивительной широкой улыбкой и длинными, густыми волосами насыщенного оттенка горького шоколада. Она, лениво помешивая какао в белоснежной фарфоровой чашке, внимательно слушала разговор Алека, ведущийся, вероятно, на тему антропологии человека.

Алек с насмешкой говорил об Оливии, разглагольствующей на темы чудовищ и монстров, но сам был не менее рьяным фанатиком своего дела. Он любил все, что касалось физической антропологии, не упуская шанса обсудить эту тему. Однако, если Оливию слабо, но все же понимали, то слова Алека очень редко находили своего слушателя. Тема была, безусловно, крайне интересной и важной, но до обидного сложной.

Вероятно, по этой причине, узнав о докторе Ричардсоне, тот так просветлел. Редко когда Алек мог поговорить с человеком, разделяющим его интересы.

— Саманта? — раздался голос справа от девушки. Та, обернувшись, увидела Эрика с подносом в руках. На нем в художественной расстановке возвышались чайник, чашка, сахарница, молочник и тарелка, накрытая крышкой. — Я заметил, что вы ничего не ели, и решил отнести вам в номер. Как хорошо, что вы сами спустились. Вы пообедаете в гостиной или?…

Саманта заприметила намек, скользнувший в его речи. Забота уже немолодого мужчины сильно тронула ее, а потому ей показалось крайне невежливым просить его накрыть в номере, хотя одновременно есть и работать было ее любимым времяпрепровождением.

— Спасибо, в гостиной. — ответила она.

— Я подсажу вас к вашему другу, — отозвался он.

Саманта оглянулась на Алека, увлеченно и весело бедующего с дочкой профессора, по книгам которых он во многом сформировал свои взгляды. Прерывать их девушке не хотелось.

— Нет-нет, ну нужно. — произнесла она, указывая на столик у дивана. — Я пообедаю здесь, если вы не против.

* * *

Оливия и Чед, весело смеясь, вывалились на улицу, поддерживая друг друга на сколькой дороге. Они, раскрасневшиеся от смеха и бесконечных шуток с новыми знакомыми, обзавестись которыми в Моунтинскай оказалось невероятно просто, с удивлением обнаружили, что стало уже темно. Сумерки опустились на городок так быстро, что, казалось, это произошло всего за несколько секунд. Оливия была готова поклясться, что еще пару минут назад, пока они одевались в кафе, было светло.

Сейчас же на улице уже зажигались яркие фонари, а гирлянды и фигуры, расставленные у двориков домов, заиграли новыми красками, наполняя окружающее пространство теплом не светодиодов — душ тех, кто живет в этих домах. Казалось, весь бесконечный, нескончаемый мир сжался до этой улицы, оказавшись столь маленьким и уютным, что сердце Оливии было способно обнять его весь, без остатка.

Несмотря на позднее время, улицы маленького, провинциального городка не опустели. Нет, напротив, теперь к детям, лепящим фигуры под окнами домов, стали присоединяться даже взрослые. Оливия заметила, как один взрослый мужчина с хитрым видом наклонился и, набрав в руки липкого снега, размахнулся и кинул снежок в молодую девушку с раскрасневшимися щеками. Толпа детей вокруг них взревела радостными криками.

Оливия, хохотнув, обернулась к Чеду, чтобы пошутить на эту тему и, сама не уловив как, увернулась от полетевшего в нее снежка. Чед широко улыбнулся и поправил слетевшую с ушей шапку, ничуть не удивившись, когда Оливия потянулась к ближайшему сугробу. Правда, ждать ее ответа он не стал — рванул вперед по скользкой дороге, ничуть не сомневаясь, что сможет увернуться от полетевшего в него града снежков.

* * *

Тишину гостиницы прорезал крик. Казалось, кричал даже не человек, а дикое, загнанное в угол животное. Это был крик не боли, нет. Это был крик первобытного ужаса, заставляющий всех вокруг бежать не на помощь, а прочь, прочь от его источника так далеко, как только способны унести ноги.

Так поступили бы нормальные люди, однако Оливия давно не причисляла себя к их числу. И едва ли кто-то, кто был в ту ночь в отеле, мог бы так сделать.

Блондинка, резко сев в кровати, быстро спрыгнула на пол и помчалась вниз, к источнику крика, даже не оглянувшись себе за спину, чтобы убедиться, что Саманта бежит следом. Конечно, а рванула следом, по пути нелепо стараясь всунуть руки в кардиган, сдернутый ей во время бега со спинки кресла.

