Мятеж

Глава 7. Изменник

Делая последние шаги под покровом леса, Оника уже знала, что Фьорд умудрился ввязаться в неприятности. Девушка различила три силуэта, замерших за завесой из жесткой листвы.

Успокоив дыхание и разум, она вышла в лучи солнца, быстрым взглядом оценивая положение. За спиной поставленного на колени Фьорда высился юноша с торчащими в стороны ушами, закрепляя на заведенных за спину руках отступника каменные кандалы. По правую руку от него второй незнакомец осматривал округу на присутствие компаньонов Фьорда и первым заметил появление Оники. Третий копался в кучке одежды, среди которой поблескивала припавшая пылью, но все еще сохранившая свой вид, золотая вышивка на накидке, подаренной Мелиссе. Самой девочки видно не было.

Оника замерла на месте, отметив для себя печати Проклятого на лбах чужаков, и давая магам Ордена Смиренных сделать первый ход. На Фьорда, очевидно, уже посадили жука Данмиру, иначе он бы давно поверг лужайку в хаос.

— Твоя сообщница, беглец? — с беззлобной насмешкой спросил маг камня, стоящий рядом с Фьордом.

— Она обычный человек! Оставьте ее! Оника, уходи отсюда! — выкрикнул Фьорд и получил сзади легкий пинок.

— И что «обычному человеку» делать в твоем обществе, мятежник? — член Ордена, изучавший до этого вещи Мелиссы, переключил все внимание на девушку. — Будь послушна, и, если все так, как заявляет твой друг, мы передадим тебя Церкви. Пусть сами разбираются, есть ли в твоих действиях осознанное пособничество отступнику или нет.

— Ага, хороший план, — Оника улыбнулась и присела к земле, опуская голову и скрывая взгляд разномастных глаз. Когда девушка вновь посмотрела на магов, на ее лице не было улыбки, а во взгляде не осталось ничего, кроме лишенного эмоций расчета.

Распрямляясь, Оника свела и развела руки, поднимая вихрь, до этого путавшийся среди травы. Ветер ускорял вращение, окружая магов Ордена и вынуждая закрыть глаза, в попытке защитить их от взметнувшихся в воздух тысяч песчинок и маленьких грудок земли.

Первое сопротивление девушка ощутила со стороны мага, находившегося справа от Фьорда. Он оказался укротителем воздуха и сразу же попытался подавить вихрь Оники, подчинив его своей власти. Одна против троих, она должна была определить силу врага и устранить основную угрозу, не имея права на ошибку. Наличие в отряде противника мага воздуха, делало его первоочередной целью: он мог сбить ее удары по союзникам, а раскрывать владение еще и водной магией было неразумно.

Мечущийся по кругу ветер резко переменил свое направление и толкнул мага воздуха в спину. Делая шаг вперед и, смещая вес с одной ноги на другую, Смиренный крутнулся на месте, создавая вокруг себя щит из вращающегося воздуха. Вновь оказавшись лицом к Онике, он развернул окутывавшую его воздушную броню, и направил ее тонким потоком в сторону отступницы. Девушка повернулась к нападающему боком, уклоняясь от оставившего на земле длинную полосу потока, и вытянула в сторону мага правую руку, сжатую в кулак. Резко разжав пальцы, она призвала стремительное лезвие воздуха, полоснувшее врага по лицу. Маг вскрикнул; из опоясывающей лоб раны хлынула кровь. Пользуясь замешательством, Оника призвала два сжатых воздушных потока, которые, лизнув землю у ее ног, и, набрав скорости, взметнулись вверх, с невероятной силой ударив мага в плечи. Пробив суставы, они принесли сковывающую боль и полностью обездвижили верхние конечности.

Напарник выведенного из боя мага, сумевший к тому времени прорваться сквозь воздушный вихрь и подобраться к девушке со спины, схватил ее за правое предплечье, погружая его в пламя. У Смиренных был приказ: брать отступников живыми, но в случае ярого сопротивления допускались увечья, не мешающие будущей службе Ордену. Как правило, мало кто решался дать отпор, и еще меньше мятежников представляли угрозу для тренированных бойцов.

Маг с воплем одернул руку, удерживавшую Онику, и отступил назад, с ужасом в глазах глядя на покрытую коркой льда кисть. От ладони, коснувшиеся кожи девушки, холод пробирался в глубь плоти и костей.

Пока укротитель земли не вмешивался в бой, решив, что его напарникам не составит труда справиться с девчонкой-отступницей, Оника сосредоточилась на огненном маге. Плотный сгусток воздуха ударил Смиренного в грудь, и, скользнув за спину, сбил с ног.

Воздушный поток, подхвативший девушку и откинувший в сторону, позволил ей в последний момент избежать удара земляного вала, пришедшего со стороны мага земли. Оника контратаковала двумя секущими потоками воздуха, скрестившимися над головой Фьорда, не задев того. Земляной маг успел защитить себя собранной из комьев земли стеной. Встретившаяся с ней стихия скрылась в недрах, скосив часть травяных пучков, горестно повисших меж земляных груд. Стена осыпалась, выпуская мага, одетого в броню из мелких плотно сложенных камней. Он видел, что могут сделать воздушные клинки мятежницы на расстоянии, и поспешил защититься от подобной атаки.

Несколько напряженных секунд соперники изучали друг друга. Пробивать каменную броню и держать оборону в одночасье — сложная задача, а Оника не имела практического опыта сражения с земляным магом, чтобы быстро принять решение. Равновесие нарушил маг огня: обуздав боль в руке, он ринулся на девушку сломя голову, с яростью во взгляде и огненным облаком перед собой.

