Мой жизненный путь

Одесский период моей жизни и работы

После приезда мне была выделена комната площадью 12 м² в четырёхкомнатной квартире. Если ранее мне приходилось жить в общежитиях, начиная с техникума и кончая аспирантурой, то здесь я впервые получил отдельную комнату. Климат в Одессе великолепный, много солнца, сухой климат и рядом Чёрное море. В первый же выходной я поехал на базар за покупкой продуктов, а когда возвращался, то сотрудники института при встрече, приветствую и, глядя на покупки, приговаривали: "сделали базар". Я вначале не понял, но мне пояснили, что это на "одесском языке" означает съездить на базар и закупить продукты. Чувство юмора одесситам не занимать. На привозе можно было услышать примерно такой диалог. Покупатель обращается к продавщице с вопросом: "Скажите у Вас рыба свэжая?", она отвечает: "Конечно свэжая, ви же видите, что она живая", на что покупатель замечает: "Ви тоже живая, но вряд ли свэжая" и все смеются и никто не обижается. А чего стоит знаменитое одесское выражение "это две большие разницы" или "смотри туда, слушай сюда, а отвечай тогда, когда спросят", а также "не делай из пустяка горя".

Этот институт в составе ВАСХНИЛ был одним из ведущих в СССР, его сорта занимали многие миллионы гектаров, в первую очередь озимой мягкой пшеницы, яровой твёрдой пшеницы, из крупяных и кормовых озимый и яровой ячмень, а так же пивоваренные сорта ячменя, кукуруза, многолетние кормовые растения, фасоль, подсолнечник, из овощебахчевых культур ― томаты, капуста кочанная капорка одесская, цветная, дыни, арбузы, картофель, чумиза, хлопчатник, рис и другие. В этом институте Т. Д. Лысенко окончательно сформулировал свою знаменитую теорию стадийного развития, о которой даже зарубежные учёные говорили, что если бы он больше ничего не сделал, то его имя на века осталось бы в науке за эту разработанную им теорию.

^{Селекционно-генетический институт}

Многие сотрудники института за крупный вклад в селекцию и внедрение высокоурожайных сортов в производство были удостоены Сталинской, позднее переименованную в Государственную, премии СССР: Д. А. Долгушин, П. Ф. Гаркавый, А. С. Мусийко и некоторые другие.

В институте закладка опытов и проведение исследований проводилось на высоком профессиональном уровне. Особо необходимо отметить высокий уровень техников и лаборантов, а объём работы, например, старшего научного сотрудника составлял не менее 2-3 тысяч делянок. Высокий уровень материально-технического обеспечения поддерживался заместителем директора института по хозяйственной части. Нигде ни до, ни после Одессы мне не приходилось встречать такого высокого уровня материально-технического обеспечения.

В группе овощных культур младшим научным сотрудником работала Петрова Лидия Львовна, лаборантка и техник Зайчик, а так же четверо сельскохозяйственных рабочих. Ранее эту группу возглавлял доктор сельскохозяйственных наук член-корреспондент Украинской академии наук Алексей Михайлович Фаворов, но за год до моего приезда он перешел на преподавательскую работу в Одесский сельскохозяйственный институт.

Самые хорошие отношения сложились у меня с Донатом Александровичем Долгушиным и его супругой ― старшим научным сотрудником Эвелиной Михайловной. Вначале, когда я жил один, и ещё не был женат, они приглашали меня и на встречи Нового года, по существу, на правах члена семьи. В разговорах с ними я получил очень много научной информации, особенно по овладению созданными ими методиками. В частности, по разработке способа органоминеральных смесей для повышения урожайности сельскохозяйственных растений. Дело в том, что перед переездом в Одессу они работали на экспериментальной базе Академии наук СССР "Горки Ленинские". Эвелина Михайловна была крупным специалистом в области агрономии и проводила исследования по действию минеральных и органических удобрений на урожайность озимой пшеницы. Как-то в начале лета Трофим Денисович Лысенко пришёл на её посевы для ознакомления с результатами опытов. Эвелина Михайловна начала подробно рассказывать и показывать действия отдельных элементов (азота, фосфора, калия,…), но Трофим Денисович вдруг остановил её и спросил, а вот там, что за варианты, на что она ответила, что когда закончилась закладка опытов, то остатки минеральных удобрений и перегноя она смешала и внесла их как бы в продолжение опытного участка. Трофим Денисович сразу же дал ей задание на закладку серии вариантов по изучению влияния органоминеральных смесей на урожайность сельскохозяйственных культур. Дело в том, что в почве имеется много фосфорных соединений, но они присутствуют там в недоступной для растений форме, внесение же органоминеральных смесей даёт внесение микрофлоры и её размножение, которая переводит эти соединения из недоступных в усваиваемые для возделываемых растений формы.

