Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина

Глава первая. САБЛИН КАК ПРОФЕССИОНАЛ-ВОСПИТАТЕЛЬ

Прежде, чем последовать за идущим в Ригу большим противолодочным кораблем «Сторожевой», попробуем разобраться, что же представлял собой Валерий Михайлович Саблин как профессиональный политработник и офицер-воспитатель? Что за идеи обуревали его голову и чего он, в сущности, хотел добиться?

Чтобы понять замыслы замполита БПК «Сторожевой», нам придется посвятить ответам на эти вопросы несколько глав. Но наберемся терпения, ибо нам предстоит узнать много интересного и любопытного о кумире либералов.

В многочисленных либерально-журналистских изысках о Саб-лине нет числа дифирамбам в его честь. Среди них наиболее часто предпринимаются попытки создать образ не только великого радетеля за общее коммунистическое благо, но и высокопрофессионального офицера-воспитателя, мудрого учителя и талантливого наставника. Ну а как же все обстояло в действительности? Как же служил на «Сторожевом» не мифический, а вполне реальный капитан 3-го ранга Саблин? Предоставим слово прежде всего самому Саблину, который подробно рассказывал о своей службе на корабле во время допроса 1 марта 1976 года.

Итак, на вопрос следователя Добровольского: «Были ли недостатки в воспитательной партийно-политической работе на БПК “Сторожевой”?» — Саблин ответил следующее: «Как я считаю, воспитательная и партийно-политическая работа на “Сторожевом” были примерено на том же уровне, что и на других кораблях соединения. Вместе с тем, я думаю, что она была организована не лучшим образом и страдала многими недостатками, в том числе формализмом, очковтирательством и начетничеством. На “Сторожевом” не всегда на должном уровне проводились политзанятия, что можно объяснить низкой требовательностью с моей стороны к руководителям групп политзанятий, в частности, к подготовке к занятиям, семинарам и организации дополнительных занятий с личным составом, находившимся на вахте. Я не сумел добиться контроля за состоянием конспектов политзанятий, что привело к отсутствию конспектов у многих слушателей семинаров и к крайне небрежному ведению конспектов теми, у кого они были. Частая смена руководителей сказалась и на качестве политической учебы мичманов.

На состояние политучебы на “Сторожевом” влияло и недобросовестное отношение ряда руководителей групп политзанятий к своим обязанностям. Несмотря на определенные усилия, которые я прилагал для того, чтобы навести порядок в организации ведения политзанятий, существовал ряд объективных причин, которые мешали мне привести в жизнь мои благие намерения. В частности, в силу систематического нарушения распорядка дня и занятости офицеры не могли качественно готовиться к политзанятиям. Обзоры лекций для руководителей групп политзанятий были некачественны и ограничивались статьями журнала “Коммунист Вооруженных Сил”. Ряд тем в программе политучебы не отвечал требованиям современного умственного и политического развития матросов. Что вызывало их пассивность на политзанятиях... Ряд офицеров проявляли недобросовестность. Например, Смирнов на занятиях читал статью из журнала “КВС”, Рожков дважды терял журналы учета. После одной из проверок инструктором политотдела мне было за это объявлено взыскание.

Я, как замполит, не мог охватить своим вниманием все группы политзанятий (их 11). Многое зависело от должности самих руководителей-офицеров. Как раз в этом ко мне были предъявлены серьезные претензии. Я успевал бывать на занятиях только 1—2 групп. После таких посещений проводил разбор занятий с руководителями, делал замечания, советовал. Тот или иной офицер выслушивал, кивал головой в знак согласия, а спустя некоторое время я наблюдал у него все те же ошибки, т.е. я не видел у многих офицеров желания понять, исправить или сделать хотя бы как надо.

После итоговой проверки в сентябре 1975 года я смотрел оценки, выставленные слушателям во всех группах и, зная способности тех или иных матросов и старшин, видел, что оценки эти явно завышены. Проверяющие, как я понял, не желая портить нам общую картину, соглашались с оценками. Я не проявил здесь принципиальности и не настаивал на изменении оценок, не хотел, чтобы оценки по политучебе на нашем корабле были бы хуже, чем на других кораблях.

Не все благополучно было на “Сторожевом” и с организацией политинформации — посещение было очень низким, приходилось чуть ли не самому собирать личный состав на политинформацию».

Теперь попробуем понять, что же поведал нам капитан 3-го ранга Саблин. Для человека непосвященного вроде бы и ничего особенного. Да, отдельные недостатки были, но он ведь так старался, так старался...

На самом же деле, сам того не подозревая, Саблин наглядно продемонстрировал истинный уровень своей профессиональной подготовки и отношения к делу.

Уже в начале своей «исповеди» Саблин напрямую заявляет, что в своей воспитательной работе он занимался формализмом и очковтирательством, т.е. фактически настоящим воспитанием подчиненных вообще не занимался, а лишь имитировал эту работу. Такое признание дорогого стоит! Намеки Саблина о том, что так же примерно дела обстояли и у других замполитов, несерьезны. Такими, как Саблин, на флоте были далеко не все. Смешны сетования Саблина и на то, что он не был в состоянии просмотреть раз в неделю 11 тетрадей руководителей групп политзанятий и задать каждому по 1—2 вопроса, из которых сразу же стало бы ясно, насколько эзи руководители готовы к занятиям. Для этого не надо быть семи пядей во лбу. Более того, Саблин еженедельно обязан был проводить и специальные занятия с этими самыми руководителями групп. Время для этих занятий было официально предусмотрено в недельном распорядке на каждом корабле советского ВМФ. Об этом он почему-то «забыл», т.е. таких занятий, оказывается, никогда не проводил. Как же тогда лейтенанты вообще могут стать грамотными преподавателями, когда их планово этому никто не учит? То, что после разборов Саблина офицеры на его советы откровенно плевали, говорит как о полезности этих советов, так и об авторитете самого Саблина. У грамотного, работящего и требовательного замполита и руководителя всегда к занятиям готовились, и матросы на занятиях не спали. Врет Саблин и то, что не был в состоянии охватить своим вниманием все группы политзанятий. Это же какой адский труд, обойти за три часа занятий 11 кубриков и посмотреть, занимаются там учебой люди или бьют балду?

Об итоговых политзанятиях Саблин вообще вещает как сторонний наблюдатель, а не руководитель данного процесса: взял ведомости, полистал, расстроился. Матросы, мол, тупые, а оценки у них хорошие, вот беда-то какая! Да чтобы матросы были не тупые, их надо учить, а при такой учебе, какая была на «Сторожевом», и умный последние мозги проспит. Подводя итог, можно сказать, что политическим воспитанием на вверенном ему корабле Саблин абсолютно не занимался. Единственно, что делал — это вешал лапшу проверяющим. Да и то! Его детские обманки опытные проверяющие обнаруживали очень легко. Поэтому Саблин часто попадался и его наказывали. На это он тоже горько жалуется следователю.

А вот еще «непреодолимая проблема» — безалаберный лейтенант теряет журнал учета. Но ведь рядом с ним есть мудрый Саблин, который, кстати, был обязан еженедельно этот самый журнал проверять. Но пропажу (причем дважды!) почему-то обнаруживает не муцрый замполит, а посторонние проверяющие офицеры. А где же был в это время сам мудрый замполит, а хрен его знает!

О трудностях Саблина с политинформацией вообще читать смешно, ведь это азы работы офицера-воспитателя. Для тех, кто далек от флота, поясню, что время политинформации (у нас на Балтике она проводилась по средам) определено в суточном плане и личный состав собирался на нее по команде дежурного по кораблю. После этого замполиту следовало лишь прийти в помещение, где собрались люди, посмотреть, все ли свободные от вахты на месте, проверить наличие политической карты мира и указки, а затем или выступить самому, или предоставить слово офицеру, который к этой политинформации готовился. Не открою Америки, если скажу, что если политинформации читались интересно, то матросы сами всегда старались на них попасть. Кому же не хочется узнать, что творится в мире, если об этом рассказывают со знанием дела, да еще и с юмором. Но на «Сторожевом», увы, все было совершенно иначе.

Впрочем, задумаемся, а зачем вообще нужно было Саблину заниматься плановыми политзанятиями, на которых учили верности присяге и Родине, ведь планы у него были совершенно иными? Да и на корабль, по его собственному признанию, Саблин пришел вовсе не для того, чтобы поднимать уровень боевой и политической подготовки, а для того, чтобы готовить людей к измене Родины и свержению законной власти. Зачем же ему надо было их учить обратному?

Подводя итог состоянию политического воспитания на «Сторожевом», можно смело утверждать, что Саблин ею не занимался вполне осознанно, стремясь, наоборот, вызвать у подчиненных негативное отношение как к самой системе политучебы, так и к темам, которые в ходе нее изучались. Так он исподволь начинал работу по идеологическому разложению экипажа корабля. Но следствие обмануть ему не удалось.

Большую опасность для планов Саблина представляли партийная и комсомольская организации корабля. В случае их сплоченности и боевитости мятежный замполит был бы обречен на поражение. Вспомним здесь недовольство замполита по итогам выборов нового секретаря парторганизации и его заместителя, которым Саблин не доверял. Поэтому с партячейкой и комитетом комсомола Саблин расправлялся по отдельному плану. И вновь предоставим слово ему самому.

Относительно комсомола Саблин сообщает: «Много недостатков имелось у меня в работе партийной и комсомольской организаций. В комсомольской работе я, как только пришел на корабль, столкнулся с откровенным формализмом и трудностями: секретарь комитета комсомола Бабаченко отличался ленью и недисциплинированностью, комсомольская работа была запущена, документы не оформлялись за многие месяцы. Когда я сказал об этом заместителю командира дивизии по политической части капитану 2-го ранга Попову (на самом деле Попов был заместителем командира 128-й бригады по политчасти. — В.Ш.), тот собрал всех секретарей комсомольских организаций в кают-компании корабля и заставил их оформить планы задним числом. Я не воспротивился этому, посчитав, что мне неудобно начинать работу с возмущения имевшимися порядками. Впоследствии я сталкивался с подобными фактами в комсомольских организациях боевых частей. Политотдел интересовался в комсомольской работе формальной стороной — есть ли план работы, как он оформлен и написаны ли протоколы комсомольских собраний. При этом проверяющие из политотдела интересовались не сутью изложенных в протоколах выступлений, а наличием в планах определенных мероприятий...

Как раз второе взыскание я получил, когда проверяющий установил плохое состояние документации в комсомольской организации БЧ-2 и других организациях. Я не снимаю с себя ответственности за неудовлетворительное состояние комсомола и могу объяснить это только своей большой занятостью, тем, что больше, чем нужно было, доверял комсомольским секретарям, пытаясь приучить их к самостоятельности. Многие комсомольские собрания отличались малой активностью, чувствовалось, что секретари плохо готовились. Я указывал на это секретарям комсомольских организаций, а спустя некоторое время замечал то же самое. Я пытался расшевелить комсомольскую активность, но часто наталкивался на равнодушие и безразличие офицеров и комсомольского актива. Иногда я чувствовал, что стучусь, как говорится, в закрытую дверь. Из политотдела ни разу никто не приходил на корабль, не изъявил желания побеседовать с комсомольцами, расспросить у них о службе и быте».

Прервем итог этим откровениям Саблина и попробуем проанализировать, о чем же он нам сейчас поведал. А поведал он о том, что за время своего пребывания на корабле он ни много ни мало, а фактически уничтожил комсомольскую организацию. Читаешь саблинскую исповедь и поражаешься, что он и в этом случае опять вроде как сторонний наблюдатель. Увидел, что у него не оформлены отчетные бумаги, вместо того, чтобы решить эту простую проблему — провести занятие с комсомольским активом и научить их работать с документами, Саблин бежит к заместителю командира бригады. И тот (а то у замкомбрига нет своих дел!) спешит на «Сторожевой», собирает актив и лично учит их, как надо работать с документами. При этом Саблин не только ему не помогает, а еще и возмущается, горя желанием устроить скандал. Зная планы Саблина относительно уничтожения корабельного комсомола, совершенно понятно, почему он так воспротивился работе капитана 2-го ранга Попова со своим комсомольским активом.

Сетования на то, что офицеры политического отдела проверяют бумаги комсомольцев и указывают им на ошибки, также бесит Саблина. Но при чем здесь формализм? Да кто тебе мешает работать с матросами-комсомольцами, кто мешает увлечь их интересными делами? Но ничего этого Саблину не надо. Вспомним, как ярко будет он выступать перед офицерами, мичманами и матросами в начале мятежа! Значит, все же умел общаться с людьми, когда это было надо ему лично! Почему же так не работал раньше? Да потому, что это было ему не надо!

Смешно читать, что с корабельной молодежью Саблин не работал, так как был слишком занят и желал приучить своих секретарей самостоятельности — это классическая «отмазка» всех начальственных бездельников.

Откровенно врет Саблин и о том, что ему в работе с комсомолом никто не помогал. Уж если сам заместитель командира бригады лично учит его матросов заполнять дневнички комсгруппорга, куда уж дальше! Ну а саблинские сетования: ...я не воспротивился... я сталкивался... я пытался... я чувствовал, что стучусь в закрытую дверь... Детский сад, а не капитан 3-го ранга! Да не надо никуда стучаться и пытаться что-то чувствовать, надо просто по-мужски открыть эту самую дверь и навести за ней настоящий флотский порядок, вот и вся наука!

Ну а как обстоят дела с партийной организацией «Сторожевого», до какого состояния успел развалить Саблин ее? Бывший замполит «Сторожевого» рассказывает: «Партийная работа была поставлена на БПК несколько лучше комсомольской. Регулярно проводились собрания. Хотя активность была слабой. Немалая заслуга в этом секретаря партийной организации Фирсова. На собрании мы обсуждали вопросы организации комсомольской работы. Казалось, делали все, что нужно, но почему-то комсомольская работа не стала лучше, понять не могу! Социалистическое соревнование на БПК было пронизано формализмом, граничащим с очковтирательством... Это в свою очередь вызывало скептицизм, недовольство и личного состава и негативное отношение к самой идее социалистического соревнования».

Социалистическое соревнование на «Сторожевом» Саблин почти уничтожил, а вот с коммунистами, несколько забегая вперед, скажем, что у него сорвалось. Там оказались энергичные лидеры, вначале старший лейтенант Фирсов, тот, кто, рискуя жизнью, фактически лишит Саблина шансов на успех мятежа. Затем откровенно несимпатичные Саблину Виноградов и Иванов. Эти молодые коммунисты оказались Саблину не по зубам, что он, собственно, и признает на допросе. При этом заметим, что именно партийная организация пытается воздействовать на замполита, чтобы тот занялся возрождением загубленного корабельного комсомола. А что Саблин? А в ответ снова одни стенанья: делаю все, что надо, и понять не могу, почему все плохо! Закономерен вопрос: а то ли делал выпускник ВПА, да и делал ли на самом деле вообще хоть что-то?

А затем Саблин делает чистосердечное признание, да еще какое: «...Я считаю, что недостатки в индивидуально-воспитательной и партийно-политической работе, перечисленные мною, в значительной мере повлияли на то, что матросы, старшины, мичманы и офицеры “Сторожевого” сделали необдуманный, неверный шаг, согласившись с моим предложением по захвату власти на корабле с целью его использования как трибуны для политических выступлений».

Этим заявлением Саблин фактически признает, что сознательно и целенаправленно дискредитировал всю систему воспитательной работы, специально доведя ее на корабле до полного абсурда, с целью привлечения на свою сторону всех разочаровавшихся в существующей системе. Так всегда действовали и действуют высококвалифицированные агенты влияния, отрабатывающие свои гранты. Так действовал и Саблин. И хотя масштаб его деятельности был весьма небольшой — всего один корабль, но работал он как настоящий профессионал.

А как оценивает Саблин состояние дисциплины на вверенном ему корабле?

Следователь Добровольский спрашивает:

— Были ли недостатки в воинской дисциплине на «Сторожевом»?

На это Саблин начинает говорить следующее: «Состояние воинской дисциплины на “Сторожевом” отличалось в лучшую сторону от воинской дисциплины на других кораблях. Вместе с тем был и ряд недостатков».

А дальше Саблин в деталях рассказывает, что в действительности творилось под его началом на «Сторожевом», а творилось немало: драки между матросами, избиения молодых матросов, групповые пьянки офицеров и мичманов, причем не просто пьянки, а с дебошами в ресторанах, битьем зеркал и последующими водворениями на гарнизонную гауптвахту. Пьяницами и дебоширами Саблин называет сразу 3 офицеров и 6 мичманов. Пока одни пьянствовали, другие хамски вели себя с матросами. Эту группу офицеров и мичманов возглавлял лично командир корабля капитан 2-го ранга Потульный. Ну а воровство было на «Сторожевом» самым обыденным делом — матросы воровали друг у друга тельники, ремни и носки. Из кают офицеров и мичманов то и дело пропадали деньги (в том числе общественные) и вещи.

По ночам на корабле хозяйничали целые разбойничьи шайки, которые периодически вскрывали корабельный ларек и сухую про-визионку. Иногда грабителей ловили, но чаще нет. Дошло до того, что во время похода на Кубу из каюты командира отряда кораблей капитана 2-го ранга Рассукованного был украден его личный фотоаппарат. Произведенные поиски ничего не дали. Что и говорить, хорошо воспитывал своих подчиненных капитан 3-го ранга Саблин.

Уже сидя под арестом, Саблин написал 6 января 1976 года десять страниц убористого текста о недостатках в военно-морском флоте, озаглавленном «Заявление о недостатках на флоте». Читая это сочинение, у меня создалось твердое убеждение, что автор постарался написать все, что только вспомнил, перескакивая с пятого на десятое без всякой связи и логики, в очередной раз пытаясь создать образ бескомпромиссного и принципиального борца за правду. О чем же писал Саблин в своем опусе о выявленных им безобразиях в родном ВМФ?

Вначале он посыпает голову пеплом: «Низкое качество боевой подготовки и воспитания личного состава и стали причиной, которая толкнула многих матросов, старшин и офицеров БПК “Сторожевой” на необдуманный, неверный шаг — согласиться с моими предложениями». Эко ведь завернул! Сам же боевую подготовку и воспитательную работу на корабле завалил и этим же сам, как оказывается, толкнул личный состав в объятия своего же мятежа, а потом этим же еще и попрекает всех остальных! Вот это логика! Впрочем, в одном здесь Саблин прав. Если бы он действительно занимался и боевой подготовкой, и воспитательной работой, так, как это надо делать настоящему замполиту, то для мятежа у него бы просто не осталось времени.

Далее Саблин много и пространно пишет о заслугах своей семьи перед флотом, о своем прадедушке, погибшем на крейсере «Паллада», о служивших на флоте дедушке и отце. Этот солидный абзац завершается пафосной фразой: «И я не жалею, что отдал флоту лучшие годы жизни». Как знать, не приди Саблин на флот, возможно, лучше было бы и Саблину, и флоту.

Так как к январю 1976 года самомнения о своей исторической исключительности, да и революционного пыла у Саблина серьезно поубаивалось, то следующий абзац своей обличительной записки он начинает так: «Если наше дурацкое (грубо говоря, но конкретно) выступление привлечет внимание к положению на флоте, а мое заявление поможет хоть в чем-то разобраться в обстановке, то подтвердится известная поговорка: “Нет худа без добра”».

Вот это поворот! Теперь, оказывается, и весь мятеж-то был затеян вовсе не ради великих преобразований в стране, а всего-то для того, чтобы привлечь внимание командования флота к плохой организации Б и ПП на отдельно взятом корабле! И именно для этого слал свои ультимативные радиограммы в адрес Политбюро ЦК КПСС корабельный замполит!

Далее Саблин пишет еще лучше: «Регламент флотской жизни рушили научно-обоснованные планы из-за постоянных вводных высшего командования. С другой стороны, постоянное устранение замечаний то одного, то другого штаба. Некоторые командиры (в частности Потульный) считают, что надо работать на износ. Сход с корабля после 22 часов, вызовы из дома, совещания работы и т.д.

Личный состав месяцами не имеет нормального выходного дня, смотры, приборки и т.д. Формализм в ведении документации... На “Сторожевой” прислали плохих офицеров, пьяниц. Мой предшественник капитан-лейтенант Подрайкин был склонен к пьянству, а бывший командир БЧ-5 капитан-лейтенант Гриб — пьяница, и имел партийное взыскание. Имели по два взыскания и бывшие офицеры БЧ-3 Стриженок и Куропятник».

Далее Саблин долго рассуждает о «годковщине» и даже вроде как порицает ее. Но об истинном отношении Саблина к этой проблеме у нас отдельный разговор впереди.

Однако из написанного Саблиным опять непонятно, почему же он лично не ставил принципиально вопрос о регламентированном рабочем дне для офицеров и мичманов своего корабля, почему не поставил на место «бездушного» командира? Рычагов для этого у заместителя командира корабля по политической части было более чем достаточно. Более того, решить данный вопрос было его прямой обязанностью! Но потому-то наш «герой» решать его даже не пытался. Почему?

Плохо относится замполит «Сторожевого» и ко всяким отчетным документам. Не по душе ему было корпеть в каюте над бумажками, его призвание — глаголом жечь сердца людей! «Отчеты отдают формальностью», — пишет Саблин. Да кто тебе, родимому, мешал писать неформальные отчеты? Если ты на самом деле работал как вол и свою фактическую работу подтверждал документально, то честь тебе и хвала. А если ты ни черта не делал, а писал липовые бумажки, то это действительно плохо. За всю свою службу я не встречал ни одного начальника, который бы приказывал своим подчиненным ничего не делать фактически, а заниматься лишь составлением бумажек. Если отчеты Саблина «отдают формальностью», то в этом виноват только Саблин, а никто другой. Работать надо было лучше, гражданин замполит!

Как «профессиональный революционер» Саблин, разумеется, снова в своем опусе недоволен и политическими занятиями: «Политические занятия не вызывают у матросов политической активности и на них идут, чтобы отбыть номер. Я об этом писал еще в 1961 году в Политуправление ВМФ адмиралу Гришанову, но ответа так и не получил за 14 лет». Опять двадцать пять! Если на занятия к Саблину матросы идут, чтобы «отбывать номер», и он не в состоянии их заинтересовать происходящими в мире и в стране событиями, то грош ему цена как профессиональному политработнику. Если так проводят занятия подчиненные ему офицеры, значит, он не обучает и не контролирует их. И зачем писать слезницы в Москву, когда лучше просто качественно готовиться к собственным политзанятиям и проводить их не формально, а интересно и с душой. Матросы — не бездушные машины, они всегда с интересом будут слушать увлекательного и интересного рассказчика. Впрочем, надо понимать, настоящие плановые занятия Саблина не интересовали, именно поэтому он сетует на отсутствие у матросов некой «политической активности», которая бы могла привести к настоящему матросскому мятежу, аналогичному «потемкинскому», где кровь бы лилась рекой, а офицерам мозжили головы ружейными прикладами. Увы, к печали Саблина, на «Сторожевом» ничего подобного не получилось, очень уж слабой оказалась у матросов эта самая «политическая активность».

