Моя судьба в твоих руках (СИ)

Глава 19

Призрачных жеребцов хватило не на два дня, и даже не на день. Спустя полдня быстрой езды, когда на горизонте уже проглядывался Храм, мы с Ансакэлом на высокой скорости влетели в землю.

— Что за…, - возмутилась я, выплевывая песок.

— Творец он какой-то…странный, — задумчиво произнес наследник, отряхиваясь.

— Я бы теперь на его месте тоже не появлялась дома ближайшие пару сотен лет, — продолжала возмущаться я.

— Энни, Энни, успокойся, — положил руку мне на плечо мой собеседник, — лучше ответь мне: ты никогда не задавалась вопросом, почему в наш мир вернулись именно вы? Да, конечно, считается, что Творцы исчезли из-за тебя…

— Стоп, стоп. В чем это ты меня обвиняешь? — мгновенно отреагировала я.

— Девушки…, - пробормотал арх мое поведение.

— Энни, я не обвиняю вас ни в коем случае, — отшатнулся от меня наследник, внезапно обратившись ко мне на «вы», — пусть смысл вашего появления нам ясен, но что насчет остальных?

— Ну, возвращение Творцов, все же ясно…

— Но кроме вас шестерых больше никто не появился, а ведь Творцов было… больше?

— Действительно. Но ответа на этот вопрос я не знаю.

— У всего этого есть какая-то причина, которую я пока, увы, понять не могу…, - размышлял Ансакэл.

— А грязь то, видимо, лечебная здесь, — похихикал вредный лис, каким-то чудом все еще сидя на моем плече, — как стимулирует ваши мыслительные процессы!

Чтобы добраться до Храма, нам понадобилось около часа. Каждый шаг приближал меня к моему прошлому, разрешению моих проблем, но почему-то радости мне это не приносило. Я узнаю, что случилось с бедной Элеминой, мысли о которой вызывают у меня лишь боль. Знать, что Кэвин, мой любимый Кэвин страдал и в прошлой жизни — невыносимо. Милая Элемина, я очень надеюсь, что у тебя была счастливая судьба. Даже без Кринцианса.

Наконец, мы вошли в Храм Судеб. Я словно вновь стала Кринциансом, который вошел в свой дом последний раз, чтобы изменить судьбу своей любимой, но вместо этого сделал невероятную ошибку под влиянием гнева. Я провела рукой по каменным сводам, прикоснулась к кристаллам, которые под моей рукой вдруг засветились, и шла дальше, интуитивно выбирая путь в лабиринте ходов. По мере нашего прохождения по Храму Судеб, он преображался, оживая. Темные углы вдруг словно становились освещенными, исчезал весь сор, стирались паутины и восстанавливались сколы на стенах. Пещера, используемая уже много лет людьми для опасных игр, превращаясь в священное место могущественных детей этого мира, словно я вернулась в воспоминания Кринцианса.

— Энни! Энни! — наконец донесся до моего слуха голос Ансакэла.

— А? в чем дело? — остановилась я.

— Ты точно знаешь, куда нужно идти? И эта пещера… невероятно! Как ты изменяешь ее?

— Я не знаю, — пробормотала я и направилась дальше.

Последний поворот.

И перед нами открылся главный зал. Темный и затхлый, освещенный лишь маленьким лучом света, пробивающимся из небольшой щели в потолке. Но после нашего появления и в главном зале стали происходить изменения. Луч света внезапно исчез — щель, через которую он проходил, затянулась и погрузила помещение во тьму.

— Что происходит? — раздался голос недалеко от меня.

Но темнота продлилась недолго — вскоре в центре вспыхнул голубой кристалл, от которого во все стороны развернулась жизнь, разбудив Храм Судеб полностью. Будто сделав первый вдох, священная пещера ожила и осветилась. У меня создалось ощущение умиротворения, словно так и должно было быть. Но полной неожиданностью для меня стало то, что я увидела в другом конце зала.

Наши потерянные Творцы.

— Тринидий, — вырвалось у меня.

— Кринцианс? — после минутного замешательства ответил Твид.

— Я рада тебя видеть, друг мой, — выдохнула я счастливо, окутанная эмоциями уже исчезнувшего во мне Творца.

— Но как же…это ты…я…не думал, что увижу тебя вновь…и в таком обличье…, - растерялся он.

