Глава 5

— Вы лейтенант Скаплон, не так ли? — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— А кто вы такой, уважаемый?

Он нервным движением вытянул голову вперед и вновь осмотрелся по сторонам, после чего опять исчез в тени подворотни.

— Гарри Боуп. У меня комнатка над ломбардом Мо Кдовиста. Работаю по случаю, в основном живу на средства социального обеспечения.

— Сидел?

— Было такое... Шесть месяцев за бродяжничество. Десять лет назад. — Он пожал плечами и добавил:

— Трудный был тогда год... послушайте, надеюсь, вы не выдадите меня?

— Можешь быть спокоен, Гарри. Так в чем дело?

— Этот жирняк Ризе здорово на вас разозлился. Он уже повсюду рассказывал... — Об этом я слышал, Гарри.

— Нет, я не это имею в виду. Он ищет людей, которые расправились бы с вами. Никто на это дело не идет, но он продолжает настойчивые поиски и, вероятно, рано или поздно найдет. Платит наличными пять сотен за хорошо проделанную работу.

— Где ты это узнал?

— У меня отличный слух, лейтенант. Я как раз разгружал бочки с отбросами для Хило, а он говорил по телефону. Одно из стекол в окне было разбито, и я все услышал.

— А почему ты решил мне об этом рассказать, Гарри? Я же здесь не по делам службы и не могу ничем помочь Гарри подошел ко мне совсем близко, поднял обрюзгшее лицо и испытующе посмотрел на меня — Вы, наверное, обо мне совершенно забыли, да? Но я и не рассчитывал на то, что вы меня помните. Прошло ведь столько лет... Но ваш отец и я — мы были вместе на войне во Франции. И он спас мне жизнь. После войны я часто к вам заходил, вы тогда были еще мальчонкой. Вас было уже четверо, когда я видел его в последний раз. Вашу матушку я тоже знал.

Теперь и я вспомнил его. Странный был человек — носил свою военную форму до самого последнего дня, пока она не расползлась на части. По субботам он всегда приходил к нам на завтрак и ел как голодный волк, вероятно, отъедался на всю неделю.

— Большое спасибо, Гарри, я буду помнить об этой услуге.

— Если я еще что-нибудь услышу, то дам вам знать.

— Только будь осторожен, — предупредил я его. Я медленно зашагал дальше, вспоминая прошлое. Проходя мимо стены, что была рядом с продуктовым магазином Кармен, я провел по ней рукой. Там были царапины начальных букв наших с Ларри имен, а также имена Дуга Китхона и Рене Миллса. Свежие царапины и надписи не смогли их уничтожить. А там, неподалеку от школы, где Нэнси Таккио и Химми Шапиро сели в автомобиль и, к несчастью, нажали на газ, в стене все еще была заметна вмятина.

«А теперь все они мертвы», — подумал я.

Мы вместе лазили по крышам, вместе искали пустые бутылки, собирая деньги на кино в субботний вечер, а потом разыгрывали меж собой наиболее понравившиеся нам сцены из фильмов. Мы превращались то в ковбоев и индейцев, то в солдат, то в разбойников и полицейских. И все в зависимости от того, какую картину мы смотрели Ларри всегда жил в мире индейцев. Нэнси, Химми и Рене подражали актеру Джорджу Рафту и изображали из себя гангстеров. Дуг Китхон хотел стать моряком, но в нашем кинотеатре почти не шли фильмы о моряках, поэтому он всегда чувствовал себя обиженным.

А Марта, маленькая Джиджи, постоянно бегала за нами и кидалась камнями. Она тоже хотела участвовать в играх, но у нас не было женских ролей. Я непроизвольно улыбнулся и автоматически провел рукой по шраму под волосами — именно она угодила мне камнем по голове. Я наградил ее за это пинком по одному месту, и она с плачем убежала домой.

Было уже половина второго ночи, когда я свернул за угол и дошел до того места, где был убит Дуг Китхон. Чуть дальше по улице о чем-то спорили двое пьяных, а в парадных жались друг к другу влюбленные парочки. Кое-где из квартир доносились громкие голоса, а иногда и ругань — почти всегда по одному и тому же поводу.