Не нравится Саблину и организация соцсоревнования: «Нелепые социалистические соревнования на каждый выход в море ведут к формализму и очковтирательству». Ну а кто тебе мешает организовать соревнование так, чтобы дух здорового соперничества присутствовал на самом деле и экипаж стремился занять первое место по всем показателям. Кто все это должен был и организовать, и вдохновить, и, наконец, возглавить? Конечно же, заместитель командира БПК «Сторожевой» по политической части капитан 3-го ранга Саблин. Но ведь сам Саблин откровенно признает, что ничего подобного на «Сторожевом» не было и в помине!

Да что там отчетные документы, соцсоревнование и политзанятия! Если верить Саблину, то на «Сторожевом» настоящей службой занимался только он один. До него там все было из рук вон плохо: «До меня на корабле было все запущено. Замполит корабля пил, секретарь комитета комсомола был ленив. При мне же стало все иначе». Тут; как говорится, ни отнять, ни прибавить! Согласимся, что выбор между просто пьющим замполитом и непьющим, но с оружием в руках захватывающим боевой корабль, действительно непрост!

На допросе 8 января 1976 года, говоря о недостатках, которые мешали ему жить и служить в ВМФ, Саблин порет откровенную галиматью, уже в который раз описывая все, что только вспоминает: «Реальная флотская жизнь рушит научно-обоснованные планы из-за постоянных вводных высшего командования. С другой стороны — постоянное устранение замечаний то одного, то другого штаба. Некоторые командиры (Потульный) считают, что надо работать на износ, сход дают после 22 часов, вызовы из дома и т.д. Совещания, работы, построения... Личный состав месяцами не имеет нормального выходного дня. Смотры, приборки и т.д. Формализм в ведении документации, просто ставят “вып”. На “Сторожевой” присылали плохих офицеров, пьяниц... Мой предшественник капитан-лейтенант Подрайкин склонен к пьянству, командир БЧ-5 капитан-лейтенант Гриб пьяница, имеет партийное взыскание...» Далее Саблин долго поносит офицеров БЧ-3 Стриженко и Куропятника. Вот прибыл на «Сторожевой» Первый секретарь ЛКСМ Литвы. Если верить Саблину, то он ходил по кораблю и, дыша перегаром, спрашивал матросов: «Ну как служба?» Выпил в кают-компании бутылку коньяка, а с экипажем общаться не пожелал и уехал. Далее: «Секретарь ВЛКСМ на БПК “Бодрый” отличается умением прикрывать пустоту в своей работе».

Возражая Саблину, скажу, что вся флотская действительность, увы, далека от «научных планов». Военно-морское дело таково, что именно умение командира оперативно и профессионально реагировать на вводные и определяет конечный успех в бою. Странно, что это так и не смог понять офицер, полтора десятилетия носивший погоны. Да, штабы порой раздражают своей излишней опекой, но они же и учат, как надо работать. Для этого штабы и существуют! Своего командира Саблин обвиняет, что тот работал «на износ» и того же требовал с подчиненных. Странное обвинение! Потульный учился воевать сам и учил этому свой экипаж, ведь для этого, собственного говоря, он и был назначен командиром. Ну а то, что офицеры и мичманы «Сторожевого» не имели выходных и поздно сходили на берег, то это вина, как мы уже говорили выше, прежде всего заместителя командира по политической части. У замполита корабля вполне достаточно власти и рычагов воздействия, чтобы тактично указать командиру на его недоработки в воспитании подчиненных, подсказать, подправить. Если же Саблину не хватало для этого собственного авторитета, он вполне мог обратиться к заместителю командира бригады по политчасти и в политотдел дивизии. Все они находились от Саблина не за тридевять земель, а в двух шагах. Почему же он этого не сделал и не упорядочил рабочий день на вверенном ему корабле? Объяснение только одно — он и этот раздражитель старался использовать в свою пользу, чтобы склонить обиженный офицерско-мичманский состав на свою сторону. Если все будут всем довольны, то кто пойдет за ним? Жалуется Саблин на плохих офицеров, и зря! На «Сторожевой» направляли служить не самых плохих, а самых обычных. Среди них были всякие, кто лучше, кто хуже. Но ты же замполит, а потому не скули, а работай с тем личным составом, который у тебя есть. Ведь именно с ним, если что, тебе и придется идти в бой. Ну а к чему Саблин описывает, как принимал на корабле литовского представителя. Ну выпил тот с офицерами коньяка, ну прошелся по кораблю и уехал дальше по своим делам. В чем тут криминал? Совсем уж паскудно звучит саблинский донос на комсомольского секретаря соседнего корабля. Тебе-το какое дело, как работают люди на «Бодром»? Ты лучше у себя наведи порядок и на деле докажи, что у тебя лучший корабль!

Впрочем, Саблин все же понимает, что одной критикой недостатков себя не обелить. Поэтому следующий пассаж его «исповеди» таков: «Может сложиться неправильное впечатление, что я был как бы сторонним наблюдателем всех указанных безобразий... Это будет неверным впечатлением. В политическом отделе смотрели на мои усилия, как на потуги Дон Кихота при атаке мельницы. Почему я не поднял эти вопросы на партийных конференциях? Я предлогал, что это будет очередная “атака мельницы”, но с печальными последствиями для меня. Обращаться по данному вопросу к адмиралу Гришанову — начальнику Политического управления ВМФ — я не хотел, т.к. не получил от него ответ на первое письмо в течение 15 лет, а кроме того, я не питаю к нему уважение, видя, как он, не стесняясь своей должности, обеспечивает карьеру своему сыну на флоте».

Тут все, как и обычно у Саблина, в одной тарелке и мухи, и котлеты! Замечу, что относительно презрительно смотрящих на его одинокую борьбу с недостатками работников политотдела, Саблин, как всегда, все ставит с ног на голову. По многочисленным воспоминаниям офицеров 12-й дивизии, причем как строевых, так и политработников, отношение к Саблину было самое доброжелательное. Никто его не «гнобил». Однако все дело было в том, что инициативы не было от самого Саблина. О причинах отсутствия инициативы мы можем опять только догадываться. И почему бы тебе, если ты такой правдолюб, честно по партийному не выступить на партийном собрании или на партактиве? Если ты прав и говоришь не лозунгами, а по существу, предлагаешь конкретные вещи и сам готов работать «как вол», кто же тебя осудит? Ну и, конечно же, наш «герой» снова щедро изливает желчь в адрес своего «ненавистного покровителя» адмирала Гришанова и нескрываемая зависть к его сыну. Вот, собственно говоря, и вся саблинская критика...

Уже после ареста на допросах неожиданно выяснилось, что Саблин совершенно не знает своего личного состава. Матросы для него всего лишь серая безликая масса. Он не знает никого из них ни по имени, ни по отчеству, даже тех, к кому он особо благоволил и пытался привлечь на свою сторону. Для офицера-воспитателя это стыдно. Это еще один факт, характеризующий Саблина как профессионала!

Экипаж БПК (впоследствии сторожевого корабля) проекта 1135 не слишком большой, всего по штату 191 человек. На борту в момент перехода корабля из Балтийска в Ригу находилось 194 человека. Из них 15 офицеров и 14 мичманов, остальные матросы, то есть военнослужащих срочной службы на «Сторожевом» было всего 165 человек. И ни одного из них заместитель командира по политической части не знает по имени! Ну ладно, молодые матросы, которых Саблин, может быть, еще не успел запомнить, но ведь со старослужащими он находился ежедневно бок о бок на протяжении двух лет.

Чтобы не показаться голословным, прошу ознакомиться с показаниями Саблина, данными им на допросах 5 и 6 января 1976 года. Итак, в отношении матросов срочной службы, активно ему помогавших во время мятежа. Саблин сообщает:

«Матрос Буров (имени и отчества не помню) проходил службу на корабле “Сторожевой” в должности радиометриста-наблюдателя с июня 1974 года...»

«Матрос Аверин (имени и отчества не помню). Служит на корабле “Сторожевой” с ноября 1973 года в должности минера...”

“Маггрос Сахневич (имени и отчества не помню) служит на “Сторожевом” электриком БЧ-5 с мая 1973 года и в декабре 1975 года должен демобилизоваться... Во время захвата власти на ВПК “Сторожевой” 8—9 ноября 1975 года Сахневич проявил себя довольно активно».

Так почему же Саблин не знал имен своих матросов? В том, что у него была плохая память, есть большие сомнения, ведь цитаты классиков замполит «Сторожевого» выучивал до запятой. Все дело в том, что человеческая память сохраняет лишь то, что считает нужным и полезным. Память Саблина тоже была избирательна и сохраняла как нужное и полезное для своего хозяина именно цитаты Энгельса и Маркса, а не имена подчиненных матросов. Если принять во внимание, что Саблин считал себя не замполитом и не офицером-воспитателем, а революционером, то все сразу становится на свои места. Зачем великому революционеру знать имена представителей плебса, толпа она и есть толпа — всего лишь хворост в печке грядущей революции. Этой толпе не положено иметь имен, она по определению должна быть безлика, ибо судьба каждого индивида ничто по сравнению с великой революционной целью.

О реальном авторитете Саблина как профессионала рассказали во время следствия члены экипажа «Сторожевого». Так, на допросе 2 декабря 1975 года, к примеру, откровенничал почитатель Саблина мичман Бородай: «Ни командир, ни замполит авторитетом у матросов срочной службы не пользовались. Командир капитан

2-го ранга Потульный — прежде всего за высокомерие... Саблин стоял как бы в стороне от всех событий, в том числе политикомассовой работы. Считалось, что на корабле нет замполита, а есть два старших помощника командира корабля...»

Еще более определенный отзыв мичмана Хомякова: «Командира корабля Потульного и замполита Саблина матросы, по-моему, не любили. Я несколько раз был свидетелем, когда матросы высказывали недовольство в отношении указанных лиц за то, что Потульный и Саблин не могут правильно организовать службу на корабле, не интересуются их личной жизнью, занимаются укрывательством различных поступков с той целью, чтобы сделать БПК “Сторожевой” отличным».

Данные факты говорят о том, часто Саблин был никудышным замполитом и совершенно не занимался своим прямым делом — воспитательной работой. Я имею здесь в виду не подпольную агитацию против советской власти, а настоящую конкретную воспитательную работу с людьми.

Уж не знаю, как сейчас, но в мою бытность службы на кораблях у каждого замполита была особая рабочая тетрадь со всеми анкетными данными на всех членов экипажа. Она помогала держать в памяти данные по офицерам, мичманам и матросам корабля: как зовут, где родился, где жил, где и как учился, чем увлекался, что любит читать. Это всегда очень помогало в работе с людьми.

Что касается профессиональной работы Саблина, то совершенно очевидно, что заместитель по политчасти «Сторожевого» своим кораблем абсолютно не занимался, как истинный революционер полагая, что чем хуже обстоит дело в преддверии революционных событий, тем лучше для грядущей революции.

Да, после похода на Кубу, при помощи своих связей, Саблин получил престижный орден, но затем начались будни обычной кропотливой работы офицера-воспитателя, к которой Саблин оказался совершенно не готов. Тогда-то и посыпались на него взыскания за провалы в работе с личным составом. Вопиющая некомпетентность Саблина, несмотря на все его связи, демагогичность и авторитет выпускника политической академии становились все явственней. Думаю, что не случись событий 9 ноября 1975 года, то, несмотря на могущественную поддержку в Москве, его бы вскоре убрали со «Сторожевого» за профнепригодность.

Глава вторая. ПОЛИТИЧЕСКАЯ И РЕВОЛЮЦИОННАЯ ПРОГРАММА САБЛИНА

Удивительно, но все певцы саблинского «подвига» неизменно обходят стороной самый главный вопрос всей истории с их кумиром: а что же, собственно говоря, хотел сделать с нашей страной Саблин?

Читая в бесчисленных статьях панегирики замполиту «Сторожевого», вы можете уяснить лишь то, что Саблин бросил вызов тоталитарной советской системе, призвал к обновлению всех сторон жизни и демократизации общества. В годы «перестройки», разумеется, сразу заговорили, что Саблин хотел ускорить появление «социализма с человеческим лицом». При этом никаких конкретных высказываний Саблина на этот счет, как это не покажется странным, никто не приводит. А потому я с полной ответственностью утверждаю, что все это полная чушь, ибо на самом деле Саблин желал совершенно иного.

Что вообще известно нам о политических взглядах Саблина и о том, ради чего, собственно говоря, он затеял всю бучу?

Полистаем еще раз автобиографию нашего героя. Но там, кроме постоянного возмущения всем, что его окружало, о своих политических взглядах Саблин ничего нам не говорит.

Так, описывая свою службу на Северном флоте, он формулирует свое тогдашнее политическое кредо: «Я от культурной революции, от мысли о чистке партии перебрался к мысли изменения государственного аппарата... Я понял, как далеко мы ушли от принципов Парижской коммуны, к которым призывал Ленин. Собирал только интересные факты, обличающие нашу действительность, и читал классиков марксизма-ленинизма». Мысли об изменении госаппарата, сбор интересных материалов и чтение классиков — это все хорошо, но что хотел-то делать конкретно?

Говоря о времени своего обучения в академии, Саблин пишет: «У меня сначала была мысль заняться научной деятельностью, написать научный труд критического содержания и выступить с ним в печати». Но чему конкретно должен был быть посвящен этот «научный труд критического содержания»? Опять молчание...

Еще одна цитата из автобиографии Саблина: «Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение кончать с теорией и становиться практиком». Но с какой именно теорией решил кончать наш герой? Опять одни слова и никакого смысла!

Последняя фраза из автобиографии, имеющая какое-то отношение к теоретическим изысканиям Саблина, относится к моменту начала его службы на «Сторожевом». Звучит она так: «Я в этот момент не мог ничем заниматься, никакой политикой». Это опять разговор ни о чем. Саблин упорно не говорит, какой именно «политикой» ему мешают заниматься на корабле.

Забегая вперед, скажем, что ничего конкретного не рассказал о своих политических взглядах Саблин и в своих выступлениях перед офицерами, мичманами и матросами в начале мятежа. Все его выступления опять свелись к формуле, что все в стране плохо, потому пришла пора восстановить справедливость и сказать правду о плохом положении дел. Политическая платформа Саблиным снова не была озвучена.

В процессе работы над уголовным делом Саблина, листая его рабочие тетради, испещренные всевозможными цитатами на все случае жизни от Ленина до Ницше, я также не смог определить истинное политическое кредо замполита «Сторожевого». Ничего конкретного.

Чуть больше этого мы можем понять из двух документов, написанных Саблиным в период подготовки мятежа, но так и не дошедших до тех, кому эти документы предназначались.

Это прежде всего так называемое «Революционное воззвание», которое должно было прозвучать в открытом эфире в случае непринятия руководителями СССР саблинского ультиматума, начинавшееся словами «Всем! Всем! Всем!..» В нем свою политическую позицию организатор мятежа характеризует так: «.. .Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться настоящих, открытых отношений в нашем обществе». Итак, Саблин объявляет, что намерен ставить на всенародное обсуждение некие вопросы политического, экономического и социального характера, а также требует открытых отношений в обществе. Но в чем суть предлагаемых им на обсуждение вопросов и что такое «открытые отношения в обществе»? Снова молчок!

Несколько больше можно узнать из первоначального варианта ультиматума Главнокомандующему ВМФ и Брежневу, который так и не был передан, а остался лишь на бумаге. В нем имеется фраза: «На БПК “Сторожевой” поднят флаг грядущей коммунистической революции». Отметим, что этот документ следователи нашли только после ареста Саблина.

Все! Больше никому ничего о реальной политической платформе замполита БПК «Сторожевой» неизвестно. Самое интересное, что никто из апологетов нашего «героя» особенно на этот счет и не переживал. Все рассуждения почитателей Саблина сводились и сводятся к тому, что их кумир являлся классическим «романтиком-Дон Кихотом», желавшим возвестить стране и миру о том, что в СССР нет справедливости, за что и был уничтожен беспощадной тоталитарной машиной. Такое наивное представление о Саблине в корне неверно. Он никогда не был Дон Кихотом, под образ которого так старательно маскировался. Никогда не был Саблин и романтиком. Наоборот, он был весьма жестким прагматиком, который имел перед собой вполне конкретную цель — захват власти в стране. И к этой своей заветной цели он упорно стремился, используя все доступные ему силы и средства.

Почему я так говорю? Да потому, что имею на руках документ, который наконец-то проясняет реальный политический облик Саблина, его теоретическую платформу и практические замыслы. Работая над материалами уголовного дела Саблина, мне удалось прослушать магнитофонную запись его программной политической речи, которая должна была прозвучать по телевидению в Ленинграде, а потом и изучить эту речь по приложенной к магнитофонной ленте стенограмме. Данный документ—это и есть теоретическая квинтэссенция всех событий, связанных с мятежом БПК «Сторожевой». Политическая программа Саблина еще никогда полностью не публиковалась в открытой печати. А потому у нас есть уникальная возможность не только разобраться в истинных политических взглядах Саблина, в его реальной теоретической подготовленности, но и понять, что стало бы со всеми нами, воплоти Саблин в жизнь (представим на миг эту невероятную ситуацию!) свои «революционные» идеи.

Я заранее извиняюсь перед читателями, что принял решение изложить программную речь Саблина полностью и без всяких купюр, что займет достаточно много место, снабдив ее своими комментариями. Однако, не уяснив истинных идей Саблина, мы не сможем дать реальную оценку тому, что он совершил и что замышлял совершить в дальнейшем.

Из приложения к осмотру каюты № 25 12—16 ноября 1975 года. Стенограмма звуковой записи, находившейся на магнитной ленте, изъятой в каюте № 25 БПК «Сторожевой»: «Здравствуйте, товарищи! Я обращаюсь ко всем, кто революционное прошлое нашей страны чувствует сердцем, кто критически, а не скептически оценивает настоящее и кто честно мыслит о будущем нашего народа, Прежде всего большое спасибо вам за поддержку, иначе бы я сегодня не беседовал с вами. Наше выступление не есть предательство Родины, а чисто политическое, программное выступление, и предатели Родины будут те, кто пытается нам помешать.

Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно ее защищать, но сейчас наша цель другая — подать голос правды. Мы твердо убеждены, что необходимость изложить мои взгляды на внутреннее положение в нашей стране, причем чисто критического плана по отношению к политике ЦК КПСС и Советского правительства, имеется у многих честных людей в СССР, которые ясно осознают, чувствуют и наблюдают, что многие вопросы общественной, политической, экономической и культурной жизни в нашей стране решаются далеко не на основе революционных принципов марксизма-ленинизма, хотя и под лозунгами марксизма-ленинизма.

Я позволю в связи с этим напомнить меткие высказывания Ленина в работе “Государство и революция", что после смерти великих революционеров делаются попытки превратить их в безвредные иконы, т.е. канонизировать их, представить известную славу их имени для утешения угнетенных классов и для одурачивания их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его. Это в полной мере касается учения Ленина.

Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно вглядеться в нашу действительность. Ленин мечтал о государстве справедливости и свободы, а не о государстве жестокого подчинения и политического бесправия. В частности, в одном из писем перед смертью он писал, что рабочие, входящие в ЦК, должны быть, по моему мнению, преимущественно не из тех рабочих, которые прошли длинную советскую службу, потому что в этих рабочих уже создались известные традиции, известные предубеждения, с которыми именно желательно бороться. В число рабочих членов ЦК должны войти преимущественно рабочие, стоящие ниже этого слоя.

Ленин хотел видеть в ЦК партии орган, который мог бы с пролетарских позиций контролировать деятельность государственных органов. К сожалению, этого не произошло, и у нас ЦК и правительство — два сапога — пара, а вернее сапог в сапоге. Случилось то, о чем предупреждал Ленин, цитируя слова Маркса, что после каждой революции, означающей известный шаг вперед в классовой борьбе, чисто угнетательный характер государственной власти выступает наружу все более и более открыто, И как указывал Энгельс, государство сохраняет свою отличительную черту, превращает должностных лиц в слуг общества, органы его в господство над ним. Я думаю, нет смысла доказывать, что в настоящее время слуги общества уже превратились в господ над обществом. (Разве при жизни Ленина было иначе? — В.Ш.) На этот счет каждый имеет не один пример из жизни. (Интересно, а было ли вообще время, чтобы руководители жили хуже своих подчиненных? — В.Ш.) Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и исполнения Советами своих обязанностей. Практически судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС. (А в какие времена было по-другому? — В.Ш.) Всеобъемлющая концентрация власти политической, государственной стала стабильным и общепризнанным фактором. Особенно роковую роль в развитии революционного процесса в нашей стране сыграло уничтожение инакомыслящих в период культа личности Сталина, Хрущева. А сейчас, к сведению, тоже ежегодно арестовывается до 75 человек по политическим мотивам. (Интересно, откуда Саблин взял эту цифру? Наверное, «Голос Америки» по ночам слушал. — В.Ш.) Потеряна вера в существование справедливости в нашем обществе. Политика же некоторых советских ученых, представляющих появление культа личности в социалистическом обществе как следствие личных отрицательных качеств вождя, ненаучна.

Они противоречат учению марксизма-ленинизма о роли личности в истории. Эти же лжеученые (термин-то 1937 года — В.Ш.) стыдливо помалкивают вслед за руководящим партийногосударственными органами о таинственном исчезновении с политической арены таких политических деятелей, как Хрущев, Берия, Маленков, Каганович, Шелест и другие. Скудные газетные статьи и все — ни суда, ни следствия. (Саблин делает вид, что не знает о том, что на «политических олимпах» всегда идет острая борьба за власть, и политические группировки постоянно сменяют одна другую причем так происходит не только у нас в стране. Относительно «исчезновения» можно говорить лишь о Берии, но это особый случай. Остальных перечисленных им лиц просто отправили на пенсию. — В.Ш.)