Оливия выскочила в коридор и, бешено озираясь по сторонам, столкнулась взглядом с Чедом, застывшем в дверях с немым вопросом на заспанном, симпатичном лице.

— Что происходит? — вопросил Алек хмуро, возникая за спиной спортсмена, упирающегося руками по обе стороны двери.

— Понятия не имею, — растерянно отозвалась Оливия и, оглянувшись на Чеда, рванула вперед по коридору, устремляя босые ноги прямиком к лестнице.

В коридоре не горел главный свет: были включены лишь настенные светильники, освещающие пространство тусклым, желтым светом. Эрик говорил им, что эти светильники начинают работать, когда генератор перестает работать, чтобы осветить лестницы во избежание несчастных случаев на оных. Еще утром Оливия назвала бы его приглушенным и романтичным, но уже сейчас он казался ей не таинственным и притягательным, а раздражающим. Ей хотелось яркого света, который подсветил бы окружающее пространство так, чтобы та не сломала себе ногу, сбегая по лестнице почти в полутьме. Синие ковровые дорожки не добавляли удобства, сбиваясь под ногами.

Стоило им оказаться на первом этаже, как Чед привычным жестом задвинул себе за спину Оливию, двинувшись вперед с выражением лица, которые редко можно увидеть в повседневной жизни. Конечно, если ты не маньяк, привыкший загонять своих жертв до состояния крайнего напряжения.

На первом этаже было тихо. Очень тихо.

— Где все? — выдохнула Саманта, задергивая полы кардигана и оглядываясь по сторонам в растерянности.

Она легла спать не более часа назад и ощущала себя напуганной, уставшей и потерянной — не то состояние, в котором хотелось бы просыпаться посреди ночи от крика. Вот что-что, а героем сейчас она быть не хотела.

— Да какого черта… — раздражаясь, пробормотал Алек.

Его нервировала обстановка, где он едва ли мог что-то увидеть, и еще парня раздражало, что его вытащили из постели. Сама идея отправиться в Моунтинскай и вовсе выводила из себя.

Алек вытянул из кармана серых спальных штанов телефон, включая фонарь и направляясь в гостиную, где не горел свет. Темное пространство странным образом манило его. Нечеткие, рванные в темноте очертания дразнили, словно проверяли его на выдержку, на смелость. Они были похожи на торчков старшей школы, которые, обкурившись, издевались над теми, кто слабее. Они словно проверяли, насколько далеко был готов зайти Алек.

Возможно, именно из-за этой невольной ассоциации он и пошел вперед, подсвечивая огромное помещение ярким светом фонарика, встроенного в телефон. Тот не мог показать ему всю окружающую обстановку, не позволил бы сразу увидеть источник крика, не дал бы эффекта неожиданности перед возможным маньяком, но Алек шел вперед, словно заманиваемый в объятия темной комнаты.

— Что здесь происходит? — спускаясь вниз по лестнице, вопросила Кикки, которая мерзляче куталась в просторный белый халат, щуря сонные глаза в сторону компании. Ее муж шел впереди, освещая пространство походным фонарем, свет от которого оказался неожиданно ярким.

— Мы услышали крики, — ответила Оливия, до того внимательно глядящая на парадную входную дверь, закрытую не до конца. Поэтому, когда свет от фонаря Брайана скользнул по мокрым следам, подсвечивая их, она была первой и единственной, кто это заметил. — но здесь никого нет.

— Вы уверены, что крики доносились с первого этажа? — хмуро вопросил Брайан, чьи волосы стояли торчком, словно антенны для связи с космосом. Видимо, из-за этой связи он и был единственный человеком, кому пришла в голову эта мысль. — Возможно, крики доносились с чердака?

— Здесь есть чердак? — недоуменно вопросила Саманта, оглянувшись на Оливию. Та, обхватив оголенные шелковой ночнушкой на тонких бретелях замерзшие плечи, недоуменно пожала плечами.

— Ясно, — хмыкнул Брайан, обернувшись к жене. Вид у него был уставшим. — оставайтесь здесь, детки. Я проверю чердак и спущусь. И, ради всего святого, просто никуда не суйтесь.

— Брайан, — Кикки вцепилась в его руку, затравленно взглянув на второй этаж. — тебе нельзя идти одному. Возьми с собой Чеда, хорошо? — и, обернувшись к парню, та с мольбой взглянула на него. — Пожалуйста, сходи с ним.

