Муравьиное масло

ШУТКА

Родители привезли Колю Уральцева на край земли, в самый северный отдаленный поселок. Горсточку слабых огоньков увидал Коля с аэродрома. А вокруг этих теплых, живых огоньков увидел Коля Уральцев громадную ночь, неподвижную и торжественную. Небо в звездах, как в орденах, и черная мгла без конца и без края. От такого вида у Коли в носу защипало. В голове и в груди у него образовалась громкая пустота.

«Ух ты…» - подумал Коля Уральцев, втянул уши в воротник, перевязанный толстым маминым шарфом, и долго потом молчал.

Не было у Коли бабушек, которые пахнут оладьями и клубничным вареньем. Не было у Коли дедушек, которые позже всех спать ложатся и раньше всех поднимаются поутру. Был

Коля один у родителей, и родители у Коли были одни - мать да отец. Не с кем было его в Ленинграде оставить.

Родители определили своего единственного дорогого сына в школу-интернат, в первый класс. Сами залезли в железный вездеход и укатили по ночному снегу еще дальше на Север. Там, на пустом берегу, в деревянной избушке предстояло им поселиться для научной работы.

О своем сыне справлялись они по радио. На зимовках все узнают по радио: и последние новости, и насчет работы, и о здоровье своих ребятишек.

Затерялись избы-зимовки по островам да по каменным берегам Ледовитого моря. Летом волны грохочут, вольная жировая птица промышляет рыбу, кричит, сытая, на ветру. Зимой - тишина. Иногда снег перемерзший звенит. Или вьюга задует. Дует долго и ломится в двери. И все равно тишина, потому что нет в голосе вьюги живого звука.

Приедет зимовщик из тундры, накормит собак, скинет меховую одежду, отдыхать возле печки сядет, а по радио говорят:

«Слушайте, слушайте. Передаем сообщение о вашем сыне Коле. Первоклассник Коля Уральцев получил две пятерки и одну тройку. Поведение у него хорошее. Здоровье отличное».

Сидят мать и отец на зимовке перед горячей печкой, думают о своем сыне единственном.

Коля о них тоже думает.

Выйдет на крыльцо и думает. «Вон там,- думает,- в темноте под Полярной звездой родители мои зимуют, изучают самую верхнюю оболочку Земли, где рождается северное сияние».

Возникает в вышине окно. Непонятное и прекрасное. Будто другие жаркие планеты посылают свое тепло нашим людям. И леденеет это тепло в промороженном редком воздухе, сверкает во тьме разноцветное и еще не разгаданное.

Когда Коля смотрел на сияние, студясь на сквозном ветру, он казался себе меньше самой маленькой неподвижной кочки. И это было приятно ощущать - как огромен мир и как трудно в нем разобраться. И как все-таки необходимо обо всем думать и все увидеть своими глазами…

Жил Коля Уральцев с двумя мальчишками в комнате. Одного звали Ленька. Был этот Ленька промыслового охотника сын. Другого мальчишку звали Санька. Этот был сыном радиста. Оказались они все трое ровесниками-первоклассника-ми. Про всех троих шли родителям на зимовки хорошие радиограммы. Но случился день, о котором в радиограммах не сообщалось. О котором и Ленька, и Санька, и Уральцев Коля вспоминать не хотят, но всегда помнят.

Был этот день воскресенье.

Санька привел в гости малого своего брата из детского сада. Звали малого брата Стасом. И когда Санька его привел, и когда они уже поиграли немного, и уже собрался Санька отводить Стаса обратно в его круглосуточный детский .сад, по радио объявили метеосводку: мол, идет непогода - пурга.

В пургу ветер воет так жутко, словно кончается на земле его лихая, бродячая жизнь. В пургу ветер дует так сильно, что летчики привязывают самолеты к специальным крепким столбам.

Люди из домов выходить опасаются. Свалит ветер человека, ударит о камни, засыплет снегом - БЕДА1

Большим и малым это известно.

Только герой-первоклассник Ленька к метеосводке отнесся странно - легкомысленно, одним словом.

