Мы попали в ад

Глава 19. Кря-кря, мазафака.

Путь к речке пролегал через бывшие оживленные районы. Раньше здесь были офисы, работал ТЦ, даже рыночек стоял. Сейчас же он тлел, почти полностью выгорев.

Мы с Вадимом направлялись к реке не только потому, что хотелось отмыться. Идя вдоль Шустринки, можно добраться до конечной точки нашего путешествия – университета. Заодно в складах неподалеку от него поковыряться удастся – уверен, барахла там навалом.

Бодро миновав офисную зону, благополучно не нарвавшись на зубастые приключения, мы свернули на асфальтовую дорожку, ведущую прямо к причалу. На фоне быстрым шагом семенили люди, спешащие по своим делам. У большинства экипировка была что надо – лишь немного не дотягивала до армейской. Либо местные не особо в ладах с огнестрелом, либо добыть его крайне сложно, так как обладатели автоматов и прочих плюющих свинцом орудий смертоубийств встречались редко.

Шустринка – не сильно глубокая река, метров 5-6 достигает в самом центре. Но её протяженность поражает – проходит через весь город, деля его пополам. Из-за этого архитекторы понастроили мостов, вон, уже отсюда видно один из них. Идеальное место для засады: застрянешь посередине, а тебе там и засадят, и спереди, и сзади.

Тропинка к уютному причалу украшалась зеленой растительностью с обеих сторон. Чего здесь только не было: кустарники, обычные и плодовые деревья, какие-то цветочки. Чуть дальше располагалась розовая красавица – сакура. Её привезли к нам и посадили на день города. Жители любили проводить здесь время, отдыхая и созерцая красоту. Ветер, будто играя, поднимал розовые лепестки в воздух, устраивая танец на потеху зрителям.

А вот и ещё одна достопримечательность – сиреневая роща. Пьянящий запах, во время цветения, заставлял почувствовать себя персонажем детской сказки, позволяя ненадолго позабыть о взрослых тревогах. Здесь росла и фиолетовая, и белая сирень, правда последней было куда меньше.

Пройдя умиротворяющую тропку, мы вышли на песчаный пляж, как раз вплотную к причалу. Если повернуть и пройти вперед метров 200, попадешь на асфальтированную набережную, где часто гуляли парочки и семейства с детишками, наблюдая за облюбовавшими Шустринку утками.

– Красиво, – с придыханием сказал Вадим.

– И не поспоришь.

Время чуть за полдень. Стоящее высоко солнце освещало удивительно чистые речные воды, а легкий ветер, поднимая невысокие волны, заставлял плясать симпатичные блики на водной глади.

– Хотелось бы мне устроить тут пикник, – неожиданно сказал он.

– Где угодно, только не на обочине, – хмыкнул я.

– Какая тонкая отсылка, – в ответ усмехнулся Вадим.

Возле причала, слегка качаясь на волнах, стоял морской транспорт – лодочка и два катамарана.

– Не желаешь прокатиться?

– В другой раз – обязательно, – довольно ответил мне Вадим. – Не забывай, с тебя ещё обещание покатать на мотоцикле.

– Помню, помню.

Пушистый слез с моего плеча и, цепляясь за одежду, спустился на песочек. Довольно потянувшись, он распластался прямо там же, нежась под солнечными лучами и щурясь от их яркости.

– Видать не по душе нашему грызуну солнышко, – подметил я.

– А ты разве не знал? – удивленно спросил Вадим. – У грызунов плохое зрение, особенно у альбиносов. Их глаза не адаптированы к солнечному свету. В таких условиях он почти как слепой – видит не дальше десятка сантиметров перед собой.

Я присел перед Зефиром и помахал рукой на расстоянии полуметра от его мордочки. Пушистый поднял голову и уставился на меня, спрашивая, чего тревожат его величество.

– Системные модификации задаром не проходят, – констатировал я. – Пушистый хорошо вкачался в зрение, раз может увидеть мою руку так далеко.

– Макс… Он чувствует воздушные потоки вибриссами.

