Мятежница

Глава 5

Йен был зол на себя. Страшно зол. Но не менее зол и на нее. В чем, впрочем, не было ничего удивительного. Особенно сейчас, когда Элайна сидела перед ним с распущенными золотыми волосами. Ее локоны трепал ветер, и они щекотали его щеки. Если бы Питеру О'Нилу вздумалось снова застать их врасплох, он не мог бы найти более удачного момента.

Маккензи почему-то упорно думал об этом. Возможно, отчасти из ревности. И это особенно злило его. Он все еще не решил, что будет делать теперь, после свершившегося по его настоянию брака. Он знал только, что больше не позволит Питеру О'Нилу появляться в доме отца. И все же как быть? Факт оставался фактом: он связал судьбу с женщиной, которую Питер знал раньше. Может, она все еще любит этого О'Нила, несмотря на то что тот оскорбил ее.

Йена вдруг охватила такая ярость, что он был готов растерзать не только Питера, окажись он рядом, но и Элайну. Эта мысль испугала его. Боже, и как только такое пришло ему в голову!..

— И что же теперь? — услышал он шепот Элайны. Йен огляделся: они уже выехали на зеленую лужайку перед домом его отца.

— Теперь? — усмехнулся Йен. — Разыграем спектакль до конца.

Элайна обернулась и посмотрела ему в лицо, В ее по-кошачьи раскосых глазах Йен увидел растерянность. И только сейчас понял, как они прекрасны. Он вспомнил, с каким мастерством и смелостью она сражалась на этой лужайке с одним из его офицеров. Уже тогда Йен подумал, что еще не встречал столь очаровательной и необычной женщины. Ее прекрасное тело, лучистые глаза, высокая грудь лишили его покоя. И вот чем все кончилось!

Они поженились… Не слишком ли высокая цена за мимолетно возникшее желание?! Черт побери!

Йен наклонился к самому уху Элайны.

— Сейчас эти акулы на нас набросятся. — Он заметил, как она вздрогнула. — Боитесь?

— Чего?

— Всей этой зубастой стаи.

— Нет.

— А, понимаю! Вы боитесь меня.

— Вовсе нет!

Элайна посмотрела в сторону дома, и Йену снова показалось, что она дрожит от страха… Он чуть пришпорил лошадь, и та приблизилась к парадному крыльцу. Йен спрыгнул на землю и помог спешиться Элайне.

— Помните, что мы ведем небезопасную игру, любовь моя, — тихо сказал он.

Элайна подняла свои пушистые ресницы и взглянула ему в глаза. Она никак не могла унять дрожь. Видимо, игра давалась девушке нелегко. Но почему? Из-за Питера О'Нила?

От одной этой мысли Йен снова пришел в ярость. Крепко схватив девушку за руку, он распахнул дверь и почти втащил ее в холл.

Дом был ярко освещен. Из глубины зала доносились звуки музыки. Двери библиотеки и кабинета хозяина были широко открыты. Многие танцевали. Однако большая часть гостей сидела за столом, уставленным разнообразными яствами.

С первого взгляда Йен понял, что сплетня опередила их. Но его родители вместе с Тедди Макманном дружно и, видимо, успешно держали оборону, расположившись в торце стола, неподалеку от помоста, сооруженного для музыкантов. Возле оркестра стояли Питер О'Нил и его невеста. Увидев Йена и Элайну, он наклонился к одному из музыкантов и что-то сказал ему на ухо. Музыка тут же оборвалась.

В зале воцарилось неловкое молчание. Скрипачи сидели с поднятыми смычками. Гости перестали есть и положили на стол приборы. Танцевавшие в глубине зала пары застыли. Родители Йена и Тедди Макманн безмолвствовали.

Йен обвел взглядом зал и тихо сказал Элайне:

— Не смейте стоять с виноватым видом!

— А я ни в чем и не виновата! — возразила она. Положив руку ей на спину, Йен почувствовал, как Элайна напряглась.

— Йен!

