Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VIII

Глава 10

Что ж, следует признать. Не всегда я замечаю красоту Поднебесной. Но сегодня все было как-то иначе, настроение было меланхолично-философским.

Панцирь летел неспешно, позволяя нам насладиться моментом. Лисы сидели на краю, свесив лапки и наблюдая за восходом. Их новые, пока еще крошечные зачатки третьих хвостов едва заметно шевелились от ветра.

— Красиво, — тихо сказала Хрули.

— Каждый рассвет — это маленькая победа Ян над Инь, — философски заметил Лянг. — Но к вечеру Инь возьмет свое. И так каждый день, тысячи лет.

— Не победа, — поправил я его, вспоминая совсем недавние размышления об Инь-Ян, — Просто смена. Они не борются — они сменяют друг друга, давая миру то, что ему нужно в данный момент.

И именно сегодня, именно в этот прекрасный рассвет, который не надо портить никакими стихами и песнями, всех будто прорвало. Лянг начал петь, а Ли Бо рассказывать стихи и вспоминать о прошлом. А я ведь просто хотел насладиться тишиной этого прекрасного утра.

Лянг хмыкнул на мой ответ об Инь-Ян и начал напевать одну из своих карповых песен:

— Солнце встает над водой,

Ночь сменяет день,

В глубине же покой,

Спит драконья тень…

Его голос был низким и мелодичным. В прошлые разы он пел иначе. То яростно, то печально, а сейчас… Что ж, в оперный его, может, и не взяли бы, но в переходе бы щедро отсыпали монеток.

— Знаете, — неожиданно заговорил Ли Бо, — в молодости я тоже любил встречать рассветы.

— С кувшином вина и женщиной под боком?

— Очень смешно, — фыркнул Бессмертный, — Женщины портят все рассветы. Они только и думают о том, как выглядят, и достаточно ли соблазнительно повернулись бочком. Нет, Ван, рассвет нужно встречать с другом. Настоящим. Так вот, помню, как-то раз я и мой друг Ду Фу сидели на вершине горы Тайшань. Мы выпили вина, конечно — какой же рассвет без вина? И когда солнце поднялось, Ду Фу сказал: «Каждый рассвет — это обещание нового начала». А я ответил: «И каждый закат — это обещание, что начало не вечно».

— И что было дальше? — спросила Джинг.

— Мы подрались, — серьезно ответил Бессмертный. — Он сказал, что я меланхоличный идиот, а я сказал, что он наивный дурак. Покатались по траве, как два пьяных барана. А потом вместе сочинили поэму о дружбе. Хорошие были времена.Да… С тех пор у горы Тайшань не хватает верхушки.

Наверное, впервые я услышал в голосе Ли Бо самую настоящую ностальгию, и узнал, что у него был настоящий друг, о котором он с теплотой вспоминал.

— Кхм, вот еще песня одна, — вдруг сказал Лянг и затянул.

Плыву против струи, сквозь толщу водной глади,

Все говорят: «Вперёд! Врата дракона впереди!»

Но я замедлю ход, пусть мимо мчат другие,

Я не солдат, идущий в бой, я часть самой стихии.

Мои чешуйки — золото, что солнце дарит реке,

Я учу мудрости малька на тихом мелководье.

Пусть кто-то превратится в мечту, взметнув к облакам туман,

А я останусь здесь, хранитель этих омутов и стай.

А я спою песню камышам,

Где ива клонится к волнам.

Я не прыгну в тот водопад,

Мой дракон — вот этот закат.

Моё небо — отрада речная,

И жизнь, что вечно течёт, не кончается.

— Грустная песня, — заметила Хрули.

— Но у тебя черные чешуйки, — заметил прищурившись Джинг

— Так это не моя песня. Ее пел один из наших Старших, у него был определенный поэтический талант, — вздохнул Лянг. — Эта песня — отражение того, что он так и не получил возможности покинуть Карповые Озера и пуститься к Вратам Дракона. Это его размышления о пути. Раньше я думал, что он смирился, а теперь думаю он что-то понял, что не только в том, чтобы стать драконом Путь карпа. Быть карпом — тоже Путь.

Видимо то, что мы увидели на своем пути пусть незаметно, но повлияло на Лянга: раньше подобные мысли он считал бы крамолой. Я помню, как первое время, проведенное вместе на его родном озере, он убежденно говорил, что у карпа лишь один Путь — стать драконом. И вот, прошло совсем немного времени и он говорит уже иначе. С пониманием. Вот только для этого «понимания» ему пришлось выбраться из озера и увидеть Поднебесную.