– Чем?

– Усами.

Зефир, словно подтверждая это, кивнул.

– Никогда бы не подумал, что крысы столь удивительные зверюшки.

Погладив грызуна, и сделав из него подобие лепешки на песке, я отправился выполнять первостепенную задачу – мыться, а пушистый начал отряхиваться.

– И все же, тот зомбарь мне не даёт покоя.

– Ты о чем? – спросил у меня Вадим.

Расстегнув куртку, я аккуратно сложил её на песочек. После стянул с себя футболку, обувь и штаны, оставшись лишь в трусах. Сняв резинку, попытался хоть немного распутать слипшиеся от слизи волосы, но получил только висящие сосульки. А, нахрен, вода всё исправит.

– Да о той упитанной бабище. Не часто ли начали встречаться мутанты?

– Может у зомби тоже есть своя система? Либо же какие-то варианты развития? – призадумавшись, сказал Вадим. Было видно, что парень напряженно размышляет. – Хотя имеет место и случайная мутация. Смотри, ведь не все люди получили иммунитет, пусть и относительный. Часть обратилась, другие же в системе числятся выжившими.

– Твоя правда, – кивнул я, отчищая песком куртку и штаны. Тут бы постирать вещи с антизасерином, но такой благости в ближайшем будущем не предвидится. – Но даже та толстушка угрохала бы троицу, будь они чуть тупее или менее расторопнее. Если так пойдет и дальше, мы получим кучу обычных, крайне опасных зомби, так ещё и орду мутантов, которые станут во главе их. Ведь есть шанс появления какого-нибудь зомби-генерала? Такого исключать нельзя.

– Тебя в детстве совсем головой не роняли, – вздохнул Вадим.

– Это ты к чему сейчас? – немного охренев, посмотрел я на него.

– Каждый раз, когда ты стукнешься, или же получишь по щам, выдаешь умные мысли, – заключил он.

Зефир, слушавший наш диалог, улыбнулся. По крайней мере это было похоже на это, судя по лыбе, растянувшейся до ушей.

– Так в этом и суть любого сложного механизма. Пока не долбанешь, работать не будет.

– Ага, особенно когда он старый и заржавевший, – хмыкнул Вадим. В ответ ему прилетел мой ботинок, точно в лоб. Несмотря на всю реакцию, парень не успел увернуться, шлепнувшись на зад.

– Ох, извини, ты в порядке? – напустив обеспокоенности, спросил я. – Из рук выскочил, совсем уже суставы хрустят…

– Гад волосатый, – потирая лоб, пробурчал он.

– Голубоглазка нэжная, – парировал я.

Наше препирательство длилось ещё минут 5, пока дочищал вещи. Закончив с этим, и махнув Вадиму, отправился на водные процедуры.

Зайдя в реку по пояс, слегка поежился. Температура воды комнатная, может чуть теплее, но явно далековата от комфортного душа. Но для мытья самое то.

Решил немного поплавать, заодно и освежиться. Пошел вглубь Шустринки. Доставать до дна перестал уже через метров пять от берега. За мной тянулась дорожка из зеленовато-желто-серых подтеков. Мерзость какая.

Вадим занимался чем-то своим, попутно раскладывая вещи в рюкзаке. Зефир же умылся, а после приступил к своему любимому занятию – трапезе. Сидя на жопке, он, словно наблюдатель, осматривал окрестности, хоть и нихрена не видел из-за все также слепящего солнца. Че он там жевал – я не рассмотрел, скорее всего подтачивал запасы из зоомагазина.

Набрав в легкие воздух, я занырнул с головой, желая очистить свои волосы от зомбиной скверны. Вынырнув, недолго завис на одном месте, и вновь погрузился в воду.

Мои дельфиньи приключения длились минут 15. Боковым зрением заметил, что метрах в трёх от меня приводнилась пара уток, но особого внимания на это не обратил. Шустринка всегда считалась домом этих птичек и многие приходили сюда, чтобы полюбоваться на них.

Вынырнув в очередной раз, я заметил, что местных обитателей значительно прибыло. Меня окружало порядка полусотни уток, ненавязчиво взявших в кольцо. Они расселись плотно друг к другу, игнорируя загаженную зомбиными экскрементами водичку.

Зависнув на месте, я начал играть в гляделки с утками. Пернатые, словно завороженные, уставились на меня. В душе ощутил какое-то беспокойство. Батюшки, это что, моё предчувствие опасности объявилось? Нормально в отпуск сходило?

Вспомнив все ситуации, в которых побывал за прошедшие пару дней, понял, что отдельные эпизоды вполне могли сократить длительность жизни до одной минуты. Эээ… Или те ситуации не были опасными?

Вот тут я уже реально забеспокоился.

– Максим. Макс, блин, – с берега тихо доносилось моё имя.

Осторожно, чтобы не стриггерить утиную ораву, обернулся. На береге, рядом с Зефиром, расположился явный главарь мафиозной банды «Кряк-фу». Крупный селезень, вдвое больше обычного, глядел в мою сторону с неприкрытой угрозой.

Ярко-зеленая голова и шея блестели на солнце, словно насыщенный изумруд. Желтый клюв скривило в пренебрежительной мине. Шею обрамляла белая полоска, напоминающая ожерелье. На ней присутствовали пятнышки, чем-то похожие на миниатюрные короны – три штуки.

Серые крылья подрагивали в нетерпении и желании начистить одному субъекту харю. Я отсюда чувствовал эманации и прямой посыл пернатого – «Паря, ты заплыл не в тот район».

Утиная гоп банда продолжала окружать меня, мерно качаясь на крохотных волнах, поднимаемых ветром. Мой мозг усиленно искал выход из ситуации, пока в него не вошла идея.

Часть пищи я решил хранить в инвентаре – на черный случай. И таков наступил раньше времени. Призвав из хранилища кусочек хлебушка, я начал крошить его и бросать поближе к уткам, чтобы задобрить их недобрые мордища.

– Максим, им нельзя хлеб! – встревоженно заорал мне Вадим.

– Кря.

Это веское, словно оброненное селезнем «Кря», послужило сигналом к атаке. Утки, заверещав, понеслись на таран, хлопая крыльями. Даже с расстояния я увидел блестящие зубки, обещающие мне экстравагантные очучения. Регулярно на чистку к стоматологу ходят, всей группой.

– Хотел как лучше, а получилось через зад. Кто на новенького?!

Плыть до берега не видел смысла. Реактивный ранец дома забыл, а так эти пернатые комки доберутся до моей тушки раньше.

Работая ногами, я оставался на плаву, приготовившись к очередному трэшовому махачу. 3, 2, 1, контакт!

Первая утка, достигнувшая меня, отправилась в царство нирваны мощным чапаллахом с правой. Почему-то интуиция подсказывала, что не нужно мне гасить пернатых – батюшка-гусь не простит.

Остальные же, окружив меня вплотную, кидались как оголодавшие самки на последнюю модель яблофона в магазине. Я просто размахивал руками, как дебил, пытаясь отбиться от стаи без нанесения смертельных увечий.

Одна из уток, явно камикадзе по профессии, просто прыгнула мне в рожу, оттолкнувшись от воды и взлетев. Отвлеченный её товарищами по команде, я пропустил птицу, за что и поплатился. Заорав, словно японский школьник, увидев скидки на порнушную мангу, она вцепилась мне в нос.

– Падла! – злобно сплюнул я, отцепив кусачую паскуду от моего нюхальника.

Сопротивляться становилось всё сложнее. Утки сгруппировались, поочередно щипали меня. В некоторых местах даже прокусили кожу и текла кровь. Задача сохранить жизнь афродитам пернатого царства становилась почти невыполнимой.

Успешно вывести из строя удалось лишь пятерых, плавающих в нескольких метрах от места событий. Одна из них уже даже пришла в себя, пытаясь сообразить, как она согласилось участвовать в гэнг-бэнге со мной в главной роли.

Патовая ситуация не предвещала каких-то улучшений. И тут я познал на своей шкуре значение фразы «дабл пенетрейшен».

Две утки, нырнув, одновременно вцепились мне в бубенцы и ягодицу. Штурмовой пернатый отряд особого назначения выцелил наиболее уязвимую точку у своей цели.

– Ну все, детишки, гасим свет, – прошипел я, призвав из инвентаря топор. Я мог простить покушение на мою почти прекрасную морду лица, от которой трещали зеркала или молили разбить их, чтобы не отображать ЭТО, но бубенцы – это святое для мужчины.

Определив ближайшую к себе цель, я замахнулся, чтобы разом прервать её страдания. В глазах птицы читалась обреченность и гордость за то, что она была частью команды. В следующее мгновение с берега раздалось громкое «Кря». Дважды.

В ту же минуту утки узбагоились и отплыли на достаточное расстояние. Градус былого анального пригара упал до нуля. Было видно, что птички не привыкли к длительным сражениям, особенно с активно сопротивляющейся целью.

Посмотрев ещё немного на них, и отозвав топор, я развернулся и поплыл к берегу. Моё раздражение достигло критической точки. При этом внутренний голос подсказывал, что я поступил верно, не став досрочно подавать паэлью с утками и артишоками нам на ужин.

Выйдя на берег, отряхнулся по-собачьи, устроив дождь из брызг с моих волос. Почему-то задница ощущала несвойственную ей прохладу… Ощупав кормилицу родимую, обнаружил в трусах солидную такую дырку, размером с половину кулака. Ещё и ценное имущество попортили, гады.

– Ты как? – спросил подошедший ко мне Вадим.

– Бодро и свежо, – раздраженно огрызнулся я.

– Так сам виноват, – пожал плечами он. – Утки расценили хлеб как агрессию или желание им вреда. Вот и напали. Уверен, им ещё не понравилось, что ты начал мусорить в их доме. Посмотри, сколько гадости с тебя натекло?

Обернувшись, я увидел на воде множество мутных разводов. Дааа, подпортил я водичку.

– Ладно, пойду перетру пару вопрос с их главным.

Накинув на себя куртку, направился к двум представителям звериного царства, сидевшими рядом. Селезень уселся на брюшко, подогнув под себя лапки, а рядом с ним находился продолжавший что-то грызть Зефир.

– Здрасьте.

Селезень выпучил на меня наполненный раздражением глаз, но все же кивнул в ответ.

Шлепнувшись рядом с ними, и похлопав по карманам, надыбал пачку сигарет и зажигалку. После такого стресса грех не закурить.

Сделав пару затяжек, я решил внести немного хаоса в это молчаливо-грызущее царство.

– И чё это было? – спросил я у пернатого.

Тот посмотрел на меня и передал одну простую мысль – нехер срать в чужом доме.

Что же. Справебыдло.

Так мы и сидели втроем. Зефир жрал, я думал о своем, а селезень наблюдал за стаей. Докурив первую, понял, что нервы совсем ни к черту, и потянулся за второй.

– Кря.

Я повернулся на селезня и с недоверием уставился на него.

– Ты уверен?

– Кря.

Клювом он указывал мне на пачку сигарет.

– Дело твоё, конечно.

Протянув ему набор начинающего суицидника, и услуживо открыв его, принялся наблюдать за дальнейшим событиями.

Селезень, аккуратно орудуя клювом, выловил одну сигарету. Я поднес зажигалку и помог ему подкурить.

Сил удивляться уже не было. Так и сидели мы втроем – два дымящих и один жрущий идиот. Закончив с сигаретой, селезень почти натурально сплюнул и, поднявшись, наступил лапкой на бычок, чтобы затушить его.

– Рррррааа, – донеслось откуда-то сбоку.

Мы почти синхронно повернули головы в направлении медленно бредущей к нам угрозы.

С асфальтированной набережной в нашу сторону брел мертвец. Анализ показал, что он всего второго уровня, поэтому переживать не стоило. Как дойдет, так и разберемся с ним.

– Кря, – грозно подал голос селезень.

Его утиная орава подобралась и нацелилась на зомбаря. Тааак, уже интересно.

В этот раз птицы не орали, а быстро поплыли в сторону угрозы. Плюнув на всё, закурил третью. Поп-корна нет, так хоть под сигаретку посмотрю.

Немного не доплыв до берега, утки синхронно, словно отрабатывали это всю жизнь, взлетели, и понеслись в сторону врага. Выглядело это так, будто стервятники нацелились на беззащитную мышку, прячущуюся в камнях.

Птицы почти толпой повалили даже не успевшего зарычать зомби и начали его натурально… Рвать. Как бешенные собаки, они продолжали линчевание, пока от мертвеца не остался один лишь скелет и пара ошметков мяса. А, нет, какая-то пришибленная утища и их подобрала.

– Ущипните меня, – находясь в шоке, произнес я.

– Так уже, – со смешком произнес подошедший Вадим.

– Ой, да иди ты.

Видимо стая действительно не желала мне зла, иначе бы порвали за секунду.

– Круто, – подняв большой палец вверх, обратился я к селезню. Только сейчас дошло запросить анализ – гордый птыц пятого уровня.

Тот горделиво задрал голову и довольно крякнул. Посмотрев на меня, он повернулся на Зефира. К сожалению, я уловил мысленный посыл «лучше присматривай за своими подчиненными». Пушистый на это лишь кивнул и махнул лапой в мою сторону. Таааааак.

Подобравшись, селезень потопал в сторону своей стаи. Остановившись, он посмотрел на меня, и показал крылом знак «я за тобой слежу». Крякнув пару раз, птыц построил свой бабский отряд и скомандовал вылет.

– Уважаемый, – обратился я к умывающемуся рядом Зефиру. Эт чё за хрень сейчас была?

Тот посмотрел на меня и ответил: «Ну а как ты хотел?».

– Вадь, слушай.

– М?

– Не желаешь на ужин кебаб и утку с яблоком?

– Да они сами тебя нафаршируют, – засмеялся в голос Вадим.

– Черт, – нервозно почесал затылок я. – И не поспоришь. Слышь, Сплинтер чернобыльский, сейчас утки, а дальше что, черепашек нам подгонишь?

На это крыс только пожал плечами.

– Ладно, ребятцы, повеселились и хватит. Пора в путь. Ты, как понимаю, мыться не будешь? – с ухмылкой обратился я к Вадиму.

– Уж как-нибудь потерплю, – вернул он мне ухмылку.

Сборы не заняли много времени. Плюнув на приличия, поменял трусы прямо на пляже, удостоившись от Вадима звания «нудист».

Так мы и двинулись в путь. Пушистый снова залез ко мне на плечо, а компаньон шел по левую руку. Мы решили пойти на набережную, а миновав её выйдем почти на прямую дорогу к университету.

Проходя мимо кустов, я услышал подозрительное рычание из них, а мирно посапывавший Зефир резко распушился. Мгновение спустя оттуда выскочил шустрый мутант и понесся прямо в нашу сторону.

– Максим! – заорал Вадим, кастуя призыв карт. Но я был быстрее.

Не теряя ни секунды, я призвал маленький топор и с разворота вогнал его амбразине в висок. Тот рухнул, словно подкошенный, а у меня затряслись руки из-за подскочившего адреналина.

– Ты как?

– Порядок.

Постояв немного, и повсматривавшись в кусты, мы не нашли другой угрозы. Я оперся на дважды мертвое туловище и выдернул топор, но не стал его отзывать. Пусть лучше в руке будет.

– Ладно, двину…

«ВНИМАНИЕ! Запущена процедура инициализации. Да здравствует первый король!»

Громогласный женский голос, казалось, раздавался со всех сторон, уведомляя о писце тотального масштаба. Перед моими глазами, без предупреждения, выскочило алое окошко. Так, и чё тут у нас? Мама дорогая…

* * *

Дьявол и Бог

– И долго ты собрался прожигать меня взглядом из тени?

