ГЛАВА 10 ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ ИМПЕРИИ

Нападение на свою столь непоколебимую сущность огорошило ГКК, но нельзя сказать, чтобы он был к этому не готов. С самого начала, только принимаясь за обдумывание стратегии, он понимал, что такой момент может наступить. Компьютер опасался, что люди ополчатся на него и своими же действиями превратил страх в сбывшееся предчувствие. Теперь, когда его тайна раскрыта, не было больше оснований нападать исподтишка. Подобно ослепшему Самсону, ГКК разрушал храм вокруг себя.

Уже в тот момент, когда он срывался с постоянной орбиты, а военные корабли окружали астероид, уклоняясь от огня его орудий, компьютерная система начала процесс разрушения Империи. В распоряжении ГКК были сотни различных субкомовских каналов, обычно использовавшихся для пересылки информации с планет Галактики. Теперь он обрубил прием и начал передачу. Это были короткие, сжатые электронные коды-команды главным компьютерным центрам планет. Получая уведомление о приеме передачи, ГКК в ту же секунду переключался на другую частоту и связывался с новым исполнителем. В течение двух минут его слово достигло каждой планеты в Империи. ГКК растворился в субпространстве со спокойной душой, зная, что разрушение галактической цивилизации идет полным ходом.

На Земле же по всей планете начали взрываться хорошо спрятанные убийственной мощности заряды. Императорские дворцы в Москве, Нью-Йорке, Лондоне, Токио, Буэнос-Айресе и Анжелес-Диего, не исключая и Бладстар-холла, были снесены впечатляющими взрывами, которые разнесли по кирпичику все в округе. Правительственные здания всевозможной величины и важности также получили свое; разрушившие их взрывы были не столь зрелищными, но не менее эффективными. Государственная Ратуша Четвертого Сектора — где, помимо прочего, размещался и штаб СИБ — превратилась в кучу мусора после взрыва серии грамотно установленных мин.

Предвидя подобные акции, Зандер фон Вильменхорст сделал все возможное, чтобы свести разрушения к минимуму. По его совету Эдна Стэнли «отдыхала» на природе, подальше от любых механизированных устройств, которые поддавались компьютерному контролю. С ней были Бейволы и Вонни д’Аламбер, а также муж и несколько членов Имперского Совета, таким образом наиболее ответственные должностные лица правительства укрылись от разрушительных порывов бури, разыгравшейся на планете.

ГКК мог насторожиться, если бы Шеф внезапно приказал всем покинуть штаб СИБ, но Зандер устроил так, что незадолго до начала операции против астероида в здании начался небольшой безобидный пожар. Все офисы были эвакуированы в целях безопасности — в результате во время взрыва здания вместо сотен погибли только два человека. Все обширные файлы и записи СИБ были утеряны, но остались люди, которые сделали Службу лучшей из подобных организаций, созданных за всю историю человечества и они могли продолжать свою работу.

Однако материальные разрушения оказались наименее страшным последствием бегства ГКК. Массивный компьютер в течение многих лет запускал свои электронные щупальца в каждый аспект повседневной жизни — и теперь эта жизнь разваливалась на глазах. ГКК умело заложил свою адскую машину; ему достаточно было послать сигнал главному компьютеру на Земле и активизировать его заранее запрограммированной кодовой фразой. Компьютер послал сигналы другим, те, в свою очередь, — еще многим и многим. Результатом стала эпидемия катастроф, которая распространилась по миру за считанные минуты.

Компьютеры, которые регулировали выход энергии с силовых станций, обезумели и начали либо совсем отключать установки, либо посылать мощные заряды по линиям, которые не могли этого выдержать, пережигая трансформаторы и расплавляя оборудование. В течение нескольких секунд более девяноста процентов территории Земли осталось без энергии. Компьютеры, управлявшие транспортными сетями, пришли в неистовство. Они либо вышли из строя, либо устраивали крупные аварии, убивая сотни ни в чем не повинных водителей. Компьютеры в больницах, где имелись автономные энергогенераторы, начали делать неправильные назначения и отключали оборудование для поддержания жизни. Компьютеры в авиадиспетчерских гасли, предоставляя людям бешено метаться в попытках предотвратить столкновения в воздухе.

