Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7

Глава 6

— Тихо-тихо, — вмешался вдруг второй. — Все правильно.

— Чего? Какого хрена, Вася? — Удивился Фурсов, осматривая ствол. — Но мы же пришли за…

— Показания в коробке? — Спросил у меня второй.

— В коробке, — сказал я, — там есть двойное дно.

Второй мужик, которого назвали Васей, настороженно зыркнул на нас.

— Проверю, — сказал он угрюмо.

Потом он медленно достал складной нож, вытащил лезвие. Полез в коробку, стараясь поддеть дно клинком. Когда у него вышло, он приподнял дно, заглянул под него.

— Вот и хорошо, — сказал Вася, убедившись в наличии протокола.

Он торопливо вынул документ, выбросил коробку в клумбу, под дерево.

— Я рад, что мы нашли общий язык.

— Если что, не серчай, — улыбнулся Фурсов как-то заискивающе. — Мы не думали, что твою девочку придется…

— Чья это была идея? — Перебив его, спросил я.

Марина, прижимающаяся к моей груди, бросила ФСКшникам опасливый взгляд.

— Ты о чем? — Нахмурил брови Фурсов.

— Кто похитил Марину? Ты, Фурсов, из вас двоих явно хороший полицейский. Он решил? — С этими словами я кивнул на второго.

— Это была крайняя меря, — выступил вперед мужик по имени Вася. — Мы решили, что ты напал на нас. Братков своих натравил.

— Нет, не натравливал.

Я аккуратно подтолкнул Марину встать за мной. Шепнул ей тихо, что все будет хорошо. А потом тоже выступил к Василию.

— Зря ты это, — сказал ему я.

— Что… Зря?

Ответом Василию стал удар под дых. Мужик согнулся, упал на колени, схватившись за живот.

— Ты че творишь⁈ — Крикнул Фурсов и потянулся за пистолетом.

Марина, испугавшись, прикрыла губы руками. Женя тут же украдкой наставил на Фурсов наган. Фима вынул нож. Фурсов, быстро оценив обстановку, замер с рукой в кармане. Кажется, наградным, что он держал в левой, Фурсов и не думал пользоваться. Его приятель Вася поднял слезящиеся от удара глаза.

— Я вас не трону, — сказал я. — Берите свои документы и идите своей дорогой. Но мою женщину никто не смеет трогать. Ясно?

— Ты… Сукин… — Начал было Василий.

— Тихо, Вася, — остановил его Фурсов. — Ты давай, не быкуй. Компромат у нас. Хватит уже разборок, домой пора. Я и так один раз чуть не сдох. Мне уже достаточно.

— Правильный ход мысли, — кивнул я.

Он посмотрел на Василия свысока, добавил:

— А с тобой мы еще перетрем насчет пистолета.

Василий глянул на меня настоящим зверем. Потом с трудом, без чужой помощи, встал. Проворчав что-то себе под нос, он без лишних разговоров сел в машину. Хлопнул водительской дверью.

— Не скажу, что работать было с тобой приятно, Летов. Но я рад, что мы договорились, — сказал Фурсов.

— Это взаимно, — холодно ответил я.

Фурсов обошел машину сзади, сел на пассажирское. Сдав назад, оба ФСКшника уехали в сторону Черемушек.

— Ну что ж, хорошо то, что хорошо кончается, — прокомментировал Фима, глядя им вслед.

— Вася, ты про ствол знал? — Ледяным тоном спросил Фурсов.

Неронов смолчал, не отрываясь от дороги. Он упер взгляд в своих злых маленьких глазок в бегущий под днище машины асфальт.

— Знал, спрашиваю⁈

— Какого хрена ты под Летова ложишься⁈ — Взорвался вдруг Неровнов. — Какого хера ты не дал мне его прямо там прижать⁈ Он на сотрудника при исполнении попер!

— При каком исполнении⁈ Отпуск у нас! Да и что мне нужно было сделать⁈ Дать тебе его прям там застрелить? И что б тогда было⁈ — Крикнул в ответ Фурсов. — А вот что: перестреляли нас обоих как воробьев, и точка!

Вася Неронов уставился на Фурсова остервенелыми глазами. Тот, глубоко дыша от злости, стал сверлить его взглядом в ответ. Наконец, взяв себя в руки, сказал:

— За дорогой следи.

Вася хмуро выдохнул. Снова уставился вперед.

— Нам было поручено сделать все без шума и пыли. Без лишней пальбы. Вот мы и сделали, — сказал Фурсов. — Все тихо, мирно. Если б ты еще не поторопился, вообще бы было все в ажуре.