Таящийся в углах этого мира вздохнул и вышел на свет. Тот, кого он ненавидит, стоял в двадцати шагах от него. Словно смеясь, он не подавал виду, что заметил, а после показал, что по-прежнему контролирует ситуацию.

– Спустя века ничего не изменилось, – иронично ответил наблюдатель.

Встреча двух существ происходила на крыше здания. Кажется, что вся тайная жизнь сосредоточилась на верхушках бетонных муравейников.

Подойдя ближе к собеседнику, и поравнявшись с ним, он наблюдал за картиной происходящего в городе. Пожары, сражения, рыщущие мутанты – это до боли знакомое зрелище он созерцал не один раз. Иногда ожившие мертвецы сменялись монстрами, в иной раз были тени – многое зависело от самого мира, его культуры, а также существ, населявших его.

Люди – наиболее встречаемая раса во вселенной. На 7 из 10 планет именно они являются представителями гуманоидной формы жизни. Есть между ними и отличия, например, наличие магических или паранормальных способностей. Редко когда встречаются повторяющиеся ветки эволюции – везде развитие происходило своим образом.

В этом мире нет ни магии, ни суперсил. Только одна система, в очередной раз вставшая на защиту обреченных на гибель людей.

– Не думал, что ты появишься раньше стадии стимуляции. Решил посмотреть на дело рук своих?

– Ох, перестань, – засмеявшись, ответил тени собеседник. – Ты же знаешь, я делаю это не ради удовольствия.

– Лжец, – пренебрежительно плюнул ему наблюдатель. – Мы никогда не выбирали населенные планеты или те, на которых могла зародиться жизнь, и ты это прекрасно знаешь. А даже если и брали, то делали так, что это не отображалось на населяющих её видах.

– И что с того? – без тени улыбки спросил у тени собеседник. Его лицо приобрело жестокие черты. Алые глаза угрожающе засветились, сообщая, что наблюдатель пересек предел терпения.

– Забудь…, – в очередной раз признал тень признал своё поражение.

Свет в глазах погас и мужчина вновь вернулся к наблюдению за картиной.

– Кто мы на этот раз в местной мифологии? Альфы, чудотворцы, создатели или как там ещё? Не скромничай, поделись, ведь ты прибыл куда раньше меня, чтобы повидаться с ней.

Каждое слово было пропитано глумливостью и ядом. Плюнь, и растворит целое здание.

Тень сжал кулаки. Не сейчас. Ещё будет возможность.

– Если судить по местным религиям, то мы боги. Но есть ещё и дьявол – падший.

– Как чудесно! – словно ребенок хлопнул собеседник ладоши. – На роль бога не претендуешь же, верно? Дьявол лучше всего подходит твоей ипостаси. П-а-д-ш-и-й, – по буквам произнес он, наслаждаясь реакцией своего собеседника.

Наблюдатель ещё сильнее сжал кулаки и сцепил зубы. Издевательства, длившиеся веками, не стихали, напротив, становились более едкими.

– Не возражаю, – взяв себя в руки, ответил тень.

– На этой планете люди быстро вымрут, – потеряв интерес к издевкам, произнес собеседник. – Ты только посмотри на них? Настоящие паразиты. Их генетика настолько атрофировалась, что они способны лишь удовлетворять естественные потребности. Тупиковая ветвь развития. Где магические или психокинетические способности? Ничего нет!

– При этом они доминирующий вид на планете, а значит вершина эволюции.

– Брось ты это, ладно? – махнув рукой, сказал собеседник. – Эти жуки только и годны, чтобы стать кормом. Возможно, столетия спустя, у них бы проявились какие-то силишки. Но и что с того? Вспомни мир до этого. Какое было сопротивление?! Я даже почти поверил, что они переживут стадию жатвы, но… Не срослось. А он стоял до конца. С каким же наслаждением я вырвал его сердце… Ах, до сих вспоминаю эти горящие ненавистью глаза.

