Музей изящных искусств Бильбао

Искусство XVIII века

Архитектурное каприччо — это особый вид фантазийного пейзажа, в котором сочетаются элементы действительности и вымысла. Этот жанр был введен знаменитым мастером венецианского городского пейзажа Каналетто, чье первое известное произведение носило такое название.

Бернардо Беллотто был племянником и учеником Каналетто, поэтому неудивительно, что его творчество развивалось в том же направлении. Художник создавал реалистичные пейзажные виды европейских городов с учетом их точных топографических данных, отражать которые в картинах удавалось с помощью камеры-обскуры, широко использовавшейся мастерами того времени. Он также писал работы, где значительную роль играет элемент вымысла.

Беллотто тщательно прорабатывал каждую деталь своего придуманного идиллического мира, создавая иллюзию его реальности. Он стремился к объективному отражению любого отдельного объекта, будь то декоративная лепнина на стенах дворца или освещенная светом восходящего солнца листва деревьев. Этот подход отражает совершенно рациональное отношение мастера к живописи, нацеленное на создание как можно более убедительной в своей достоверности сцены.

Выбор подобного освещения свидетельствует об интересе Беллотто к работе со светотеневыми эффектами, формирующими пластический облик архитектурных сооружений, являющихся главными персонажами его полотен.

Луис Мелендес — художник, родившийся в Неаполе, но впоследствии живший в Мадриде, был продолжателем традиций испанского натюрморта в XVIII веке. Мастера мало интересовало изображение каких-либо возвышенных сюжетов, поэтому подавляющую часть его творчества составляют натюрморты, несмотря на то что в то время они занимали самое низкое положение в ранге жанров, установленных Академией живописи.

Наиболее привлекательными для Мелендеса стали простые, лишенные всякой изысканности предметы повседневного обихода. Он с большим вниманием относился к изучению и изображению фактур различных предметов, показывая их максимально ощутимыми и конкретными. Зритель чувствует, насколько гладка эмаль кувшина, упруги и сочны вишни, шероховата кожица абрикосов. Размещая объекты на первом плане, а не в глубине, художник придает им особую монументальность и значительность. Такой подход к натюрморту свидетельствует о преемственности по отношению к творчеству Веласкеса и Сурбарана и традиции бодегона в целом. Кроме того, подобное видение облагораживает повседневность, отражая существенность каждого элемента, а также поднимая жанр натюрморта на весьма высокий уровень.

Антонио Карнисеро — испанский художник, работавший в русле неоклассицизма, придворный живописец и гравер, отразивший в своих произведениях жизнь мадридского двора эпохи Просвещения.

Данная картина является документом, иллюстрирующим новейшие изобретения времени. Первый воздушный шар-аэростат братьев Монгольфье поднялся в небо на главной площади французского Аннона 4 июня 1783, что положило начало воздухоплаванию. Это удивительное открытие демонстрировалось во многих европейских городах, в том числе и в Мадриде, о чем свидетельствует картина Карнисеро.

К сюжету поднятия в небо воздушного шара художник обращался не раз. Изображение этого торжественного процесса, сопровождаемого присутствием королевского двора, стало своеобразной иконой, отражающей дух и идеалы времени, когда выше всего ставились способности человеческого разума. Его победу знаменует прекрасный шар в безмятежном голубом небе и обращенные на него восхищенные взоры просвещенного общества.

Луис Парет-и-Алькасар — испанский художник, чье творчество сформировалось под влиянием стилистических традиций позднего французского рококо. Мастер работал над заказами короля Карла III, а затем сопровождал в изгнании в Пуэрто-Рико брата правителя инфанта дона Луиса, за что сам впоследствии был сослан в Бильбао. К этому времени относится серия полотен, изображающих городской порт Эль-Аренал.

На первом плане полотна живописец показывает прием грузов, прибывших по реке Нервион, причем рабочих в традиции рококо он наделяет сентиментально идеализированным обликом. Парет наполняет картину воздухом, избирая легкую, полупрозрачную манеру письма, благодаря которой предметы растворяются в окружающей их среде. Его пейзаж лиричен и подвижен, сформирован мягкими сочетаниями перекликающихся тонов — розоватых, светло-охристых, голубых, зеленых. Холмы на заднем плане благодаря пастозному мазку и плавному совмещению — но не слиянию — родственных оттенков цвета напоминают своей воздушной, переливающейся структурой облака.

Франсиско Гойя — один из первых и ярчайших представителей романтизма в живописи. Изображенный на картине Мартин Сапатер — близкий друг художника, с которым он познакомился во время обучения в Сарагосе в 1760-е и чьи портреты писал неоднократно. Сохранившиеся письма Гойи Сапатеру свидетельствуют о том, что их отношения могли носить эротический характер.

Данная работа принадлежит к заключительному этапу расцвета творчества мастера, когда он уже лишился слуха из-за серьезной болезни и двигался к все более мрачным, наполненным безысходностью сюжетам, написанным в соответствующей манере. Однако в портрете Сапатера отсутствуют мотивы трагичности. Изменения заключаются в использовании более сдержанного, тяготеющего к монохромности цветового решения, появляющегося в картинах художника вследствие увлечения Рембрандтом и отходом от колористической живописи Тьеполо. Подход Гойи к решению фактуры варьируется от сглаженно написанного лица до костюма, исполненного хаотично наложенными мазками разных оттенков коричневого. Частично расстегнутый сюртук Сапатера и обращенный к зрителю, готовый к контакту взгляд подчеркивают, что мастер и портретируемый были знакомы и портрет носит личный, а не официальный характер.

Парадные портреты кисти Гойи часто имели саркастический оттенок, который отсутствует на данном. Нейтральная фоновая среда, состоящая из тонких переходов серых и зеленых оттенков, наполняет картину воздухом, выгодно выделяет фигуру Сапатера. Художник несколько декоративизирует изображение, помещая его в овальную раму и располагая на переднем плане характерную еще для портретов эпохи Возрождения полочку с авторской подписью и надписью: «Моему другу Мартину Сапатеру».