— Не поторопился, значит, — угрюмо ответил Вася Нерон. — Да тебя ж бандюки чуть не застрелили. На тебе два трупа. И че теперь?

— Генерал разберется. — Суховато ответил Фурсов.

— Разберется… Ага…

— Ты про пистолет знал? — Спросил Фурсов немного помолчав.

Вася не ответил.

— Ну? Ты чего как воды в рот набрал?

— Знал.

— А почему ни ты, ни Семен Семеныч мне про него ничего не сказали?

— А ты как думаешь, почему? — Спросил в ответ Нерон.

Теперь замолчал Фурсов.

— То-то же. Сам знаешь, что доверие Семен Семеныча ты подорвал. Что отправил он тебя со мной, чтоб ты в его глазах отмылся. Вот он тебе все до конца и не выдал.

Фурсов поджал губы. Достал наградной ПСМ, стал рассматривать.

— Это из него Генерал…

— Да. Из него. Потому пистолет приказано уничтожить.

— Так поехали уничтожать, — пожал плечами Фурсов. — Давай утопим его где-нибудь…

— Не сегодня, — вдруг ответил Нерон.

— Почему не сегодня? — Удивился Фурсов.

— Нужно сперва заехать домой. Генералу отзвониться, что все на мази. Да и…

— Что и?

— Летов мне, походу, ребра сломал нахер, — солгал Неронов. — Болят, дышать не могу. Надо сгонять в травмпункт, пусть просветят. Обезбола еще куплю. Время у нас все равно есть. Завтра с утра стволом и займемся. Все равно в Краснодар только вечером.

— Давай я сам съезжу, — сказал Фурсов. — Сам от всего этого дерьма избавлюсь.

— Без меня генерал не велел, — зыркнул на него Вася. — Хочешь вернуть его доверие? Ты ж помнишь, что ты тогда, в командировке в афгане натворил?

— Забудешь тут, — проговорил Фурсов, когда воспоминания яркими картинками промелькнули в его голове.

Фурсов внутренне вздрогнул, вспомнив искаженное лицо того лейтенанта. Кто ж знал, что официренок приходится генералу племянником?

— Если б я тогда не выстрелил, этот сопляк навел бы такой паники, что вся рота сдалась бы духам. И что? Взяли б наш штаб. А там секретного было до жопы. Завтра же америкосы уже рылись бы в наших документах. Там выбор был небольшой: парня пожалеть или сдать им к еб#ням всю агентурную сеть.

— Мог бы в рожу ему дать.

— Так я и дал. А он че? Только сильней орать…

— Дал бы еще раз, — зло отрезал Нерон. — Короче. Без меня ни шагу. Генерал приказал. Завтра спокойно уничтожим компромат и домой. Там уже сам с Фоминым будешь говорить. Если решит, что ты нормально сработал, останешься в органах.

— Ну лады, — вздохнул Фурсов, откинувшись на пассажирском сидении.

— Ты прости, дядь Сереж, — замялся молодой Ваня Ильин, — ты не подумай, я тебя с квартиры не выгоняю. Просто ко мне дружбан пришел. Он по делу. Не хочет лишних ушей.

Сергей Волков, подполковник КГБ в отставке хмуро засопел.

— Не ту дорожку ты выбрал, Вано, — сказал он парню, что прощался с ним в дверях квартиры.

Ваня Ильин был сыном одного старого покойного друга Волкова. Сергей знал его буквально с пеленок, и ему было горько, что Вано прибился к бандитам.

Подумать только, этот мальчишка ведь был когда-то пионером, отличником. В семье думали, что у парня большое будущее. А потом завершилась перестройка, развалилась страна, и теперь казалось, что мало у кого вообще было будущее.

Родители Вани умерли: мать от инсульта, а отец, год назад спился. Теперь Волков, считай, был самым близким человеком этому парню.

Волков был умен. Он понимал, что раз уж мальчишка влип в эту историю, так просто, нахрапом, его не вытащить. Все зналии, что стать бандитом не так уж сложно. Гораздо сложнее перестать им быть. И часто, обратный билет выдают только мертвецам. Вот Волков и не давил на Ваню.

Не давил он так же и потому, что устал. Казалось ему, что все, чему служил он всю жизнь, чему отдал собственное здоровье, рухнуло. Рухнула огромная и великая страна, которой он посвятил всего себя. В тот день, в день развала СССР, Волкову показалось, что рухнул и он сам. Отставка была лишь вопросом времени. Старик всей душой отвергал новое, отвергал самые мельчайшие изменения, что происходили в комитете госбезопасности. Новая страна, «новая» спецслужба. Старику больше не было там места. По крайней мере, бывшие коллеги настоятельно ему на это намекали. Особенно генерал Фомин.

