Мышиная возня. Книга конторских чиновников

Много начальников

Ни в одном месте, как здесь, нет столько начальников. Даже младший специалист у нас является «командиром» т.к. действует под флагом своего ведомства. А иерархия здесь не только между должностными, но и между структурами. Подчинение, благодаря хитросплетениям и кумовству выстаиваются в прямую (формальную), косвенную и ещё бог весть какую. Можно быть целым директором муниципального учреждения, но при этом беспрекословно слушаться секретаря из Административного Департамента. Причем статус, чаще всего, закрепляется не строго юридически, а закулисно. Здесь целый водоворот руководства со своими официальными и неофициальными полномочиями. Нарисовать блок-схему в виде отчётливой пирамидки не получится, и отобразить все связи – тоже.

Например, в Полиции равное звание могут иметь инспектор дорожно-патрульной службы, участковый, сотрудник отдела безопасности и пресс-секретарь. Расставить их по старшинству без привязки к конкретному делу и без особой «чуйки» не выйдет. А если дело дополнительно затронет смежные ведомства, знакомства, то погоны вообще перестанут иметь значение.

Кто-нибудь задумывался, какая из структур выше рангом: КГБ или МВД? Служба безопасности СД или Гестапо?

Здесь у каждого начальника есть ещё несколько шефов сверху, сбоку и снизу. Бывают даже случаи, что в зависимости от ситуации или особенности «индивидуальных поручений», мы меняемся местами по своему рангу. Сегодня Я «отжимаю» тебя по одной задаче, спущенной мне сверху, а завтра ты «отожмёшь» меня, если будет на то указание или сменится политическая формация. Оперативные полномочия перекрывают должности, звания и чины. К субординации здесь отношение щепетильное, но при этом она не такая уж чёткая, понятная и однозначная. Кто где и в чём главнее, и от кого он зависит больше, – пойди разбери.

Наиважнейшее значение при таком бурлении чинов играет деловая корреспонденция. Бумага! Каждое решение и каждый жест закрепляются печатным словом. На совесть и устные речи здесь не полагаются – это правило номер ноль. Нет запечатлённого слова – ничего нет: все сразу будут непричастными, а крайних не найти.

Каждый документ, прежде чем покинет «своё» заведение, проходит цепочку согласующих лиц и в процессе этого исправляется. При этом важно понимать, что переделками занимается не тот, кто «не доволен», а первоначальный автор. Учёт мнений придирчивых особ есть большая тематика, достойная отдельного изучения. Очень часто замечания и пожелания взаимоисключают друг друга, а корректоры противоречат даже сами себе. От силы сопротивления создаётся впечатление, что преодолеть «недовольство» невозможно в принципе. Говорят, что у двух юристов три точки зрения, но по моим наблюдениям, один хрестоматийный чиновник, когда начинает елозить, он с лихвой превосходит ватагу правоведов.

Вот, например, приходит из какого-либо министерства пустяковый запрос о количестве телеграфных столбов. Неизвестно зачем, непонятно как – предоставьте, и всё тут. Срочно!

Казалось бы, какой вопрос, такой и ответ. Первое, что приходит на ум нормальному человеку – столбов много и состояние у них разное. Нетттт! Так будет не корректно и не исчерпывающе. А вдруг огорчатся, нажалуются куда не следует? Зачем злить? Самый первый согласующий на всякий случай потребует указать количество этих самых столбов с разделением на металлические, железобетонные и деревянные. В штуках, с примечанием…

Следующий заподозрит, что вопрос совершенно не об этом и мы занимаемся ерундой: надо написать о том, что это не наша епархия и указать всех балансодержателей, к которым следует обращаться уважаемому министерству.

Третий заинтересуется балансодержателями и скажет, что надо бы провести внутреннюю инвентаризацию и предоставить полные данные о собственниках с раскладкой их хозяйств. Укажите сколько столбов-опор у каждого владельца, в каком они состоянии и какого назначения. Запроситесь у всех официальным письмом, это ж федерация, вы что!!!