Почему-то считается, что народ должен довольствоваться фактами и быть политически безвольной массой. А народу нужна политическая активность. Необходимо постоянно ощущение своей значимости и величия. (Народу нужна прежде всего политическая и экономическая стабильность, уверенность в завтрашнем дне, а не митинги и мятежи. — В.Ш.) Народ не может жить без политических свобод, так же как и без материальных средств к существованию. Об этом, видимо, забыли нынешние руководители КПСС. Народ этого не может забыть, так как это — необходимость. (Интересно, а когда в реальной жизни Саблин общался с реальным народом в городах и в деревнях? — В.Ш.)

Самая революционная в прошлом государственная власть поглотила в полувековой срок демократические завоевания революции и перемолола их бюрократическими жерновами, оставив только внешнюю оболочку. (Судя по всему, истинными революционерами демократами Саблин считает поборников мировой коммунистической революции 20-х годов Лейбу Троцкого и его единомышленников. — В.Ш.) Гордитесь воспоминаниями о прошлом, мечтайте и радуйтесь будущему, но не вглядывайтесь в настоящее, не ищите в нем революционность. Вот основной призыв современных советских идеологов. (Саблин просто помешан на своей революционности, совершенно не понимая, что у людей могут быть и какие-то другие заботы. — В.Ш.)

Государство воспитывает у народных масс пассивность, веру во всеумность высших представителей государства и партийных органов и лично кого-нибудь. (Здесь явный намек на Л.И. Брежнева. — В.Ш.) Скажите, где в каком печатном органе или в передаче радио и телевидения допускается критика верхов? Это исключено. И мы должны честно признаться, что у нас нет политических и общественных организаций, которые бы позволили развернуть дискуссию по многим спорным вопросам общества, политическому, экономическому и культурному развитию нашей страны, т.к. находятся под давлением партийных и государственных органов. Самый передовой в социальном развитии строй в исторически короткий период времени — 50 лет преломился в такую социальную систему, в которой народ оказался в затхлой атмосфере беспрекословной веры в указания свыше, в атмосфере политической бессловесности, в которой процветает боязнь выступить против партии, т.к. это отразится на личной судьбе. А я должен напомнить слова Маркса о том, что нравственное государство предполагает у своих членов государственный образ мыслей, если даже они выступают в оппозицию против органов государства, против правительства. (С таким же успехом у Маркса можно найти цитату о подавлении в пролетарском государстве всякого инакомыслия силой. — В.Ш.) И Ленин предполагал, что любая группа граждан, достигшая определенного числа, и собравшая столько-то подписей, может издавать свой печатный орган, и писал об этом дважды. (Именно поэтому при Ленине были разогнаны союзные партии меньшевиков, левых эсеров и анархистов, а их лидеры уничтожены. — В.Ш.)

Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия. Только в узком кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит валюнтаристское вмешательство государственных и партийных органов в развитие науки и искусства, в развитие Вооруженных сил и экономику, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи. (В 90-е годы мы смогли увидеть, что бывает, когда государство, наоборот, ни во что не вмешивается. —В.Ш.)

Мы, конечно, можем миллион раз хохотать над сатирой Райки-на, журналом «Крокодил», киножурналом «Фитиль», но должна же когда-то появиться слеза сквозь смех по поводу настоящего и будущего Родины. (Слезы действительно появятся с приходом к власти почитателей Саблина, причем в преогромном количестве. —В.Ш.) Пора уже не смеяться, а привлечь кое-кого к всенародному суду и спросить со всей строгостью за весь этот горький смех. (Здесь опять явный намек на Л.И. Брежнева. — В.Ш.)

Сейчас в нашей стране сложная ситуация (а когда она у нас была простая? — В.Ш.). С одной стороны, с внешней, с официальной в нашем обществе всеобщая гармония, социальное согласие, ни дать ни взять всенародное государство. А с другой стороны, всеобщее, индивидуальное неудовольствие существующим положением дел. (Зачем же обобщать свое частное мнение! — В.Ш.) Эта неудовлетворенность проявляется в пассивности среднего поколения, мечтающего о скорейшей пенсии и возрождении культа личности успеха (?) и возрастании противоречия между коллективом и личностью (?) и во все большем удалении молодежи от тех политических святынь, которым мы поклонялись, т.к. именно молодежь наиболее глубоко ощущает различие между революцией лозунгов и революцией дел. (Начало фразы — сплошной «поток сознания», и почему молодежь должна поклоняться старым идолам, ведь жизнь не стоит на месте, ведь это элементарная диалектика, почему-то неведомая Саблину. —В.Ш.)

Старшее поколение, которое в большей степени ощутило дыхание революции, тоже ощущает этот кризис, но энергии на новый порыв революционный уже нет. Мы их не осуждаем, а благодарим за сделанное во имя человечества. Они были революционерами своей эпохи, и это их великая миссия. (Ну нельзя же всю жизнь все заниматься бесконечным устройством революций, надо же когда-то пожить и нормальной жизнью. — В.Ш.) Сейчас предстоят большие теоретические исследования настоящего положения нашего общества в философии, экономике, социологии и политических планах. Начало этих исследований и есть уже начало революции, ибо революция — это могучее движение общественной мысли, это колоссальный всплеск колебаний ионосферы (?!), который неизбежно вызовет деятельность масс и воплотится в материальные изменения всей общественно-экономической формации. Наше выступление — это только маленький импульс, который должен послужить началом всплеска. Вы, конечно, понимаете, что сейчас не время излагать мысли и соображения о том, в каком направлении пойдут исследования на основе научно обоснованного изучения существующего общества. Сразу же отвечаю всем политическим противникам марксизма-ленинизма о развитии общества, что мы ни в коей мере не отрицаем первопричины марксистско-ленинской теории, но она сыграла свою революционную преобразующую роль на этапе социалистических революций. Она в данный момент стоит впереди всех по научности, но она не может идти дальше. Благодарная история задушила ее в своих объятьях. Мы также категорически заранее отвергаем попытку представить нас в виде поклонников капиталистического общества и проклинателей (?) социалистического. Нет. Мы утверждаем, что социализм передовой строй по отношению ко всем предшествующим. Он создал предпосылки коммунистической революции. Но он же сам отбросил политическую революционность своего движения и тем самым стал тормозом в прогрессе развития общества» (?).

Далее Саблин объявляет, что он собирается делать «коммунистическую революцию» не только в СССР, но и по всему миру: «Наше общество, идя в коммунистическую революцию, может только радостно крикнуть (?!) остальным — догоняйте, боритесь за счастье, а счастье — это движение к коммунизму (?!)».

Где-то и у кого-то про мировую революцию уже слышали раньше! Ба, да то ж у товарища Троцкого с его дружками-интернационалистами! Вспомним его знаменитую фразу: «Россия — это вязанка хвороста в костёр мировой революции». Так что извините, Валерий Михайлович, но в разжигании костра мировой революции вы далеко не первый, до вас уже предлагали бросить в ее костер вашу Родину. При этом Саблин, безусловно, внес и свою лепту, первым предложив, что, бросая вязанку хвороста в костер новой мировой революции, нужно еще и радостно кричать! Что и говорить, серьезное дополнение.

Ну а дальше вполне логичное рассуждение и о новой гражданской войне в стране. Какая же мировая революция без братоубийственной резни!

Саблин пишет: «Оно (столкновение враждующих классов. — В.Ш.) у нас на повестке дня. Будет ли революция коммунистическая носить характер острой классовой борьбы в виде вооруженной борьбы или ограничится политической борьбой — это зависит от ряда факторов. Во-первых, сразу ли поверит народ в необходимость социальных преобразований и в то, что путь только через коммунистическую революцию. Или это будет длинный процесс роста общественного понимания, политического сознания. Во-вторых, будет ли создана в ближайшее время организующая, вдохновляющая сила революции, т.е. революционная партия, опирающаяся на новую революционную теорию.

И, наконец, насколько яростно верхи будут оказывать сопротивление революции, топить ее в крови народной, а это во многом зависит от того, на чью сторону встанут войска, милиция и другие вооруженные части. Можно лишь теоретически предположить, что наличие современных средств информации, связи и транспорта, а также высокий культурный уровень населения, большой опыт социальных революций в прошлом позволит нашему народу заставить правительство отказаться от насильственных контрреволюционных мер и направить революцию по мирному пути развития. Однако мы никогда не должны забывать, что революционная бдительность — основа успеха борьбы в революционную эпоху, поэтому надо быть готовым к различным поворотам в истории».

Из речи Саблина на суде: «Что бы я делал, если бы разрешили выступления по телевидению и радио? Я сейчас понимаю и сознаю абсурдность своих требований, это с моей стороны был авантюризм, но тоща я предполагал... выступить по телевидению и из тех, кто будет собираться, создать оперативный центр политической активности и на этой базе потом создать новую партию, которая поведет политическую, идеологическую борьбу с теми, кто будет против перестройки, вплоть до вооруженных мероприятий. Произойдет переворот».

Итак, Саблин предполагает ожесточенную гражданскую войну. Но во время гражданской войне не может быть места демократии, там может быть лишь диктатура главенствующего социального класса и его политической верхушки. Это Саблин тоже допускает. Но диктатура не может быть без диктатора, следовательно, и это допускается нашим теоретиком. Но позвольте спросить, кого же он тогда видит этим диктатором? Кто этот новый Ленин, который воплотит в себе политического и военного деятеля, явится инициатором революции и организатором новой революционной партии? У вас еще есть сомнения в выборе кандидатуры?

Теперь, разумеется, надо поговорить и об организации самой революционной партии: «Главная наша задача на настоящий момент, когда по всей стране нет пока широкой сети революционных кружков, нет ни профсоюзов, ни молодежных, ни общественных организаций, свободных от влияния государственных органов, а они будут расти быстро, как грибы после дождя. Главная наша задача сейчас вселить в людей непоколебимую веру в жизненную необходимость коммунистической революции, что иного пути нет. Все остальное приведет к внутренним, еще большим осложнениям и мучениям. Сомнения одного поколения все равно выльются в революционную необходимость следующего поколения, более болезненную и тяжелую. Эта вера в необходимость революции будет тем дождем, который даст организаторские всходы. Итак, если составить краткую последовательность развития революции, то вырисовывается следующая картина.

Используя все формы информации, развертывается агитация и пропаганда о необходимости революционных действий среди широких народных масс по созданию революционных кружков в различных общественных организациях, т.е. создание широкого всенародного фронта борьбы за изменение социальной структуры общества, за свободу слова, печати, собраний, радио и телевизионных передач, создание революционной партии нового типа, способной и готовой вести массы к коммунизму на штурм государственных укреплений старого общества. (Ба, да перед нами классический сценарий первой цветной революции! То ли ЦРУ у Саблина списала сценарий своих будущих «цветных преобразований» по всему миру, то ли Саблин заимствовал у них, а может статься, что обе стороны независимо пришли к одному и тому же революционному плану. — В.Ш.) И, наконец, создание общества справедливого распределения материальных благ и социального равенства всех членов общества на основании коммунистического принципа “от каждого по способности, каждому по потребности”».

Интересно, а где намеревался Саблин после революции и очередной гражданской войны найти столько «материальных благ», чтобы всем хватило по их потребностям? Но этот вопрос нашего теоретика, похоже, не волнует. Поэтому заявление Саблина о будущем «коммунистическом счастье» для всех следует считать лишь дешевым популистским лозунгом, не имеющим за собой никакой экономической базы.

Вернемся к Саблину: «Как быстро будет осуществляться развитие революции — трудно предположить, но, учитывая уровень социально-экономического развития общества, этот процесс будет значительно быстрее, чем созревало развитие предыдущих революций. Сразу же возникает вопрос — кто, какой класс будет гегемоном революции? Это будет класс трудовой и рабоче-крестьянской интеллигенции, к которой мы относим, с одной стороны, высококвалифицированных рабочих и крестьян, с другой стороны, инженерно-технический персонал в промышленности и сельском хозяйстве. За этим классом будущее. Этот класс постепенно превратится в общество без классов после коммунистической революции». (Увы, расчеты Саблина оказались полностью ошибочными и придуманный им класс никакой коммунистической революции, как мы знаем, так и не совершил. — В.Ш,)

А кто будет противостоять этому выдуманному Саблиным классу? Какое социальное лицо его противника? Это определенный Саблиным класс управляющих. «Он (класс управляющих. — В.Ш.) не является многочисленным, но у него сконцентрировано руководство экономикой, средствами информации, финансы. На базе него построена вся государственная надстройка и за счет него она держится. К числу управляющих относятся партийные, профсоюзные, освобожденные работники, руководители крупных и средних производственных коллективов и торговых центров, крупные работники государственного аппарата, т.е. все те, кто успешно использует, не нарушая, конечно, советских законов, социальную систему хозяйствования для личного обогащения, личного утверждения в обществе в качестве хозяина путем получения через государственную сеть дополнительных материальных и моральных льгот. Эта новая система эксплуатации путем оборота капитала через государственный бюджет требует очень подробного изучения для разоблачения и разоружения».

Итак, по Саблину, все руководители всех предприятий — это потенциальные враги и контрреволюционеры, с которыми следует поступать по законам революционного времени. Ну как здесь не вспомнить китайских мальчиков-хунвэйбинов, весело истреблявших руководителей производств, ученых и интеллигенцию под неокоммунистическим лозунгом «Огонь по штабам!».

Разобравшись с правящей элитой СССР, Саблин переходит к вопросу о Вооруженных силах.

Он пишет: «Напрашивается другой вопрос — какие наши взгляды на военно-политические вопросы и обороноспособности страны? Начну с вопроса об обороноспособности. Мы продолжаем считать, что угроза войны остается, и призываем Вооруженные Силы, особенно силы ПВО и стратегического оружия во время революционных выступлений и социальных преобразований продолжать выполнять свои функции по защите и не превращаться в оружие контрреволюции. Выполнять свои функции по защите Родины от агрессии извне, основываясь на строго революционных принципах, не превращаясь в орудие контрреволюции».

Непонятно почему, но просьбу к военнослужащим «не превращаться в оружие контрреволюции» Саблин повторяет два раза подряд. Может потому, что не слишком верит в то, что эти самые военнослужащие поверят ему? При этом, хотя он вроде бы и призывает войска РВСН и ПВО соблюдать нечто вроде нейтралитета, но уже в следующей фразе забывает о вышесказанном и приказывает выполнять свои задачи исключительно на революционных принципах. Тут уж и не понять, то ли с памятью провалы, то ли логика столь иезуитская?

Дальше Саблин переходит в своих «ноябрьских тезисах» к вопросам международной политики: «Мы одобряем и поддерживаем политику мирного сосуществования и даже убеждены, что наша революция откроет новые широкие возможности в этом вопросе. Мы считаем необходимым создать обстановку широкого обсуждения народом любых акций и действий правительства в международных вопросах и считаем, что необходимо более четко разграничивать роль государственных и партийных органов во внешнеполитических связях. И, говоря о международной политике, нельзя не сказать о том, что наша коммунистическая революция неизбежно вызовет прогресс в общественном развитии всех стран и континентов. Человечество значительно приблизится к созданию гармоничной общественной структуры в масштабе всей планеты».

Ну, здесь опять двадцать пять, снова об эскалации коммунистической революции по всему миру. Ну не дают покой Валерию Михайловичу лавры Маркса и Ленина!

Конечно же не оставил своим вниманием Саблин вопрос о власти: «И, наконец, стержневой вопрос любых революций — это вопрос о власти. Получается, что теоретическое обобщение и поиск научно-обоснованных вариантов коммунистической организации, коммунистического общества — это процесс ближайшего будущего. А пока только предполагается, что, во-первых, нынешний государственный аппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам разбит и выброшен на свалку истории, т.к. он глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильностъ и бесконтрольность государственных органов со стороны народных масс. Будут ли это вопросы решаться через диктатуру ведущего класса? Обязательно, иначе вся революция закончится захватом власти и не более. Только через величайшую народную бдительность — путь к обществу счастья. Как видите, борьба предстоит большая, как в теории, так и в практическом плане».

Это тоже все давно знакомо: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим. Кто был никем, тот станет всем...» И это мы уже проходили. Но зачем же ломать и уничтожать государственный аппарат, ведь это вызовет спад промышленности, резкое ухудшение благосостояния народа и т.д. Не лучше бы его просто модернизировать, улучшить. Нет! Саблину надо именно «разбить и вышвырнуть на свалку истории». Ну а что он предлагает взамен? А ничего!

Он вообще интересный человек, этот В.М. Саблин. Неужели он думает, что среди революционных руководителей не будет людей, обремененных семьями, равнодушных к взяткам, презирающих свое продвижение по службе и просто высокомерных. Где лидер «новой волны» собирался набрать столько холостых сирот, ненавидящих деньги и карьеру и пускающих слезу под балалайку.

...Утром мажу бутерброд, сразу мысль, а как народ?

И икра не лезет в горло, и компот не льется в рот...

Далее Саблин дает указание на сбор этих сиротинок: «Сейчас самая насущная задача — это наличие вокруг нашей группы честных, революционно мыслящих, любящих свою Родину людей, которые, объединившись, будут способны обеспечить энергию, устойчивость и целенаправленность политической борьбы. Результатом этого сплочения должна стать революционная партия. Это крайне необходимо, ибо в период теоретического разброда, шатания, а он неизбежен, возможно отклонение части общества, особенно обиженных властью и политически незрелых элементов, в сторону анархии и неоправданного произвола. Но можно быть уверенным, что при наличии партии, имеющей твердую программу, честно проводящую свою политическую линию, понятую народом, колесо истории будет повернуто в нужном направлении».

И опять вопрос. По какому принципу Саблин планировал отбирать из публики, что пришла бы поглазеть на прибывший в Ленинград «Сторожевой», если на минуту допустить, что советская власть Саблина испугалась и корабль туда пропустила? Наверное, так. Приходит очередной ходок, мнет в руках шапку. Саблин грозно спрашивает:

— А честный ли ты и революционно мыслящий гражданин?

— Так точно!

— А Родину любишь?

— Ой как люблю!

— А хочешь объединяться?

— Хочу!

— А способен ли ты, братец, обеспечить нам энергию, а заодно устойчивость и целенаправленность в нашей борьбе?

— Всю жизнь только о том и мечтал!

— А не врешь, вдруг ты обижен властью или вообще политически незрелый элемент? Поклянись!

— Да чтоб я сдох!

— Тогда ты нам подходишь! Будем поворачивать колесо истории в нужном направлении вместе!

Вот таким образом, по мысли Саблина, должна была зарождаться и сразу же сплачиваться его новая революционная партия.

Финал пространных саблинских тезисов был посвящен его «программе-минимум»: «И в заключение своего выступления я хочу доложить всем наши ближайшие действия. Во-первых, мы будем требовать сохранения неприкосновенности нашего корабля и обеспечения его всеми видами довольствия. Во-вторых, мы будем требовать право на ежедневные выступления по радио и телевидению в течение 30 минут после программы “Время”. Задача — превратить наши телевизионные передачи в трибуну всенародных обличений существующих порядков, которая вызовет политические мысли у тех, кто сейчас пассивно взирает на окружающую действительность в надежде, что все пройдет, все образуется. В-третьих, мы будем требовать право на создание своего печатного органа и распространение его через “Союзпечать”. Наша широкая политическая агитация, освещающая все стороны жизни, неизбежно всколыхнет творчество писателей, поэтов, композиторов — и именно в направлении гражданственности в их творчестве. Их произведения будут служить революции. Ждем от представителей всех слоев населения корреспонденции, личных встреч и всяческой поддержки. Наш адрес: Ленинград вч 49358, до востребования. Если со стороны правительства к нам будет применена сила, чтобы ликвидировать нас, то вы об этом узнаете по отсутствию очередной нашей передачи по радио и телевидению. И в этом случае только ваша политическая активность, всеобщее выступление спасут революцию, начатую нами. Разрешите на этом закончить мое выступление. Спасибо за внимание».

В более сжатом виде Саблин изложил свою политическую программу уже после ареста на допросах. Из политических рассуждений Саблина на допросе 2 декабря 1975 года в Москве: «В.И. Ленин писал, что после смерти великих революционеров, их превращают в безвредные иконки, выхолащивая революционную сущность их учений. В.И. Ленин мечтал о государстве справедливости, а не жестокого подчинения и политического бесправия.

В.И. Ленин требовал от ЦК контролировать правительство, но сейчас этого нет! К. Маркс писал, что после каждой революции наступает угнетательный характер государства, власти выступают все более и более открыто. Руководители партии и правительства — это слуги народа, а не наоборот. Сейчас активность многих людей по политическим вопросам крайне низкая, а народ не может жить без политических свобод.

Будет ли новая коммунистическая революция носить форму открытого классового выступления в виде вооруженной борьбы или ограничится политической борьбой, зависит от ряда факторов, в том числе насколько верхи будут оказывать сопротивление этой революции, топить ее в народной крови, на чью сторону встанут войска и милиция. Народ должен поверить в необходимость социальных преобразований — и путь к ним только через коммунистическую революцию. Теоретически коммунистическая революция при наличии современных средств массовой информации может быть мирной. Гегемоном коммунистической революции должен стать класс рабоче-крестьянской интеллигенции (ИТР и сельские специалисты). Ему будет противостоять класс управленцев всех ветвей власти в стране.

Вопрос о власти. Коммунистическая революция очистит государственный аппарат, многое сломают, а его выбросят на свалку истории, так как он заражен семейственностью, протекционизмом, взяточничеством, карьеризмом.

Диалектика ведущего класса. Ближайшая задача — это сплочение нашей группы честных, мыслящих и любящих свою родину людей. Затем создание партии нового типа.

Если государственные власти применят к нам силу, чтобы ликвидировать нас, то народ проявит активность и его выступления спасут начатую нами коммунистическую революцию.

В своей телеграмме Главнокомандующему ВМФ я так и заявил: прошу доложить в Политбюро ЦК КПСС и в Советское правительство, что на БПК “Сторожевой” поднят флаг коммунистической революции».

Здесь, на мой взгляд, комментировать уже нечего. Все ясно и так. Что ж, с революционной программой В.М. Саблина мы в общих чертах ознакомились.

