Мудрый Исправитель Недостатков

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

где появляется очередная группа неполноценных, жаждущих пополнения недостающего. Привычный мир становится жертвой рокового сокрушительного удара

Ассистент нажал на ручку двери, готовясь выкликнуть следующего клиента. Но ручка не поворачивалась.

Парень приналег было силой, но и это не помогло: изящная медная рукоятка, которая всегда послушно поддавалась легкому нажатию, на сей раз заупрямилась.

Двустворчатая дверь затрещала, словно некий силач решил во что бы то ни стало вломиться внутрь. Ассистент едва успел издать отчаянное «эй!», как, сметенный неведомой силой, влетел в дом спиной вперед и плюхнулся навзничь прямо посреди комнаты.

Дверь взломали, обе створки рухнули на пол.

В дверном проеме появился плотный коренастый тип, словно вырубленный из единого куска какого-то черного материала. Вокруг пришельца витало облако пыли, щепки вдребезги разбитой двери разлетелись во все стороны.

Мудрый Мастер ошеломленно застыл посреди комнаты.

Рыжий помощник примостился у его ног и оцепенело взирал оттуда на вторжение черной силы.

— Дверь открывается наружу… Вернее, открывалась.

— Чего же ты раньше-то молчал, цуцик? — окрысился на него взломщик. — В следующий раз разевай пасть вовремя.

Голос его звучал гулко, словно из какого-то полого нутра, да судя по всему, именно так оно и было: лица не видать — может, его вообще не было? — а голова представляла собой блестящий черный бидон, из которого с металлическим гулом вылетали слова.

— Даже не спросил, можно ли войти! — возмутился ассистент, пытаясь встать на ноги.

— А теперь заткни пасть. Пока не поздно! — гулко отозвался Бидон.

Мудрый Мастер постепенно стал приходить в себя.

— Не совестно тебе? — обрушился он на черного громилу. — Взломал дверь и еще продолжаешь угрожать. Всему есть предел, знаешь ли!

— Тебя, милок, не спрашивали! — дернулся Бидон. — Отвечай, когда спрошу! Ну, а кстати, позволю себе поинтересоваться: кто ты такой, с бороденкой в косенки?

Мастер побагровел от возмущения.

— По какому праву ты тут выспрашиваешь да выпытываешь? Вломился в дом, разбил дверь, нанес ущерб моему ассистенту, нарушил процесс работы, да еще и не посовестился оскорбить меня самого!..

— Вон что… Выходит, ты ту за главного, стало быть, шеф, по-нашему. Одно твое слово, и все будет починено, склеено, налажено. С этого надо было и начинать, милейший. Значит, я попал по адресу. То бишь, не я, а мы, — он указал на распахнутые окна, где чернели бидонные головы.

— Заходите, ребята! — сделал он призывный знак.

Бидоны послушно протиснулись в оконные проемы.

— Эй! — возмутился ассистент. — Зачем же лезть в окна, когда для этого существуют двери?

— Двери были, да сплыли, — наглый налетчик в сердцах пнул ногой дверные обломки. — И тут целиком твоя вина. Не бережешь доверенное тебе имущество! Хорош слуга, нечего сказать! Я бы лично приказал располосовать твою спину на ленточки. Ну да ладно, остальные воспользуются этой дырой вместо дверей, когда вы тут наведете порядок.

— Какой порядок?

— Устроили тут толкучку вокруг дома, ни жуликов, ни взломщиков не боятся! Хотя теперь вам бояться нечего: защитить мы вас защитим, братки мои разгонят всю эту шайку пройдох, всяких личностей подозрительных…

— Не смейте! — взревел Мастер. — Даже думать не могите! Слышишь?

Но наглый вторженец не слышал, поскольку сам орал, надрывая глотку, чтоб по всем склонам холма слышно было.

— Как только там с делами управитесь, мигом все сюда!

Он посторонился, чтобы дать дорогу брательникам, и теперь Мудрому Мастеру открылся обзорный вид холма.

Представшая его глазам картина была подобна кошмару.

К дому направлялись черные фигуры — точь-в-точь такие же, как те, что взломали дверь. Попутно они без жалости разгоняли группы жаждущих страдальцев, не щадя никого.

