Мой сын маг

Глава 7

Мэт уклонился от удара Луко и заехал тому в живот. Луко зарычал, согнулся, но сумел нанести Мэту пару ответных ударов под ложечку. Мэт закрывался, отражая удары, но некоторые все-таки достигли цели и принесли ему сильную боль. Однако он работал кулаками вовсю, не давая сопернику спуску. С двух сторон к нему подступили Чой и Лайэм. Луко, изрыгая ругательства, занес руку для того, чтобы ударить Мэта сверху, как молотком.

А Мэт нанес ему резкий предательский апперкот.

Пока Луко падал, Мэт увернулся от Чоя, врезал Лайэму, рванулся вперед и заехал успевшему подняться Луко. Тот закрылся и нанес ответный удар. Мэт выпрямился, и удар вместо лица пришелся в грудь. Боль пробудила в нем ярость, но он сумел ухватить Чоя за руку и крутануть ее в запястье. Затем Мэт схватил Чоя за рубашку, изогнулся и выставил вперед бедро. Чой знал этот прием и отпрыгнул, сделав разворот, но при этом налетел на Лайэма.

За спиной Мэта послышался радостный возглас Жильбера, сопровождаемый глухими ударами трости. Панки яростно вопили.

Луко и Чой отступили, дав дорогу Лайэму. Тот ухмылялся и вертел нунчаками.

Мэт отпрыгнул назад и выхватил из-под рубашки короткую палку из отполированного ясеня четырнадцать дюймов длиной и полтора толщиной.

Лайэм расхохотался и замахнулся нунчаками, однако весьма неуклюже — уроков он явно не брал. Мэт взмахнул палкой, и нунчаки, крутанувшись, повисли на ней.

Мэт дернул палку на себя, Лайэм пролетел мимо него и упал.

Тут что-то тяжелое обрушилось на спину Мэта. Мэт качнулся вперед, чуть не задохнувшись от боли, развернулся и оказался лицом к лицу с Гермом и его тяжеленными кулачищами. Мэт пригнулся, нырнул, кулаки подонка чуть не угодили ему в лицо. Он закрывал лицо от ударов, продумывая контратаку, насколько это вообще было возможно под градом болезненных ударов, которыми Герм осыпал его плечи, руки...

Тут в бой вступили еще четверо панков. Мэт получил удары по голове, по почкам, сбоку...

А потом кто-то страшно взревел, послышалось несколько глухих стуков, и вдруг перед Мэтом остался только Герм. Он стоял раззявив рот и через плечо Мэта смотрел на кого-то. Мэт распрямился и нанес Герму сокрушительный апперкот в нижнюю челюсть. Герм безмолвно рухнул наземь.

Мэт обернулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Жильбер ловко въехал тростью по башке Луко, развернулся и врезал в живот Чою. Еще один глухой удар, и Чой мешком рухнул на тротуар.

Мэт, выпучив глаза, смотрел на бывших вояк. Все валялись на тротуаре либо стонали, либо лежали молча и неподвижно.

— Они не...

— Мертвы? Нет. Все дело в палке. Это же не меч — ею труднее убить человека.

Лайэм рукой пытался дотянуться до выпавшего ножа. Жильбер небрежно отбросил нож в сторону концом трости. Затем он наклонился, подобрал нож, сунул его в щель между камнями и сломал. Лайэм приподнялся на локтях и собрался было завопить, но, увидев холодный блеск в глазах Жильбера, прикусил язык и откинулся на спину.

— Давай покинем эту груду поверженных врагов, сэр Мэтью, — предложил Жильбер. — Не думаю, что они отважатся еще побеспокоить нас нынче ночью.

— Думаю, ты прав. Пойдем.

Мэт знал, что Лайэм сейчас гадает над тем, что означает слово «поверженные».

— Мы... мы на вас копов напустим! — пискнул Лайэм.

— Что такое «копы»? — поинтересовался Жильбер.

— Стража, — объяснил Мэт. Жильбер выпучил глаза:

— Разбойники станут звать стражу?

— А у него холодное оружие! — снова вякнул Лайэм. Мэт покачал головой и отвернулся.