Разрушительное опустошение происходило бесшумно — исчезала информация. Во всем мире стиралась компьютерная память. Судебные решения и полицейские отчеты бесследно пропали, оставив силы правопорядка в растерянности. Свидетельства о рождении и заключении брака и вся прочая информация о частной жизни была также уничтожена в мгновение ока. Электронная почта погибла в пути. Телекоммуникационное оборудование взбесилось. Самой серьезной и длительной катастрофой стало исчезновение банковских записей. Никто не мог сказать, сколько у него осталось денег, сколько он должен или какой кредит ему предоставлен. Вся коммерческая система человеческого общества была разрушена одномоментно.

Подобная ситуация развивалась не только на Земле. Она повторялась на сотнях планет по всей Империи по мере того, как субком доносил туда призыв ГКК к местным компьютерам и хаос охватил всю Галактику. На отдаленных планетах внезапно, без всякой видимой причины, жизнь переставала функционировать в своем предсказуемом каждодневном течении. Эти разрушения были менее драматичными по сравнению с изуродованными городами Омикрона после нашествия гастаади, но действовали на граждан не менее сильно.

Оставалось несколько сотен планет, не затронутых хаосом по той простой причине, что на них давно заправляли заговорщики. У местного герцога или герцогини имелся секретный план действий на случай тревоги, который с получением сигнала от ГКК вступал в силу. На большинстве этих планет полиция была лояльна к заговорщикам. Местные отделения СИБ подвергались нападению прежде, чем офицеры успевали отреагировать на ситуацию. Их арестовывали или, гораздо чаще, просто убивали, не давая возможности защититься. Та же судьба ожидала местное среднее дворянство, если оно не переходило на сторону герцогов-предателей. Космопорты на этих планетах были закрыты, чтобы пресечь общение с другими мирами, но людям не говорили о том, что происходит, вызывая недоумение, но не страх.

В глубинах космоса Имперский Флот, сам того не осознавая, терпел поражение в невиданно тяжелой битве. Не обращая внимания на мириады коммерческих и частных кораблей, шнырявших по космическим трассам, ГКК активизировал программу саботажа в бортовых компьютерах военных кораблей; он не пользовался этой возможностью в предыдущих битвах из страха выдать себя, но теперь, когда его тайна раскрылась, не было причин церемониться.

Маневрируя в пространстве, экипажи военных кораблей внезапно замечали, что их орудийные компьютеры переключались на обстрел соседних кораблей в эскадрильях. Почти половина судов, уцелевших в двойне гастаади», были уничтожены или серьезно повреждены прежде, чем наиболее проницательные командиры поняли, что происходит и отключили компьютеры. На других кораблях компьютеры перекрыли систему кондиционирования и циркуляции воздуха. Эти суда были достаточно велики, имели большой запас воздуха и команды имели возможность надеть скафандры прежде, чем кто-то задохнулся, но космические костюмы сковывали движения и не позволяли действовать быстро. В довершение всего астронавигационные компьютеры стали выдавать ненадежную информацию; все траектории приходилось рассчитывать вручную. Командиры кораблей пытались связаться с командованием, чтобы выяснить, что происходит и какие будут указания, но телекоммуникации были нарушены.

ГКК и подвластные ему компьютеры подталкивали Империю к пропасти, как огромную и хрупкую машину. Буквально за несколько часов эта машина с шумом приземлилась, разлетевшись на куски во всех направлениях, изрыгая клубы пара из двигателя. Впоследствии так и не удалось подсчитать количество жертв на начальном этапе катастрофы; по самым осторожным прикидкам оно достигало десятков миллионов. Но тем, кто остался цел и невредим, было не намного легче; среди миллиардов людей, живущих на тысяче трехстах планетах Империи, едва ли нашелся бы хоть один, чья жизнь не была потрясена до основания разыгравшейся трагедией.

Худшие опасения Иветты и Шефа стали реальностью. ГКК произвел грандиозные разрушения быстрее, чем кто-либо мог предположить. Некогда мощная Империя Земли, величайшее политическое создание человечества, лежала в руинах. Все отлаженные механизмы галактической цивилизации были покорежены без всякой видимой надежды на восстановление. Империя Земли — по крайней мере в том виде, в котором она существовала два с половиной столетия — была мертва.