Молодой человек обернулся и увидел, что к ним подходит, лучезарно улыбаясь, его младший брат Джулиан. Тот был моложе Йена всего на год и походил на него, как близнец. Они тепло обнялись. Однако, отстранившись, Йен заметил в глазах Джулиана что-то недоброе и вопросительно посмотрел на него. Он понял, что брат хочет поговорить с ним наедине и разузнать обо всем. При гостях Джулиан явно был готов вступиться за Йена и его юную подругу.

Йен сделал вид, что не замечает необычной тишины в зале, равно как и устремленных на них с Элайной глаз. Он тотчас догадался, что все только и ждут, когда разразится скандал, предвкушая удовольствие. Гости затаили дыхание.

Йен обратился к младшему брату:

— Джулиан, братишка, как я рад тебя видеть! Ты знаком с Элайной?

— Конечно, знаком! Кстати, Элайна, ты очень повзрослела и стала самой привлекательной женщиной во Флориде!

Джулиан говорил негромко, но так искренне и благожелательно, что девушка смутилась и не сразу пробормотала: «Спасибо». Ей было очень не по себе. Заметив это, Йен понял, что его юная супруга боится встречи со своим отцом.

— Подскажи мне, как себя вести, — спросил Джулиан. — Я боюсь наделать глупостей.

— Распорядись, чтобы музыканты начали играть. А я пока извинюсь перед отцом за причиненные ему неудобства. Скажу, что надеюсь на его понимание и прощение.

Джулиан удивленно посмотрел на брата. Как и все прочие, он полагал, что вот-вот разразится скандал. Однако ожидание затягивалось, и Джулиан не заметил, что музыканты смолкли. По выражению лица брата Йен догадался, что тот до смерти хочет узнать, почему он собрался просить прощения у отца.

Мелодичные звуки вальса вновь наполнили зал. Йен, поклонившись Элайне, пригласил ее на танец. Она танцевала легко и изящно. Ее маленький подбородок был чуть приподнят, кошачьи глаза блестели и лукаво смотрели на партнера.

— Они пожирают нас глазами, — шепнула она Йену. — Бедный мой отец…

— Ваш бедный отец будет прекрасно себя чувствовать. Но вы должны смеяться. Смейтесь, улыбайтесь, делайте вид, будто очень всем довольны. А сплетни скоро иссякнут.

— Вы уверены? Прислушайтесь: все только о нас и говорят. Причем вслух, не стесняясь! Никого даже не интересует, слышим мы их или нет!

Кружась в вальсе, Йен и Элайна действительно слышали обрывки фраз, относящихся к ним.

— Какая наглость! — воскликнула одна старая леди. — Появиться здесь вдвоем!

— Конечно, неслыханная дерзость, — откликнулся сидевший рядом с ней военный.

— Живя в этой дикой стране, она и сама стала дикаркой, — заметила молодая матушка миловидной девицы Темпы.

— Она ужасна! — поморщилась обсыпанная пудрой престарелая дама, имени которой Йен не помнил.

— Но как посмел Йен позволить себе подобное в доме своего отца! — проговорил старый офицер с пышными седыми усами.

Йен заметил, что Джулиан подошел к отцу и матери и что-то сказал им. При этом Джаррет понимающе кивнул и бросил взгляд на старшего сына. Потом Джулиан прошел через зал и остановился перед Элайной.

— Позволите? — спросил он, приглашая ее на танец. Элайна бросила взгляд на Йена и с готовностью подала руку Джулиану. «Может, она сделала это слишком поспешно», — с раздражением подумал Йен. Однако, овладев собой, он пробрался между танцующими к столику с напитками, возле которого стояли его родители и Тедди Макманн. Йен чувствовал, что сплетни расползаются по залу, становясь все более ядовитыми. Впрочем, голос его прозвучал спокойно и ровно:

— Отец, матушка, доктор Макманн. Я хотел бы сегодня кое о чем объявить и прошу вас поддержать меня. Это касается вашей дочери, сэр Тедди. Вы уже, несомненно, слышали сплетни о ней и обо мне. Пожалуйста, не сомневайтесь в нашей с Элайной порядочности, хотя нас и поливают грязью.