Глаза тени засветились. Некогда белый, ослепительный свет, сейчас выглядел как два крохотных огонька. Жалкие блики. В постулате прописано, что нельзя убивать, особенно представителей своего вида. Но эта мразь нарушила его и нет ему пощады.

Больше всего тень желал сейчас одно – самолично прикончить упивающегося властью и силой ублюдка.

– Вы посмотрите на него. Ещё остались огоньки силы, вау! – рукоплеща, отметил собеседник. – Не растерял хватку за столько тысяч лет, хвалю. Вот только, – сказал он, зажигая пламя в своих глазах, – Что ты можешь в таком жалком состоянии?

Их немое противостояние длилось около минуты, и его точкой стало прозвучавшее на весь мир объявление.

«ВНИМАНИЕ! Запущена процедура инициализации. Да здравствует первый король!»

– Ба, как неожиданно, – слегка удивившись, произнес он, гася всплеск силы. Уже и первый появился. Я поражен. На моей памяти, это первый раз, когда инициализация происходит так быстро. Нерейна, милая, ты тут? Да знаю я, что ты везде. Покажись, моя ненаглядная.

– ЗАЙС! – заорал тень, формируя в руке ослепительно белый шар из своей силы.

– Уф, прости, Дариэль, наступил на больную мозоль. Ты бы свой шарик погасил, а то ещё сократишь пару веков осознанной жизни. Или тебе помочь?

Последние слова прозвучали с неприкрытой угрозой. Противостояние, затихнувшее до, вновь вспыхнуло и разгоралось с новой силой из-за одержимого яростью тени.

– Достаточно, Дариэль.

Слова, прозвучавшие из-за спины, остудили пыл наблюдателя. Развеяв шар, он обернулся на тусклую фигуру, маячившую позади.

– Нерейна, ты, как всегда, образец благоразумия. Неотразимо выглядишь, – отвесив реверанс, Зайс сделал отвратительный комплимент.

– Благодарю, – учтиво ответила ему Нерейна. – Ваше чувство юмора все также отвратительно и неприятно, впрочем, как и вы сам.

– Почту за честь, – ухмыльнулся он. – Итак, рассказывай, кто из наших птенчиков созрел первым? Целительница? Мертвяк? А, нет, дай угадаю… Проклятая?

– Шут.

Всего одно слово привело Зайса в неистовую ярость. Алый импульс силы, вырвавшийся из его тела, все увеличивался. Крыша здания начала покрываться трещинами, а Дариэль заслонил собой Нерейну, пусть и знал, что ей не нанесут вреда.

Побуйствовав ещё немного, Зайс вернул самообладание и погасил энергию.

– Прошу прощения, немного погорячился. Но я думал, что этот ублюдок усвоил урок ещё в прошлый раз. И в предыдущий. И все предшествующие 35 раз.

– Соскучился он по тебе, сильно. Как же он может позабыть о предателе? – ехидно выплюнул Дариэль.

– Не зазнавайся, безымянный, – с угрозой произнес Зайс. – Ты потерял всё: силу, титул, пост, власть, жену, даже своё имя. Кроме нас с ней о тебе никто не помнит. Ты жив лишь потому что высший, как я и Нерейна. Но твой оставшийся запас энергии ограничен. Без подпитки ты погрузишься в сон и уже не сможешь из него выбраться.

– Он помнит.

Зайс громко рассмеялся.

– Инициализация не вернет ему воспоминания. А если, каким-то чудом, он сможет снова всё вспомнить, ему же больнее.

Нерейна горько вздохнула. В словах ненавистного Зайса был слишком большой смысл.

– Не будем углубляться в патетику, – завершил спор нынешний владыка. – Как и раньше, условия не изменились. Только пять прямых встреч с ним. Помогать из-за кулис можешь сколько угодно. Нерейна на тебя это правило не растространяется, ты буквально везде. Но ты же понимаешь, что твоя помощь тут бесполезна? – сказал он, сверкнув глазами.

– Однажды шут придет за тобой.