По ходу подготовки информации появится мощная таблица на 20 столбцов со множеством строк, и всё равно будут вопросы, вопросы, замечания, замечания, дополнения, дополнения… Обязательно спросят: «А опоры линий электропередач считаются?». На каждом этапе возникнет свой ступор, будут меняться акценты, а ответственный исполнитель, будет вынужден обнимать необъятное.

Информация всегда раздувается и детализируется до тех пор, пока не наступит крайний срок завершения задачи. При этом, обычно, выясняется, что отсутствует ВОЗМОЖНОСТЬ заполнения тех граф, которые сами же и придумали. Приходится сочинять «кашу из топора» и подгонять это всё под изобретенный формат…

На выходе получится коротенькое письмецо, в котором будут указаны цифры из колонки, наспех заполненной своими же домыслами. Так рождается ложь.

Кто-то из сообразительных может сказать: а что, нельзя позвонить автору запроса и спросит, чего ему конкретно хочется видеть в ответе? Можно, но это ничего не даст и не прояснит т.к. на том конце провода сидит такой же горемыка и испытывает такие же трудности, как и мы здесь. Спрашивающий, как и отвечающий не знает, что именно ему желать и что является конечной целью. Задача обычно ставится правильно только после второго неправильного её исполнения, и уточняется по ходу решения.

Отправляясь на каждой очередной доработке по ошибочному пути, увеличивается время прохождения документа. И даже если работник знает психологию и стиль работы своих шефов, он имеет шансов вырваться из этого заколдованного круга. Раз, и в дамки – не выйдет. Однажды, шутки ради, Я сделал сразу 6 разных версий – по одной для каждого звена, – чтобы убедиться в собственной способности угадывать желания своих «цензоров». Угадал с точностью до запятых! Это было не трудно, как оказалось. Гораздо сложнее увязать все эти противоречия в единой версии. Проходя цепочку «авторитетных мнений», конечный вариант текста (письма, доклада, информационного материала, статьи для СМИ и пр.) исполнителю часто приходится доделывать ночью. Чтобы сокращать время бестолковой процедуры, некоторые хитрят – они «ходят через ступеньки». Для этого в маршруте умышленно пропускаются формальные звенья согласующих. При такой оптимизации работник как бы пренебрегает местными талантами, поступая на своё усмотрение и под свою персональную ответственность. Подобные манёвры не возбраняются, но обычно выходят боком. Самостоятельность – угроза карьере, и на службе лучше так не делать. И вообще, быстрее и правильнее в таком месте не значит лучше.

Рояль в кустах

Когда противник не знает где на него нападут, он вынужден готовиться в десяти местах одновременно

/Сунь Цзы. Искусство войны/

Работа органов власти выстроена таким образом, чтобы команды проходили только сверху в низ. Все докладывают начальству, а обратно получают ценные указания. От подчиненных требуется «правильная» исполнительность, информированность и блеск в глазах. Каждый, даже если он маститый начальник, терпеливо ждёт решения вышестоящего должностного лица. Никккакой самодеятельности! Инициатива опасна для карьеры, в случае чего, можно оказаться во всем виноватым персонально. Самостоятельный – значит незащищенный. Поэтому делается так: Вы, Ваша Светлость, решал, а Я только слушал и исполнял. Если чиновник будет «сам», то эта машина его воспримет как инородное тело и быстро вытолкнет.

В этой вертикальной структуре власти у каждого участника перед вышестоящим множество справок и отчётов по любому из возможных вопросов, относящихся и не относящихся к его компетенции. Информирование верхних чинов – это главная фишка в госструктуре. От малого до большого готовят справки, чтобы по первой необходимости компетентно доложиться наверх и не попасть в категорию неосведомленных бестолочей.