Однако в Галактике оставались люди, которые отказывались без борьбы смириться со смертью Империи.

Когда разыгралась трагедия, Галактический Цирк находился на планете Джаравал, чей герцог, по причудливому стечению обстоятельств, принадлежал к организации ГКК. Шеф не имел возможности предупредить д’Аламберов о готовящемся перевороте и обращение герцога Ханумана об отделении Джаравала от Империи застало деплейнианцев врасплох, как и все остальное население.

Герцог Этьен, управляющий Цирком и глава клана д’Аламбер, пытался связаться по субкому с Шефом, но связи не было. Однако у него и у Цирка имелось постоянно действующее предписание расследовать ситуацию, которая покажется им необычной и предпринимать любые действия, которые они сочтут необходимыми, — а данная ситуация, безусловно, подпадала под это достаточно общо сформулированное задание. Герцог Этьен начал разрабатывать план выхода из положения.

Было очень соблазнительно отменить представление в тот вечер и бросить все силы против незаконной власти местного герцога, но гордость и семейные традиции д’Аламберов требовали, чтобы шоу продолжалось, несмотря ни на что. Хотя публики в тот вечер собралось крайне мало, едва ли десятая часть тех толп, что обычно привлекало это популярнейшее в Галактике зрелище, тем не менее каждый зритель получил за свои деньги полный набор уникальных трюков. Занятая своими невеселыми мыслями публика не заметила, что номерам чуть-чуть не хватало отточенности. Герцог Этьен отдал главные номера ученикам и участникам массовки, но даже второразрядные д’Аламберы на арене были великолепны. Лучших же артистов он приберег для более трудной работы: необходимо было вернуть Джаравал в лоно Империи.

Герцог Этьен не знал, что ядро заговора разоблачено, но был уверен в одном: открытое восстание против Трона недопустимо. Подобные акции должны быть наказаны быстро и безжалостно, чтобы у других не появлялось желания последовать дурному примеру. Время церемоний прошло; быстрота и натиск — вот лозунг момента. Если кто-то из врагов после операции останется в живых для допроса, тем лучше, но главная цель — вырвать планету из лап узурпаторов.

Команда из двадцати пяти д’Аламберов ворвалась в поместье герцога, вооруженная ручным оружием, гранатами, мощными бластерами и мрачной решимостью уничтожить все, что встанет у них на пути. Герцог Хануман, которого его хозяин, таинственный В, заверил, что организованной оппозиции новой власти не будет, не ожидал столь серьезных неприятностей, во всяком случае, не в первую же ночь после переворота, когда люди слишком растеряны, чтобы действовать так активно. Личная охрана была сметена атакующими д’Аламберами и битва окончилась меньше чем через час. Герцог Хануман, храбрый только в окружении большого войска, сдался на милость победителя.

Другие д’Аламберы одновременно напали на полицейские комиссариаты в пяти главных городах планеты. Хотя здания и были хорошо укреплены, их обитатели тоже не были готовы к столь оперативно организованному сопротивлению. Бои здесь произошли более ожесточенные, но их исход был предрешен. Когда герцог Хануман и пять основных отделений полиции оказались в руках имперских сил, остальные заговорщики сложили оружие. Новый режим на Джаравале продержался всего одну ночь.

Этьен д’Аламбер допросил герцога Ханумана под действием нитробарба, но узнал мало ценного. Местного герцога уговорили присоединиться к заговору лет пять назад, все инструкции он получал по межзвездному телетайпу от загадочного В. Директивы В помогали держать планету в руках, так что, когда пришел приказ о перевороте, герцог Хануман был полностью готов к этому. Все предполагаемые очаги сопротивления были нейтрализованы тем или иным способом, а других проблем не должно было возникнуть. Герцог Хануман не знал о том, кто такой В, не знал и о плане дальнейших действий. Ему полагалось просто не сдавать позиций и ожидать новых инструкций.

В результате передозировки нитробарба герцог Хануман скончался, но Этьен д’Аламбер посчитал это незначительной потерей для человечества. Именем Императрицы он быстро казнил остальных главарей местной банды, а заговорщиков помельче поместил под усиленную охрану.