В мою сторону направлялся человек, вероятно, рабочий, возвращающийся с ночной смены. Он шел опустив голову и ни на кого не глядя, пока его не окликнул кто-то, стоящий в тени подворотни. Они поговорили несколько секунд, затем первый продолжил путь, а второй снова исчез в темноте. Наконец он прошел мимо меня, кинув косой взгляд. А когда я добрался до того места, где с ним разговаривали, из тени возникла женщина. Она небрежно махнула сумочкой и произнесла вкрадчивым голоском:

— Вы, кажется, не очень спешите, молодой человек...

— Угу...

— В таком случае я могу составить вам компанию.

— Неплохо придумано, — ухмыльнулся я. — Сколько? Я увидел ее улыбку и то, как мгновенно напряглось ее тело.

— За десятку ты получишь столько удовольствия, что не забудешь меня до конца жизни. Не пожалеешь, милый.

— О'кей, крошка, — проронил я, достал сигарету, сунул ее в рот и закурил. В свете спички она увидела мою физиономию и точно окаменела.

— Вот мы и встретились, Паула, — проговорил я.

Лицо Паулы Ли казалось бледным овалом в желтом пламени спички. Ее губы предательски задрожали. Я подумал, что сейчас она убежит, и взял ее за руку. Она затрясла головой и прошептала:

— Прошу, не надо...

— Такие штучки могут обойтись тебе довольно дорого: полтора года работного дома. Точнее, могли бы обойтись...

Паула мгновенно поняла значение слов «могли бы».

— Что... что вы хотите от меня, мистер Скаплон?

— Где ты живешь?

Паула показала куда-то в темноту.

— Вот тут я и живу.

— В таком случае пошли к тебе, если приглашала.

Ее квартира состояла из двух комнат и, крохотной душевой, по-видимому оборудованной из стенного шкафа. Паула все еще не понимала, как себя вести. Она автоматически прошла в спальню и стала раздеваться.

— Подожди, — остановил я ее и показал на стул в углу. — Сядь-ка пока вот сюда.

Паула вздрогнула, услыхав эти слова, нервно облизала губы, но сразу направилась в угол. С минуту она сидела, уставившись глазами на свои туфли, а потом спросила:

— Ну?

— Сколько девчонок на этой улице занимаются этим делом, Паула?

— Только я. Тут почти ничего не заработаешь.

— А зачем же ты тогда упорствуешь в своем ремесле?

Ее взгляд, казалось, хотел проникнуть в мою душу.

— Потому что они меня не отпускают. И поскольку я ничего на это не сказал, она продолжила:

— Когда приходили Ленц и Бенни Лоферт, я одного поцарапала, а другого прогнала. А теперь эти подонки не выпускают меня с этой улицы.

— Выходит, здесь все так же, как и раньше? А какое отношение имеет к этому Лоферт?

— Почти никакого... Он только позвонил одному человеку...

— Элу Ризе?

Она промолчала, но это и так было ясно. Я улыбнулся.

— Бамми Ленц тебе больше ничего не сделает. Две недели назад он упился неочищенным спиртом, и сдох в больнице Бельвью.

— А другой?

— О нем я позабочусь. И уверяю, они оставят тебя в покое. Но ты должна исчезнуть с улицы и приняться за настоящую работу. Ее не так трудно сейчас найти.

— А что вы потребуете от меня за это? — с вызовом поинтересовалась Паула.

— Ведь ты каждую ночь проводила на улице, не так ли?

Она кивнула.

— Твоего имени не было в списке свидетелей по делу об убийстве Дуга Китхона. — Она сразу опустила голову, и я понял, что нахожусь на верном пути. Как и все другие, она, видимо, также вызывалась полицией, но наверняка не дала ценных показаний. — Ты же видела, как что случилось, да?

Паула поняла, что лгать в ее положении опасно, и молча кивнула.

— Рассказывай!

Несколько секунд она молчала, а потом покорно начала рассказывать:

— Я видела, как он шел по улице, но не знала, кто это такой. Он остановился и подал кому-то знак. Тот как раз проходил по противоположной стороне улицы мимо фонаря. Но все это было слишком далеко, и я не могла различить, кто это такой. Я видела, как Дуг перешел на другую сторону и тот, другой, подошел к нему. Они немного о чем-то поговорили, потом Дуг повернулся и хотел идти дальше, но в следующую секунду почему-то бросился бежать. Тот, другой, выхватил револьвер и выстрелил ему в спину. А поскольку Дуг не упал сразу, он выстрелил в него еще два раза. Дуг плашмя упал на мостовую, а другой просто отправился дальше.

— А что сделала ты?