Ну а напоследок еще несколько цитат, так сказать, для полного понимания сути саблинских мыслей. Валерий Михайлович вообще обожал цитаты великих, выписывал их отовсюду и учил наизусть, чтобы всегда при случае ввернуть что-нибудь этакое, сверял по ним свой политический курс. Итак, немного «отцитируем» политическую программу Саблина и мы, пока не называя автора цитат, а просто сличая сами цитаты с мыслями Саблина

Вот к примеру: «...Что же такое наша революция, если не бешеное восстание против стихийного, бессмысленного, биологического автоматизма жизни, т.е. против мужицкого корня старой русской истории, против бесцельности её (нетелеологичности) ...— во имя сознательного, целесообразного, волевого и динамического начала жизни?»

А вот и о том, что стариков надо выбросить на свалку истории и делать ставку исключительно на революционную молодежь: «В годы реакции большинство старшего поколения отошло от борьбы. “У Ленина — только мальчишки”,— презрительно говорили ликвидаторы. Но Ленин видел в этом великое преимущество своей партии: революция, как и война, неизбежно ложится главной своей тяжестью на спину молодёжи. Безнадёжна та социалистическая партия, которая не способна вести за собой “мальчишек”».

А вот цитата относительно того, каким должен быть настоящий революционер. Согласитесь, она весьма походит под политический облик самого нашего героя: «Революционер, когда нужно и можно, сламывает исторические препятствия насилием, когда нельзя — обходит, когда нельзя обойти — упорно и терпеливо подтачивает и дробит. Он — революционер потому, что не боится взрывать, применять беспощадное насилие, знает ему историческую цену. Он всегда стремится свою разрушительную и творческую работу развернуть в полном объёме, т.е. из каждой данной исторической обстановки извлечь максимум того, что она может дать для движения вперёд революционного класса».

Ну а это просто цитата почти из самого Саблина: «В революцию массы входят не с готовым планом общественного переустройства, а с острым чувством невозможности терпеть старое». Ну кто как не Саблин острее всех в стране обладал «острым чувством невозможности терпеть старое»!

Ну и наконец, вполне саблинское выражение относительно того, что не надо бояться революций и гражданских войн: «Нет ничего более жалкого, как морализирование по поводу великих социальных катастроф!»

Думаю, что цитат уже вполне достаточно, тем более что автор всех их — великий революционер-интернационалист и менеджер всемирной социалистической революции Лейба Бронштейн-Троцкий — лидер леворадикального течения в большевизме. И хотя сам Саблин Троцкого не цитирует (то ли боится, то ли просто не знает), однако мысли у двух «гениев» мирового революционного костра на редкость схожи. Вы скажете, случайность? Я скажу — закономерность!

После этого остается лишь почесать затылок и сказать:

— Что-то вы, батенька, малость перемудрили!

Вернемся еще раз к фразе: «На БПК “Сторожевой” поднят флаг грядущей коммунистической революции». О том, какими методами собирался делать революцию Саблин, мы уже уяснили. Но во имя чего? Если революция коммунистическая, значит, организуют ее во имя коммунизма. Но что такое коммунизм вообще и как представлял созданное им коммунистическое общество сам Саблин?

Глава третья. САБЛИН КАК ВОЖДЬ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Для того чтобы разобраться с «теорией» коммунистической революции капитана 3-го ранга Саблина, давайте вначале выясним, что же это вообще за такое понятие — коммунизм?

Сотасно Марксу (работа «Критика Готской программы»), коммунистическая общественно-экономическая формация (или коммунизм) состоит из двух фаз: низшей — социализма и высшей — «полного коммунизма». При социализме существует государство, причём государственная власть сильнее, чем при других формациях, существуют и элементы буржуазного права, другие остатки капиталистической формации. Также при социализме существует личная собственность. Однако крупная частная собственность при социализме уже отсутствует. На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда, исчезнет и противоположность умственного и физического труда. Труд перестанет быть только средством для жизни, а становится первой потребностью жизни. Наряду с этим при коммунизме вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы, и «все источники общественного богатства польются полным потоком», воплощая в жизнь главный принцип коммунизма «от каждого по способностям, каждому — по потребностям».

Согласитесь, что главный коммунистический принцип «от каждого по способностям, каждому — по потребностям» куда веселее и приятней основного социалистического принципа: «от каждого по способностям — каждому по труду». Коммунизм Маркса выглядит захватывающе, особенно если представить льющиеся полным потоком на голову обалдевших коммунаров богатства. Но на практике нарисованную Марксом картину представить достаточно сложно. К тому же понятно, что никто ни из нас, ни из наших праправнуков этого «льющегося потока богатства» не увидит.

Энгельс в работе «Принципы коммунизма» был более скромен в определении коммунизма: «Коммунизм есть учение об условиях освобождения пролетариата». Ленин в своей речи на 1-м съезде земледельческих коммун в декабре 1919 года также ничего не говорил о «льющихся» при коммунизме богатствах, а был весьма сдержан в его оценке: «Коммунизм есть высшая ступень развития социализма, когда люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу».

Весьма любопытное определение коммунизму дал еще в 1881 году великий собиратель русского языка Владимир Даль: «Коммунизм — политическое учение о равенстве состояний, общности владений и о правах каждого на чужое имущество».

«Социологический словарь» Н. Аберкромби, С. Хилла и Б. Тернера (2004 г.) трактует коммунизм следующим образом: «Под коммунизмом понимают скорее не реальную практику, а определенную доктрину. Этим понятием обозначаются общества, в которых отсутствует частная собственность, социальные классы и разделение труда».

«Философский словарь» под редакцией И.Т. Фролова (1987 г.) дает нам, как мне думается, наиболее точную формулировку коммунизма: «Коммунизм есть общественно-экономическая формация, особенности которой определяются общественной собственностью на средства производства, соответствующей высокоразвитым общественным производительным силам; высшая фаза коммунистической формации (полный коммунизм), конечная цель коммунистического движения».

На практике коммунизм можно пытаться строить двумя путями. Первый — это тоталитарное управление, в котором люди принудительно привлекаются к общественно-полезному труду. Именно в такую форму выливались все авантюристические попытки немедленной практической реализации коммунистической идеи. Другая возможность — это воспитание нового человека, для которого будет врожденной потребностью общественно-полезный труд сам по себе. Для этого, как мы понимаем, нам еще шагать и шагать.

Каким же путем собирался строить «свой» коммунизм Саблин? У вас еще есть какие-то сомнения? В своем двадцатистраничном политическом трактате Саблин ни одним словом не упомянул, что хотя бы теоретически предполагает в перспективе воспитание человека коммунистической морали. Какой отсюда напрашивается вывод? Только тот, что Саблин намеревался идти к коммунизму исключительно первым путем, по которому именно в то же время и двинулся и лидер камбоджийских коммунистов-маоистов Пол Пот.

Ну а когда должен был наступить вожделенный коммунизм? Маркс и Энгельс от конкретных дат построения коммунизма уклонились, осторожно предположив, что в XX веке данный вопрос в принципе должен быть решен. Ленин в 1920 году объявил время построение коммунизма в 30—40-е годы XX века. Однако быстро выяснилось, что Ильич сильно поторопился. Сталин относительно построения времени коммунизма вообще помалкивал, предпочитая заниматься делами практическими. Однако очередной популист Хрущев объявил в октябре 1961 года на XXII съезде КПСС, что к 1980 году в СССР будет создана материальная база коммунизма: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Как мы понимаем, Хрущев обещал несбыточное. Что касается Брежнева, то он, как и Сталин, о точном времени построения коммунизма не заикался, а для особо нетерпеливых ввел термин «развитый социализм», намекая, что до построения классического коммунизма еще надо пахать и пахать.

Забегая вперед, скажем, что во время мятежа на «Сторожевом» выявился неожиданный факт — личная ненависть Саблина к Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу. Но за что Саблин так ненавидел именно Брежнева? Если проанализировать политическую программу Саблина и вспомнить деятельность Брежнева как теоретика марксизма-ленинизма, то все становится сразу понятным. Саблин был за немедленную коммунистическую революцию в точном соответствии с планами Хрущева. Брежнев, свергнув Хрущева, сразу же убрал из программы партии всякое упоминание о построении коммунизма в ближайшей перспективе. Особенно нетерпеливым было объявлено, что в СССР уже построено развитое социалистическое общество и сформировалась новая историческая общность — советский народ. 15 миллионов коммунистов это объяснение вполне удовлетворило, но только не Саблина. Его теоретические расчеты, как мы уже знаем, говорили обратное. Если считать Брежнева продолжателем дела Сталина, к теоретическим взглядам которого он явно тяготел, то Хрущев куца больше тяготел к взглядам Троцкого, неслучайно являясь в молодости активным троцкистом. Таким образом, резюмируя политические взгляды Саблина как продолжателя теоретической линии Троцкого—Хрущева, мы можем вполне обоснованно считать его классическим неотроцкистом. Именно усмотрев в осторожности Брежнева измену делу классическому марксизму-ленинизму, а на самом деле классическому троцкизму, Саблин и решил взять дело построения коммунизма в свои руки.

Как мы знаем, свою коммунистическую революцию Саблин намеревался начать в 1975 году. А теперь еще раз прочтите, что писали о коммунизме классики марксизма-ленинизма и ответьте на вопрос: был ли в 1975 году СССР готов к столь стремительному броску в коммунистическую общественно-экономическую формацию? И что бы с нами стало, если бы мы тогда начали этот бросок в светлое саблинское будущее? Как не вспомнить здесь печально известный китайский «Большой скачок» и его трагические последствия. Думаю, что все коллизии 90-х годов показались бы детской шалостью в сравнении с теми бедами, которыми бы обернулась эта политическая авантюра.

В своей автобиографии и на допросах Саблин не переставая хвалится, как он глубоко изучил марксистско-ленинское наследие, как понял его суть и является лучшим специалистом по данному вопросу во всей стране.

Как выпускник педагогического факультета военнополитической академии, я ответственно заявляю, что это действительности не соответствует. Саблин самый заурядный компилятор, который так и не понял того, о чем писали классики. Он всего лишь подобрал ряд вырванных из контекста цитат, более-менее подходящих под придуманную им бредовую концепцию коммунистической революции.

Не будем листать все ленинские сочинения. Это излишне. Остановимся лишь на самой любимой ленинской работе Саблина «Государство и революция». Именно ее он постоянно вспоминает, постоянно цитирует, объявляя, по сути дела, своим катехизисом. Но не верьте Саблину! Уж не знаю, насколько внимательно он читал «Государство и революцию», но на самом деле «теория» Саблина полностью противоречит всему, что писал Ленин в данной работе.

Начнем с того, что сама работа посвящена изучению теоретических вопросов замены буржуазного государства государством пролетарским. К затеваемой Саблиным коммунистической революции в социалистическом обществе она никакого отношения не имеет. Впрочем, при внимательном прочтении данной работы Ленина мы найдем там много того, что не оставляет камня на камне от всех теоретических построений замполита БПК «Сторожевой».

Вот, к примеру, Ленин приводит в своей работе слова Маркса о том, что любое государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим. От себя Ленин добавляет, что государство есть орган господства определенного класса, который не может быть примирен со своим антиподом... Что это означает? А то, что пока существует государство как таковое, в любой его форме, ни о каком коммунизме речи быть не может. Получается, что Саблин, начиная свою коммунистическую революцию, планировал уничтожить СССР как государство? Что бы со всеми нами в таком случае было? Вот бы порадовались демократы всего мира во главе с американцами. Да и китайцы, думаю, своего бы не упустили. Нели же Саблин намеревался сохранить СССР, то о каком коммунистическом обществе он вел речь, возможно, каком-то своем, но уж никак не коммунизме Маркса и Ленина, лозунгами которых он прикрывался.

Далее у Ленина имеется любопытнейшая фраза: «Смена буржуазного государства пролетарским невозможна без насильственной революции. Уничтожение пролетарского государства, т.е. уничтожение всякого государства, невозможно иначе, как путем “отмирания”». Из этого следует, что пролетарское государство только естественным путем может постепенно переродиться в коммунистическую формацию, но никак не путем насильственной коммунистической революции.

Ай да Саблин, ай да сукин сын! Как лихо он выдергивает из работ Ленина нужные ему цитаты, оглоушивая ими неискушенных слушателей. Как лихо он обходит молчанием те моменты, где мысли Ленина противоречат его собственным. Да при этом еще «на голубом глазу» клянется, что именно он, Саблин, самый правильный и честный толкователь классиков марксизма-ленинизма.

Так кто же тоща сам Саблин? На этот вопрос, кстати, также ответил Ленин, причем все в той же столь любимой Саблиным работе «Государство и революция». Ленин пишет: «Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата». Из этого следует, что тот, кто будет пытаться доказывать необходимость классовой борьбы после признания государства диктатуры пролетариата, марксистом не является. Но ведь Саблин объявляет о наличии неких двух новых враждебных классов в социалистическом обществе 1975 года и о начале нового этапа классовой борьбы. Значит, он и в этом противоречит и Марксу, и Ленину! Значит; он, в силу ленинского определения, никаким марксистом и, разумеется, ленинцем не является. Значит; он самозванец и зовут его никак!

Об усилении классовой борьбы в социалистическом обществе, как мы знаем, в свое время писал Сталин. Но Саблин Сталина классиком не считает; его теоретические расчеты игнорирует и на сталинские работы нище не ссылается. Однако, по сути дела, на практике Саблин пытается возродить именно сталинское учение о классовой борьбе, выдавая его почему-то за учение Ленина. Вот теоретик так теоретик!

Еще цитата Ленина из все той же работы: «Наконец, только коммунизм создает полную ненадобность государства, ибо некого подавлять, — “некого” в смысле класса, в смысле систематической борьбы с определенной частью населения». Итак, при переходе к коммунизму, т.е. тогда, когда будут созданы к этому предпосылки, исчезнет классовое общество. Но социальные классы невозможно уничтожить приказом или декретом. Они возникают и исчезают в силу объективных законов человеческой истории. Что же намеревался делать в этой связи Саблин? Ждать, пока классы отомрут? Но на это бы ему не хватило и десяти жизней. Значит, он намеревался просто их уничтожить?

А вот еще милая цитатка все из той же столь любимой Саблиным ленинской работы: «Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства».

Исходя из данных ленинских цитат обвинения Саблиным руководства СССР, что в стране нет полной свободы, можно без всякой натяжки считать антиленинскими. Так о какой же полной свободе ведет речь господин Саблин? Чего он нам голову морочит своей «теоретической» ахинеей!

Когда же Саблин объявляет о необходимости срочной насильственной коммунистической революции, то он не понимает (или делает вид), что в данном случае он просто издевается над столь превозносимыми им классиками.

Все из той же работы Ленина «Государство и революция»: «Экономической основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда». Во как! Любопытно, как Саблин после захвата власти (если бы, не дай бог, она произошла) ликвидировал бы различие между физическим и умственным трудом. Переселил бы городскую интеллигенцию в деревни? Именно так, кстати, поступил небезызвестный Пол Пот, который, так же как и Саблин, решил произвести собственную коммунистическую революцию в отдельно взятой стране. В отличие от Саблина ему удалось воплотить свою бредовую идею в жизнь, в результате чего за несколько лет в Камбодже было истреблено более 3 миллионов людей. Не дай Бог, такой же эксперимент осуществил бы у нас «верный ленинец» Саблин.

Если Маркс и Энгельс теоретически обосновали победу коммунизма одновременно во всех развитых капиталистических странах, Ленин теоретически обосновал возможность победы социалистической революции в одной отдельно взятой стране, то Саблин, продолжая творческое осмысление классиков, пошел еще дальше и «теоретически обосновал» возможность победы коммунизма в одном отдельно взятом государстве. Это ли не вклад в мировую революционную мысль! Однако думаю, что второго социального эксперимента за один век Россия уже бы не выдержала...

И напоследок еще одна цитата Ленина из работы «Государство и революция»: «Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: “каждый по способностям, каждому по потребностям”, т.е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям».

А как планировал Саблин соблюсти основной принцип коммунизма — «от каждого по способности, каждому по потребности»? Как собирался он вводить в стране коммунизм с точки зрения экономики, ведь провозгласить коммунизм — это одно, а заставить общество жить по его законам — это, извините, совсем иное?

Увы, и сегодня потребности каждого из нас поистине безграничны по сравнению с нашими способностями. И сегодня люди столь же далеки от этой основной формулы коммунизма, как и столетия назад. Как же намеревался Саблин добровольно всех заставить трудиться с полной отдачей их способностей? Призывами и лозунгами? А может, репрессиями и концлагерями?

Где он собирался взять столько богатств, чтобы обеспечить непомерные потребности 250 миллионов людей? Из воздуха? Впрочем, был и еще один очень милый вариант — возвращение к политике военного коммунизма! Как говорится, все новое — это просто хорошо забытое старое!

На эти вопросы в своих теоретических изысканиях замполит БПК «Сторожевой» многозначительно промолчал. Знал, чего молчал...

Я, в отличие от Саблина, не претендую на глубокое знание ленинских работ. Просто я наглядно продемонстрировал, что даже при более-менее внимательном прочтении хотя бы одной работы Ленина, на которую ссылается Саблин в своих «теоретических» построениях, совершенно очевидно, что вся его т. н. «теория коммунистической революции» разваливается как карточный домик, так как не подкреплена ничем, кроме его больной фантазии.

Совершенно не случайно, что именно в момент, когда Саблин замыслил свою коммунистическую революцию, в Китае кроваво финишировала великая пролетарская культурная революция. В ходе нее Мао Цзэдун решал те же вопросы, о которых мечтал Саблин, в том числе в Китае предполагалось уничтожить иерархическую структуру компартии и госаппарата, а также привлечь к управлению партией и государством народные массы и прежде всего «революционную» молодежь. Однако теория теорией, а на практике данный период времени характеризовался в Китае крайней политизацией всех областей юродской жизни, насилием, творимым поощряемыми сверху бандами молодежи, и хаосом в партийном руководстве страны.

Если Саблин объявил враждебным классом, который необходимо уничтожить, класс руководителей-управленцев, то именно так же поступил и Мао, приказавший своим сторонникам открыть «огонь по штабам», вначале критикуя своих оппонентов, а потом и последовательно их истребляя.

Из постановления о великой культурной пролетарской революции, принятой на 11-м пленуме ЦК КПК в августе 1966 года: «Хотя буржуазия уже свергнута, она, тем не менее, пытается с помощью эксплуататорской старой идеологии, старой культуры, старых нравов и старых обычаев разложить массы, завоевать сердца людей, усиленно стремится к своей цели — осуществлению реставрации. В противовес буржуазии пролетариат на любой её вызов в области идеологии должен отвечать сокрушительным ударом и с помощью пролетарской новой идеологии, новой культуры, новых нравов и новых обычаев изменять духовный облик всего общества. Ныне мы ставим себе целью разгромить тех облечённых властью, которые идут по капиталистическому пути, раскритиковать реакционных буржуазных “авторитетов” в науке, раскритиковать идеологию буржуазии и всех других эксплуататорских классов, преобразовать просвещение, преобразовать литературу и искусство, преобразовать все области надстройки, не соответствующие экономическому базису социализма, с тем, чтобы способствовать укреплению и развитию социалистического строя».

Если сравнить призыв к культурной революции с призывами Саблина к его революции коммунистической, то мы увидим, что они практически идентичны. И Генсек КПК, и замполит противолодочного корабля звали народ (и прежде всего молодежь) на баррикады, захватывать власть, уничтожая старых руководителей-ревизионистов. Оба при этом обосновывали свои лозунги классовой теорией.

Но Саблин был всего лишь замполитом противолодочного корабля, тогда как Мао являлся вождем огромного государства.

И хотя оба мыслили одинаково, возможности у них были разные. Замполиту, как мы уже знаем, вовремя укоротили руки, зато его идеологический побратим развернулся со всем размахом, и в Китае началась война всех против всех. Из классического дацзыбао, сочинённого преподавателем философии пекинского университета Не Юаньцзы: «Решительно, радикально, целиком и полностью искореним засилье и зловредные замысли ревизионистов! Уничтожим монстров-ревизионистов хрущёвского толка!» Ну чем не саблинский лозунг!

Под демагогичные по своей природе, расплывчатые определения классовых врагов пролетариата в Китае мог попасть любой человек: от обычного крестьянина до высшего партийного работника. Власть, отданная в руки масс, превратилась в элементарное безвластие. Её захватили те, кто был попросту сильнее — банды молодых «бунтарей» хунвэйбинов из школьников и студентов, которым, в конце концов, позволили действовать фактически безнаказанно. Миллионы школьников и студентов организовались в отряды и без труда выискивали подлежащих искоренению «монстров и демонов» среди своих преподавателей, университетского руководства, а затем среди местных и городских властей. Над ними издевались, их пытали и убивали. «Бунтари» и хунвэйбины уничтожили значительную часть культурного наследия китайского и других народов. Например, были уничтожены тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов и т.д. Были уничтожены почти все монастыри и храмы в Тибете, сохранившиеся к началу «культурной революции». Большинство источников даёт цифру в десятки миллионов убитых и более 100 миллионов пострадавших. Лишь спустя несколько лет ценой больших усилий удалось постепенно навести порядок в стране. В СССР все, к счастью, ограничилось лишь локальным мятежом на отдельно взятом противолодочном корабле...

Согласно теории марксизма-ленинизма, для начала любой революции необходима прежде всего революционная ситуация в стране, когда верхи не могут править по-старому, а низы не хотят жить по-старому.

Вспомним, что Саблин клятвенно уверял всех в своих речах, что он является наиболее последовательным марксистом-л енинцем. Однако заглянем еще раз в собрание сочинений Ленина. На сей раз полистаем его работу «Крах Второго интернационала». Вот что там написано: «Для марксиста не подлежит сомнению, что революция невозможна без революционной ситуации, причем не всякая революционная ситуация приводит к революции. Каковы, вообще говоря, признаки революционной ситуации? Мы, наверное, не ошибемся, если укажем следующие три главные признака: 1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис “верхов”, кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы “низы не хотели”, а требуется еще, чтобы “верхи” не могли жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в мирную эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими “верхами”, к самостоятельному историческому выступлению. Без этих объективных изменений, независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов, революция по общему правилу невозможна. Не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не “упадет”, если его не уронят».

Согласен, что Саблин, читая ленинские труды, уяснил, что для коммунистического переворота в СССР необходима серьезная организация (революционная партия), без которой ничего сделать не удастся. Именно поэтому данному вопросу он и уделил достаточное место в своей программе. Однако при этом Саблин не словом не обмолвился, а была ли в 1975 году в СССР революционная ситуация? Оговорюсь, что в целом в мире именно в 1975 году революционные ситуации и революции действительно имели место в некоторых странах, однако происходило все это не без активной дипломатической, политической, экономической и военной помощи Советского Союза. Именно в 1975 году СССР добился на внешней арене наиболее потрясающих политических успехов, во многом перекроив в свою пользу мировую карту. А нам талдычат о каком-то советском застое! Именно в 1975 году СССР пребывал на пике своего взлета, являясь уже не просто державой мирового уровня, а одной из двух величайших мировых держав, с которой вынуждены были считаться все остальные страны.