Плодотворно работал по селекции и семеноводству кукурузы Ключко Пётр Федорович.

Интересный и замечательный учёный Андрей Федорович Котов работал непосредственно под руководством Т. Д. Лысенко по летним посадкам картофеля на юге Украины и по селекции картофеля. Очень занимательно он рассказывал о прохождении партийных собраний в период борьбы с правыми и левыми уклонами в партии, а так же борьбы с троцкистами. На собраниях обязательно нужно было выступать против всех уклонистов и ревизионистов, а если молчишь, значит, являешься их пособником. Андрей Федорович рассказывал, что он взял слово и стал их громить, как вдруг один из ярых партийцев (в период оккупации прислуживавший румынам) заявил, что Котов пропагандирует их идеи. Тогда он достал "Краткий курс истории ВКП(б)" и оказалось, что он наизусть выучил текст краткого курса, написанного Сталиным. Другими словами, очень трудно было отстаивать свою правоту в тот период.

Любопытный эпизод как решались иногда вопросы установления авторских прав на сорта зерновых особенно пшеницы (за большие площади, занятые в производстве, выплачивались большие суммы вознаграждений). Как рассказывал Андрей Федорович Котов, созданный в ВСГИ новый сорт озимой мягкой пшеницы Одесская-3 оказался очень урожайным. Начинали работу по его созданию селекционеры Максимчук и Коробко, которые затем перешли в другие учреждения. Оформлял материалы для передачи в Госкомиссию по сортоиспытанию селекционер Коробко и Госсорткомиссия районировала его, а авторство установила Максимчуку ― 80%, а Коробко ― 20%. Когда Мак-симчук узнал об этом, то решил, что Коробко нужно исключить из числа соавторов сорта. В связи с чем он написал письмо Кириченко Ф. Г., который в этот период был зав. отделом селекции пшениц ВСГИ, о том, что Коробко нужно убрать из числа соавторов сорта Одесская-3 и добавил: "ты, Фёдор, даже больше принимал участие в выведении этого сорта, чем он". Ф. Г. Кириченко сразу написал заявление в Гос-сорткомиссию о включении его соавтором сорта Одесская-3, что подтверждает Максимчук в прилагаемом письме. После этого учёный совет ВСГИ, а затем Госсорткомиссия пересмотрели решение, и, учитывая, что и Д. А. Долгушин проводил большую работу по выведению и оценке более урожайных линий, то авторами сорта признали кроме Максимчука и Коробко, также Кириченко и Долгушина. После этого Ф. Г. Кириченко вновь обратился по пересмотру доли участия в создании сорта и основным автором стал Кириченко (40%), а Коробко, Максимчук и Долгушин по 20% каждый, и это было принято окончательно. Получилось, что Максимчуку 80% авторства показалось мало, хотел иметь 100%, а в итоге получил только 20% авторства, то есть, как в Одессе говорят "жадность фраера сгубила".

Примерно через год первый вице-президент ВАСХНИЛ М. А. Ольшанский рассказал, что часть отчета ВСГИ, касающаяся работ по овощебахчевым культурам, по которым я работал, была направлена на рецензию академику ВАСХНИЛ Ушаковой Елизавете Ивановне, директору Грибовской овощной селекционной опытной станции, которая дала положительную рецензию, особенно по работе с капустой капоркой одесской и цветной, поэтому руководство ВАСХНИЛ выделило для меня штатную единицу старшего научного сотрудника, в связи с чем приказом ВСГИ я был переведён на эту должность.