— Сделала? Я быстро помчалась домой, вот что я сделала. Лишь на следующее утро я решилась вновь выйти на улицу.

— А есть какие-нибудь признаки, по которым ты смогла бы опознать убийцу?

Паула покачала головой.

— Все произошло слишком далеко от меня.

— А ты все-таки припомни, Паула. Ведь убийство дело не совсем обычное. Такое не скоро забывается.

В уголках ее рта появились жесткие складки, внезапно она стала выглядеть на несколько лет старше.

— Честно говоря, мистер Скаплон... — Тут она смолкла, прикусила губу и только потом сказала:

— Тот, другой... он издал какой-то крик.

— Какой крик?

— Какой-то странный крик... После этого он его застрелил и ушел Крик был не очень громкий, но я его слышала. Слышала его крик, вот и все. Я сразу испугалась и побежала домой. Это все, что я знаю, мистер Скаплон. Честное слово!

— Ладно, Паула, больше об этом не будем. — Я поднялся и взял шляпу.

— Что теперь со мной будет, мистер Скаплон?

— Ничего. Следить за нравами улицы не моя обязанность. Да я вообще здесь не по делам службы. А спрашивал я тебя об убийстве лишь потому, что знал в детстве Дуга Китхона. Но я все-таки хочу тебя предупредить: будет лучше, если ты уйдешь с улицы. Есть и другие способы зарабатывать деньги.

* * *

...В деле речь шла только об одном свидетеле, да и тот, собственно, не был уверен, что именно он видел. Это был пьяный, который наблюдал за убийством из парадного дома номер 1209. Услышав выстрел, он вздрогнул, а когда раздался следующий, увидел, что Дуг Кит-хон падает. После этого свидетель сразу спрятался за лестницей. Он утверждал, что видел на улице какого-то человека, но какого именно, описать не мог. Он принадлежал к той категории свидетелей, от которой многого не добьешься. Если на самом деле существовал еще и третий свидетель, то он пока не показывался.

Продолжая идти по темным улицам, я припоминал все, что было в материалах этого дела. Рене Миллса нашли мертвым в телефонной будке, и лишь один человек показал, что он слышал выстрел. Но точного времени выстрела он сообщить не мог. Химми Шапиро нашли мертвым в стоящем автомобиле, а Нэнси Таккио принял смерть в собственной квартире. В это время у него был включен телевизор, и, хотя звук был не очень громким, выстрела тоже никто не слышал. И если бы сосед не зашел к нему ночью, поскольку телевизор продолжал работать, то, возможно, его труп пролежал бы в квартире долгое время.

Да, кто-то действовал решительно и последовательно. Был виден почерк настоящего профессионала Понял я и еще одно убийца на этом не остановится. До зари мне нужно было нанести еще один визит. Я прошел квартал, свернул за угол и вошел в дом, расположенный рядом с кондитерской Трента. На матовой медной табличке в парадном я увидел имя Каллагана и нажал на звонок. Через минуту зажужжал зуммер, автоматически открывающий дверь, я поднялся на второй этаж и остановился перед дверью квартиры Ральф Каллаган ушел на пенсию пятнадцать лет назад, но почти всю свою жизнь проработал в этом районе дежурным полицейским и поэтому великолепно знал район, его глаза были еще зоркими, а мозг продолжал автоматически регистрировать события, хотя он и ушел со службы. К тому же, как и все полицейские, ушедшие на пенсию, он обладал кое-какими привилегиями: правом носить полицейский значок и иметь оружие.

Открыв дверь, он мгновенно понял, с кем имеет дело. Коротко кивнул и сказал:

— Входите, молодой человек.

— Хэлло, Ральф.

Это был крупный и сильный мужчина, который даже теперь носил свой ночной халат с такой выправкой, с какой носил когда-то форму копа.

Тихо прикрыв дверь в спальню, он провел меня на кухню и показал на стул.

— Жена спит очень чутко, — произнес он и сел по другую сторону стола. — Да... вас я не знаю, но тем не менее вы кажетесь мне знакомым. — Я хотел было достать свой значок, но он отмахнулся:

— Кто вы, я знаю — Меня зовут Джо Скаплон, — ухмыльнулся я. — И вы пару раз наградили меня вашей дубинкой, когда я еще был мальчишкой.

— Ах, вот оно что! — воскликнул он. — И над чем же вы сейчас работаете?

