Муравьиное масло

Поселок дачного треста расположился на высокой песчаной горе у самого моря. За веселыми разноцветными домиками сосновый бор. Внизу, под горой, серая лента шоссе. По одну ее сторону малина, черемуха - целые заросли. По другую - песок, голубая осока, источенные водой камни и море…

Море волнуется, вздыхает. Это ветер треплет его пенистые волны, и они, не зная куда деться, выплескиваются на берег. А бывает, заспорит море с ветром. Тяжелые валы нальются яростью, заревут, загрохочут. Словно подбадривая их, загудят на горе? сосны, - они ведь тоже с ветром не ладят.

Но чаще всего море спокойно и блестит, блестит, будто его начистили. В такие дни виден Ленинград. Он синеет на горизонте тонкой зубчатой полоской. Золотыми блестками светятся купола и шпили. Кронштадт тоже виден. Он за горизонтом, и поэтому кажется, - трубы судоремонтных верфей и круглая голова собора торчат прямо из воды. Тихо в такие дни. Лишь асфальт шипит под колесами краснобоких автобусов, грузовиков и легковушек. Тихо и хорошо.

* * *

«Победа», которую Валеркиной бабушке дали на фабрике, катила по извилистому шоссе. Она обгоняла сутулых, старательных велосипедистов, юрких «Москвичей». Иногда за окном медленно проплывал раскаленный бок автобуса с белой табличкой - «Ленинград - Зеленогорск»; сверкая лаком и голубоватой хромировкой, проносились «ЗИМ»ы… Вдоль дороги мелькали санатории с красивыми названиями, белые гипсовые спортсмены, громадные сосны и люди в светлых платьях, полосатых пижамах, веселые и неторопливые.

Валерка сидел в уголке, зажатый тяжелым тюком с постелями, грустно смотрел в окно и неслышно вздыхал.

Только раз он оживился, но бабушка тут же постаралась испортить ему настроение.

За одним из поворотов на дорогу вылетел синий мотоцикл и, круто развернувшись, стал на пути.

Шофер рванул на себя ручной тормоз. Завизжали колеса. Деревья за окошком перевернулись, и какая-то сила сбросила Валерку с сидения.

- Крушение!.. - закричал он. - Катастрофа!.. - А когда выкарабкался из-под навалившихся на него постелей, спросил: - Раненых нет?..

Бабушка толкнула шофера локтем.

- Видал? Вот он, мой отдых… - потом повернулась к Валерке, спросила, покачивая седеющей головой: - И в кого ты такой уродился?.. Шальной какой-то… - Она сердито перегнулась через спинку сидения, помогла Валерке водрузить на место постель. - Лучше б я в фабкоме путевку взяла, чем с тобой маяться…

- И не майся… Я не навязывался на твою дачу, - пробормотал Валерка, устраиваясь у окна.

От мотоцикла к машине шел милицейский лейтенант в белом кителе. Он приложил руку к козырьку, попросил у шофера документы.

- В чем дело? - полюбопытствовал шофер, достав из кармана путевку и права. - Я правильно ехал, скорость не превышал, тормоза, сами видели…

Лейтенант осмотрел документы, номер машины… Китель у него был запыленный, лицо усталое, серое… Видно, не один десяток километров проехал он сегодня по знойным дорогам.

- Все в порядке… Можете ехать.

Машина, словно этого и дожидалась, вздрогнула, зафырчала и опять понеслась по серому бесконечному асфальту.

Валерка нахохлился у своего окна. Нет на земле справедливости: одним - все, а другим - только тычки да упреки. Бабушка, например, и в трамваях, и в троллейбусах, и даже в автобусах ездит бесплатно, у нее специальная карточка от государства. У бабушки есть орден. Ее каждый праздник приглашают на трибуну. Однажды она даже Валерку с собой взяла.

По Дворцовой площади за тяжелым гвардейским знаменем шли герои. Так шли, что дух захватывало!..

После парада Валерка несколько дней вышагивал по комнате, высоко подбрасывая ноги, повернув голову к правому плечу.

- Чистый гусак, - качала головой бабушка. - Ну скажи ты мне, чего шею выворачиваешь?…

Как-то после школы ребята устроили во дворе сражение.

Валерка пришел домой с оторванными пуговицами, с расцарапанной щекой.

Бабушка сдвинула очки на лоб.

- Что, горюшко, отколотили?..

Валерка промолчал.

Тогда бабушка скрутила полотенце крепким жгутом и задала Валерке деру. Он не пикнул. Зато бабушка села на стул и заплакала.

- Вот изверг!.. Иль тебе не больно, иль у тебя совести нет?

Родители не вмешивались в бабушкину педагогику. Лишь один раз Валерка слышал, как отец сказал матери, что бабушка вырастила четверых и хорошо знает, как это делать.

Но хуже всего получилось с дачей. Еще в прошлом году мама пообещала свозить Валерку на Волгу, на свою родину. И вот теперь выяснилось, что маме дадут отпуск только в сентябре, а Валерка с бабушкой отправятся на дачу. Разве это справедливо?.. Но, думай не думай, вздыхай не вздыхай, что родители решили, так и будет.

Скоро за окошком «Победы» замелькали посаженные аллейкой березы. Потянулись крашеные заборы палисадников.

Машина затормозила у голубого щиткового домика с верандами.

Шофер помог перетащить вещи.

- В субботу, Катерина Николаевна, приеду за вами. Чехи на фабрике будут, вам обязательно встретить их надо.

Пока они разговаривали, Валерка оглядел новое жилье - небольшую комнату и веранду. От казенных коек с сетками, от мутных, немытых стекол веяло ленивой скукой. Пахло пылью, смолой, мышами. Валерка потер кулаком затылок, взялся было развязывать тюк с постелями, но тут отворилась дверь. В комнату вошла высокая, стриженная под польку девушка. Она застенчиво улыбнулась, словно чего-то набедокурила и ждала прощения. Потом сказала: «Я с братом живу за стенкой, зовут меня Мариной и… значит, будем знакомы».

Марина сразу принялась помогать бабушке обтирать пыль, вешать на окна занавески, расстилать салфетки.

Валерку выпроводили.

Он обследовал лужайку за домом, пожевал желтые цветы акации и выбрался на улицу.

У забора сидел согнувшись загорелый мальчишка, прибивал оторванную доску. Он неохотно вставлял гвозди в почерневшие от ржавчины дырки, слегка пристукивал их молотком. Потом остановился, раздумывая, продолжать дальше или бросить.

Валерка подошел к незнакомцу и на всякий случай сжал за спиной кулаки.

- Тебя, может, не кормят?.. Ударить как следует не можешь…

Мальчишка обернулся. Лицо у него было строгое, брови насуплены, а глаза, голубые, как весенние лужицы, смотрели простодушно и без злобы.

- Почему не кормят?.. Сам не ем. - Он поплевал на ладошки и, один за другим, ловко вогнал все гвозди в доску. - Еда не главное в жизни человека. Есть нужно, когда это необходимо. - Черномазый помолчал, подумал, стоит ли объясняться с каждым встречным-поперечным, потом добавил: - Нужно приучать себя к лишениям, в жизни это пригодится… Особенно в путешествиях. - Он уселся поудобнее, долго, внимательно разглядывал Валерку и, видимо, довольный осмотром, доверительно поведал: - Сейчас я расстроенный… Хотел в Ленкорань с Васькой податься - сестра все запасы отняла, не пустила. Привезла вот на дачу…

Слово «дача» он произнес с таким презрением и так безнадежно махнул рукой, что не рассчитал и здорово ударил костяшками пальцев по доске. Валерка думал, - сейчас завоет или, по крайней мере, затрясет ушибленной рукой. Но ничуть не бывало. Мальчишка только слегка поморщился и назвал заборы пережитками капитализма.

У Валерки с заборами были давние счеты, но он ругал их гораздо примитивнее: «Дурацкие заборы. Проклятые загородки»… А «пережитки» - это было что надо. Валерка сел рядом с незнакомцем, подергал прибитую только что доску.

- Крепко… А я бы и делать не стал…

- А я и не делаю… Я лаз заколачиваю. - Мальчишка посмотрел на свою работу с откровенным огорчением. - Соседка тут ведьма… Как тебя зовут? - вдруг спросил он.

- Меня?.. Валерка. А тебя?

Мальчишкин нос, облупленный, красно-бурый от солнечного пережога, смущенно наморщился.

- Меня все Ивой называют… Вообще-то Ванька. Когда Маленький был, так мать: «Ивашка, Ивка…» И Марина от нее переняла. В школу придет: «Как мой Ива?» На дворе - «Ива, спать!» Так вот и мучаюсь с деревянным именем… Только ты не думай, - встрепенулся он, - Марина у меня не какая-нибудь аристократка. Она художница!

Валерка придвинулся ближе. Ему очень хотелось рассказать про «изверга», «мучителя», «размазню»… Он сочувственно сопел, придумывал, чем бы помочь новому товарищу, но как тут поможешь!

- А у нас по дороге документы проверяли, - сказал он как бы между прочим.

- Милиция?..

- Угу… На мотоцикле, как развернется, чуть не столкнулись…

- Сегодня какие-то воры с пляжа «Победу» угнали. Милиция их сейчас вовсю разыскивает. - Ива повертел перед Валеркиным носом молотком. - Найдут, не беспокойся; они, знаешь, еще и не такое находят… Пойдем посидим в палисаднике.

На дорожке перед домом катался на велосипеде стриженый мальчишка с большими оттопыренными ушами. Он разогнался, покатил прямо на Валерку, но вовремя затормозил и свернул в сторону. Потом начал фасонить. Ездил, расставив руки, клал ноги на руль, садился на багажник.

Валерка спросил:

- Кто это?

