Моя родословная

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

(Луна)

После вчерашнего я чувствую себя свежей, как маргаритка. Вернувшись в комнату, я приняла душ и заказала лучшие в мире макароны с сыром. Я подумывала о ванне в этой нелепой уборной, но, в конечном счете, мне нужно было смыть пот с помощью душа. Может быть, я смогу опробовать ванну сегодня вечером, потому что она выглядит божественно.

Я немного задумалась о том, что у меня не было никакого контакта с главой Академии с тех пор, как я была в ее офисе в субботу утром, сейчас все в порядке или мне есть о чем беспокоиться?

Когда я вчера вечером отдыхала, а по телевизору шла "Королева Юга", на заднем плане, я составила список дел, которые мне действительно нужно было сделать сегодня.

План состоит в том, чтобы использовать ключи доступа из идентификационного ящика для посещения хранилищ этим утром, чтобы я могла выяснить, какие предметы я могу вычеркнуть из их списка. Насколько я могу понять, у каждой родословной есть хранилище с предметами, относящимися к их наборам навыков.

Я понятия не имею, чего ожидать.

Я тоже хочу попробовать найти тренажерный зал в этом здании. Томас упомянул об этом в субботу утром, провожая меня в мою комнату, чтобы я могла попробовать записаться на тренировку. Тогда я смогу встретиться с Рыжей и отправиться в центр кампуса. Я также составила список вопросов, которые я могла бы ей задать.

Убедившись, что у меня есть ключи-карты, я запираю дверь и направляюсь туда. Оно находится на другой стороне главного зала. Вчера я видела здание снаружи, но я предполагаю, что оно больше, чем кажется на первый взгляд.

Я выхожу рано, еще нет девяти, так что вокруг на самом деле никого нет, странные студенты, но в основном обслуживающий персонал, никто из которых не смотрит мне в глаза, странно.

Я решаю пойти по тропинке, которая ведет меня в сторону хранилища, а не по длинному пути, как вчера, вокруг границы собственности.

Когда я подхожу к хранилищу, снаружи стоит охранник, который фактически сканирует мое тело своей палочкой. Что, по его ожиданиям, я должна была взять с собой? Затем он проверяет все мои карточки-ключи, прежде чем впустить меня внутрь.

Достаточно мне ступить внутрь, и другой охранник проделывает те же действия. Чего они могут от меня ожидать? Я сделала всего пять шагов. Как только я выполняю все их требования, мне нужно еще сделать свою фотографию и добавить отпечатки пальцев к файлам для каждого хранилища. Боже мой, лучше бы я не приходила, но сейчас уже нет смысла сдавать назад.

Меня ведут в помещение, где есть только один лифт, и больше ничего.

— Хранилище Хиндман находится на четвертом этаже, далее вам нужно будет подняться на седьмой этаж, чтобы осмотреть два других хранилища, — ворчит охранник.

Я ошеломлена, что он может произнести полное предложение, все до этого было грубо, короткие приказы. Кивнув, я направляюсь к лифту, охранник следует за мной. Лифт как в роскошном отеле, весь из темного дерева и с золотистой фурнитурой. Только с высокотехнологичными сканерами для приведения его в движение вместо всех этих причудливых кнопок.

Решив начать с семейного склепа моей матери, мы поднимаемся на четвертый этаж, где повсюду двери. Я надеюсь, что он здесь, чтобы показать мне, куда идти, иначе я пробуду здесь весь день.

Ведя меня налево, мы идем несколько минут, когда он останавливается у двери с вырезанным на дереве надписью Хиндмана. Он отступает, давая мне пространство, и я использую ключ-карту, чтобы открыть дверь. Не знаю, чего я ожидала, но это никоим образом не так захватывающе, как я думала. По краям комнаты стоят десятки картотечных шкафов, а посередине — два стола. Идя в центр, я вижу, что там есть микрочипы, USB-накопители, записывающие устройства и блоки из чистого золота.

Немного ошеломленная, я подхожу к ближайшему картотечному шкафу, чтобы заглянуть внутрь, он полон сотен папок с разными названиями. Проверяю следующий отсек, там точно то же самое, похоже, что это все люди, которые пострадали от Хиндмана, будь то проникновение или коррупция, и вот здесь находятся рычаги влияния Хиндмана. Не видя здесь больше ничего особенного, я беру USB и микрочип, поскольку они есть в моем списке В.П.К.Р. Я не беспокоюсь о записывающих устройствах; я понятия не имею, у кого может быть доступ к снятой информации или может ли кто-то другой активировать ее удаленно. У меня уже есть свои собственные устройства. Те, которые, я знаю, находятся в безопасности, и только я могу получить к ним доступ.

