Мой милый шпион

Глава 17

Гарнет-стрит

Себастьян нашел ее в грузовом порту. Она, мрачная, наблюдала за вереницей ирландцев и чернокожих с деревянными коробами на спинах, с постромками на плечах и на лбу. Они переносили мешки с рисом со склада на повозки. По улицам гулял холодный ветер, но грузчики разделись до рубах, повесив куртки и жакеты на ограду.

Джесс со списком не сверялась, а безучастно смотрела куда-то в пространство, и людям приходилось ее обходить. Не один Себастьян наблюдал за ней, гадая, что она здесь делает. Ее управляющий, следивший за погрузкой, время от времени устремлял на нее взгляд.

Цвет ее лица значительно улучшился, и синяк под глазом практически исчез. Она поправилась бы еще быстрее, если бы не шлялась ночами по его дому и не взламывала замки кабинетов. Это из-за него встала она с первым проблеском зари и тут же ушла. Ушла, чтобы избежать встречи с ним.

– Ты пропустила завтрак, – сказал Себастьян.

– Я купила в лавке горячую булочку с маком. – Джесс вела себя так, словно все утро ждала его появления. – Знаешь, я скупила здесь все булки. Одну – для себя и десяток – для охранников. И отправила мальчика-дежурного принести всем кофе. Благодаря тебе, спецслужбе и Питии я могу скомплектовать свою маленькую армию. Булочки с изюмом входят в список трат под строкой: «Военные поставки».

Он молча смотрел на нее.

«О чем ты думаешь, Джесс? Что ты нашла вчера ночью в моем кабинете? Что заставило тебя сбежать на рассвете из моего дома?»

– Интересный груз? – спросил он наконец.

Она посмотрела на рис, как будто впервые его увидела.

– Не особенно. Тридцать тонн «Каролинского золота» из Чарлстона. В контракте черным по белому написано «июнь», но для некоторых почему-то это оказалось полным сюрпризом. Уже прошла неделя. Покупатель – «Беннет бразерс».

– Доверчивая же ты.

– Не совсем. Их рис – у меня. И я начисляю пени и плату за хранение. Выходит чистый доход. Иногда я думаю, зачем Господь создал столько идиотов? Правда-правда.

– А аккредитив?

– От «Беннет бразерс»? Шутите, капитан. С господами Беннет расчеты исключительно в фунтах. Сегодня утром забрала остаток платы за простой. А теперь вывожу их рис из своего склада, пока меня не атаковали крысы. Ненавижу хранить продукты питания.

Ее склад был чище, чем его кухня. Может, поставить женщину заведовать складом?

– А ты чистюля, Джесс.

– Нет смысла быть неряхой. У меня целый список товаров, которые не стану хранить у себя на складе.

Из-за ящиков вышли двое мужчин с тяжелым сундуком. Джесс прижалась к стене, освобождая им проход. На него она ни разу не взглянула.

– Мы снимаем пеньковые мешки на погрузочной платформе и вытряхиваем паразитов. Ты не представляешь, что приходит с чаем и шелками.

– Я подглядывал за тобой вчера, когда ты разговаривала с отцом. Там, рядом с кабинетом, есть конура для прослушивания.

– Знаю. Знаю, что они следят за нами. Не все актеры из «Друри-лейн» привлекают столько зрителей.

Мимо прошло еще несколько рабочих с рисом.

Джесс тихо вздохнула, потом сказала:

– Давай пройдемся. Я нервирую Маклиша, когда наблюдаю за погрузкой.

Они прошли вдоль ящиков, затем остановились.

– Знаешь, однажды у нас одного из парней укусила кобра. – Джесс приподняла грифельную доску с обозначением названия корабля и даты отправки, затем опустила ее. – Кобра выползла из тюка с индийским ситцем. И мужчины забили ее до смерти. Прямо здесь, на погрузочной платформе.

«Боишься, что и я такой же, как эта кобра?» Себастьян взглянул на нее вопросительно, но Джесс по-прежнему на него не смотрела.