Йен посмотрел на мать и с удивлением понял, что ситуация скорее забавляет, чем тревожит ее.

— Вот видите, Тедди, — сказала она Макманну, взяв его под руку, — я была права, говоря, что сплетен не избежать, как бы мы ни старались. Правда, мне очень интересно, как отреагирует на них мой сын. И сумеет ли их пресечь.

Тедди Макманн, худощавый человек среднего роста с гривой седых волос и ясными добрыми глазами, молча взглянул на Йена и протянул ему руку.

— Элайна — это все, что осталось у меня, Йен. Многие годы семейство Маккензи проявляло ко мне уважение и внимание, и я чувствовал себя здесь как дома.

Поскольку моя дочь, очевидно, уже сделала свой выбор, то вручаю вам ее судьбу. Я безгранично доверяю вам.

Иен посмотрел на отца. Джаррету Маккензи все это не слишком нравилось. Скрестив на груди руки, он стоял с весьма озабоченным видом. Заметив, что сын наблюдает за ним, он тихо спросил его:

— Это правда, что та девушка соблазнила тебя в водоеме? А может, ты ее? Отвечай!

— Никто никого не соблазнял, отец. Все это произошло совершенно случайно.

— Мужчина способен пережить это. Но мисс Макманн совсем убита. Ты должен это понять. Мистер Тедди Макманн тоже держится за сердце, конечно же, думая о том, что сам разбил судьбу дочери, когда, проявив эгоизм, один отправился отдохнуть на острове.

— Вы хотите сказать, что настоящий джентльмен может покончить с подобными грязными сплетнями только одним способом? Поверьте, я придерживаюсь такого же мнения. Но, отец, мы уже поженились с Элайной Макманн.

Джаррет нахмурился. Его темные, глубоко посаженные глаза внимательно изучали сына. Не выразив своего отношения к услышанному, он деловито проговорил:

— Сейчас же расскажи все Тедди Макманну. Боюсь, как бы беднягу не хватил удар, если он узнает эту новость одновременно со всеми. Его надо предупредить заранее. А я пока попрошу музыкантов сделать паузу, чтобы ты объявил об этом во всеуслышание.

Джаррет отошел от сына, не проронив больше ни слова. Йен же направился к Тедди Макманну, который давно уже с горечью взирал на него. Случившееся явно ошеломило этого человека, однако ему хотелось найти в своем обидчике, в этом коварном соблазнителе, какие-то хорошие черты.

— Мистер Макманн, — обратился к нему Йен, — мне следовало быть откровеннее с вами. Но только сейчас я могу сказать вам то, о чем надо было известить вас гораздо раньше. Дело в том, что ваша дочь Элайна… стала моей женой.

Тедди Макманн посмотрел на Йена непонимающим взглядом. Стоявшая рядом Тара Маккензи схватила сына за руку.

— Простите меня, матушка, — поспешно добавил Йен.

— Вашей женой? — повторил ошеломленный Тедди. — Возможно ли это? Ведь моя дочь никогда ничего от меня не скрывала…

— Вы вправе расторгнуть наш брак, — заметил Йен, — если сочтете это необходимым.

Тедди покачал головой:

— Я никогда и ни в чем не отказывал своей дочери.

Элайна всегда делала то, что хотела. Поэтому сейчас я просто… недоумеваю.

Музыка снова смолкла. На помост, где расположился оркестр, поднялся Джаррет Маккензи и поднял руку, прося внимания.

— Леди и джентльмены! Позвольте мне кое-что сказать вам. У нас сегодня есть сюрприз, имеющий отношение к семье Маккензи. Пусть же мой сын сообщит вам, в чем состоит этот сюрприз.

Йен посмотрел на Элайну и Джулиана, прошел через почтительно расступившихся перед ним гостей, взял девушку за руку и, поднявшись вместе с ней на помост, обратился к собравшимся:

— Дорогие друзья и уважаемые гости! Обстоятельства вынуждают меня публично объявить то, в чем я хотел вначале признаться только родителям. Но поскольку оказалось, что мое страстное желание соединиться с горячо любимой женщиной уже ни для кого не секрет, прошу вас разделить счастье с нами. А теперь, дамы и господа, разрешите представить вам мою супругу Элайну… Элайну Маккензи.