Ива посмотрел на велосипедиста прищурясь, словно видел его впервые, и равнодушно ответил:

- Яшка Ушастик, презренная личность и мелкий собственник.

- А велосипед у него хороший.

- Еще бы!.. - Ива сел на скамейку с ногами.

Валерка примостился рядом.

Яшка, заметив любопытные Валеркины взгляды, сбегал домой, вынес спиннинг с пробковой рукояткой и фотоаппарат. Сел на крыльце и принялся крутить спиннинговую катушку. Потом начал забрасывать блесну прямо под ноги Валерке.

Валерка глянул на Иву. Тот сидел спокойно, на Яшку совсем не обращал внимания, будто его и не существовало на свете. Валерка тоже поднял ноги на скамейку, зевнул и стал сосредоточенно ковырять в ухе.

Яшка поерзал на крыльце, отложил спиннинг, взял фотоаппарат. Навел на ребят объектив, пощелкал затвором для эффекта…

Валерке очень хотелось посмотреть, а может, даже и в руках подержать все эти замечательные вещи. Он не понимал, почему Ива не проявляет к Яшке никакого интереса, но раз товарищи, - значит, точка, держи марку.

Яшка громко, во всю глотку, запел песню - «Шагай, вперед, мой караван…», сердито посмотрел на ребят, забрал свое добро и ушел в дом.

- Ты что, не разговариваешь с ним, да?.. - с любопытством спросил Валерка.

- Он жи?ла, единоличник! У меня с ним только один разговор может быть - нокаут в первом раунде! - Ива согнул тонкую, но, видно, сильную руку и быстрым движением выбросил ее вперед. - Бац!.. И ноги кверху…

Валерка уважал Иву все больше и больше. Он был страшно рад и горд. Потому что нельзя человеку жить без друга, без настоящего, отчаянного, верного товарища. Что Ива настоящий, Валерка не сомневался.

- Где ты так загорел?..

- А на крыше, когда с Васькой в Ленкорань готовились… - Скоро выяснилось, что Васька - дворничихин младший сын и самый надежный Ивкин городской друг. Каждое утро они брали ключ от чердака, ходили потихоньку на крышу, загорали перед школой. - В Ленкорани, понимаешь, жара. Туда без подготовки нельзя.

Валерка хотел спросить, что это за Ленкорань, - может, в Африке? Но оказалось, Ленкорань - такое место на Каспийском побережье, где работает Васькин старший брат.

Ива рассказывал, и перед Валеркой вставала удивительная страна. Лежала она где-то южнее Баку, в низине, у дикого Талышского хребта, на самой границе с Ираном. Всюду в этой стране росли мимозы, гранаты, мирты, крепкий, как железо, самшит… Валерке они представлялись огромными деревьями с корявыми ветками и желтыми крупитчатыми цветами, какие в марте продают на Невском. Бродят в Ленкорани свирепые стада кабанов, тигры и леопарды, которые пробрались тайными звериными тропами из далекого Белуджистана. Рассказывая, Ива для убедительности подпрыгивал на скамейке, таращил глаза, рычал. Окончательно сразило Валерку то, что люди в Ленкорани ездят на громадных индийских быках - зебу.

- Ври!

- Чтоб мне пропасть! - поклялся Ива. - Вот вырасту, обязательно туда подамся.

- А чего ждать-то! - Валерка сжал кулаки, насупил брови, будто решил рассчитаться с кем-то одним махом. - Знаешь что?.. Давай сбежим!.. У меня сто рублей есть, на ружье копил.

- Фи-ить!.. - тихонько свистнул Ива. - Ты что, с луны упал?.. Не подходит. Я еще в прошлом году пробовал. - Ива поморщился, вспомнив что-то неприятное. - Сейчас необитаемый остров открыть легче. На первой станции ссадят и домой - марш, марш!.. Вот когда вырастем, - другое дело; обязательно подадимся. Мы там, знаешь, загорим, как черти… А может, ископаемые найдем… А?.. Как ты думаешь с научной точки зрения?

Но, несмотря на это утешение, Валерка вдруг скис, понурил голову, потом едва слышно пробормотал:

- Я никак не думаю… Ко мне загар не пристает.

Ива удивленно посмотрел на Валерку.

Был его новый товарищ худеньким, но широкоплечим пареньком. Волосы на розовой голове топорщились ежиком. На тонком носу тесно сидели крупные веснушки. Веснушек, впрочем, было у него хоть на продажу, разных: и больших, и маленьких. Они целыми племенами поселились у него на плечах и даже на спине.

- Доктора говорят, у меня пигмента не хватает, - ожесточенно продолжал Валерка. - Я его, окаянного, уж как искал, все аптеки обегал… Нигде нету.

Ива понимающе причмокнул.

- Да… Дефицитная вещь. У нас он не произрастает, - климат вредный. Только на Мадагаскаре… Я от моряков слышал, мальгаши им кожу натирают.

- Чего?

- Ну, мальгаши, мадагаскарские негры. - Ива хотел рассказать про мальгашей подробнее, даже показал, как королева Ранавелона Первая выгнала взашей французских миссионеров, но тут прямо над ребячьими головами кто-то сказал:

- Вот вы на Мадагаскар и валяйте. Там вам эта Ранавелона пигменту даст… по шее.

В окне над скамейкой торчал Яшка Ушастик и улыбался ехидно.

- Поедем, если надо будет, - просто ответил Ива. - А тебе забота?

- Забота… Сойдите с нашей скамейки!

- А откуда она ваша? Она общая, - ввязался Валерка.

- Нет, наша… Раз под нашим окном, - значит, наша. - Яшка выпятил толстые губы, словно собрался плюнуть. - Ты, Ива - Сосновый гибрид, зачем в наш сад чужого привел?

- Я не чужой! - крикнул Валерка. - Я сегодня приехал. А ты… А ты…

Яшка только ухмыльнулся, состроил рожу и заорал, чтобы они убирались с его скамейки. Потом ему показалось этого мало. Он запел: «Иванушка дурачок, попляши за пятачок». А Валерку окрестил «Молочной сосиской», «Загаром в крапинку», «Веснушчатым негром».

Валерка покраснел, сжал кулаки и глянул на Иву.

Ива сидел полузакрыв глаза, будто Яшка не дразнился вовсе.

- Не обращай на него внимания, - громко сказал он. - Этот дурак, Яшка, даже полезен. Я на нем волю закаляю.

Валерка отвернулся от окна. Он скоро остыл и только удивлялся, как у Яшки здорово привешен язык. А Яшка, видно, устал кричать. Отвязался - охрип, наверно.

Не успели друзья вдоволь посмеяться над охрипшим Яшкой, как на них вылился целый поток холодной воды.

В окне стоял Яшка с большой алюминиевой кастрюлей.

Ива в одну секунду забыл про волю, и они с Валеркой мигом очутились у окна. Но не тут-то было. Окно захлопнулось, а Яшка, прижав нос к стеклу, издевался:

- Что, мало попало?.. Я вам еще волю закалю!..

У Валерки внутри все кипело. Он замахнулся, хотел дать по расплющенному Яшкиному носу, но Ива оттащил его в сторону.

- Брось, стекло разобьешь.

Несолоно хлебавши отошли ребята от окна. Но злополучное столкновение с Яшкой Ушастиком не закончилось. На крыльцо выскочила толстая женщина в розовом сарафане.

- Хулиганы!.. Где Марина Николаевна? - она набрала в легкие воздуха, словно собиралась надуть волейбольный мяч, и заголосила: - Марина Николаевна, сюда люди отдыхать приехали! Я попрошу, избавьте нас от этих… этих варваров! - Последние слова толстуха произнесла с таким возмущением, что Валерка испугался, как бы чего не испортилось у нее в горле. Уж больно громко и раскатисто у нее получилось «р».

- Атмосфера накаляется, держись! - веско произнес Ива.

Толстуха вперила в него немигающие выпуклые глаза и вдруг заметила молоток, которым Ива прибивал доску, да так и не успел отнести домой. Молоток Ива держал перед собой, как пистолет, выставив вперед деревянную рукоятку. Толстуха тучей двинулась на ребят. Они потихоньку пятились к калитке, и толстуха выгнала бы их на улицу. Но тут на крыльце появилась Марина.

- Ух ты!.. Что это здесь происходит?

Ива пожал плечами.

- Ничего особенного, стратегия…

Толстуха обернулась, замахала руками и принялась визжать, что сама видела, как эти «хулиганы» грозили кулаками и собирались разбить стекло.

- Почему вы мокрые? - спросила Марина.

Валерка хотел объяснить, в чем дело, но Ива толкнул его в бок и спокойно заявил, что им было жарко и они немного побрызгались водой.

- Вот видите, они не могут играть, как нормальные дети… Марина Николаевна, я вас уже предупреждала относительно вашего брата. Ему не миновать милиции. И товарищи у него такие… Обратите внимание, что у вашего брата в руках. - Толстуха подняла кверху указательный палец с красным лакированным ногтем и широким золотым перстнем. - Молоток!.. Оружие!.. Симптомы бандитизма!..

- Несомненно, - улыбнулась Марина, - Ивка - грешник, его когда-нибудь четвертуют… Ну, а насчет молотка, так его еще можно рассматривать и как орудие труда.

- Не понимаю… Отказываюсь понимать! - Толстуха вскинула голову и направилась было к крыльцу… Но беда не приходит одна. На крыльце стояла бабушка.

- Что тут? - спросила она. - Валерий!

Толстуха уперла руки в бока и медленно процедила:

- А-а… Новые жильцы… Очень приятно. Извольте унять своего хулигана. Я не позволю стекла бить!.. Тут дача, а не притон!

Вышел на крыльцо и сам Яшка. Вид у него был несчастный-разнесчастный. Он вежливо поклонился бабушке и сказал: «Здравствуйте».