Оторвав щепку от угла ближайшего ящика, она продолжала:

– Он выжил, этот парень, которого укусила змея. Но потерял ступню. Маклиш выучил его на клерка. Теперь он в Швеции. Так вот, я знаю обо всех этих ухищрениях для подслушивания и подглядывания на Микс-стрит. Зачем же ты говоришь мне все это?

Говорил, потому что считал ее своей. Ничто и никто не отнимет ее у него, даже та обида, которую он нанес ей нечаянно.

– Чтобы мы оба знали, как обстоят дела, Джесс. Я не хочу, чтобы между нами была ложь.

– Немного поздно для этого.

Она оторвала от ящика еще одну щепку.

– Джесс, я не буду больше за тобой следить.

– Что-то не верится.

Она наконец-то взглянула на него, но тут же отвела глаза.

– Скажи, что ты нашла в моем кабинете? Знаешь, я просмотрел все сегодня утром и не нашел там ничего такого, чего не мог бы показать тебе, если бы ты попросила. Ничего. – Он выждал минуту, но она так и не ответила. – Если бы я был Синком и думал, что ты нашла нечто важное, то не позволил бы тебе пустить компрометирующий документ в ход, даже если бы для этого пришлось применить крайние меры. – Джесс отодрала от ящика еще несколько щепок. – Ты никогда не отличалась сдержанностью. Так что нет смысла отмалчиваться сейчас. Скажи, что ты нашла?

– Только окончательно спятив, я могла бы обсуждать это с тобой, – заявила Джесс. – А теперь с твоего позволения я займусь делами. У меня их множество.

С этими словами она снова зашагала вдоль ящиков. Себастьян тотчас же последовал за ней. Им то и дело приходилось отступать в сторону, пропуская рабочих, занятых складированием и погрузкой. Наконец они добрались до дальнего конца склада, где начиналась лестница, ведущая на верхние этажи. Тут Джесс остановилась и, положив руку на деревянные перила, в задумчивости, словно говорила сама с собой, пробормотала:

– Если, конечно, он отпустит меня. Хотя – никаких гарантий…

Очевидно, она готовилась к очередной глупости из своего списка. Похоже, что на этот раз задумала нечто более опасное, чем прогулка по крышам. Да, Тревор прав. Ее следует посадить куда-нибудь под замок.

Себастьян осторожно тронул ее за плечо:

– Поверь, Джесс, тебе нужна моя помощь. Причем доверять мне не обязательно, чтобы пользоваться моими услугами.

– Вы слишком многословны, капитан. Не представляете, какое недоверие вызывает у меня ваше многословие. Уверена на все сто процентов, что и Синк необычайно красноречив.

Что ж, пришла пора сказать ей все. Она должна знать, что лежит между ними.

– Джесс, два года назад затонул мой корабль «Нептун дансер». Затонул со всей командой. Мои люди погибли, потому что Синк передал информацию о курсе его следования во Францию. Первый помощник капитана был моим старым другом.

Себастьян видел, как ее пронзила боль. У каждого коммерсанта и перевозчика были друзья, не вернувшиеся домой. Наверное, она вспоминала сгинувшие корабли Уитби и тех людей, что плавали на них. Может, она вспоминала и того парня, Неда, который не вернулся к ней.

– Мне жаль… – Она вздохнула. – Да, мне очень жаль.

– Вот поэтому я не Синк. И не могу им быть.

Ее глаза затуманились.

– В этом мире полно случайностей. Можно быть шпионом и случайно утопить собственный корабль. Но я точно знаю одно: мой отец невиновен.

– Тогда найди виновного. Найди Синка, и я уничтожу его.

– Я и стараюсь это сделать. – Тут до нее дошел смысл сказанного им ранее. – Неужели ты считаешь моего отца убийцей твоего друга и команды? И каждый раз, когда смотришь на меня, думаешь об этом? Удивляюсь, что после этого тебе не противно ко мне прикасаться.