Рассматривая мятеж Саблина, мы не можем говорить о нем в отрыве от тех знаковых событий, которые происходили в тот год как в мире, так и в СССР. Посмотрим, что же в реальности происходило в мире в 1975 году. Это поможет нам уяснить для себя, а имел ли место на тот момент реальный политический застой в СССР, в его внешней и внутренней политике, была ли в СССР революционная ситуация?

Итак, в январе 1975 года Ангола добивается независимости от Португалии и провозглашает социалистический путь развития. Тогда же страны ОПЕК поднимают цены на сырую нефть на 10 %, что начнет приливную волну мировой экономической инфляции, которая, однако, не захватывает СССР и страны социалистического лагеря. Президент США Форд в своем послании конгрессу признается в том, что положение в стране нельзя назвать хорошим.

В марте об упразднении монархии объявляет Эфиопия и там провозглашается Социалистическая Эфиопия. В апреле в Камбодже партизанские отряды Коммунистической партии Камбоджи вступают в столицу страны Пномпень. К власти фактически приходит лидер коммунистов Пол Пот. Об истинном лице лидера «красных кхмеров» еще ничего не было известно. Почти одновременно северовьетнамские войска захватывают Сайгон и воссоединяют Южный Вьетнам с Северным Социалистическим Вьетнамом. В Португалии после падения военной хунты прошли выборы в Учредительное собрание, где наибольшего успеха добилась социалистическая партия. В мае коммунистическая народноосвободительная армия Лаоса начинает освобождение страны. На освободившемся от французов Мадагаскаре сформирован высший революционный совет и начинается национализация банков и иностранной собственности.

В июле 1975 года Острова Зелёного Мыса, Сан-Томе и Принсипи провозгласили независимость от Португалии, а Коморские Острова от Франции. Там приходят к власти левые лидеры. А на ассамблее движения вооружённых сил Португалии ставится на голосование программа создания в стране советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и сформирования «рабочей милиции».

В августе подписан заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинкский акт), участниками которого были США, СССР, Канада и 33 европейских государства. Еще одна победа СССР на внешнеполитической арене! Одновременно независимым государством провозглашается Папуа-Новая Гвинея.

В ноябре Генеральная Ассамблея ООН принимает знаменитую резолюцию № 3379, которая определила сионизм как «форму расизма и расовой дискриминации», причем сделано это было по инициативе и под давлением СССР.

В ноябре наступил конец сорокалетней диктатуры генерала Франко в Испании. Королем Испании становится Хуан Карлос. Тогда же Суринам получает независимость от Нидерландов, а Томор от Португалии. Одновременно происходит попытка левого переворота в Португалии. Серьезное обострение внутриполитической обстановки в Великобритании, в результате чего объявляется «вне закона» Ирландская Республиканская Армия (ИРА). В США тоже неспокойно. Там продолжатся скандалы и суды над участниками «уотергейтского дела».

В декабре в Лаосе национальный конгресс народных представителей провозглашает страну Лаосской Народно-Демократической Республикой. Одновременно ООН подтверждает право Западной Сахары на самоопределение, а Мадагаскар провозглашается Демократической Республикой Мадагаскар.

Немало значимых позитивных событий в 1975 году происходят и в СССР. Ни о каком придуманном позднее «демократами» застое, разумеется, нет и речи. Страна динамично развивается. 1975 год — это год завершения 9-й пятилетки. В ходе этого пяти-летая начинается активное освоение Дальнего Востока, активно осваиваются месторождения нефтяной и газовой промышленности в Западной Сибири, начало строительства БАМа. В связи с ростом цен на нефть в страну поступают миллиарды нефтедолларов, которые сразу же вкладываются в развитие промышленности и укрепление обороны. Вводится в строй первый в мире осепрокатный стан «250» в Днепропетровске. Начинаются первые в мире полеты сверхзвукового пассажирского самолета ТУ-144 по трассе Москва—Алма-Ата. В апреле 1975 года Анатолий Карпов стал чемпионом мира по шахматам.

Огромными были успехи в космосе. В начале года в космос запускается пилотируемый космический корабль «Союз-17». В апреле на орбиту Земли с помощью советской ракеты-носителя выводится первый спутник Индии «Ариабата». Затем происходит запуск пилотируемого космического корабля «Союз-18» на пилотируемую космическую станцию «Салют-4».

Активно шли в 1975 году испытания новых видов ядерного оружия на Новой Земле. На юге африканского континента армия Анголы вместе с кубинскими интернационалистами и во главе с советскими инструкторами наголову разгромила армию ЮАР.

В 1975 году выходит постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных льготах для инвалидов Отечественной войны и семей погибших военнослужащих». Именно в 1975 году меняется политика СССР по отношению к советским эмигрантам и учреждается общество по культурным связям с соотечественниками за рубежом.

Вопреки утверждениям Саблина, что в Вооруженных силах и в ВМФ в 1975 году царил застой и упадок, там ускоренными темпами шло освоение новых видов техники и оружия, совершенствовалась боевая подготовка. Именно в 1975 году в целях повышения авторитета Вооруженных сил вводится новое положение о Боевом Знамени и новые знамена. Отныне воинское красное знамя стало официально называться боевым знаменем. В целях улучшения системы поощрения офицерского состава учреждается новый орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» трех степеней. И уже в канун празднования Дня Советской Армии и ВМФ было произведено первое массовое награждение большой группы офицеров армии и флота. Именно в 1975 году в Вооруженных силах вводятся новые уставы — дисциплинарный, строевой и внутренней службы, гарнизонной и караульной службы, соответствующие требованиям времени. В целях повышения уровня воспитательной работы с личным составом, в январе 1975 года в Москве было проведено всеармейское совещание идеологических работников.

Полным ходом шло в 1975 году обновление вооружения и военной техники. На вооружение РВСН в 1975 году начал поступать мобильный комплекс «Пионер» с твердотопливной ракетой РСД-10, оснащенной головной частью индивидуального наведения. Полным ходом шли работы по созданию уникального подвижного боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК).

Именно в 1975 году на вооружение истребителей-бомбардировщиков СУ-17 были приняты управляемые ракеты класса «воздух-земля», что означало отказ от ставки только на ядерное оружие. В 1975 году совершил свой первый полет новейший штурмовик СУ-25. Наращивалась и мощнейшая группировка советской авиации на территории стран Варшавского Договора.

В 1975 году в войсках противоракетной и противокосмиче-ской обороны вводился в строй новейший комплекс новейший «ПКО ИС-М» с тепловой головкой самонаведения, способный поражать защищенные космические аппараты.

В сухопутных войсках наступала эра скоростного газотурбинного танка Т-80, способного за пять суток решить судьбу Европы, а потому прозванного на Западе «танком Ла-Манша».

Что касается родного Саблину Военно-морского флота СССР, то там качественные изменения были особенно заметными. Именно в 1975 году (так считают историки отечественного ВМФ) мы достигли паритета с США в океане. Это значит, что советский ВМФ стал сильнейшим в мире. Это ли не предмет гордости для потомственного военно-морского офицера!

Весной 1975 года состоялись грандиозные океанские маневры «Океан-75», в которых приняли участие корабли, подводные лодки и авиация Северного, Балтийского и Черноморского флотов под общим командованием Главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова. В ходе этих маневров проверялись и отрабатывались основные положения оперативного искусства и тактики родов сил, перевод флота с мирного на военное положение, скрытное развёртывание сил и их обеспечение, ведение боевых действий обычным и ядерным оружием, удары по береговым объектам, нарушение морских коммуникаций вероятного противника. В маневрах приняли участие более сотни боевых кораблей и вспомогательных судов, более двух сотен самолетов и вертолетов.

С полным напряжением выполняла боевые задачи в Средиземном море 5-я эскадра ВМФ. Только что закончилась очередная арабо-израильская и турецко-кипрская войны, но продолжались боевые действия в Палестине. Корабли всех флотов практически никогда не застаивались в базах, отработка учебно-боевых задач, учения, несение боевых служб следовали непрерывной чередой. На 1975 год корабли советского ВМФ освоили просторы всего мирового океана.

Непрерывно пополнялся флот и новыми боевыми кораблями. Именно в 1975 году в строй вошел первый советский авианосец «Киев», а на стапелях Николаевского судостроительного завода ускоренно строились еще три. Заканчивалась разработка атомных ракетных крейсеров, проектирование атомного авианосца. Полным ходом шла достройка и самых крупных в мире атомных подводных крейсеров стратегического назначения типа «Акула» проекта 941, и сегодня поражающих мир своей боевой мощью. Одновременно в 1975 году было спущено на воду и 4 ракетных подводных крейсера стратегического назначения проекта «Мурена-7» (667 БД), имеющих по 16 баллистических ракет каждая, и уже заканчивалось строительство еще более новых подводных ракетоносцев 667БДРМ, имеющих баллистические ракеты с разделяющимися боеголовками. Флот пополнялся и новейшими многоцелевыми атомными подводными лодками проекта 671, прозванными американцами «черными принцами». Тогда же был заложен и первый тяжелый атомный подводный крейсер с крылатыми ракетами проекта 949, прозванный американцами «убийцей авианосцев». Да и БПК «Сторожевой», куда пришел после академии служить Саблин, также только что вошел в боевой состав флота.

Так была или нет в 1975 году в СССР революционная ситуация, когда верхи не могут править по-старому, а низы не желали по-старому жить? Даже из вышеперечисленных фактов предельно понятно, что ни о какой революционной ситуации в 1975 году от Бреста до Владивостока не могло быть и речи. Страна строила, созидала, изобретала, училась, покоряла космос и осваивала Сибирь. И уж никак не мечтала о новых социальных потрясениях и гражданской войне во имя прихода к власти никому неведомой «коммунистической партии нового типа».

На самом деле все это в душе понимал и сам Саблин. Именно поэтому он в своей программной речи не посвятил столь архиважному вопросу затеваемой им революции ни одного слова. Лишь на одном из допросов Саблин заявит' следующее: «По моему наблюдению, к 1975 году на Балтийском флоте сложилась революционная ситуация, когда офицеры не могли командовать по-старому, а матросы не могли по-старому служить». О революционной ситуации в стране он сказать вслух так и не решился, ограничился лишь одним флотом. Однако затем и сам Саблин понял глупость сказанного и более к теме «революционной ситуации на отдельно взятом Балтийском флоте» уже не возвращался.

За то, что Саблин заявил полную ахинею, я отвечаю своей офицерской честью, так как сам был призван на тот же Балтийский флот в мае 1976 года, когда процесс по делу Саблина еще не был закончен. Ни о какой «революционной ситуации» на флоте никто у нас не имел ни малейшего представления. Корабли плавали, самолеты летали, а офицеры, мичманы и матросы честно служили Родине.

Теперь несколько слов о личных качествах Саблина. В процессе работы над книгой я задавался себе вопросом: как же все же я отношусь к Саблину? Ни ненависти, ни презрения у меня к нему так и не возникло. Только жалость. Жалость к человеку, создавшему свой нереальный мир, в котором он казался сам себе вершителем мировых проблем и героем всего человечества. Возможно, ему было так просто легче жить, уходя от бесконечных служебных и бытовых дел в свое иллюзорное коммунистическое миропостро-ение. Возможно, Саблин и сам до конца не сознавал, что все, о чем он мечтает, никогда не станет реальностью, а останется лишь игрой его воображения. Психологи говорят, для того чтобы покинуть мир иллюзий, надо научиться смотреть на себя со стороны и критически оценивать свои поступки. Увы, Саблин так и не смог этого сделать, став жертвой игры своего воспаленного сознания.

При этом у Саблина была явная мания величия. Равными себе по силе интеллекта он считал лишь двоих — Маркса и Ленина. Даже Энгельс в его записках стоит явно ниже по значимости этой первой тройки. В одной из рабочих тетрадей Саблина была вклеена статья из «Комсомольской правды» от 15.11.1970 года «Только мать-труженица может стать другом своих детей». На газетных полях любопытная приписка Саблина: «А Мария Александровна Ульянова — мать Ленина, а Жени фон Вестфален — жена Маркса, а моя мама?» Так он примерял себя к сообществу великих.

Саблин все время приравнивает себя к классикам марксизма-ленинизма, причем по разным позициям. И ему кажется, что он уже с ними вровень... Еще бы, разработать теорию коммунистической революции в одной отдельно взятой стране — это под силу только истинному гиганту мысли. Если называть вещи своими именами, то у Саблина была не просто завышенная самооценка, а самооценка, завышенная до высших пределов.

Из документов, изъятьп; у Саблина, наибольшую ценность для следователей, безусловно, представляла обычная 96-листовая тетрадь с обложкой красного цвета. Именно в нее Саблин записывал свои самые сокровенные мысли и любимые цитаты. Именно там был и поминутно расписанный план мятежа.

Из протокола допроса Саблина 17 января 1976 года: «Я выписывал цитаты классиков марксизма-ленинизма по различным вопросам политики, философии, партийного и государственного строительства. Наряду с цитатами имеются мои комментарии и высказывания о советском государстве и общественном строе, подписанные тремя условными буквами “ВМС” (Валерий Михайлович Саблин)... Они носят чисто клеветнический характер».

Любопытно, что цитаты в тетради Саблина перемежаются. Ленин, Маркс, ВМС, Ленин, Маркс, ВМС, Ленин...

Читать цитаты самого Саблина весьма любопытно. Из них можно немало узнать о том, к примеру, как невыносимо тяжело жилось их автору в проклятом Советском государстве: «Всю жизнь я ощущал гнет. Невозможно в нашем обществе жить. Выход один — революционная борьба...» Что тут скажешь, на самом деле классик...

Кстати, Саблин очень гордился, что «Саблин» было одним из партийных псевдонимов вождя социалистической революции. В этом, похоже, он тоже видел особый перст судьбы — Ленин-Саблин стал вождем социалистической революции в России, а Саблин-Саблин станет вождем революции коммунистической в СССР.

В фанатичном желании стать великим революционером у Саблина было что-то ненормальное. Если он коллекционировал книги, то исключительно серию «Пламенные революционеры», если рисовал, то портрет лейтенанта Шмидта, если читал на досуге, то труды Маркса, Энгельса и Ленина, если говорил или спорил, то только цитатами классиков марксизма-ленинизма. Причем началось это у Саблина достаточно рано. Еще второкурсником в письме родителям он пишет: «Стыдно признаться, но только на 21-м году жизни, кажется, по-настоящему понял величие Ленина. Раньше это было бессознательно и поверхностно...»

Каюсь, но я за всю свою службу на флоте ничего подобного не видывал. Да, политработники бывали разные, но до такого фанатизма никго из них не доходил.

По воспоминаниям следователя капитана Добровольского, Саблин произвел на него именно впечатление фанатика, который свято верил в свое особое предназначение. Добровольскому Саблин доказывал, что в роли революционера он совсем не случаен. Что в XIX веке уже был один Саблин, который стрелял в императора Александра Второго, а потом сам застрелился при аресте. И поэтому принять эстафету революционного жертвенного подвига было указано ему самой судьбой, т.е. указано свыше. После такой информации невольно возникает мысль: а все ли нормально было с психикой у замполита БПК «Сторожевой»?

Если, как агитатор, Саблин хоть как-то пытался себя проявить, исподволь заготавливая пропагандистские магнитофонные записи, а потом выступая с патетическими речами перед экипажем, то, как организатор, он оказался полным нулем. За два года пребывания на «Сторожевом» он так и не смог собрать хотя бы маленькую группу единомышленников. Фактически никто (кроме не слишком умного матроса Шейна) не поддержал его до конца и во время самого мятежа. И у меня сразу возникает законный вопрос: как же мог человек, который был не в состоянии создать настоящую революционную организацию на собственном корабле, тщился создать революционную партию «нового типа» в масштабах всего СССР? Ведь для этого надо было быть не просто грамотным организатором, а организатором гениальным! Если уж в масштабах одного небольшого корабля Саблин не смог проявить себя лидером, способным увлечь за собой людей, если в масштабах одного корабля он так и не стал авторитетом для подчиненных, то как он мог рассчитывать, что станет лидером и авторитетом для всех «честных и порядочных людей СССР»? А потому вся затея Саблина — это авантюра чистейшей воды, без малейших шансов на успех, в том числе и в силу отсутствия у организатора мятежа малейших способностей к руководству людьми. Впрочем, я в данном случае лишь высказал лишь свою личную точку зрения.

Глава четвертая. ПОДГОТОВКА К РЕВОЛЮЦИИ

В эскизном проекте большой противолодочный корабль проекта 1135 именовался как «Буревестник». Именно буревестником новой коммунистической революции желал стать и замполит пятого по счету «Буревестника», носившего на борту славянскую вязь — «Сторожевой».

9 января 1975 года, аккурат в годовщину «кровавого воскресенья», было опубликовано постановление ЦК КПСС «О 70-летии Революции 1905—1907 годов в России». Это постановление стало для Саблина настоящим подарком судьбы. Теперь он мог фактически легально бесконечно крутить на корабле фильм «Броненосец “Потемкин”», а также недавно вышедшей на экраны фильм о своем кумире — лейтенанте Шмидте «Почтовый роман», и все свои выступления перед личным составом сводить к событиям на мятежном броненосце и восстанию на крейсере «Очаков» во главе со Шмидтом. Так подспудно он старался привить своим старшинам и матросам мысль, что мятеж на корабле — это дело нужное и полезное, особенно если во главе этого мятежа стоит «правильный» офицер.

Из показаний Саблина 24 января 1976 года: «Я интересовался взглядами офицеров и мичманов, особенно молодых, недавно пришедших на корабль, по разным вопросам общественной и политической жизни, их взглядами на службу, спрашивал о доме, семье, трудностях, несправедливости. Эти беседы дали мне немного — какой-то ясности в том, поддержат ли мое выступление офицеры и мичмана, у меня не было».

Не ограничиваясь своим кораблем, Саблин начал и хождение в народ. По собственной инициативе он выступает с лекциями о мятеже на броненосце «Потемкин» и крейсере «Очаков» в дивизионной библиотеке, куда ему сгоняют своих матросов замполиты соседних кораблей. В политотделе радуются, какой инициативный и активный замполит на «Сторожевом», как близко к сердцу он воспринял постановление партии о революции 1905 года, как неистово й горячо он пропагандирует революционные идеи! И никому даже в голову не приходит, что инициативный и активный замполит, вдохновенно рассказывая, как весело матросы «Потемкина» забивали насмерть прикладами офицеров и дружно расстреливали своего командира, готовит то же самое на вверенном ему корабле.

Из показаний Саблина на допросе 10 июня 1975 года: «Мне надо было повысить свои политические знания. Для этого я поступил в военно-политическую академию и успешно закончил ее. Следующий этап — захват боевого корабля и получить возможность выступить по телевидению. Далее активное влияние на общественную и политическую жизнь страны».

Вспоминает вице-адмирал А.И. Корниенко: «Решение Саблин принял не спонтанно. Он готовился к нему. Заранее. Находясь в длительном плавании, моряки не имели возможности читать газеты, смотреть телевидение, слушать радио, находились в изолированном пространстве. Саблин этим воспользовался. В кубрике, на боевом посту, в кают-компании он навязывал темы о негативных явлениях в стране, и это давало о себе знать: дисциплина на корабле падала, на боевых постах процветало браговарение, пьянство, карточные игры. Оценок этого явления ни со стороны командира, ни со стороны замполита не давалось, а все скрывалось и замалчивалось. Тематика бесед, радиопередач, подбор кинофильмов — все это замполит использовал исключительно для подготовки мятежа...»

А время Саблина подпирало. Несмотря на два года нахождения на «Сторожевом», ему так и не представился подходящий случай поднять мятеж. На боевой службе пытаться захватывать корабль было равносильно самоубийству. Помимо того, что на борту располагался походный штаб во шаве с ненавистным комбригом Рас-сукованным, само понятие «боевая служба» говорило само за себя. Там Саблину сразу бы скрутили руки, а то и просто пристрелили на юте. Полномочия командира отряда кораблей в отдельном плавании, да еще и при выполнении боевой задачи, давали ему право разбираться с преступниками (если была такая необходимость) по законам военного времени.

Вспоминает вице-адмирал А.И. Корниенко: «Он просто не смог бы этого сделать. Корабль на боевой службе полностью укомплектован офицерами, рядом чужие берега. Экипаж не обманешь призывами типа “идем на рейд Кронштадта!” Да за такие крамольные слова замполита просто выбросили бы за борт. Он выбрал удобный момент».

При нахождении корабля в Балтийске ситуация была тоже ненамного лучше. «Сторожевой» был под постоянном контролем вышестоящих штабов, и каждый день на нем обязательно кто-то присутствовал и что-то проверял. Поэтому, узнав о приказе следовать на парад в Ригу, Саблин понял, что это его звездный час пробил. Сейчас или никогда!

Перед выходом корабля в море Саблин отправил письмо жене и сыну, написанное им ранее. В нем он сообщил, что собирается захватить «Сторожевой». В нем Саблин указал, что успех его выступления составляет только 40 %. Письмо он бросил в почтовый ящик около своего дома в Балтийске. Отправил Саблин и письмо родителям. Получив письмо сына, где тот извещал их о своих наполеоновских планах, родители впали в состояние шока. Мать тут же отбила телеграмму в Балтийск: «Получили письмо Валерия. Удивлены, возмущены, умоляем образумиться. Мама. Папа». Но их телеграмма дошла до Балтийска слишком поздно...

В ленинской каюте «Сторожевого» незадолго до мятежа Саблин вывесил плакат: «...Каждый должен чувствовать свою независимость для того, чтобы он мог утверждать начала справедливости и свободы, не будучи вынужденным предательски приспособлять их к обстоятельствам своего положения и к заблуждениям других людей...» (из «Рассуждений о политической справедливости» Годуина Годвина). Читал ли вообще кто-то из матросов «Сторожевого» данную тяжеловесную цитату до конца, а если прочитал, то понял ли, о чем в ней идет речь? Да и знал ли хоть кто-то из матросов корабля, кто такой этот Годуин Годвин? Уверен, что нет. Если кого матросы и знали, то лишь «великого и ужасного Гудвина» из Изумрудного города... Напомню, что Годуин Годвин, которым восхищается Саблин — это английский мелкобуржуазный публицист XVIII века, сторонник примитивного «военного коммунизма», т.е. самый что ни на есть единомышленник нашего «героя».