Толстуха взяла его за плечи и с негодованием хлопнула дверью.

- Валерка, марш домой! - Бабушкин голос не предвещал ничего доброго.

- Что ж это ты, изверг! - напустилась она на него в комнате. - Долго ты меня мучить будешь?.. - Валеркин ежик моментально оказался в ухватистых бабушкиных пальцах. - Не хватало, чтобы меня тут позорили…

Валерка мотнул головой, молча уперся лицом в стену.

Бабушка еще долго сетовала на свою судьбу, пославшую ей такое наказание, потом с любопытством спросила:

- Подрался, что ли?..

«Сначала бы спросила, а потом - за волосы…» - подумал Валерка и ничего не ответил, только шмыгнул носом.

Через полчаса Ива и Валерка сидели под кустом акации.

- Житья нет, - тяжело дыша, говорил Валерка. - Ивка, вот ты, наверно, много книжек читаешь, скажи: откуда такая несправедливость?

- Это у них от воображения, - ответил Ива. - Как бы тебе объяснить популярней?.. Тут дело такое: каждый взрослый считает себя страшно умным, а нас - пф-ф… - Ива дунул себе на нос, - букашками… Возьмем хоть Марину… Она еще ничего, хорошая, но тоже… Дает мне «Тома Сойера», говорит: читай, ребята там, мол, такие честные и смелые, и то, и се… А когда нас с Васькой на чердаке кто-то по нечаянности запер и мы, чтобы в школу не опоздать, по трубе спустились, что было?.. Три дня со мной не разговаривала, плакала и еще несознательным элементом обозвала… Понял?

Ребята посидели, помолчали.

- Вы только посмотрите, это же уникум… Маньчжурский кустарный шелк, - донеслось от крыльца. - Другого такого халата вы в Ленинграде не найдете…

Ребята подняли головы.

На крыльце стояли Яшкина мать и невысокий узкоплечий мужчина. На Яшкиной матери поверх розового сарафана был накинут черный блестящий халат с драконами и яркими алыми цветами. Когда она шевелилась, драконы извивались на полах халата, будто норовили схватить цветы своими страшными зубами.

- Вы чудо, Сергей Петрович, я вам так обязана!.. Если бы вы мне достали шерсть цвета фрез.

Мужчина кланялся и улыбался. Прижимал тонкие, как макаронинки, пальцы к лацканам чесучевого пиджака.

- Кто это? - шепотом спросил Валерка.

- Да тип один - буфетчик с пляжа.

- Сергей Петрович, еще одну любезность. Отведите моего сына на море… На шоссе столько машин, не дай бог!.. - толстуха округлила глаза и сжала руки у подбородка.

Буфетчик еще раз поклонился.

- Так вы ступайте… Яша вас догонит, - она помахала ручкой и ушла в дом.

Через несколько минут на дорожку выскочил Яшка в новых сандалиях. Он подбежал к калитке, заметил ребят и пропел ослиным голосом:

- Ива - береза, сосновая дубина… Все про Мадагаскар наврал, никакого пигмента там не растет!.. - потом передохнул немного и затянул еще противнее: - Молочная сосиска, ты пигмента нигде не достанешь, потому что он в организме человека… Не слушай Ивку-болтуна!..

В три прыжка Ива оказался у калитки, но Яшка уже выскочил на улицу.

- Ладно, - крикнул ему вдогонку Ива, - получишь, запомни! Слово даю!

- Это правду он говорил? - подошел к нему Валерка. - Врал, наверно?..

- Правду… Сам-то он дурак, но у него мать врач. - Ива отвернулся, начертил босой ногой круг на песке. - Про пигмент я сочинил, думал, - ты не так расстраиваться будешь, а про королеву все точно… Пойдем выкупаемся?

Валерка тоже начал чертить на песке сандалией. «Видно, не судьба мне быть загорелым», - думал он.

- Ладно, не расстраивайся… Пойдем! А Яшку мы все равно еще проучим.

Когда они вышли на улицу, буфетчик с Яшкой уже подходили к лестнице, ведущей на шоссе.

* * *

Буфетчик не вел Яшку за руку, как это делала мама. Он шел рядом, посмеивался над вечными страхами матери, задавал вопросы.

- Дружками-то обзавелся уже?..

- Нет, - откровенно признался Яшка, - подходящих нету. С велосипедом выйдешь - просят. А мама говорит, что он семьсот рублей стоит. Фотоаппарат вынесешь - тоже просят: «Поснимай!» А что я, обязан, что ли?..

Буфетчик понимающе кивнул.

- На всех не напасешься.

Яшка рассказывал, как все ему завидуют, говорил, что мог бы всех ребят в бараний рог согнуть, только мараться не хочет.

Яшка врал.

Когда на дачу приехал Ива, Яшка сказал, что он главный и если Ивка будет ему подчиняться, то он разрешит ему иногда брать велосипед.

Ива сложил пальцы в кулак и предложил:

- Отгадай загадку, тогда будешь главным… Это что? - поднял он большой палец.

- Ну, палец.

Ива выставил вперед указательный.

- Тоже палец, - ответил Яшка.

Тогда Ива сделал кукиш и повертел перед Яшкиным носом.

- Видал? - потом дал Яшке пинка и велел проваливать вместе с велосипедом.

Не рассказал Яшка и о том, как он сегодня пытался сманить Валерку своими богатствами и что? из этого вышло.

- Ты с ними не связывайся, - заговорил буфетчик, когда они начали спускаться по деревянной лестнице на шоссе. - У них фокусы на уме, приключения. А ты парень серьезный, в корень глядишь… Жизнь, она - штука… - добавил он, глядя куда-то поверх Яшкиной головы. - Никогда не угадаешь, каким боком тебя об землю шлепнет… Ты плавать умеешь?

- Умею немножко.

Буфетчик удовлетворенно кивнул.

- Почему пловец на поверхности держится, не тонет?.. Потому что он под себя гребет… Вот она в чем, заноза. Так и в жизни: плыви потихоньку, а начнешь фантазии строить, так «буль-буль» - и пузыри пошли.

Они остановились у голубого павильона.

Буфетчик отомкнул контрольный замок с белыми бумажками, снял фанерные ставни и предложил Яшке выпить лимонада.

В буфете было тесно. Один на другом стояли ящики с бутылками, бочки с пивом, разные коробки, банки.

- Садись, - буфетчик ногой подвинул перевернутый ящик и полез за лимонадом.

Из-за ящика вывалился завернутый в порванную газету желтый автомобильный номер.

- У вас тоже машина есть? - спросил Яшка усаживаясь…

Буфетчик обернулся, потом метнул взгляд на жидконогие столики перед буфетом. Посетителей не было.

- Это чужой, - буфетчик торопливо сунул номер под прилавок и заслонил его картонной коробкой с папиросами, - знакомый один оставил… Вкусно? - спросил он минуту погодя, когда Яшка изрядно отпил из поданного ему стакана.

- Ничего…

- Ну, а теперь беги купайся.

Яшка выскочил из буфета и почти лоб в лоб столкнулся с Ивой и Валеркой.

- А-а… Здравствуйте, - сквозь зубы сказал Ива. - Ну вот сейчас мы разберемся насчет гибридов… Мы тебе теплый душ устроим.

Яшка забежал за столик, на котором стоял нераспустившийся цветок. Он бросал быстрые взгляды то вправо, то влево, но деться было некуда. Ребята наступали с двух сторон. Тогда Яшка опрокинул на себя столик и закричал:

- Сергей Петрович!.. Смотрите, что они сделали!..

Буфетчик уже мчался на помощь. И не успели ребята что-либо предпринять, как он схватил Иву за руку.

- Столы ломать!.. Я вам покажу!

- А мы ломали, да? - огрызнулся Ива. - Пустите! Чего хватаете! - Он брыкался, старался вырваться, но тонкие буфетчиковы пальцы оказались очень цепкими.

- Отпустите! Это не он стол опрокинул! - Валерка поднял стол и поставил на него горшок с помятым цветком.

- Не он?.. Значит, ты? - буфетчик хотел схватить Валерку, но тот отскочил.

А Яшка уже перебежал дорогу и поднимался по лестнице.

- Что, выкусили? - кричал он оттуда. - Приходите, я вас кипятком ошпарю!..

Буфетчик держал Иву, пока Яшка не поднялся по лестнице, потом сказал: «Нехорошо, молодые люди, нехорошо!» - и отпустил.

Сначала даже сверкающая на солнце вода не могла охладить ребят. Они посылали на гору проклятья и грозили кулаками. Потом начали плавать наперегонки, делать на песке стойки и кульбиты, поиграли в мяч, присоединившись к какой-то взрослой компании. Лишь по дороге домой Валерка снова вспомнил Ушастика.

- Ух, какой он, а?.. Таких я еще не видел…

- Ничего, мы его сегодня изловим. Засаду устроим по всем правилам… Понимаешь, я наблюдал… Он всегда бегает.

- Куда?

- Куда, куда!.. Понятно, куда ночью бегают…

Валерка засмеялся.

- Мы спрячемся в лопухах, а как он побежит, подножку - и все в порядке, - продолжал Ива. - Закон?

- Закон!

* * *

Валерка, как только лег в кровать, сразу же притворился спящим.

Бабушка долго возилась на веранде, потом погасила свет.

Валерка ждал сигнала… Наверно, всегда так бывает - только его стало клонить в сон, как на подушку упал камушек. За ним другой. Валерка поднялся, подошел к окну и бесшумно спрыгнул на землю.

Ива сидел под окошком.

- Поползли!

Палисадник перед домом был в сизых зыбких тенях. Ночь, светлая и короткая, как потревоженный сон, лишь слегка прикрывала землю. Такую ночь называют воробьиной; кажется, крикни погромче - и она улетит встревоженной птицей, оставит после себя только легкую прохладу, редкий, белесый туман да запах лесных цветов.