– Когда я смотрю на тебя, то вижу только Джесс. Это ошибка природы, что ты – его кровь. Ты и твой отец – совсем разные люди. У тебя нет ничего общего с ним.

Ее брови сошлись на переносице. Золотистые глаза потемнели.

– Ошибаешься, я – дочь Джосайи Уитби, его плоть и кровь.

– Но, Джесс…

– Мой отец – самый достойный человек из всех, кого я только знала. Он скорее умер бы, чем изменил Англии.

Она ударила его по запястью, когда Себастьян попытался положить руку ей на плечо.

– Не смей! Не прикасайтесь ко мне, понятно?

– Совсем не прикасаться? – переспросил Себастьян.

– Но осмотрись же, капитан. Мы на складе. Нас все видят. А за окном – контора. Готова биться об заклад, что человек шесть – восемь уже за нами наблюдают.

Себастьян осмотрелся. Да, Джесс была права.

– Я могу работать здесь и управлять своим делом, потому что у меня доброе имя. Потому что я постоянно на виду, с утра и до ночи. Десяток человек могут поклясться, что я веду себя прилично. Я могу здесь отдавать приказы и распоряжения, потому что для этих людей я – «Уитби трейдинг». Они не думают обо мне как о женщине.

Оказывается, даже умные женщины бывают дурочками. Здесь не было ни одного рабочего или клерка, который не мечтал бы задрать ей юбки, завалить где-нибудь на тюки и овладеть ею. Потому что они – мужчины, а не каплуны. Но ее отец и Питни так хорошо охраняли ее, что она ни о чем не догадывалась.

Мудрая Джесс. Практичная, умная – и такая наивная… Но ничего. Очень скоро он соблазнит ее.

Джесс отвернулась и стала подниматься по лестнице. Сегодня – шафран. Себастьян уловил запах, когда она проходила мимо. Контрабанда с юга Франции. Оказываясь рядом с ней, он всякий раз перебирал в уме детали того, что знал о ней.

Он знал, как она вела свои дела, как подсчитывала стоимость простоя по контрактным товарам, сколько сахара добавляла в чай.

И знал, как она выглядит без одежды. Даже это знал.

Джесс поежилась и пробормотала:

– Хочу выпить чашку чаю. Идем ко мне в кабинет, и я угощу тебя черным чаем, который мы возим через Кяхту в Россию. Может, даже найду для тебя сладкую булочку. Пусть сегодняшнее утро ознаменуется моим добрым расположением к британским спецслужбам. Полагаю, на сегодня мы закончили говорить о Джесс Уитби.

«Сомневаюсь».

Он следовал за ней.

– Послушай, Джесс…

Она остановилась.

– Ты ведь можешь это сделать, правда? – Себастьян поравнялся с ней. – Когда у нас будет список похищенных секретных сведений, ты сможешь сопоставить их с кораблями, бороздящими воды Ла-Манша.

– Да, смогу. – Она утвердительно кивнула. – Я могла бы сделать это, получив тридцать дат и проверив все посудины, дрейфующие сейчас на Темзе. Двадцать дат – тоже устроит, если шпион глуп или использует только одно судно.

– Я уверен, что ты найдешь Синка.

– Должна найти.

Джесс отвернулась и продолжила подниматься по ступенькам.

– Я помогу тебе. Разреши мне помочь тебе. – Перемена в голосе Себастьяна заставила ее обернуться к нему – и угодить прямо в его объятия. Здесь, на повороте лестницы, их не могли видеть. – Считай это одним из моих аргументов, дорогая.

Он прижался губами к ее губам, и она не оказала сопротивления.

Наконец, высвободившись, она пробормотала:

– К сожалению, это меня не убеждает.

Себастьян провел ладонью по ее спине.

– Значит, я неправильно это делаю. Давай попробуем еще раз.