Одна из восставших планет была возвращена Империи, но герцога Этьена не покидало беспокойство. В не мог приказать лишь одной планете восстать против законной власти и противостоять всему остальному миру; чтобы иметь шансы на успех, революция должна была носить общегалактический характер. Тот факт, что связи с Землей, ДеПлейном и любой другой планетой все еще не было, красноречиво подтверждал его гипотезу. Несомненно, Империя находилась в большой беде, а для любого д’Аламбера это было равносильно звуку боевого горна.

Зная о том, что Службе понадобится помощь, герцог Этьен оставил на Джаравале небольшую группу своих людей. Остальной Цирк быстро погрузил реквизит на свои частные корабли и на следующий день отбыл. Они летели к Земле, сердцу Империи. Только там они рассчитывали узнать о том, что произошло и смогут ли они оказаться полезными в тяжелой ситуации.

Жюль д’Аламбер отправился на планету Нереида, чтобы забрать свой личный корабль «Медная Комета», который они с Иветтой оставили там, вылетая на Омикрон с Леди А. Хотя ему и не терпелось увидеться с женой и сыном, рана, полученная на Омикроне, все еще сильно болела. ДеПлейн с его тремя g был неподходящим местом для хромого, будь даже он уроженцем планеты, поэтому Жюль уговаривал сам себя отдохнуть здесь, у самого края Империи, до тех пор, пока нога не позволит вернуться на ДеПлейн.

Здесь-то на Жюля и обрушилась весть о перевороте, неожиданная и убийственная. Нереида не относилась к числу планет, контролировавшихся заговорщиками, поэтому она разделила судьбу большинства миров Империи — полное отключение всех функций с компьютерным управлением. Жюль, как и все остальные, был ошарашен всеобщим хаосом, но, будучи д’Аламбером, не намеревался сидеть сложа руки и наблюдать за развитием событий. Д’Аламберы не были зрителями; д’Аламберы предпочитали действовать.

Когда разразилась катастрофа, он сидел в комнате гостиницы и смотрел тривизор. Экран внезапно потемнел, но Жюль не придал этому значения, приняв за обычную аварию в электросети. Однако несколькими мгновениями позже с улицы донесся грохот и скрежет металла. Выглянув в окно, он насчитал не меньше дюжины автомобильных аварий на видимом участке улицы. Только полный отказ центрального дорожного компьютера мог вызвать такую свалку. Жюль попытался связаться с городскими службами, но в телефонных линиях тоже не было электричества. Как правило, линии связи снабжались собственными источниками энергии. Когда все начинает разом выходить из строя, значит, дела идут хуже некуда.

Жюль вышел из комнаты. Догадавшись, что и лифт без электричества не работает, он в темноте, волоча раненую ногу, пробежал вниз по пожарной лестнице целых шесть пролетов, пока не добрался до фойе.

Здесь царила полная паника. Практически каждая система отеля перестала действовать и служащие бешено метались по коридорам, пытаясь справиться с ситуацией без помощи автоматики. Прохожие, заходившие с улицы, только добавляли неразберихи.

Первой мыслью Жюля было отправиться в местное отделение СИБ, чтобы разузнать, не было ли все это частью общепланетной катастрофы и не сможет ли он быть полезен. Компьютеризированный путеводитель по городу, разумеется, не работал, но в отеле, к счастью, оказался список важнейших адресов. Поймав за воротник рассыльного и хорошенько встряхнув его, Жюль выведал у него, в каком направлении двигаться, ибо автоматическому дорожному диспетчеру доверять больше не приходилось. Прихрамывая, он побежал в гараж, взял свой наземный автомобиль и выехал на улицу.

На улицах Кохинбурга, столицы Нереиды, все замерло. Хотя большинство машин могло переключиться на режим самостоятельного движения, разбитые автомобили буквально перегородили улицы и проехать по ним было невозможно. Водители, пытавшиеся как-то объехать эти препятствия, лишь загромождали дорогу. Многие, видя безвыходность ситуации, покидали машины и отправлялись пешком, усиливая хаос в городе.

Жюлю не удалось бы добраться до штаба СИБ, если бы не особенности его автомобиля. Выехав на улицу и оценив положение, он нажал кнопку на приборной доске и машина взмыла в воздух. Аэромобилей или вертолетов над городом было немного и Жюль долетел до офиса СИБ за считанные минуты.