Ребята свернули за дом, пересекли поляну, предназначенную под огороды дачникам, и притаились около забора.

За оградой, по самому краю обрыва, тянулась узкая тропка. Она вела в заросли малинника и крутыми уступами спускалась к шоссе. Дачники пользовались ею редко, предпочитая ходить на пляж по удобной деревянной лестнице. Сейчас по тропке кто-то шел.

Ребята прижались к земле. Лопухи и конский щавель надежно прикрывали их.

Шли трое. Один говорил:

- Так, думаешь, сейчас не проехать?

Теперь ребята разглядели ночных гуляк. Один из них был буфетчик с пляжа. Он нервно вытягивал длинную шею и беспрерывно ежился, хотя было не так уж холодно. За ним шагал высокий, грузный человек с усами и толстым, как баклажан, носом. Позади, заложив руки в карманы, лениво шествовал долговязый парень в рубашке с «молнией» и неглаженых коломянковых брюках. Говорил толстоносый.

- Номер уже поставили? А документы?..

- За кого ты нас принимаешь? - усмехнулся парень. - Все, как в аптеке… Ну, а насчет «проедешь или нет», - твое дело, как фортуна покажет. Я бы не торопился.

- Ладно, вы вообще не торо?питесь, - проворчал толстоносый. - Берите стоимость, - он протянул что-то буфетчику, - и смотрите, не на курорт приехали, не бабочек ловить… Чтоб мне работа была, товар.

- Сами знаем, - ответил буфетчик раздраженно. - Ты нас, Ступак, на басы не прижимай.

Когда затихли их шаги, ребята вылезли из своего убежища.

- Заведующий, - решил Валерка. - Правильно он этого буфетчика ругает, - наверно, лодырь… обдирала.

- Нет, - покрутил головой Ива, - не зав, иначе они бы с него товар требовали… Махинацию какую-то делают… - Ива не договорил и тихонько потянул Валерку за рукав. - Ложись.

От дома, придерживая трусы, мчался Яшка.

- Сейчас не трогай, - почти беззвучно прошептал Ива. - На обратном пути…

Яшка пробежал так близко, что Валерка мог бы схватить его за ногу.

Ждать пришлось недолго. Обратно Яшка шел, сонно повесив голову. Он даже не сообразил, в чем дело, когда перед ним, как из-под земли, выросли Ива и Валерка. А когда понял, то пробормотал заикаясь:

- Б-бить б-будете?..

- Угу, - подтвердил Ива.

Яшка присел, посмотрел по сторонам, хотел было завыть, но Ива тихо и грозно предупредил:

- Только пикни.

- Я… я… - мямлил Яшка и вдруг выпалил: - Я средство для загара знаю… Если не будете бить, скажу… А если только тронете, не скажу.

- Ты нам мозги не заговаривай, - Ива взял Яшку за плечо и замахнулся.

- Постой, - остановил его Валерка, - может, и правда, знает… Ты ж говорил, что мать у него доктор.

- Ну, - Ива приблизил кулак к Яшкиному носу, - выкладывай! Наврешь - пожалеешь!..

- А с чего мне врать-то?.. Мне не с чего врать, - зашмыгал Яшка. - Скажите, что бить не будете.

- Не будем…

Яшка сразу преобразился. Выпрямился, выставил ногу вперед.

- Надо муравьиного масла достать… Мама одной пациентке рекомендовала; она натиралась и была черная, как сапог.

- Врешь, - придвинулся к Яшке Валерка, - нету такого…

- Легче всего сказать «нету», - Яшка подбоченился. - А муравьиный сок есть?

Валерка вспомнил, как его учили сунуть в муравейник прут и потом слизывать с него кислые капельки муравьиного сока.

- Ну, есть.

- А муравьиный спирт есть?..

- Тоже есть, бабушка ноги от ревматизма натирает.

- Видал, - значит, и масло есть. - Яшка показал большим пальцем в сторону дома. - Хочешь, завтра у моей мамы спросим?..

Ива молчал все это время.

- У нас есть кого спросить, - сказал он внушительно. - Давай проваливай. И помни: пожалуешься - пропал. Непременно отлупим.

Яшка закивал, растянул рот в ухмылку и вприскочку помчался к дому. Ива повернулся к Валерке.

- Я у Марины насчет масла спрошу. У нее высшее образование, институт имени Репина!.. Как-нибудь побольше Яшкиной матери знает. Пойдем! - он подтолкнул Валерку. - А Яшке надавать мы всегда успеем.

* * *

«Клан, клан…» - щелкало радио. Звуки пробивались в уши неторопливо и настойчиво, как капли, падающие одна за другой. Эти щелчки, наверно, специально придумали, чтобы помешать людям видеть сны. Ведь никто еще не досмотрел сон до конца и никто в целом свете не знает, чем сны кончаются.

Валерка видел сон, как они с Ивой отправляются на лодке в далекую страну Ленкорань. Яшка Ушастик бегает по берегу на четвереньках и жалобно скулит, - просит, чтобы его взяли в лодку.

«Клан, клан!» - кричат над водой чайки. По морю бежит серебряная дорожка до самой Ленкорани.

«Клан, клан!..»

Валерка открыл глаза. Бабушки в комнате не было. Веселые обои с голубыми цветочками пылали яркими солнечными пятнами, будто солнце просвечивало сквозь стены. Валерка повернулся на другой бок, но спать уже не хотелось. Он вылез из-под одеяла, помахал руками, поприседал немного, взял полотенце и пошел к умывальнику.

На улице было ветрено.

Валерка плескал холодную воду себе на лицо и фыркал. Мимо с полотенцем через плечо прошла Марина. Она весело подмигнула Валерке, сказала: «Пойдем на море, я тебя с песком потру - все веснушки пропадут».

Валерка надулся. Он хотел спросить Марину про масло, а она дразнится.

На своем окошке, свесив ноги, сидел Яшка. Он крикнул:

- Эй ты… Валерка! Ну, спрашивал?..

Валерка ничего не ответил, пошел искать Иву.

Ивки не было ни в палисаднике, ни на поляне за домом. Только когда Валерка стал звать его, Ива высунулся из своего окна.

- Подожди, - сказал он, - мне сейчас некогда. Я тут кое-что уточнить должен… С научной точки.

Валерка подтянулся на руках, заглянул в Ивкино окно.

Стол в комнате был завален книгами. Книги лежали на кроватях, на стульях, на подоконнике. Будто люди здесь только тем и занимаются, что переходят с места на место и читают, читают все книги подряд… На стенах висели картины без рамок, недорисованные тоже висели. А одна, большая и красивая, стояла в углу, и на ней болталась белая Ивкина майка. Вообще если бы сюда заглянула бабушка, она сказала бы коротко: «Безобразие». А Валерке понравилось.

- Ладно, - согласился он, - уточняй, побыстрей только… Я тебе мешать не буду.

Кто не знает, как скучно жить на земле без товарища! И солнце не в солнце, и песня не в песню.

Валерка принимался то за одно, то за другое, а сам то и дело поглядывал на Ивкино окно: может, кончил Ивка уточнять?

- И чего ты маешься? - спрашивала у него бабушка. - Поди поиграй с Яшей; мальчик приличный, вежливый.

- Бабушка, ты не знаешь, есть муравьиное масло?

- Да, говорят люди… А тебе зачем? - Бабушка постукала Валерку по лбу согнутым пальцем: - И когда ты только в себя придешь?..

Ива появился на улице только после ужина.

- Ну, спрашивал у Марины?

- Спрашивал… - Ива потащил Валерку под куст акации и заговорщицким шепотом объявил: - Есть… По-научному, «муравьиный олеум» называется.

- Помогает?

- Помогать-то помогает, только его найти трудно… - Ива оглянулся по сторонам, словно боялся, что его подслушают. - Я все уточнил. Муравьиный олеум можно достать только у очень больших муравьиных семей. Раньше считалось, что он имеется только в самом большом муравейнике во всем лесу. И ценилось это масло очень дорого, как амбра… Амбра - это такая смола; она накапливается в желудках старых китов, - пояснил он. - А муравьиному маслу в народе приписывали большие целебные свойства. Только найти его трудно очень… Тут выдержка нужна, упорство. У тебя есть упорство?

- Есть.

- Выдержка, смелость, упорство - без них исследователю нельзя.

Ивка замолчал. Стало слышно, как под горой шумит море. Тяжелые валы бегут один за другим, словно надоело им носиться по пустынным морским просторам. Спешат волны к берегу, чтобы хоть минутку отдохнуть, разостлавшись на мягком песке.

Валерка прислонился к Иве плечом. И вдвоем они рисовали себе всевозможные картины. Вот они крадутся в глухих дебрях, вспугивают задремавших в кустах лосей, дерутся с жадными, голодными волками. Находят гигантский муравейник, похожий на гору Казбек с папиросной коробки. А когда они, до полусмерти искусанные муравьями, добрались до густых комков таинственного масла, на крыльцо вышла Марина.

- Эй, полунощники! Может, вам постели сюда вынести?

Ночью Валерка слышал, как вздыхало и ухало море. Наверно, и морю бывает неудобно в его каменистом ложе, наверно, и оно ворочается с боку на бок, когда его одолевают разные мысли.

* * *

Следующий день был суббота. Бабушка с утра поджидала Константина Ивановича, шофера с фабрики, который привез их с Валеркой на дачу. Она надела темно-синий костюм с орденом и белую шелковую блузку. В костюме она становилась моложе. И ее было даже неудобно называть бабушкой. Она поручила Марине следить за Валеркой в ее отсутствие. А Валерке строго-настрого приказала сидеть на даче.