Пламя дыхнуло жаром в лицо Онике и отступило, подхваченное неугомонным ветром. Обняв огненную стихию со всех сторон, он швырнул ее в сторону мага земли, заставив того избавиться от раскалившейся брони.

Крепкие руки сжали девушку со спины, сковывая движения, а горячее дыхание зашептало, касаясь губами уха:

— Это я, довольно, Они, — девушка могла проделать с напавшим на нее то же, что и с рукой огненного мага, но вместо этого, услышав давно знакомый голос, застыла, позволив новому участнику боя посадить на ее шею жука Данмиру. Едва ощутимый укол, за которым не последовало разливающегося по телу холодка, о котором Оника читала в книгах. Ветер по-прежнему таился среди деревьев, готовый прийти на зов в любой миг.

— Она бьется словно бешеный хасс! Что эта мерзавка сделала с моей рукой?! — огненный маг налетел, как коршун, замахнувшись целой конечностью, метя в лицо девушки. Его руку жестко перехватил остановивший бой Смиренный, с силой оттолкнув зарвавшегося мага.

— С каких пор ты нарушаешь Кодекс Ордена, избивая схваченных отступников? — огненного мага пронзила пара чистых глаз цвета стали.

— Меня бесит твое беспрекословное следование Кодексу, Люфир! Повезло же угодить под командование любимого щенка Командора! — маг сплюнул на землю и отошел в сторону, с ненавистью смотря на командира группы.

— Ролант, браслеты, — Люфир обратился к магу камня, на лице которого читалось облегчение. Ролант кивнул и поспешил к стоящей на коленях и не оказывавшей ни малейшего сопротивления Онике. Она позволила заключить запястья в камень, сохраняя присущее ей спокойствие и уверенность.

— Твоя подруга еще более безумна, чем ты, — заметил Ролант, возвращаясь к Фьорду и поднимая того с колен. Впервые с начала сражения Оника встретилась взглядом со своим спутником, и мысленно усмехнулась ошарашенному выражению на его лице.

— Аро, осмотри их раны. Командор ждет нашего возвращения. Он будет рад поимке беглеца, — Люфир хмуро посмотрел на Фьорда.

— С ними был еще один, — маг огня ткнул носком сапога в ворох одежды на траве.

— Но сейчас его здесь нет. Мы возвращаемся в Цитадель.

Люфир поправил лук и осмотрел место недавней драки: вывороченная земля, жженая трава и рябь в воздухе. На одно мгновение юноша задумался, не спутал ли он дрожь вокруг, с трепетом внутри?

Водный маг, подоспевший, когда бой был уже окончен, шел впереди, выбирая дорогу из пологих склонов, которыми изобиловала северная часть Восходящего леса. Пленники плелись сзади на некотором отдалении, под чутким присмотром командира группы, шагавшего в стороне. Отряд замыкал Ролант в обществе потерявших боеспособность укротителей воздуха и огня. Воздушный маг, первым ощутивший на себе силу Оники, шел с перемотанной головой и такими же плечами: воздушные потоки пробили одежду и тело, сильно повредив мышцы и суставы. Маг огня же старался не смотреть на свою руку, где под серыми бинтами скрывались волдыри, покрывшие обмороженную конечность.

— Ты — маг, — констатировал Фьорд, поравнявшись с Оникой.

— Очень тонкое наблюдение, — с улыбкой согласилась та. И без того выбитого из колеи Фьорда вгоняло в ступор отсутствие тревоги у девушки, оказавшейся, как и он, в незавидном положении. — И что тебя удивляет? Какой человек, будучи не магом, добровольно согласится на общество такого фанатика, как ты?

— Почему ты не сказала нам?

— Не было нужды. Знаешь, когда ты собираешься присоединиться к рядам магов-отступников, не стоит слишком распространяться о даре укротителя стихии, — поучительно произнесла Оника.

Фьорд только открыл рот, как получил толчок в спину, заставивший его сделать несколько быстрых шагов вперед, чтобы не упасть.

— Никаких разговоров, — Люфир оставил мага огня в покое только тогда, когда тот отошел не несколько метров вперед, угрюмо следуя за ведущим их лесными тропами водным магом.

— Что ты наделала? — теперь рядом с Оникой шел лучник Ордена. — О чем ты только думала, Они? И как тебя угораздило связаться с этим безумцем?

Девушка слушала сдавленный шепот юноши, с улыбкой на губах храня молчание, по опыту зная, что Люфир задает вопросы, чтобы выразить свои мысли, а не услышать ее собственные.

— Хорошо, спокойно. Я отвлеку внимание, а ты беги. Возвращайся домой.

— Лир, не беспокойся. Делай то, что должен.

— Будь уверена, сделаю.

— И что он возле нее крутится? — с усмешкой произнес воздушный маг, не отрывая взгляда от спин пленницы и командира, идущих впереди. Всю дорогу он дул себе в лицо, выдвинув нижнюю губу, надеясь снять зуд с кончика носа. Любое, даже незначительно движение руками во время ходьбы вызывало резкую боль в пробитых плечах.

— Видать, Командор поручил своему любимчику применять новый метод вербовки для особо буйных отступниц, — ядовито ответил укротитель огня.

— Молчали бы, — одернул напарников Ролант, не разделявший нелюбви огненного мага к командиру группы. — Вы оба. Если бы не Люфир, она бы от вас и мокрого места не оставила. Кто знает, какие у нее карты в рукаве. Не знаю как вам, а мне спокойнее, когда командир приглядывает за ней. Такое владение магией и навыки боя в ее возрасте…, возможно Командор недооценил угрозу мятежников. Она, должно быть, одна из них.