Страх, смятение охватили стоявших в очередях; одни тотчас пустились в бегство, другие пытались протестовать, выказать сопротивление, но все безуспешно.

— Пожалуйста, не толкайтесь! Что это за манеры, право? Следующая очередь моя! — возмущенно лепетал Летний Дамский Костюм. — Неделю стою в очереди, с места не сходя! Пуговиц у меня не хватает, и даже две петли не прометаны. Лето, можно сказать, на носу, а меня и надеть нельзя! Ждать не могу, иначе из моды выйду!

— А ежели еще и воротника лишишься, модница ты этакая? — склонился над бедняжкой один из Бидонов.

— Или без рукавов останешься? — подскочил другой.

Бандиты подхватили ее с обеих сторон.

— Пустите! Немедленно отпустите меня! — надрывалась кандидатка в летние дамские наряды. — Не дергайте меня, швы лопнут! Ах, наметка распускается!

— Ну, и вали отсюда, распустеха! — оттолкнул ее один из мучителей и снабдил напутствием: — Радуйся, что дешево отделалась!

Костюмчик что было мочи припустился вниз по склону холма.

— Эх, была бы при мне моя голова! — горестно простонало Топорище. — Уж я бы им показал почем фунт лиха! — И помчалось вдогонку за костюмчиком, как говорится, сломя голову.

— Я, видите ли, не считаю вопросом престижа, кто за кем стоял. Желаете, охотно пропущу вас вперед, — вежливейшим образом заявила Граммофонная Пластинка преклонных лет. — Полагаю, у вас дело весьма спешное, скорее всего, семейное, если уж такое количество славных братцев собрались вместе. Не иначе как речь идет о чрезвычайных обстоятельствах. Итак, извольте, пропускаю вас, но при одном условии.

— Смотрите-ка, старая карга еще нам условия диктовать будет! — недовольно фыркнул один из Бидонов.

— Ах, ну что вы! — тотчас пошла на попятную Пластинка. — Должно быть, я не совсем понятно выразилась. И все же уважать старших положено. Как только вы уладите свои дела, настанет и моя очередь. Конечно, только после вас!.. Но ведь и я от своего не могу отказаться. Беда в том, что при записи на мне забыли поместить одну сонату.

Бидоны растерянно столпились вокруг достойной представительницы искусства, пока наконец один из них не нашелся с ответом:

— Слыхала когда-нибудь, как прессуют пластинки?

— А как же! — оживилась собеседница. — Меня ведь тоже изготовили таким способом. Это весьма хитроумный прибор, с помощью которого изготавливают подобные мне звуконосители. Именно там при моем зарождении случайно забыли записать сонату.

— Нос задирать ты мастерица, а знать — ничего толком не знаешь! — обрушился на нее все тот же Бидон. — Пресс для пластинок — это совсем другое: трое-четверо братанов встанут на тебя и попрыгают хорошенько, пока не выдавят из тебя все твои остальные канаты. А уж потом мы из них веревок навьем.

— Сонаты, прошу прошения, — вежливо уточнила Пластинка.

— Чего-чего?

— Не канаты, а сонаты.

— Да нам без разницы!

— Разница очень большая! — негромко, но стоически возразила Пластинка. — Канат всего-навсего толстая веревка, а соната — форма музыкального произведения, в котором…

— Тебе от этого легче, если все равно в крошево превратим?

— В таком случае мне действительно все равно, абсолютно безразлично или, как у вас принято выражаться, без разницы! — с этими словами Пластинка припустилась с холма, спасая свои оставшиеся сонаты.

— Ишь, как подхватилась старая калоша! — ухмыльнулся один из Бидонов. — Откуда только прыть взялась.

Черные типы вторглись в дом и мигом заполонили помещение. Плотным темным кольцом окружили Мастера и его помощника, у которого от страха даже волосы потускнели.

— Ну вот, теперь все в сборе, — подытожил тот, что ворвался в дом первым. Он ничуть не отличался от остальных, и все же сразу ясно было, что он тут за главного. — Это все мои братья, — он указал жестом на мрачную компанию. — Сейчас растолкую, чего мы хотим, но прежде должен представить их. Шути, гуди, а вежливость блюди.