Выходя из комнаты, охранник понимает намек, и мы возвращаемся к лифту, ведущему в следующее хранилище. Как только мы оказываемся на седьмом этаже, охранник спрашивает:

— Сначала Гиббс или Стил?

Я обдумываю это с минуту и решаю задержать своего отца еще немного.

— Гиббс, — это все, что я предлагаю в качестве ответа.

Кивок, и мы идем налево, двери здесь расположены не так близко друг к другу, как на другом этаже, но мы не заходим слишком далеко. Я открываю дверь, не совсем уверенная, к чему готовиться, даже за то короткое время, что я знала об этом месте по дороге сюда, Раф вообще не упоминал о нем. Я чувствую себя так, словно вторглась на чужую территорию, когда дверь распахивается в помещение, которое можно описать только как оружейную. Справа от меня есть оружие любого вида, от маленьких пистолетов до гребаной ракетной установки в дальнем углу.

Слева на стене висит множество клинков, включая многочисленные самурайские мечи катана, длинные мечи и даже кинжалы. Прямо расположено рабочее местом для всего хранящегося здесь оружия, в то время как в центре ничего нет, почти как на тренировочной площадке. Обернувшись, я вижу, что на стене у двери висят памятные вещи, посвященные, кажется, многим поколениям рода Гиббсов. Подходя ближе к тому, что кажется более новым участком, я сразу замечаю Рафа на многочисленных кадрах, он никогда не улыбается и всегда с каким-нибудь видом оружия, но в основном со снайперской винтовкой. Что ж, по крайней мере, он был честен насчет оружия, которым пользовался.

Мне нужно взять личные вещи на занятия с оружием, поэтому я беру катану и короткие кинжалы, поскольку Раф уже показывал мне, как ими пользоваться.

Смотрю на оружие: штурмовая винтовка требует моего внимания, и, кажется, я не могу ей отказать. Хватая также пистолет, я оставляю следующий лучший вариант дробовика позади. По крайней мере, я знаю, что здесь есть, если мне это понадобится. Главная задача прямо сейчас — не нервничать из-за растущей передо мной груды оружия. Нахожу сумку, застегиваю ее и быстро выбираюсь отсюда.

Я не боюсь использовать это оружие, чтобы защитить себя. Чтобы выжить. Но тот факт, что это, кажется, поощряется, просто поражает меня.

Охранник проводит меня прямо к последним дверям на другом конце лифта. Мое сердце бешено колотится, это не помогло мне минуту назад находиться среди всего этого оружия, но в глубине души это вскроет банку с червями в моей голове о моем отце. Честно говоря, я никогда не буду готова к этому.

Добравшись до входа, я медленно вхожу, но не могу заставить себя поднять взгляд от пола. К черту Луна, возьми себя в руки. Я закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание, мои эмоции обостряются. Я не могу с этим справиться. Черт. Я ненавижу нервничать и не могу контролировать свои эмоции. Я долгое время закрывала глаза на все, что связано с моим отцом, чтобы продолжать жить своей жизнью.

Раф заставил меня кое с кем поговорить, когда я была моложе. От этого мне стало только хуже.

Я любила его больше, чем кого-либо другого в мире, но вид того, как он умирает, совершенно уничтожило меня. Черт, я снова слишком много думаю об этом, поэтому я пытаюсь очистить свой разум и найти свой центр. Это тяжело, действительно тяжело прямо сейчас, особенно знать, что я там, где был он, и хотя я не смотрю по сторонам, это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему.

Снова чувствуя себя более подготовленной и сосредоточенной, я оглядываюсь вокруг, чтобы найти смесь двух предыдущих комнат. Вдоль задней стены снова выстроилось множество картотечных шкафов, с левой стороны находится широкий выбор оружия, но его и близко нет в том количестве, в каком было в предыдущем хранилище. Затем правая стена заполнена случайными сейфами, замками и устройствами. Похоже, что это либо учебные помещения, либо ценные вещи, но кто знает.

Дверная стенка украшена бриллиантами, самоцветами и жемчугом. Вы называете ювелирное изделие, и оно определенно здесь, возможно, в десятикратном размере, потому что его так много. Рубины, бриллианты, сапфиры — все это здесь, и моему телу не терпится схватить все эти блестящие предметы.