В зале воцарилась мертвая тишина. Казалось, все утратили дар речи. Потом гости разом заговорили, зашептались, воздух наполнился изумленными восклицаниями, недоверчивыми возгласами и смехом. Внезапно раздался звонкий женский голос. Йен огляделся и увидел стоявшую у дальней стены Лавинию. Он инстинктивно прижал к себе Элайну, смотревшую на него широко раскрытыми глазами. Щеки ее залил густой румянец. А во взгляде застыл немой ужас, который, однако, можно было принять за обожание. Мягкие локоны Элайны касались лица молодого Маккензи и щекотали его. Йена охватил трепет, а сердце преисполнилось еще неизведанной нежностью. Он посмотрел на Лавинию и сказал дрогнувшим голосом:

— Мне очень стыдно, но наши родители до этой минуты ничего не знали. Надеюсь, они простят нас, ибо одного взгляда на мою жену достаточно, чтобы понять мои чувства.

Йен наклонился и поцеловал Элайну в губы. Он заметил, что ее глаза вспыхнули, а губы задрожали. И вновь все та же предательская мысль молнией пронеслась в голове молодого Маккензи: неужели она все еще любит негодяя О'Нила? Не напомнил ли Элайне его поцелуй то, что было у нее с Питером?

Гости зааплодировали, послышались поздравления, и Йен наконец опомнился. И вдруг прозвучал знакомый мужской голос:

— Не верю. Они оба лгут!

Йен невольно вздрогнул. Питер О'Нил! Да, это он! Стоит среди гостей и смотрит на него со звериной ненавистью. Маккензи почувствовал, как сразу же напряглась Элайна, и понял: надо немедленно парировать враждебный выпад. Он гордо поднял голову и посмотрел в глаза Питеру.

— На каком основании, мистер О'Нил, вы называете меня лжецом? — Голос Йена звучал холодно и спокойно.

— Питер! — одернул сына старик О'Нил.

Питер заскрежетал зубами. Вызвать Йена на дуэль он не решался. Хотя Питер и вполне прилично владел шпагой, даже военные считали молодого Маккензи несравненным фехтовальщиком. Более того, Йен мастерски владел всеми видами оружия. Питер понял, что совершил оплошность.

— Мистер Йен Маккензи! Я ни за что на свете не назвал бы вас лжецом. Не сомневаюсь, что ваш брак официально оформлен. Но, удивленный вашим сообщением, я не совсем тактично выразился. Поймите, это известие как громом поразило не только меня, но и всех уважаемых гостей вашего отца. Кроме того, меня не покидает беспокойство за будущее мисс Макманн.

— Весьма признателен вам за заботу о моей дочери, — неожиданно отозвался Тедди Макманн. Он пробрался через толпу гостей и подошел к помосту. — Но меня в отличие от вас не тревожит будущее Элайны. Ее судьба теперь в надежных и честных руках майора Маккензи. Надеюсь, она не станет пренебрегать и моими чувствами, ибо я буду любить ее до конца моей жизни.

— Папа! — прошептала Элайна и, мягко отстранив Йена, бросилась в объятия отца.

— Шампанского! — крикнул стоявший в дверях Джулиан. — За счастье моего брата Йена и его молодой супруги Элайны — самого прекрасного, нежного и очаровательного создания на свете!

В зале поднялся такой переполох, какого дом Маккензи еще не видывал. Йен потерял из виду свою юную супругу и долго не мог ее найти. Держа в одной руке бокал шампанского, он раздвигал другой толпившихся друзей и родственников, походя отвечал на поздравления и пытался отыскать Элайну. Вдруг кто-то крепко схватил его за руку. Он обернулся и увидел высокую темноглазую и темноволосую молодую женщину. Щеки ее покрывал легкий румянец. Это была его сестра Тайя.

— Йен! Черт возьми! Хоть бы шепнул нам о том, что собираешься сделать! Я и не предполагала, что ты знаком с Элайной Макманн! Как же тебе не стыдно! — Она наклонилась к самому уху брата. — А может, это все действительно ложь? И просто повторение той скандальной истории, что произошла прошлой весной?