Без поддержки, но с осуждением Роланта, разговоры между магами прекратились. Люфир шел в стороне от группы, выбирая удачный момент для осуществления плана. Когда деревья стали теснее, а рельеф вздыбился высокими буграми, одетыми в кустарник, Оника услышала шепот лучника, подхваченный ветром и переданный ей. Она не разбирала слов, даже не была уверена, что эти слова и фразы принадлежат какому-либо из живых языков.

— Там! Среди деревьев! — обернувшись к остальной группе, сказал маг воды, заметивший промелькнувший за деревьями силуэт, окутанный зеленой дымкой.

— Это третий. Ролант! — Люфир извлек из налуча оружие и заложил стрелу, взглядом указав в сторону, где вновь на долю секунды появился загадочный силуэт. Ролант кивнул и поспешил в указанном направлении, приготовившись встретить противника. Выбор командира, павший на мага земли, был обоснован тем, что в отряде единственным боеспособным магом, кроме него самого, оставался укротитель воды, чьи умения были хорошо известны Люфиру, и не представляли угрозы для Оники без существенного водного источника.

— Сейчас! — произнесенное одними губами слово было доступно только Онике, способной услышать, как крадется зверь на другом конце леса. Однако девушка продолжила идти вслед за Фьордом, даже не думая о побеге.

— Никаких признаков мага. Олень, наверное, — отрапортовал вернувшийся Ролант. Командир сухо кивнул и опустил лук, пряча стрелу в колчан. Ему хотелось бы так же спрятать неприятный зуд в груди, но он только больше заполнял нутро, сковывая мышцы и погружая в панику разум.

Цитадель Ордена Смиренных возвышалась на фоне истекающего кровью неба, и сам Восходящий лес отступил, преклоняя перед серой громадой тяжелые ветви.

Семь громоздких башен Цитадели, обнесенной высокой стеной, устремлялись ввысь, обагрив крыши золотистыми брызгами умирающего солнца. Глубокий ров с черной водой окружал стену.

Когда отряд приблизился к обрыву, стража передала короткое сообщение. Медленно отворились каменные ворота, а из воды вынырнули мокрые гладкие камни, выстроившись в мост, по которому и провели пленников.

Во внутреннем дворе на каждом шагу, провожая отступников пристальными взглядами, стояли стражи Ордена. Звуки тренировочного боя доносились до Оники с другой стороны главного здания Цитадели, нависшей над двором неумолимой скалой. В центральной башне на самом верху горел свет.

— Командор распорядился привести отступников к нему немедля, — сообщил Люфиру вышедший из кованых дверей Цитадели маг.

— Ролант — со мной, все остальные — в корпус к лекарям, — коротко раздал указания командир отряда и с немой решимостью проводил пленных внутрь.

Их встретил широкий холл, с разлогой лестницей у противоположной стены и тяжелыми колоннами, подпирающими балкон второго этажа. Каждую колонну украшала резьба, повествующая о сражениях прошлого. Десятки свеч в высоких канделябрах роняли блики на зеркальный пол из черного мрамора, иссеченного красными прожилками.

Четверка поднялась по лестнице, обошла зал, оставляя за собой ответвления коридоров, и добралась до широкой винтовой лестницы, где в ряд могло пройти три человека, расположенной прямо над входом.

Долгий подъем пролетел для Люфира незаметно: вот он только шагнул на первую ступень и уже стоит перед дверью из красного дерева, за которой расположился кабинет Командора.

— Так скоро вернулись и не с пустыми руками, — Командор сидел за столом, погребенным под многословными рукописями и свитками краткой отчетности. — Оставь нас, — обратился к Роланту мужчина, после чего добавил, встретившись взглядом с Люфиром, — твое присутствие мне понадобится.

Дверь закрылась за магом, и лучника, замершего недвижимой статуей у правого края стола Сапфировой Маски, прошиб холодный пот. Абсолютное спокойствие Оники сеяло в его сердце отчаяние дикого зверя, загнанного в угол хитрым охотником. Юноша не имел и малейшего представления о том, что Командор сделает с изменником: за всю историю существования Ордена Смиренных не нашлось ни одного безумца, кто бы предал дело Сапфировой Маски.

— Ты позволишь? — спросил Командор, подойдя к Онике, на что та послушно наклонила голову, спрятав лицо за упавшими вниз волосами.

— Так-так, неоплодотворенная самка Данмиру. Редкая вещь, — со знанием дела произнес Командор, осмотрев жука на шее девушки. Достав из недр стола маленькую шкатулку, мужчина вернулся к Онике. — Ее не найдешь случайно: неоплодотворенные самки предпочитают прятаться в тихих и безопасных местах. Да и кому нужен жук, не обретший способность блокировать магическую энергию? Разве что для иллюзии лишения мага его сил, как в нашем случае. Посмотрим…

В шкатулке Сапфировой Маски сидел еще один паразит. Оника почувствовала, как самка втянула острый хоботок, привлеченная запахом самца.

— Вот так, — Командор аккуратно посадил жука на ладонь. — Мало кто знает, что у оплодотворенных самок окрас торакс темнее, а из тех, кому известен этот факт, немногие смогут увидеть едва заметную разницу в оттенке. Очень ценная вещь, которую следует вернуть владельцу.

Командор поставил закрытую шкатулку с самцом Данмиру на стол, самку же протянул Люфиру, чье лицо было белее снега.

— Командор, я…

— Ты, — согласился Сапфировая Маска, перебив юношу. — Я знал, что в один не самый прекрасный день ты предашь меня. И я рад, что это случилось именно при таких обстоятельствах, — он обернулся к девушке. — И так же рад, что ты не воспользовалась шансом сбежать, так любезно предоставленным Люфиром.