В центре разложено несколько папок и разбросаны маленькие технические устройства, но больше всего мне бросается в глаза большая сумка с моим именем, вышитым на ткани.

Я осторожно провожу пальцами по вышивке, и мои пальцы дрожат от ощущения материала под кончиками пальцев. Легко сказать, что сумка уже заполнена. Я вижу край конверта, торчащий сверху, и слезы наворачиваются на глаза, когда я вижу это: "Meu Tesouro" — Моему сокровищу.

Два маленьких слова, которые я не могу отодвинуть на задний план, как остальные мои воспоминания. Когда я тянусь за конвертом, рыдание вырывается наружу, и я отскакиваю от сумки, как будто она охвачена огнем. Что это место делает со мной? Находиться здесь — не лучшая идея. Я имею в виду эту комнату или Академию в целом? В целом, определенно в целом.

Я никогда раньше не была на таких эмоциональных американских горках, и это место просто раскрывает все это и оставляет меня дезориентированной.

Больше нет.

Хватит.

Я сильная, и я нечто большее, чем это. Я выпрямляю спину, грубо бью себя по лицу и, схватив сумку, направляюсь прямо из хранилища к лифту, даже не дожидаясь охранника.

Как только я выхожу из здания со своими двумя сумками, я с силой топаю обратно в свою комнату, все проходит как в тумане. Не уверена, сколько времени прошло с тех пор, как мои эмоции вызвали хаос в моей голове.

Мне нужно отправиться в спортзал, направить свои эмоции единственным известным мне способом.

Добравшись до своей комнаты, я как можно быстрее прячу сумки в комод, чтобы как можно быстрее от них избавиться, они меня эмоционально оскорбляют, и я больше не могу этого выносить. Я смотрю на время, почти обед. У меня есть два часа до встречи с Рыжей. Я быстро переодеваюсь в спортивный бюстгальтер и обтягивающие тренировочные шорты, беру спортивную сумку и телефон и спускаюсь вниз.

Спускаясь по лестнице, я просматриваю уведомления на своем телефоне, еще больше звонков и сообщений от Рафа, Джейка и Уэста. Из троих прямо сейчас я, вероятно, больше всего поговорила бы с Уэстом, но мы недостаточно близки, чтобы я могла вываливать на него все это.

С чего мне вообще начать объяснять последние 72 часа?

Я не могу позвонить Джейку, он неправильно это воспримет. Мне не нужно, чтобы он был властным или думал, что он значит для меня больше, чем на самом деле. Остается только Раф, и он может трахаться до упора, он в моем списке дерьма на обозримый период.

Рыжая? Наверное, но я пока не могу доверять ей, хотя мое чутье подсказывает мне, что она не такая, как все, я просто недостаточно ее знаю.

Чувствуя себя еще более опустошенной, я бросаю телефон в сумку, как будто это телефон виноват в том, что я сейчас решаю все эти проблемы. Когда я собираюсь толкнуть дверь, она открывается с другой стороны.

Моя рука приподнята в нескольких дюймах от крепкой груди, очень красиво выставленной напоказ. Оливковая кожа и накачанный пресс притягивают меня к самой сексуальной букве "V", на которую я когда-либо обращала внимание. Я медленно поднимаю взгляд, не в силах удержаться от того, чтобы не запечатлеть в памяти каждую черточку его лица. Короткие каштановые волосы, потрясающие голубые глаза и квадратная челюсть лишают меня дара речи. Прямо под его левым глазом есть маленькое красивое пятнышко, и мне нужно его полизать.

Прежде чем я начинаю пускать на него слюни, я закрываю рот и встречаюсь с ним взглядом только для того, чтобы обнаружить, что он смотрит на меня в ответ.

— О, хорошо, принцесса наконец-то показывает свое гребаное лицо. Иди сюда, тебе нужно ответить на вопросы, — говорит он.

Кто, черт возьми, этот парень?

Прежде чем я успеваю спросить: — Я что, блядь, заикался? Двигайся. Сейчас же.

О, милый, не сегодня, действительно не сегодня.

— Пошел ты нахуй, мудак, — рявкаю я, злая как черт.

Готовая к тому, что он начнет орать, я бросаю свою сумку на пол и встречаю его пристальный взгляд. Черт, такое хорошее лицо не должно выглядеть таким зловещим, когда ухмыляется, подожди…

Какого хрена он ухмыляется?