Не надо только думать, что низы атакуют верха с бесконечными расспросами в ожидании готовенького. Никто не ходит (!) и не открывает рот лишний раз. Руководитель, который реально управляет, чаще всего строгий и деспотичный, у него свои мысли, и других он не слышит. Никакой учтивости по отношению к нижним ярусам… Подчиненный никогда не придет к нему с реальными проблемами, не скажет, что он и вся его команда оказались в тупике без «Вашего-С» решения и не попросит конкретики в задании. Такая бестактность карается жесточайшим образом. Любая, даже самая острая проблема затрагивается только когда Его Величество само спросит: «А как у вас (уроды) там с этим, как его…?» Никто не знает, что захочет спросить строгий boss. Угадать, что придет на ум тому, от кого зависит карьера – сложно. Здесь может быть что угодно и когда угодно. Вопрос бывает задан даже не по адресу и в непонятной форме – и лучше не переспрашивать. Любой контакт опасен и высока вероятность, что он станет последним. Диалог с начальником – это «рискованный бизнес»², как говорили американские лётчики в годы Второй мировой про смертельный прыжок из кабины самолёта. Во избежание опасности проявить свою профнепригодность готовится вся информация от сотворения мира и ещё чуть-чуть прозапас. Любой материал для «похода» – шведский стол!

По каждому из предметов обсуждения наш начальник среднего пошиба подобно фокуснику достаёт нужную информацию и начинает жалобным голоском (обычно с подчёркнутой на лице субординацией, а иногда и мокрыми штанами) докладывать. Некий рояль в кустах – неуклюжая, явно заранее подготовленная «осведомлённость», которая выдаётся за экспромт.

Проведу аналогию с более жизненной ситуацией: например, с установкой кухни в квартире.

Представим, что некий клиент хочет установить себе мебель, но не знает, чего конкретно хочет. Такое бывает часто, но в нашем случае это очень привередливая и важная персона. От её решения будет зависеть судьба не только контракта, а всего вашего бизнеса. Поставьте себя на место услужливого продавца или менеджера.

Даже в повседневной безделице, от нечего делать или излишнего любопытства, можно назадавать таких вопросов, что сотне мудрецов не ответить – чего уж сказать о делах крупных, государственных, да ещё и запущенных веками.

Как ответить мебельщику на предложение дилетанта о сносе стены и демонтаже потолка? Расскажет о конструктивных трудностях и углубится в предположения? А его попросят не умничать, потребуют предъявить доказательства невозможности мероприятий, стоимость каждого из альтернативных вариантов и точные сроки исполнения. Если бы дело было с простым человеком, каких ходит куча, то можно было легко отмахнуться своей узкой специализацией, либо отшутиться. В нашем случае такое совсем недопустимо – это путь в небытие. Придётся аргументированно и на лёгком языке отвечать. Причем парировать следует по всем пунктам сразу, либо брать паузу на уточнение того, о чём нет сведений и своими проволочками злить самодура заказчика.

При следующем контакте с «клиентом» надо будет ждать очередного фортеля. К примеру, он может возникнуть интерес о покупке соседней квартиры. Просчитать и обзвонить всех своих помощников тут же в столокабинете вряд ли удастся. На обсуждение темы, в силу занятости спрашивающего, всегда отведено не более пары минут его драгоценного внимания. Чем чаще «знаток» будет ходить за уточнениями, тем больше будет заслуживать дурную славу и раздражать важную персону. Даже если удалось взять тайм-аут его строгость не сидит и не ждёт, когда ему соберут интересуемую информацию и придут доложить. Нет, это не так! Придётся присутствовать на каждом совещании, слушать доклады своих коллег о рыбной промышленности и успеваемости детишек в школах, пока не наступит звёздный час. В ходе этих переговоров «знатоку» попутно назадают еще долгоиграющих вопросов.

Сообразительный работник, если он хочет сильно угодить и при этом не увязнуть в «диалоге», будет наперед просчитывать все возможные варианты: такой заготовит по роялю за каждым кустом и многоразово перестрахуется. Лучше сразу произвести замер всего помещения, поинтересоваться о застройщике, оценить работу лифта, выслушать все слухи от соседей и составить добрую экспликацию с табличками, рисунками и расценками.

