My Maddie

Глава восьмая

Мэдди

«Мы уже недалеко, Мэддс», — сообщил мне АК с водительского сиденья. Я подавил волнение, которое пытался скрыть от остальных, простым кивком. Я бросил взгляд за пределы фургона, в сгущающиеся сумерки. С каждой милей, которую мы проехали, в моем сердце росло тревожное чувство. Я не знал, во что мы ввяжемся — что-то в моей душе говорило мне, что это не будет хорошо. Но как это могло быть? Флейм и Эшер сбежали от безопасности и любви нашего дома, чтобы выследить людей, которые устроили пожар, с единственной целью — навредить им, нет, лишить их жизни.

«Ты в порядке, Мэдди?» — спросила сестра Рут. Она проверила мой пульс.

«Да», — ответил я и высоко поднял голову. Сестра Рут была старательно заботилась обо мне в те часы, что мы были в дороге. Мы не останавливались. Я не планировал этого. Я был сосредоточен только на том, чтобы добраться до Флейма и Эшера. Палачи отъехали от фургона, но оставались видимыми впереди. Я мог видеть их задние фонари через лобовое стекло. Один за другим их огни переключались с янтарного на красный. Я наклонился вперед, когда АК остановил фургон позади них.

«Велосипеды Флейма и Эша», — сказал Викинг, впервые серьезно. На самом деле, он едва ли отпустил хоть одну шутку за время наших поездок в это место. АК выказал свою заботу о Флейме на рукаве, и всегда это делал. Но Викинг всегда был комиком, тем, кто снимал напряжение шутками и смехом — неуместными, какими они обычно и были. Однако ни одна шутка не сопровождала нас к брошенным велосипедам. Это помогло мне понять, как Викинг переживал за своего лучшего друга. Много раз во время поездки мне хотелось положить руку ему на плечо, чтобы утешить его. У АК были Фиби, Зейн и Сапфира. Викинг был один, если не считать его братьев Палачей. Я не был уверен, делился ли он когда-либо своими тяготами с кем-то без фона комедии.

АК остановил фургон и вышел. Белла потянулась к моим рукам. «С ним все будет хорошо, сестра. Я верю в это».

Я не сводил глаз со Стикса и Кая, и других мужчин, которые окружили мотоциклы. Я не мог ответить Белле, опасаясь, что развалюсь на части. Дверь фургона открылась, и АК стоял с другой стороны. «Мы идем. Вы все оставайтесь здесь. Мы оставляем Раджа здесь с вами». Он встретился взглядом с Райдером. «Хватай пистолет, ты тоже за ними наблюдаешь».

Белла напряглась, но Райдер сжал ее плечо, молча пытаясь успокоить ее беспокойство. Когда дверь фургона закрылась, Рут, Белла и я погрузились в тишину. Я слышал, как мужчины двигались в лес. Темнота быстро опускалась, обеспечивая им защитный щит. Я был встревожен. Я закрыл глаза и напрягся, чтобы услышать, что происходит за пределами безопасности фургона. Ничего не было, пока вокруг нас не раздалась какофония выстрелов, словно гром, врезавшийся в мирный тихий сон. Я сжал руку Беллы, выдавая мгновенный страх, который, как яд, пронзил мои вены. Я прислушался еще сильнее. Боже, если он в безопасности, дай мне услышать его. Дай мне услышать их обоих.

Внезапно стрельба прекратилась, и я затаил дыхание, ожидая, что последует дальше. И тут я услышал это. Я услышал это, словно зов моей души. Его голос — голос Флейма. Хотя этот знакомый звук наполнил меня облегчением лишь на мгновение. Потому что крики, мучительный тембр его голоса прорезали воздух, словно банши — ему было больно.

Я двигался автоматически. Мне было все равно, что мне приказали оставаться в фургоне. Инстинкт, летящий на крыльях любви, заставил меня открыть дверь фургона и побежать к лесу.

«Мэдди!» — резко прошептал Радж, хватая меня за руку, чтобы остановить.

Я отдернула руку. «Это мой муж кричит в лесу. Мой муж ... Меня не остановить».