Командор отошел от грозящейся сгинуть тени, в которую превратился лучник, и снял каменные браслеты с запястий Оники. В задумчивости положив их на стол, Сапфировая Маска пристально посмотрел на Фьорда, взгляд которого все это время метался меж присутствующих, пытаясь понять, что происходит.

— А как же вы…? — Командор замолчал, так и не закончив вопрос, но Оника уловила направление его мыслей.

— Мое сопровождение до Этварка, — пояснила девушка, потирая покрасневшие запястья.

— Значит, решение отпустить тебя, Фьорд, было верным, — Командор удовлетворенно качнул головой.

— Отпустить? — сказанные Сапфировой Маской слава стали той брешью, в которую маг огня направил всю накопившуюся ненависть и досаду. — Я сбежал, потому что вы не в силах взять под свой фальшивый контроль всех вокруг!

— Ты сбежал, потому что я позволил это сделать, — с привычным спокойствием поправил мага Командор. — Потому что заранее отослал всех магов Ордена, которые могли остановить тебя. Потому что приказал охранять тебя тщеславному дураку, который никогда бы не обременил себя выполнением задания такого рода, имея возможность найти замену. Потому что посадил на твою шею заведомо больного жука, чья смерть была вопросом одних суток. Разве тебя никогда не посещали мысли о том, как удачно все сложилось в тот день?

Фьорд молчал, лишившись речи: слова Сапфировой Маски перевернули его и без того хлипкое понимание происходящего, ураганным ветром сметая все мысли и верования, царившие до этого в голове юноши.

— Люфир, отведи Фьорда в дальнюю камеру, где его не побеспокоят, и лично проследи, чтобы никто к нему не приблизился.

Лучник сжав губы выполнил приказ, с тяжелым сердцем и полчищем незаданных вопросов покинув кабинет Командор, оставляя того наедине с Оникой.

Мужчина вернулся за стол, и, выдвинув нижний ящик, извлек из него отороченный толстой красной нитью мех с вином.

— Пойдем, — приблизившись к стене, Сапфировая Маска взмахнул кистью, заставляя каменную плиту сдвинуться в сторону, обнажая пролет винтовой лестницы, настолько узкой, что будь Командор телосложением чуть крупнее, и вовсе не смог бы протиснуться. В ладони мужчины вспыхнуло пламя, освещая ему и Онике долгий путь вниз.

Лестница привела их в недра земли, глубоко под первый этаж Цитадели, упершись проходом в небольшую пещеру с зеленой травой и знакомыми Онике светлячками, ютившимися на неровном своде и камнях у берега широкого ручья. Деревянный настил тянулся до середины подземного источника, разрезая красными от водорослей столбами мерное течение.

Командор опустился на край помоста, снял сапоги и, закатав штанины, опустил ноги в воду. Оника с удовольствием последовала его примеру, погрузив измученные дневными переходами стопы в водную свежесть. Стихия заботливо обволокла кровоточащие мозоли, заживляя раны.

— Это место больше подходит для беседы, которую я ждал с нетерпением. Правда, никак не думал, что ей суждено случиться так скоро, — Сапфировая Маска откупорил мех и протянул его Онике. — Видимо и ты не стремилась к нашей встрече: двое из отряда, наткнувшегося на вас, вернулись с серьезными ранениями, и я знаю, что Фьорд не успел оказать сопротивление.

— У меня была парочка дел, которые я хотела уладить до того, как выпадет случай вновь поговорить, — Оника сделала небольшой глоток и, утерев губы, вернула мех отцу. Вино было сладким и густым, с терпким послевкусием. — Они грозились передать меня церковникам. Эта мысль не пришлась мне по душе.

— Так почему ты тогда сейчас здесь?

— На выручку отряду подоспел его капитан, — девушка улыбнулась, поболтав в студеной воде ногами. — Я предпочту не калечить Люфира даже в случае крайней необходимости.

— Нерассудительно с твоей стороны, но я доволен. Его ранения всегда так неприятно огорчают меня.

— Я думаю, нам стоит сразу внести некоторую ясность, чтобы избежать излишнего напряжения недоговоренностей в дальнейшем, — осторожно произнесла девушка. Она опустила взгляд, ощутив нарастающее волнение внутри, впервые посетившее ее в пещерах у Этварка.

— Ты о том, знаю ли я, что твоя мать — никто иная, как настоятельница церкви Этварка, а ее семья восемнадцать лет прятала тебя от всего мира и меня в частности? Как видишь, знаю, — Командор усмехнулся и посмотрел на Онику единственным глазом.

— Могу я узнать, что послужило откровением?

— Много что. Иногда я отправляюсь по вопросам Ордена в компании одного Люфира. Как-то раз я узнал, что парнишка таскает в нагрудном кармане два портрета. Мне польстило, что он видит это, — Командор постучал костяшками пальцами по своей маске, — в таких тонах, как он изобразил. А портрет юной девушки несколько озадачил, но я решил не расспрашивать о той, кому удалось коснуться его сердца. В душевных вопросах с ним всегда было сложно. Не хотел, чтобы мое любопытство посеяло напряженность в наших взаимоотношениях. Каково же было мое удивление, когда я увидел героиню его рисунка, забредшую в пещеру, где иногда придаюсь размышлениям, зная, что там меня не потревожат. Сам не ожидал, что это поразит меня настолько, что я потеряю бдительность и подпущу хасса достаточно близко для удачного нападения. Потом твои слова о матери, служащей Церкви, черты лица и умение укрощать две стихии. Разгадка напрашивалась сама собой, рвясь откуда-то отсюда, — Командор постучал себя кулаком по груди. — Теперь твой черед.