— Тайя! — воскликнул Йен. — Ради Бога!

— Скажи мне по крайней мере: ты в самом деле женился?

— Конечно, да. А теперь, Тайя, веди себя, как подобает благовоспитанной леди, и не привлекай к нам внимания гостей. Они и так недоверчиво смотрят на меня.

Тайя поцеловала брата в щеку и громко спросила;

— А Сидни тоже ничего не знала?

— Ничего. Я вообще никому не говорил.

— Я люблю тебя, мой большой брат, — улыбнулась Тайя и крепко обняла Йена.

Он похлопал сестру по плечу и высвободился из ее объятий, увидев подходящих к ним Сидни, тетю, дядю, кузину Дженифер и ее мужа Лоуренса. За ними следовали двоюродные братья Йена — Джером и Брент. Снова — поздравления, поцелуи, объятия, упреки…

Между тем на землю опускалась ночь.

Йен нашел Элайну возле ее отца, которого она не отпускала ни на шаг, пока не привыкнув к тому, что отныне вошла в семью Маккензи. Неподалеку стоял дядя Йена Джеймс, наполовину индеец. Кровь краснокожих особенно сильно ощущалась в его дочери Сидни, высокой, стройной, темноволосой и смуглой красавице.

Кто-то тронул Йена за плечо. Он обернулся и увидел свою мать.

— Йен, ты и вправду женат? — тихо спросила она.

— Да, мама.

— Тогда я прикажу перенести вещи Элайны в отдельную комнату. Там, где она остановилась, сегодня будут ночевать другие девушки. Гостей много, и всех очень трудно разместить. Но ведь ты, конечно, хочешь, чтобы жена провела ночь с тобой?

Его жена… Эта женщина теперь стала частью его жизни… Йен никак не мог к этому привыкнуть… Боже!.. Брак… Как теперь устроится его жизнь? Что ожидает его завтра? И что станет с дочерью полковника, которую он считал своей невестой?

Йен глубоко вздохнул.

— Мама, я очень сожалею…

— Не надо, Йен! Мы всегда гордились тобой и уважали твои решения. Кроме того, когда-нибудь я расскажу тебе о том, как мы поженились с твоим отцом. А сейчас тебя можно только поздравить. Тедди Макманн — очень хороший человек. А его дочь — очаровательная девушка, и, не сомневаюсь, скоро станет очень красивой женщиной.

— Она и сейчас очень красива, — тихо заметил Йен.

— Ты прав, — засмеялась миссис Маккензи. Она поцеловала сына в щеку и смешалась с толпой гостей. Йен увидел, что Тедди Макманн внимательно смотрит на него своими голубыми глазами. Йен почувствовал угрызения совести.

— Сэр, я готов представить вам все документы, подтверждающие, что мы с вашей дочерью вступили в брак.

Тедди кивнул:

— Маккензи, едва ли я понимаю то, что сейчас происходит. Да и не хочу понимать. Я очень люблю свою дочь и готов умереть за нее. Но боюсь, я слишком избаловал ее. Элайна всегда делала все, что хотела. Скакала верхом, стреляла, фехтовала, плавала. И во всем добивалась успехов. Я благодарю судьбу за то, что она встретила вас. Ибо при своей взбалмошности могла оказаться в руках недостойного человека. Да благословит вас Господь, сынок!

Тедди тоже исчез в толпе. Элайна, беседовавшая с Тарой, заметно побледнела. Наверное, та уже сказала девушке, что на ночь ее переведут в комнату Йена.

— Йен! — снова окликнули его. Джулиан улыбнулся брату, держа в руках стакан с любимым виски отца. Рядом стояли Джером и Брент. Джулиан наклонился к Йену.

— Видишь, гости уже разъезжаются. А те, кто намерен переночевать здесь, поднялись наверх и разошлись по отведенным им комнатам.

— Но прежде, чем ты с молодой женой отправишься в опочивальню, — шепнул Джером, — мы, члены семейства Маккензи, хотели бы за тебя выпить.