Вернее было бы сказать, что он долетел не до офиса, а до его развалин. Много лет назад агент заговорщиков спрятал в здании бомбу, а компьютер устроил так, что последующие проверки на безопасность давали отрицательные результаты. Теперь по дистанционной связи детонатор был приведен в действие, сровняв здание с землей и убив все живое, находившееся внутри. Взрыв был такой силы, что половина соседних кварталов тоже взлетела на воздух и убитым и раненым не было числа.

Аэромобилъ Жюля несколько минут кружил над развалинами, пока пилот озирал ужасную сцену, приходя все в большую ярость от увиденного. Нет, это не было ни заурядной аварией электросети, ни случайным актом саботажа. Взрыв офиса СИБ мог означать лишь тотальное восстание против Империи. Заговорщики, несомненно, хорошо спланировали акцию — во всяком случае здесь, на Нереиде, — и Жюль мало что мог сделать один для нормализации положения. Необходимо было позвать на помощь и предупредить Штаб на Земле в случае, если им еще неизвестно о развитии событий.

С этой мыслью он развернул аэромобиль и на полной скорости полетел к космопорту, где ждала его «Медная Комета». Он опустил машину у края поля и помчался к кораблю. Жюль дотронулся до кнопки на приборной доске, корабль опустил специальный пандус и машина въехала в грузовой отсек. Он вылез из автомобиля и быстро поднялся в рубку управления, где личный субком должен был быстро соединить его со Штабом на Земле.

Однако и этот план не удался. Жюль не сумел связаться ни со Штабом, ни с самим Шефом по его секретному аварийному номеру, который, теоретически, должен был всегда быть свободен. Жюль знал по опыту Омикрона, что заговорщики обладают возможностью блокировать субкомовскую связь целой планеты, так что, возможно, никакие сообщения с Нереиды не достигали остальной Империи. Попытки дозвониться до поместья д’Аламберов на ДеПлейне также окончились плачевно.

Он надеялся, что его гипотеза — о том, что субкомовская связь блокирована только в зоне Нереиды — была верной. О другом варианте развития событий — что что-то случилось на Земле и ДеПлейне — он старался не думать.

Но если нельзя связаться с Землей, оставалось только отправиться туда самому и узнать обо всем лично. Когда Он покидал столичную планету пару недель назад, там царила умиротворенная, праздничная атмосфера после победы, одержанной над силами заговорщиков. Не хотелось смотреть на вещи слишком мрачно, здесь случилось что-то очень скверное и Шефа было необходимо поставить в известность.

Контрольные системы космопорта были в таком же состоянии, что и системы дорожного контроля. Диспетчеры пытались сделать все возможное, задерживая вылеты и посадки до прояснения ситуации, но Жюль не имел возможности ждать. Не обращая внимания на радиопредупреждения, он вырвался в открытый космос, собираясь взять курс на Землю.

Однако его планы круто изменились при виде пары тяжелых армейских крейсеров, выпавших из субпространства вблизи Нереиды. Это были остатки некогда мощного флота заговорщиков, все еще находившиеся под командованием адмирала Шена. После сокрушительного разгрома уцелевшая армия перегруппировала силы вокруг производственных баз, все еще надежно спрятанных в межзвездном пространстве и готовых к строительству новых кораблей. Внезапно они получили срочное сообщение В о начале революции. Им было предписано сделать все возможное для победы. Поскольку на Нереиде не было Имперских военных баз и не могло возникнуть организованного сопротивления, они решили, что для запугивания местного населения будет достаточно двух крейсеров.

Как только корабли появились в небе над Нереидой, они передали широковещательное обращение о том, что Имперское руководство планеты должно немедленно сдаться силам «Второй Империи». Отказ подчиниться повлечет за собой немедленные карательные меры. Крейсеры были готовы распылить над мирными городами ТХН-14, если те не примут условия заговорщиков.

Трихлоронолуэн представлял собой нервно-паралитический газ, предмет ночных кошмаров многих поколений. Одного вздоха этого вещества было достаточно для мучительной смерти. ТХН-14 несколько раз использовался в предымперский период, когда одна планета воевала с другой и не было защиты от падавшей с неба смерти. Историки иногда утверждали, что ТХН-14 сыграл кардинальную роль в создании Империи, поскольку поселил в людях страх более сильный, чем перед ядерным оружием. Так возникла необходимость в создании сильной центральной власти, предотвращающей уничтожение одного мира другим.