- Парни,- сказал он отважным голосом,- побежали быстрее на остров! Там сегодня кино интересное будут показывать.

А до острова три километра через голый пролив по льду.

Коля ему напомнил:

- Как же так? Ведь пурга.

- До пурги успеем. Мы ходко побежим.

- Мне нельзя,- сказал Санька.- У меня Стас в гостях. Он толстый, закутанный. Он быстро не может.

- Я побыстрее всех могу,- сказал Стас.- Только я не согласен. Я сейчас спать захотел.

Ленька обрадовался:

- Ну и ложись. Ну и спи. Нам без тебя еще лучше. Мы одни побежим.

Коля представил себе пролив, темный и голый, очень удобный для ветра. Представил Коля, как ветер их повалил, закатил в ледяные щели и снегом засыпал. Стало ему жутко. Он еще раз Леньке напомнил:

- Пурга ведь.

- А ты, Уральцев Коля, не суйся,- сказал Ленька.- Ты на Севере сколько живешь? А мы здесь уже давно живем. Кто лучше знает?

- А я не могу одного Стаса оставить,- сказал Санька.- Мне его под честное слово дали. Может быть, я его еще в детский сад проводить успею.

Тогда Ленька посмотрел на них на всех свысока.

- Трусы,- сказал он,- вот вы кто. Вот не ожидал. Стас, а ты первый трус, хоть и родился на Севере.

Стас немножко надулся.

- Я не трус,- сказал он.- Я маленький.

По радио объявили, что пурга подошла совсем близко к поселку, и велели всем, всем из домов не выходить. А тем, кто еще был в пути, приказали торопиться изо всех сил в укрытые от ветра места.

Санька пригорюнился.

- Опоздали. Придется тебе, Стас, у нас оставаться.

- А мне все равно,- сказал Стас.- Только вы не очень шумите. Я спать буду сидя.

И тут Ленька придумал.

- Знаете,- сказал он,-давайте напишем записку, будто мы все вчетвером ушли на остров кино глядеть. А сами оденемся и под кроватями спрячемся. Все напугаются, а мы тут как тут - все целые.

- Давайте,- сказали Санька и Коля.

Подумали они в этот момент только о том, что не нужно нм по проливу идти. Не станет их пурга с ног валить. Не укатит в Ледовитое море.

- И не шумите,- сказал Стас.- Я уже засыпаю.

Приятели вырвали лист бумаги в косую линейку, на которой первоклассники пишут в тетрадках. Написали свою записку. А когда написали, оделись во все тёплое, в чём гулять ходят. Стаса закутали. Под кровати залезли. И уснули в темноте да в тепле под кроватями.

Воспитательница проходила. Заглянула к ним в комнату. Видит, никого нет в комнате, а на столе записка. Прочитала воспитательница эту записку и быстрее к директору. Прочитал директор эту записку и скорее к телефону.

За окном темень. Если лицо к стеклу вплотную приблизить, станет заметно, как на улице кипит снег, как ветер мнет его и швыряет. Это пурга сигнал подает: мол, я уже здесь, я уже возле самых домов - сейчас дохну во всю силу.

Позвонил директор по телефону, вызвал секретаря райкома. Говорит в трубку, а сам от волнения на месте стоять не может, ходит вокруг стола.

- Беда,- говорит,- у меня мальчишки из интерната на остров ушли. В проливе на голом льду их пурга застигнет. В проливе пурга с двойной силой дует. Унесет она ребят в океан.

- Понял вас,- сказал секретарь райкома.- Как мальчишек зовут?

- Ленька, Санька, Колька и с ними один дошкольник Стас.

- Ясно,- сказал секретарь райкома.- Родителям на зимовки не сообщать. Принимаю меры.- И трубку повесил.

Но повесил он ее всего на одну секунду. И опять поднял. И поднимал несколько раз, чтобы всем кому нужно сказать.

Капитану порта сказал:

- Тревога. Поднимайте моряков, пусть веревки берут, фонари электрические захватывают. Мальчишки-малыши на остров пошли.

Начальнику гидрологов сказал:

- Тревога. Выводите вездеходы в пролив. Идите к океану. Трое мальчишек из интерната и один мальчишка-дошкольник в проливе в пургу попали.

На остров позвонил, командиру летчиков и начальнику метеорологов сказал:

- Тревога, товарищи. Поднимайте людей. Идите с острова навстречу портовикам. Четверо малышей в проливе, в пурге.

С главным охотником-звероловом поговорил:

- У тебя тут собачьи упряжки имеются?

- Есть. Несколько охотников-звероловов по делам прибыли.

- Пусть выводят собачьи упряжки. Пусть идут на них к океану впереди вездеходов. Четверо мальчишек в пургу попали.

Еще позвонил командиру военной части. И на Севере, на краю земли, солдат-пограничник в дозоре стоит: бережет от врагов нашу Родину.

Поднялись по тревоге солдаты. Стали цепью. Двинулись в пургу, чтобы искать за каждым ледяным бугром, в каждой каменной щели. Всюду, где глаз в такую темень достанет. Всюду, где руки нашарят. Всюду, куда ноги в такую пургу дойдут. Мальчишки-малыши легкие, в теплых шубах неповоротливые- их пурга далеко укатить может.

Потом секретарь райкома собрал остальных городских людей. Парикмахеров взял, поваров, бухгалтеров, монтеров с электростанции, охотоведов, продавцов, учителей, которые помоложе. Спортсменов-десятиклассников взял. Сам с ними в пургу пошел.

Пурга уже вовсю разгулялась. Воет пурга. Бьет в скалы. Как отыщет в скалах проход, так взревет, словно бесконечный слитный взрыв. В проливе пурга ровно и сильно гудит. Ей в проливе свободный ход, как в трубе. Пурга там идет лавиной, отрывает со льда снежную шкуру. С треском рвет. С хохотом.

А мальчишки Ленька, Коля и Санька спят под кроватями. Возле паровых батарей в теплых шубах парятся. Дошкольник Стас слаще всех спит. Похрюкивает во сне и причмокивает.

Пурга валит людей в проливе. Идут они, друг с другом веревками связанные. Свет от фонарей упирается в бешеный снег, не достигает вперед дальше шага. Тревожно у людей на душе. Мнится им, что уже осилил ветер четырех ребятишек. Катит их сейчас где-нибудь далеко, бьет об торосы - ледяные кочки.

Вездеходы гусеницами грохочут, только не слышно их грохота. Пурга всякий шум заглушает. На вездеходах прожекторы. Сильно светят, да только на четыре шага пургу пробивают.

Пятно на снегу!

И вылезают водители из машин - может, мальчишки засыпанные. И снова грохочут гусеницами железные вездеходы.

Собачьи упряжки опрокидываются. Собаки ползут сквозь пургу на брюхе. А как ветер чуть-чуть поослабнет - бегом бегут. Ловят собаки каждый самый маленький запах - вдруг пахнет ребятишками. Охотники-звероловы, люди к темноте да к пурге привычные, понукают своих собак:

- Давайте, милые. Почуйте ребятишек. Их спасти нужно.

Цепью идут солдаты. Молча идут солдаты. В таком аду

хоть как кричи, крик даже до собственных ушей не долетит.

Один солдат, по фамилии Петров, в лунку провалился. Гидрологи во льду лунку пробили, чтобы зимнее море изучать в глубине. Намок солдат Петров, и тут же на ветру его одежда заледенела.

Командир велел солдату в поселок спешить, в больницу.

- Я же не больной,- сказал солдат.- Я только мокрый amp;apos;.

- Идите быстрее,- приказал ему командир. - Изо всех сил торопитесь!

Тревожные радисты шлют в пургу один только вопрос:

«Нашли или нет?»

«Нет»,- отвечают им из пурги.

На дальних зимовках поймали зимовщики такие радиосигналы. Приникли к приемникам. Каждый думает - может, мой сын в беде, а не мой, так товарища. Плохо зимовщикам - далеко они, не могут на помощь броситься.

В школе-интернате все ребята про беду узнали. Грустно сидят, молча едят ужин. А некоторые не притрагиваются даже ни к компоту, ни к осетрине.

В детском садике и воспитательницы и нянечки вокруг телефона собрались. Ждут в страхе.

Директор школы устал по коридору ходить. Старый он был. Будь помоложе, он бы тоже пошел в пургу. Заглянул директор в комнату к пропавшим ребятишкам. Валенец из-под кровати торчит. Директор этот валенец ногой шевельнул. Не пустой, есть в нем что-то. Директор нагнулся, взялся за валенец и вытащил из-под кровати Стаса. Стас обратно лезет, сон свой досматривать. Директор под одну кровать заглянул, под другую. И из-под каждой вытащил по мальчишке.

- Так,- говорит.- Очень прекрасно,- говорит.- Объясните мне ваш поступок.

Мальчишки еще не поняли со сна, в чем дело, почему у директора такое усталое, такое белое лицо.

- Мы пошутили. Мы тут…

- Хорошо пошутили…- Директор сел на кровать, сгорбился.- Не раздевайтесь. Сейчас мы в одно место пойдем. Вы гам кому нужно объясните про вашу шутку.

По дороге директор завернул к себе в кабинет, позвонил на радиостанцию.

Сказал радисту:

- Нашлись мальчишки. Они под кроватями спали. Это, извините, была шутка с их стороны.- И еще больше сгорбился.

Радист тут же принялся посылать сигналы в пургу:

«Нашлись ребятишки… Нашлись ребятишки… Они под кроватями спали… Это была шутка с их стороны… была шутка…»

Услышали такой сигнал на зимовках. «Вот это да! - подумал каждый зимовщик.- Вот это порадовали. Может быть, среди шутников и наш сын дорогой…»

Приняли сообщение радиста спасательные отряды. Повернулись они, возвращаться. Горько им стало и тяжело. Горько потому, что почувствовали они себя обманутыми. Тяжело потому, что, когда они ребятишек искали, была у них тревога за ребячью судьбу, была надежда, что не дадут они ребятишкам пропасть. Эта тревога и эта надежда силу людям удваивали. Сейчас, от обмана, ослабли люди… А пурга, как назло, в своей самой лютой ярости вызрела. Прямо в лицо, прямо в грудь ледяными когтями бьет и снизу, и сверху, и со всех сторон треплет. Старается оторвать людей друг от друга. С ног сбить. Укатить. И следы замести.

Директор вывел первоклассников Леньку, Колю и Саньку и дошкольника Стаса из своего кабинета. Велел за собой следовать.

Школьные ребята все, как есть, в коридоре стоят, молча смотрят на шутников.

Выбрал директор троих парней посильнее. Велел им взять шутников за воротники. Сам Стаса взял. Таким образом вышли они на улицу.

Пурга в городе не такая свирепая. Слабнет она в людском поселении. Разбивается об углы да об крыши. К тому же недалеко идти оказалось. Улицу преодолели и очутились где нужно.

В больнице.

Доктора лечат солдата Петрова. Он весь поморозился в мокрой одежде. Едва до больницы добрался. Кроме солдата, е больнице еще много людей. У кого лицо поморожено, у кого руки. И другие люди все приходят. С ног валятся от усталости. И у всех, кто приходит, что-нибудь поморожено.

- Вот, товарищи,- сказал директор,- это и есть те самые ребятишки. Посмотрите на них. Пусть они вам ответят.

А что тут ответишь?

- Мы пошутили,- сказал Ленька и заревел.

Коля и Санька стали в угол лицом. Сопят. Слезы у них не идут - еще на пути к глазам от стыда выкипают.

Стас потихоньку залез под белый больничный деревянный диван.

Молчат обмороженные люди. И никто на ребят не смотрит. Все в пол смотрят.

Тихо.

Только пурга за окном хохочет.