К ужину мой ученик не вышел.
— Вам, наверное, уже насплетничали, что он у нас со странностями.
Я пожал плечами и спросил:
— Сам-то он как относится к этой затее?
— Каждый раз, когда сообщаешь ему о каком-нибудь нашем решении, боишься его реакции. Всегда непредсказуемо. Миля, ты видела его после завтрака?
— Мне кажется, пора сказать Олегу всю правду про Владика.
Ольга Ивановна вздохнула, а старик опустил глаза.
— Понимаете, он родился, когда его матери, нашей сестре, было пятьдесят. До этого она вообще не могла забеременеть, поэтому решилась рожать любой ценой. Ценой оказалась её собственная жизнь. А ребенок выжил. Его отец, Иван Николаевич, умер, когда мальчику было шесть лет. Всю заботу о его воспитании взяли на себя мы. Очень скоро заметили отклонения в его развитии.
— А что вы хотели, — вмешалась Эмилия, — когда отцу к моменту рождения несчастного перевалило за шестьдесят, половину из которых он провел под радиацией.
Перехватив мой настороженный взгляд, старик успокоил:
— Нет, ребёнок совершенно безопасен для окружающих. Напротив, весьма раним и беззащитен. Поэтому с шестого класса мы перевели его на домашнее обучение. Вначале приглашали учителей. Но вы знаете, какие сейчас учителя, — посмотрел он на меня ища поддержки.
— Куда деваться.
— Деваться, действительно, было некуда, и я сам стал с ним заниматься.
— По какому предмету?
— А по всем. Что вы так смотрите? Разве нормальный человек с классическим естественным образованием чего-то не сможет объяснить из школьной программы?
— Ну, я понимаю, физика, математика. А всякие там пестики и тычинки?
— И даже дезоксирибонуклеиновые кислоты. Не говоря о полном курсе болтологии.
— А иностранный?
— Языками с ним Миля занималась. Это не обсуждается.
Видели бы вы выражение торжества и гордости на лицах этой троицы! Принесли десерт: огромное блюдо с мармеладками.
— Не бойтесь, консервантов и ароматизаторов здесь нет. Приготовлено из наших ранеток.
Ольга Ивановна съела четыре.
— Ему семнадцать? — Спросил я, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
— Да. И он лишь раз выезжал из города. Когда ему было пять лет отец брал его в санаторий.
— Аттестат получил?
— Всего две четверки: по трудам и физкультуре. К сожалении, высшего образования мы ему здесь дать не сможем.
— А вы уверены, что он сдаст вступительные?
— Мы говорим про коммерческий ВУЗ. Проблема не в этом. Мальчик кроме всего несколько одичал.
— Петр! — Поправила его супруга.
— Я хотел сказать, отстал в социальном развитии.
— Возможно, придётся купить ему новую одежду, — оглядела меня с ног до головы Эмилия, — сам он совсем за собой не следит.