- Ладно, - сказал Валерка и пошел собираться в лес. Нельзя же из-за бабушкиной прихоти срывать научное мероприятие.

Снарядились друзья по-походному: надели длинные штаны с резинками у щиколоток. Взяли хлеба. А Ива захватил перочинный ножик и тетрадку с карандашом.

- Сегодня в разведку пойдем. Ближайший лес обследуем… А может, и попадется чего…

За домами лес был редкий. Старые сосны-исполины стояли далеко друг от друга. Между ними тянулись к солнцу красноногие сосенки-малыши. На усеянном иголками песке островками росла брусника. Изредка на полянах попадались молодые березки, кусты черемухи и малины. Под каждым кустом, деревом и просто так валялись обрывки газет, пожелтевших от времени и совсем свежих, недавно брошенных. Пестрели обертки конфет и прочий мусор, которым захламляют лес беспечные дачники и отдыхающие. Но, чем дальше уходили ребята, тем суровее и красивее становилось вокруг. Встречались и муравейники, но маленькие, «слабенькие», как говорил Ива. Он тормошил прутиком муравьиную кучу, насекомые бесстрашно подбирались к его рукам, готовые отстаивать свой дом, ядовито кусались, падали в траву.

- Видишь, какие настырные… - восхищенно говорил Ива. - Вот тебе и разведка! Хоть с муравьями по-человечески познакомимся сегодня. Эти вот, наверно, травоядные… А есть еще хищные… А есть муравьи-бандиты. - Ива бросил прутик, чтобы не мешал махать руками. Валерка уже давно подумывал: если завязать Ивке руки, он, наверно, говорить перестанет. А Ива уже вошел во вкус. - Ты понимаешь, нападают муравьи-бандиты на мирный муравейник и превращают в рабскую колонию. Побежденные муравьи работают на них. А те так облениваются, что им даже жевать нет охоты. Муравьи-рабы разжевывают пищу и кладут им в рот… Пойдем дальше. Вот бы разбойничий муравейник найти! В нем, наверно, и масло есть… Такие хапуги все к себе, небось, тянут… А бывают муравьи, которые исключительно одним молоком питаются…

- Ври…

- Точно говорю… Они по всему лесу букашек - тлей - разыскивают, приносят их домой, в муравейник, сажают на корни растений и доят… У таких муравьев целые тлиные фермы в муравейнике.

Валерка засмеялся. До чего чудно?.

- Не веришь, - да?.. - горячился Ива. - Назовешь меня Ушастиком, если вру… Точно говорю. Я про муравьев все уточнил… А масло на опыте проверим…

Вообще Ива много знал, и Валерка ему втайне завидовал. Но это было дело поправимое: почитать побольше - и все, А вот загар!..

Ребята еще немного походили по лесу вокруг поселка. Этот лес определенно не представлял никакого научного интереса.

Домой вернулись перед обедом.

На улице, у калитки, стояла фабричная «Победа».

- «ЛД 46-71», - прочитал Ива номер.

- Это Константин Иванович за моей бабушкой приехал.

Лак на «Победе» блестел, и где-то в глубине, как в зеркале, двигались отражения друзей.

В «Победе» кто-то сидел.

Валерка подошел к дверце и заглянул внутрь.

Парень в теннисной рубашке и белых брюках вставлял ключ зажигания… Он торопился и никак не мог попасть.

- А Константин Иванович где? - спросил Валерка.

Парень вздрогнул, повернулся порывисто, но, увидев ребят, проглотил слюну; кадык его скакнул вдоль жилистой шеи.

- А-а, - выдавил он и вытер лоб ладошкой, - Константин Иванович? Он пошел прогуляться.

Ива нагнулся к Валерке:

- Помнишь, когда Яшку лупить хотели…

Теперь и Валерка вспомнил, где он видел этого парня… Ночью, на тропинке с буфетчиком.

- Вы что тут делаете?

Парень посмотрел поверх ребячьих голов и стал медленно, задом, вылезать из машины.

- Это спидометр, - говорил он громко. - Им скорость и километры измеряют… А это рычаг перемены скоростей…

Ребята оглянулись. От дома шли Константин Иванович и бабушка.

- Вот ребятам устройство машины объясняю, - улыбнулся парень Константину Ивановичу. - Любопытный народ… - он легонько пошлепал Валерку по плечу. - Просят: объясните, а то Константин Иванович нам ничего не рассказывает.

- Ну и врет, - оторопело сказал Ива.

Парень наклонил голову, а по лицу его разлилось такое выражение, словно он на Невском вдруг встретил гиппопотама.

- Как это врет? - наконец сказал он. - Просили, умоляли… Ну и ну! Маленькие еще, а уже такое бесстыдство… Это ваши, что ли? - спросил он у бабушки.

- Конечно, врет! - крикнул Валерка.

- Ну, знаете, - парень гордо задрал голову с длинным крючковатым носом и возмущенно направился вдоль улицы.

- Где ты пропадал? - напустилась на Валерку бабушка. - Чего в машину полезли ковыряться?.. - И, не будь на ней синего костюма с орденом, ох, и досталось бы Валерке прямо на улице!

- Да ладно, Катерина Николаевна, - заступился за ребят шофер.

- Что значит «ладно»? У такой заслуженной бабушки такие внуки… Распустили… - У калитки стоял буфетчик. Никто не видел, как он подошел. - С этими ребятами надо очень серьезно поговорить… Представьте, они у меня в буфете столы принялись ломать. - Буфетчик улыбнулся и с ласковым укором добавил: - Ай, ай, молодые люди, нехорошо!

Бабушка гневно посмотрела на буфетчика: она не любила людей с такими вкрадчивыми голосами и фальшивыми улыбками. Потом повернулась к Валерке:

- Вот ты чем занимаешься! Я еще с тобой поговорю завтра… А ты, Ива, не смей его брать с собой! О тебе я с Мариной тоже побеседую…

Бабушка сердито залезла в машину и отвернулась.

- Ничего, утрясется, - шепнул ребятам Константин Иванович, сел на свое место, и машина плавно покатила по дороге.

Ребята долго не могли прийти в себя от такого неожиданного поворота дела. А на следующий день, не дождавшись бабушки, ушли в лес. Семь бед - один ответ, а особенно если эти беды незаслуженные.

* * *

Лес встретил ребят, как старый знакомый.

- Где мы вчера разведку делали, не пойдем; пойдем сразу в глубину, - предложил Ива.

Так они и сделали.

Лес был тихий, словно задумался о чем-то, и светлый - весь в солнечных пятнах. Скоро дорогу им преградил большой глубокий овраг.

- План чертить надо. - Ива сел на пень, положил на колени тетрадь. Дачный поселок он назвал «Землей разочарований». Замусоренный лес, прилегающий к поселку, - «Лесом браконьеров».

- Это такие люди, - объяснил он Валерке, - которые лесных богатств не берегут.

Валерка согласился с обоими названиями; особенно понравилась ему «Земля разочарований». В этом названии было что-то грустное и соответствовало его настроению.

- Давай овраг назовем Яшкиной могилой! - предложил он.

- Овраг еще обследовать надо…

Цепляясь за ветки кустов и хрупких стройных осинок, друзья спустились на дно оврага. Вот тут была красота! Больших деревьев в овраге нет, зато, как посмотришь вверх, - голова кружится… Сосны уходят к самым облакам. Вообще сосны страшные гордячки, они так высоко задирают свои макушки, будто им и дела нет ни до кого. Нет, Яшкино имя было недостойно такой красоты. Ребята решили, что первое попавшееся болото они уж непременно назовут Яшкиной могилой.

По дну оврага бежала узенькая тропка. Приятели заметили сосну, возле которой спустились в овраг. Потом пошли по тропке. Не успели они прошагать и десяти минут, как Валерка остановился и быстро отскочил назад. На большом замшелом валуне лежала свернувшись черная змея.

- Чего ты испугался?.. Убить ее надо - и дело с концом… - Ива срезал два гибких прута, один дал Валерке. - Эту пресмыкающуюся надо отстегать, и она подохнет, - не любит… - Заметив, что Валерка робеет, он покрепче зажал свой прут в руке. - Перуанский способ… Верный!.. Смотри! - Ива подошел к камню и стегнул что есть силы по змее. Но вместо того, чтобы сдохнуть, змея метнулась в сторону с такой быстротой, что ребятам даже почудился свист.

- Не по тому месту попал, - засмеялся Ива, - ну не беда, зато теперь мы назовем этот овраг «Оврагом разъяренных змей».

- Почему разъяренных? Просто «Змеиным оврагом».

- Нет, просто не интересно… А потом, змея сейчас сообщит своим подружкам, что на нее напали, и те тоже рассердятся.

- Ладно, - согласился Валерка, - пиши.

Ива записал в свою тетрадку название оврага, начертил план, и они поспешно выбрались из этого опасного места.

Сосны на другой стороне были еще выше, но стояли реже. Между ними попадались березы и толстенные осины. На полянках росли пышные колонии иван-чая и высокой травы с метелками на концах. Этот лес ребята назвали «Лесом больших осин». И муравейники здесь были больше, чем в первом лесу. Ребята почувствовали это еще и потому, что им в брюки каким-то образом набились муравьи. Если бы на брюках не было резинок, муравьи повылазили бы спокойно и разбежались по своим домам-муравейникам. Но резинки их, видимо, смутили. Они вообразили себя в плену и начали безжалостно кусать ребячьи икры.

- Наверно, настоящие охотники за муравьиным маслом всегда ходили в широких брюках, - бормотал Валерка, сняв штаны и вытряхивая из них зловредных букашек. - По-настоящему этот лес нужно назвать «Лесом кусачих муравьев».

Потом они легли отдохнуть под дерево. Ива положил голову Валерке на живот и потягивался.

