Мудрость дзэн. Сто историй пробуждения

Исправившийся отступник

Уммон начал изучать конфуцианские каноны и священные тексты, когда ему было четырнадцать или пятнадцать лет. Однако в возрасте двадцати двух лет настроения его изменились. "Даже если я прочту все имеющиеся книги, будь то сочинения о сокровенном знании или тексты, понятные всем, какая от всего этого будет польза, когда жизнь встретится со смертью?" - думал он.

После этого он убрал свои книги и забросил учебу. Потом Уммон пришел к дзэнскому наставнику, который стал учить его сосредоточению над коаном.

Уммон запротестовал: "Я не хочу сосредотачиваться на коанах. Только познав для себя состояние совершенной смерти и полного прекращения, превратившись в горсть пепла, я смогу избавиться от сомнений. Что происходит в русле повседневных забот? Это там? Или нет? Пока я так спрашиваю себя, этого достаточно".

"Если будешь поступать подобным образом, станешь отступником", - сказал Дзэнский наставник

"Даже если я стану отступником, эту цену можно заплатить зато, чтобы обрести безмятежность сознания", - возразил Уммон. Ив течение последующих двух лет Уммон продолжал полностью отдаваться медитации.

Как-то, собирая в лесу хворост, Уммон почувствовал, что весь мир, включая его самого, рушится. И в тот же миг он преисполнился вселенской радости.

Потом Уммон размышлял: "Хотя я обрел мир и спокойствие для себя, это не более чем принцип предписанных канонических учений. А что же дзэнское послание, передающееся особым образом вне учения?"

И на протяжении еще двух лет он с удвоенной энергией отдавался практикованию, пока ему не открылся живой опыт дзэн. Теперь сознание его было совершенно свободно.

Перед смертью Уммон увещевал своих учеников: "У меня есть четыре суждения. Первое - вырваться из созданных умом ловушек, чтобы опереться на высшую истину. Второе - освободиться от тела и сознания, чтобы отбросить рождение и смерть. Третье - выйти за пределы абсолютного, чтобы утвердить свою жизнь. Четвертое - тащить камни и нести землю, чтобы навечно сохранить мудрость".

Прощальными стихами Уммона были такие строки: