Муза Ариэль

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Можно мне посмотреть? — попросил Купер и слегка пошевелил затекшими ступнями.

В этот раз неподвижно сидеть на неудобном стуле было тяжелее всего. Ему очень нравилось находиться с Ариэль наедине, только вот тревожные мысли не давали покоя. Сделку надо заключить до пятницы, иначе ему несдобровать. Купер заерзал на стуле и услышал недовольное восклицание Ариэль:

— Не шевелитесь! Я как раз прорисовываю изгиб ваших ступней. Дорисую, и закончим.

Купер решил внимательнее разглядеть художницу. Сегодня она была необычайно красива, даже перепачканная краской и взлохмаченная. Ее кудри то и дело выбивались из-под полосатой банданы, но она не обращала на это внимания.

Как обычно, Ариэль оделась очень экстравагантно. Розовые лодочки на каблуке совсем не гармонировали с синей жилеткой и шортами горчичного цвета.

Вот уже несколько ночей Купер видел во сне, как Ариэль снимает свои ужасные шорты и показывает ему великолепные ноги. Это сводило мужчину с ума.

— Сегодня вы закончите картину? — спросил Купер, пытаясь отогнать навязчивые мысли.

— Размечтались! — иронично ответила Ариэль. Одна ее рука порхала по бумаге, а на палец другой она наматывала золотистый локон.

— А еще долго? — не унимался Купер.

— Вам кто-нибудь говорил, что вы слишком много болтаете?

— А вам кто-нибудь говорил, что вы уходите от ответа?

— Между прочим, я сегодня довольно много нарисовала. Осталось несколько штрихов, и все.

— И закончим на сегодня? — с надеждой воскликнул Купер. У него был долгий, тяжелый день. А вечером предстояло закончить отчет, которого от него ждали в понедельник.

Ариэль от души рассмеялась. Ее смех, такой звонкий и заразительный, волнами расходился по галерее. Куперу вдруг тоже захотелось засмеяться и позабыть обо всех проблемах.

— Я не изверг, не буду вас мучить, — все еще смеясь, пообещала девушка. — Одевайтесь, а я сделаю травяной чай.

При упоминании о травяном чае Купер поежился. Он терпеть не мог эту бурду, хотя ее кофе был ничем не лучше.

— У меня есть идея получше, — предложил он. — Давайте сходим в кафе напротив. Здание выглядит прилично. По-моему, они недавно открылись.

— Да, но вы их быстро закроете.

Купер не смог определить, шутит Ариэль или говорит серьезно, но уточнять не стал — он слишком устал, и у него не осталось сил спорить.

— Думайте что хотите. Но мне просто необходим крепкий черный кофе. Впереди долгая ночь.

— Очередное свидание со сногсшибательной красоткой?

— Почти угадали — с моим верным ноутбуком, — грустно ответил Купер.

— Скажите, только честно: чем вас привлекает такая работа?

— Это вызов. Я проверяю свои возможности. А еще люблю наблюдать за процессом становления. Когда из ничего вырастает что-то. Вам должно быть знакомо это чувство.

Купер думал, что Ариэль снова начнет подшучивать над ним, но она и не думала.

— Мне действительно знакомо это чувство. Зачастую, чтобы увидеть результат, требуется отдать много времени и сил, но удовольствие получаешь неимоверное.

— Вот именно. Ариэль, как хотите, но я иду в кафе — с вами или без вас.

Купер натянул кожаную куртку и направился к выходу. Ему очень хотелось, чтобы Ариэль пошла с ним. Пусть они и договорились обсудить дела после окончания картины, но лишний раз побеседовать с ней серьезно не мешало бы.

Купер особо не опасался, что Ариэль отклонит его предложение. Хоть она и упрямица, но далеко не глупа. Она все равно поймет, что эта сделка выгодна им обоим.

Он уже собирался попрощаться и договориться о завтрашнем дне, как Ариэль неожиданно заявила:

— Я целую неделю безвылазно сидела в галерее. Смена обстановки пойдет мне на пользу.

— Причина в этом? А я уж было подумал, что вы не устояли перед моим неземным обаянием.

— Не будьте такого высокого мнения о себе.

Ариэль повернулась к Куперу и с вызовом посмотрела ему в глаза.

Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Купер нежно коснулся ее щеки.

— У вас здесь пятно краски, — пробормотал он. Однако вместо того, чтобы убрать руку, он продолжал ласкать ее бархатистую кожу.

— Спасибо, — выдавила Ариэль. Ее сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. — Подождите минутку, я приведу себя в порядок, и пойдем.

— Без проблем, — глухо ответил Купер. Он врал. Его реакция на эту художницу — вот настоящая проблема. Он всего лишь прикоснулся к ее щеке, а внутри все затрепетало.

Нужно собраться и не дать чувствам взять верх над разумом.

Ариэль удобно устроилась в кресле кафе «Кипарис». Ей нравилась обстановка этого заведения — такая уютная, домашняя и в то же время современная. Новые владельцы отремонтировали и переоборудовали кафе, и теперь оно смотрелось великолепно. Сегодня, в пятницу вечером, свободных мест практически не было.

— Что закажете? — спросил Купер.

— Кофе латте без кофеина, но с добавлением сои, — не задумываясь, ответила Ариэль.

Купер недоверчиво посмотрел на нее.

— Вы, должно быть, шутите? Разве существует такой напиток?

— Такому провинциалу, как вы, известен только один напиток — крепкий черный кофе. Иначе не задавали бы таких вопросов.