— Все в порядке, это просто чердак. — отмахнулся Брайан.

— Я схожу. — твердо кивнул Чед и, взглянув на Алека, все еще осматривающего гостиную, крикнул: — Алек! Присмотри за девчонками, хорошо?

— Конечно, — отозвался он.

Луч его фонарика скользнул со стены на пол, осветив край ковра. Закатанный край ковра. С небольшим запозданием до Алека дошло, что и столик, до того стоявший у дивана, опрокинут навзничь, а из белоснежной чашки на пол вытекла лужица, сейчас активно растекающаяся по полу. Алек присел на корточки, наклонившись к ней, словно в заторможенном состоянии.

— Ты чего тут в темноте сидишь? — нервно вопросила Саманта, возникая в дверном проеме. — Включи свет.

— Не могу. — отозвался он. — Кажется, пробки вырубило.

Саманта недовольно дернула переключателем, оказавшимся на стене. Но раздался лишь четкий звук, а вот свет не зажегся. Она с досадой подумала, почему нельзя было установить альтернативные светильник по всему дому.

— Посмотри сюда, — попросил Алек, кивком голову указывая на пол. — здесь следы борьбы. И какао на полу.

— Что здесь произошло? — вопросила девушка, оглядывая то, на что указал Алек. Ей не нравилось то, что происходит. Совсем не нравилось.

— Понятия не имею. — хмыкнул он, поднимаясь на ноги. — Оливия?

— Что? — послышался ее голос из холла, где та до сих пор стояла вместе с Кикки.

Женщина выглядел потерянной, и ее взгляд, обращенный на лестницу, был точно таким же. Она переживала за мужа, отправившегося на чердак, как несчастный второстепенный персонаж из фильма ужаса.

— В холле тоже нет света? — крикнула Саманта, сложив руки на груди.

Из-за стресса она чувствовала, как венка у ее виска пульсировала, отчего ей становилось еще хуже. Потребность слышать голос своей подруги стала для нее почти физической, как мера отвлечения, как напоминание, что все в порядке, в этой некомфортной обстановке.

Оливия подошла к стене и щелкнула включателем несколько раз, впрочем, безуспешно. Под тяжелым взглядом Кикки она виновата пожала плечами.

— Нет, — крикнула блондинка. — здесь где-то должен быть генератор или что-то в этом духе. Нужно просто запустить электричество.

— Он должен быть на улице, — отозвалась Кикки, кивком голову указав на дверь за стойкой администратора. — прошлой зимой, когда мы приезжали в отпуск, здесь была снежная буря и центральное электричество выключилось. Эрик тогда включил генератор, он был где-то во дворе участка.

— Тогда нам нужно его найти. — стараясь говорить непринужденно, ответила Оливия. Добрая улыбка, призванная снять напряжение, скользнула по ее губам, и блондинка отвернулась, чтобы Кикки, и без того напуганная уходом мужа, не заметила, как дрогнули ее губы. — Алек, если ты дашь мне свой телефон, я посмотрю, где этот генератор.

— Ты же не пойдешь туда одна? — неуверенно вопросила Кикки, округлившимися глазами взглянул на Оливию.

— Кто-то же должен включить свет, — пожала та плечами.

— Да, но не в ночь, когда мы все проснулись от крика.

— Кикки права, — отозвалась Саманта, проходя в холл. За ее спиной маячил Алек. — давайте все останемся в доме.

— Я сам включу свет, — отозвался Алек, двинувшись в сторону двери. — хотя бы потому, что у меня есть фонарь и штаны.

Саманта, глядящая ему вслед, саркастично усмехнулась, взмахнув руками.

— Как насчет остаться внутри? У тебя единственного есть фонарь, а сидеть в полной темноте я не люблю. Давайте просто подождем Чеда и Брайана, а затем будем решать, что делать.

— Саманта права. — отозвалась Кикки, делая осторожный шаг вперед. — Возможно, кому-то просто приснился кошмар. Алек, на улице холодно и темно. Даже если предположить, что ты найдешь генератор, то не факт, что ты не схватишь воспаление легких или чего-то в этом духе.

От спора их отвлек шорох, раздавшийся за дверью. Все разом притихли, взглянув в ее сторону. Саманта непроизвольно шагнула ближе к Алеку, не то норовя спрятаться за его спиной, не то сама желая спрятать его за своей. Кикки, напротив, отступила к лестнице, инстинктивно стараясь быть ближе к мужу. Сейчас она была уверена, что преодолела бы эту лестницу за доли секунды, а на чердаке оказалась бы уже через пять.