Когда в октябре 1975 года на «Сторожевой», который в то время уже полным ходом готовился к ремонту, пришел приказ об участии в параде 7 ноября в Риге, это стало большой неожиданностью для всех. Данное известие было встречено на корабле без особого энтузиазма, так как участие в параде — это всегда лишние хлопоты, связанные с обязательной покраской корабля и другими неизбежными работами, которые перед постановкой в док совершенно излишни. С нескрываемой радостью воспринял известие о предстоящем участии в параде лишь один человек — замполит.

Вспоминает адмирал Валентин Егорович Селиванов: «Так как наша дивизия была единственным соединением Балтийского флота, имевшим в своем составе большие надводные корабли, то мы ежегодно направляли по три корабля на морские парады: в Ленинград, Таллин и Ригу. В 1975 году на парад в Ригу был определен “Сторожевой”. Сделано это было для того, чтобы после парада он сразу же перешел на плановый ремонт в Лиепаю».

Назначение «Сторожевого» на парад в Ригу стало для Саблина еще одним подарком судьбы, так как время его поджимало. Во-первых, корабль уходил в чужую базу, где временно поступал в подчинение чужому начальству, которому до их БПК не было особого дела. Это значило, что контроль за ситуацией на корабле со стороны вышестоящего штаба будет ослаблен. Во-вторых, сам по себе праздник предполагал отсутствие начальства на своих местах, а, следовательно, непринятие своевременных мер против него, что давало еще и фору во времени. В-третьих, в Риге не было кораблей, равных по боевой мощи «Сторожевому». Кроме всего этого, по стечению обстоятельств буквально перед выходом в Ригу Саблину удалось избавиться от самых авторитетных офицеров корабля, тех, кто мог возглавить офицерскую оппозицию мятежу и кого Саблин больше всего боялся (старший помощник командира корабля и командир электромеханической боевой части). Короче говоря, перед Саблиным стал выбор — сейчас или никогда. И он выбрал первый вариант.

По воспоминаниям ряда ветеранов 12-й дивизии, именно Саблин и был одним из инициаторов отправки «Сторожевого» на парад в Ригу. Вообще-то решение такого вопроса не в компетенции замполита корабля. Но что удивительно, у Саблина хватило связей, чтобы «продавить» это решение. Любопытно, что большинство начальников были против посылки готовящегося к постановке в док корабля на парад, но ничего не помогло, победил все равно Саблин. Как это ему удалось, не знает никто.

А затем замполит «Сторожевого» развернул беспрецедентную компанию по удалению с корабля на время парада самых авторитетных и популярных офицеров. Вначале он попытался «спровадить» в отпуск командира, но Потульный проигнорировал все уговоры замполита. Тогда Саблин занялся вторым по авторитету офицером корабля — старшим помощником капитан-лейтенантом Николаем Новожиловым, который, несмотря на свою должность, был любимцем всего экипажа и пользовался непререкаемым авторитетом. С Новожиловым Саблин поступил хитрее, чем с Потуль-ным. Зная, что старпом давно страдает язвой желудка, которую только что наскоро залечил в госпитале, замполит сумел достать ему путевку в санаторий с профилем лечения желудочных заболеваний и, таким образом, отправил Новожилова на новое лечение. Еще одним опасным для Саблина офицером оставался командир БЧ-5 Иванов. Убрать с корабля перед доковым ремонтом механика затея почти немыслимая. Но Саблин справился и с этой непростой задачей.

Механику он неведомыми путями достал весьма дефицитную путевку в дом отдыха в Пярну. Одновременно Саблин каким-то образом сумел убедить все начальство, что экипаж справится с задачей и без механика, т.к. в БЧ-5 имеются хорошо подготовленные офицеры, а командир БЧ-5, вернувшись к концу ремонта, будет включен в состав доковой комиссии. Что касается Иванова, то он долго не соглашался уходить в отпуск. Непонятно каким образом, но Саблин так обработал командира корабля, что тот в конце концов вызвал к себе в каюту командира БЧ-5 и велел ему уходить в отпуск в приказном порядке. После этого Иванову ничего не оставалось, как подчиниться приказу и убыть с корабля. Уже перед самым выходом «Сторожевого» из Балтийска, благодаря «стараниям» Саблина, с корабля в срочном порядке был отправлен на учебу на офицерские классы в Ленинград еще один авторитетный офицер — командир трюмно-котельной группы старший лейтенант Г. Шемятков. И это несмотря на то, что набор слушателей туда уже давно закончился и учебный процесс на классах шел полным ходом. Если для решения вопросов по Новожилову и Иванову Саблину вполне было достаточно уровня его флотских связей, то для решения вопроса по Шемяткову все должно было решаться уже на уровне Москвы. Через кого именно устраивал все эти дела Саблин, так и осталось тайной...

Одновременно Саблин начал и усиленную обработку матросов, которые после боевой службы получили отпуска на родину. По возвращении с каждым из них замполит проводил обстоятельную беседу, обращая особое внимание на те недостатки, которые матросы увидели на родине за время отпуска.

Из протокола допроса Саблина В.М. 10 ноября 1975 года: «Я с 1973 года вынашивал мысль выступить по телевидению с рядом критических вопросов по внутренней политике КПСС. Такая мысль у меня возникла, когда я обучался на 4-м курсе политической академии им В.И. Ленина. В августе 1973 года после окончания академии я был направлен на БПК “Сторожевой”... на должность заместителя командира по политической части. На этой должности я нахожусь по последнее время. Уже тогда, в 1973 году, я имел намерение в случае возможности использовать этот корабль для критического плана на политику КПСС... О своих намерениях выступить по телевидению до 8 ноября 1975 года я никому не говорил. 6 ноября 1975 года БПК “Сторожевой” вышел из Балтийска в Ригу, чтобы участвовать в параде в честь 58-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. В тот момент у меня созрело решение вечером 8 ноября обсудить вопрос о выступлении по телевидению со всеми членами экипажа БПК.

7 ноября, когда “Сторожевой” стоял на рейде реки Даугавы, я своей жене Саблиной Н.М. написал письмо. В нем я сообщил, что решил вступить в активное действие для того, чтобы выступить по телевидению. Своей жене я ранее о таких намерениях ничего не говорил...»

Из протокола допроса Саблина В.М. 10 ноября 1975 года: «Еще в апреле 1975 года я вел подготовительную работу для выступления по телевидению. Тогда у себя в каюте на магнитофоне “Комета” записал на магнитную ленту примерный текст своего выступления по телевидению».

На допросе 22 марта 1976 года Саблин показывает: «Решение о захвате корабля в ноябре 1975 года я окончательно принял в апреле 1975 года. Это немного отражено в моей биографии, которую я вначале написал, а затем наговорил на магнитофонную ленту. Для своего выступления я выбрал ноябрь. Считал, что к этому времени закончится увольнение в запас членов экипажа, отслуживших три года, и, кроме того, исходил из известного мне графика постановки БПК в док на ремонт. В середине октября стало известно, что БПК идет в Ригу для участия в военно-морском параде, а потом в Лиепаю в док. В связи с этим я решил, что власть на корабле можно будет захватить сразу же после военно-морского парада, т.е. 8 или 9 ноября.

6 ноября при нахождении “Сторожевого” в Риге стало известно, что БПК по плану должен будет сняться с бочек утром 9 ноября. Тогда же 6 ноября я принял решение захватить власть на корабле вечером 8 ноября, а 9 ноября в положенное время выйти в Балтийское море, т.к. на берегу не знали бы о захвате, а движение корабля соответствовало бы запланированному переходу у оперативного дежурного БФ. О причине снятия с бочек не утром 9 ноября, а в ночь с 8 на 9 ноября, я уже показывал на предыдущих допросах».

Пропагандировать свою биографию, точнее автобиографию — особая, почти болезненная страсть Саблина. Текст своей биографии Саблин сочинял упорно и долго. Полностью он написал свой опус более чем за полгода до захвата корабля, который планировал, как мы знаем, тоже загодя. Биография Саблина — это даже не биография в полном понимании этого слова. Это тернистый путь искателя правды и борца за лучшую жизнь для человечества. Любопытно, что во всей богатой событиями саблинской биографии нет упоминания ни об одном порядочном человеке. Все, кого встречал на своем жизненном пути Саблин, — отъявленные негодяи и мерзавцы. Как говорится, все в дерьме, а я весь в белом! Читаешь, и сердце кровью обливается, как же нелегко жилось Валерию Михайловичу в этом страшном и враждебном мире!

О том, чтобы биография дошла до народа, Саблин размножил ее в нескольких экземплярах на магнитной пленке. Но и этого ему было мало. Все свои выступления во время мятежа перед офицерами и мичманами, перед старшинами и матросами он неизменно тоже начинал с автобиографии. Для чего? Для того, чтобы никто не забыл о тернистом жизненном пути нового вождя, Саблин вдобавок прокручивал запись своей биографии еще и по корабельной трансляции. Со всей серьезностью Саблин полагал, что будущего лидера новой революционной партии и будущего главу первого в мире коммунистического государства народ должен хорошо знать. Революционно-исповедальные откровения написаны явно не только для современников, но и для потомков. Не покажусь кощунственным, но читая перипетии непростого и тяжкого жизненного пути Саблина, создается впечатление, что перед тобой своеобразное «евангелие» нового мессии.

Помимо автобиографии Саблин записал на магнитофонной ленте еще и две свои революционные речи. Их изымут при обыске в его каюте. Речи вождя коммунистической революции планировалось в нужный момент довести до сведения сограждан. Записывал свои «апрельские тезисы» к новой революции их Саблин за семь месяцев до описываемых событий, в строжайшей тайне. На коробке с магнитофонной лентой стоит дата 12 апреля. Думается, не случайно Саблин выбрал именно эту дату для записи своей программной речи. 12 апреля первым полетел в космос Гагарин, 12 апреля составил свою программу грядущей революции и Саблин.

Уже после подавления мятежа из каюты Саблина при обыске будут изъяты магнитофоны «Комета-209 и «Орбита-2» (на которых он записывал свои революционные речи), фотоаппарат ФЭД-2, книжка стихов Е. Евтушенко, 8 грамот, орден и 5 медалей, немецкий кортик, матросская швертка (своеобразный кастет для продав-ливания иглы через парусину. — В.Ш.\ русско-английский разговорник В. Бобовского («Морской Транспорт». М., 1959 г.).

Кроме этого, при обыске будет изъята внешне ничем не примечательная, 96-листовая школьная тетрадка в красной коленкоровой обложке, которую мы уже цитировали выше.

Когда на допросе 14 января 1976 года Саблину начали задавать вопросы о том, как он конкретно готовился к мятежу, то в качестве вещдока ему была представлена та самая тетрадь в красной обложке.

Я в какой уже раз листаю эту обычную школьную 96-листовую тетрадь, которую можно смело назвать «рабочей тетрадью революционера». Начинается она длинной чередой всевозможных цитат Маркса, Ленина, Энгельса и почему-то якобинца Марата, записанных без всякой системы. Помимо этого в тетрадке много цитат, помеченных уже знакомой нам аббревиатурой «ВМС». Приводить все цитаты «Саблина из Саблина», думаю, здесь нет смысла, но для примера вот некоторые из них:

«Марксистско-ленинская теория сыграла свою революционную преобразующую роль на этапе социалистической революции, но она не может идти дальше. Благодарная история удушила ее в своих объятиях». ВМС

«Социализм создал предпосылки Коммунистической революции. Но он сам отбросил политическую революционность своего движения, тем самым стал тормозом в прогрессивном развитии общества». ВМС

«Коммунистическая революция должна носить характер острой классовой борьбы в зависимости от ряда факторов:

— поверит ли народ сразу в необходимость социальных преобразований;

— будет ли создана в ближайшее время новая революционная партия;

— насколько яростно “верхи” будут оказывать сопротивление и топить народ в крови». ВМС

«Главная задача — непоколебимая вера в необходимость Коммунистической революции, создание новой партии, создание широкого народного фронта и направление его на штурм государственных укреплений». ВМС

Комментировать эти откровения «классика новой революционной теории» у меня нет никакого желания. Читатель сам сделает выводы, прочитав теоретические «открытия» В.М. Саблина.

Дальше в тетради помещен и список теоретических революционных документов Саблина. Оговорюсь, что «теоретическими революционными документами» назвал свои сочинения сам Саблин в заголовке к перечню документов. Итак, какие «теоретические революционные документы» предлагал своим адептам для изучения Саблин:

Заявление (текст радиограммы Главкому ВМФ. — В.Ш.).

Обращение (радиограмма «Всем! Всем! Всем!». —В.Ш.).

Выступление (текст речи по телевидению. — В.Ш.).

Манифест. Комментарий Саблина: «Программный документ с теоретическими положениями предполагаемой революции не написан».

Тезисы выступления перед офицерами и мичманами.

Тезисы выступления перед личным составом.

Временный устав организации. Комментарий Саблина: «Подготовка устава революционных сил корабля».

Перелистнув страницу, мы понимаем, что, покончив с теорией, автор перешел дальше к вопросам уже сугубо практическим, так как далее в тетради записаны конкретные практические задачи, которые Саблин планировал решить до начала мятежа:

Беседы с офицерами, мичманами.

Изучение БЧ-4 (связи). Комментарий Саблина: «Я изучил организацию связи на корабле, на БФ, аппаратуру связи».

Изучение аппарата Ш. Комментарий Саблина: «Во исполнение п. 3 я изучил шифровальную аппаратуру».

Изучение хранения оружия. Комментарий Саблина: «Изучил порядок хранения стрелкового оружия, уточнил количество ключей от арсенала, у кого находятся, какое оружие находится на руках».

Пистолеты/обоймы

Дежурный офицер 1/2

Дежурный по низам 1/1

Вахтенный у трапа 1/1

Сейф командира 1/2

Изучение погребов. Комментарий Саблина: «Я изучил порядок охраны артиллерийских и минных погребов».

Изучение внутренней трансляции и связи.

Подготовка документов. Комментарий Саблина: «Подготовил все документы».

Изучение первоисточников MЛ (цитаты марксизма-ленинизма — В.Ш.). Комментарий Саблина: «Я перечитал еще раз ранее выписанные мною в настоящую тетрадь цитаты классиков MЛ».

Письма всем: командиру, СПК (старшему помощнику командира — В.Ш.), домой, родителям. Комментарий Саблина: «СПК писать не стал, т.к. с сентября в госпитале».

Магнитофонные записи. Комментарий Саблина: «Прослушал записи своей биографии, выступлений, радиограмм».

Купить замки. Комментарий Саблина: «В начале октября 1975 г. по вызову отдела кадров ПУ БФ в Калининграде купил 6 навесных замков».

Помещений осмотр. Комментарий Саблина: «Осмотрел с 1-го по 6-й посты РТС, имея в виду изолировать в них выступивших против меня членов экипажа».

Белье из дома. Комментарий Саблина: «Я принес свое белье из дома, полагая, что домой попаду не скоро».

Общий комментарий Саблина: «Все намеченное в сентябре 1975 года я выполнил в течение сентября—октября».

На следующей странице тетради автором записаны варианты названий будущей революционной организации корабля: Центральный Комитет Свободы, Совет Балтийских Коммунистов, Центр Революционной Мысли (последнее особенно оригинально. — В.Ш.) ...Комментарий Саблина: «В октябре 1975 года я остановился на варианте Центр Политической Активности (ЦПА)».

Далее запись — «ПИСЬМО В ООН». Комментарий Саблина: «Предполагалось написать письмо в ООН с целью ограждения родственников членов экипажа от возможных репрессий за наше выступление. Этот пункт выполнен не был».

Дальше в тетради снова перечень задач, которые автору предстояло решить после захвата власти на корабле:

Напечатать и отправить письма родственникам о нашем выступлении.

Отправить письмо в ООН.

Уволить в запас военнослужащих 3-го года службы.

Распустить партийную и комсомольскую организации.

Создать информационный центр, который готовил бы материалы для выступления по радио и телевидению.

Далее в тетради записан поминутный план самого мятежа, продуманный и выверенный до минуты:

«8.11.75 г.

1. 17.30—18.00 — команда ужинает.

2. 18.30 — взять ключи от постов РТС, киноаппаратной, поста «Сектор».

3. 18.30—19.30 — готовлю посты РТС для командира и несогласных, снять телефонные трубки, для командира постель, белье и письмо, подготовить урну и шашки.

4. 19.00—19.30 — смена вахты.

5. 19.30—19.45 — закрыть командира в посту № 2.

6. 19.45—20.15 — взять ключи от арсенала.

7. 19.45 — начало кинофильма для личного состава, собрать офицеров и мичманов в кают-компании.

8. с 19.45 до 21.45 — беседа с офицерами и мичманами, голосование.

9. 21.45—21.50 — закрыть несогласных офицеров и мичманов.

10.21.50—23.00 — показать личному составу 2-й фильм, чтобы занять этим, пока беседа с радистами. Несогласных радистов изолировать в посту “Сектор”.

11. 23.00—24.00 — беседа с личным составом корабля».

Затем в тетрадь вписаны 4 пункта, которые Саблин, по его словам, так и не успел выполнить:

— размножить обращение к советскому народу, чтобы матросы его разослали родным и знакомым в письмах;

— подготовить к отправке на берег трех матросов-«вестников» (из числа старослужащих);

— составить график расхода воды, продовольствия, топлива;

— разобраться с несением вахтенной службы с учетом поддерживающих меня и несогласных.

Дальше, начиная с 15-й страницы, в тетрадку вклеены различные газетные вырезки с подчеркиванием безымянных цитат о необходимости борьбы с бюрократами, о необходимости революционной борьбы и гражданской войны.

Что ж, революцию, как говорил один из классиков, не делают в белых перчатках. Это положение замполит «Сторожевого» тоже усвоил. Ну и что, что впереди ожесточенная классовая борьба и новая кровопролитная гражданская война, ведь в конечном итоге цель оправдывает средства.

Из допроса Саблина 12 ноября 1975 года, Москва: «Подготовку к захвату корабля я начал еще в дальнем походе. Тогда записал тексты будущих выступлений и свою автобиографию. В сентябре 1975 года я приобрел и записал в общую тетрадь в красной обложке план конкретных действий:

Изоляция командира.

Взять ключ от арсенала у дежурного.

Собрать офицеров и мичманов и голосовать шашками.

Изолировать несогласных с моей программой в посту № 4.

Собрать личный состав на беседу (здесь Саблин имеет в виду только старослужащих старшин и матросов. —В.Ш.).

Собрать весь экипаж на юте и выступить с программным заявлением.

Далее по обстановке.

...Чтобы иметь возможность закрыть помещения, где будут изолированы командир, а также выступившие против меня лица, я купил в Калининграде б навесных замков и хранил их у себя в каюте. В середине октября 1976 года подготовил письмо командиру с объяснением. В письме жене написал, что шансов на успех примерно 40 %, но все же стоит попытаться. В письмо жене вложил записку сыну, смысл которой сводился к тому, что когда он вырастет, то поймет меня.

При переходе БПК в Ригу я внимательно по карте изучил курс корабля по Ирбенскому проливу, Рижскому заливу и Даугаве».

Еще в конце октября 1975 года на политинформации с личным составом Саблин заявил матросам, что после 7 ноября их ждут большие дела. На вопрос: «Что именно за дела?» Загадочно улыбнувшись, ответил: «Придет время, и вы все узнаете».

То же самое заявил замполит БПК «Сторожевой» и на партийном собрании корабля 23 сентября 1975 года, но тогда на эту фразу Саблина никто особого внимания не обратил, кто там разберет, что там у заместителя по политчасти на уме?

Из показаний матроса Аверина на суде: «Еще до событий на корабле проходило партийное собрание, и меня на нем поругали. После этого я имел беседу с Саблиным, который сказал мне: “Не огорчайся, скоро узнаешь, какие будут события на корабле”»...

Из письма Саблина к родителям, изъятого при обыске: «Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес. Но я должен его написать, чтобы вы поняли, что я был, есть и буду честным человеком по отношению к людям и самому себе. Моими действиями руководит только одно желание — сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества. Решения на решительные действия я принял на третьем курсе академии, когда убедился, что путей легального выступления с критикой внутриполитической деятельности ЦК нет...»

Прощальное письмо он отправил и своему сыну: «Дорогой сынок Миша! Я временно расстаюсь с вами, чтобы свой долг перед Родиной выполнить... В чем мой долг перед Родиной? Я боюсь, что сейчас ты не поймешь глубоко, но подрастешь — всё станет ясно. А сейчас я тебе советую прочитать рассказ Горького о Данко. Вот и я так решил — “рвануть на себе грудь” и достать сердце...»

Красиво, возвышенно, патетично, но, увы, все это лишь красивые слова. Тем более мы уже знаем, по словам самого Саблина, что обманывать своих родственников и семью ему не впервой. Он уже обманывал их, когда заверял, что идет служить на боевой корабль, чтобы исследовать там «философские категории». Теперь вот сравнивает себя ни много ни мало с Данко. Пройдет совсем немного времени, и он почему-то забудет о Данко, но вспомнит полубезумного Дон Кихота, с которым также начнет себя сравнивать. А еще Саблин любил себя сравнивать с лейтенантом Шмидтом, с Марксом, с Лениным. Уж очень хотелось встать вровень с великими, хотя бы на мгновение.

Отправив в Балтийске письмо жене, Саблин морально перешел свой Рубикон. Теперь отступать было уже поздно. Вождь будущей революции приступил к ее непосредственной подготовке. Во время перехода из Балтийска в Ригу он времени даром не терял. Настал момент привлечения к заговору самых верных людей.

Отдадим должное Саблину, он оказался прекрасным конспиратором. Только представьте себе, как трудно удержаться от того, чтобы не поделиться своими мыслями с кем-нибудь, когда тебя буквально распирает от идей о мировом переустройстве. Но за плечами Саблина уже был печальный опыт откровения с бывшим одноклассником Родионовым, и должные выводы из него наш герой сделал. Вождь будущей революции прекрасно понимал, что тайна остается тайной, когда о ней знает только один человек. Если знают двое — это уже не тайна. В этом для Саблина была серьезная проблема. С одной стороны, для того, чтобы осуществить «революционный» захват корабля, ему обязательно нужны были единомышленники, однако преждевременное посвящение кого-либо в планы мятежа грозило его полным провалом еще до начала операции. Выход оставался только один — загодя присматривать и подбирать себе будущих помощников, не посвящая их, однако, ни в какие конкретные планы. Посвящение и предложение о сотрудничестве должно было произойти лишь в самый последний момент. При этом группа этих посвященных должна была быть минимальной, буквально 1—2 человека, что снижало риск предательства.