«Блядь, приятель! Стикс зажмет мне яйца в кровавые тиски за это», — выплюнул Радж и бросился вперед. Я обернулся и увидел, как Белла и сестра Рут следуют за мной, а Райдер идет сзади, на его лице запечатлено обеспокоенное выражение. Я проследил за примятой травой тропой, по которой шел Радж. Голоса доносились со стороны, где, как я предполагал, была поляна. Затем я снова услышал его.

Пламя.

«УБИРАЙСЯ НАХУЙ!» Я выдохнул с облегчением, услышав голос Флейма. Он был жив. С ним было что-то ужасно не так. Его тон был напряженным, слова были невнятными, но я нашел некоторое утешение в том, что он был жив .

«Он сказал, вернитесь! Что с вами?!» Безмолвный всхлип сорвался с моих губ, когда голос Эшера прозвучал следующим. Он защищал Флейма.

Мои ноги двигались быстрее, пока пламя костра не стало видно сквозь просветы в деревьях. Внезапно мои ноги полностью остановились. Я закрыл глаза и тут же почувствовал, как моя рука обхватила мой живот. Я не мог пошевелиться. Я не мог выйти на поляну, чтобы увидеть Флейм и Эшера. Я не мог понять, что могли означать выстрелы. Затем...

«ВЕРНИСЬ НАХУЙ! НЕ ТРОГАЙ ИСАЙЮ . Я УБЬЮ ТЕБЯ НАХУЙ!»

Мои глаза резко открылись в ту секунду, когда имя выскользнуло из уст Флейма. Исайя . Он говорил об Исайе. Страх наполнил мою душу, и я заставил свои ноги двигаться. Мое сердце дико забилось от трепета. Флейм редко говорил об Исайе.

Почувствовав успокаивающее прикосновение руки Беллы к моей спине, я бросился на поляну. Мои глаза расширились от увиденного передо мной — мужчины, мертвые на земле. Все, кроме одного, который был еще жив. Он лежал на земле. Нога Смайлера была прямо на его груди, чтобы удержать его. Мужчина истекал кровью, но он был жив, его глаза следили за Палачами, как ястребы. Мои глаза искали Флейм и Эшера. Но я замер, когда увидел молодую женщину, запертую в клетке. Она была голой, ее оцепеневший взгляд смотрел на Палачей. Мой желудок сжался, когда я увидел ее рот...

нет ... ее рот был зашит. У нее были следы на теле и пятна крови между ног. Я сразу понял, что эта кровь означала. Ее место и что она значила... что она недавно пережила. Я тоже проходил через это, слишком много раз в своей жизни.

Мое сердце разрывалось от осознания того, что ей пришлось пережить… и что она все еще переживает.

«НЕ ТРОГАЙТЕ, БЛЯДЬ, ИСАЙЮ», — продолжал кричать Флейм. Затем его голос ослаб, заставив мое сердце сжаться в тугой узел. «Он хороший. Они его укусили, но он хороший. Не злой. Не такой, как я. Он не может быть злым тоже...» Я последовал за голосом Флейма в густо заросшую лесом местность. Я встретился взглядом с Хашем и Ковбоем. Их глаза казались грустными, когда я проходил мимо них. Я собрал свои нервы для того, что я увижу. Один за другим Палачи, которые парили у линии деревьев, смотрели на меня с грустью и беспокойством — Бо, Таннер, Булл, Танк... Я сделал укрепляющий вдох, а затем медленно повернулся. Кровь отхлынула от моего лица при виде того, что меня встретило. Сознательно я закрыл рот руками, и я почувствовал, как мое сердце отдается эхом острой боли, которая зарылась в моей душе.

«Пламя», — прошептала я, затем бросила взгляд на дерево рядом с ним. «Ашер…»

Темный взгляд Эшера поймал мой. «Мэддс», — невнятно пробормотал он. Мои глаза проследили его голое тело. Он был весь в крови. Покрытый ножевыми ранениями и пронзенный двойными дырами по всему телу. Его щеки были бледными, а глаза полуприкрыты, как будто он был под действием наркотиков. «Мэдди... помоги ему...» — прошептал Эшер. Его голова повернулась в сторону Флейма. Он боролся за сознание, но я заметил отчаяние в его глазах. Даже сквозь собственную боль он просил меня помочь Флейму.

Пламя.

