Мой парень — Дед Мороз

Глава 44. Ужасы отделения патологии

Врач Амалия Федоровна слыла грозой отделения патологии для беременных. Большие черные глаза метали гром и молнии на курящих мамаш, а тяжелая рука могла влепить подзатыльник. Коренастая, ширококостная женщина в толстых очках каждый обход превращала в чтение лекций. Кто, если не она, должна наставить на путь истинный непутевых первородок или безалаберных старородящих?

— Женщина, что это вы придумали? У вас угроза выкидыша, поэтому никаких «отпустите меня домой» не допускается, — возмущалась доктор в адрес Анжелы. — О ребенке думать надо! Что за халатное отношение к собственному здоровью?

— Блииин, — прошептала Лика, когда захлопнулась дверь. — Это сколько еще лежать тут? Тоска зеленая.

— Не переживай, время быстро пролетит, — весело сказала Маша, находившаяся в отделении патологии уже третью беременность. — Для меня наоборот, полежать в больнице — это отдых и праздник для души.

— Почему? — удивилась Анжела и приподнялась на подушке.

— Потому что наш дом — проходной двор: малолетние дети, муж, свекор со свекровью, брат с женой и двумя отпрысками.

— Кошмар. Как вы живете все вместе?

— У мужа зарплата небольшая, съемную квартиру не потянем, я не работаю. Младшему только полтора года вчера исполнилось, — объяснила Мария.

— И еще третьего? — возмутилась Лика, так как никогда не мечтала о большом количестве детей.

— А что такого? Ребенок — это счастье. Ты в первый раз беременна? — спросила соседка и открыла банку сгущенки от заботливых родственников.

— Заметно?

— Очень. Угощайся и помни, что сгущенку надо кушать обязательно после родов, чтобы много молока привалило.

— Там же тонна сахара. Разве это не вредно?

— Не знаю, зато грудь растет как на дрожжах. Вот, когда родишь, поймешь, о чем я говорю. Захочется рожать еще и еще.

— Нет, спасибо, — поперхнулась Анжи, — мне одного раза достаточно.

В этот момент в палату вошла женщина в цветастом халатике и шлепках.

— Правда же, Варюха? — продолжала Машка, откусывая хлебный кусок с капающей на пол сгущенкой.

— Что? — переспросила беременная, не понимая о чем речь.

— Я тут первородке пытаюсь доказать, что дети и семья — это главная ценность для женщины.

— Ааа, ну, не знаю. Меня старший так иногда достает, что прибить эту ценность готова. У него синдром гиперактивности, — Варя присела на кровать, почесала округлый живот.

— Это не излечимо? — с ужасом в глазах спросила Анжела.

— Проходит примерно после десяти. Но пока закончится, хочется либо самой повеситься, либо ребенка.

— СДВГ еще ерунда, у знакомой ребенок-даун родился. Вот где горе. Муж сразу убежал, — добавила свои пять копеек Маша.

— Дааа. В нашей семье у троюродной сестры аутист родился, а у двоюродной с дцп в тяжелой форме. Так что мой энерджайзер по сравнению с ними еще цветочки, — хмыкнула Варюха.

— А роды? Это же отдельная песня! Одни схватки чего стоят! Мужик бы сразу помер, — расхохоталась Мария.

— Ага, они от температуры 37,1 уже скорую вызывают, — подхватила Варька. — А у нас еще разрывы, боли после всего. Врагу не пожелаешь таких ощущений. Но я готова еще раз пройти, чтобы потом подержаться за маленький детский пальчик, увидеть крохотные ноготочки.

Целый день Анжела слушала страшные рассказы. Паника растекалась по телу все глубже и глубже, отчего тянуло низ живота. Но куда деться от разговоров?

— Девчонки, а вы тут долго еще лежать будете? — спросила Лика со скрытой надеждой, что она когда-нибудь останется одна.

— Нет, меня завтра обещали выписать, — отозвалась Мария.

— А меня через два-три дня, если результаты будут хорошие, — сказала Варвара.

— Понятно, очень жаль, скучно будет без вас, — вздохнула облегченно Анжи, но радости не выдала.

— Ничего, после нас придут новые.

На следующий день Маша попрощалась и уехала домой. С Варварой лежать было проще — она мало разговаривала, поэтому поводов для тревоги у Лики стало гораздо меньше. Через неделю Анжелу выписывали из больницы с устным наставлением:

— Так, дорогуша, сексом заниматься нельзя, — громогласно заявила Амалия Федоровна и махнула пухлой рукой с массивными перстнями.

— А если очень хочется?

— Все равно нельзя. Никто еще без секса не умирал, и вы живыми останетесь, не переживайте.

Агапов выбежал из машины, обнял жену и поцеловал. Санитарка, наблюдавшая за сценой из окна, хохотнула:

— Любка, ты глянь, глянь, как он перед ней танцует. Как будто она уже родила и с ребенком на руках вышла. Надо же какая любовь у него.

— Повезло. Ни кожи, ни рожи, а мужика хорошего отхватила, — отозвалась подруга, презрительно взглянула на влюбленных и ушла, чтобы себя не расстраивать.