Глава 17

В последующие дни я избегала Дэвида. Или он меня. В общем, я почти его не видела, а если мы и пересекались, то оба спешили отвести взгляд. Однажды я заметила, как он, втянув голову в плечи, шел через школьный двор, и почувствовала укол… чего-то. Сначала я решила, что начинается та выкручивающая кишки боль, когда он в опасности. Но нет. Думаю, это сочувствие. Или жалость. Если мне мозг выносило то, что Сэйлор Старк – ведьма, то Дэвиду должно быть в миллион раз хуже.

Но я правильно сделала, что ушла от них. От всего. Неважно, какая крутая эта суперсила, – она не стоит жизни.

И все же, нахохлившись на стуле, я не могла не думать о Дэвиде. Как он изо дня в день нервничает. Этим утром кто-то хлопнул дверью шкафчика, так он чуть до потолка не подпрыгнул. Я говорила правду: конечно же, я не хочу, чтобы Дэвида убили злодеи. Просто я действительно не понимаю, как смогу целую вечность его охранять.

Но почему мне так тошно?

– Харпер, не выпячивай губки, не то на них птичка гнездышко совьет, – укорила меня бабуля Джуэл.

Она сидела за столом со своими сестрами, Мэй и Мартой. Все три, как всегда по пятницам, играли в карты и курили. Мне, как незамужней, играть с ними не положено, а курить запрещалось, пока не овдовею. Последнее – точно не проблема. Курить – мерзко.

– А я не выпячиваю, – ответила я, хотя наверняка так делала.

Бабули Мэй и Марта – близняшки, но в компании Джуэл они все походили на тройняшек: одинаковые стального цвета волосы, выжженные завивкой по самое некуда, похожие яркие штаны на резинке, обычно на пару со свитерами в цветочек. Или как сегодня, в тему праздников: у Мэй – индейка, у Марты – тыква, а у Джуэл словно огромный торт пришит к переду.

Я потягивала сладкий чай и наблюдала, как они играют в «пьяницу» и переругиваются.

– Марта, ты точно не заберешь этот туз, – проговорила Мэй.

Марта именно это и сделала. Мэй нахмурилась и стряхнула пепел в ужасную глиняную пепельницу. Я ее сделала для них в летнем лагере, семь лет назад.

– Злая ты, Марта, – манерно растянула она имя сестры, так что получилось скорее «Мы-ы-арта».

Марта самодовольно усмехнулась и разложила свои карты.

– Харпер, милая, видишь, как твоя бабуля Мэй меня обижает?

– Не втягивай Харпер, – одернула ее Джуэл, выкладывая следующую карту. Из них трех Джуэл самая старшая, поэтому к ней прислушивались. – Она и так почти не заходит, а теперь вы ей все настроение своей возней испортите.

Я спрятала широкую улыбку за чашкой. Вообще мне нравится сидеть у бабули Джуэл в уютной кухне с желтыми обоями и смотреть, как они спорят друг с другом. Они, конечно, за картами и откровенных гадостей наговорить горазды, но безо всяких сомнений, они – любящие сестры. Интересно, смогу ли я когда-нибудь вспоминать слово «сестры» без тупой боли в груди?

Я отставила чашку на кухонный стол позади себя.

– Да ничего. Кстати, бабуля Мэй, если ты возьмешь четверку, которую сбросила бабуля Марта, то сможешь победить.

Джуэл и Марта недовольно закряхтели, а Мэй со смехом подхватила карту.

– Заходите-ка к нам почаще, мисс Харпер, – улыбнулась она.

Бабуля Джуэл начала собирать карты, а Марта повернулась ко мне:

– Кстати говоря, милая, что привело тебя сегодня? Мы-то рады тебя видеть и уж, конечно, на седьмом небе от счастья из-за торта… – она кивнула на тяжелое стеклянное блюдо на столе, – но ты обычно так занята…

– Слишком занята, – встряла Мэй. – Теперь у девочек чересчур много дел. Школа, спорт, танцы, комитеты… Слишком!

Марта снова закурила.

– Наша Харпер – ответственная и волнуется об обществе, в котором живет. Что плохого? Зато не «Беременная в шестнадцать».

Остальные бабули согласно хмыкнули. Несколько месяцев назад Марта и Мэй – жили они вместе – поставили спутниковую тарелку и познали прелести реалити-шоу.

– И не наркоманка, как в той передаче, где людей заставляют раскалываться, что они употребляли, – добавила Джуэл. – Видели серию, где девочка нюхала? Из банок чистящего…

Когда они начинают разносить в пух и прах телевидение, их уже не остановить.

– Я была занята, – вклинилась я. – Надо поговорить.

Все три отложили карты и повернулись ко мне. Давать советы они любили едва ли не больше всего.

– Дело в Котильоне.

Марта и Мэй обменялись взглядами, а Джуэл выдохнула облако дыма.

– Котильон этот! – выплюнула Марта. – Хосспаде.

Так она произносила слово «господи». Бабуля Марта принадлежала к тому поколению дам, что считали неприличным не только ругаться, но и божиться.

– Вы против Котильона? – удивилась я.

Они ведь сами участвовали в нем когда-то, и бабушка моя, и мама, и сестра… Вдобавок бабули буквально жили традициями и правилами. Они должны обожать Котильон!

– Теперь – да. – Джуэл потушила сигарету и встала. Ну, дамы курят только сидя. – С тех пор как им занялась та женщина.

– Сэйлор Старк?

– Идиотское имя, – закатила глаза Джуэл.

