Моя свекровь – мымра!

Глава 9

Я чувств не лишилась, я начала Фросю пытать, и она мне рассказала, что Валет состоит у Якудзы на службе. Я поразилась:

– Откуда ты это знаешь?

– Весь город знает, – горько усмехнулась она. – У нас демократия. Якудза от народа ничего не скрывает и секретов не держит.

– Так почему же этот народ милиции все не расскажет? – задала я разумный вопрос.

И глупейший ответ получила.

– Милиция – тоже народ, – философски заметила Фрося и пояснила: – Милиция тоже все знает.

Тут возникала загадка: милиция – не свекровь. Моя же свекровь о Валете знает. И даже о серьге в форме пениса. Откуда?

– Надо свекрови звонить, – сказала я Фросе и, шарахнув по двери ногой, истошнейше завопила: – Караул! Умираю!

И сразу выяснилось, что верзилы такие же люди, и у них есть любопытство: они мигом открыли дверь и нетерпеливо воззрились, желая узнать как я умирать собираюсь. Я умирать передумала и спросила:

– Есть среди вас Валет?

Интеллигентный ответил:

– Есть. Он у нас самый главный после батяни.

– С серьгой в ухе?

– Ага.

– А серьга в форме пениса?

– Точно, он прикольщик, наш шеф Валет.

«Все сошлось, – мрачнея, подумала я. – И кличка противная, обещает много плохого».

Пришлось осведомиться:

– А кличку он как получил? Неужели всех подряд валит?

Интеллигентный осклабился:

– Нет, Валет очень трусливый, всегда первым он сваливает, вот и прозвали Валетом его.

«Трусливый? Ну хоть где-то мне повезло», – подумала я и спросила:

– Он со мной как-нибудь связан, этот Валет?

Оборот речи совсем не из простых, согласитесь – верзилы мои призадумались.

– Он ее похищал? – подсказала им Фрося.

– Да-да, похищал, – закивал черепком Интеллигентный. – Он на нее мешок надевал.

– Все ясно, – констатировала я и кивнула верзилам: – Теперь вы свободны.

Интеллигентный заржал:

– А вы нет, – и вышел из комнаты.

Верзилы потянулись за ним. Дверь закрылась на ключ.

– А вот теперь позвоню свекрови! – воскликнула я и позвонила.

К ней вопрос был один: как узнала ты, старая шельма, про верзилу Валета.

Вопрос, разумеется, я задала в той форме, которая располагает к ответу: мамуся-дорогуся и прочее-прочее. Понимаю, что фальшь и цинизм, но пришлось: деваться-то некуда.

В ответ получила глас Вельзевула:

– Раз Роберт так сильно занят наукой, я сама решила за тобой последить.

– Вы и здесь ни на что не способны, – отрезала я. – Как вы следили, если с Валетом скрестили меня? Ведь с ним я с единственным не общалась!

– Мне плевать с кем ты общалась! – заявила свекровь. – Оправдываться будешь перед Робертом, глупым сыном моим! Я же могу сказать только одно: мой детектив про Валета все знает и мне уже доложил. И еще детектив мой подслушал как ты набивалась в друзья к бандитам и мечтала сняться в порнухе.

Я восхитилась свекровью: «Ну, стерва, дает!» – и кротко спросила:

– Какой детектив?

– Тот, которого я наняла, чтобы вывести кое-кого на чистую воду. Пусть не думает Роби, этот мой сын, что жена у него святая. Уж теперь я все знаю! Узнает и он! Все! Все узнают!

Во дела! Все скоро узнают, а как же я? Я-то когда узнаю?

– Мамуля, – вкрадчиво ей говорю, – ну раз уж скоро об этом узнают какие-то все, так может и мне вы доверите страшную тайну. Что мой Роберт узнает?

Вельзевул мой взорвался:

– Не твой, а мой! Роберт мой! Только мой!

Чтобы не хватил старушку удар, пришлось пойти на компромисс.