Что там говорить, все мы изменились. Я, Ли Бо, лисы, карп и… Ло-Ло? А изменилась ли она?

Я посмотрел на довольную и нахохлившуюся улитку, которая вбирала своим панцирем лучи восходящего солнца и не знал ответа на вопрос. Мы не так долго вместе, чтобы говорить так уверенно. Хотя нет, она изменилась. Она точно нашла себя в роли наставницы для молодых лис. Лучше, чем она с этим точно никто бы не справился.

Солнце поднималось все выше, окрашивая мир в золотые тона. Впереди, на горизонте, я уже различал темное пятно — следующую Иньскую Жилу.

Восходящее солнце вселяло надежду. Несмотря на всю тьму, которую мы видели, несмотря на страдания и боль — солнце всё равно встаёт. Каждый день. Неизменно.

Это тоже баланс. Ночь сменяется днём. Тьма отступает перед светом. Но не исчезает — просто ждёт своего часа, чтобы вернуться. И это правильно. Это естественно.

«Смотри-ка», — заметил Ли Бо. — «Твоя следующая жила охраняется только цзянши. Никаких генералов или духов. Повезло.»

— А ты можешь рассмотреть сколько там цзянши? — спросил я у Ло-Ло, которая почему-то обладала лучшим зрением, чем у меня или лис.

— Дай-ка приглядеться… — улитка вытянула глазки-антенны. — Да, могу. Штук сорок, не больше. Обычные, не особо сильные. Охраняют холм, точнее жилу.

— Охраняют? — уточнил я.

— Ну, лежат в своих гробах.

— А как ты их чувствуешь на таком расстоянии? — поинтересовался я.

— У улиток, — золотых, конечно, а не обычных, — гордо ответила Ло-Ло, — невероятно чувствительные на Ци усики. Мы чувствуем малейшее изменение в окружающем пространстве.

«Да? А что ж она не заметила ни храм, ни ту аномалию с духами?» — недоверчиво заметил Ли Бо, — «Хвастовство — ее второе имя.»

А первое?

«А первое Ло-Ло». — фыркнул Бессмертный.

— Ну, сорок — это нам не страшно. — заметил я, всматриваясь в чернеющую впереди Жилу.

— А я помню как вы нелепо пытались драться с цзянши на озере. — вдруг хохотнула Ло-Ло, — Особенно эти две дурочки гонялись за ними, как собаки за своими хвостами. Совершенно бесполезные были. Да и тебе, Ван, пришлось повозиться с цзянши.

Она была права, конечно. Тогда цзянши не были простыми противниками. Да и разница в моей силе тогда и сейчас была колоссальная. Тогда я был на ступени Очищения Меридиан, а сейчас — Возведения Основания, да еще и вдобавок с Просветленной Ци. Тогда у меня были только четки и меч, а сейчас — новые техники и понимание Триграмм.

— Может, всё потому, что одна улитка кричала «помогите-спасите»? — буркнул Лянг, — Это ты там стояла как фонарь на озере и дрожала от страха. А теперь, оказывается, мы еще плохо дрались? Да я сдерживал этих цзянши своей водой!

— Ага, прямо карп-герой из легенд, — ехидно заметил Ли Бо.

— Не так всё было. — гордо вскинула голову Ло-Ло, — Я не просила о помощи, просто Ван не мог бросить такую ослепительную улитку погибать от рук вонючих цзянши.

— Приготовьтесь, — предупредил я, прерывая этот нелепый спор, — Сначала проверим, что там только цзянши, без сюрпризов.

Мы сделали круг над местом. В триграммном зрении я видел концентрацию Иньской энергии и несколько чуть подвижных сгустков — цзянши, действительно около четырех десятков. Видимо, в гробах им было не сильно удобно, так как они ворочались в них.

И никаких следов чего-то более опасного.

— Ну что, Ван? — уточнил выглянувший из воды Лянг, — Сколько их?

— Как и сказала Ло-Ло, — сорок штук.

— Лёгкая прогулка, — хмыкнул Лянг. — С таким количеством даже я справлюсь.

— Спускаемся. — сказал я, — Приготовьтесь к бою, мало ли какая неожиданность или засада может нас ждать.

— Я всё осмотрела, — обиженно заявила Ло-Ло, — Никакой засады.

— Я тебе верю, но наши способности весьма ограничены.

Приземлившись, я сразу перешел к делу. Цзянши уже уютненько улеглись в свои гробы, и только-только успели отреагировать на чужака откинув крышки, как я уже был тут как тут. Я не собирался затягивать бой, который можно завершить быстро.