– До нее Котильон проходил весной. Как положено, – пояснила Марта, сложив руки на коленях. – Всем известно, девушки расцветают весной. Превращаются в прекрасных бабочек. Поэтому раньше он назывался Балом Куколок.

– А теперь что? Бал Омелы? – насмешливо фыркнула Мэй. – Какой теперь смысл? Если она, конечно, не заставит вас бегать туда-сюда и целовать всех подряд.

– Она может, – пробормотала Джуэл, выдергивая ниточку из вышитого у себя на груди пирога.

– А кто занимался им раньше? – поинтересовалась я.

– Кэти Фостер, – быстро ответила Джуэл. – И справлялась отлично. Ума не приложу, почему она отдала свой пост первой встречной.

– Ума не приложу, почему Сэйлор Старк так хотелось взяться за Котильон, – сказала Марта. – Видимо, заведовала им у себя в Вирджинии.

Они опять сердито заворчали.

– Вообще странно, – задумчиво промолвила Мэй, откидываясь на спинку. – Кэти любила свое дело и, насколько я знаю, хотела передать его дочери. А потом нарисовалась Сэйлор Старк, пообедала с ней – и возглавила Котильон.

– То же самое с Сообществом по улучшению Пайн-Гроув, – напомнила Марта. – Я думала, Сюзанна Пэрри будет во главе до скончания веков. И тут тоже – оп, Сэйлор Старк продефилировала к ней в гости с ромовым пирогом и вдруг стала еще и главой Сообщества.

Я поерзала на стуле, вспоминая разговор с Сэйлор. Она называла себя алхимиком, хотя слово «ведьма», на мой взгляд, тоже подойдет. Наверняка она использовала свою силу с Кэти Фостер и Сюзанной Пэрри. Теперь я понимаю, зачем ей нужно было становиться во главе всего, включая и мой любимый Котильон…

– А вы что-нибудь еще о Старках знаете? Что-нибудь… ну, странное, например? Необычное?

Мэй и Марта опять переглянулись, а Джуэл налила себе еще чаю.

– По мне, так вся эта семейка странная, – заявила она, хмурясь. – Вдруг как снег на голову появляется Сэйлор, да еще и с младенцем на руках. И покупает «Йеллоухэммер».

Точно, так называется дом Старков. Знала ведь, что тупое слово.

– В нашем детстве ходили истории о привидениях в том доме, – протянула бабуля Мэй. – Якобы давным-давно там жила ведьма. – Она махнула рукой, и сигаретный пепел осыпался на желтую скатерть. – Конечно, в здешних краях куда ни кинь – наткнешься на дом с призраками. Так что пустяки это.

Марта покачала головой:

– Мужа у нее нет, вот что странно. Говорю вам, паренек тот явно ей не просто племянник.

– Марта, что ты такое несешь, – пожурила Джуэл. Она вернулась за стол и снова раздала карты. – Я, разумеется, далеко не в восторге от Сэйлор Старк, но она делает для мальчишки все. И он вырос почти таким же умным, как наша Харпер! – Джуэл наклонилась и хитро улыбнулась. – Ты же вырвешь у него право произнести речь на выпускном, да, милая?

– Естественно, – улыбнулась я в ответ.

Они опять сели за игру, а я – невзирая на угрозу диабетической комы – налила себе еще приторного чаю.

– А может, что-то странное в городе происходило? Вообще странное? Люди что-то замечали, предметы пропадали… ну, волшебство всякое?

Теперь переглянулись все три. Марта очень осторожно отложила карты.

– Харпер, ты нюхала?

– Нет. – Я так быстро отставила чашку, что разлила чай и потянулась за бумажным полотенцем. – Мне для исследовательского проекта. Я пишу… м-м… работу о местных суевериях.

Успокоившись, бабули продолжили игру.

– Ну, раз так, то, конечно, странности случались, – сообщила Мэй. – Например, в окне здания муниципалитета, говорят, видно лицо мужчины, если лучи солнца правильно упадут.

– Еще говорят, в ложе хора в баптистской церкви живут привидения, – добавила Марта, вытягивая из пачки очередную сигарету. – Хотя я считаю, там просто голуби, а уборщики халтурят.

– Знаешь, милая, вот ты сказала про исчезновения… Был один человек много лет назад, – произнесла Джуэл, не отрываясь от карт. – Люди видели, как он, разодетый в черное, шнырял по городу. Подозрительно шнырял. Он снимал комнату в пансионе Дженис Дафф. И вот посреди ночи Дженис слышит оттуда жуткий шум и входит. Она клянется и божится, что увидела на кровати его проткнутый мечом труп.

У меня защекотало в горле. Мэй кивнула.

– Точно. Я с ней разговаривала на следующей неделе в церкви. Даже не обычным мечом, а таким большим, изогнутым. Как в старых фильмах о шейхах. Как они там назывались?

– Скимитары, – прохрипела я, во рту пересохло.

– Именно, скимитар! В общем, в полной истерике звонит она девять-один-один. Приезжает полиция – а мужчины и след простыл.

– Более того, – Мэй сбросила пятерку треф, – он вообще никаких следов не оставил. Ни крови, ни одежды, ни чемодана. Даже кровать была аккуратно застелена.

– Большинство посчитало, что у Дженис случился нервный срыв. Так бывает, когда у женщин наступают… – Марта понизила голос до шепота, – перемены.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, надеясь, что бабули ничего не заметят.

Не мои заботы. Ведь так?

Бабуля Джуэл забрала сброшенную карту и повернулась ко мне с радостной улыбкой:

– В общем, ответили мы на твой вопрос, милая?

Я сглотнула:

– Полностью.

Загрузка...