Мудрый Мастер от удивления вскинул брови.

— И вообще-то мы не привыкли вламываться в дом вместе с дверьми.

— Ушам своим не верю, — прошептал ассистент.

— Итак, мы — семейство Бидонов. Стало быть, и фамилия наша — Бидон. А имена я перечислю. Это Будка, Баста, Блямба, Брод, Бутер и Бублик. Этот — Блок, с ним рядом — Бастер, Бомба, Бренд — можно ласкательно «Бренди», Бита и Банан. В этой кучке: Бука, Бяка, Баран, Барон (не путать!), Бык, Бряк. Ну, и я…

— Постой! — собрался с духом ассистент. — Не подсказывай, сам догадаюсь. Банда? Бочка? Бритва? Братва? Жратва?

— Хватит, не продолжай! Все равно тебе ни в жисть не догадаться. Бурбон.

— Ка-ак?

— Как слышишь: Бурбон Бидон.

— Ваши имена меня не интересуют, — неожиданно вмешался Мастер.

— Мог бы предупредить раньше, чтобы я не старался понапрасну, — обиделся Бурбон Бидон.

— Если в мой дом врываются самовольно, грубой силой, тут уж церемонии без надобности. Знать не желаю, как вас зовут. Убирайтесь вон!

Бидоны недовольно заворчали было, но Бурбон сделал им знак замолчать.

— Но-но, не так круто. Не к лицу тебе этакая неприветливость! Не волнуйся, не собираемся мы торчать здесь до скончания века, у нас своих дел под завязку. Проходили мимо, решили к тебе наведаться, поприветствовать честь по чести. Слух прошел, будто ты умеешь исправлять все недостатки и восполнять недостачи. Ну, думаем, надо бы к нему поближе присмотреться. Мы ведь к тебе тоже по делу. Уладим в два счета и распрощаемся. И можешь тогда со своими просителями толковать сколько влезет.

— Ты имеешь в виду тех, кого вы разогнали? — возмутился Мудрый Мастер. — Тех, кого вы без всякой видимой причины напугали до смерти и обратили в бегство?

— Нечего делать из мухи слона, — небрежно отмахнулся главный Бидон. — Как разогнали, так и пригоним всех обратно. Верно я говорю?

Браться дружно загудели в знак согласия, голоса их звучали в трех разных тональностях:

— Верно-верно-верно…

— Скажи только слово, и мигом всех выстроим тут у порога, молчком и по стойке смирно. А за все про все и требуется-то от тебя совсем незначительная услуга, выполнить ее тебе пара пустяков, ведь это, можно сказать, аккурат по твоей специальности.

Мудрый Мастер изготовился к ответу: набрал полную грудь воздуха, косицы бороды воинственно встопорщились, а коса, стянутая на затылке тонким кожаным ремешком, встала дыбом…

Ассистент с поблекшими от ужаса волосами мигом смекнул, что к чему. Достаточно хорошо изучив своего Мастера, он знал: стоит Учителя вывести из себя, и тот перестает считаться с такими пустяками, как силовое преимущество противника. К тому же он прекрасно понимал, насколько возмущен Мастер гнусным поведением Бидонов: силой захватывают холм, вламываются в дом, портят, ломают, топчут все вокруг, хоть трава не расти; требуют оказать услугу, после чего готовы, мол, убраться прочь, и все это под видом величайшего благодеяния.

Помощник знал, что Мудрый Мастер не снесет этакого безобразия молча, а уж коль скоро он раскричится, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Требовалось опередить события.

— Мастер! — шепнул он. — Не связывайся с ними. Ты же сам говорил: гнев — дурной советчик. Смотри-ка, сколько их! Выслушай хотя бы, чего им надо… Ну пожалуйста! Прошу тебя.

— Молодец, рыжий! — одобрил его слова Бурбон Бидон. — Выслушай наше пожелание. Дело-то пустяковое.

Мудрый Исправитель Недостатков постарался взять себя в руки. Медленно выдохнул из груди запасы воздуха, косички бороды и косица на затылке уже не топорщились столь воинственно.