В 1955 году в СССР отмечалось 100-летие со дня рождения выдающегося русского учёного Ивана Владимировича Мичурина. Этому юбилею была посвящена сессия ВАСХНИЛ, в работе которой мне посчастливилось участвовать и на одной из секций выступить с докладом. Открытие сессии начиналось с очень содержательного доклада академика Т. Д. Лысенко. По завершении сессии её участникам была вручена настольная медаль, посвященная 100-летию со дня рождения И. В. Мичурина, которая была моей первой наградой на научной ниве.

После возвращения в Одессу мы, как обычно, встретились в теплице с Долгушиными Донатом Александровичем и Эвелиной Михайловной и поделились впечатлениями о прошедшей юбилейной сессии ВАСХНИЛ, и тут Донат Александрович неожиданно спросил меня, о том, как был воспринят мой доклад. Я сходу ответил, что лучше всех. Донат Александрович с недоумением переглянулся с Эвелиной Михайловной и спросил, а чем же он особенно выделился. Я ответил, что он продолжался всего 15 минут, а другие выступали по 40-50 минут, и тут они рассмеялись, то есть, оценили мой незамысловатый юмор.

Осенью, как обычно, я ушел в отпуск и поехал в Москву, где у меня жили два старших брата. Поскольку ещё с периода учебы в аспирантуре у меня сложились дружеские отношения с Олегом Трофимовичем Лысенко, то в воскресенье утром я позвонил ему по телефону и сообщил, что нахожусь в Москве. Он тут же пригласил к себе в гости, а жил он вместе с отцом и другими членами семьи в "доме на Набережной" по улице Серафимовича, 2 (в доме правительства). Когда я приехал, то в подъезде, узнав, к кому я приехал, тут же позвонили на квартиру и получив положительный ответ, сразу пропустили к лифту (такая там была система). Олег встретил меня, и мы сразу же перешли в его комнату и обсуждали свои дела, делились впечатлениями по тем или иным проблемам и не заметили, что время подошло к обеду и нас пригласили за стол, за которым уже находились гости Трофима Денисовича ― Исай Сергеевич Варгунцян и его супруга Татьяна Львовна. Здесь я впервые увидел Александру Алексеевну ― супругу Трофима Денисовича, его дочь, внучку Наталью и сына Юрия Трофимовича. Когда на стол поставили большую фарфоровую супницу, то Трофим Денисович, видя мое некоторое смущение, сам налил мне в тарелку борща, затем ― себе и потом, обращаясь ко всем остальным, предложил наливать первое блюдо. На второе были хорошо приготовленные котлеты и вообще натуральные вкусные блюда. Во время обеда непринужденно обсуждались некоторые проблемы. Мне запомнилось, что супруга Трофима Денисовича была озабочена обеспечением продуктами питания, не только проживавших вместе членов семьи, но и на дачах (в академической и в "Горках Ленинских").

В 1955 году я женился и в 1956 году родился сын Фёдор. Все складывалось довольно хорошо. Но вот меня на отчётно-перевыборном профсоюзном собрании избрали председателем профкома института и я, по молодости и неопытности, стал активно защищать права трудящихся института (рабочих, служащих и научных сотрудников); возникли конфликтные ситуации с директором института. После двухлетней работы председателем профкома института при перевыборах я убедил собрание не включать меня в новый состав профбюро.