(Роман)

Эта девушка определенно не знает, кто я и на что я способен. Если бы она знала, я бы сейчас не слушал ее умные речи. Она бы встала в очередь, как и все остальные, и либо кланялась бы мне в ноги, либо избегала бы меня все вместе. Я не могу удержаться от усмешки при мысли о том, что заставлю ее пожалеть о том, что она противостояла мне. В наши дни это случается редко, поскольку ни у кого не хватает смелости.

Ну, за исключением моей узкой группы друзей, они знают меня настоящего, а не того, кем я должен быть для остального криминального мира. Весь этот мир состоит из игр и ролей, которые мы должны играть ежедневно, затем приходят насилие и террор.

Сегодня утром я разговаривал с Каем, и он пообещал мне подготовить досье на девчонку к вечеру, так что мы не придем на занятия неподготовленными. Когда я впервые увидел, как она входит сюда, я не мог оторвать глаз от ее лица, от ее чарующих зеленых глаз.

Но я должен был оставаться сосредоточенным. Я думал, что смогу выпытать у нее ответы, и она даст их мне из страха. Похоже, я был неправ, судя по хмурому выражению ее лица. Хотя там тоже есть нотка замешательства, вероятно, из-за злой ухмылки, которую я не могу стереть со своего лица.

Хорошо.

Я рад, что немного застал ее врасплох.

— Ну, принцесса, я уже трахался этим утром, но если ты тоже хочешь запрыгнуть, я уверен, мы сможем с этим разобраться.

На ее лице мгновенно появляется отвращение, но более того, она не знает, как реагировать. Я знаю, что она поняла что я имел в виду буквальный трах, но, похоже, я ничего не могу с собой поделать.

Я определенно ухудшаю ситуацию. Она на мгновение закрывает глаза, и вот так все эмоции исчезают с ее лица.

Хорошо.

Она не злится, не расстроена, не смущена и даже не раздражена. Как ей удалось сделать это так быстро? Ее зеленые глаза внезапно становятся отражающими безднами небытия, как будто она только что заставила все это исчезнуть. Черт. Мы все здесь маскируем свои истинные чувства. Это важная часть нашего мира, но я никогда не видел, чтобы кто-то закрывался так быстро, никогда, и я знаком со многими людьми.

Если бы вы сейчас нашли "Ледяную королеву" в словаре, то вот как она выглядела бы. Я не знаю, куда теперь направить свои вопросы. Я ожидал немного разозлить ее, но не этим, но прежде чем я успеваю что-либо сообразить, она начинает говорить.

— Ты тот парень, что был вчера утром, верно? Тот, кого я не видела в толпе, но кто поддержал тираду девушки?

Ее тон ровный, в нем нет жизни. Куда подевалась дерзкая девчонка, которая была всего несколько минут назад? Я хочу, чтобы она вернулась. Я не знаю почему, но мне кажется, что прямо сейчас это важно.

— Куда ты подевалась? — осторожно говорю я, поддерживая зрительный контакт, но даже не отвожу от нее взгляда.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но, похоже, у тебя проблема с тем, что я здесь, как и у других, очевидно. Прямо сейчас мне действительно нужно, чтобы ты отвалил, чтобы я могла справиться со своим стрессом, хорошо? Я прошу вежливо, и, конечно, не стесняйтесь надеть на меня ошейник позже сегодня, а лучше вообще никогда, но сейчас для меня неподходящее время, спасибо. — я делаю глубокий вдох и облегченно выдыхаю.

Кивнув головой, она поднимает свою сумку обратно и проходит дальше в зал, проносясь мимо меня.

Это. Что-то. Новенькое. Блять.

Я все еще стою здесь, как гребаный идиот, пытаясь наверстать упущенное за то, что только что произошло. Очевидно, я пропустил ее мимо ушей только из-за смены ее эмоций, это просто немного застало меня врасплох. Внутренне я даю себе пощечину и вытаскиваю себя из того состояния, в котором пребываю.

Когда я наконец вспоминаю, зачем притащился за ней, я вижу ее у боксерской груши рядом со спарринг-рингом в центре. За то время, что мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями, она уже перевязана бинтами и выбивает из мешка все дерьмо.

Вот куда ушли все эмоции, которые копились внутри, и теперь она выбрасывает все это в мешок. Это мой обычный почерк, честно говоря, я был здесь и делал то же самое до того, как она приехала, и она во всем виновата.