Я не могла смотреть в его сторону из-за страха развалиться на части. Я закрыла глаза и сделала еще один глубокий вдох. Я должна была. Я должна была столкнуться с этим. Ты уже сталкивалась с трудными испытаниями, напомнила я себе. Мои собственные испытания я могла победить, у меня была воля к победе. Но когда дело касалось Пламени, когда дело касалось другой половины моей души...

«Пожалуйста…» — страдальческий надломленный голос, который я знала и любила бесконечно, говорил прямо в мое сердце. Подняв голову, я заставила себя свидетельствовать о своем муже. Я подавила угрожающий рыдание, вырвавшееся из моих уст, когда я обратила свое внимание на него. Мои ноги дрожали. Я была благодарна за то, что чувствовала поддерживающую руку на своей спине, помогающую мне оставаться на ногах, когда я чувствовала, что рухну на землю. Белла, я узнала ее прикосновение. Она все еще была со мной. «Пожалуйста…» — снова услышала я, тихий шепот в безмолвном лесу. Измученные глаза Флейма встретились с моими собственными. Его лицо было бледным, а его тело… Я моргнула, пытаясь сдержать слезы и печаль, которые я чувствовала, ревущими сквозь все мое существо. Низкий и хриплый тембр его голоса вибрировал в моей груди, крик о помощи укоренялся в моей душе. Он узнал меня. Даже сквозь это он узнал во мне свою …

«Флейм», — сказала я и двинулась к нему, дрожа всем телом, ослабев от шока. Боковым зрением я увидела рядом АК и Викинга. Я чувствовала их взгляды на себе, когда приближалась к мужу. Чем ближе я подходила к Флейму, тем больше его ран открывалось моему пытливому взгляду. Его кожа была покрыта кровью — некоторые, как я могла видеть, были не его. Как и в случае с Эшером, я наблюдала за ножевыми порезами на плоти Флейма и двойными отверстиями, которые пронзили его и без того покрытую шрамами кожу. В сочувствии я чувствовала, как слезы текут по моей щеке. Но как бы я ни старалась быть сильной, видя своего мужа и своего Эшера такими, поражение и страх в их взглядах уничтожали меня.

Толстые веревки держали Флейма и Эшера привязанными к их деревьям. Черные волосы Флейма были мокрыми от крови и падали ему на глаза. АК попытался приблизиться к Флейму; руки были высоко подняты в знак капитуляции. Но глаза Флейма за долю секунды сменились с мольбы на мстительность. «Не надо», — прорычал он АК. «Не подходи ко мне, черт возьми».

АК отступил назад и занял свою позицию рядом с Викингом. Викинг положил руку на плечо АК в знак поддержки. АК повернулся ко мне, на его лице была написана тоска. «Он не позволит нам их вырубить». АК подошел ближе ко мне, говоря тихо, так, чтобы слышал только я. Он провел рукой по щекам. Я знал, что он так делает, когда обеспокоен. «Он все время называет Эша Исайей ».

Я закрыла глаза, затем я взглянула на Флейма. Его потерянные глаза блуждали по Палачам, как будто он не знал, кто они. Он был полностью потерян. Даже окруженный своей семьей и людьми, которые любили его больше всего, Флейм регрессировал, став тем потерянным маленьким мальчиком, которого я встречала однажды раньше. Тем, кто оказался в вечном аду своего жестокого детства. Испуганным маленьким мальчиком, чей папа причинил ему боль, и чей младший брат трагически погиб у него на руках. Прижимая к себе живот, я знала, почему это произошло. Наш ребенок... наш ребенок заставил Флейма снова пережить смерть своего младшего брата и жестокие обстоятельства, окружавшие эту потерю.

«Пламя…» — прошептала я. На этот раз мне не удалось сдержать комок, застрявший в горле. Не удалось сдержать слезы, которые явно выдавали мой страх и печаль по человеку, которого я любила больше всех на свете.

«Не позволяй им причинить боль Исайе», — умолял меня Флейм. Я слышал тихий шепот Палачей, когда Флейм называл Эша братом, которого он потерял. Они не знали, о ком Флейм говорил. Его голос тоже был невнятным.