В отношении пути привлечения к участию в мятеже остального экипажа Саблин остановился на использовании эффекта внезапности. Объявить о своих планах офицерам, мичманам и матросам он решил непосредственно с началом мятежа. У людей при этом просто не оставалось времени на раздумья, кроме этого, у них не оставалось и особого выбора. К тому же, как далеко не глупый человек, Саблин предполагал не раскрывать перед командой всю правду о своих целях, ограничившись лишь констатацией тех недостатков окружающей действительности, о которой все и так знали, а также рассказать о своем желании бороться с этими недостатками. Фактически все члены экипажа должны были или принять участие в мятеже, или отправиться под арест, превращаясь, по сути дела, в самых настоящих заложников. Отказ от участия в мятеже с отправкой несогласных на берег Саблин не предусматривал, так как это сразу нарушало всю конспирацию, а кроме того, массовый уход с корабля специалистов всех категорий мог просто сделать корабль небоеспособным и неходовым, что сразу ставило точку на всей дальнейшей операции «Коммунистическая революция». Кроме этого, Саблин понимал и другое — как только по трансляции прозвучит команда «к бою и походу», то и согласные с ним, и несогласные—все дружно разбегутся по своим боевым постам, готовя механизмы и технику. Эта команда выполняется моряками почти на уровне рефлекса, и в этом для Саблина тоже был определенный шанс на успех. К тому же изолированность команды по постам, повахтенное несение службы не давало офицерам, мичманам и матросам возможности собираться всем вместе и быстро выработать какие-то меры противодействия. Да, люди будут нервничать, обсуждать ситуацию, но до определенного времени все это будет происходить только на боевых постах, что давало значительную фору по времени и было для Саблина особенно важно.

Вспоминает вице-адмирал А.И. Корниенко: «Саблин выбрал удачный момент. Старший помощник командира корабля, механик, секретарь партийной организации отсутствовали на корабле». Это не совсем точно, как мы уже знаем, именно Саблин сделал все возможное, чтобы самые опасные для него люди в определенный им момент для мятежа отсутствовали на «Сторожевом».

Вся выстроенная Саблиным схема захвата была тщательно, до мелочей продумана и выверена, причем с учетом офицерской, мичманской и матросской психологии. Безусловно, в данном случае Саблин проявил себя как тонкий психолог и вполне профессиональный заговорщик-революционер.

Однако пришло время определиться и с ближайшим помощником. На эту должность Саблин уже давно готовил приближенного и обласканного им уголовника Шейна. «Адъютант» должен был выполнять наиболее деликатные поручения: охранять запертого командира, арестовывать и закрывать под замок несогласных с Саблиным, прикрывать с оружием замполита во время общения того с офицерами и мичманами, но главная задача его была в ином — все время крутиться среди матросов (а по возможности и среди офицеров и мичманов), вызнавать их настроение и планы, о чем немедленно докладывать Саблину.

Из показаний Саблина 10 января 1976 года: «Шейну я решил доверить свой план не в силу каких-либо определенных, известных мне его политических качеств, хотя он критически мыслящий и болезненно реагирующий на недостатки человек».

Доверительные отношения между Саблиным и Шейным сложились значительно раньше. Что сыграло здесь роль, то ли не совсем честное прошлое матроса, то ли его независимый строптивый нрав, трудно сказать. Как бы там ни было, но Саблин стал приближать к себе Шейна с первых месяцев службы того на корабле. Несмотря на многочисленные жалобы на проступки и хамское поведение Шейна, поступавшие от офицеров и мичманов, Саблин всячески поддерживал его. По ходатайству Саблина этот матрос сумел дважды побывать в отпуске, хотя имел неснятые дисциплинарные взыскания. По существу Шейн, который вопреки штатному корабельному списку «внештатно» всецело подчинялся только лично Саблину, считаясь, опять же «внештатно», корабельным художником и руководителем ансамбля, заведующим ленинской комнатой корабля и корабельным библиотекарем.

Вопрос следователя на допросе 24 января 1976 года: «Почему Шейна Вы называете критически мыслящим и болезненно реагирующим человеком?»

Ответ Саблина: «Я часто беседовал с Шейным по вопросам его службы на корабле, как правило, после очередного его нарушения дисциплины или проступка. Шейн объяснял это и, как я видел, довольно искренне, нетерпимостью к несправедливости и беспорядку на корабле, действием некоторых офицеров и мичманов, что и позволило мне сделать такой вывод».

Вопрос следователя: «В карточке взысканий и поощрений у Шейна много взысканий. Чем объяснить, что Вы, тем не менее, нашли возможным дважды предоставить ему отпуск с выездом на родину?»

Ответ Саблина: «Отпуск с выездом на родину Шейну предоставлял командир корабля по моему, не отрицаю, ходатайству. Я считал, что Шейн много работал по оформлению наглядной агитации, оформлению ленинской комнаты, организации художественной самодеятельности, отлично содержал корабельную библиотеку. Кроме того, я знал, что офицеры Куропятников, Сайтов и Стриженный давали Шейну различные поручения, не считаясь с теми указаниями, которые получал Шейн от меня, называли его, относясь к Шейну предвзято, “личным художником замполита”. В силу этого, несмотря на замечания и даже взыскания, я считал, что Шейн за проделанную работу заслужил свой отпуск».

Из воспоминаний главного корабельного старшины А. Миронова: «О Шейне известно, что до призыва в армию он проходил по какой-то уголовной статье и от тюрьмы его спас только призыв в армию. Шейн был завербован Саблиным уже давно, был главным сподвижником и пользовался его покровительством. Шейн был корабельным библиотекарем, по совместительству — киномехаником; оформлял боевые листки. В тяжелых корабельных работах он практически не участвовал, часто бегал в самоволку, и ему всё сходило с рук».

Из первого допроса В.М. Саблина 10 ноября 1975 г., г. Рига: «Я Шейну рассказал о своих намерениях добиться разрешения выступить по телевидению. Он высказал опасение и спросил меня, не агент ли я иностранной разведки, так обработали меня. На это я ответил отрицательно и объяснил ему идейные истоки моего поступка. Говорил ему, что намерен жертвовать личным благополучием, чтобы подать голос правды по ряду вопросов. Я Шейну в беседе, в моей каюте, сказал, что я не собираюсь создать группу заговорщиков и намерен действовать открыто. Как я ему об этом все рассказал, Шейн выразил согласие со мной и сказал, что поможет в осуществлении моего плана.

Шейн, как нештатный заведующий библиотекой и ленинской каюты, руководитель корабельного ансамбля гитаристов находился в моем непосредственном подчинении».

Из допроса Саблина 12 ноября 1975 года, Москва: «Вечером 5 ноября я вызвал Шейна и попросил рассказать о себе. Потом имел долгую доверительную беседу, изложил свою биографию и планы. Спросил, согласен ли он мне помочь. Шейн просил дать ему возможность подумать. Через час зашел и сказал, что согласен, но вначале спросил: “Не являюсь ли я шпионом?” Я смог его убедить, что нет».

Из показаний Саблина 10 января 1976 года: «5 ноября во время плавания я вызвал Шейна в каюту, рассказал ему о своей программа политических преобразований советского общества и посвятил в план захвата БПК “Сторожевой”. Прежде всего я рассказал Шейну свою биографию (ну разве это не мания величия? — В.Ш.\ делая упор на подмеченные мною в различное время в различных местах страны недостатках и несправедливости... Матросов и старшин, несогласных с моей программой и захватом корабля, я намеревался изолировать в румпельном отделении...»

Из показаний Саблина того же 10 января 1976 года: «Когда Шейн пришел и сказал, что согласен, я поставил ему конкретные задачи:

— отправить магнитофонную кассету;

— не выдавать своего расположения, истинного отношения ко мне и моим действиям, находиться среди тех матросов и старшин, которые будут против меня (даже если они будут изолированы), информировать меня о предпринимаемых ими мерах против моих действий.

Шейн пообещал сделать все так, как я сказал, взял магнитофонную ленту и ушел».

Если называть вещи своими именами, то Саблин намеревался использовать Шейна как самого заурядного провокатора, и Шейну эта роль пришлась по душе. Что и говорить, оба «революционера» стоили друг друга!

Впоследствии уже на суде матрос Шейн говорил о своей вербовке следующее: «Я, Шейн Александр Николаевич, родился 7 марта 1955 года в городе Рубцовске Алтайского края... с октября 1973 года до ареста проходил военную службу на большом противолодочном корабле “Сторожевой” в должности и звании матроса. В 1973 году до призыва в Советскую Армию был осужден за хищение государственного и общественного имущества к 1 году исправительных работ... 5 ноября 1975 года Саблшг вызвал меня в каюту... усадил меня на диван и заявил, что разговор будет серьезным. Он стал рассказывать свою биографию... В разговоре он уделял много внимания недостаткам, имеющимся в нашей стране...

Я спросил Саблина, как он собирается ликвидировать существующие недостатки в стране. Он ответил, что хочет вывести корабль за пределы государственной границы СССР и в нейтральных водах дать телеграмму Главкому ВМФ и предъявить определенные требования. Затем, когда их выполнят, выступить по радио и телевидению с призывом создать новую партию и общественный порядок. Я не спросил Саблина, а он не сказал, какую он партию хочет создать. Я считал, что, кроме КПСС, не должно быть другой партии. Затем Саблин заявил, что еМу нужна моя помощь. Я сказал, что надо мне подумать. Вышел на ют. Я очень сожалею, что не зашел к командиру корабля и не рассказал ему о тех высказываниях и предложениях Саблина. Если бы я это сделал, то никто бы не пострадал...»

Да, по словам Шейна и Саблина, тот не сразу согласился на неожиданное предложение замполита. Более того, у матроса возникло даже подозрение: не шпион ли сам замполит. Собравшись с духом, он возвратился в каюту и спросил об этом напрямик. Саблин сумел развеять подозрения Шейна, убедить, что он честный человек и вынужденно идет на крайние решительные меры, руководствуясь любовью к народу, верностью ленинским идеалам, заботой о будущем страны. Его якобы толкают на это внутренние неурядицы в стране. Шейн согласился поддержать Саблина, поскольку ему многое тоже было не по душе: то, что молодежь выпивает, что старшие живут неинтересно и нечестно...

Заметим, что из всех 190 членов экипажа «Сторожевого» судимость за уголовное преступление имел лишь один Шейн. И это главный помощник вождя коммунистической революции! Увы, никого лучше и умнее Саблин привлечь на свою сторону так и не смог.

Вообще, затевая свою революцию, Саблину следовало куца более предметно работать с теми, кого он хотел видеть в своих помощниках. Одного Шейна было явно недостаточно, следовало иметь хотя бы еще десяток таких как он. Впрочем, это требовало кропотливой индивидуальной работы с каждым кандидатом в «пособники», а такую работу Саблин не любил. С его стороны это была непростительная ошибка.

Начиная с 90-х годов в демократической прессе беспрестанно твердят, что «Сторожевой» был полностью разоруженным кораблем и бедняжка Саблин был по этой причине чуть ли не духовным отцом всех пацифистов мира. На самом деле, как мы понимаем, все обстояло наоборот. «Сторожевой» имел на борту полный артиллерийский боезапас, а это ни много ни мало две двуствольные автоматические артиллерийские установки АК-726 калибром 76-мм и с запасом 1600 выстрелов каждая, а кроме того, две установки ракетного зенитного комплекса «Оса-М» с боекомплектом в 40 ракет.

Чтобы не быть голословным, предоставлю слово одному из немногих нынешних почитателей Саблина из числа бывшего экипажа «Сторожевого» бывшему мичману Бородаю. На допросе 19 января 1976 года он утверждал: «...насколько мне известно, в Балтийске с корабля были сданы ракеты типа “корабль-воздух” (Бородай ошибается, зенитные ракеты были на борту. — В.Ш.) и противолодочные. Все остальное вооружение оставлено до непосредственного захода в док. Где остальное должно было сдаваться, сказать не могу, не знаю. На период 8—9 ноября 1975 года на корабле находились комплекты снарядов для артиллерийских установок... противолодочные бомбы... личное оружие: автоматы, пистолеты и патроны к ним...»

Примерно такую же информацию о наличии боезапаса на борту БПК дал и сам Саблин: «...На 8 ноября сего года на “Сторожевом” был полностью артиллерийский боезапас, полный боевой комплект противовоздушных ракет и реактивных глубинных бомб, а также стрелкового оружия экипажа и боеприпасов к нему». То есть фактически сданы были только противолодочные ракеты, которые «Сторожевому» в данной ситуации были абсолютно не нужны. Так что говорить о том, что корабль был безоружен, не приходится. То, что «Сторожевой» не был разоружен, а имел весь штатный боезапас, необходимый для самообороны корабля, также было учтено в планах Саблина. Одно дело пытаться остановить безоружный корабль, а совсем иное — вооруженный!

Ну а теперь нам остается узнать, с помощью кого собирался новоявленный вождь начинать свой коммунистический переворот, ведь пока в его распоряжении не было еще не подозревающего о своем великом предназначении «революционного класса трудовых интеллигентов». Кто же должен был поджечь фитиль нового революционного пламени? Что эта за группа «честных, революционно мыслящих, любящих свою Родину людей, которые, объединившись, способны обеспечить энергию, устойчивость и целенаправленность политической борьбы»? Кто эти горнисты, запевалы и витязи новой эры?

Глава пятая. «ГОДКИ» КАК ДВИЖУЩАЯ СИЛА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Итак, Саблин усиленно готовился к началу новой коммунистической революции. Но революции, как известно, не совершаются в одиночку. Каждая имеет своего лидера (в данном случае самого Саблина), но должна быть и движущая сила, то есть категория людей, на которую лидер бы мог опереться, совершая свои социальные и политические преобразования.

Так кто же должен был стать главной движущей силой грядущей коммунистической революции? В перспективе все предельно понятно — это все честные и порядочные люди СССР, которые как кролики на удава сразу же потянутся к Саблину. Так, по крайней мере, он полагал. Кстати, никто не задумывался, как думал (да и думал ли?) Саблин отделять «честных и порядочных» от «нечестных и непорядочных»? Возможно, у него имелся некий только ему ведомый секрет, когда с первого взгляда можно легко сортировать людей на положительных и отрицательных. Жалко, что об этой своей способности Саблин так и не успел никому поведать, как бы это пригодилось нам сегодня!

Но сейчас речь не об этом. Пока прибегут на прибывший в Ленинград «Сторожевой» толпы «честных и порядочных», на кого-то же Саблин должен был опираться? Конечно, матрос Шейн хорош. И уголовное (т.е. самое народное) прошлое не подкачало, и сам «без лести предан». Но одного Шейна мало. Нужны еще столь же достойные люди!

Казалось бы, о чем вообще здесь может идти речь! Ведь Саблин прежде всего был самым что ни на есть идейным коммунаром. Да и собирался он организовывать не захват борделя во время пожара, а новую Великую Ноябрьскую Коммунистическую Революцию. На кого же в столь грандиозной деле ему было опереться, как не на коммунистов корабля и на представителей коммунистического союза молодежи — комсомольцев. Вдохновленные великими идеями Саблина, эти ребята бы горы во имя великой идеи свернули!

Но ничего подобного, однако, не произошло! Саблин почему-то пожелал начать коммунистическую революцию...без коммунистов. Более того, именно коммунисты корабля, в конце концов, впоследствии и потушат искры саблинского мятежа. Да и первым выступит против нового коммунистического мессии не кто иной, как бывший секретарь партийной организации корабля старший лейтенант Филатов...

Что поделать, но ни коммунистам, ни комсомольцам в столь важном деле как начало коммунистической революции Саблин изначально не доверял совершенно обоснованно. Знал ведь, что отравленные «брежневским ревизионизмом» они его не поймут и не поддержат. Зато Саблин прекрасно знал, что в данном случае лучше всего опираться на анархиствующие матросские массы. Расчет был совершенно верен — именно анархиствующие матросы в свое время захватили власть на мятежном броненосце «Потемкин», именно они убивали кувалдой по голове офицеров в Кронштадте и Гельсингфорсе в 1917 году, начав тем самым «великую бескровную» буржуазную революцию.

Помните «Оду Революции» Владимира Маяковского:

О, звериная!

О, детская!

О, копеечная!

О, великая!

Каким названьем тебя еще звали?

<...>

Пьяной толпой орала.

Ус залихватский закручен в форсе.

Прикладами гонишь седых адмиралов

вниз головой

с моста в Гельсингфорсе.

<...>

— о, четырежды славься, благословенная!

Именно голосистая матросская братва захватывала Зимний дворец, а потом зверски убивала уже арестованных буржуазных министров. Именно анархист матрос Железняков разогнал Учредительное собрание России, пригрозив депутатам маузером и объявив: «Караул устал! Всем расходиться!»

Зачем же выдумывать велосипед, когда все уже было придумано раньше!

Конечно, идейных анархистов под рукой у Саблина не было, но анархиствующие лица на «Сторожевом» имелись. Ими являлись прежде всего недисциплинированные старослужащие матросы — уставшие от государевой службы «годки», а также склонные к пьянству мичманы, то есть весь корабельный люмпен. Именно им Саблин и решил доверить поддержание революционного порядка на корабле, арестовывать и избивать не согласных с ним офицеров и мичманов.

Кто же они, эти «годки», и что, собственно говоря, представляет собой система «годковщины»?

Итак, «годковщина» — это традиционно сложившаяся в отечественном ВМФ и не регулируемая нормативно-правовыми актами иерархическая система взаимоотношений между военнослужащими срочной службы по признаку величины фактически выслуженного срока службы. Относительно причин возникновения «годковщины» до сих пор нет единого мнения. В качестве ведущих факторов выдвигаются как социально-экономические, так и биологические, исторические, культурные факторы.

На кораблях и в воинских частых ВМФ, где командиры и особенно замполиты по-настоящему боролись с этой заразой, она исчезала, но так было, увы, не везде. Порой нерадивые командиры и замполиты делали «годковщину» вспомогательным инструментом, чтобы переложить на годков большую часть своих обязанностей по поддержанию порядка. Но бесплатный сыр, как известно, бывает лишь в мышеловке. Поэтому за особые услуги «годки» требовали и особых льгот: внеочередные увольнения, снисходительное отношение к их проступкам, освобождения от приборок, нарядов и работ.

Как же обстояло дело с «годковщиной» на БПК «Сторожевой?

Для начала, не интересно ли будет читателю узнать, как отзывался о «годковщине», как о явлении, уже в процессе проводимых с ним допросов сам Саблин. Если интересно, то давайте почитаем его откровения. Они того стоят!

Так, на допрос 6 января 1976 года Саблин принес из камеры десять страниц убористого текста, повествующего о недостатках в военноморском флоте, озаглавленном «Заявление о недостатках на флоте». Об этом «Заявлении» мы уже говорили, сейчас же нас интересует из всего саблинскош многостраничья лишь то, что он написал там о «годках» и о проблеме «годковщины».

А написал там Саблин следующее: «Вступив в должность заместителя командира по политчасти в середине августа 1973 года, я объявил войну “годковщине”. “Годковщина” — это когда старослужащие матросы командуют молодыми в нарушение всех уставов, посылают их на работы, издеваются. Когда я объявил войну “годковщине”, то встретил сопротивление со стороны старшин срочной службы и некоторое неудовольствие командира Потульного. Не получил я поддержки и в политотделе дивизии. Было потрачено много сил, нервов, чтобы пересилить в какой-то мере настрой у всех категорий личного состава. Это было тем более сложно, что, как я впоследствии узнал, на всех кораблях дивизии выдерживался принцип, что старослужащие — это основа порядка и дисциплины на корабле, что надо просто сдерживать их дурные инстинкты. Политотдел об этой обстановке знает, но каждый раз делает возмущенный вид, когда некая “мирная годковщина” выливается в издевательства».

Далее Саблин много и подробно описывает, как плохо обстоят дела с дисциплиной на БПК «Свирепый» и «Сильный». Сетует на то, что некоторые офицеры потворствуют годкам. И тут же вспоминает о себе: «Но я разъяснял офицерам и матросам, что внешний лоск “годковщины” опасен!»

Несколько иначе говорит Саблин о «годках» и о «годковгцине» на допросе 1 марта 1976 года. Официально он ее порицает, хотя видит и ее плюсы. Саблин заявляет: «На “Сторожевом” существовала, как и на всех других кораблях “годковщина”, т.е. неправильные взаимоотношения старослужащих и молодых матросов, оставление всех прав за годками. Эти отношения выходят за рамки всех уставов и существуют вопреки им. С попустительства замкоман-дира дивизии капитана 2-го ранга Попова (здесь Саблин опять “забывчив”, т.к. Попов являлся заместителем командира бригады. — В.Ш.) “годковщина” была чуть ли не официально разрешена на “Сторожевом” до моего прихода. “Годковщина” выливалась в издевательства над молодыми матросами, отработку за них нарядов. Особо это практиковалось в ночное время. В политическом отделе знали об этом, но каких-либо радикальных мер не принимали, считали, что “годковщина” в какой-то мере способствует поддержанию воинской дисциплины на кораблях. В известной степени так и я думаю, это справедливо, но противоречит всем нашим уставам Вооруженных Сил... .Мною было потрачено много сил и энергии, чтобы хоть в какой-то степени с помощью комсомольского актива и офицеров искоренять “годковщину” на корабле. Много было мною сделано, но “годковщина” все же давала себя знать».

Из всего многословия Саблина по вопросу «годковщины» ключевой является фраза об ее справедливом характере. Именно в этом и кроется суть истинного отношения замполита «Сторожевого» к данной проблеме.

Но как может замполит корабля, обязанный заниматься именно искоренением столь позорного явления, считать, что «годков-щина» является справедливой, а значит, и положительной силой? Оказывается, может...

Незадолго до ноябрьских событий 1975 года на БПК «Сторожевой» с соседнего БПК «Образцовый» был переведен главный корабельный старшина Л. Миронов. В своих воспоминаниях он восторженно отзывается об «Образцовом» и его командире капитане 3-го ранга В. Егорове (будущем командующем Балтийским флотом и губернатором Калининградской области), которого матросы именовали между собой «батей». То, что увидел А. Миронов на «Сторожевом», его потрясло!