— Я рада, что к нам возвращается память, — улыбнулась я.

— Да…знаешь, после того инцидента на главной площади мы скрылись в зале военной истории. И среди всех этих отголосков военных конфликтов я внезапно вспомнил, что все это когда-то было моей жизнью! И в надежде на то, что очнутся и другие Творцы, мы переместились сюда. При входе в Храм наша советница обрела воспоминания тоже, — улыбнулся, наконец, Тринидий, — но Храм был мертв вплоть до вашего прихода. Только Нэт ничего не вспомнил даже здесь.

— Советница, — поприветствовала я Филисию, но наткнулась лишь на горделивое хмыканье Франциски. Удивительно, что даже при другой судьбе характер этого Творца не претерпел никаких изменений.

— А где Шэйли? — обеспокоенно произнес Твид, заглянув нам с Ансакэлом за спины.

— Она ушла с каким-то Твином, покинув нас, — махнул рукой Ансакэл.

— Кто это такой? — побледнел брошенный Творец.

— Кажется, ее жених, — так же безразлично ответил наследник, игнорируя мои попытки заставить его замолчать.

После получения этого ответа Твид сначала побледнел еще сильнее, потом побагровел, но взял себя в руки.

— Кажется, я имел слабость ошибиться на ее счет. Кринцианс, ты хотел, чтобы я когда-нибудь узнал, что такое любовь? Так твое желание сбылось! Но глупого желания идти на жертвы ради нее я не чувствую, — зло проговорил Твид.

— Твид, мне очень жаль, но любовь не всегда бывает разрушительной! Моя любовь к Элемине… вечна, несмотря ни на что, — произнес Кринцианс, словно проснувшись во мне и заговорив со своим старым другом Тринидием.

— Из-за своей любви к Элемине ты погиб, — мрачно отвечал Тринидий, — обычные люди, их жалкие жизни портят все! Ты думаешь, что после твоего исчезновения Элемина страдала? Она даже и не знала, не вспомнила тебя. Она вышла замуж, родила детей… Ее жизнь продолжалась. Ее жизнь ценой твоей жизни. Это я должен понять? Нет! После твоего исчезновения я понял, что не должен был позволять тебе менять свою судьбу. Жизнь Творца намного ценнее! Что понимают эти люди? Какой смысл в их коротких жизнях? И я высказал всем, что люди этому миру больше не нужны! Ты хочешь помочь этому человечишке менять его судьбу? Нужно прекратить помогать им. Я должен разбить кристалл и покончить с этим. Растения, животные, Творцы — достаточно для этого мира! — кричал в приступе ярости Тринидий, выходя за пределы сознания Твида.

— Нет. Довольно, — громом раздался в Храме Судеб властный голос, — мир сам может решать, кто ему нужен, а кто — нет.

— Темная лошадка, — пробормотал недовольно арх, первым определив хозяина голоса.

— Нэт? — удивленно воскликнули все присутствующие.

— Люди, как и Творцы, обладают душой. Тринидий, ты хотел избавиться от людей, выгнав их души в другой мир? А понравилось ли вам в другом мире? Чужом, недружелюбном. Вы, пятеро Творцов, в той или иной степени позволили мне обедниться, выгнав своих детей, — грозно гремел голос Нэта в главном зале.

— Нэт? Кто же ты? Мы думали, что ты…тоже Творец, — растерянно произнесла испуганная советница.

— Филисия, как ты, советница судьбы, позволила себе согласиться с этой злостной философией? — обратил Нэт свой грозный взор на девушку, — я ваше окружение, я глаза и уста всего сущего среди вас, я ваш Мир, вышел к вам в этом обличье, чтобы, узнать, как вы изменились и, наконец-то, достучаться до ваших зацикленных на себе душ.

После его слов в помещении повисла тишина. Моему удивлению не было предела. Нэт, который долгое время был рядом с Творцами, со мной, Нэт, который разговаривал совсем немного, не выражал своего мнения, но при этом казался обычным человеком, даже не Творцом, оказался… представителем Мира? Самим Миром?

— Ох, сколь ты суров, — внезапно появился в Храме еще один голос, не раскрывая личности.

— Ну, нет! Ты снова станешь их выгораживать? — обратился Нэт к своду пещеры.

— Они достаточно настрадались. И, к тому же, во всем этом лишь твоя вина. Кому было жалко отпускать их? А потом, отдавшись эмоциям, захотелось всех выгнать?

— Это было… необходимо…, - замялся Нэт.

— Мы слышим голос… Судьбы? — с сомнением в голосе обратилась Франциска к своду пещеры.

— Да, милая моя, это я, — внезапно появилась в центре зала уже знакомая мне личность.

— О чем вы говорите? — заинтересовалась я.

— О, я расскажу вам, — коварно улыбнулась Судьба.

— Ну, послушай, это вовсе не обязательно, — тускнел на глазах Нэт, пока не исчез вовсе.

— Этот вопрос давно надо было решать, — пожала плечами она, — знали ли вы, что у Творцов и людей никогда не было детей? Тут даже не мои заслуги, никому даже не приходило сталкиваться с такой ситуацией. Кринцианс, — обратилась ко мне Судьба, игнорируя сознание Энни, — вы с Элеминой должны были стать первыми родителями таких детей. Но судьбу Творцов я никогда не меняла, значит, и на планирование судьбы вашего ребенка я не оказывала бы никакого влияния. Но однажды, когда ты, Кринцанс, пришел увидеть судьбу своей возлюбленной, я увидела у вас особенного мальчика. Именно он стал бы создателем возможности путешествовать между мирами.

— И что в этом плохого? — раздался голос советницы.

— Из-за этого изобретения все жители этого мира, в том числе и вы, могли пожелать покинуть этот мир, променять на другой, — улыбнулась Судьба.

— То есть… я правильно понимаю, целое поселение Творцов исчезло только из-за ревности Мира? — ошарашено спросил Твид.

— А разве вами в ваших поступках не движет желание не оставаться в одиночестве? Нежелание терять друга, любимую, нежелание стать отверженным в своем королевстве, нежелание быть непонятой другими Творцами.

— Но почему нас вернули именно сейчас? И почему лишь нас…, - не понимала я логики Судьбы.

— Ваше возвращение — моя инициатива. И связана она не с вами, — отмахнулась она, — мне надоело, что меня обвиняют в том, в чем я не виновата. Посмотрите на этого мальчика. Знаете, сколько сил он вложил, чтобы его жизнь изменилась?

— Почему все называют меня мальчиком, — проворчал Ансакэл.

— Твоя душа самая молодая из присутствующих здесь, — ответил мой арх как можно тише.

— Но разве…не вы выстроили его судьбу с этим проклятьем недостатка счастья? — удивилась я, заметив, как краснеет наследник при упоминании его проклятья.

— Нет, этот эффект присутствует в его поколении уже очень давно, и изменить это можно лишь избавив от несчастья самого первого носителя в его поколении.

— То есть мы собрались, чтобы осчастливить какого-то его предка? И из-за этого вся эта суета? — раздраженно произнесла Филисия.

— Да. И этот предок Элемина.

Но как? Я посмотрела на Ансакэла, вспомнив слова Лекса о том, что наследник ему смутно знаком. Значит, в свое время он видел Элемину и в Ансакэле заметил ее черты? Но все же… это значит, что Элемина вышла замуж, родила детей и я… вернее, Кринцианс, легко стерся из ее памяти. Он этих мыслей сознание Кринцианса отдало болью в мое сердце.

— Видишь? Она же спокойно жила и без тебя! — не удержался Тринидий от восклицания.

— А тебе все мало, да? — зло прищурившись, проговорила Судьба, глядя на него, — ох, нужно было вмешаться в твою судьбу с самого начала.

После этих слов Судьба взмахом руки вызвала чью-то картину мира, еще одним легким движением исправила там что-то и быстро свернула ее, даже не дав нам разглядеть ее.

— Все, теперь с ним проблем не будет, — отмахнулась она. Как видишь, Кринцианс, я и сама могу менять судьбы, и ваши в этом числе. Я же Судьба! Но я ничего не могу сделать с судьбой этого рода, как не могла помочь Элемине в свое время. Ей можно помочь, лишь вернув тебя. Соединив ваши души именно в этом мире. Я знаю, что в том, другом мире, откуда я вас вырвала, вы были почти вместе. Но, как ты успел заметить, проклятье распространилось и там.

— Но она же жила без меня! Что значит «несчастливо»? Она же вышла замуж, родила детей! — возмущался Кринцианс в моем теле, отодвинув личность Энни в сторону.

