Моя невинная девочка

Глава 3

Я решаю отложить разговор о поездке на дачу Богомолова на более позднее время, сейчас моя голова забита делом, которое он ведет. Если ситуация поворачивается к нам такой задницей, то мы глубоко в ней, потому что у Романовского нет таких денег, чтобы перебить взятку его конкурентов. Хочется верить, что мне хватит мощности хотя бы в апелляции. По дороге Софья пару раз пытается завести разговор, но я отвечаю односложно, и она замолкает, видимо осознав, что сейчас меня не стоит трогать, мне нужно подумать. Паркую машину недалеко от входа и поворачиваюсь к Софье лицом.

– Значит так, с подозреваемым никакого кокетства и панибратства. Он клиент. К тому же, не факт, что так невинен, как может показаться.

– Но вы же сказали, что верите в его невиновность.

– Всегда есть хоть маленький, но процент, что я ошибаюсь. Так что аккуратно. Старайся быть незаметной и молчи все время.

– Ладно, – отзывается она с опаской. – Но я не боюсь.

– Я боюсь, – отвечаю и выхожу из машины.

После коротких обязательных процедур нас наконец провожают в комнату, где мы встречаемся с Артуром Подониным. Усаживаемся с Софьей на неудобные металлические стулья, я достаю диктофон и документы. Соня ерзает на стуле и всем своим видом показывает, насколько ей некомфортно. Будь мы в другой ситуации, я бы усмехнулся. Та, которая гордо заявляла, что хочет работать в уголовке, сжимается от одного вида переговорной в СИЗО, где нет окон и всего одна дверь.

Я подталкиваю к Софье диктофон.

– Пользоваться умеешь?

– Нет. Я для этого использую телефон.

Я быстро объясняю ей, как он работает, и, как только заканчиваю, дверь открывается, и конвоир заводит Артура. Он широко улыбается, глядя на меня.

– Добрый день, Макар Ильич. Рад вас видеть.

Чему меня научили за время стажировки в прокуратуре, так это тому, что преступники – это самые вежливые люди. Я на сто процентов уверен, что Артур не без греха, но мне все еще кажется, что в групповом изнасиловании с летальным исходом он не участвовал.

– Добрый, Артур.

Он размещается напротив и окидывает Софию таким взглядом, который заставляет меня хмуриться. Я понимаю, что для здорового мужика полгода без секса – это как приговор. Но смотреть на мою женщину так я ему не позволял. И черт с ним, что она не моя, он—то этого не знает.

– Артур, – представляется он, пожирая Софию глазами.

– Моя невеста София, – опережаю я ее. Надо отдать Силантьевой должное, на ее лице в этот момент не дергается ни один мускул. Она просто кивает и произносит:

– Приятно познакомиться.

– Ох, Макар, ну кто водит девушку на свидание в СИЗО? Ладно бы мою привел, а свою лучше держать подальше от таких мест.

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Моя Соня хочет стать адвокатом по уголовным делам и сейчас стажируется в моей фирме. Показываю ей, как обстоят дела.

Он кивает.

– Понимаю. Чтобы видела все без романтического флера криминальных фильмов. Добро пожаловать в реальный мир, София, – говорит он, слегка разведя руки, насколько позволяют наручники. А потом он сразу становится серьезным и переводит взгляд на меня. – Ну что там, Макар, долго мне еще тут сидеть?

В этот раз я стараюсь как можно скорее завершить встречу с Артуром, удивив даже его. Но мне просто хочется, чтобы Софья провела в этом месте как можно меньше времени. И еще меня бесят эти взгляды, которые Артур периодически кидает на нее. Мне кажется, если бы меня не было рядом, он бы набросился на нее. Надеюсь, этот опыт переубедит Силантьеву, и она будет заниматься более безопасными делами. Никогда не понимал, что может привлекать женщин в уголовном процессе.

Попрощавшись, мы выходим вслед за Артуром и наконец оказываемся под солнечными лучами во дворе СИЗО. Проходим КПП и наконец оказываемся за высоким забором мрачного учреждения. Бросив портфель на заднее сиденье, я закуриваю, прислонившись к машине и глядя на пустырь перед собой. София становится рядом.

– Он врет, – спокойно произносит она.

– О чем?

– О том, что невиновен. Может быть, он и не был непосредственным участником процесса, но соучастником точно был.

– И как ты это поняла?

– Физиогномика, – авторитетно заключает она, и я впервые за последние пару часов улыбаюсь искренне. Поворачиваюсь к ней лицом и склоняю голову набок.

– Ну давай, «физиогномик», расскажи подробнее.

– Вы смотрели сериал «Теория лжи»? – я качаю головой, забавляясь тем, как София с важным видом собирается посвятить меня в какую—то страшную тайну. – Так вот там про ложь прямо все признаки. Нет, ну правда, почему вы улыбаетесь? Вот смотрите, Артур, когда вы начали задавать вопросы про события той ночи, сразу отвел взгляд и возмутился, что ему надо снова все пересказывать.