— А ножичек? — не унимался Лайэм. — Там теперь его пальчики.

— И твои тоже, — обернувшись через плечо, крикнул Мэт. — А так давай зови полицию, чего там!

И они пошли дальше по кварталу, не обращая внимания на вопли Лайэма.

— Что ж, — вздохнул Мэт. — Ее величество, как всегда, оказалась права: мне действительно потребовалась помощь. Спасибо тебе, сэр Жильбер.

— Я был только рад помочь тебе, сэр Мэтью.

На самом деле Мэт чувствовал бы себя намного лучше, если бы Жильбер не радовался так искренне.

Они поднялись на крыльцо. Мэт собрался было позвонить, но спохватился пришлось бы объяснять Жильберу устройство электрического звонка. Он постучал в дверь.

— Какой богатый дом! — воскликнул Жильбер. — Ты воистину благородного происхождения, сэр Мэтью!

— Гм-м-м... Вообще-то в этом районе живут не очень богатые люди, Жильбер, — смущенно проговорил Мэт. Жильбер изумленно уставился на него.

— По крайней мере они не считают себя богачами, — пояснил Мэт. — Есть много людей гораздо богаче.

Дверь распахнулась. На пороге стояла мать Мэта — в фартуке, с убранными под косынку волосами. За ее спиной отец укладывал одну на другую коробки с вещами. У мамы были красные от слез глаза, отец хмурился. У Мэта сжалось сердце.

Мать наконец поняла, кого видит перед собой. Она вытаращила глаза и улыбнулась.

— Матео! — Она бросилась к Мэту, обвила руками его шею, прижалась к нему.

— Так скоро! Ты, наверное, что-нибудь забыл?

— Верно. Тебя и папу. — Мэт усмехнулся, поднял мать на руки и отнес в холл, где усадил на кресло.

Отец удивленно смотрел на сына. Наконец его угрюмость как рукой сняло, и он бросился к Мэту, расставив руки.

— Не смог, стало быть, там продержаться? Ты немного опоздал, мы уже пообедали.

Он обнял Мэта, отстранился и вопросительно посмотрел на Жильбера.

— Ах, да! Мама, папа, это мой друг Жильбер, — представил Мэт своего спутника. — Жильбер, позволь представить тебе моих родителей, Химену и Рамона Мэнтрел.

— Рад знакомству, добрые люди. — Жильбер галантно поклонился.

— Взаимно, — улыбнулся Рамон и пожал руку Жильберу. Жильбер неуклюже ответил на рукопожатие. — Химена, — спросил Рамон, — у нас ничего не осталось в холодильнике?

— Ой, боюсь, папа, у нас нет времени, — вздохнул Мэт. — Понимаешь, мы повздорили с местными хулиганами, и они грозились вызвать полицию.

— Вызвать полицию? Они?

— Надеюсь, ты ничего не натворил, Матео? — встревоженно воскликнула Химена.

— Мы только защищались, но на это ушло часа два, а у нас времени в обрез.

Мэт прикусил губу. Его родители были гордыми людьми, и он боялся обидеть их.

— Мама, папа... днем я вам не все рассказал.

— О? — Отец опять нахмурился и явно приготовился к худшему. — Что случилось?

— Новости хорошие, — сказал Мэт. — Но мы... понимаете... мы там настолько замкнуто живем, в своем маленьком мирке, что я не знал, как и сообщить вам об этом.

Жильбер озадаченно взглянул на Мэта. Ладно, он им потом все объяснит.

— Я нашел свою девушку, — выпалил Мэт.

— О, Матео! — радостно воскликнула мать и крепко поцеловала сына в щеку.

Глаза отца сияли. Он обнял сына, отстранил и усмехнулся.

— Рад, рад! А я боялся, что такая так никогда и не найдется! И когда же свадьба?

— Ну... у нас уже есть свой дом. — Мэт старательно избегал острых углов. — И нам бы хотелось пригласить вас в гости.

— Мы непременно навестим вас, — кивнул отец. Но сначала нам нужно... — Он указал в сторону уложенных коробок и опустевших книжных полок.

— Похоже, вы собрались переезжать? Ладно, берите все это с собой.

