Мужской гарем

Глава 9

«Среди одних мужиков живу, вот и зачерствела, – рассердилась на себя Далила. – Разве это не подленько? Могла бы девушке посочувствовать хотя бы из женской солидарности. Даже если Вета убила своих любовников, то наверняка и они не были ангелами. Скорей всего, сами девчонку и довели. В любом случае прежде надо бы разобраться, а потом уже принимать решение. Евгений, не задумываясь, чужую тайну доверил мне. Он не сомневается в моей порядочности, а я повела себя как последняя сволочь».

Опять мелькнули мысли о том, что она ответственна за судьбу племянника, что обязана чтить его интересы, но Далила все оправдания отмела.

«Можно и интересы чтить, и порядочность соблюдать», – решила она, въезжая во двор Евгения совсем не с тем настроением, с каким покинула дом.

Стремительно взлетев по ступеням, Далила собралась уже позвонить, но за дверью раздался молодой женский голос. Он выражал звонкий сильный протест:

– Пусти!

«Она!» – задержав руку над кнопкой, догадалась Далила.

В ответ прозвучало спокойное и уверенное:

– Не пущу.

«А это Женька, – определила Далила. – Ссорятся. Смахивает на семейный скандал».

– Все равно я уйду!

– Не уйдешь!

Девичий голос стал тише и прозвучал со жгучей мольбой:

– Жека, как ты не поймешь, она права. Так и выходит, что я тебя подставляю.

– Она так не говорила.

– Значит, думала так. Отпусти. Мне действительно лучше уйти. Она правильно за тебя беспокоится.

«Похоже, речь идет обо мне, – сообразила Далила. – Вета в курсе уже. Собачонок, весь наш разговор передал. Обязательно должен всем говорить только правду, всем подряд, без разбору. Да-а, с воспитанием честности я сильно переборщила».

Она решительно утопила кнопку звонка. За дверью раздался топот – шаги удалялись.

«Прячет ее», – поняла Далила и крикнула:

– Жека, открой! Это я!

Он не открыл.

«Не слышно ему, – подосадовала Далила. – По мобильному придется звонить, успокаивать».

Не успела она достать из кармана сотовый телефон, как дверь распахнулась. На пороге стоял Евгений с нагловатой улыбочкой на губах, заготовленной явно для посторонних. Увидев тетку, он отшатнулся:

– Ты?!

– Я, – виновато развела руками Далила.

– Так поздно?

– Извини, мысли скверные одолели. Не улежала в постели. Пустишь?

Он поспешно сделал шаг в сторону:

– Ну, ты вопросы мне задаешь. Давай, проходи.

Далила скользнула в прихожую и, застыв в нерешительности, спросила:

– Куда лучше, в гостиную? В кухню?

Евгений обиделся:

– Ну, ты, прям, как неродная. Куда угодно. Лучше на кухню. Чайку заодно попьем.

Девицы на кухне не было.

– Где она? – присев за стол, спросила Далила.

Евгений махнул рукой в глубь квартиры:

– Прячется, там.

– Где – там?

– В спальне, в шкафу.

– Веди.

Он покачал головой:

– Не пойдет.

– Даже если узнает, что это я?

– Если узнает, что ты, вообще убежит, – признался Евгений. – Оделась уже, пыталась на улицу вырваться. Еле ее удержал.

– Слышала я, – усмехнулась Далила, мысленно констатируя, что девица, похоже, не стерва.

«Хорошенько надо разобраться в этой трагедии, – решила она. – Даже если Вета убийца, все равно постараюсь девчонке помочь. Молодая она, неопытная, не во всех своих глупостях виновата».

Несмотря на возникающие симпатии к девушке, Далила в глубине души все еще была убеждена, что Виолетта убила своих любовников.

– Жека, иди, – настойчиво прошептала она, – попробуй ее привести. Скажи, что я добра ей желаю. Или не поверит?

Евгений пожал плечами:

– Да поверит, но не пойдет.

– Почему?

– Стесняется.

– Стесняется? Что ж, хорошо. Тем более веди свою Виолетту сюда. Пора разобраться.

Евгений ушел. Далила выждала минуту-другую и на цыпочках подкралась к спальне. Там опять шла борьба. Евгений в полный голос убеждал Вету выйти, она шепотом отбивалась.

– Нет, не надо, не пойду, пойми, не могу, скажи лучше, что я ушла, – жалобно просила она.

Желая прекратить их возню, Далила распахнула дверь спальни и ахнула. Вета действительно нешуточно собралась покинуть квартиру. На ней был синий берет (от борьбы он съехал на ухо), коричневые замшевые брюки, высокие сапоги. Но главное (от чего Далила и ахнула), на Вете была дорогая темно-желтая куртка.

В ушах у Далилы зазвенели слова: «В захолустном придорожном отстойнике! Меня едва не сбивает с ног девица! Кошмарный облом! В точно такой же куртке! Тоже нетуфтовый Диор! Захожу в забегаловку. И там девица сидит! Другая! И на ней моя куртка! Точно такая, как у меня! Диоровая!»

На Вете была точно такая же куртка, как на Красноволосой, на дамочке из роддома.

«Ну и счастливое же совпадение, – поразилась Далила. – Бывает же так. В рубашке родилась эта Виолетта, не иначе».

Благодаря фантастической случайности стало вдруг очевидно, что Вета действительно не виновата – похоже, ее подставляют.

– Детка, ты курточку где покупала? – глядя в испуганные глаза девушки, осведомилась Далила.

Евгений с осуждением уставился на тетку, мол, нашла время шмотками интересоваться. Вета же ошарашенно попятилась и спросила:

– Что-что?

– Где ты курточку покупала? – повторила Далила.

– В Гостином Дворе, – изумленно ответила Вета.

– Давно?

Девушка пожала плечами:

– Месяц назад. Или два.

«Значит, есть шанс, что продавец ее вспомнит», – предположила Далила и оптимистично воскликнула:

– Отлично. Раздевайся, и чай пошли пить, везучая. Ты почти спасена.

– О чем ты? – поразился Евгений.

– Потом расскажу, – пообещала Далила. – Но прежде ваш рассказ услышать хочу.

Про свое неожиданное открытие она решила пока промолчать.

«Завтра утром Красноволосую расспрошу, в каком кафе она девиц в своей куртке видела, а потом уже окончательно сделаю вывод, убивала Вета или жертва сама. И чем ей можно помочь», – планировала Далила, сидя на кухне и с интересом наблюдая за девушкой.

Пока все говорило за то, что Вету «подставили», но Далила – пуганая ворона. Обладая открытой душой, она частенько боролась со своей детской доверчивостью и старалась быть осторожной. Вот и на этот раз осадила себя, решив не спешить.

Бесспорно, был прав Евгений в одном: девушка явно из неуверенных в себе, из стеснительных. Рассказывая о путешествии в Москву, она нервничала, запиналась, с трудом подбирала слова.

«Налицо все признаки „серой застенчивости“: нерешительность, желание спрятаться от чужих глаз, – констатировала Далила, механически предположив:

– Не купалась Вета в родительской любви. Наверняка в ее семье есть младший ребенок, которого все обожали в ущерб старшей дочери».