– Может, он просто устал за эти полгода?

Она качает головой.

– Нет, дело не в этом. Даже когда человек устал, но от этого рассказа зависит его свобода, он надуется, но не будет возмущаться. А знаете почему? – Она подогревает свой триумф, готовится к нему, еще не зная, что я все это уже просек. Но пусть поиграется. – Не знаете, – довольно заключает Соня. – А потому что ему снова придется вспоминать свою ложь. Если бы он говорил правду, ему бы не составило труда ее повторить. Вот. А еще он поджимал губы, когда вы задавали уточняющие вопросы, и тер шею, когда отвечал.

Я улыбаюсь.

– Все? – спрашиваю, когда она замолкает, София кивает с довольным видом, только того что руки в боки не ставит. – А теперь слушай меня, физиогномик. Возмущается он, потому что мы все это обсуждали уже примерно пятнадцатый раз. Поджимать губы человек может также в случае, если тема ему неприятна. Шею может тереть, потому что на нарах, София, не так приятно спать, как дома, и там могут быть постельные клещи. И если бы ты обратила внимание, он периодически чесал то руку, то ногу, а на предплечье у него красные пятна от укусов этих самых клещей. Так что по возвращении домой рекомендую одежду сразу выстирать.

Она хмурится.

– Как у вас все просто.

– А ты выдумываешь то, чего нет. Физиогномика – это, по большому счету, недоказанная псевдонаука, в которую я в принципе не верю. Да, несомненно, язык жестов существует, но я больше привык верить фактам. И все они указывают на то, что Артур невиновен. Во всяком случае, в этом преступлении.

– Тогда почему назвали меня невестой?

– Я же сказал: невиновен в этом преступлении, но у него за душой хватает грехов.

София недовольно складывает руки на груди и сверлит взглядом горизонт.

– Я все равно не верю в его непричастность.

– У тебя есть все шансы убедить меня в обратном.

– И тогда вы откажетесь от этого дела?

– Скорая ты на расправу, София батьковна.

– Борисовна, – поправляет она меня.

– Ну так вот, Борисовна. Найдешь что—то стоящее по его делу, обещаю рассмотреть вопрос прекращения нашей работы с Артуром. Если твои слова не будут ничем подкреплены, тогда ты смиряешься и живешь дальше. Усекла?

– Усекла, – соглашается она с недовольством в голосе.

– А завтра ты едешь со мной на дачу к Богомолову. В качестве моей девушки, – заканчиваю я и, не глядя на ее реакцию, выбрасываю окурок щелчком и сажусь в машину.

Как только завожу мотор, Соня приземляется на соседнее сиденье и хлопает дверцей.

– Это в каком смысле? – возмущенно спрашивает она.

– Пристегнись, – командую, отъезжая от парковки. – А в смысле самом прямом. Богомолов пригласил к себе на дачу. У них с женой не всегда все ровно, так что она не жалует его неженатых друзей. А мы дружим со времен института. В городе, как ты понимаешь, мы с ним не можем встречаться и обсуждать дела насущные, так что периодически я навещаю их на даче. Ира злится и негодует, что я до сих пор не пристроен, так что завтра ты будешь играть почетную роль моей девушки для отвода ревнивых глаз Богомоловой.

– А если я не соглашусь?

Я пожимаю плечами.

– Тогда у тебя не будет шанса пообщаться с опытным помощником прокурора.

– Это Богомолова? О, это та самая Богомолова из областной прокуратуры?

Я улыбаюсь, радуясь произведенному эффекту.

– Та самая.

Та, которая раскрыла громкое дело год назад. Интервью с Ириной облетело все центральные каналы. Это было жесткое время для их семьи, племянников пришлось вывезти за границу с родителями Ирины, потому что их жизням постоянно угрожала опасность. Но все уже позади благодаря профессионализму Иры и связям самого Богомолова. Преступников закрыли достаточно быстро и очень громко, что обеспечило безопасность семье Богомоловых.

– О, я еду, – выпаливает Соня.

– Конечно, едешь. Захвати купальник, у них отличный бассейн.

– А мы там до вечера пробудем?

– Да, до вечера воскресенья.

– Что, и ночевать останемся?

– Да. Боишься, что съем?

Она нервно хихикает.

– Это вряд ли.

Ой, зря ты так думаешь, девочка Соня. Будь моя воля, я бы уже сожрал, не оставив ни косточки. И завтра мне предстоит бешеное испытание моей выдержки. Соня. Бассейн. Купальник. Постель, и Соня рядом. Картинки мелькают перед глазами, сменяя друг друга, и я понимаю, что мне придется приложить немалые усилия, чтобы не наброситься на невинную девочку. Единственный вариант – напиться так, чтоб член не встал. Тогда будет пофигу.