— Ибо ты — первый из молодых Маккензи, кто отважился жениться, — добавил Брент. — Я не говорю о Дженифер.

— Причем женился на Элайне, — вставил Джером. — И при каких-то загадочных обстоятельствах. Джулиан огляделся.

— Поскольку это тост только членов нашей семьи, выйдем лучше на крыльцо. Нам не нужно лишних ушей и глаз.

И он подтолкнул брата к двери. Тому оставалось только подчиниться.

— Итак, ты женился на Элайне тайно от нас, — Джером вопросительно взглянул на Йена.

— Конечно, мы — Сидни, Джером и я — с радостью принимаем в свой круг новую родственницу, — добавил Брент.

— К тому же она выросла рядом с нами, — напомнил Джером.

— Верно, — согласился Брент. — И, если кто-то еще посмеет распространять слухи о том, будто Элайна была в водоеме с кем-то другим, то…

— Мы защитим ее честь, тем более что у Элайны нет родных братьев, — заявил Джером.

— Как бы то ни было, но теперь она нам всем — кузина, — заключил Брент.

— То есть ближайшая родственница, — уточнил Джером.

— Извините, — вмешался Джулиан, — но я родной брат Йена. Поэтому и самый близкий родственник Элайны.

— Хорошо, пусть мы не так близки к ней, — согласился Джером, — но все же имеем право знать, что произошло на самом деле.

Йен пожал плечами:

— Мы оба решили пойти купаться. Разделись, бросились в водоем. И тут нас увидели.

— То есть вы не женаты, — нахмурился Джером.

— Мой дорогой родственничек, — улыбнулся Йен и положил ему руку на плечо. — Если вы действительно решили выпить за мое счастье, извольте осушить до дна эту бутылку виски.

Поскольку бутылка была в руках Брента, он запрокинул голову и сделал несколько больших глотков из горлышка. После чего передал ее Джерому, а тот — Джулиану. Йен сделал глоток последним. Потом все молча посмотрели друг на друга.

— Мы действительно женаты, — сказал Йен. — Причем официально.

— Какого черта… — начал Джером, но Йен прервал его:

— Уж если ты вспомнил черта, то знай: жениться чертовски просто. Ты должен прежде всего задать своей избраннице несколько ненужных вопросов и в ответ услышать от нее «да» или «я согласна».

Джером поднял брови.

— Я не совсем понимаю, о чем мы спорим. По-моему, Йен и Элайна стоят друг Друга.

— Она бывает очень колючей, — заметил Брент. — Иногда даже язвительной.

— А порой — решительной и упрямой, — добавил Джером.

— Как ослица, — согласился Брент.

— Гм-м… — промычал Джулиан. — Но ведь Йен иногда ведет себя как настоящий тиран! Он всегда претендовал на лидерство.

— Я просто старше вас. — Йен допил виски. — А потому имел на это право.

— И все же хотелось бы знать, когда ты женился на Элайне Макманн, — осведомился Джулиан. Йен вздохнул.

— Ладно, дражайшие родственнички, скажу вам все. После моей женитьбы прошло уже несколько долгих часов. Случилось же это потому, что молодая леди оказалась в весьма затруднительном положении. Она, кажется, поверила, что Питер О'Нил собирается жениться на ней, а не на Эльзе Фитч.

— Я задушу его! — мрачно бросил Джером.

— Не стоит. Если понадобится, я сделаю это сам. Что же касается нашего совместного купания в водоеме, то там ничего не произошло. Но поскольку в это никто бы не поверил, и в первую очередь Тедди и все мое семейство, мы решили немедленно обвенчаться. Что и сделали.

— Боже мой! — одновременно воскликнули молодые люди и в изумлении уставились на Йена.

— Но эта свадьба… законна? — неуверенно поинтересовался Джером.

— Да. Нас обвенчал преподобный Дауд.

— Значит, все совершено, как положено по закону, — обронил Джулиан. — Однако ситуация довольно странная. Ведь когда я видел тебя в последний раз, ты вроде бы собирался жениться на дочери полковника…

— А затем поползли какие-то неясные слухи об Элайне, — добавил Брент, — и у меня сложилось впечатление, что она…

— Что она уже была в кого-то влюблена? — перебил его Йен.