Монетный меч запел в воздухе, выпуская десять символов одновременно. Большинство цзянши даже не успело среагировать — Символы Изгнания выжгли их тела с одного удара. Вот она, разница между обычной Ци и Просветленной. Мощь видна невооруженным глазом.

Но кое-какая часть цзянши все же успела вылезти из гробов, все же…я был не настолько быстр. Утреннее солнце было еще слишком низко, чтобы осветить часть гробов за холмов, так что цзянши лежащие там его не опасались. Этими мертвяками занялся Лянг, и своими водными плетями удерживал их на месте, ну а Ло-Ло действительно сияла как солнце и, с шипением, кожа и плоть мертвяков облазила.

Улитка могла быть полезной, когда того хотела.

Лисы выполняли роль наблюдателей. Их иллюзии не работали на цзянши, так что тут либо ближний бой, либо подбадривание союзников. Чем они с охотой и занимались.

Меньше чем за пять минут со всеми цзянши было покончено.

— Ты стал намного быстрее, — заметила Ло-Ло после боя.

— Практика. — ответил я и занялся очищением гробов, которые после моих Символов рассыпались в черную труху. Моя радужная Ци выжигала всю гниль из них.

Я не намеревался тут задерживаться надолго: только сделать всё необходимое и покинуть это место.

После гробов я нанес на землю огромные Триграммы и вырезал их на земле, на дороге и на подходах к холму — десятки Символов Изгнания и Очищения. На всякий случай. Лишь после этого я приступил к поглощению Иньской Ци.

Как и в прошлый раз, — подумал я, садясь прямо в центр Иньской жилы. — холодрыга.

Холод тут действительно был адский — такой, что дыхание превращалось в пар, а на земле образовывался иней.

Вот только после моего прозрения о балансе Инь-Ян холод воспринимался иначе. Не как враг, а как другая сторона медали — та, к которой я пока не умел найти правильный подход.

Я сделал глубокий вдох, втягивая Иньскую Ци.

Холодная энергия потекла в мои Меридианы, но теперь я не просто переваривал ее в Радужную. Я позволял ей быть собой, принимал ее природу. Этому я научился еще в прошлый раз. Инь входила в мое тело, и я не сопротивлялся ей, а принимал, трансформировал, превращал в часть своей Ци.

Немного попривыкнув к этому холоду как снаружи, так и внутри, я активировал Триграммы.

Чистая мощь Иньской Ци хлынула в меня бурным потоком. Но уже справившись с подобным один раз, на второй мне было легче.

Через часа полтора я уже заполнил свое Основание до самых верхов и понял, что Ци просто некуда девать. И тут мне в голову пришла одна идея…

Учитель?

«А?»

А изменять можно только основание и узел?

«В смысле?»

Ну Меридианы, по-сути, имеют такую же природу как Узел, до того как он превратился в Основание.

«Они у тебя они уже не пластичны, если ты про изменения. После закалки уже все.»

А мне кажется, кое-что можно сделать, — ответил я и начал накапливать сгусток радужной Ци внутри себя.

Я задумался: вполне возможно, обычные Меридианы Практики и не могут менять, но Праведники… Что такое Основание у Праведника? Это ведь не только уплотненная Ци — это прежде всего понимание какого-то аспекта, например Триграмм. Что если направить это понимание в Меридианы? Кусочек за кусочком? Хуже точно не будет.

Я могу превращать Иньскую Ци в Радужную, так разве изменения внутри меня самого так уж невозможны? Уже не раз оказывалось, что знания Бессмертного в некоторых областях опровергались примерами из жизни.

«Ты что задумал?» — встревожился Ли Бо.

Эксперимент, — ответил я, направляя поток трансформированной Ци в один из своих Меридианов, вернее, в самый его кончик.

Боль пронзила меня мгновенно.

Первый Меридиан, который я выбрал для эксперимента, пронзила острая боль. Словно по венам потек расплавленный металл вперемешку с ледяной водой. Я стиснул зубы, продолжая процесс.

Я не просто вдавливал радужную Ци в край меридиана — я добавлял туда свое понимание Триграмм.

Мысленно я возвращался в момент прозрения в храме Восьми Триграмм и впечатывал его в свой Меридиан. То, что я делал инстинктивно и с помощью цветка Великого Предела, теперь я делал сам. Ведь очевидно, что путь практика — это путь экспериментов, и Праведники вроде Цинь Юй из воспоминаний это отлично демонстрировали, создавая свои Символы, объединяя их в новые комбинации и находя новые решения. Иногда слепое следование традициям — лишь более безопасный путь, который избрали предки, оставившее это наследие.