— О? — Рамон кисло усмехнулся. — Ты прихватил грузовик?

— А вы не вызвали машину?

Отец обреченно махнул рукой и отвернулся.

— Матео, даже будь у нас деньги на перевозку мебели, нам некуда ее перевезти, — тихо проговорила Химена. — Мы можем захватить с собой только то, что поместится в грузовой контейнер, который придется держать около мотеля.

Мэт помрачнел.

— Вы могли бы заявить о банкротстве.

— Могли, — вздохнула Химена. — Мы с отцом говорили об этом, но я знала, как для него тяжело объявить всем, что он не способен выплатить долги. Мы продали дом и завтра уезжаем отсюда с теми вещами, которые можем увезти с собой. Остальное пусть разбирают желающие.

Мэт окинул взглядом коробки:

— Много вам еще осталось укладывать?

Тут обреченно махнула рукой мать.

— Все, что мы можем забрать, — в этих коробках. Но дом, цветы, воспоминания...

Слезы заполнили ее глаза. Мэт поспешно проговорил:

— Уж что-что, а воспоминания всегда можно взять с собой, мама. А если вам вправду надо уезжать, то отправимся прямо сейчас.

Рамон обернулся:

— Значит, ты действительно вызвал машину? — Он пристально вглядывался в Мэта. — Похоже, все это тебя нисколько не удивляет.

— Мне сказала соседка.

Отец негромко выругался.

— Что еще она тебе сказала?

Мать по крайней мере не стала спрашивать, кто именно просветил Мэта.

— Что хулиганы так осаждали магазинчик, что твои дела пошли насмарку, — ответил Мэт и понял, что мог бы сейчас разыграть обиду. Он укоризненно глянул на отца и добавил:

— А ведь ты мог мне все рассказать днем, папа.

— Тебя это не касалось, — отрезал Рамон.

— Все, что касается тебя, касается и меня, — возразил Мэт. — Ты сам меня так учил — ты говорил, что так должно быть между друзьями. Разве с родителями не должно быть точно так же?

— Я вел себя словно средневековый человек, — пробормотал Рамон.

— А чем плохи средневековые понятия о верности?

Отец взглянул на мать, она на него. Отец сдался:

— Когда я пришел сегодня домой обедать, я закрыл магазин навсегда.

— Значит, ты все знала! — Мэт с обидой глянул на мать.

— Мы не хотели волновать тебя, — объяснила она и вдруг проговорила упрямо и сурово:

— Тебя могли выгнать из университета!

— Однако твой неожиданный визит отвлек нас от мрачных мыслей, — поспешил добавить отец.

Мэт вздохнул:

— Ну ладно, я неблагодарный сын, я редко бываю у вас...

Знали бы родители, как давно на самом деле он был у них в последний раз!

— Это не имеет значения, Мэт, — тихо проговорил отец. — Наши трудности это наши трудности. Ты должен сам строить свою жизнь.

— Я и собираюсь ее строить, но трудностями надо делиться — вот еще одна мудрая истина, которой вы меня научили, — усмехнулся Мэт. — Единственное, что имеет значение, — так это то, что мы можем забрать вас отсюда.

Вдалеке взвыла сирена.

— Что это за дух? — нахмурился Жильбер.

— Это не дух, это просто сигнал тревоги, — скороговоркой выпалил Мэт. — Это полиция! Лайэм таки вызвал полицию, тварь! Папа, мама, простите, но медлить нельзя! — Ему не хотелось тратить время на то, чтобы объяснять Жильберу осложнения, возможные при отсутствии удостоверения личности. — Прошу вас поверить мне на слов как бы безумно вам ни показалось то, о чем я попрошу.

Рамон посмотрел на Химену. Они вместе несколько секунд смотрели на Мэта и Жильбера. Наконец Химена вымолвила:

— Плохого-то ничего не будет, правда?

— Абсолютно! — горячо заверил ее Мэт. — Идите сюда, встаньте около коробок и возьмитесь за руки. — Жильбер, и ты тоже!

Родители непонимающе нахмурились, взялись за руки.

Жильбер, естественно, повиновался лорду Магу без всякого промедления.