— Вот так-то лучше! — удовлетворенно прогудел Бурбон. — Тишком да ладком — до чего-нибудь и договоримся. В общем, есть у нас один небольшой недостаточек.

— Есть-есть-есть! — подхватили остальные в три голоса.

Исправитель Недостатков начисто позабыл о своем приступе ярости. Деловито осмотрел черных братцев сверху донизу.

— На первый взгляд, все вы целехоньки, — вынес он свое суждение. — Руки-ноги на месте, на бидонных башках — ни щербинки, ни царапинки. Правда, у вас нет лиц, но безликость вам явно не помеха.

— Нет-нет-нет! — подхватили братья, скроенные на одно лицо, то бишь вовсе безликие.

— И если учесть, что вас целая орава, а вы способны говорить по крайней мере в три голоса, это, скажу я вам, немалое достижение.

— Правда? — обрадовался старшой. — Значит, ты отметил мою инициативу. Это я додумался разделить брательников на три группы, чтобы легче было их различать.

— Весьма оригинальный способ.

— Верно? Низкие Бидоны: Будка, Баста, Блямба, Брод, Бутер, Бублик; средние: Блок, Бастер, Бомба, Бренд, Бита, Банан; и высокие: Бука, Бяка, Баран, Барон, Бык, Бряк. Все на месте?

— Месте-месте-есте! — гулко отозвались три звуковые партии.

— Поздравляю! — подвел черту Мудрый Мастер. — Стало быть, никаких недостач-нехваток-недостатков у вас не наблюдается.

— Как это, как это? Да нас ведь всего девятнадцать.

— Хорошее число.

— Ровным счетом девятнадцать — ни больше, ни меньше, — со значением повторил Бурбон Бидон.

— Ну, и чем это плохо?

— Не кумекаешь, что ли? Девятнадцать — это двадцать за недостачей одного. Недостачей! И недостача эта отравляет нам всю жизнь. Мы хотим, чтобы нас было двадцать!

Мудрый Мастер покачал головой:

— А что это изменило бы в вашей жизни?

Бурбон Бидон выпрямился во весь рост и произнес вдохновенно:

— Тогда мы бы округлились. Стали бы круглым числом. Будь нас двадцать, мы бы все могли сделать!

— Что именно вы бы сделали из того, с чем не справиться девятнадцати?

— О-о, много! — просиял Бурбон Бидон. — Что угодно! Все, что пожелаем! В каждом из нас возросла бы уверенность в себе. Уж тебе ли не знать, что любой ущербный страдает от недостатка уверенности в себе, а стоит только почувствовать собственную безупречность, тут и с самоуверенностью все в порядке!

Мастер вновь набрал полную грудь воздуха, и ассистент понял, что на сей раз взрыва не избежать. Однако он попытался сделать все, что от него зависело. Ухватился за рукав выцветшего свитера Учителя, с отчаянием прошептал:

— Пожалуйста, не надо! — и в ужасе зажмурил глаза.

— Скажи-ка ты мне, Бурбон Бидон, — проговорил Мастер, вырвав рукав и высвободив руку, — кому пойдет на пользу, если у девятнадцати агрессивных, глупых, пустых жестяных сосудов, которые и без того считают себя пупом земли, у девятнадцати отвратительных типов, которых удерживает от беспредела только лишь некоторое отсутствие уверенности в себе — да и то, к сожалению, не в достаточной мере, — словом, кому пойдет на пользу, если у девятнадцати злых, уродливых, гнусных субъектов с бидонной башкой еще и прибавится самоуверенности?

— Ого! — откликнулись черные братья возмущенным трехголосьем и продолжали варьировать свой эмоциональный возглас: — О-го! О-го-го! Го-го-го-о!!!

— Не сказать, чтобы ты был о нас слишком лестного мнения! — склонился к Мастеру предводитель Бидонов. — Но я не в обиде. Более того, мне импонирует твоя откровенность.

В конце концов, в луже воду топтать — только лишнюю муть поднимать, а значит, решим вопрос по-нашему, по-простому, по-мужски и достойно бидонного звания. Отвечаю на твой вопрос. Кому на пользу? Нам! Кому же еще? Упрочится наша самоуверенность — удесятерятся наши силы, а значит, во сто крат возрастет и наша власть. Если не ошибаюсь, десять раз по сто — аккурат тысяча. И тогда весь мир будет наш.