– Хорошо, – отвечаю, – будем считать, что я Роби взяла в аренду у вас, а теперь скажите, пожалуйста, что он узнает, ваш Роберт?

– А то, что ты с детства мечтала сняться в порнухе! – выпалила свекровь и заверила: – Мой детектив все подслушал!

Мне стало обидно – пришлось сказать:

– Глупость вам страшно идет, с ней и живите. Если ваш детектив так усердно подслушивал, тогда он не мог прослушать того, как я насмерть сражалась. Визг на всю округу стоял, так раздеваться я не хотела.

– Раздеться ты предложила сама, – прогремел Вельзевул, – но бандиты глядеть не хотели на то, что ты называешь своей фигурой, и запретили тебе.

– Если речь зашла о фигуре, то я вам скажу: кто бы мне говорил! Сверху загар, а под ним полтора метра чистого сала! А объемы: 160-160-160 – талию делайте где хотите!

– Посмотрим, что будет с тобой лет через двадцать! – пообещала свекровь.

– Хотите сказать, лет через сорок? Ведь на столько вы старше меня?

Вельзевул мне мгновенно ответил, но услышать я не смогла: в нашу беседу встряла бедная Фрося.

– Ничего не пойму, – сказала она. – О чем вы говорите?

– Сразу поймешь, когда женщиной станешь, – ответила я и обратилась к свекрови, переходя прямо к делу:

– Как удалось вам узнать, куда я отправилась?

– Роберт, этот мой сын, рассказал! – злорадно заявила она.

Я взбесилась:

– Ах, Роберт! Этот мой муж! Он у меня получит!

– Ты регулярно ему не даешь!

– Он, наглец, и не просит! И теперь он еще посмел разболтать куда я поехала?! Будет ему развод!

– А тебе еще хуже будет! – интригуя меня, пригрозила свекровь и бросила трубку.

В отчаянии я завопила:

– Вот они, родственники! Как помогают в беде! Меня похищают, а детектив все это снимает на камеру! А у свекрови моей одно на уме! По себе стерва судит и ничего, кроме измены, не приходит ей в голову!

Фрося кое-что понимала, но вопросы от этого только лишь множились.

– Соня, что происходит? Ты мне скажешь? – спросила она.

– Конечно скажу! Эта мать Роберта наняла детектива, и теперь она в курсе, что здесь происходит.

– Это же счастье! – воскликнула Фрося, от радости захлопав в ладоши.

Конечно приятно, что еще есть на свете наивность, но пришлось внести ясность.

– Детка, – скорбно поведала я, – не хочу тебя разочаровывать, но не все в этой жизни так просто, как кажется на первый взгляд. Свекровь, эта мать Роберта, уверена, что мы здесь с тобой собрались на групповичок. Понимаешь? На пошлую групповуху!

– Она что же, не знает, что верзилы бандиты? – спросила Фрося растерянно.

– Знает конечно и от этого ей во сто раз обидней. Меня, ее невестку, жену этого Роберта, сына, черт побери, будут иметь не какие-то там «ботаники», зачуханные наукой, а сами бандиты, парни с железными яйцами! Вот как думает мой Вельзевул! И страшно завидует!

Фрося, бедная, поразилась:

– Да как же возможно так думать, когда нам на головы надевали мешки?

– Детка, – грустно ответила я, – разум ее так устроен, что только о сексе может думать она. Эта старушка мозгами застряла в подростковом периоде. Так бывает. Вокруг оглянись и увидишь немало шустрых старушек-тинэйджериц.

– Даже не верится.

– Ефросинья, поверь, даже если меня будут казнить и потащат на плаху, то и там эта стерва пришьет мне измену с моим палачом! Она не поймет, что меня жизни лишают, потому что во всем видит только лишь ЭТО!

– А она вообще человек?

– Абсолютнейший, – заверила я, – доброта ей тоже присуща.

Тут Фросю мою нелепо вдруг осенило.