Подошедшая к ним официантка поразила Купера. Это была молодая девушка, с ирокезом на голове и пирсингом на лице. Причем пирсинга было столько, что хватило бы на десятерых. Ариэль тоже внимательно рассматривала девушку, только привлекло ее внимание совсем другое — необычная, яркая одежда официантки. Она решила перед уходом подойти к ней и полюбопытствовать, в каком магазине та одевается.

— Я рискую снова услышать в свой адрес упрек в провинциальности, но все же спрошу: здесь что, проходит какой-то конкурс на самый неординарный костюм?

Ариэль улыбнулась. Она прекрасно понимала, чем вызван этот вопрос, но не хотела упустить возможность лишний раз посмеяться над Купером. Поэтому она недоуменно переспросила:

— Почему вы так решили?

Купер окинул посетителей кафе изумленным взглядом и лишь потом ответил:

— Наверное, потому, что я вижу парня, одетого в кожаные брюки коровьей раскраски и красную жилетку на голое тело. Или, может, потому, что у каждого посетителя куча пирсинга? Когда я гляжу на все это, мой вопрос не кажется мне таким уж глупым.

Вроде бы Купер не сказал ничего особенного, но Ариэль неожиданно почувствовала, какая пропасть лежит между ними. У них настолько разные жизни, привычки, вкусы… И все же он ей нравился.

Черт! Во всем виноваты гормоны.

— Нет ничего странного в том, что такая публика шокирует вас. Что вы вообще знаете о жителях улицы Брунсвик, кроме того, что их дома стоят на нужной вам земле? А вы прогуляйтесь по нашей улице и посмотрите, сколько здесь всего — и джаз-бары, и испанские забегаловки, и латиноамериканские клубы, и множество развлекательных заведений. Здесь живет огромное количество людей, и все они разных национальностей. Именно это смешение культур и привлекает меня.

— Вы считаете, что я беспощадный кретин, для которого нет ничего святого?

Сквозь звуки испанской гитары и смех посетителей Ариэль не могла разобрать его слов, поэтому ей пришлось наклониться к нему.

Хорошо, что в этот момент официантка принесла дымящиеся напитки и у Ариэль появилась возможность обдумать свой ответ.

— Знаете, у меня есть плохая привычка: я говорю все как есть. Хоть люди и считают, что всегда нужно говорить правду, на самом деле никто не хочет ее слышать. Минуту назад я подумала, насколько мы разные. — Ариэль немедленно горько пожалела о своих словах. Ей захотелось обжечь язык о кофе, чтобы никакие глупости больше не слетали с него.

— Вы правы, у нас нет ничего общего, — весело ответил Купер.

Он понял, что нравится мне, решила Ариэль, заметив, как игриво заблестели его глаза.

Ариэль отхлебнула кофе и поспешила заполнить неловкую паузу:

— Я думаю, нам хватит еще одной сессии, — заявила она.

— Значит, будет еще две сессии, — поправил ее Купер.

— Почему?

— Одна сессия нужна вам, чтобы закончить рисунок, а вторая нужна мне, чтобы изложить суть своего делового предложения.

— Ах, это. Не знаю, не знаю. Возможно, работа так вымотает меня, что уже не останется сил слушать вас.

— Тогда я, возможно, распушу грязные сплетни о том, что художницу и натурщика связывают не только профессиональные, но и личные отношения.

— Вы не посмеете! — воскликнула Ариэль.

— Спорим?

Ариэль видела, что он шутит, но проверять все же не рискнула бы.

— Последнее слово всегда должно оставаться за вами, да?

Ариэль хотела задеть его, но Купер не обратил на это внимания. Он не стал отвечать, а спросил ее совсем о другом:

— Вы упомянули, что осталось проработать некоторые детали лица.

— Да, это правда.

— А картину обязательно нужно дорисовывать в студии? — поинтересовался Купер и взял чашку в руки. Немного погрев озябшие пальцы, он одним глотком выпил бодрящий напиток.

— Студия для того и предназначена, чтобы рисовать картины, — уклончиво ответила девушка, хотя это было не совсем так — иногда Ариэль предпочитала выезжать на природу и рисовать все, что привлечет ее внимание, будь то человек, животное или растение. Такие поездки приносили удовлетворение и благотворно влияли на работу.

Но вот рисовать Купера на природе ей не хотелось. Слишком уж непринужденная создастся обстановка. Впрочем, как и сейчас, в этом уютном кафе.

Ни в коем случае нельзя забывать, что этот парень — враг.

Да, безумно красивый и сексуальный, умный и приятный в общении. Но он здесь с одной целью — разрушить мой мир.

— Очень жаль, — не унимался Купер. — Завтра выходной, и, судя по прогнозу, погода будет замечательная. Не знаю, как вам, а мне просто необходимо развеяться и немного загореть. Вот я и подумал, можно было бы сменить обстановку и поехать куда-нибудь вместе. — Купер беззаботно подпер рукой подбородок и продолжил уговоры: — Вы ведь никогда не видели меня при дневном свете! Разве это хорошо для картины?

Разве можно отказать мужчине с такими удивительными глазами?

— И куда вы собираетесь ехать?

Купер подмигнул и заговорщицки прошептал:

— Это секрет, но вы не пожалеете о своем решении. Иногда даже такой скучный провинциал, как я, способен удивлять. Я заеду за вами в воскресенье, около десяти.

С этими словами Купер встал, окинул кафе прощальным взглядом, улыбнулся Ариэль своей самой сексуальной улыбкой и ушел, оставив ее в глубокой задумчивости.

Рисовать Купера — одно, а вот проводить с ним выходной — совсем другое.

Подумай о картине… подумай о деньгах, кричал ее разум. Но все, о чем сейчас могла думать Ариэль, так это о Купере. Еще ни один мужчина не нравился ей так сильно, как он. И, что самое ужасное, с каждым днем ее чувство к нему росло.