Из воспоминаний командира отделения радиометристов главного корабельного старшины Александра Миронова: «Егоров, разговаривая с простыми матросами, приветливо улыбался, Потульный же брезгливо морщился, как будто ему в рот попалась гнилая луковица. Неудивительно, что в таком коллективе царил дух доносительства, или, как говорят в народе, “стукачества” Потульный окружил себя “любимчиками” из числа матросов. Они выслуживались перед ним, угождали ему и, конечно же, доносили ему на товарищей. Как впоследствии выяснилось, многие из них предали своего “патрона” в самую трудную минуту. ...На корабле господствовал тот самый, разъедающий всякую дисциплину червь — “годковщина”. Идет молодой матрос (“карась” на флотском жаргоне) по узкому проходу, где по несчастью для него стоит “годок”. Перед тем как пройти мимо, он останавливается и обращается к старослужащему: ‘Товарищ советский “годок”, разрешите пройти”. Тот разрешительно кивает ему головой. Сжавшись от страха, “карась” проходит, ожидая чего угодно. Тут запросто может последовать увесистый и совершенно беспричинный удар рукой по шее. Здесь необходимо ответить: “Большое спасибо”, иначе последует следующий удар — более увесистый “за неблагодарность”. На вопрос новичка: “За что?” — неизбежно следовал самый типичный для такого случая ответ: “Было бы за что — вообще убил бы”. Постирать “робу”, почистить ботинки старослужащему было также обычным делом для “карася”. Стою я на вахте, замечаю — молодой матрос плачет, он испуган. Ему дали задание вытащить всю воду из кофердама (балласты с водой внизу корабля). Он набирает в ведро воду и выплёскивает за борт. Так его “учат”, что такое “кофердам”.

Уровень воды постоянно восстанавливается, поэтому труд такой бессмыслен. Но жаловаться некому... Нужно добавить, что старослужащие матросы, кроме того, не чурались заводить себе “шестёрок” из числа “карасей”, пользуясь ими в качестве доносчиков на матросов своего призыва. При этом если доносительство вышестоящему начальству считалось всё-таки формой непорядочности и влекло за собой серьёзные разборки, то доносительство на своих товарищей старослужащим часто оставалось без последствий, что и подталкивало некоторых умеющих пристроиться в жизни иудушек на подобную низость».

По свидетельству самого же Саблина, на «Сторожевом» почти официально практиковались ночные работы по уборке помещений, выполнявшиеся только молодыми матросами, понукание которых бранью, подзатыльниками, пинками было обычным явлением. Командир корабля, по мнению Саблина, полагал, что «годковщина» в какой-то мере способствовала поддержанию порядка на корабле. И опять же, по признанию самого Саблина, он против этого открыто не выступал. Однако если Потульный в силу своей недальновидности пытался с помощью «годковщины» поддерживать порядок на корабле, то Саблин планировал с помощью этой уголовной силы захватить на корабле власть.

Что и говорить, уставная дисциплина на «Сторожевом» находилась в самом ужасном состоянии. Можно ли после этого верить в байки о высоком профессионализме Саблина, о его великих заботах о матросах, как и об ответной любви последних к нему? Вообще, если заместитель командира по политической части в своей деятельности опирался на «годковщину» и «годков», это расценивалось в среде флотских политработников не просто как некомпетентность, а как самое настоящее предательство своей профессии. И вот почему. Любой воспитатель, будь то политработник времен Советского Союза или заместитель командира по воспитательной работе постсоветской России, воспитатель детского дома или интерната или любого другого изолированного от общества заведения, где содержатся подростки и юноши, обязан в своей деятельности помимо создания в вверенных им коллективах здоровой моральной обстановки, в своей повседневной работе ориентироваться прежде всего на поддержку самых слабых. Не секрет, что любое закрытое сообщество в силу объективных законов обязательно самоорганизуется. Выявляются лидеры. Как правило, это более сильные и развитые личности. Но это в том случае, если данное сообщество состоит из людей одного возраста. Если же в его состав входят разновозрастные группы, то неминуемо доминирующей силой в данном сообществе становится наиболее старшая группа. Это объективный закон, ведь старшие и самые сильные, и наиболее сплоченные, да и наиболее опытные. Доминирование их в сообществе и давление на более младших членов этого сообщества неминуемы. Поэтому одна из важнейших задач воспитателя как можно больше снизить доминирование старшей группы над младшей, поддержать угнетаемых и не дать ситуации в коллективе сорганизоваться по принципу возрастной иерархии.

Что касается Саблина, то, несмотря на все его долгие рассуждения о вреде «годковщины» и своего негативного отношения к ней, он почему-то не приводит ни единого факта своей борьбы с этим нездоровым явлением. В рассуждениях Саблина лишь общие фразы, но нет данных, что он кого-то за нетоварищеское отношение к младшим по службе сослуживцам вызвал на заседание комитета комсомола, объявил взыскание, даже исключил из комсомола (в 1975 году это было очень суровое наказание), написал письмо о плохом поведении родителям (это тоже была очень действенная форма работы), наконец, отправил на гауптвахту. Но почему-то ничего конкретного Саблин не делает. Если бы он действительно, засучив рукава, безжалостно выкорчевывал «годковщину», то, несомненно, обязательно об этом написал, так как в своих заявлениях о существующих недостатках на флоте он скрупулезно описывает все свои даже самые несущественные положительные дела.

И совсем уж странно выглядит его вывод после всех рассуждений об отрицательном характере «годковщины», что она в конечном итоге нужна и полезна. Если так рассуждает офицер-воспитатель, то дальше идти уже некуда!

Но в том-то и дело, что Саблин на самом деле вовсе не офицер-воспитатель и таковым никогда не был. Не зря в объяснительных записках по делу о мятеже офицеры и мичманы «Сторожевого» пишут, что по своему характеру и отношению к людям Саблин больше уподоблялся старшему помощнику командира, чем замполиту. Вспомним еще раз их слова: «.. .Фактически у нас на корабле было два старших помощника и не было замполита».

Кому-то это может показаться странным, мне нет. Все вполне логично. Прослужив четыре года помощником командира сторожевого корабля, у Саблина уже сложился определенный стереотип поведения и отношения к подчиненным, стереотип, который уже нельзя было изменить ни учебой в академии, ни переменой ВУСа, ни новой должностью. Даже будучи назначенным замполитом, в душе он так и остался старпомом. Кстати, подобное поведение замполитов зачастую приветствуется командирами, так как такое позиционирование замполита более понятно и не доставляет особых хлопот.

Но в направленности работы старпома и замполита есть принципиальная разница. Иначе зачем вообще вводить эти должности? Задача старпома — добиться наведения и поддержания уставного порядка административными и дисциплинарными средствами, т.е. жестко и неумолимо. Задача же замполита — добиваться того же, но средствами воспитательной работы, с привлечением партийной и комсомольской организаций, повышением культурного уровня и т.д. При этом для замполита была важна не только конечная цель работы, но и средства ее достижения, т.е. морально-человеческий фактор. Разница, как мы видим, принципиальная.

Так почему же Саблин считал, что в «годковщине» есть немало положительного? Так мог рассуждать именно бывший помощник командира, для которого главной целью так и остался внешний порядок на корабле. Ну а «годковщина», как наиболее легкий путь к наведению внешнего порядка, как раз и есть чисто старпомовское отношение к данной проблеме.

Но это всего лишь одна составляющая отношения Саблина к проблеме «годковщины» и «годкам». Еще более важным было то, что Саблин, в силу своих идей, просто обязан был лелеять и пестовать своих «годков». Готовясь к захвату корабля и понимая, что здоровые и энергичные партийная и комсомольская организации для него опасны, Саблин вполне сознательно и целенаправленно свел их работу на нет, ограничиваясь только написанием протоколов и поведением чисто формальных собраний. Этим он решал сразу две важные для себя задачи. Во-первых, создавал у личного состава убеждение в ненужности ни комсомола, ни партии, как чи-его формальных организаций. Во-вторых, уничтожал ту реальную силу, которая могла бы помешать ему в его планах. За авторитетными боевыми партийными и комсомольскими вожаками люди пойдут, за неавторитетными формалистами никогда!

Но на «Сторожевом» была еще одна неформальная, но достаточно влиятельная организация — «клуб годков». Как быть с ней? Разумеется, что и старослужащие были людьми совершенно разными. Одни из них уже готовились к будущей учебе и карьере на гражданке, вторые мечтали о том, как расслабиться дома после трехлетней флотской службы. Вот на эту вторую категорию и рассчитывал Саблин.

Поэтому, вынашивая планы захвата власти на корабле, Саблин просто не мог оттолкнуть «годков», которых при определенных условиях можно было сделать если не единомышленниками, то хотя бы временными союзниками. Для этого надо было лишь выполнить несколько условий:

— С момента прихода на корабль борьбу с «годковщиной» перевести в формальное русло.

— Всячески повсеместно неофициально поддерживать наиболее авторитетных лидеров среди старослужащих, выделяя их из общей среды, признавая их авторитет, повышая их значимость как в собственных глазах, так и в глазах окружающих.

— Морально и идейно готовить этих лидеров к предстоящим событиям по захвату власти на корабле. Внушать им, что они — внуки революционных балтийских матросов и теперь пришел их черед встать в авангарде новой революции.

— Внушить «годкам», что всю ответственность за устроенную бузу будет нести исключительно замполит, а все остальные останутся ни при чем.

— Объявить с началом мятежа о немедленном и поголовном увольнении в запас всех «годков», без учета всех их былых провинностей.

— Дать «годкам» (как, впрочем, и всем остальным членам экипажа) обещание, что он гарантирует безопасность членам их семей.

Разумеется, все саблинские гарантии о том, что вся вина за совершаемое будет лежать только на нем, что членам семей мятежников гарантирована безопасность, и гроша ломаного не стоят. На самом деле, готовя свою революцию, Саблина нисколько не заботила судьба поверивших ему людей, а уж тем более судьба их близких. Иначе он просто бы никогда не «подставил» этих людей. На самом деле Саблин в своих обещаниях откровенно блефовал, понимая, что если ему и поверят, то очень ненадолго. Но надолго его операция рассчитана и не была: главное — успеть захватить корабль, направить его в международные воды, дать радиограмму-ультиматум в адрес Брежнева, а далее уже действовать по обстановке.

Заметим, что Саблин планировал использовать «годков» не стихийно, а создав из них особые «боевые группы». Относительно того, что Саблин планировал создание на корабле «боевых групп», а может; даже и успел их создать, это вовсе не моя досужая выдумка. В протоколах уголовного дела я нашел весьма любопытные заявление матроса Шейна, сделанное им на допросе о том, как Саблин готовился к мятежу в последние дни: «В каждой боевой части имеется по 4—5 человек, которых Саблин готовил заранее к этому выступлению».

Когда во время очередного допроса Саблина следователь попросил его разъяснить заявление Шейна о предварительном создании боевых групп, Саблин ответил так: «Такого не было. Почему Шейн сделал такое заявление, я не знаю». Больше следователь к этому вопросу уже не возвращался.

Почему? Объяснение очень простое. Сверху к этому времени уже, видимо, была дана команда не раздувать из мятежа «Сторожевого» громкого дела с массой обвиняемых, обойтись минимумом, а остальных припугнуть и простить. Поэтому Добровольский, немного подстраховавшись на всякий случай, дескать, Шейн говорил, но Саблин-то опровергал, спустил тему «боевиков» на тормозах. Так было удобнее для всех.

Что касается меня, то в данном случае я больше верю Шейну, и вот почему. Во-первых, уровень интеллекта Шейна не позволил бы ему такое придумать самому. Но дело даже не в этом.

Принимая во внимание, что Саблин не был конченым идиотом и тщательно готовился к своему выступлению против советской власти, он просто не мог пустить дело на самотек. Свое выступление

Саблин готовил много лет, просчитывая буквально каждую деталь. Как профессиональный корабельный офицер он не мог не понимать, что, не имея надежных, заранее подготовленных единомышленников, захватить и удержать в своей власти большой боевой корабль вряд ли получится. Конечно, создавать единую большую группу людей, посвященных в его планы, также было смертельно опасно. Не говоря уже о возможном предательстве, даже неосторожное слово одного из членов группы привело бы к неминуемому краху, так как особый отдел дивизии имел на кораблях своих осведомителей.

Поэтому единственный возможный путь был следующий. В каждой боевой части выбрать по несколько человек, готовых к «бузе», потихоньку их обрабатывать и готовить к мятежу, не посвящая ни в какие конкретные планы. При этом никто из отобранных старшин и матросов не должен был знать, что рядом с ним в таком же ключе еще кто-то обрабатывается. При этом сами члены этих групп, по-видимому, так до конца и не поняли, зачем их так «по отечески» опекал замполит. Будущих боевиков Саблин использовал, что называется, «втемную». По моему мнению, боевые группы в БЧ, скорее всего, были все же созданы. Другое дело, что в интересах конспирации они документально оформлены не были.

То, что Саблин впоследствии будет категорически отрицать факт организации боевых групп, тоже понятно. Одно дело изображать из себя наивного романтика Дон Кихота, который «честно» и «открыто» просит экипаж помочь ему выступить по Центральному телевидению. И совсем иное дело предварительная подготовка боевых групп для захвата власти на корабле и для проведения репрессий по отношению неприсоединившихся. Так что верить признанию Шейна о существовании на «Сторожевом» нескольких групп «саблинских боевиков» имеются все основания.

Заметим, что при организации боевых групп Саблин предусмотрел, чтобы никто из отбираемых старшин и матросов в их состав не должен был знать, что рядом с ними еще кто-то обрабатывается.

То, что в боевые группы должны были входить прежде всего «годки», имело свою логику. Во-первых, «годки» хорошо знали технику и в крайнем случае могли некоторое время ее эксплуатировать без офицеров и мичманов (прежде всего это было важно для БЧ-5 и БЧ-4), кроме этого, «годки» пользовались наибольшим авторитетом среди личного состава, и матросы младших призывов никогда против них бы не выступили. Наконец, в-третьих, относительно «годков» у Саблина имелся реальный механизм управления ими — объявление о более раннем увольнении в запас в случае помощи. Кстати, именно о последнем и говорил Саблин на собрании «годков» в начале мятежа. Подтверждается версия Шейна и действиями во время мятежа группы «годков» под началом Са-ливончика. Ведь совсем неслучайно впоследствии «годки» вдруг вовремя появились в офицерском коридоре (когда офицерами и мичманами была предпринята первая попытка ареста Саблина) и сразу же бросились его освобождать, неслучайно «годки» беспрекословно выполняли приказания Саблина по избиению офицеров и посадке их под арест. Затем эта же группа «годков» отконвоировала ранее запертых офицеров из одной агрегатной (где они отключили питание на РЛС) в другую, другая же группа старослужащих предотвратила освобождение командира мичманом Савченко.

Был в привлечении «годков» и чисто психологический расчет. Ну кто из двадцатилетних пацанов, которым уже поднадоела нелегкая и однообразная корабельная служба, откажется завершить ее участием в таком интересном и увлекательном деле, как побег корабля в Кронштадт во имя выступления замполита по телевидению! Ведь это прежде всего потрясающее приключение, которого у них еще никогда не было и уже никогда не будет, да и всю ответственность за него берег на себя замполит. Во-вторых, после выступления замполита по телевидению их корабль сразу станет знаменитым на всю страну, и домой они вернутся в ореоле славы и уважения своих сверстников и сверстниц. Почему бы в этом случае и не побузить?

Вот слова, сказанные «годком» Буровым подручному Саблина матросу Шейну на его сообщение о затеянном замполитом мятеже: «Люблю такие заварухи».

В ноябре 1975 года «годками», то есть служащими по третьему году службы, были матросы призыва ноября 1972 и мая 1973 годов. Первым оставалось до увольнения в запас какой-то месяц-полтора, вторые с уходом первых приобретали всю неформальную власть в своих коллективах и очень ждали этого момента.

Вот типичные представители старослужащих матросов, которых Саблин исподволь готовил себе в помощники. Это, прежде всего, матрос Аверин, которому, несмотря на многочисленные пьянки и издевательства над молодыми матросами, Саблин дал рекомендацию для вступления в партию.

Еще один будущий революционер — электрик сильного тока матрос Саливончик — типичный представитель классических «годков», призванный в мае 1973 года. Характеристика, данная Саливончику самим Саблиным: «Специальность знает плохо, имеет слабое развитие, малоинициативен, склонен к хулиганским поступкам». Отметим, что так Саблин характеризует матроса, который фактически спасет его от ареста офицерами и мичманами!

Не случайно, что во время описываемых событий он отдельно собирал старшин и матросов последнего года службы для особой беседы. Пообещав им самое скорое увольнение в запас, он откровенно просит в обмен на это у «годков» поддержки и помощи. Так, один из «годков», командир отделения рулевых, старшина 1-й статьи Николай Соловьев, отвечая впоследствии на вопросы членов суда, сообщил: «В кубрике, где собрались старослужащие, Саблин говорил им, что часть будет уволена по пути в Кронштадт, высажена на гражданские суда, а оттуда на берег, а остальные будут уволены в Кронштадте... Саблин, обращаясь, называл нас “годками”... Раньше я от него не слышал такого выражения».

На допросе 22 марта 1976 года Саблин фактически признает, что время выбора захвата власти на корабле он приурочивал именно к увольнению «годков». Он сообщает: «Для своего выступления я выбрал ноябрь. Считал, что к этому времени закончится увольнение в запас членов экипажа, отслуживших три года». Показания Саблина нуждаются в некотором уточнении. Дело в том, что старослужащие матросы на советском ВМФ увольнялись в запас не скопом, а в несколько очередей. Очередность эта определялась важностью задач выполняемых в тот момент кораблем, степенью подготовленности оставляемого за себя сменщика, и, что самое главное, насколько хорошо или нет служил увольняемый военнослужащий. Поэтому флотская традиция увольнения в запас такова: наиболее отличившиеся на службе матросы торжественно увольняются в первую очередь, на их проводы строят экипаж, говорят благодарственные речи, вручают грамоты, включают по трансляции «Славянку». Самых же недисциплинированных увольняют чуть ли не 31 декабря, как говорят на флоте, «под елочку», без всякой музыки и поздравлений.

Говоря о том, что к моменту запланированного им выступления Саблин предполагал закончить увольнение в запас старослужащих это просто попытка ввести в заблуждение следствие. Во-первых, до 7 ноября увольняли только самых передовых старшин и матросов, чтобы они могли к праздникам добраться до дома и встретить его в кругу семьи. Остальные же, не столь хорошо служившие, все еще ждали своей очереди на уход с корабля. Не знать этого Саблин не мог. Во-вторых, в чем вообще логика высказывания Саблина о том, что «к этому времени закончится увольнение в запас членов экипажа, отслуживших три года»? Если он не собирался опираться на «годков», то вообще какая разница, уволятся ли они или не уволятся? И в чем улучшалась ситуация на корабле для Саблина, если бы к моменту начала захвата им власти все старослужащие покинули корабль? Да ни в чем, так их статус «годков» сразу же переходил к «подгодкам» — следующим по сроку службы старшинам и матросам.

А вот момент, когда лучшие и авторитетные старослужащие старшины и матросы уже сошли с корабля, а худшие и недисциплинированные остались, был для Саблина весьма выгодным. Уволиться «под елочку» у матросов всегда считалось позорным, да и кому понравится сидеть лишних два месяца на корабле, когда твои однопризывники уже вовсю веселятся на гражданке! Слоняющиеся в ожидании увольнения в запас по кораблю и обиженные на весь белый свет недисциплинированные «годки» — и есть наилучшая движущая сила для захвата власти.

А так как эту категорию волнует лишь один вопрос — время увольнения, то Саблин и обещает им загодя золотые горы. Вначале он обещал, что все они одновременно (а не в порядке очереди!) будут отправлены им домой, как только «Сторожевой» подойдет к Кронштадту. Это вызвало у «годков» бурю восторженных эмоций. Еще бы, до Кронштадта какие-то сутки хода, а это значит, что через день-два они уже отправятся домой. При этом логика матросских рассуждений (их подтверждают и протоколы допросов) предельно ясна. Замполит хочет выступать по телевидению, да и пусть выступает, их-το какое дело. На саблинские политические прожекты им глубоко наплевать, у них свои планы на жизнь. Как только корабль достигнет Кронштадта, их уже не будет на его борту. И то, что будет дальше и со «Сторожевым», и с Саблиным, их уже совершенно не касается. Для увольняемых в запас затеянное Саблиным — это всего лишь небольшое «преддембельское» приключение, не более того. Ну и на самом деле, а чего бы не повеселиться напоследок под началом замполита! Кроме того, Саблин клятвенно обещает им, что никто из них ни за что никакой ответственности нести не будет. Это тоже воспринимается положительно.

Однако «годки» тоже не столь просты, и уже через несколько часов после начала мятежа многие из них начнут сомневаться, а удастся ли им вообще добраться до Кронштадта, и что тогда будет с обещанным увольнением. «Годки» придут к Саблину и потребуют от него ответа на свой вопрос: когда их уволят?

Что делать Саблину? Если объявить «годкам», что ситуация изменилась в худшую сторону и теперь ни о каком Кронштадте не может идти речи, то те же «годки» ею тут же скрутят и остановят корабль. Что же можно предпринять в данной ситуации? Только опять что-то врать и обещать, чтобы выиграть драгоценное время. И Саблин будет снова обманывать «годков», обещая им, что как только «Сторожевой» выйдет в международные воды, всех их пересадят на проходящие мимо суда и доставят на берег. Это на некоторое время действительно успокоит «годков».

Забегая вперед, сообщим, что через несколько часов даже самые тугодумные «годки» поймут, что никакого ДМБ им не светит ни в Кронштадте, ни в нейтральных водах, а речь вообще уже идет о том, как бы вообще не загреметь в тюрьму за пособничество мятежному замполиту. Именно поэтому часть «годков» на последнем этапе затеянного Саблиным трагифарса примет самое активное участие в освобождении офицеров, мичманов и командира. Но об этом речь еще впереди.

Пока же из всего вышесказанного следует один, но весьма важный вывод: уничтожая корабельные партийную и комсомольскую организации, Саблин сознательно и целенаправленно делал ставку в своей политической игре на недисциплинированных старослужащих матросов. И надо признать, в своих расчетах он в какой-то мере оказался прав.