Собрать надо всё обо всём, но при этом держать этот бесценный груз под рукой, а не вываливать его кучей заказчику. Только коротко и по существу, как в рубрике вопрос-ответ. Заказчик не должен ковыряться в нюансах, расчетах и закорючках, чтобы не дай бог, в его голове не поселилась мысль, будто его дурачат или усложняют дело. В речи желательно не использовать лишних фразеологических оборотов или слов, за которые можно зацепиться и углубиться в тему.

При этом главное не пересолить. Если отвечать сильно уверенно, то у заказчика возникнет желание осадить бойкого докладчика. Это называется «подстрелить вопросом». Почтенные господа не любят сильно ловких, прытких да толковых.

Наш бывший директор когда-то споткнулся на одной мелочи, которая привела к плачевным для него последствиям. Он выложил губернатору проблему, требующую его, губернаторского, решения на федеральном уровне. Директор видимо предчувствовал надвигающуюся беду и хотел успеть обезопаситься своим прогнозом, переложив аккуратно ответственность на начальника, но промахнулся.

– А что ты лично сделал для этого? – спросил его губернатор.

Директор Департамента опешил от такой постановки.

– Это ж федералки! – пробовал промямлить он. На это ему пояснили, что не глухие и повторили вопрос: «Что именно предпринял ТЫ, уважаемый?».

Что мог сделать директор местечкового ведомства в чужой, более крупной, епархии? Он в своей-то не всегда имеет слово, а здесь… Решать что-то с федералами, это как пытаться расшевелить соседа по даче или даже председателя всего кооператива.

Убрали, разжаловали. Забыт!³

Про японскую настройку светофоров

Однажды, нéкто известный журналист Генри Шапиро из ЮПИ, проходя мимо здания ТАСС заметил возгорание. Все простейшие попытки достучаться до администратора (своего однофамильца – Соломона Шапиро) не увенчались успехом. Тот попросту счёл сообщение за розыгрыш. Только когда Генри подключил свои каналы в Нью-Йорке и через телемост запустил экстренное сообщение, тревога была воспринята всерьёз.

/одно из пояснений выражения

«Два мира – два Шапиро»/

В нашем городе несколько лет назад из-за точечной застройки начались такие пробки, от которых просто невозможно. Официально, дорожно-транспортная ситуация у нас напряжённее, чем в передовых азиатских столицах, – это любой подтвердит. Город маленький, но добраться куда-либо нереально. Транспорт только автомобильный, и тот стоит колом из-за перегруженных мостов через реки и железные дороги. Даже транзитники не в состоянии объехать это стойбище. Город превратился в препятствие на карте страны и её окрестностей, а великий народ с тысячелетней историей (как пишут местные газетчики) начинал закипать злостью и выплёскивать раздражение.

Для лечения наболевшего, были приглашены специалисты аж из целой Японии. Предполагалось, что иностранцы лучше знают суть вещей и обладают секретами пропорций. Они внедрят на основании правильных подсчётов систему регуляции уличного движения и транспортные потоки развяжутся сами собою, без особых денежных затрат. Считается, что наши умы не достойны того, чтобы их прислушиваться. Раз уж ситуация доведена до такого коллапса, то продолжать в том же духе – бессмысленно, нужны свежие идеи.

Зарубежные эксперты всё изучили, проанализировали и заключили, что без кардинальных мер не обойтись. Наконец-то было озвучено, что проблема запущена; требуется строительство двухуровневых транспортных развязок как минимум в 30 местах с завершением начатого 20 лет назад Обхода города. Перечень предложений подозрительно совпал с тем, что давным-давно имелось в местном Гортрансе. То, что сообразили иностранцы было очевидно для местных много назад, а мероприятия, в подтверждение тому, уже сидели в соответствующих документах территориального планирования; 90% предложений зарубежных коллег уже залежалось в архивах. Все всё знали, но боялись отстаивать такое на приёме у первого лица. Приглашение экзотических специалистов имело целью не найти хитромудрое решение, а донести имеющееся наверх.