«Эх, видел бы нас сейчас Яшка, - думал Валерка, - позеленел бы от злости!.. Наверно, сидит дома, за мамкин халат держится и какую-нибудь гадость про нас сочиняет».

- Вот достанем масло, - заговорил Ива, - исследуем, - может, оно большое значение имеет, может, им людей лечить можно…

- Тс-с… - остановил его Валерка. - Слышишь?

Ива прислушался… Ему показалось, где-то фыркнула машина, потом раздались приглушенные голоса и удары металла о металл.

- Может, у кого машина сломалась, помочь надо… - Он вопросительно посмотрел на Валерку и вскочил на ноги. - Пойдем!

Друзья быстро пошли на звук. Он уводил их влево, в заросли молодого осинника.

* * *

После того, как ребята ушли в лес, в палисаднике появился Яшка. Он написал палкой на дорожке: «Ивка и Валерка - два дурака», равнодушно поплевал в клумбу и с независимым видом зашагал на улицу. Яшка чувствовал себя героем. Не так-то просто выжить двух дружных мальчишек из поселка. Что они теперь будут каждый день пропадать в лесу, - Яшка не сомневался. Он послонялся по улице, понаслаждался свободой и безопасностью, - никто не выскочит из-за угла, не набросится на него с кулаками. Потом направился к морю. Там он еще ни разу не был без провожатых.

Не нужно календаря, чтобы угадать воскресенье. В этот день пляж похож на пестрый лоскутный ковер. Разноцветные полотенца, зонтики, яркие купальные костюмы. А люди!.. И коричневые, и бронзовые, и красные, и белые, как Валерка. Всюду играют в мяч, бегают, кувыркаются. Визга и смеха - хоть уши затыкай. А море прямо кипит от купающихся. У самого берега полощутся серьезные карапузы, дальше - скачут и ныряют ребята постарше. Они залезают друг другу на спину и плюхаются оттуда во взбаламученную воду. Взрослые плавают всякими красивыми стилями у самой спасательной лодки, - дальше их не пускают. Разве иногда какой-нибудь спортсмен вырвется за запретную черту, проплывет быстрым кролем, поднимет пенистый бурун и растает в волнах. Нет, не утонет, конечно… Но поди-ка разгляди его, так он далеко заплыл.

Яшка пробирался между загорающими к воде, ревниво поглядывал на ребят и отмечал про себя с удовлетворением: «У меня велосипед лучше. И зачем, чудак, его на пляж притащил? В подшипники песок набьется… А мяч-то кирзовый…» У самой воды Яшка разделся, аккуратно сложил рубашку и вежливо попросил какую-то тетеньку покараулить… Купался он недолго. Одному даже на море скучно. А когда возвращался, встретил шофера Константина Ивановича. «Должно быть, Валеркина бабушка из города приехала».

Шофер в одних трусах бежал к воде. Его «Победа» стояла неподалеку, под сосной. Яшка на всякий случай отвернулся, а то еще скажет матери, что он один на море был… Но шофер не обратил на него никакого внимания, - видно, торопился очень.

Яшка подошел к «Победе», посмотрелся в зеркальный лак, остался доволен. Выпятил грудь, заложил руки за спину.

У буфета толпился народ. Вдруг буфетчик объявил, что все кончилось. Вышел из своего ларька и стал навешивать ставни.

Народ загалдел, придвинулся к буфету.

- Товарищи, отойдите! - кричал буфетчик. - Ухожу за товаром… Вы не меня ругайте, - начальство… А я человек маленький. Было - торговал, нет - и суда нет…

Из-за столика перед ларьком поднялся долговязый парень с крючковатым носом.

- Хорошая машина? - спросил он у Яшки.

- Ничего… Только «ЗИМ» лучше…

- Ничего ты не понимаешь, - усмехнулся парень. - Машина - первый сорт… Мечта поэта… Ты знаешь, что это новая марка? «Победа-бис»… Была и сплыла, - объяснил он все с той же усмешкой. - А ну-ка посмотри, сколько у нее сзади колес.

Яшка обошел машину, нагнулся и только хотел крикнуть: «Два!» - как машина стрельнула ему в лицо облаком ядовитого дыма.

- Вы куда? - заорал ошеломленный Яшка. - Зачем вы чужую машину трогаете?..

Но «Победа» уже вырулила на шоссе и, быстро набрав скорость, скрылась из вида.

Яшка растерянно смотрел ей вслед. Ему вдруг захотелось домой, к маме…

По пляжу, обходя людей, толпившихся у буфета, шел Константин Иванович. Увидев, что машины под сосной нет, он остановился, оглянулся, беззвучно, как рыба, хлебнул воздух и бросился к Яшке.

- Где машина?

- Я-я…

К ним подошел буфетчик.

Яшка заметил, что он взял себя за подбородок и приложил к губам тонкий белый палец.

- Я-я… Не видел… Говорю - не видел! - заревел Яшка.

- Зачем вы ребенка пугаете? - вмешался буфетчик. - Что он, обязан за вашими машинами смотреть?.. На это милиция есть. - Он взял Яшку за руку и повел его через шоссе домой. - Правильно ты ответил, - говорил он. - Кто много видит, тот мало живет… Эх, если бы я говорил все, что вижу, меня бы уже давно - «буль-буль». - Буфетчик поднял руки к горлу и закатил свои маленькие бесцветные, как клейстер, глаза. - А маме передай… Я достал ей замечательную шерсть… Бесподобный цвет…

- Ничего я не видел, - повторял Яшка, шагая по ступенькам деревянной лестницы в поселок. Буфетчика рядом с ним уже не было.

* * *

Заросли ольшаника становились все гуще и гуще. Осторожные удары и звяканье слышались явственнее с каждым шагом.

- Зачем тут в лесу машина? - гадали Ива с Валеркой. - Может, лесозаготовки?..

Кусты раздвинулись внезапно, и ребята чуть не наскочили на задний никелированный буфер «Победы». Рядом валялся отвинченный номер - «ЛД 46-71».

Из машины вылез мужчина с ворохом одежды в руках.

Ива схватил Валерку и быстро затащил обратно в кусты.

- История… - зашептал он ему на ухо. - Смотри, номер Константин-Иванычевой «Победы»… И «Победа» его.

- И одежда его, - пробормотал Валерка, - во, этот несет…

- Буфетчик!..

- А может, и Константин Иванович здесь?..

Ива не ответил. К багажнику машины подошел уже знакомый ребятам парень в теннисной рубашке с «молнией». Он поднял с земли номер, постоял, пощелкал по выпяченной губе пальцем и сказал через плечо:

- Запрячь номер и шоферское барахлишко куда-нибудь подальше… - Парень бросил номер буфетчику. Тот подобрал, прижал им сверху одежду и понес. Когда он вернулся и занялся какими-то бумагами, Валерка подвинулся ближе к Иве:

- Они, наверно, убили Константина Ивановича, а машину украли…

Ива лежал, покусывая травинку.

Парень снова подошел к багажнику, стал привинчивать к машине новый номер - «ЛЕ 87-42».

- Сергей, дай-ка сюда документы.

Буфетчик показал бумаги, которые только что разглядывал.

- Роскошно, как в госзнаке, сделаны… - Долговязый ткнул пальцем в одну из бумаг. - Фамилию владельца впишем, когда Ступак приедет. Ты сейчас в свою контору пойдешь?

Буфетчик кивнул.

- Ага, надо оправдаться, почему ларек закрыл… Скажу, - с желудком неважно… Заболел…

Парень тихо засмеялся.

- Зайди заодно в аптеку, позвони в город, пусть Ступак приезжает часам к девяти, - раньше не управимся. Да не забудь напомнить, чтобы деньги вез… А я пока на моторе номера исправлю.

Буфетчик сунул свои бумаги в карман и скрылся в кустах.

Парень достал ящик с инструментом, открыл капот машины и начал орудовать напильником.

- Айда в милицию! - потянул Ива Валерку и задом стал выползать из кустов. Машина сразу же скрылась, только металлическое повизгивание напильника напоминало, что она где-то здесь, рядом.

Наконец ребята встали на ноги и, пригибаясь, помчались по тропке. Валерка, бежавший за Ивой, споткнулся, боднул головой товарища.

- Под ноги смотри, - зашипел тот. Но тут они оба покатились вниз, ломая кусты и сучья. Ива больно ударился спиной о камень, Валерка в кровь рассадил колено… Это был тот самый валун, который попался им в «Овраге разъяренных змей».

Валерка поднялся и первым делом посмотрел, нет ли на камне змеи.

- Змейка, стегать не будем, - бормотал он, а Ива уже тянул его дальше. Вот и высоченная сосна, около которой они спускались в овраг… Осталось только пробежать замусоренный лес, поселок и спуститься на шоссе к остановке автобуса.

* * *

Автобус забрал пассажиров и, урча, тронулся с места.

- Остановите!.. Ну остановите же! - закричал Ива, колотя в дверцу водителя.

Валерка подбегал, прихрамывая.

Дверца, заскрипев, отворилась и тут же захлопнулась, как створки ракушки. Но ребятам и этого было достаточно. Они вскочили в автобус и только тут сообразили, что у них нет денег. А кондукторша улыбаясь ждала, когда неожиданные пассажиры уплатят за проезд.

Автобус шел от Черной речки до вокзала, мимо санаториев, домов отдыха, аптеки, базара и универсального магазина.

Курортный городок был довольно большим, и ребята не знали, где находится милиция. Пока они шарили по карманам, кондукторша терпеливо ждала, но, когда они принялись за это занятие по второму разу, она нахмурилась.

- Хватит мне голову морочить… Проехали остановку - и спасибо за компанию.

- Чему их только в школе учат? - возмутилась пожилая гражданка с огромной клетчатой сумкой.