АК, должно быть, заметил мое замешательство от невнятной речи Флейма . Он дернул подбородком в сторону Райдера, который приближался с медицинской сумкой. Должно быть, он вернулся к фургону и забрал ее. «Мэддс», — крикнул АК. Я увидел, как гнев охватил его лицо. «У них были змеи». Его многозначительный взгляд заставил меня замереть. «У них были змеи. Эти ублюдки связали их, и змеи их укусили». Я кивнул, показывая, что услышал информацию, но внутри она уничтожила каждую мою клетку. «Не похоже, чтобы они были слишком ядовитыми. Булл уже видел их раньше, но огромное количество укусов оставило их обоих онемевшими и сбитыми с толку».

Змеи. Огонь. Ножи на руках и телах. Злые люди здесь невольно усилили самые большие страхи Флейма и сделали их реальными.

«Нам нужно их спилить, чтобы Райдер мог их починить», — сказал Викинг. «Но этот упрямый ублюдок отказывается подпускать нас к ним». Викинг покачал головой. «Даже нас. Он не узнает своих лучших друзей».

«Пожалуйста», — снова взмолился Флейм, только на этот раз голос был тише, но в нем было больше настойчивости.

«Он говорит с тобой, Мэддс. Он знает тебя. Или, по крайней мере, он знает, что может доверять тебе. Нам нужно спустить Флэйма и вернуть их обоих домой, а затем придумать, как, черт возьми, вернуть Флэйма. Как вернуть твоего человека к себе».

Я отошел от АК и Викинга. Стикс и Кай были по другую сторону от Эшера, достаточно далеко, как я предполагал, чтобы не расстраивать Флейма. Стикс кивнул мне; его руки были скрещены на груди. Я медленно пошел к линии деревьев, сердце у меня в горле, когда я смотрел на свою семью, оба раненые и истекающие кровью. Но больше всего меня принуждали обратиться к Флейму. Он был самым дезориентированным. Больше всего нуждался в помощи. Его дыхание становилось все быстрее и быстрее, когда я приближался, его окровавленная грудь поднималась и опускалась, когда он быстро вдыхал воздух.

Его черный взгляд встретился с моими глазами. Я заставила себя улыбнуться. «Малыш», — тихо и нежно проговорила я, чтобы не напугать его и не дать повода усомниться в моих намерениях. «Мы должны тебя срубить».

Боль, глубокая и сильная, промелькнула на его чертах, исказив его лицо. Мои колени почти подогнулись. «Исайя вернулся», — сказал Флейм, обращаясь ко мне за помощью. «Он вернулся. Но также вернулись наш папа и пастор Хьюз. Они причинили ему боль, Мэдди. Я вернула Исайю, а они причинили ему боль». Глаза Флейма опустились в землю. Я знала, что он переживает в уме какую-то версию ада, когда увидела, как его мышцы начали дергаться, а его длина начала твердеть внутри штанов.

«Змеи... у них были змеи. Они укусили его». Слезы ручьями текли по щекам Флейма. «Он хороший, но змеи нашли в нем и дьявола. Как? Он хороший. Он не такой злой, как я».

Я вытерла слезы со щек и придвинулась еще ближе. Я держала руки по бокам. Я не прикасалась к нему. Я не знала, сможет ли он сейчас выдержать прикосновения — даже мои. «Я вижу его», — ответила я Флейму и взглянула на Эшера. Он внимательно слушал нас. И мой желудок сжался, когда я увидела агонию, отразившуюся на его молодом лице, когда Флейм говорил о своем покойном брате, а не об Эшере, который стоял рядом с ним. О брате, который последовал за Флеймом в эту битву. Мне нужно было их опустить. Тогда все будет хорошо. Я снова все исправлю.

Я бросила на Флейма водянистую улыбку. «Я здесь, чтобы помочь тебе, Флейм. Тебе и Исайе». Плечо Флейма слегка расслабилось. «Но ты должен позволить нам помочь тебе спуститься с дерева. Ты ранен». Я улыбнулась Эшеру, пытаясь убедить его, что все будет хорошо. Он опустил голову, отводя взгляд от моего. «Давай спасем Исайю, Флейм».

Даже произнесение этих слов было ударом кинжала в мое сердце. Даже произнесение имени его павшего брата таким образом заставило мою душу кричать о несправедливости положения моего мужа. О том, как даже сейчас ему пришлось справляться с травмой потери брата таким трагическим образом, как он это сделал. О том, как Флейм еще не признал, что он тоже невиновен в этой истории, жертва жестокого отца, который терзал его каждый день его молодой жизни. «Можем ли мы спасти его, Флейм? Можем ли мы спасти Исайю?»