— Что же это будет за мир? — гневно взревел Мастер.

— Подвластный Бидонам.

Мудрый Исправитель Недостатков молчал.

— Ну? Есть у тебя еще вопросы?

— Нет.

— Да ты не стесняйся! Смело, прямо, по-мужски спрашивай, — измывался над Мастером предводитель Бидонов. — Отвечу с удовольствием.

— Без надобности.

— Ладно. Будем считать, что обо всем договорились. Старший сделал братьям знак чуть отступить. Кольцо, плотно охватывавшее Мастера с помощником, стало чуть посвободнее.

— Валяй! — скомандовал Бурбон Бидон. — Действуй! Настала такая тишина, что было слышно, как жужжит муха. А муха и впрямь кружила над головами собравшихся. Но тут один из Бидонов протянул руку, молниеносным движением схватил муху, швырнул ее на пол и растоптал.

— Зачем ты это сделал? — резким тоном спросил Мастер.

— Уж больно раздражало ее жужжание, — ответил Бидон. — Да и вообще она была бракованная… пять лапок всего.

— Поэтому она сюда и прилетела! — не выдержал помощник. — Шестой лапки ей не хватало. А ты взял да раздавил ее без всякой жалости.

— Хватит! — цыкнул на них Бурбон Бидон. — Мы не затем сюда явились, чтобы из-за мух препираться. А ты, Баран, попридержи язык да веди себя с умом! — И наконец он снова обратился к Мастеру. — Нечего попусту время терять. Приступай к делу! Про тебя ходит слух, будто ты каждый недостаток можешь исправить, любую нехватку пополнить.

— Не верь всему, что говорят. Не каждый недостаток, а только стоящий.

Предводитель шайки заорал, принялся сыпать угрозами, но затем передумал, и манеры его сделались приторно-сладкими, как патока. Зрелище было препротивное: мерзкий черный Бидон, весь блестящий от патоки. Бр-р-р!

— Уж кого другого, а нас точно стоит пополнить! — завел Бурбон новую песню. — Подумай о своем будущем: поможешь нам — и ты в накладе не останешься. Благодарность наша и уважение тебе обеспечены. Раздобудем и доставим сюда в наилучшем виде все, что пожелаешь!

— Ничего я от вас не желаю.

— Никогда нельзя знать заранее. Вот что я тебе скажу: приведешь нас в порядок, обещаю согнать сюда всех ущербных, дефектных, недостаточных, переизбыточных, какие только на всем белом свете имеются. Из-под земли выкопаем, куда бы ни прятались, всюду сыщем, доставим сюда живыми иль мертвыми, выстроим у тебя перед дверью такими длинными стройными рядами — залюбуешься!

— Точно-то-чно-очно! — грянули трехголосные партии.

— Слушать и то страшно! — поморщился Мудрый Мастер.

— А ежели тебе мало покажется, наделаем столько дефективных, сколько душе угодно. Столько ушей, носов, рук, ног поотрываем, что до скончания века с ремонтом не управишься. Вот тебе мое железное слово!

— Слово-лово-лово! — оглушительно загорланил хор.

— Ни единого целехонького человека, зверюшки или жестянки-деревяшки на всем белом свете не останется, все сбегутся плакать-убиваться под дверью у тебя: спаси, мол, да помоги, а ты знай себе штопай, пришивай, чини, латай уродцев никчемных, коль тебе неймется! Ну, что скажешь?

— Ну? Ну? Ну? — принялась понукать вся шайка.

— Хватит! — вскричал Мудрец, и из глаз у него искры посыпались. — Замолкните!

Черные братья умолкли, выжидательно уставились на Мастера. Дрожащий от страха помощник стоял рядом, с трепетом ожидая слов Мудреца, словно от них зависела его жизнь. А она и вправду зависела от этого.

Вновь воцарилась тишина, да такая, что найдись в доме еще одна живая муха, то не только жужжание, но даже мысли ее уловить можно было бы. Но мухи не было.

— Не стану я вас пополнять, — сказал Мудрый Исправитель Недостатков.