— Моя история куда прозаичнее и основана на неоспоримых фактах: старые сплетни жителей города и исцеленная рана на руке. Я могу излечить ранения только человека родственной крови.

— Фардн, — коротко произнес Командор, будто сказать это стоило ему немалых усилий.

— А? — Оника непонимающе посмотрела на Сапфировую Маску.

— Дочери следует знать имя своего отца, не считаешь? Буду признателен, если ты сохранишь его в тайне. О связи этого имени с Сапфировой Маской известно всего нескольким людям. В Ордене его знает только Люфир. Но он так ни разу и не изменил своему извечному «Командор».

— Дедушка нарек меня Оникой, и, по рассказам, это был тот единственный раз, когда Орлея не перечила ему.

— У меня так много вопросов, — с необъяснимой грустью в голосе произнес Фардн после минуты молчания. — И у тебя, наверное, не меньше. Пусть первенство будет за тобой.

— Ты сказал, что позволил Фьорду сбежать. Почему? Знаю, странно начинать именно с этого, но много раз с нашей первой встречи я думала, почему Орден? В Этварке тебя называли мятежником, а что вижу я?

— Этот мальчишка напомнил мне себя самого. Правда, в его возрасте, умений укротителя стихий и рассудительности у меня было побольше. Но я рос в условиях отличных от его. Этот юношеский запал, упрямство и вера в свои идеалы — я решил дать ему шанс, которого не было у меня. С его опрометчивостью он мог угодить в руки церковников или накликать на себя неприятности похуже. Или сделать что-то значимое для судеб магов. Но я никак не ожидал, что он станет тем, кто приведет ко мне моего ребенка. Ради этого я позволил бы сбежать целой сотне отступников.

Оника не сдержала счастливой улыбки. Не смотря на всю свою сдержанность и прагматичность, девушка не была лишена обычных человеческих чувств. Возможность воссоединения с отцом согревала ее изнутри, даруя веру в себя и будущее кого-то больше, чем воспитанницы благородной семьи.

— К чему тогда все это? Сапфировая Маска, Орден, служащий Всевидящей Матери, преследующий отступников и мятежников?

— Хотел бы я, чтобы дело было в моей вере в то, что рожденные в дыхании стихии обязаны прожить жизнь, искупая свое проклятое нутро. Но это не так, — Фардн замолчал, с силой сжав край помоста. Оника с тревогой посмотрела на отца, ощутив исходящий от него жар. — Арнора держит в заложниках моего сына.

— Погоди, Всевидящая Мать делает что? — ледяная волна окатила Онику, оставив после себе вспотевшие ладони и неприятное покалывание во всем теле.

— Сайл и Орлея любят скрывать все от всех, да? — с горькой усмешкой произнес Командор. Коротко посмотрев на дочь, он перевел взгляд на прозрачную гладь ручья. — У Всевидящей Матери мой сын и твой родной брат. Залог моего послушания. Восемнадцать лет назад, когда молнии разрывали небо на клочья, а от грома дрожал целый город, женщина, которую я любил, родила мальчика, отнятого от нее прежде, чем он испил материнского молока. Его увезли в Берилон. Арнора решила, что жизнь сына станет достаточной мотивацией, чтобы я остановил восстание и в дальнейшем стал вершителем ее воли. И она оказалась права. По ее приказу и был создан Орден Смиренных.

— И ничего нельзя сделать? — Оника пыталась осознать и принять сказанное отцом, но старания ее были тщетны.

— У меня связаны руки. Арнора знает, что если мне удастся вернуть сына, ее власти придет конец. Без сомнения, его неустанно охраняют лучшие из лучших. Одно мое неосторожное движение или ее сомнение в моей лояльности — и она убьет его. Ей хорошо известно, что я не пойду на это.

— Жизнь одного человека удерживает Огнедол от кровавой бойни?! — Онике, которую учили достигать цели любыми средствами, было сложно понять решение Фардна.

— Что поделаешь, это моя кровь. Знаешь, когда я узнал, что в ту ночь родился еще один младенец, маленькая милая девочка, я мог вернуться в Орден и обратить его против Всевидящей Матери и ее ига: маги Ордена верны мне и служат Арноре лишь потому, что я следую ее воле. Но я не смог. Не смог отказаться от ребенка, ради сохранения жизни которого, я почти два десятилетия делал то, чем не могу гордиться.

— Это было верным решением, — Оника протянула руку, прося передать ей мех с вином. — Но откуда тебе знать, что он все еще жив?

— Арнора устраивает раз в полгода благотворительную встречу — позволяет увидеть его издалека. Тем самым каждый раз напоминая, что я всецело в ее власти.

— И что теперь? Ты и дальше будешь ловить магов для Всевидящей Матери?

— Если ты ждешь, что я пойду против Арноры, пока у нее мой сын, я тебя разочарую. Прости, но этого я не сделаю.

— Тогда нужно лишить Всевидящую Мать ее преимущества.

— Если бы это было так легко, — Фардн посмотрел на дочь долгим взглядом, размышляя, сделает ли появление Оники возможным восстание. — Поговорим об этом завтра. Пока тебе придется посидеть вместе с Фьордом. Проследи, чтобы он не натворил глупостей. Я не могу принудить Люфира присматривать за ним круглые сутки.

— Ты накажешь его?

— Кого? Люфира? За то, что он четыре года скрывал от меня твое существование? Думаю, мне стоит поблагодарить его за это. Узнай я тогда, что семья Фьюриен прячет от меня мою же дочь, не уверен, что я не совершил бы какой-нибудь глупой ошибки. Маленький пройдоха, за все эти годы я и не подозревал, что он врет мне, каждый раз возвращаясь с юга.