Взгляд Флейма метнулся по братьям, а затем остановился на Викинге и АК. Он не встретился с ними взглядом, но его голова осталась наклоненной в их сторону. «Они», — прохрипел он. Я знал, что он имел в виду АК и Викинга. «Они могут это сделать. Только они». В моей груди расцвел жар. Надежда. Это было блаженное чувство надежды. Даже в тумане, затуманивающем его разум, Флейм узнал своих лучших друзей.

АК и Викинг медленно двинулись к Ашеру. Я подплыл ближе, когда они начали перерезать веревки, связывавшие его. Когда веревки упали, Викинг поднял Ашера с дерева, так же нежно, как ученик снимает Христа с креста Голгофы. Когда Викинг опустил Ашера на землю, ноги Ашера подогнулись. Он был слишком слаб, чтобы идти. Я не осмелился оставить Флейма, борясь с инстинктом подбежать к нему и обнять его. Волнение Флейма усилилось, и на его лице отразилась паника, когда он наблюдал, как освобождают его брата. АК приблизился к Ашеру, и мне пришлось сдержать рыдания, когда Ашер упал на АК и обхватил его шею своими ослабевшими руками. Ашер не отпускал, уткнувшись головой в безопасную грудь АК. АК понял это и просто обнял его. «Все в порядке, малыш. Я тебя понял», — прошептал АК, позволяя Ашеру глубже скользнуть в его объятия.

В этот момент я вспомнил, кем был Эшер — ребенком. Ребенком, который, как и Флейм, потерял свою маму и был ввергнут в жизнь, которую никто не должен был терпеть. У него был брат, который любил его, но который боролся, чтобы показать эту любовь. Чтобы Эшер знал, с непоколебимой уверенностью, что Флейм нуждается в нем в своей жизни.

АК медленно унес Эшера. Райдер бросился к Эшеру, когда АК положил его на землю. Но АК не отпускал руку Эшера. Продолжал говорить ему, что с ним все будет в порядке. Флейм начал биться о канаты. Когда я проследил за его линией взгляда, он отреагировал на то, что Райдер оказал Ашеру помощь.

«Они спасают его», — заверила я Флейма, который замер и посмотрел мне в глаза. Даже сейчас, в аду, в котором он был заперт, Флейм встретился со мной взглядом. Я была единственным человеком, от которого он никогда не отводил взгляд. Я не знала, признал ли он меня своей женой, но его душа взывала к моей, все еще удерживая связь, которую Бог или судьба создали для нас. Чтобы мы нашли друг друга, когда все было потеряно, и мы боялись, что спасение никогда не будет найдено.

Я подошла ближе. Казалось, одно мое присутствие успокоило Флейма. Его дыхание замедлилось, а тело потеряло напряжение. Я все еще замечала смятение в его глазах. Видела, как на него подействовал змеиный яд — его расширенные глаза, пот на коже. «Ты... ты знаешь, кто я?» — осмелилась спросить я и поборола желание положить руки ему на грудь. Почувствовать биение сердца моего мужа на моей ладони и молиться, чтобы он узнал прикосновение своей жены.

Флейм изучал мое лицо. Печаль охватила меня, когда я понял, что он меня не знает. Я открыл рот, чтобы заговорить, когда он прошептал: «Ангел». Я не мог пошевелиться, пока он говорил. «Ангел в моих снах, который спасает меня от пламени, из подвала». Я выдохнул, мое сердце разбилось на тысячу кусочков. «Ангел, который находит меня, когда я теряюсь…» Голос Флейма

стал невнятным, и его глаза начали закрываться. Я быстро оглянулся на АК и Викинга, подавая им сигнал о помощи одним кивком.

«Нам нужно его спустить». Паника начала охватывать меня. Я оглянулся на Флейма, и его глаза закатились от угрожающей потери сознания. АК и Викинг бросились вперед и начали перерезать веревки Флейма. Они поймали его, когда он падал. Глаза Флейма расширились от шока, вызванного страхом прикосновения. Я быстро двинулся перед ним и привлек внимание его блуждающего взгляда. Он тут же расслабился.