В его паху пульсировало напряжение. Боже, его желание обладать этой женщиной не имело границ. И не стоило себя обманывать. Какая бы она ни была, порочная или добродетельная, но он непременно ее добьется. И она вскоре это поймет.

– Себастьян, прекрати, – прошептала Джесс.

Но тем не менее она невольно тянулась к нему, потому что ничего не могла с собой поделать – он прекрасно это чувствовал. Легонько покусывая мочку ее уха, Себастьян придерживал ее за плечи, не позволяя ей ускользнуть.

Когда же Джесс в его руках затрепетала, он понял: она уже принадлежит ему. Как бы невзначай Себастьян осторожно провел ладонью по ее груди. Джесс по-прежнему не сопротивлялась, и он продолжил натиск, пока она не раздвинула ноги и не прижалась к нему.

Ах, красавица Джесс… Он вознесет ее в небо, чтобы она воспарила. Он будет дарить ей радость снова и снова.

Еще какое-то время Себастьян целовал ее. Целовал, ужасно сожалея о том, что не может овладеть ею прямо здесь и сейчас. А она бы и в этом случае не противилась – он был почти в этом уверен.

Но увы, здесь было не время и не место. Они находились в ее конторе, и он не станет крушить ее гордость. Лишь немного ее согреет, чтобы напомнить о том, что в жизни существуют и другие вещи, кроме тревоги, риска и торговли пряностями. Ограничивая себя ее губами и грудью, он не шел дальше поцелуев, не переступал запретную черту. Разве что предпринял несколько пробных экскурсий. И еще поцеловал взасос у шеи, оставив два-три синяка, чтобы все работавшие здесь мужчины увидели: отныне она принадлежит ему.

Наконец, чуть отстранившись, он дал ей возможность прийти в себя. Он старался не слишком сильно возбудить ее, чтобы возвращение к обыденности не было трудным.

– Все, дорогая. Остальное последует потом.

Конечно, она будет вспоминать об этих мгновениях, когда останется одна со своей бумажной работой. И будет вспоминать, когда сядет напротив него за ужином. И когда ляжет в постель. Не думать об этом она не сможет.

Он прижал ее к перилам и снова поцеловал. Она вздохнула и пробормотала:

– Это была ошибка. Теперь мне придется притворяться, что ничего этого у нас с тобой не было. Да-да, ошибка, ошибка, ошибка.

Она машинально поправила прическу. Но теперь было поздно беспокоиться о том, что подумают о ней люди, когда увидят.

Ему было трудно найти для нее нужные слова, и он сказал первое, что пришло в голову:

– Нет, ты не права. Это не было ошибкой. Скорее – актом доброй воли.

Себастьян невольно улыбнулся, вспомнив о том, что он торговал произведениями искусства, покупая их чуть ли не по всему свету, – статуями из Греции, Византийскими мадоннами, старинными резными фигурками из пустынь Египта. Он занимался этим не ради наживы, а для удовольствия. Чтобы во время плавания держать эту красоту в руках и любоваться ею. И вот сейчас, прикасаясь к Джесс, он обладал такой же красотой, но только теплой и живой. И у него от этой красоты дух захватывало.

– Мне понравилось. – Он снова улыбнулся. – Тебе тоже, полагаю.

– Убирайся с моего склада, – пробурчала Джесс.

Но она еще не до конца пришла в себя и не оттолкнула его, когда он намотал на палец ее локон.

– В другой раз продолжим, дорогая.

– Продолжим в аду.

– Приходи домой вовремя, чтобы успеть переодеться к собранию Исторического общества. Или мне придется самому прийти за тобой. Теперь сможешь сама подняться наверх? Уж постарайся. Иначе клерки заподозрят неладное.

Джесс нахмурилась и поднялась по ступенькам. Затем обогнула металлический шар, украшавший лестничный пролет, и зашагала по коридору. Увидев ее, мальчик-посыльный поспешно скрылся в ближайшем дверном проеме.

Себастьян провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду. Потом спустился вниз и с улыбкой вышел на улицу.