– Бывший? Возможно, но нынешний… Это так, потеха. Просто отголосок.

Ещё немного постояв, и понаблюдал за картиной умирающего города, Зайс сказал.

– Друзья мои, рад был повидаться, но дела, сами понимаете. До скорых встреч. Увидимся на стадии жатвы. Как и обещал, до этого в дела не вмешиваюсь. Не болейте!

Перед Зайсом открылся алый портал, в который он вступил, предварительно помахав рукой. Как только проход схлопнулся, Дариэль и Нерейна выдохнули.

– Ты как всегда провоцируешь его, – горестно покивала головой она.

– Мне все ещё далеко до счёта издевательств, которым он подверг меня.

Их вторая встреча в этом мире проходила не при самых лучших условиях. Они вновь стояли рядом и не знали, что сказать друг другу.

– Как думаешь, он справиться?

– Сложно сказать, – вздохнул Дариэль. – Зайс боится его, поэтому будет действовать из-за кулис.

– Вскоре пробудятся и остальные. Они станут ему сильным подспорьем.

– Возможно. Но только фаза мутации. Неизвестно, как Максим справится с фазой стимуляции, а про жатву я вообще молчу.

– В прошлый раз же он почти смог.

– Но какой ценой, любимая…

Между ними снова повисло молчание.

– Зайс не отпустит его. Если сравнивать, то к тебе он испытывает практически любовь, в сравнении с ненавистью к Максиму.

– Как же непривычно его земное имя, – ухмыльнулся Дариэль.

– Трудно поспорить, – улыбнулась Нерейна, но тень так и не смог увидеть её удивительно красивой улыбки.

– Шут идёт своей дорогой. Он есть разрушение и спасение в одном флаконе.

– Надеюсь, он ничего не вспомнит…

– Это невозможно. Мы сами ему расскажем, когда придет время. Без воспоминаний он всего лишь Максим, не больше.

– Мы снова разобьем ему сердце.

– Ради его же блага.

Вздохнув, Нерейна навесило голову над плечом Дариэля, словно положила её. Немного помолчав, она сказала:

– Тогда это буду я.

Дариэль ничего не ответил.

– Мне пора идти. Нужно же приглядывать за птенцом, чтобы он бед не натворил.

– Как всегда попадает в нелепые ситуации?

– Оооо, ещё какие! Расскажу тебе в следующий раз.

Ещё немного побыв с любимым, Нерейна, будто проекция, растворилась, оставив Дариэля наедине.

– Хех, – хмыкнул он. – Дьявол и шут. Звучит довольно интересно.

Развернувшись, Дариэль направился в тень, занимая место наблюдателя. Осталось дождаться, когда придет время их первой встречи.

Примечание автора

Уважаемые читатели! Первая книга цикла постепенно близится к своему завершению. События начинают набирать обороты, затягивая Максима всё в большую пучину злоключений.

Благодарю всех тех, кто уже сейчас со мной! Я очень ценю Вас. :) Но разве мотивации бывает много?

Ваши лайки, комментарии, награды, просто добрые посылы в мою сторону (только добрые посылы! Пешие эротические не предлагать, могу и согласиться!) мотивируют писать ещё быстрее и лучше. Эта история только расцветает и, могу гарантировать, в будущем она станет ещё удивительнее!

Пожалуйста, чаще пишите комментарии. Что нравится, что не нравится, что хотели бы видеть. Даже простой «+» в комментариях покажет мне Вашу заинтересованность.

И, конечно же, лайки. Каждое сердечко согревает моё сердечко (даже готов поймать тахикардию от лайков) :))

Также добавляйтесь в друзья, чтобы не пропустить свежие новости о книге, блог, посвященный Зефиркину и другим пушистым (да, оказывается, у литературного персонажа есть реальный прообраз), а также анонс новой части.

Всем добра, бобра, обнимашек и хорошего настроения! :)

P . S . Автор болел, поэтому пропал. Заразили зомби-вирусом через кашель. :(

Температура 39 совсем не способствовала тыканью буковок. Но уже вернулся в строй!