И только Оливия, замершая посредине между друзьями и Кикки, взмахнула руками.

— Вы серьезно? — выдохнула она, двинувшись вперед с упорством танка. — Давайте теперь от каждого шороха будем вздрагивать. Боже.

Она обогнула стойку и вплотную оказалась к двери, решительно схватив ту за ручку.

— Ли, тебе лучше отойти в сторону, — вытянув руку вперед, словно желая оттащить девушку за шкирку, осторожно проговорил Алек.

Голос его звучал тихо и настороженно, будто он все еще прислушивался к шуму. И хоть звуков более не раздавалось, все продолжали стоять на своем месте, словно в любую секунду готовились сорваться с места и на своих двоих добежать до того аэропорта, от которого их довезли до «райского» курорта.

Оливия, обернувшись, взглянула на него как на сумасшедшего.

— Это просто ветер, Алек. Мы в горах. Это нормально. — по слогам проговорила она и, вскинув брови вверх, демонстративно прокрутила ручку право, открывая дверь и помещение, находившиеся за ним.

Она резко, словно не давая себе передумать, распахнула дверь. Все стояли на своих местах, с ужасом глядя на открывшееся складское помещение. Впрочем, в свете фонаря, находившегося в руках Алека, никто не разглядел ничего, кроме швабры, стоящей в ведре, и неровных очертаний полок у стен.

— Видите? — усмехнулась Оливия, которая хоть испытала облегчение вместе со всеми, распахнув эту дверь, однако не желала демонстрировать этого окружающим. — Просто комната. Хватит стоять, как изваяния, нужно уже включить свет и разобраться с тем, что здесь происхо…

Договорить она не успела. Трудно это делать, когда дверь из складского помещения, ведущая во внутренний двор отеля, распахивается с невероятной скоростью и, пропуская в холл ледяные порывы ветра, бьется о стену с громким стуком.

— Черт, — выдохнула Саманта, вцепившись в руку Алека.

Ее взгляд, широко распахнутый от ужаса, замер на очертаниях двери, в которой отчетливо проглядывался силуэт высокого человека, в руках которого был зажат топор. И этот некто продолжал стоять на месте, словно наслаждаясь тем, как полы его плаща развиваются на холодном ветру.

Оливия, продолжающая стоять спиной к помещению, медленно обернулась. Крайне медленно. Однако ее движение спровоцировало Алека сделать осторожный шаг вперед, чтобы тот мог оттащить девушку назад, спасая от удара незнакомца. И он, словно в страшном сне, сделал этот шаг, борясь с диким, неестественным желанием сбежать.

— О-о, гости! — протянул незнакомец голосом Эрика, стряхивая с ног снег и проходя в помещение. Он закрыл за собой дверь и, потянувшись к стене, громко щелкнул включателем света, звук от которого заставил всех вздрогнуть. — А вы чего не спите?

— Мы… — начала Саманта растерянно, хлопая глазами на неожиданно яркий свет. Прикрыв глаза руками, она замолчала.

— Мы услышали крики, — ответил за нее Алек, все-таки ухватывая Оливию за локоть и оттаскивая ее назад.

Девушка, глядящая на Эрика, даже не воспротивилась, позволив другу задвинуть себя за спину. Неожиданное появление владельца отеля заставило ее понервничать и, как то бывало обычно, запоздалая реакция на стресс сделала ее несколько растерянной.

— Крики? — удивленно вопросил Эрик, выходя в холл и закрывая за собой дверь в складское помещение. — Я ничего не слышал. Проснулся ночью от того, что ветер завыл. Такое бывает время от времени и, вот, решил включить генератор. Как видите, не зря. Сегодня, похоже, снежная буря. Кикки, дорогая, вы в порядке?

Оливия обернулась к женщине, которая сидела на нижней ступеньке лестницы и зажимала себе рот рукой. Та испугалась, когда Эрик появился в дверях, и прикрыла его, чтобы не закричать. Сейчас же она просто почувствовала дикую усталость. Прислонившись головой к перилам, она просто кивнула, не чувствую в себе ни сил, ни желания что-либо говорить.

— Как вы могли на слышать криков? — удивленно вопросила Саманта, нахмурив брови. — Кто-то кричал так, что мы все проснулись и спустились вниз.

— Ну что вы, — укоризненно произнес Эрик. — вам могло просто показаться.