Сирена уже звучала ближе.

— А теперь повторяйте за мной: «Lalinga wogreus marwold reiger».

Мэнтрелы непонимающе переглянулись, но послушно повторили:

— Lalinga wogreus marwold reiger.

— Athelstrigen marx alupta, — продолжал Мэт.

Отец и мать повторили:

— Athelstrigen marx alupta.

— Harleng krimorg barlow staeiger, — проговорил нараспев Мэт.

— Harleng krimorg barlow staeiger, — вторили ему отец и мать.

Мэт продолжал повторять слова, строчку за строчкой, пока не прочитал стихотворение до конца, после чего распорядился:

— Еще раз!

Он повторял и повторял стихотворение до тех пор, пока родители не заучили его от начала до конца. Они бросали на сына встревоженные взгляды, но все же начали повторяли стихи.

А сирена звучала все ближе и ближе.

— Повторяйте без меня и не обращайте внимания на то, что я буду говорить! — воскликнул Мэт. — Продолжайте читать!

Родители послушно выполнили распоряжение сына. Они твердили строчку за строчкой. Мэт понял, что произошло.

Слова начали обретать смысл.

Сирена затихла у самого дома. За окнами метались оранжевые и голубые огни.

Хлопнула дверца автомобиля. Послышались шаги, направлявшиеся к крыльцу.

Мэт запрокинул голову и прочитал:

А потом он выкрикнул:

— А теперь все вместе! — и снова начал произносить строки, некогда прочитанные им на древнем пергаменте, но только на сей раз уже все понимали их смыл:

В дверь громко постучали.

— Послушайте, я понял слова! — вдруг воскликнул отец Мэта, на языке Меровенса, и тут вокруг все завертелось, заходило ходуном...

А когда вихрь утих, мать схватила Мэта за руку. Он поддержал ее и успокоил:

— Это пройдет, у тебя просто закружилась голова… Жильбер, ты как?

— Недурно, — отозвался рыцарь. — Держись, добрый человек Мэнтрел. Чувство, спору нет, неприятное, но потерпите, это пройдет... ну вот.

Мэт обернулся и увидел, что отец держится за плечо Жильбера, но мало-помалу приходит в себя и выпрямляется.

— Благодарю за поддержку, магистр Жильбер, — сказал Рамон.

— Это честь для меня, — смущенно пробормотал Жильбер.

— Папа, он не магистр, он рыцарь, — начал было Мэт, но в это мгновение его мать, изумленно озираясь, воскликнула;

— Эль Морро!

Рамон тоже осмотрелся. Они стояли на залитом солнцем дворе — Мэт, отец, мать, Жильбер, а между ними — гора коробок. К ним направлялись двое конных рыцарей и десяток пеших воинов.

— Пожалуй, похоже, — сказал Рамон. — Но я не думаю, что это — Эль Морро. Во всяком случае, это замок.

— Но не испанский, судя по архитектуре, — заключила Химена. — И все же самый настоящий замок. Как мы сюда попали?

— Это все магия, мама.

— Матео, я тебе сколько раз говорила: не поддавайся суевериям! А почему эти люди одеты как рыцари?

— Мама, все правда! А одеты они так потому, что они и есть рыцари! — Мэт собрался было пуститься в дальнейшие объяснения, но к ним уже приблизился первый стражник.

— Лорд Маг! — воскликнул он и поклонился Мэту. Что-нибудь стряслось?

Родители с широко раскрытыми глазами обернулись к сыну:

— Лорд Маг?

— Это и есть та самая работа в правительстве, о которой я вам говорил, — скромно потупился Мэт.

— Работа в правительстве? — Отец сверлил Мэта взглядом. — И в каком же правительстве, позволь поинтересоваться?

— Ясно. Значит, ты опять связался с этими ярмарочными бродягами, — проворчала мать. Тут подоспели рыцари.

— Сэр Мэтью! Все в порядке?

— Сэр? — опешил Рамон.

Химена неодобрительно прищелкнула языком.

— Все замечательно, сэр Нортон. Благодарю вас, мы вернулись, — ответил Мэт. — Не могли бы вы выставить несколько человек, дабы они постерегли этот багаж? Мне хотелось бы познакомить родителей с хозяйкой.