— С чего ты вообще организовал эти визиты? — Онику всегда интересовало, чем ее семья обязана такому вниманию со стороны Ордена Смиренных. Не было никого, кто знал бы о магической сути Сайла и Орлеи. Бабушка говорила ей, что дело в Онике, точнее ее матери. Но по всему Огнедолу рождаются тысячи детей от родителя-отступника, и никогда прежде за ними не устраивалась слежка.

— Очередная прихоть Арноры, — Командор раздраженно покачал головой. — Один из ее советников надоумил ее на мысль, что было бы неплохо проверять, как живется чете Фьюриен, чья дочь связалась с мятежников. Во избежание эксцессов. Что мне оставалось делать? Арнора говорит — я выполняю. И пусть с твоими дедом и бабкой у меня не самые лучшие отношения, я поручил это задание тому, чья верность была для меня неоспорима.

— Прости, это я его толкнула на скользкую тропу предательства, — Оника виновато улыбнулась, но Фардн видел, что в ее глазах не было ни капли чувства вины, но целый океан лукавства.

— Боюсь, сейчас я не готов услышать о том, как ты это сделала. Пока мне стоит свыкнуться с мыслью, что у меня вообще есть дочь. К осознанию того, что она уже не маленькая девочка, я предпочту прийти позже.

Пара светлячков оставила свое убежище в камнях и, рисуя в воздухе петли, перелетела через ручей, усевшись на холодном своде пещеры. Стая блестящих рыбок, подплыв к помосту, принялась пощипывать Онику и Фардна за ноги.

— Я могу просить тебя поговорить с ним? Не знаю, какие между вами отношения, но ты много значишь для Люфира, раз он рискнул моим доверием, чтобы скрыть тебя от Ордена. Я нашел его пятилетним мальчиком с глазами стылого льда, через пару месяцев после основания Ордена Смиренных. Раны от произошедшего в ту черную ночь, что внутри, что снаружи, — Фардн положил ладонь на грудь, после чего указал на свою маску, — были совсем свежи и остры. Мальчик с измененной силой воздушного мага стал для меня убежищем, в котором я оставлял все то, что хотел бы дать сыну, которого меня лишили. Решение за тобой, но если ты можешь уберечь его от боли, что преследует нашу семью, прошу, сделай это.

— Обещаю, я не причиню вреда твоему воспитаннику, — Оника искренне рассмеялась. Ее радовало открытие струн души, что звучали в отце, мысли и переживания, занимавшие его голову. — Так эта маска — не чтобы скрыть свою личность?

— И это тоже. Но по большей мере, дабы не отпугивать людей своим видом. Командор Ордена должен внушать отступникам желание доверится ему, а не в ужасе убежать при одном только виде. Неужто ты думала, что я вот так просто, без сопротивления, позволил забрать собственное дитя? Увы, в ту ночь я выучил урок, что даже укротитель камня и пламени может проиграть сражение.

— Я могу излечить их, ты же знаешь, — робким движением Оника коснулась кончиками пальцев едва теплого сапфира, убрав в сторону темные пряди волос.

— И как обычно избавляются от шрамов восемнадцатилетней давности? — Фардн пристально смотрел на дочь, не отстраняясь и не убирая ее руки. Сапфировая маска занимала свое место силой воли мага камня, и не могла быть сорвана по чужому желанию.

— Обычно рубцовая кожа срезается, и рана заживляется заново. У меня была парочка детских шрамов, которые я заимела до того, как открыла дар водной магии. Это были годы проб и ошибок, — Оника поморщилась сквозь улыбку, вспоминая не самые приятные ощущения.

— Боюсь, на этот раз срезать придется многовато. Это не дело первостепенной важности. И не стоит забывать, что Сапфировая Маска — это уже больше символ, чем человек. Я верю, что ее роль еще не сыграна.

— Как пожелаешь, — Оника убрала руку от маски, скрывающей лицо Фардна, не желая злоупотреблять его терпением и благожелательностью.

— Я провел бы здесь еще не один час, но нам нужно возвращаться. Даже для воспитательной беседы с особо буйной отступницей, наш разговор длится слишком долго.

Возвращение в кабинет Командора вновь окунуло Онику в тяжелую атмосферу Цитадели. Ощущение завершения, как после прочитанной книги, навевало на девушку грусть. Она знала, что от следующего шага ее отделяет всего одна ночь, но ее близость давила и удручала.

— Мне придется надеть кандалы и посадить жука. Иначе никак, — Командор положил на стол еще одну шкатулку.

— Сейчас уже по-настоящему? — Онику не радовала перспектива впервые за столько лет лишиться своих сил.

— Увы, у меня нет неоплодотворенной самки Данмиру, — Фардн подошел к дочери со шкатулкой в руках. — Теперь тебе решать, доверишься ли ты мне.

— Я же еще здесь.

Командор аккуратно посадил жука на шею Оники, по телу которой сразу пробежал леденящий вихрь.

— Вас не оставят без еды. С утра, когда принесут завтрак, подсыпь это в воду Фьорда, — Фардн протянул Онике крошечный коробок, размером не больше спелой вишни. — Тебя приведет Люфир, и, думаю, всем будет спокойнее, если на время нашей беседы, бунтарь крепко уснет. Для всеобщего блага.

Оника спрятала коробок в голенище сапога и завела руки за спину, чтобы Командор мог надеть каменные браслеты.

— На месте их снимут, — пояснил он. На мгновение коснувшись пальцами щеки дочери, Командор вернулся за стол и позвал ожидающую за дверью стражу для сопровождения отступницы в камеру.