— Нам всем? — скептично вопросил Алек. — Там в гостиной следы борьбы. Вам не кажется это странным?

— Следы борьбы? — удивленно вопросил владелец отеля. — Кровь?

— Нет, но там все перевёрнуто вверх дном, — пожав плечами, затараторила Саманта. — и мы еще не видели вашу жену, а еще доктора Ричардсона и его внучку. Кто-нибудь их видел? Потому что я — нет, я не видела.

— Юная мисс, вам нужно успокоиться. Давайте я налью всем нам чая для хорошего сна? — предложил он, примирительно улыбаясь. — А затем, когда все расслабятся, мы еще раз подумаем, что могло произойти. И, если вам покажется это нужным, мы вызовем полицию из ближайшего города.

Послышались шаги, и все, как по команде, взглянули в сторону лестницы, по которой уже спускались Чед и Брайан с выключенным фонарем. За ними, кутаясь в длинный халат, шла Сара. Она выглядела на удивление бодро и, встретившись взглядом с мужем, произнесла:

— Ох уж эти бури, — вздохнула она. — гости всегда так пугаются, вздрагивают, носятся по всему дому. Но могу вас уверить, что все в порядке. Мы ничуть не в опасности, все под контролем. Эрик уже включил генератор, дом отапливается, у нас большие запасы еды. Все будет в порядке, даже если буря не закончится еще несколько дней.

Брайан спустился к жене и, присев рядом с ней на корточки, обнял за плечи. Она прижалась к нему, вероятно, даже не намереваясь вставать на ноги. Чед обошел их, стараясь никому ничего не отдавить, и подошел к друзьям, демонстративно отцепив руку Алека от плеча Оливии, которую он продолжал сжимать.

— На чердаке ничего, кроме пыли и старых лыж, нет. — произнес он. — А вы тут что-нибудь нашли?

— В гостиной перевернут столик и разлито какао, — произнесла Саманта, скрестив руки на груди.

— И какао еще горячее, — продолжил Алек.

— А у двери сырые следы чьих-то ботинок, — добавила Оливия. — и мы все еще не видели доктора Ричардсона с его внучкой. Возможно, нам стоит проверить, как у них дела?

— Я вас прошу, — вздохнула Сара. — ночь, люди спят. Вы же не хотите их разбудить, верно?

— Я хочу узнать, как у них дела. — с вежливой улыбкой отозвалась Оливия. — И убедиться, что они не пострадали. А то знаете, мистер Ричардсон мужчина немолодой, мало ли что могло случиться с ним, когда пропало электричество. Вдруг ему нужна помощь?

— Если вы считаете это необходимым и…

— Да, я так считаю. — ответила блондинка и, скрестив руки, двинулась вверх по лестнице. Следом за ней, как ни странно, начал подниматься Брайан. Он, неохотно отпустив плечи жены, поцеловал ту в висок.

Следом начали подниматься Саманта, Алек и Чед, у которого в голове все еще был прекрасный сон о сноуборде и который менее всего сейчас хотел спорить и ругаться. Едва ли кто-то кроме него знал Оливию так хорошо. В большинстве своем окружающие, глядя на широкую улыбку и легкий шаг, считали ее довольно легкомысленной и поверхностной, но мало кто знал, что Оливия на самом деле бесконечно настойчивая и упорная. Настолько, что было проще с ней согласиться и сделать все так, как она скажет, нежели переубедить ее и поступить иначе.

Поэтому он, подав руку Кикки, поднялся следом за друзьями, пройдя мимо Сары, застывшей на лестнице с несчастным лицом человека, разбуженного по пустяковому поводу глубокой ночью. Эрик, о чем-то тяжко вздохнув, отправился на кухню. Вероятно, ставить чайник.

Оказавшись на втором этаже, Оливия подошла к комнате, принадлежавшей доктору Ричардсону. Рядом замер Брайан, прижавшись плечом к дверному косяку. Блондинка, взглянув на него, демонстративно постучалась несколько раз и замерла, прислушиваясь к движению в комнате. Поначалу все было тихо. Настолько, что Оливия уже потянулась постучать второй раз, но остановилась, услышав, как скрипнула кровать и послышались шаркающие шаги. Вскоре, когда в коридоре уже собрались все, дверь раскрылась, открывая миру заспанное лицо пожилого мужчины. Тот глядел на толпу перед своей дверь скорее недоуменно, нежели раздраженно.