— Но была несчастлива.

— Тогда почему она прожила всю свою жизнь подобным образом, — не унимался Кринцианс.

— Она прожила не всю жизнь, — покачала головой Судьба, — я сама писала ей судьбу, старалась сделать ее как можно добрее… Но она каким-то образом не пошла по ней. Девушка выросла в счастливой семье, никогда не получая обид и боли. Повзрослев, она согласилась выйти замуж за влюбленного в нее человека, потому что не было причин отказывать, родила сына, но потом перестала следовать сценарию. Она внезапно стала метаться, нервничать, временами уходить из дома. А потом она решила поговорить с Творцом, чтобы узнать, почему она чувствует себя настолько несчастной, будет ли хоть когда-нибудь счастлива.

Первым, кого она встретила, был Линер. Но, будучи далеким от каких-либо переживаний вовсе, он даже не подумал о ее просьбе, забыв о существовании девушки в следующий же миг.

Потом, поняв, что встреченный ею Творец помогать не станет, Элемина нашла Люнидия. Найти его было сложно. Заставить услышать еще сложнее. Но, будучи поглощенным своими очередными исследованиями, Люнидий так же, как и Линер, не запомнил просьбу человека найти причину ее проблем.

Но, не теряя силы духа, Элемина искала ответы дальше. И дошла да советницы Филисии. Однако эта встреча не стала столь же нейтральной по своему содержанию: Филисия жестоко отказала в просьбе бедной девушки, сочтя ту недостойной.

Только у Элемины еще теплилась надежда на справедливость. И последней ее попыткой стала встреча с Тринидием. Должно быть, вы догадались, на какую реакцию она натолкнулась? — говорила судьба.

Я слушала это с ужасом, представляя скитания Элемины. О, Кринцианс! Ты действительно недооценивал силу любви этой смертной. Я взглянула на Твида, ожидая увидеть агрессию или отрицание, но вместо этого увидела ужас в его глазах. В чем дело? Неужели он так быстро изменил свое отношение к ней?

— Тринидий оскорбил девушку, назвал «жалким человеком, портившим жизни других». Стерев себя из истории этого мира, Кринцианс не стер себя из памяти других Творцов, поэтому, конечно, Тринидий прогнал Элемину. Она не знала, что озлобленный Творец в это время поднимал среди других Творцов бунт, уверяя, что они не должны больше помогать людям. Верно, Тринидий? — обратилась Судьба к молодому Творцу.

— Это… так, — в ужасе ответил он, — мне… очень жаль, действительно!

— Что ты сделала с ним? — обратилась я к Судьбе, кивнув на Твида.

— Я лишь исправила свою давнюю ошибку. Единственную ошибку, спешу заметить, — сразу уточнила она, — я подарила ему, правда, не ему одному, чувство любви. Не знаю, будут ли они теперь рады моим подаркам.

— Но что же стало с Элеминой? — беспокоился Ансакэл о судьбе своей прародительницы, не дав мне спросить Судьбу, о ком еще она говорила.

— Оскорбленная Творцом, решившая, что в этом мире ей никогда не быть счастливой, она прокляла свою судьбу, прокляла этот мир и всех Творцов. Но во времена, когда магия не принадлежала кому-либо, сгустками силы существуя в воздухе, проклятия имели совсем другой вес. Ее же проклятие было сказано в очень удачное время, в очень удачном месте и особенным человеком. И оно сбылось. И ее последние слова «пропади все пропадом» сбылись буквально, но бумерангом отразились на судьбе ее детей, а потом и дальнейших потомков.

Узнав, что произошло, могла ли я все исправить? Я могла лишь вернуть Творцов, но зачем? После того, что они натворили, они заслужили свою судьбу. Если бы ошибку совершил один — это была бы случайность. Но озлобленными и эгоистичными оказалось несколько Творцов. Те, кто должны были помогать этому Миру сохранять равновесие и нести счастье окружающим, стали разрушать его. Вы считаете, что наказание было слишком жестоким? Я так не думаю.

— И как это можно исправить? — взволнованно произнесла я.

— Исправьте то, что натворили, — сказала Судьба к Твиду и Франциске и, повернувшись ко мне, добавила, — у тебя же другая миссия. Верни душу Элемины в этот мир. Но теперь уже в ее новом обличье — Кэвина Критча.