Ребята растерянно переминались с ноги на ногу. Если бы кондукторша знала, зачем они едут в город!.. Она бы и слова не сказала… И, может, даже разрешила бы сесть на детские места… У Валерки так саднило и ныло колено.

- А если мы по важному делу, - сказал он, умоляюще глядя на кондукторшу.

Ива молчал. Но по его лицу было ясно, что из автобуса его могут выставить только мертвым.

Кондукторша поднялась со своего места.

- Знаем мы ваши дела… Вот сдам сейчас милиционеру.

Автобус затормозил на остановке. Ребята насупившись, стояли у раскрытых дверей, но не выходили.

Кондукторша не на шутку рассердилась.

- Марш из машины! - закричала она. - Что я вам, девочка, что ли? - Она хотела их вытолкать, но Ива уцепился за металлическую стойку и сказал решительным голосом:

- Не имеете права выталкивать. Нас нужно сдать либо, милиционеру, либо контролеру, мы нарушители.

В автобусе засмеялись. Кто-то сказал: «Да оставьте Вы их в покое, - может, ребятам на самом деле по важному делу нужно».

- На базар: у торговок землянику красть…

Автобус уже ехал дальше. И ребята могли спокойно оглядеться. Они посмотрели в угол, откуда раздалась ехидная реплика, и вздрогнули. Там сидел буфетчик. Его тонкие губы растянулись в злую усмешку, обнажив желтоватые зубы, большие и крепкие.

- У них что ни день, то новый фокус. И куда родители смотрят? - продолжал буфетчик.

- Что вы, - вмешался полный мужчина в соломенной шляпе, - этак всех ребят в жуликов превратить недолго… Мало ли у них дел… Плохо, что мы очень скоро забываем свое детство. Сколько с ребят? - спросил он у кондукторши.

Кондукторша посмотрела на него так, словно он наступил ей на ногу.

- Не вмешивайтесь не в свое дело, гражданин, - заявила она. - Сейчас у аптеки я их высажу и сдам милиционеру.

- Зачем злобствовать? - мужчина протянул кондукторше трехрублевую бумажку. - Ну нет у ребят денег, потеряли, может…

- Не заступайтесь за них, - снова заговорил буфетчик. - Вы их не знаете, а я знаю… Они у меня столы в буфете ломали… В чужую машину залезли… Детей, которые послабее, бьют… А вы говорите.

Мужчина неуверенно посмотрел на ребят и спрятал свои деньги в карман.

Автобус остановился около зеленого дома с большой вывеской «Аптека»… Неподалеку виднелось красивое здание школы с громадной каменной лестницей и белыми колоннами.

- Вон какие для них школы построили, только учись… А у них приключения на уме, - буркнул буфетчик и неторопливо вышел из автобуса. Кондукторша, высунувшись из окна, засвистела.

К машине подошел милиционер.

При виде милиционера кондукторша немного оттаяла, даже улыбнулась слегка.

- Василий, возьми этих бездельников-безбилетников. Все нервы из меня повытянули, не хотят выходить - и все тут.

- А ну, слезайте, молодые люди! - приказал милиционер.

Ива и Валерка не заставили себя долго упрашивать. Ива нагнулся и из-под машины посмотрел, куда пойдет буфетчик. Тот направился в аптеку.

«Звонить!»

Ива уцепился милиционеру за рукав и, оглядываясь, быстро заговорил:

- Ведите нас поскорее в милицию… Нам некогда. Очень срочно.

- А зачем я вас в милицию поведу? - засмеялся милиционер. - Я с вами и здесь рассчитаюсь. Вот сорву пучок крапивы и отхлещу по ногам… Или родителям штраф пришлю.

- Непременно в милицию, срочно…

- Ну, товарищ милиционер, - ухватил его за другой рукав Валерка.

- Да что вы, обалдели, что ли?

Ива упрямо мотнул головой.

- Не хотите вести, сами пойдем… Этот гад может увидеть…

Милиционер еще раз внимательно оглядел ребят. Видно, их встревоженные лица его убедили.

- Ладно, - серьезно сказал он и громко добавил: - А ну, пойдемте!..

Прохожие оглядывались на ребят, идущих в сопровождении рослого милиционера… И кто знает, что они думали!

* * *

В дежурной комнате курортного отделения милиции папиросный дым ходил туманными космами в несколько слоев. Особенно густо стелился он над барьером, отгораживающим стол оперативного дежурного.

Посетителей не было.

За барьером сидел молоденький лейтенант, курил, смотрел в окошко и, наверно, мечтал о подвиге… Он так сурово сдвигал брови и так старался, чтобы на скулах его играли желваки, - признак решительности и силы характера.

Когда милиционер ввел ребят, лейтенант повернулся, воткнул папиросу в пепельницу с такой силой, что она захлебнулась в собственном дыму и тут же погасла.

- Чего, опять стекло расколотили? - лейтенант зевнул, поиграл желваками на скулах. Весь его вид как бы говорил: «Ох, до чего же надоели эти мелочи жизни!»

- Товарищ лейтенант, - козырнул милиционер, - ребята тут что-то сообщить хотят… По дороге просили обязательно к начальнику доставить.

Брови лейтенанта полезли вверх, он небрежно откинулся на спинку стула.

- Ну?..

В эту самую минуту открылась дверь с табличкой «Начальник милиции».

- Только окунулся разок, и как сквозь землю провалилась, - говорил чей-то взволнованный голос.

- Не волнуйтесь, сейчас примем меры, - перебил уверенный баритон, и из кабинета вышел высокий широкоплечий капитан. Оглядев ребят, он сказал лейтенанту:

- Товарищ Рукавичкин, зайдите ко мне.

- Дядя Костя! - закричал вдруг Валерка.

- Константин Иванович! - подхватил Ива и бросился в кабинет начальника.

- Куда? - милиционер расставил руки.

Валерка увернулся и вслед за Ивой вскочил в кабинет начальника. Там, перед письменным столом, сидел шофер Константин Иванович. Он стыдливо поджимал под себя голые ноги. Кроме сатиновых трусов, на нем ничего не было.

- Константин Иванович, мы вашу «Победу» нашли! - выпалили в один голос ребята.

Константин Иванович соскочил со стула.

- Где? - Он схватил ребят за плечи и тряс, не давая выговорить ни слова. Он бы, наверно, еще долго тряс их, если бы не вмешался капитан.

- Спокойнее, вы у ребят всю память вытрясете.

Константин Иванович опустился на кончик стула, готовый по первому приказу бежать разыскивать свою машину. Он нетерпеливо поглядывал то на ребят, то на начальника. А тот улыбнулся ребятам: мол, выкладывайте.

- Ну, машина, - начал Валерка, - в лесу… Они номер оторвали и приделали другой… А этот буфетчик побежал звонить Ступаку.

- Кто оторвал, кто побежал?.. - перебил его капитан.

Ива выступил вперед и рассказал все по порядку.

- Только быстрее надо, - закончил он, - а то приедет этот Ступак - и поминай, как звали.

Константин Иванович снова сорвался со стула.

- Где она стоит? - переспросил капитан.

- За Оврагом разъяренных змей… Здесь все помечено, - Ива протянул начальнику свою тетрадь.

Капитан посмотрел исчерченный листок, повертел и так и сяк.

- Ничего не пойму… Что это за Земля разочарований?..

Лейтенант и милиционер, вошедшие в кабинет начальника, усмехнулись.

- Они вообще малость шальные, - доложил начальнику милиционер.

- Игрушечки, - добавил лейтенант.

- Ничего не шальные, - сказал Валерка. - Это поселок дачного треста, который у Черной речки.

- А-а-а… - протянул капитан, - понятно… Ну, а что вы делали, - он посмотрел в тетрадку, - в этом, в Лесу толстых осин?

- Муравьиный олеум искали… Для загара который…

- Муравьиное масло, значит, - ресницы капитана дрогнули. Он к самому лицу поднес Ивкину тетрадку. - Ну и нашли? - спросил он немного погодя.

- Товарищ капитан, - вмешался Ива. - Тут оперативность нужна… Аллюр - три креста!

* * *

По шоссе, в сторону Черной речки, мчались машины: синяя с красной полоской «Победа» и полуторка с небольшим зеленым фургоном. В «Победе» сидел капитан, Константин Иванович и ребята. Константин Иванович был одет в большие, не по росту, милицейские галифе и белую гимнастерку.

- В город возвращался, твою бабушку привез… Искупаться захотелось, - рассказывал он ребятам. - Только окунулся - и все, как корова слизнула… Я туда, сюда…

Машины промчались мимо дачного поселка, свернули на песчаную проселочную дорогу и остановились на небольшой полянке под тенью запыленного придорожного ольшаника. Из полуторки выскочили три милиционера и лейтенант Рукавичкин.

Капитан повернулся к ребятам.

- Что ж, проводите немножко, а то мы заблудимся тут в вашем лесу мародеров… Уж больно у вас карта неказиста.

- Браконьеров, - поправил Ива.

Они вылезли из машины.

В просвете между соснами, на горе?, виднелся поселок. Но идти туда капитан запретил. Ребята пустились в обход.

Солнце висело над самой водой. Сверкающие блики на море гонялись за синими колеблющимися тенями.

«Часов восемь, наверно», - подумал Ива.

Валерка глянул на поселок. Он представил, как встретит его бабушка… Но приказ есть приказ! Лучше не думать, почему животы стали такими легкими… Вот если бы они еще не урчали так жалобно и уныло…

Скоро ребята вошли в знакомый замусоренный лес.

Милиционеры шли тихо. Только капитан иногда спрашивал, много ли в лесу муравейников и какого цвета муравьиное масло. Когда все потихоньку спустились в овраг, капитан остановил ребят и посмотрел на Ивкин план.