Хотя, стоило бы признать, что завидев ночью причину своей пробудки, многие пришли бы в праведную ярость.

— Могу я чем-то помочь? — осторожно произнес он, словно опасаясь, что его и вправду заставят что-то делать.

— Мы хотели убедиться, что вы в порядке. — произнес Брайан, кинув быстрый взгляд на Оливию, растерянно глядящую на владельца номера. Она словно не ожидала увидеть его живого и в добром здравии.

— Я в порядке, — кивнул тот и, задумавшись, добавил: — а почему не должен быть?

— Мы слышали крики, — отозвалась Оливия, растянув губы в своей фирменной улыбке, на которую непременно отзывался каждый, к кому она была обращена. Вот и доктор не устоял, непроизвольно улыбнувшись в ответ.

— Могу вас уверить, что кричал не я. — произнес доктор Ричардсон. — Я спал.

— И ничего не слышали? — хмыкнула Саманта.

— Ничего, юная мисс. — спокойно отозвался он.

Сара, также стоявшая в коридоре, демонстративно хмыкнула и, вскинув брови, взмахнула рукой. Женщина не произнесла ни слова, однако все присутствующие поморщились. Настолько осязаемыми стали мысленно произнесенные слова: «Я же говорила».

— Но вынужден признаться, что слух меня уже давно подводит. — произнес он. — Возраст.

— Тогда, вероятно, нам стоит проверить Анну. — произнес Брайан. — Чтобы мы могли быть спокойны относительно вашего благополучия. Знаете, на всякий случай.

— Анна спит, — отозвался он. — не думаю, что нам стоит тревожить ее. Знаете, у моей внучки очень чуткий сон, она бы проснулась, если бы слышала крики и…

— Вероятно, вы правы. — кивнул Алек, осторожным движением отодвигая Оливию в сторону. Девушка недовольно оглянулась на него, безмолвно обвиняя его в предательстве. — Нам дейст…

Что им действительно так и осталось невыясненным, потому что Саманта уже стучал в комнату Анны, находящуюся рядом с комнатой доктора Ричардсона. Стук ее был громкий и вызывающий. Прежде чем открыть таким людям, обычно смотрят в глазок или спрашивают, кто там, справедливо опасаясь столкнуться лицом к лицу с маньяком.

— Потрясающе, — вздохнула Сара. — а когда разбудим весь наш дом, можем начать будить соседей, если уж вам так это нравится.

Кикки, стоявшая рядом с владелицей отеля, недоуменно на нее взглянула. Она тоже чувствовала себя неловко из-за того, что разбудила пожилого человека, но не спешила уходить, прекрасно понимая, что крик кому-то принадлежал. К тому же, она отчетливо расслышала, что он был женским. И единственной женщиной, которая не присутствовала здесь, была Анна.

Худенькая, невысокая Анна, причинить вред которой неимоверно просто. Казалось, ее может поднять и унести холодный горный ветер, чего уж говорить о человеке, пожелавшем причинить ей вред. Кикки даже была уверена, что девушка влезет в багажник местных внедорожников, не сгибая ног.

— Анна? — позвала Саманта, в очередной раз постучавшись и не дождавшись ответа. — Анна, откройте пожалуйста.

Чед переступил с ноги на ногу, нервно передернув плечами. Ему не нравилось то, что Анна молчала. Абсолютно не нравилось. Впрочем, едва ли это кому-то могло нравиться.

Даже Сара сделала несколько шагов вперед, словно желая подойти ближе, чтобы наверняка услышать шум. Казалось, она даже дыхание затаила.

— Чего стоим, кого ждем? — нахмурилась Саманта. — Ломайте дверь.

— Вот только не нужно ничего ломать, — выдохнула Сара, извлекая из кармана халата связку ключей. — у меня здесь есть доступ ко всем помещениям. И если мы сейчас ворвемся в номер Анны, клянусь своим банковским счетом, уж лучше вам оказаться правыми относительно ее благополучия.

Женщина просунула ключ в замочную скважину и, повернув его несколько раз, распахнула дверь. В комнате было темно, прохладно и свежо. Вероятно, Анна любила открывать перед сном окна.

Включив свет, Сара прошла в ее комнату и непроизвольно вздохнула. Кровать, в которой должна была спать Анна, оказалась расправлена, но пуста. И даже тапочки стояли рядом на полу, словно их хозяйка просто исчезла из своей кровати.

— Боже мой, — произнесла Сара. — где же Анна?

Загрузка...