Мы вместе «До», а как жить «После»?

Глава 48

Леша не давал мне передышек. Брал, наплевав на то, как мокро у меня между ног. Игнорируя мой охрипший голос, сорванный от оргазмов. Вертел меня, как бы смешно ни звучало, словно куклу. И я не против, наоборот. Мы выматывали друг друга. Пропитывались друг другом. Вспоминали друг друга.

Все мое внимание сосредоточилось на мужчине рядом. Его взглядах, движениях, дыхании, словах. Он шептал пошлости, нежности, отдавал приказы, рычал, стонал и неизменно мучил поцелуями мои опухшие губы. Уговаривал потерпеть, когда держал на грани, выбивая из меня последние крупицы самообладания. Под ним, на нем, да и в любой другой позе я искала его губами и руками, желая насытиться любимым человеком, стать его частью. Неделимой. Нужной. Важной.

Последнее, что я помнила перед тем, как провалиться в сон, как Леша мыл меня, стоя под струями теплого душа. Он заботливо и бережно обнимал, прижимал к груди, неторопливо вылизывая мой рот, заставляя стонать снова и снова. Терять ощущение реальности, шагать за границы действительности.

… Проснулась я после обеда. Одна. Тело чуть ломило, но в душе сладко, до улыбки. Смотрела на потолок и испытывала иррациональное чувство счастья. Лешины слова, нежность, одержимость, лучше всего отражали настоящие чувства. Больше всего на свете я хотела верить, что он любит меня. Мы ведь даже поговорить не успели, но разве это важно? Впереди у нас много времени для этого.

Наскоро приняв душ, выпив кофе, я вертела в руках мобильный, мысленно взвешивая желание найти номер Антипова. Правды ради я ждала, что он напишет сам или позвонит.

Чтобы хоть как-то отвлечься, пыталась вспомнить, что шептал мне любимый, но все ускользало, смазывалось, выставляя на первый план движения тел, стоны, запахи… и тот медленный елейный поцелуй в ванной.

Неопределенность убивала. Гипноз сотового никаких результатов не приносил. Тишина. И тут до меня дошло! Антипов может не знать мой номер телефона, ведь тогда, после его отъезда, мне сменили сим-карту. Стукнув себя по лбу, я с широкой улыбкой набрала Киру.

— Привет! — выдала звонко и жизнерадостно. — Нужна помощь.

— Привет, Маш, — прошипела в ответ подруга, явно стараясь не быть услышанной. — Ты не вовремя. Мы в аэропорту Антипова с Соболевой провожаем.

Я поморщилась от оглушительного звука разбившегося фарфора. Кукла Маша разлетелась на миллионы осколков. Не собрать. Не склеить. Запредельная боль. Невозможная. Скручивающая до рвотного спазма. С чего я взяла, что все изменилось? Откуда во мне появилась уверенность, что мой Леша вернулся? Может, измученное сознание пыталось дать передышку, бережно поглаживая нервную систему? Только зря. Теперь стало во сто крат хуже, чем раньше.

Не смогла ничего спросить, сказать. Сидела, сжав губы, и смотрела на отражение в мониторе, наблюдая, как разрастается дыра в моей груди и как я растворяюсь словно привидение.

— … Маш! Ты слышишь? — вырвала меня из омута растерянности Кира.

— Да…

— Круто, что они решили раньше свалить, правда?

— Да…

— Короче, все, мне пора. Позвоню как буду одна.

— Да…

В моей голове звучали короткие гудки законченной связи, как звук приборов на медицинских аппаратах, обеспечивающих жизнедеятельность. И я чувствовала себя не лучше, чем тот, кто к ним подключен.

Зачем он приходил? К чему говорил мне пустые слова? За что снова обошелся со мной так?

Я дура. Наивная, влюбленная, растоптанная.

Какое-то время жалела и ругала себя. Позволила слабость. Скулила и выла, катаясь по простыням, которые сохранили Лешин запах… А потом взяла красивую коробочку цвета глаз Антипова, написала на ней серебряной краской: «Прошлое», затолкала в нее все чувства и минувшую ночь… Спрятала. Очень глубоко.

— Ничего не было, — сказала твердо отражению в зеркале, с силой смахнув соленые дорожки на щеках. — Все приснилось. Очередной кошмар.

Время выплывать из густой тьмы и немилосердных игр разума.

Вечером, как и обещала, позвонила Золотарева, и мы проговорили больше двух часов. Преимущественно об их с Ромой отношениях и перспективах на будущее. Любили помечтать. О проведенной ночи с Лешей я ей ничего не рассказала. Думаю, так проще вычеркнуть ненужное из памяти.

— Маш, Антипов как приехал в универ первым делом…

— Стой, Кир, — убрала от себя трубку на пару секунд, а потом заговорила снова: — Пожалуйста, никогда больше, ни при каких обстоятельствах, не говори мне об этом человеке. Договорились?

— Я понимаю, — вздохнула подруга. — Даю слово.

С этого дня мы условились, что больше никогда не будем вспоминать о мажоре.

Понедельник выдался загруженным. Занятий выше крыши. Стас, паразит, снова ходил за мной, включив камеру на мобильном. Фыркать я устала, а потому оставалось только вздыхать и изредка показывать ему средний палец.

Нежданной радостью явилось небольшое перемирие с Ромой. Закончилась вторая пара. Звягинцев подошел с каменным лицом и сунул мне в руки бургер.

— Бледная как поганка, — отчетливое неодобрение чилось на его лице. — Ты вообще жрешь?!

— Вроде бы... — глядя на него, откусила кусок и жевала, не сдерживая улыбки. Папочка, блин.

Как и пару недель до этого Кира всех мучала вакансиями, ища поддержки в своем выборе для очередного отклика.

... В столовой все галдели. Кругом взрослые люди, а шум как в школе с малолетками.

— О, Маш, кажется, я нашла. Крупный холдинг набирает штат отдела маркетинга. Перспективная фирма. Пятнадцать лет, как бы, на рынке, — откуда в подруге столько упертости, непонятно.

— Отправь резюме во все подходящие фирмы. Кто ответит, тот твой герой, — отмахнулась я.

Правды ради я тоже хотела бы найти работу, но родители просили повременить. На нормальную должность в офисе при очном обучении не замахивалась, а официанткой ночами пахать мне никто не позволил бы. Строила планы после четвертого курса перевестись на заочное, но папа сказал, что припишет мне в паспорте вторую фамилию: «Идиотка».

— Мария, привет, — у нашего столика остановился Игорь.

— Привет, — изобразила я улыбку.

— Украду тебя сегодня после последней пары. Отказы не принимаются, — поиграл бровями новый друг.

В конце концов, что я теряю? Мне надо развеяться и попытаться выбираться из безрадостной паутины. Пора дать шанс себе и кому-то другому, ведь если ничего не делать, то ничего и не будет. А еще мне очень хотелось, чтобы к следующему приезду Антипова я могла с равнодушной усмешкой смотреть ему в глаза, обнимая того, кто станет дорог.