- Говорите, лесом идти надо, все время левей?.. Значит, вдоль оврага?

- Точно, - кивнул Ива, - там кусты будут густые, вот в них и есть.

Капитан что-то сказал лейтенанту Рукавичкину. Тот с милиционерами и Константином Ивановичем полез вверх.

- Ну, а вы марш домой… Я на обратном пути заеду, проверю. - Капитан потрепал ребят по вихрам. - А масло ищите. Оно, и правда, помогает во многом… Только найти его трудно, да вы парни стоящие, отыщете. - Он быстро забрался на противоположный склон оврага и, махнув ребятам рукой, скрылся за соснами.

Ребята постояли немного, хотели уж поворачивать обратно.

- А вдруг они сопротивление окажут? - медленно проговорил Ива.

- А как же одежда Константина Ивановича и номер? - вспомнил Валерка.

Нет, идти в поселок им было еще нельзя.

Они посмотрели друг на друга и направились по тропинке вдоль оврага… Вот и большой камень-валун. У камня трава сорвана, словно здесь что-то катили. Ребята опустились на колени. В одном месте на песке четко обозначался след шины.

- Мотоцикл!..

- Должно быть, Ступак на мотоцикле приехал.

Они не ошиблись. Мотоцикл стоял недалеко от камня, укрытый ветками и травой.

- Это он на всякий случай оставил… Мало ли, удирать придется. - Ива раскидал ветки, начал копаться в моторе.

Мотор был еще горячим, его совсем недавно заглушили.

- Сломаем или бензин спустим?..

- Зачем ломать? - по-хозяйски ответил Ива. - Сломаешь, - потом не починишь… Давай лучше на другое место откатим.

Мотоцикл оказался легким на ходу. Ребята столкнули его со стойки и покатили в кусты под песчаный обрыв. Следы замели ветками.

- Полезли?..

Когда гуляешь по лесу, бездельничаешь или собираешь ягоды, лес кажется приветливым и даже веселым. Он словно играет в прятки: то мигнет красной земляничкой, поманит крепкой шляпкой гриба… Ищи! Засвистит замысловатой трелью, закукует… А где? Кто? Сам найди, догадайся. Но стоит заблудиться или попасть в беду, лес сразу станет страшным, надменным… Он будет смеяться, толкать в спину ветками, кричать над ухом дикими голосами и угрюмо гудеть: «Нет тебе дороги-и!» Чем ближе подползали ребята к краю обрыва, где, по их расчетам, за кустами стояла «Победа», тем тревожнее становился лес. Кусты беспрестанно вздрагивали, словно их раздвигала чья-то злая рука. Ветки трещали громко, как бы говоря: «Вот они!.. Нате!.. берите!..»

Ребята часто останавливались, переводили дух.

* * *

На полянке около «Победы» торопливо расхаживал Ступак. Усы и толстый нос придавали его лицу воинственное выражение. Темная куртка с кнопками вместо пуговиц наглухо застегнута. Серые мохнатые брюки заправлены в хромовые сапоги. Он осматривал машину, довольно щелкал языком и сверкал черными глазами.

- Все в порядке, - приговаривал парень в коломянковых брюках. - Не машинка - мечта поэта!.. Ты нам деньги, - мы тебе документы, по всем правилам.

Буфетчик сидел на подножке машины и держался за карман пиджака… Никто из них не заметил, как из оврага высунулись две вихрастые головы с побелевшими от страха и любопытства носами.

- Добро, - довольно хмыкнул Ступак. Усы его поднялись, нос стал еще толще. - Берите деньги, считайте… Ступак платит, когда знает, за что платить. - Он вытащил из кармана толстую пачку денег, сунул ее буфетчику. Тот начал судорожно, сбиваясь, пересчитывать сотни.

Парень в коломянковых штанах прищурился, привалился к машине.

Буфетчик сосчитал деньги, половину отдал парню, другую половину запихал себе в карман, потом осторожно протянул Ступаку документы.

- Фамилию владельца сам проставишь, - небрежно процедил парень, и вдруг глаза его расширились; он дернул себя за ворот, словно ему сдавило горло…

Из кустов вышел капитан:

- Спокойно…

Пальцы буфетчика забегали по лацкану пиджака. Казалось, он бросится сейчас на капитана и вонзит в руку, зажавшую оружие, свои крепкие лошадиные зубы.

Вокруг машины уже стояли милиционеры.

Лейтенант Рукавичкин взял у Ступака документы, передал их капитану.

Ступак зарычал, глаза его сощурились, стали маленькими, как у дерущейся кошки. Когда лейтенант приказал буфетчику встать и начал вытаскивать у него из кармана деньги, Ступак вдруг сжался, резко толкнул буфетчика на лейтенанта и прыгнул в овраг.

* * *

Ломая кусты, Ступак спустился на дно оврага, подбежал к месту, где стоял мотоцикл… Но если бы он там и оказался, Ступаку не удалось бы его завести. На спину ему прыгнул Константин Иванович. Ступак стряхнул его с себя на землю, размахнулся здоровенным волосатым кулаком… но не ударил. Запястье его схватила другая рука, еще более сильная, и прямо в лицо ткнулся черный ствол пистолета.

- Хватит, Ступак, вставайте!

Лейтенант Рукавичкин стоял над ним, широко расставив ноги. Гимнастерка не скрывала узловатых мускулов, которые сделали широкие плечи лейтенанта покатыми, как у борца. Лицо побледнело, желваки не вздувались на скулах, но и без них было ясно, - характер у Рукавичкина решительный и неустрашимый.

- Вы хорошо бегаете, Ступак, - усмехнулся капитан, когда лейтенант и Константин Иванович привели беглеца к машине. - Вам бы спортом заниматься, а не машины воровать… Рукавичкин, - повернулся он к лейтенанту, - выедете с ними на проселочную дорогу, это близко… «Овраг разъяренных змей», - усмехнулся он. - Пересядете в оперативную машину, мою оставьте… Мы пешком. Вам вести придется, - подошел он к Константину Ивановичу. - Да, кстати, возьмите свою одежду…

Милиционер Василий, который привел ребят в отделение, подал Константину Ивановичу узел с одеждой и номером машины.

Через несколько минут машина, пригибая кусты, медленно тронулась по старому следу.

- Пойдемте, - кивнул капитан оставшемуся с ним милиционеру. - Нам еще в поселок зайти нужно…

- А мотоцикл-то! - раздалось вдруг из кустов.

Ива и Валерка, исцарапанные, смотрели на капитана, раздвинув ветки. Вылезать совсем они боялись, потому что лицо капитана стало строгим.

- А ну, вылезайте!.. Я вам что велел делать?

- Так мотоцикл же…

- Какой мотоцикл?..

- Ну тот, Ступаков…

- Идемте, мы вам покажем, - Ива потащил Валерку за рубаху, и они начали спускаться. Капитан и милиционер лезли за ними.

Остановились на том месте, где Ступак повалил Константина Ивановича.

- Вот здесь у него мотоцикл стоял, а мы его дальше перекатили.

Мотоцикл вытащили из кустов. Капитан попробовал завести его. Он заработал с одного нажима.

- Хорошая машина. - Капитан посмотрел на ребят; глаза его уже не были сердитыми, а голос все же не изменился. - Все равно, вы нарушили приказ!

- Шустрые ребята, - примирительно прогудел милиционер Василий, - уж больно вы с ними строго, товарищ капитан.

Капитан велел ему идти к машинам.

- Я этих следопытов домой доставлю… Скажите там, чтобы моя машина в поселок подошла. Какой номер дачи? - спросил он у ребят.

- Восемнадцать, товарищ капитан! - по-военному ответил Валерка.

* * *

На крыльце дачи стояли бабушка и Марина.

- Заблудились, - вздыхала бабушка. - Пропадут ведь мальчишки…

- Придут, - утешала ее Марина. - Никуда они не денутся… - А сама тревожно поглядывала на лес.

С моря поднимался розовый пар. Солнце уже село.

Калитка отворилась. В нее поспешно вошла мать Яшки.

- Я вам говорила, что ваши ребята милицией кончат! - заявила она злорадно. - Вот полюбуйтесь!..

При слове «милиция» бабушка села на крыльцо. Марина рванулась к отворенной калитке. На улице у дачи стоял мотоцикл. Капитан, легонько подтолкнув ребят, вошел вслед за ними в палисадник.

- Здравствуйте, - улыбнулся он Марине.

Марина прижала к себе мальчишек.

- Что они натворили?

- У-у… такие дела!.. Хорошие ребята… Только пусть они сейчас идут ужинать, у них, наверно, животы подвело.

Ребята сидели за столом, с аппетитом ели подогретые бабушкой щи.

- Я весь день разогреваю, жду обедать, - приговаривала бабушка, подсовывая ребятам хлеб с маслом. Губы у нее подрагивали. - А они вон что… И не побоялись?..

Глаза у ребят слипались. Сквозь дрему они слышали, как капитан разговаривал на крыльце с Мариной. Иногда в разговор вклинивались визгливые восклицания Яшкиной матери.

- Терзайся, - проворчал Ива, - твоего любезного Сергей Петровича к ногтю!..

Загудела машина.

Марина ввела в комнату капитана.

- Ну, следопыты, до свидания! - капитан протянул ребятам руку, потом засмеялся и сказал Марине: - А все-таки найдут они этот муравьиный олеум.

- Только не теперь, - вмешалась бабушка. - Я их из дома не выпущу…

- Зачем же так строго?..

- Чего найдут?.. Какой олеум? - спросила Марина.

Валерка посмотрел на Иву. Тот наклонил голову.

- Ну, такой муравьиный продукт… - сказал он, - масло.

Капитан засмеялся еще громче.

Марина покачала головой.

- Ивка, Ивка…