— Опять ты за свое, дядь Сереж, — понизил голос Ваня. — Мы уже сто раз на эту тему говорили. Сейчас только так: хочешь жить, умей вертеться.

Волков тяжело вздохнул. Он почувствовал, что возражать у него нету сил.

— Береги себя, Вано, — только и сказал Волков.

Украдкой он глянул поверх плеча Вани. На кухне сидел крепкий молодой мужчина. Лысый, с массивной челюстью, он обратил на Волкова свой тяжелый взгляд.

— Вано! — Позвал мужчина. — Чего ты там копаешься? Щас этот припрется.

— Ладно, дядь Сереж. Пора мне. Я зайду, как будет время. Давай.

Ваня торопливо закрыл дверь перед носом Волкова. Старик нахмурил брови.

— М-да… — Проворчал он.

Волков чувствовал себя бессильным. Бессильным и бесполезным. Потому он понимал, что сделать сейчас ничего не может. Не сможет помочь Ване. Правда, иногда у Волкова промелькивала мысль, что собственное бессилие ему только кажется. Однако под натиском обстоятельств он гнал ее прочь. Старый особист уже давно не верил в себя. А также не знал он, что или, может быть, кто сможет эту веру ему вернуть.

Старик принялся медленно спускать по лестнице не первый этаж. Преодолев оба пролета, он вышел на улицу. Было свежо. Накрапывал мелкий дождик. Волков застегнул осеннее пальто до горла, придерживая шляпу, пошел по двору. Потом он сел на лавочку. Достав из внутреннего кармана трубку, посмотрел внутрь, под светом уличного фонаря. Постукал ею о лавку, чтобы выбить гарь.

Когда к подъезду подкатила машина, Волков напрягся. Совершенно автоматически старик стал наблюдать за подозрительной тачкой. Профдеформация. Ничего не поделать.

Когда из старенькой ауди девяностой модели вышел мужчина, Волков внимательно в него всмотрелся. Его характерная «подпрыгивающая» походка и телосложение показались Волкову знакомыми. Когда мужчина вошел в свет фонаря, висевшего над входом в подъезд, Волков нахмурил брови.

— Неронов? — не удивился, а заключил старый особист, — А ты тут чего забыл?

Худощавый Василий Неронов по прозвищу Нерон, огляделся, прежде чем войти внутрь, а потом торопливо исчез в темноте подъезда.

Когда в дверь постучали, Вано насторожился, но все же открыл ее.

— Здорова, Нерон, — расслабившись, сказал он приглушенно. — Проходи давай.

Василий вошел в маленькую хрущевку, осмотрелся. Кроме Вани, по прозвищу «Длинный», был тут еще один. Здоровяк Восьмёра сидел за столом. Нерон знал, что свое погоняло Восьмера получил, потому что потерял в одной драке сразу два пальца на правой руке. В рукопашной сошелся он с братком из Мясухи. А у последнего был нож. В тот день висевшие на коже пальцы Восьмеры ампутировали в больнице. Мясуховского же и вовсе не нашли. Оба братка, с которыми приехал встретиться Нерон, были из Черемушкинских. И у них с Васей имелся один занятный договор. Договор, которого братки не выполнили.

— А где остальные? — Спросил Нерон, чутко осматриваясь.

— Какие остальные, ты че? — Встал Восьмера. — Остальных, сука, мля, пострелял твой дружок в Граале! Какого хера ты…

— Очень хорошо, — перебил его Нерон и достал из-за пазухи наган с глушителем.

Восьмера и пикнуть не успел, как наган дернулся в руках ФСКшника. Щелкнуло. Пуля сбрила Восьмере темечко, и тот, разбрызгивая содержимое собственной головы, упал на кухонный стол.

— Нерон, ты чего⁈ — Только и успел крикнуть Вано Длинный.

Нерон не мешкал. Он просто прижал мальчишку к стене, подсунул еще теплый глушитель ему под подбородок.

— Прошу… Не убивай!

— Какого хера ты сбежал тогда из Грааля?

— Так Фурсов всех наших положил и…

— Долг надо исполнять до конца, — сказал Нерон и нажал на спуск.