— Родителей? — Сэр Нортон отвесил Химене и Рамону поклон, его примеру последовал сэр Крэн. — Мы польщены знакомством с почтенными предками чародея ее величества!

— Как мило, — улыбнулась Химена. — Для нас большая честь познакомиться с такими галантными рыцарями правда, Рамон?

— Правда. — Рамон поклонился рыцарям и, обратившись к Мэту, сказал негромко, краешком рта:

— Определенно, ты перегулял на этих ярмарочных фестивалях.

Сэр Крэн сказал:

— Для нас большой честью будет охранять ваши вещи. — Он дал знак пешим воинам, и они окружили коробки кольцом.

— Спасибо всем вам, — поблагодарила Химена и та лучисто улыбнулась рыцарям и воинам, что половина из ни раскрыла рты от восторга. Вторая половина этого не сделал только потому, что стояла к Химене спиной.

— Да-да, спасибо всем, — пробормотал Мэт и поспешил увести родителей, пока отец не напал ревновать. — Нам сюда. Пойдемте к хозяйке замка.

Они вошли в двери главной башни. Стражники у внутренних дверей встретили вошедших холодными взглядами, но, узнав придворного мага, бросились открывать двери.

Когда они поднимались по витой лестнице, Мэт шепнул отцу:

— Знаешь, а я раньше не понимал, что мама — такая красавица.

Рамон усмехнулся:

— Конечно, красавица, сынок, и с каждым днем становится все красивее.

— Тебе повезло.

— Само собой, — согласился Рамон. — Хотя завоевать ее сердце было очень трудно.

Мэт в этом не сомневался, как не сомневался и в том, что мать влюбилась в отца с первого взгляда. Может быть, он действительно долго не осознавал, какая красавица его мать, зато всегда был уверен, что ему никогда не стать таким красавцем, как отец.

Они вошли в просторный, устланный коврами верхний вол, где угрюмые каменные стены прятались под яркими гобеленами. Мать вытаращила глаза, но Мэт, не дав ей опомниться, потащил вперед. Он быстро шагал в сторону кабинета королевы. Стражники встретили Мэта широкими улыбками. Один протянул руку, чтобы распахнуть двери перед придворным магом, но Мэт опередил его. Он открыл двери и пошел. Родители — за ним.

Мать в восторге воскликнула:

— Какая красота!

— Да, хороша... — вырвалось у отца.

Алисанда сидела за рабочим столом, заваленным свитками пергамента. Лучи солнца, лившиеся сквозь высокие узкие окна, озаряли ее светлые волосы, придавая им золотой блеск. Платье цвета маренго удивительно шло ей. Вместо парадной короны сейчас на голове Алисанды блестел тоненький золотой обруч, который запросто можно было принять за обычное украшение.

Химена ткнула мужа локтем в бок:

— Я про комнату, дорогой.

Рамон огляделся — стропила под потолком, увешанные гобеленами стены, ковры...

— Ты права, Химена. Чудесная комната.

— А девушка — просто красавица! — Химена лучезарно улыбнулась Алисанде. — Матео, кто эта дама?

— Гм-м-м... Мама, папа... — Мэт набрал в легкие побольше воздуха. — Я вам еще кое-что не сказал.

Услышав знакомые интонации, Химена обернулась к сыну и нахмурилась:

— Ты был плохим мальчиком?

— Очень плохим, — тяжело вздохнул Мэт. — Я не пригласил вас на свадьбу.

Родители ахнули.

— Но я не знал, как это сделать! — возразил Мэт. — Я вам потом все объясню, но сейчас... прошу вас, поверьте мне, это действительно другой мир и я просто не представлял себе, как можно отсюда позвонить домой.

Химена смотрела на Алисанду, начиная смутно догадываться о том, что все это значит.

— Зачем же ты нам рассказываешь это все сейчас?

— Затем, что с опозданием хочу познакомить вас с моей бывшей невестой. — Мэт поглубже вздохнул. — Мама, папа, позвольте представить вам мою жену, Алисанду.

— Вы — его мать? — изумленно промолвила Алисанда.