— Выполняю особое поручение отдела по расследованию убийств. Вместе со мной работает Марта Борлиг.

— Ну, этот отдел позволяет себе всякие шутки — Несколько секунд он внимательно рассматривал меня, а потом нагнулся немного вперед, скрестил руки на столе и осведомился:

— Речь идет о четырех убийствах?

— Ла... Вы можете помочь мне?

— Если бы мог, я бы уже давно сообщил об этом. Здесь, кажется, никто ничего не знает.

Его глаза продолжали внимательно наблюдать за мной.

— В этом деле есть интересный момент, — сказал я — Я подозревал, что вы заговорите об этом. Вы имеете в виду Лоферта и компанию?

— Да. Что вы думаете по этому поводу?

— Они тут совсем не к месту. В районе имеются мошенники, карманники, несколько проституток, короче говоря — мелочь. И странно, что в этот район начинают проникать гангстеры. Ведь здесь совсем нет денежных людей.

— Но тем не менее они здесь. И тому должна быть веская причина.

Каллаган откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

— Есть у меня кое-какие мыслишки на этот счет.

— Какие?

Он посмотрел на меня в упор.

— Вы помните парня, которого звали Гус Уайлдер? Он удрал в Толедо еще до того, как смог что-либо показать против клуба Гордон-Сабито — Видел письма и читал отчеты в газетах. Ральф кивнул.

— Он жил тут пять лет, в двух кварталах отсюда вниз по улице Его брат и сейчас еще жив. С ним все в порядке. Имеет химчистку. Но мне кажется, они наблюдают за ним на тот случай, если к нему заявится Гус.

— Зачем это им может понадобиться?

Каллаган усмехнулся.

— Есть вещи, о которых вы часто забываете. Клуб Гордон-Сабито оказал им однажды большую услугу. Вот и может статься, что эти люди хотят показать свою признательность, наблюдая за Уайлдером. Ведь если он заговорит, им придется туго.

— Да, вполне подходящая версия, — согласился я, потом поднялся и задвинул стул.

— Но я еще в форме, — заметил он.

— Да, поэтому прошу вас, прислушайтесь, что говорят люди. А если вам что-нибудь понадобится, обратитесь к Марте Борлиг. Но никому не говорите, что она служит в полиции.

— Договорились, Джо.

— И большое вам спасибо.

— Не за что.

Я пожелал ему спокойной ночи, спустился вниз, поймал такси и поехал домой.

* * *

Мой утренний доклад был готов в девять часов, и я передал его Маку Бриссону.

— Пойдете со мной пить кофе? Я встречаюсь с Мартой внизу в ресторане.

— Нет времени. Ведь у меня на шее висит монреальская история. Эксперты по баллистике уже дали свое заключение: в Монреале применялось то же оружие, что раньше в Виндзоре при ограблении банка. А через три дня после истории в Монреале тем же оружием был убит хозяин бензоколонки в Утике.

— Но это же не наш штат — Знаю. Но недавно это оружие нашли в подземке и сдали в наше управление, причем без отпечатков пальцев. Вероятно, оно где-нибудь зарегистрировано и подброшено в подземку с определенной целью. Конечно, это может быть просто ловкий маневр, чтобы сбить нас со следа, а преступники в это время сидят где-нибудь в другом городе и посмеиваются в кулачок. Тем не менее мы обязаны принять участие в этом деле.

— А из награбленного что-нибудь всплыло?

— Ни цента. И это будет трудно определить, поскольку крупных купюр, номера которых переписаны, было очень мало. Они действуют так же, как и в деле Бринкса: держат деньги под замком и ждут, пока все не успокоится. А потом начнут тратить.

— Ладно, желаю вам успеха.

Но Мак, казалось, не слышал меня. Покачав головой, он выглянул в окно.

— Странный это был случай. Ограбление банка не удалось, потому что в это время в банке присутствовали четыре детектива, которые хотели получить деньги по чекам. Вот они и испортили всю премьеру господам гангстерам. Но зато в Монреале было продумано хорошо. Кто-то работал над ним более недели и разработал все в мельчайших деталях.

— А может быть, человека с револьвером завербовали в последнюю очередь? — высказал я свое предположение. — Так сказать, для усиления.