«Мы спасем тебя», — прошептал я. Флейм выдохнул. Я понял, как далеко он ускользнул во тьму, когда почувствовал, как он схватил меня за руку. Грубые пальцы Флейма свободно обвились вокруг моих. Наши ладони поцеловались и заверили меня, что, даже сражаясь с пламенем и ужасами из его прошлого, Флейм знал, что я должна быть рядом с ним. Что я его защитница и всегда буду ею. Что в любой тьме, через которую он пойдет, я последую за ним с лампой в руке, чтобы найти его и вернуть обратно к свету.

Этот мой маленький огонек…

Я держался за руку Флейма, пока его тело расслаблялось, а глаза наконец закрывались. «Райдер!» — крикнул АК. АК и Викинг отнесли Флейма туда, где Эшеру оказывали помощь. Я чувствовал запах спирта, которым Райдер протирал раны Эшера. Бинты покрывали тело Эшера — его туловище и руки. Сдавленный звук вырвался изо рта Эшера, когда Флейма положили рядом с ним.

Держа руку Флейма в своей, я обхватила свободной рукой Ашера и поцеловала его в щеку. «Ашер», — прошептала я. «С тобой все в порядке», — пробормотала я уверенно, больше для того, чтобы уверить себя. «С тобой все в порядке». Я почувствовала влажность его слез на своей щеке.

«Он сломался, Мэддс. Он просто сломался, черт возьми. Начал разговаривать с нашим папой и пастором Хьюзом, как будто они были живыми. Но на самом деле он разговаривал с ублюдками, которые нас схватили». Дыхание Эшера сбилось. «Он думал, что я Исайя. Он действительно думал, что я Исайя».

Я зажмурилась и попыталась отогнать боль, которая грозила уничтожить то, что осталось от моего сердца. «С Пламенем все будет в порядке, Ашер. Мы его вылечим. Мы его исцелим». Я уронила голову на голову Ашера. «Ты жив». Я выдохнула с облегчением. «Вы оба живы».

«Привет», — раздался за спиной тихий голос. Я повернула голову и увидела сестру Рут, стоящую на коленях у клетки, в которой находилась голая девочка с зашитым ртом. Рут протянула руку. «Я Рут. Я могу помочь тебе». Она улыбнулась, добродушно. Я увидела сочувствие в ее улыбке. «Я понимаю твою боль. Я могу помочь тебе».

«Убирайся нахрен!» — закричал Викинг, бежав через поляну. Я не понимал, что происходит, пока не увидел, как девушка вытащила нож из листвы на полу камеры. Обхватив Рут руками, Викинг потянул ее обратно на траву, подальше от ножа. Но я с ужасом наблюдал, как нож не угрожал Рут, как мы все предполагали. Вместо этого девушка подняла руки, обеими сжимая рукоятку ножа, и вонзила его себе в сердце.

«Нет!» — закричала Рут, пытаясь броситься вперед, чтобы помочь. Она отперла дверцу клетки и выхватила лезвие из рук девушки. Мое сердце забилось в груди, когда я увидела, как кровь хлынула из груди девушки. Даже с такого расстояния я могла видеть, что она перестала дышать, а ее глаза перестали моргать. Рут изо всех сил пыталась прикрыть сочащуюся рану рукой. «Нет», — прошептала Рут, пытаясь спасти жизнь девушки.

«Она ушла», — тихо сказал Викинг рядом с ней. Он взял Рут за запястья.

«Я должна была попытаться», — заявила она, пытаясь вырваться.

«Она, черт возьми, ушла. Она ударила себя ножом в сердце. Я не врач, как ты и твой ребенок, но я знаю, что это значит, что она больше не в себе». Рут подняла голову, и я уловил агонию в ее выражении лица. Ее карие глаза уставились в землю, когда она позволила Викингу вывести ее из клетки. Ее белая рубашка была испачкана кровью, большим количеством крови. Мое сердце разрывалось из-за нее. Я видел ее глаза, когда она смотрела на девушку. Это было не просто сочувствие. Это было глубокое понимание. Я не знал, что Рут вынесла от рук Ордена. Но, как и все мы, это было бы плохо, очень плохо.