Мы с ребятами постоянно приходим сюда, чтобы снять стресс, поскольку единственным человеком в "Тузах" была Рен, которую здесь не увидели бы даже мертвой, если бы это не было обязательным требованием, так что это место всегда было в нашем распоряжении.

Я отказываюсь давать ей пространство, которого она хочет прямо сейчас, хотя это принципиально. Ей нужно понять, как здесь все устроено, а у меня недостаточно информации о ней, чтобы чувствовать себя комфортно.

Я медленно подхожу к ней, давая понять, что я хищник, а она гребаная добыча.

Прямо сейчас она доводит себя до безумия, и огонь в ее глазах горит, как грех. Она притягивает меня, как мотылек на пламя, и все, чего я хочу, это почувствовать, как она горит. Пот, стекающий по ее груди, побуждает меня не торопясь осмотреть каждый дюйм ее тела.

В одном спортивном лифчике и обтягивающих шортах я вижу, что ее обычная одежда скрывает идеальное тело. У этой женщины, идеальные изгибы, но в то же время она подтянутая и в форме. У нее не только большие сиськи и задница с тонкой талией, как пытаются добиться все девушки. Принцесса полностью пропорциональна с головы до ног.

Замечая татуировку у нее на руке, я задумываюсь о том, что еще она могла скрывать. Пробираясь обратно к ее лицу, я, блядь, останавливаюсь.

Пожалуйста, дорогой боже, это не пирсинг сосков.

Срань господня, так и есть. Эта девушка — влажная мечта.

Я стараюсь не обращать слишком много внимания, но я определенно вижу, что один из них — кольцо, а другой — штанга. Я совершенно потерял представление о том, зачем я сюда ворвался, и мой член поднимается к девушке передо мной.

Мне нужно вернуть контроль. Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться. Что, черт возьми, происходит, она играет с моей головой.

К черту это, я больше, чем то, чего хочет мой член. Хотя я чувствую, что мне никогда раньше не приходилось так усердно работать, чтобы держать это под контролем. Я пробегаю остаток пути к боксерской груше и держу ее неподвижно, останавливая ее поток. Буря в ее глазах, когда она смотрит на меня, смертельна, но я не отступаю.

— Откуда ты, черт возьми, взялась? — я требую ответа.

— Какого хрена, тебе опять от меня что-то нужно? — рычит она.

Она не отступает от моего агрессивного тона, если уж на то пошло, это делает ее еще злее.

Она тяжело дышит после тренировки, но мой член так это не воспринимает.

— Почему ты вдруг ни с того ни с сего появляешься в Академии Физерстоун? — я добавляю резкости в свой голос.

— Какое это имеет отношение к тебе? — рычит она.

— Все, это имеет прямое отношение ко мне, и тот факт, что ты спрашиваешь об этом, показывает, как мало ты знаешь о том, во что ты здесь вляпалась.

— Это не твое гребаное дело, если только я не хочу, чтобы это было твоим гребаным делом. Никакое эго или иерархия не убедят меня в обратном, а теперь отвали.

С этими словами она собирается пройти мимо меня, но я хватаю ее за руку и разворачиваю лицом к себе.

— Послушай, детка, я выясню то, что хочу знать, но тебе нужно подчиниться, если ты рассчитываешь пережить свой первый день здесь, — рычу я.

Я отказываюсь говорить ей, что знаю, что она гребаная аферистка, потому что это ни в коем случае не настоящая Луна Стил. Не после того, что случилось столько лет назад.

Выражение ее глаз говорит мне, что она знает, что я хочу ее гнева и огня, но отказывается принять мой вызов.

Она нежно кладет руку на мою грудь, поверх чернил наследия, и электричество, которое я чувствую, заставляет меня едва сдерживаться, чтобы не зашипеть. Она наклоняется ближе, ее губы оказываются рядом с моими.

— Ни один мужчина никогда не скажет мне, что я могу или не могу делать. Продолжай нападать на меня, мне насрать, но ты не знаешь меня так, как я не знаю тебя, и угроза моей жизни закончится не в твою пользу, — шепчет она, но это не секрет, это чертов факт.

С этими словами она толкает меня в грудь, хватает свою сумку и неторопливо выходит отсюда, как будто ей на все наплевать. Я не знаю, что только что произошло, но я точно знаю, что я не победил.

Настоящий неудачник здесь — мой член, он твердый как сталь после этого небольшого представления.