Наган хлопнул. Кровь фонтаном выбилась из макушки Длинного и забрызгала пожелтевшие обои. Парень тут же обмяк, и Нерон отошел, позволив ему рухнуть под стену. Протерев рукоять нагана платочком, Вася взял его за глушитель через ткань и аккуратно примостил оружие в руке Длинного. Потом ФСКшник отправился на выход.

Утро было серым и промозглым. Кубань несла свои свинцовые воды куда-то под старостаничный мост. Осенние дожди напитали реку силой. Она разрослась, забурлила. Воды ее окрепли, ускорив свое течение.

Фурсов покинул ауди. Хмуро глянул на Неронова, всю ночь пропадавшего в травмпункте.

Обрывистый, покрытый ковром зеленой травки берег реки пустовал. Если летом, во всех прибрежных кустах прятались любовники, ставя свои бедненькие, а иногда и не очень, машины в укромных местах, то теперь тут не было ни души. Кубань к осени теряла всякий романтичный флер. Становилась серой и угрюмой. Становилась враждебной. Казалось, она может сокрыть в своих водах все, что бы ты ей ни отдал.

— Здесь? — Спросил Фурсов.

— Ну, — ответил Неронов. — Но сначала уничтожим документы.

Он глянул на заламенированный листок, слегка скользкий от просочившегося к нему оружейного масла. Тем лучше. Быстрей сгорит.

Оберегая зажигалку от ветра, Василий чиркнул ею. Стал жечь уголок листка. Фурсов же вынул наградной ПСМ. Глянул на яркий, на черной поверхности пистолета герб КГБ. Потом взгляд Фурсова упал на воды реки Кубань. В этих местах, в Армавире, она казалась очень чужой. Совсем не такой, какой протекала по Краснодару.

Сам не зная, почему он об этом подумал, Фурсов замахнулся, желая отдать пистолет реке. Когда прогремел выстрел, Фурсов вздрогнул.

— Ай, мля… — Выдал вдруг согнувшийся Неронов. Он выронил загоревшийся листок, глянул на стрелка.

Сергей Волков, неизвестно когда подкравшийся к ним, вышел из-за их машины. В руках у старика был тот самый Наган, которым Неронов ночью убил тех двух братков. Прежде чем потерять сознание, именно эта мысль, мысль о револьвере, проскользнула у Нерона в голове.

— Сука… Волков… — Протянул он и опрокинулся в воду.

— Вася! — Крикнул ему Фурсов.

Он на миг обернулся. Увидел всплеск, успел заметить, как его напарник скрылся в темных водах реки.

— Зачем вы приперлись в город? — Строго спросил Волков, держа Фурсова на мушке.

Фурсов не ответил, застыв с пистолетом в руках.

— Туши, — не дождавшись ответа, приказал Волков. — Туши, ни то пристрелю.

Фурсов торопливо затоптал огонь на листе. Как-то виновато уставился на Волкова.

— Пистолет, — Волков протянул руку.

Фурсов было глянул на наградное оружие его Генерала.

«Выкину его нахер» — промелькнуло у него в голове.

— Попытаешься выбросить его в реку — получишь пулю.

Удивившись тому, что Волков будто бы прочитал его мысли, Фурсов кинул пистолет старому КГБшнику. Волков ловко поймал оружие. Не снимая с Фурсова прицела, осмотрел пистолет.

— Вот значит как, — сказал он. — Значит, вы за этим явились. А я думал, пистолет, из которого генерал застрелил того бедолагу, потерялся. Отвечай, поскуда, зачем вы прикончили Ваню?

Голос старика был твердым. Ни единой эмоции нельзя было прочитать по его тону. Фурсова это напугало.

— Какого Ваню? — Удивился он.

Волков нахмурился.

— Понятно, — констатировал он какой-то одному ему понятный факт. — Откуда у вас пистолет? Сами бы вы, дебилы, его не нашли. Кто вам помог?

Фурсов не спешил отвечать, держа руки над головой. Волков же, взвел курок револьвера. Вытянул руку, устремив дуло прямо в голову Фурсову

— Я человек старый. Мне терять нечего.

Фурсов испугался. Он чувствовал, как рубашка липнет к покрывшейся испаренной спине, чувствовал, как дрожат от страха пальцы.

— Сергей Константинович, ну зачем вам все это надо? Ну и сидели бы на пенсии, — жалобно спросил Волков.

— Вопросы тут задаю я. Кто отдал вам пистолет и пропавший протокол допроса? А ведь именно он там, на земле, дымиться, так ведь?

— Он.

— Кто?

Фурсов сглотнул подкативший к горлу ком.

— Летов, — решился он наконец. — Виктор Летов.