На Нереиде не было организованных сил для защиты от надменных бунтовщиков. Коммуникации на планете были нарушены, но герцог поспешно собрал у себя как можно больше советников и дворян. Выбор у них был весьма невелик: оставалось только сдаться и надеяться, что Империя рано или поздно сумеет подавить бунт и восстановить прежний порядок.

Однако ни одна из сторон не приняла во внимание Жюля д’Аламбера на его «Медной Комете». Хотя корабль был невелик, вооружением он мог похвастать перед судном, в несколько раз превосходящим его по размеру. Услышав ультиматум, Жюль крепко стиснул зубы. Нереида так просто не сдастся этой так называемой «Второй Империи», пока он еще не сказал своего слова.

«Комета» находилась в идеальной позиции между планетой и приближающимися боевыми кораблями и храбро бросилась им наперерез, чтобы остановить прежде, чем они приблизятся к Нереиде. Сначала они едва заметили маленький кораблик и один из крейсеров выпустил небольшой заряд, легко отраженный щитами «Кометы». К тому времени, как они осознали, что назревает серьезная битва, исход ее был уже предрешен.

Жюль действовал в сложной обстановке. Обычно либо Иветта, либо Ивонна сидели в соседнем кресле в качестве стрелков, пока он пилотировал корабль. Вести огонь в открытом космическом бою было особым искусством и требовало полной сосредоточенности. Пилот же в это время должен постоянно увертываться от огня противника и поддерживать хотя бы видимость намеченной траектории, чтобы помочь стрелку. Сосредоточить обе эти функции в одних руках было либо глупостью, либо безумием, а возможно и тем и другим одновременно. Тем не менее этим и занимался Жюль по мере того, как «Комета» приближалась к врагу.

Противника, соразмерного себе, крейсеры разбили бы легко, но юркая «Комета» привела их в растерянность. Жюль был подобен москиту с ядовитым жалом, воюющему против двух слонов. Вражеские суда были крупнее и неизмеримо лучше вооружены, но маневренностью не отличались. «Комета» же пролетала между ними так, что они едва не палили друг в друга, а Жюль между тем стрелял при каждом удобном случае, мишени же были столь огромны, что и ребенок не промахнулся бы.

На крейсерах были мощные защитные щиты, но Жюль вел такой плотный огонь, что пробивал ощутимые бреши в обороне. Маленький корабль так докучал крейсерам, что командиры начинали подумывать о временном отступлении, дабы отделаться от досадной помехи. Но от Жюля д’Аламбера было не так легко избавиться.

Наконец настойчивость Жюля была вознаграждена и щиты одного из крейсеров вспыхнули. Это длилось всего несколько секунд, пока не подключился запасной генератор, но Жюлю было достаточно и этой маленькой заминки. Легкое прикосновение к кнопке и безжалостная космическая торпеда вонзилась в самую середину корабля. Когда погасла вспышка алмазного света, на корпусе появилась зияющая дыра. Мертвое тело корабля зависло в пространстве. Уцелевшим членам экипажа было уже не до Нереиды.

Теперь оставался всего один крейсер — детская игрушка для такого опытного пилота, как Жюль д’Аламбер. Он крутился вокруг противника, приводя в неистовство стрелков, пока, наконец, не очутился в превосходной позиции позади корабля, непосредственно перед соплом двигателя — единственное место, которое не могли прикрыть защитные щиты. Жюль выпустил залп торпед, который произвели эффектный взрыв вражеского двигателя. Крейсер вспыхнул белым пламенем и превратился в мерцающее облако покореженных кусков металла.

Избавив Нереиду от ядовитой бомбардировки, Жюль вернулся к первоначальному плану. Рассчитав курс на Землю, он нырнул в субпространство и поспешил к колыбели человечества. Хотя он испытывал мучительное беспокойство за жену, сына, всю свою большую семью, но Галактика была ввергнута в хаос, а он был д’Аламбером и значит, долг звал его.

Загрузка...