Мы серые ангелы

Давай поругаемся

Она сидела на скамеечке и тихонько хныкала, просто так, накатило. Слёзы крупными каплями стекали по её щекам, иногда она вытирала их носовым платком. Она чувствовала себя одинокой и сейчас просто очень-очень жалела себя. Какая-то тётка с котомками остановилась возле неё, вздохнула и, немного потоптавшись, уселась рядом.

— Смотрю, дочка, ты с кольцом, что, муж достал? — спросила она, немного посидев рядом.

— Да нет, всё хорошо, — всхлипнула она, вытирая платком нос и остатки слёз, ей совсем не хотелось жалеть себя при ней.

— А меня вот мой достал, алкаш проклятый, — протяжно вздохнула тётка, — всё пьёт и пьёт зараза.

Она, улыбаясь, вполуха слушала рассказ тётки и думала о своей семейной жизни. Нет, у них ничего такого не было. Даже не подтвердились те «страшные» рассказы о вечно разбросанных мужских носках или пивных вечеринках с друзьями, наоборот, когда она приходила домой, дома было чисто, посуда вымыта, и всё было на своих местах. Муж всегда выходил её встречать из своего кабинета. Он был писателем и в основном работал дома. Он был старше её, но она этого никогда не замечала, хотя, и это, видимо, и было причиной её слёз, он всегда угадывал её желания. Если она хотела ему сказать, что сегодня вечером задержится с работы, то накануне он как бы невзначай размышлял вслух о том, что надо поддерживать отношения с подругами, или предлагал ей самой прошвырнуться по магазинам.

Тем временем тётка продолжала свой рассказ о своей, видимо, нелёгкой жизни. Краем уха она услышала её фразу: «Вот приду, наору на него, и сразу на душе становится легче, когда всё ему выскажу…», и дальше тирада из бранных слов.

Она и выбрала его, потому что он был не похож на других, спокойный, умные глаза, правда, взгляд у него иногда какой-то отсутствующий, но это издержки его работы. Всегда подтянут, опрятен. У него были крепкие и нежные мужские руки, сильные требовательные губы, он был очень внимателен к ней и даже в постели практически всегда угадывал её желания. В общем, она всегда таяла в его объятиях. Но если ночью она чувствовала себя женщиной на сто процентов, то в остальное время просто девчонкой, правда, женаты они были всего полгода. «Вот почему я ревела, — подумала она, — мне надо с ним поругаться, чтобы он увидел во мне настоящую жену, а значит, и женщину, мы ведь ни разу с ним не ругались».

С этими мыслями она попрощалась с тёткой, которая продолжала костерить свою жизнь и мужа. Она шла домой и вспоминала причину для скандала. Так, во-первых, он иногда храпит, затем не умеет и поэтому никогда не гладит себе рубашки, хотя гладить рубашки мужу это вроде моя забота. Ладно, главное начать, может, и ему во мне что-нибудь не нравится. Так, подогревая себя, она пришла к высотке, в которой они жили.

Она открыла дверь в квартиру в самой полной решимости закатить скандал по любому уже поводу. Муж подошёл к ней, как всегда, с его обворожительной улыбкой и спросил: «Как ты, всё хорошо?» Она уже совсем решилась начать скандал и даже начала набирать в лёгкие воздух, как он сказал: «Давай после, мне завтра рукопись сдавать в издательство» и, ещё раз коротко взглянув на неё, удалился в свой кабинет. Она поняла, что сегодня не получится не только поругаться, а он, скорее всего, останется работать до утра в своём кабинете. Немного погрустив в одиночестве за ужином, она отправилась в спальню смотреть обычные женские сериалы и вскоре уснула.

Проснувшись утром, она услышала, как муж собирается уходить. Накинув халатик, она вышла в прихожую. Он чмокнул её в щёчку и уже на выходе с улыбкой бросил: «Слушай, ты бы сходила в спортзал, а то попа у тебя вроде поправилась» — и исчез за дверью. Она была ошарашена его словами, и тут же вчерашнее, вроде бы уже успокоившееся желание поскандалить вновь начало наполнять её.

Немедленно, оставшись без всего, она стала крутить попой перед зеркалом в прихожей. Она достаточно долго и с пристрастием рассматривала себя, изгибаясь, насколько это было возможно. Устав, она просто посмотрела на себя. Из зеркала на неё смотрела стройная молодая и, конечно, очень красивая женщина. Упругая, средних размеров грудь, достаточно тонкая талия, ноги красивой формы и, между прочим, аккуратненькая упругая попка. Оставшись довольна собой и набросив халатик, она отправилась в душ. За завтраком она решила, что её муж должен ответить за свои слова и сегодня вечером ему придётся очень постараться, чтобы добиться её.

Уже на работе она ещё несколько раз внимательно осматривала свою фигуру в зеркале, чем вызвала вопрос у любопытной сослуживицы по поводу возможной беременности. Отнекиваясь от неё, она больше к зеркалу уже не подходила.

Возвращаясь домой, она со злорадством вынашивала планы о том, как она будет его сегодня мучить весь вечер. Ещё она злилась потому, что он опять угадал её желание — поругаться! Открыв дверь, она ощутила вкусный запах. Муж вышел ей навстречу, нарядный, возбуждённый, с сияющими глазами, видимо, рукопись приняли, обняв и прильнув к ней, шепнул на ушко: «Я обожаю тебя, давай мой руки, я приготовил твоё любимое!» В предвкушении вкусного ужина, а он умел очень вкусно готовить, она вымыла руки и вошла в зал. Полумрак комнаты освещали две свечи в красивых старинных подсвечниках, его приобретение. На столе её любимое мясо по-капитански, фрукты и хорошее итальянское красное вино…

Она лежала, раскинув руки, немного подрагивая от постепенно проходящей страсти, прислушиваясь, как все её бабочки внизу живота постепенно рассаживаются по свои местам, сегодня они летали как-то по-особому, и, улыбаясь, думала, как всё же хорошо, когда иногда хочется поругаться…

Он уже спал, она повернулась, чмокнула его куда-то в шею и, забросив на него всё, что смогла, спокойно уснула с мыслями, что же всё-таки не так с её попой…