Фьорд метался по клетке диким зверем, не зная покоя и утешения. Люфир захлопнул за магом глухую дверь, и юноша оказался один на один со своими тревогами в каменной коробке без окон, где единственным источником света была лампа со светлячками.

В голове мятежного мага роились сотни вопросов и сомнений. То, во что он верил, за что и против чего хотел сражаться, смешалось в мутном омуте из противоречащих друг другу событий и вещей, которых юноша не ждал и не мог постигнуть.

Когда привели Онику, сняв кандалы и втолкнув в камеру, Фьорд сидел в углу, поджав к груди колени и вцепившись в волосы руками.

— Ты! — маг застыл, подняв на девушку взгляд, не зная, как вести себя.

— Дай я угадаю: ты все размышляешь — друг я тебе или враг. Позволь избавить тебя от душевных метаний, — Оника села на присыпанный соломой пол, подобрав под себя ноги. — Я не меньше твоего подхожу под описание отступника, разве что осталась пара месяцев до девятнадцати лет и официального признания таковой. И нет, я не член Ордена Смиренных. У меня всего лишь есть друзья в этих местах.

— Один из твоих «друзей» прострелил мне плечо, — ворчливо выдавил Фьорд, который был все-таки рад избавиться от одиночества в камере.

— Так не убил же, — девушка пожала плечами и немного сникла под яростным взглядом юноши.

— Ты говоришь точно так же, как и Сапфировая Маска!

— Значит, тебе стоит задуматься, вдруг в наших словах есть здравое зерно? Если бы Люфир хотел убить тебя, он бы сделал это.

— Я смог сбить его стрелу в сторону, — в словах Фьорда зазвучала неуверенность и детская обида.

— Его стрелы не могу сбить даже я. Но это мы обсудим позже. Я не могла не заметить, что в нашей компании кого-то не хватает. Где Мел?

— Сбежала. Она хотела остаться, но мне удалось ее переубедить. Нас застали врасплох: они превосходили нас числом и умениями, — Фьорд тяжелым взглядом смерил Онику, которой достало силы в одиночку справиться с двумя магами Ордена. Юношу уязвлял тот факт, что девушка, которая была младше его, и которую он считал обычным человеком, оказалась куда более способным магом, чем он сам. Но это же и восхищало его. — Надеюсь, ей хватило ума не увязаться следом. А что теперь будем делать мы?

— Ждать. Посмотрим, чем все это закончится. Отступников, пойманных Орденом, не казнят, можешь быть спокоен по этому поводу. Обычно их принимают в Орден и они служат великой цели, — с ехидством сказала Оника.

— А что происходит с теми, кто отказывается присоединиться к Ордену?

Оника оставила вопрос Фьорда без ответа. Ее беспокоили совсем иные вещи. За одно отчаянное путешествие вслед за душевным порывом увидеть мать, девушка повстречала отца, а вскоре узнала о том, что их семья куда многочисленнее, чем она полагала. И что ее опекуны и наставники знали намного больше, чем сочли нужным ей рассказать.

Ранний подъем и немалый остаток пути до Убежища, настоящий, а не тренировочный бой, и встреча с отцом измотали Онику. Девушка предпочла послушно отдаться в объятия сновидений, чтобы поскорее окунуться в грядущий день.

Фьорд еще долгое время не мог уснуть. Его одолевала тревога за Мелиссу, оставшуюся в одиночестве в незнакомых краях, где за каждой тенью таится церковник или Смиренный. Когда юноша решился продолжить разговор и разузнать, что случилось с Дэрком, и видела ли Оника Убежище, та уже крепко спала.

Утро началось со скрежещущей задвижки внизу двери, в которую просунули поднос с двумя жестяными кружками воды и тарелками густой каши. Проснувшаяся к тому времени Оника, закрыв спиной от Фьорда поднос, извлекла коробок, данный ей отцом, и высыпала его содержимое в одну из кружек. Мелкие кристаллики быстро растворились, не оставив и следа.

— С голода нам не дадут умереть, — Оника забрала причитающуюся ей порцию еды и воды и подвинула поднос к недовольно скривившемуся Фьорду. — Не глупи, тебе нужны силы. Твоя голодовка ничего не принесет, кроме боли в желудке.

Согласившись со спутницей, Фьорд жадно припал к кружке с немного горьковатой водой. Опустошив ее до дна, юноша перешел к каше, в которой, на его взгляд, было излишне соли.

Снотворное подействовало быстрее, чем ожидала Оника. Через десять минут после трапезы, глаза Фьорда стали слипаться, и вскоре юноша умостился под стенкой, объясняя все головной болью.

— Все спокойно, капитан. Они даже не делали попыток выломать дверь, — Оника расслышала приглушенный стеной голос стража.

— Спасибо, Ролант. Открой. Командор хочет видеть отступницу.

В двери заскрежетал ключ, а за ним раздвигаемые засовы.

— Мало кому уделяют столько внимания. Если Сапфировой Маске удастся переубедить эту бестию, можно будет отпраздновать знатное приумножение силы Ордена. Но по правде, она нагоняет на меня жуть.

— Следи за огненным. Командор не обрадуется, если он сбежит во второй раз.

В открывшемся просвете Оника различила Люфира и его собеседника, поспешившего заключить ее запястья в камень.

Оставив камеру, Люфир провел девушку к уже знакомому ей кабинету Командора, за всю дорогу не промолвив и слова. По пути в башню Оника ловила на себе недоброжелательные взгляды членов Ордена, перерастающие в перешептывание об отступнице, отправившей в лазарет двоих Смиренных.

Оника сидела в глубоком кресле, приставленном к столу Командора. Люфир расположился в соседнем, сжимая длинными пальцами чашку с горячим чаем. Сапфировая Маска склонился над разложенной перед ним картой.