— Сидни считала, что Элайна собиралась за кого-то замуж. Причем я догадывался, что этот человек — Питер О'Нил. — Брент помолчал, потом решительно сказал:

— Ладно, хватит об этом! Посмотрите, в доме уже тушат огни.

— Да, мне пора. — Йен, оставив ближайших родственников на лужайке, направился к дому…

Гости разъехались. Родители, вероятно, ушли в свои покои на втором этаже. Тедди Макманн и Элайна тоже куда-то исчезли.

Йен медленно поднялся по лестнице и в нерешительности остановился перед дверью своей комнаты. Сердце гулко застучало у него в груди. И эти удары отозвались во всем теле. Взяв себя в руки, Йен распахнул дверь…

В комнате было темно. Только через открытую балконную дверь проникал свет луны. Элайна, свернувшись клубочком, лежала на кровати. Очевидно, она полагала, что эта поза сейчас самая безопасная.

В душе Йена, несмотря на острое желание, зашевелилось раздражение. Он подошел к кровати и посмотрел на Элайну. Глаза ее были закрыты, но по щекам катились крупные слезы. Она казалась очень юной и беззащитной. В ее позе, фигуре, в невинном личике было что-то ангельское. Раздражение молодого Маккензи уже почти сменилось сочувствием и симпатией, но тут он подумал, что Элайна плачет о своей потерянной любви.

Йен тронул ее за плечо, и она открыла глаза. Элайна не слышала, как он вошел в комнату. При свете луны ее лицо казалось неземным, а глаза излучали золотистое сияние. Губы дрожали. Йен услышал лишь одно слово:

— Пожалуйста…

Он отступил на шаг, испугавшись своей страсти и непреодолимого желания. Йен понимал, что сейчас должен либо взять ее силой, либо немедленно уйти. Отойдя к балкону, он долго смотрел на лужайку и старался успокоиться.

Элайна тяжело вздохнула. Йен обернулся, отстегнул шпагу и, положив ее на стол, опустился в кресло. Подвинув к себе бутылку виски, он налил полстакана, отпил два глотка и, закрыв глаза, откинулся на спинку.

Итак, на кровати лежит его жена, но она не желает видеть в нем своего мужа. Неужели Элайна полагает, будто он готов долгие годы терпеть участь несчастного мужа только потому, что она собиралась выйти замуж за другого…

Йен нахмурился.

Элайна привстала и соскользнула с кровати. Ее ночная сорочка, отороченная великолепным тонким кружевом, белела в темноте. Она набросила на плечи легкую накидку и босиком чуть слышно подошла к креслу, где сидел Иен.

Думая, что он спит, Элайна нагнулась, подняла стоявшую у его ног бутылку и поставила ее на стол. Йен слышал ее дыхание и, приоткрыв один глаз, увидел, что она осторожно идет через комнату к открытой двери балкона. Выждав немного, он встал и пошел за ней. На балконе никого не было. Йен посмотрел вниз и увидел Элайну. Она пересекла лужайку и направилась к лесу.

Очевидно, Элайна ловко спустилась по опутанной плющом решетке, начинавшейся у перил балкона и тянувшейся вниз до самой земли.

«Черт побери, что она задумала?» — подумал Йен.

Перегнувшись через перила, он схватился за решетку и через мгновение уже стоял на земле. Элайна его не заметила и даже не догадывалась, что ее преследуют. Йен держался метрах в двадцати от девушки. Она свернула на узкую тропинку, ведущую к злосчастному водоему. Йен спрятался в тени дуба возле самого берега и затаил дыхание. Элайна смотрела на воду. Внезапно из-за кустов появилась высокая мужская фигура. Это был Питер О'Нил…

— Элайна! — тихо позвал он.

Она обернулась. В белой ночной сорочке Элайна походила на привидение…

Она ждала своего любовника? Неужели?!

Эта мысль молнией сверкнула в мозгу молодого Маккензи…