Донести соображения «кому следует» смогли только японцы. Они независимые эксперты! Для таких губернатор не начальник и выслуживаться им незачем.

По закону Паркинсона, учреждение, в котором работает более тысячи сотрудников, становится «самодостаточным» (т.е. больше не нуждается в контактах с внешним миром).

Нуждается, ещё как нуждается…

Продление контрактных сроков

Однажды получилось так, что крупный объект запланировали, а денег в бюджете под него не хватило. Такое бывает. Редко, но бывает. С подрядчиком был заключен даже контракт. В рамках контракта ни камня не сдвинулось с места: нет аванса – нет работы. Все ждали команды главного распорядителя – губернатора. Месяц ждали, два ждали. На всякий случай гос. контракт не расторгался. После, губернатор всех основных участников «предвкушения» позвал к себе, и без особых разъяснений сказал, что надо продлить заключенные договорные отношения ещё на год-два, а лучше даже и на все три.

По его предположению за это время должны были появиться деньги, которыми можно будет рассчитаться со строителями. В скором появлении денег никто из присутствующих не отважился усомниться. Все мы понимали, что откладывание дела на потом – древнейший в мире трюк, но помалкивали.

Безропотно сидел на своём викторианском стуле и сам Подрядчик, только имел при этом некоторую хмурость. Заговорил он когда все вышли с приёма. Едва захлопнулись врата, заговорил он так, что, обдал присутствующих красноречием. Начались бурные дебаты. Оказывается, дело не только в проволочках, организация теряет большие деньги от такого манёвра. Продлять государственный контракт ему не выгодно, потому что для адаптации к новым условиям ему потребуется увеличение срока банковской гарантии и покрытие из собственного кармана⁴ удорожания всего на свете.

По грубым подсчётам (прямо в приёмной, на затёртом смартфоне), расходы на объект от такого манёвра должны повыситься ещё на 2 млн.евро, что сопоставимо стоимости просторной квартиры в центре столицы любого топового государства мира.

Подрядчик оказался в щекотливом положении: государство хочет по вчерашней цене построить объект завтра, а заплатить за него послезавтра.

Подобные инициативы болезненны не только с финансовой точки зрения; в нашей полуплановой системе экономики они настоящий кошмар бюрократа. Это высшему руководству менять даты, названия и объёмы не составляет труда, для исполнителя подобная инициатива как перестановка железнодорожного поезда с одного пути на другой.

Впрочем, в присутствии губернатора об этом говорить не стали. Зачем? Много этот дядька в стройках понимает. Да и вдруг ещё какие мысли посетят его голову от наших возражений, и какие оргвыводы они повлекут за собой. У нас хоть и не древняя Греция, где гонцам головы отсекали за плохие вести, но всё же лучше не драматизировать.

Стерпится-слюбится. Общим трусливым молчанием был запущен очередной дисбаланс, который в последствии пришлось выравнивать другими инструментами и механизмами. Опять крокодиловы слёзы, фальшивые стенания, расчёты-подсчёты, спецобоснования и целевые субсидии на компенсацию издержек подрядчика. Работы хватило всем.

А на серьёзных совещаниях лучше не перечить, нет.

Ни-ког-да!

Садики

В одну жаркую осень предстояла подготовка к Губернаторским выборам (заглавную букву в таких словах, кстати, принуждают ставить обязательно). Деньги были отведены под них срочно, хоть и предсказуемо. Понадобилось склеить план действий по пусканию пыли в глаза. Выбираемым лицом были указаны основные направления работы, и поехали. Сфера, которую курировала наша структура, должна была ознаменоваться досрочным вводом в эксплуатацию нескольких детских садов и приведением дорожной сети в божеский вид. Мероприятия обсуждались в самых высоких кругах, сомнений в серьёзности намерений быть не могло.