Пошел процесс по координации научно-исследовательских работ и борьбы против их дублирования. Он заставил меня задуматься о своей дальнейшей работе. Дело в том, что во ВСГИ преимущественно работа велась по зерновым и кормовым культурам, а по овощным культурам в 3-х километрах от института была организована Одесская овощная селекционная опытная станция, поэтому если раньше был отдел овощебахчевых культур, то потом отдел был преобразован в группу, а затем группу влили в состав отдела картофеля и поэтому перспектив на расширение и продолжения работ по овощным культурам не было, что в конечном итоге пришло к полной ликвидации работ по овощным культурам. Поэтому я, не дожидаясь ликвидации овощной группы, стал искать место для своей дальнейшей работы. И тут жена, зная о моей попытке устроиться на работу в Минске, предложила в отпуск съездить в гости к её дяде ― Дробышевскому Василию Васильевичу, родному брату матери моей жены, являвшемуся членом бюро Белорусской коммунистической партии и министром автомобильной промышленности, и у него выяснить сможет ли он помочь в устройстве на работу. Мы так и сделали. Её дядя и вся его семья очень радушно приняли нас, потом он загорелся желанием помочь нам. Однако примерно через неделю он сказал, что разговаривал с президентом академии и тот сообщил, что директор института биологии Н. В. Турбин категорически отказался принимать меня на работу, поскольку я закончил аспирантуру в Институте генетики АН СССР, где директором являлся Т. Д. Лысенко. В общем, мне стало ясно, что надо искать другое место. И тут всплыла Грибовская овощная селекционная опытная станция, где в 1956 году умер заведующий лабораторией селекции и семеноводства столовых корнеплодов Агапов Степан Петрович. В 1957 году дирекция намеревалась объявить конкурс на эту вакантную должность. Об этом мне сообщил Ершов Иван Иванович, с которым мы общались ранее. После этого я собрал все необходимые документы и во время отпуска посетил Грибовскую станцию, встретился с директором станции академиком ВАСХНИЛ Елизаветой Ивановной Ушаковой, зам. директора станции по науке Химичем Романом Евстафьевичем, Ершовым Иваном Ивановичем и рядом других сотрудников станции. Все одобрительно отнеслись к моему переходу на работу на Грибовскую станцию. Особенно активно в тот период ратовал за меня Роман Евстафьевич. Я уехал удовлетворённым и убеждённым в успешном решении своего вопроса.

Однако прошло несколько месяцев, и я получил письмо от Ивана Ивановича Ершова о том, что временно исполняющий обязанности зав. этой лабораторией Рабунец Николай Афанасьевич очень "поплакался в жилетку" ряду активных женщин-сотрудниц станции и они буквально "атаковали" Елизавету Ивановну, требуя поддержать кандидатуру Рабунца Н. А., а мне отказать, мотивируя тем, что хотя тот и не имеет учёной степени, но является практиком и ему придётся обучать меня по селекции и семеноводству столовых корнеплодов. И, несмотря на решительную поддержку моей кандидатуры со стороны Химича Романа Евстафьевича, Елизавета Ивановна сдалась и согласилась поддержать кандидатуру Рабунца Н. А., а её решение в те времена имело силу закона. И Иван Иванович советовал мне найти авторитетного учёного, который смог бы переубедить Елизавету Ивановну и рекомендовать ей поддержать именно мою кандидатуру.

Если раньше я мог обратиться к Трофиму Денисовичу Лысенко, то в 1957 году он уже был освобождён от должности президента ВАСХНИЛ и обращаться с такой просьбой я посчитал некорректным. Оставалось одно, обратиться к первому вице-президенту ВАСХНИЛ академику ВАСХНИЛ Ольшанскому Михаилу Александровичу, тем более, что он направил меня на работу в Одессу в ВСГИ, переводил с должности младшего на старшего научного сотрудника, был знаком с результатами моей работы. Более того, будучи в командировке в Москве, я встречался с ним, а во время одной из встреч он дал мне прочитать рукопись его статьи, подготовленной для журнала "Вопросы философии" на тему: "Шаг на месте", содержание которой было направлено на защиту мичуринского направления в науке от нападок и клеветы со стороны формальных генетиков-морганистов. Прочитав рукопись его статьи, я полностью солидаризовался с ней, но выразил сомнение, что редакция журнала "Вопросы философии" её опубликует, на что Михаил Александрович твёрдо ответил, что обязательно опубликует и, действительно, она была опубликована. Так что в какой-то степени мы были солидарны, и я рискнул обратиться к нему с просьбой переговорить с Елизаветой Ивановной поддержать мою кандидатуру при избрании по конкурсу на должность зав. лабораторией селекции и семеноводства столовых корнеплодов. Лично мне Михаил Александрович ничего не ответил, но Ершов Иван Иванович сообщил мне, что Михаилу Александровичу Ольшанскому долго пришлось буквально "уламывать" Елизавету Ивановну и в конечном итоге она согласилась с ним, а сотрудникам станции она сообщила, что, конечно, Рабунцу Н. А. придётся года три обучать меня работать со столовыми корнеплодами. Правда, известный селекционер Юрина Ольга Васильевна говорила, что нужно проработать один сезон, чтобы освоить то, что имеется и со следующего года уже работать в полную силу своих знаний и творчески решать поставленные задачи.