— Для успеха мероприятия нам нужен воздушный маг. Крайне способный воздушный маг, — Фардн с Люфиром одновременно посмотрели на Онику. — Только обладающий определенными умениями укротитель воздуха сможет проникнуть в берилонский дворец и, если не вывести цель в безопасное место, то хотя бы осмотреться.

— Что за цель? — позволил себе задать вопрос лучник.

— Его зовут Кристар. Но об этом пока рано говорить. Для начала вы двое отправитесь на восток, к океану, где отыщите Небесных Кочевников.

— Это же миф! Выдумка про магов воздуха, живущих в облаках над Восточным океаном. Это невозможно! — Оника была уверена, что рассказы о кочевниках, которых никто никогда не видел, всего лишь глупые басни. Но ее уверенность пропала, когда она посмотрела на притихшего Люфира.

— Огнедол долгие века живет под гнетом Всевидящих Матерей, сменяющихся одна за другой. Наивно полагать, что те, кто может укрыться от их власти, еще не сделал этого.

— Пусть так. Вы предлагаете обыскать весь Восточный океан? Вот это воистину непосильная задача, — высказал свое мнение о затее Люфир.

— Не Восточный океан, а то, что над ним. К тому же не весь океан, а только его часть, которая известна нам обоим, — Командор заскользил пальцем по карте, остановившись на точке, расположившейся на прибрежной линии. Следивший за ним Люфир, поднял на Командора взгляд человека, которому только что стало доступным великое откровение.

— Да, ты верно подумал. Твои родители отыскали место на суше, ближайшее к предполагаемому местоположению Небесных Кочевников. Они успели добраться до него, прежде чем их нашли церковники. Вы дойдете до этих мест, а там отправитесь морем строго на восток. Увы, это все, что я могу дать вам для поисков.

— Хорошо. Допустим, нам удастся отыскать воздушное племя. Ты хочешь, чтоб мы заручились их поддержкой? — Оника потерла виски, стараясь не думать о том, как именно они воплотят в жизнь план Сапфировой Маски.

— Было бы неплохо, но сомневаюсь, что они согласятся раскрыть себя ради магов Огнедола. Нет, там вы найдете учителя, который обучит тебя всему необходимому.

— Чему «всему»?

— Кочевники передадут знание, как оказавшись под взором сотен глаз, остаться незамеченным ни одним из них.

— Ты говоришь об иллюзиях? Не уверена, что воздушные маги способны на такое, — Онику начинало раздражать то, что ответ все время ускользает от нее.

— Арнора окружила себя толпой ментальных магов. Иллюзии против них бессильны. Нет, я говорю о даре невидимости, — Люфир усмехнулся в ответ на слова Командора, но сразу почтительно скрыл улыбку недоверия.

— Это же абсурд! — Оника не утруждала себя излишней вежливостью.

— А я считаю иначе, — не терпя пререканий твердо сказал Фардн, и девушка поспешила умолкнуть, прочувствовав острие внутреннего стержня Сапфировой Маски. — Считаешь ты это абсурдом или нет, но только так можно добраться до Кристара и попытаться его вытащить. Ты сделаешь это?

— Сам же сказал, что выбор невелик, — Оника отступила и посмотрела в чашку с ароматным напитком. — Что после?

— Вам стоит сделать крюк и посетить дом семьи Фьюриен. Твой дом, Оника. Прежде чем ступить на тропу, возврата с которой нет, ты должна еще многое узнать, и лучше, если ты услышишь это от Сайла и Орлеи. Не проси меня о другом, — Фардн поднялся из-за стола и подошел к окну, повернувшись к собеседникам спиной. Его взгляд устремился за верхушки деревьев Восходящего леса. — Когда вы сделаете все это, возвращайтесь в пещеры у Этварка. Они безопасны, если не думать о живущих в них хассах. Я узнаю о вашем возвращении и приду, как только это будет возможным. Тогда мы и обсудим следующий шаг.

— Поиски кочевников могут занять недели или даже месяцы. Я исполню любой приказ, но как же Орден? Мы же не можем просто взять и уйти, даже если Оника станет членом Ордена. Это непременно вызовет подозрения, — Люфир взглянул на девушку и перевел напряженный взгляд на Командора.

— Люфир, ты соберешь отряд и завтра на рассвете сопроводишь двух отступников к месту временного заключения. Я организую через доверенное лицо небольшую засаду мятежников на вашем пути. Они освободят отступников и схватят для допроса мага Ордена. Это будет твоим прикрытием, Люфир.

Лучник кивнул в знак того, что понял поставленную задачу.

— А что Фьорд? — Оника вспомнила про своего нерадивого спутника.

— Фьорд отправится с вами, разумеется. Здесь он ни к чему, а вам пригодятся умения огненного мага. Думаю, не стоит объяснять: чем меньше он знает, тем лучше. Это касается и вашей скорой отлучки из-под надзора Ордена. Пусть это будет приятным сюрпризом. И еще, Люфир, замени жука Оники на свою пустышку. Если что-то пойдет не так, вам понадобится подготовленный к сражению маг-отступник. На этом, похоже, все.

Когда чай в чашках закончился, а Оника вновь ощутила силу стихий и была готова к возвращению в камеру, Командор окликнул их.

— Берегите друг друга. И возвращайтесь.

Люфир кивнул. Оника ободряюще улыбнулась.

Фардн остался стоять одинокой фигурой в потоках света, льющихся из окна. Они прожигали желтые пятна на разложенной на столе карте и тонули в зеленых недра камня, скрывающего лицо Командора. Заблудившийся блик воспламенил веру в сердце Сапфировой Маски, пробуждая ото сна старый мятежный дух.