Райдер обработал поверхностные раны Флейма. «Я ввел ему успокоительное, Мэддс». Райдер затих, а затем сказал: «Ему нужна помощь, Мэдди». Взгляд Райдера метнулся к АК и Эшеру, которые слушали. Райдер вздохнул. «Это вне моего гребаного понимания. Я думаю... Я думаю, у него мог случиться психотический срыв, Мэддс. Ему нужна помощь. Ему нужна медицинская помощь. Из больницы. От психиатров, которые знают, что делают».

"Нет."

«Ни единого шанса», — повторил АК.

«То, что он говорил, — сказал Райдер. — Ему нужна помощь».

«Он не выносит больниц», — заявила я и подошла к Флейму, чтобы крепче сжать его руку. Я провела рукой по темным волосам Флейма, не заботясь о крови на своей руке. Он был моим мужем. Я должна была прикоснуться к нему. Я должна была убедиться, что с ним все в порядке.

«Они уже облажались с ним», — сказал АК. «Он их чертовски боится».

«Есть хорошие врачи, — утверждал Райдер. — Врачи, которые выслушают и которые действительно помогут ему».

«Я могу ему помочь», — возразил я, чувствуя, как растет моя убежденность. Я попытался представить, как Флейм просыпается в больнице, психиатрической больнице. Он не выживет, как и больница. Он не справится. Я знал это. АК тоже. «Он вернется домой со мной. Я помогал ему раньше. Я смогу сделать это снова».

«Я не видел его раньше…» Райдер замолчал. Тогда он был пророком, отделенным от Палачей. «Но я слышал об этом. Я думаю, Мэддс, я думаю, на этот раз все хуже?» Прилив боли в моем сердце сказал мне, что я согласен. «Возможно, на этот раз ты не сможешь помочь».

«Он мой муж», — возразила я. «Мое пламя». Я улыбнулась и поцеловала тыльную сторону его руки. Затем поцеловала его обручальное кольцо, то, которым мы обменялись наедине, только луна и звезды были нашими свидетелями. «Он знал меня. Даже в этой тревожной дымке он знал, кто я».

«Он назвал тебя ангелом, Мэдди», — добавил Эшер. Я всмотрелся в его лицо и увидел сомнение и беспомощность. Потом мне пришло в голову. Эшер тоже не видел Флейма в таком состоянии. Мы нашли его после того, как Флейм начал исцеляться. «Он не знал, кто ты. Он думал, что ты ангел».

«Тогда вот кем я буду для Флейма — женой, родственной душой, ангелом. Неважно, как Флейм обращается ко мне. Он всегда будет тем, кого знает моя душа. Он всегда будет тем, на кого мое сердце будет полагаться, когда мне понадобится спасение. Вот что делают ангелы, Эшер. Они направляют и спасают. Если ему нужно, чтобы я была его ангелом прямо сейчас, то именно этим я и буду».

«Давайте отвезем его домой», — сказал АК. Он и Танк подняли Флейма с земли, неся его между собой. Булл помог Эшеру.

«Я спросил, на кого, черт возьми, ты работаешь?» — кричал Смайлер человеку, которого они схватили. Насколько я мог судить, он был единственным, кто остался в живых. Смайлер все еще прижимал его к земле ногой. Мужчина рассмеялся в ответ, затем вытащил из-под себя пистолет. Поднеся пистолет к голове, он нажал на курок, мгновенно обмякнув под ногой Смайлера. Смайлер отступил, а затем пнул тело мужчины. «БЛЯДЬ!»

«Таннер?» Таннер побежал через поляну к Бо, который присел рядом с мертвой девочкой из клетки. «Смотри», — указал Бо. Когда мы проходили, я заметил шрам, нет , клеймо, выжженное на ее затылке. «Ты узнаешь его?» — спросил Бо у Таннера.

«Что это?» — спросил Кай, Стикс двинулся рядом с ним.

Таннер посмотрел на Бо, затем на Стикса и Кая. «У нашего старика было кольцо с этим символом».

«Что за фигня? Опять дерьмо Ку-клукс-клана?» — рявкнул Кай.

Таннер и Бо покачали головами. «Не Ку-клукс-клан. Старик никогда не говорил нам, что это значит или откуда он это взял. Я вообще ни хрена нам не рассказывал».