— Все может быть. Но дело нехорошее, что-то тут не так. В свое время мы получили известие из Канады, что там что-то затевается. Два месяца назад там были обнаружены два гангстера, и их выслали из страны, как нежелательных иностранцев. А в день нападения в четырех милях от места происшествия был обнаружен брошенный кем-то американский автомобиль. Эту машину за неделю до налета украли в Детройте. В общем, одно переплетается с другим. Возьми, например, человека с револьвером... Предположим, что он крадет машину в Детройте, едет на ней в Виндзор, чтобы ограбить банк, но терпит фиаско. Тогда он ограничивается делом в Монреале, бросает машину и испаряется. И в тот же день тамошняя полиция получила из одного мотеля известие, что там украдена машина с номерным знаком штата Нью-Джерси. Кстати, в этом отеле проживало много американских туристов и бизнесменов.

— Все, конечно, можно подогнать и таким образом, — заметил я. — Только здесь есть одно «но»: такие дела, как в Монреале, не организуются за одну неделю, и особенно в тех случаях, когда человек вынужден скрываться в связи с предшествующим, хотя и неудавшимся ограблением.

Мак уже собрал все свои материалы и сунул папку под мышку, когда в кабинет вошел дежурный полицейский и протянул ему бумагу. Мак пробежал донесение глазами, нахмурился и взглянул на меня.

— Украденная машина с номером штата Нью-Джерси была найдена в Бронксе.

— Малыш, возвращайся домой, — ухмыльнулся я.

— Выходит, он воспользовался подземкой, бросил там оружие, чтобы его не нашли при нем, и отыскал где-то прибежище. Но где?

— Почему бы вам не попытать счастья в «Рице»? — мгновенно предложил я.

* * *

Марта уже поджидала меня. На столе дымился горячий кофе, стояло печенье, а перед ней лежал раскрытый блокнот. Мы поздоровались, и она сказала:

— И каковы результаты?

— Ты знаешь, что сообщила Мэри? Что Рене Миллс проговорился, будто ожидает много денег.

— Вот как?

— И я слышал это не только от Мэри. Его, например, видели с большой пачкой денег, когда он расплачивался со своими кредиторами. Долги его были двух-трехмесячной давности. Он заплатил и за квартиру, и в продовольственном магазине, и даже попытался подъехать к Элен Генри, которая дарит свою жгучую любовь только тем, у кого куча денег. Ко всему этому он еще купил целый ящик шотландского виски, за который расплатился наличными.

— А что дальше?

Марта закрыла блокнот и добавила:

— Ведь в течение нескольких лет он жил на деньги двух девчонок, которые снимали квартиру над магазином дядюшки Джонса. Конечно, получал он не много, ведь это был единственный источник его существования. А потом неожиданно прогнал обеих девчонок и заявил, что больше не желает иметь с ними дела.

— Когда его убили, при нем не было ни денег, ни шотландского виски.

— Странно.

Я передал Марте содержание своей беседы с Ральфом Каллаганом, и она кивнула. Видимо, она подумала то же самое, что и я.

— Возможно, он-то и прятал Гуса Уайлдера за большие деньги.

— Можно узнать, и знали ли они раньше друг друга и имели ли какое-нибудь общее дело.

— Нет, это рискованно. Ведь тебя считают простой служащей в каком-то бюро. Если местные гангстеры разыскивают Уайлдера, они будут пользоваться собственными источниками. Но мы можем установить, действительно ли они его разыскивают. Ты сможешь взять это на себя?

— Конечно, ведь дело простое. А поскольку я знаю и людей, и район, то для меня это будет очень просто. Я поговорю с теми, кто, по моему мнению, может разыскивать Уайлдера.

Я допил кофе, расплатился по счету и проговорил:

— Ну хорошо, я забегу к тебе вечерком. — Уже хотел было идти, но вернулся, и добавил: — Только действуй осторожно, Джиджи.

— Не волнуйся, Джо, я знаю, как мне действовать.

— Возможно... Но я не хочу, чтобы ты себя выдала. Если ты слишком рьяно возьмешься за дело, этим заинтересуется какой-нибудь газетчик, и тогда твой портрет сразу же появится в газете. И после этого ты уже не сможешь работать в этом районе.

— Ладно, Джо, — улыбнулась Марта, — я буду осторожна...

Она отлично поняла, что я имел в виду. Странное чувство ощутил я к этой женщине, чувство, которого я ранее никогда не испытывал. Казалось, что у меня внутри появился какой-то сильный источник, который разливал тепло по телу, как только я видел Марту или думал о ней.

И это было приятное чувство...

Загрузка...