А я… должен быть всегда на грани. Только так можно прогрессировать с теми темпами, которые мне необходимы.

«Ван, прекрати немедленно!» — взревел Ли Бо. — «Ты не можешь просто взять и изменить структуру Меридианов! Это безумие!»

Но я чувствовал, что это возможно. Боль была признаком сопротивления, а не невозможности. Мой Меридиан, привыкший к обычной Ци, не хотел принимать радужную энергию как свою постоянную природу. Но с каждой секундой сопротивление слабело.

Я сосредоточился на небольшом участке — всего несколько сантиметров Меридиана. Больше я бы просто не выдержал. Радужная Ци медленно, словно краска, пропитывающая ткань, проникала в стенки канала, меняя их структуру.

Через десять минут, показавшихся вечностью, процесс завершился. Крошечный участок Меридиана теперь сиял радужным светом в моем внутреннем зрении.

Боль была адской. Каждый миллиметр преображенного Меридиана отзывался огненно-ледяным покалыванием. Но я чувствовал — это правильно. Это следующий шаг в моем развитии.

Радужное Основание требует радужных путей для Ци.

Был и минус. Огромный минус. Потребляла такая «Закалка» просто тьму Ци, и очень хорошо, что Иньская жила дает мне это количество Ци.

«Безумец». — вынес вердикт Ли Бо.

Это сработало, учитель. Зря вы паниковали.

«Пф… я не паниковал, просто боялся, что ты получишь необратимые травмы.»

Вы забыли одну важную вещь, — ответил я.

«Какую?»

Я — Праведник, и от любых травм я сам себя могу вылечить.

«Хвастун», — фыркнул Бессмертный.

А я продолжил. Потоки Иньской Ци безостановочно наполняли мое тело, нужно было их контролировать и перерабатывать. Благо, теперь мне было куда деть всю эту энергию.

Радужные Меридианы? Звучит неплохо. Надеюсь, мне дадут время их закончить, даже интересно, как это скажется на моих техниках и теле.

За час мучительной трансформации я смог изменить только четверть одного Меридиана. Но даже эта треть уже работала по-другому — Ци текла по ней быстрее, чище, мощнее. Она буквально начинла изменяться без моего контроля. И на это ушла одна десятая энергия Жилы.

Я решил начать с Основных Меридиан. Дублирующие подождут.

Я лежал на холодной земле, а мой Меридиан безостановочно жгло болью.

Но это того стоило. Меридиан ощущался иначе, и Ци, которая текла по нему, тоже словно сжималась, становилась плотнее. Полностью завершить изменения Меридиан мне просто не хватило Ци. Кое-что мне нужно было оставить для других дел. Сейчас я не мог оставаться пустым. Так что мое Основание было забито радужной Ци под завязку.

[Процесс изменения Первого Основного Меридиана не завершен. Прогресс: 83%]

Что ж, если учитывать гигантский расход на изменение даже одного Меридиана, понятно, что такой метод доступен лишь немногим избранным, ибо добыть такое колоссальное количество бесхозной Ци в Поднебесной невозможно. Но это другим. Я же… рассчитывал на ресурсы секты Золотого Карпа, которыми они щедро поделятся с одним Праведником. Не по своей воле, конечно.

«Хоть я и был против, но ты оказался прав», — неожиданно сказал Ли Бо, — «Я признаю это. Видимо, мои познания в Праведном пути слишком обрывочны».

А возможно, — высказал я ему свои мысли, — Для подобного метода просто невозможно достать такое количество Ци. Даже если я высосу все восемь Иньских Жил, мне хватит лишь на Основные Меридианы.

«Тоже верно.»

Я резко поднялся. Сегодня был прямо-таки день прозрений. Интересно, виной тому песни карпа или красивый рассвет?

В руке оказались четки.

Мысль была неожиданной, но показалась интересной.

Я всегда использовал четки, как дикарь какой-нибудь высокотехнологичный прибор.

А что, если сделать то же самое, что и с мечом?

Сконцентрировавшись на одной бусине, я послал туда каплю Радужной Ци.

Оставалось самое сложное — создать Символ.

С закрытыми глазами я пытался нарисовать внутри этой небольшой бусины Символ.

Линия…

Еще линия…

Еще…

И последняя…

Завершив все мысленным «чирком» я застыл. По моему лбу скатилась капля пота. Удерживать Символ было сложно. Очень сложно.

Но это было возможно! При должном количестве тренировок это были уже не просто четки — это ультимативное оружие!

Я идиот, учитель.

«О, Ван! Ученик мой! Это не новость для меня. Я это понял в первую нашу встречу.»