«Так если это не гребаный Ку-клукс-клан, то кто это, черт возьми?» — прожестикулировал Стикс, а Кай заговорил.

«Бля, понятия не имею». Таннер пожал плечами. Таннер сделал снимок на свой мобильный телефон. «Но я собираюсь это выяснить». Отвернувшись от мертвых тел и людей, которые причинили боль моей семье, я последовал за АК и Танком к фургону. Они положили Флейма поперек ряда сидений, и я сел рядом с ним. Положив его голову себе на колено, я погладил его по волосам, благодарный за то, что он обрел хоть какой-то временный покой. Ашер сел позади меня. Я потянулся и схватил его за руку. Я ожидал, что он отстранится от меня. Вместо этого он крепко держал меня. На самом деле, он не отпускал меня, пока мы не вернулись домой. АК и Викинг занесли Флейма внутрь и положили его на нашу кровать. Райдер быстро зашил и залатал его раны, пока он был под действием седативных препаратов.

«Пройдёт какое-то время, прежде чем он проснётся», — сказал Райдер. «Это хорошо. Чем дольше он спит, тем лучше его голова может зажить». Райдер был в противоречии. Я мог прочитать это на его лице. Белла взяла его за руку, ведя его к двери. «Когда он проснётся, позвони мне», — сказал Райдер. «Если он тебя не узнает, покинь каюту. Хорошо? Береги себя».

«Хорошо», — согласился я. Но я солгал. Я не покину Flame.

Райдер и Белла вышли из дома. Ашер замер у двери, словно хотел быть где угодно, только не здесь, со своим братом, прямо сейчас. В моем сердце вспыхнула печаль. АК положил руки ему на плечи. «Пошли, малыш. Ты вернешься ко мне. Райдер тоже тебя вылечит». Ашер сделал, как ему сказали. Я верил, что в этот момент ему нужен кто-то, кто возьмет на себя заботу о нем. Он бросил на Флейма один долгий последний взгляд, прежде чем покинуть хижину, опустив голову и поникнув плечами. «Мы по соседству. Мы никуда не пойдем, пока ему не станет лучше и он не вернется к нам. Да?» — сказал АК.

Я кивнул. Когда каюта опустела, я запер дверь и лег рядом с Флеймом. Потянувшись к его руке, я крепко сжал ее. Его дыхание было ровным, а на лице не было ни беспокойства, ни пламени, которое он чувствовал в своей крови. «Мы справимся с этим, Флейм. Мы уже делали это раньше. Мы сможем сделать это снова».

Взяв его руку, я опустила ее на свой животик, позволяя слезам литься из моих глаз. Он ни разу не держал животик, ни разу не клал руку на то место, где рос наш малыш. Вид его руки на нашем малыше заставил меня почувствовать себя счастливее, чем когда-либо прежде. Наш малыш был идеально расположен, как будто ему всегда было суждено быть там. Как будто нам всегда было суждено иметь этого ребенка. И я оставила его руку там. Я позволила теплу Флейма течь через мою одежду и в мою кожу. Когда мои глаза начали закрываться, я почувствовала, как наш малыш шевелится. И я позволила себе улыбнуться сквозь парализующую боль и страх, которые овладели мной. Но это чувство того, что наш малыш узнал своего отца, наполнило меня решимостью помочь Флейму бороться с этим. Что мы победим раз и навсегда. Что он столкнется с бременем своего прошлого и, наконец, упокоится с ним и обретет покой.

Нас ждала новая жизнь. У нас была дочь или сын, которые нуждались в нас. Нуждались в том, чтобы мы любили и защищали ее или его так, как ни Флейм, ни я никогда не были одарены.

Поглаживая щетинистую щеку Флейма, я прошептала: «Отдохни, Флейм. Отдохни. А потом сражайся за нас». Я нежно поцеловала его в губы, обещая, что он победит. И я уснула. С рукой Флейма, защищающей нашего ребенка, я уснула. Зная, что он никогда не причинит вреда нашему ребенку.

Нам просто нужно было, чтобы Пламя поверило, что это правда. И он поверит. Я не подведу его. Он был моим Пламенем. И я буду рядом с ним во всем этом. Я буду держать его за руку и вести его через адское пламя .