— О Боже! — Химена, распахнув объятия, бросилась к Алисанде. Алисанда, опешив, шагнула к ней... и они обнялись.

— Ладно, считай, на этот раз мы тебя простили, — буркнул отец Мэту. — Только чтобы больше такого не случалось, ладно?

— М-м-м... это еще не все, — смущенно промямлил Мэт.

— Не все? — На лице отца собрались грозовые тучи. — Давно ли ты женат, сынок?

— Три года, — вздохнул Мэт.

— Три года? — прошептал отец, а мать оторвалась от Алисанды и обернулась к сыну.

— Но ведь мы виделись в прошлую Пасху, всего несколько недель назад, и ты нам даже не сказал, что с кем-то познакомился!

— Не сказал и знаком не был, — ответил Мэт. — Для вас прошло всего несколько недель, а для меня... — он часто заморгал, — четыре года.

— Четыре года? — ошарашено проговорил отец. — Но как это возможно?

Мать, нахмурившись, смотрела на Мэта.

— И за все это время ты не удосужился нам написать?

Мэт предпочел ответить на более легкий вопрос — отцовский.

— Я пока точно не выяснил, как это происходит, но в наших двух мирах время течет по-разному. Ваш час — это здешняя неделя. А может быть и так, что тот, кому подвластно перемещать нас из мира в мир, по своему усмотрению распоряжается временем.

Мать отошла от Алисанды и удивленно посмотрела на сына:

— Ты хочешь сказать, ты не знал, что можешь вернуться домой?

— Да, я не знал, что могу вернуться домой, что могу писать вам или звонить, — кивнул Мэт. — Я выяснил это совсем недавно — по здешнему времени два дня назад.

— Тебя не было две недели, муж мой, — напомнила Мэту Алисанда. Мать обернулась, глянула на Алисанду и опять повернулась к сыну:

— У тебя очень понимающая жена. — А Алисанде Химена сказала:

— Тебе следовало хотя бы немного пожурить его милочка, — Алисанда ответила свекрови понимающей улыбкой, посмотрела на Мэта, прикрыла губы рукой и сказала:

— Как ты только мог так долго отсутствовать, Мэтью!

— Прости, милая, — смущенно отозвался Мэт. — Я ничего не мог поделать.

— Он сказал мне, что должен перевезти вас сюда, — объяснила Алисанда родителям Мэта.

— Но наш дом! — с горечью воскликнула Химена, обернулась к. сыну и мужу. Наша мебель, соседи, судебные дела!

— Мы ведь все равно собирались переезжать, дорогая, — урезонил жену Рамон.

Обратившись к сыну, он спросил:

— Мы можем сделать так, чтобы адвокат получил права поверенного в наших делах?

— И отправить прощальные письма соседям, — добавила Химена.

Мэт кивнул:

— Я вчера отладил систему.

— Пойдем и немедленно сделаем все это, — заторопилась Химена.

— Спешить не стоит, — улыбнулся Мэт. — Не за бывайте: здесь — неделя, а у вас — один час.

Химене все еще трудно было поверить в это. Но через несколько мгновений она успокоилась и с улыбкой посмотрела на Алисанду.

— Ну ладно. Мы подыщем себе жилье, а пока давайте еще немножко поболтаем.

— Вы останетесь у нас, — тоном, не допускающим возражений, заявила Алисанда. — Я уже распорядилась, чтобы для вас приготовили комнаты.

— Мы не должны стеснять вас.

— Вы нас нисколько не стесните, — заверила Алисанда. — Даже если останетесь здесь навсегда, на что я искренне надеюсь. Теперь вы и мои родители, и для меня огромная радость поселить вас у себя.

Химена широко распахнула глаза.

— Так это твой личный замок, милочка?

— В некотором роде, — ответила Алисанда. — По крайней мере до конца моей жизни он будет принадлежать мне.

Мэт порадовался тому, что она не стала рассказывать еще о полудюжине королевских замков, разбросанных по всей стране.

Но тут за дверью послышался тоненький голосок плачущего ребенка. Плач звучал все громче и громче. Мать с отцом подозрительно уставились на Мэта.