Цена вопроса по садикам составляла 5% от расходов по приведению в порядок дорожной сети. При этом по мало кому понятной причине садики обсуждались более детально и скрупулёзно – они стали приоритетом.

Произошло такое не оттого, что дети – святое. Нет. И даже политический популизм там роли не сыграл, – поверьте на слово. В качестве главного мотива здесь вышла всё та же чиновничья осторожность.

Обсуждение легких тем с начальством всегда проще т.к. меньше вероятности быть засыпанным на сложных вопросах в ответ. К тому же, руководитель нашей структуры, который ходил к губернатору – это бывший работник сферы общестроительных работ по социальным объектам. Садики – его епархия, по ним он может рассказывать часами и с упоением, а про дороги только в общих чертах, и то сомневаясь в собственных словах. Тема была выбрана из соображения личной безопасности.

Малую йоту обсуждали порядка 3х недель, а решение миллиардного вопроса пошло в качестве дополнения и, практически, в слепую. Главное правильно расставлять акценты, и всё получится.

Пока ходили к губернатору и боялись собственной тени, настала глубокая осень – полетели белые мухи. Дорожники героически сражались с бездорожьем в самую студёную пору. Проезжающие водители фур обзывали работяг простыми, но ругательными словами, а журналисты показывали их по телевизору во всей красе.

Я, помню, мямлил там на камеру что-то невразумительное, призывал к безмятежности. Мы порой такие несмышлёные и беспомощные со стороны, ага.

Случайная резолюция

Иногда ветвистый документооборот на фоне всеобщей трусости творит чудеса.

Повадился нам как-то писать один не совсем славянский не совсем дедушка. Надо признать, что самые недовольные жалобщики, как правило, не из светловолосых соотечественников, с правильно поставленной речью, – но это ладно, к слову пришлось.

Старик с фамилией тюркского происхождения сутяжничал во все инстанции и звонил по телефону круглосуточно. С его атак рабочий день начинался, ими же он и заканчивался. Можно было взять трубку телефона для того, чтобы связаться с кем-то, и в этот момент услышать дерзкий знакомый до боли голос. Наверное, человек нашел интересное для себя увлечение.

Он, кстати, из тех, кто любит провоцировать, скандалить да ловить на слове. Обычно всё развивается по одному и тому же сценарию: резкие вопросы и гонор, чтобы изобразить нападение, дальше следует смягчение тона и даже переход на свойское «ты». Собеседник, в роли которого часто оказывается никто иной как Я, не желая конфликтовать принимает такой уровень общения и как бы идёт на встречу. Диалог наконец-то переходит на «дружественный» манер, но в этом есть ловушка. Чуть погодя, такого зазевавшегося на посту ждёт дисциплинарный призыв: «Что вы мне говорите? Я старше Вас! Будьте корректны в выражениях!». Опппачки, и ты уже вынужден оправдываться и защищаться. Это как встреча с пьяным хулиганом на дороге, который нахально движется по встречке. Ты вроде желаешь мира, уходишь от него на другую полосу, уступая пространство, а он – сволочь раз, и возвращается в свой ряд, и теперь уже ты становится виновником чудовищного ДТП. Находясь на службе, нужно чётко чувствовать своё русло, ни в коем случае не пасовать перед провокаторами. Иначе накажут – как пить дать.

На сей раз деда интересовал вопрос строительства 20 км дороги через болотистую местность до глухой деревни с населением 20 человек. Все жалобы начинались с того, что предков переселили в худые места в ходе Столыпинской реформы. Дальше шло повествование об исторической несправедливости и перетекало в нынешнее горе. Все проживающие в деревне являются школьниками, пенсионерами и инвалиды одновременно. Доводов и подробностей всегда много, но Я о них не буду.

Письма были без запятых, все слова в них с маленькой буквы и с хромающей орфографией: пАсмАтрите, цЭркоФь, от_туда.., но направлялись они без стеснений куда только хватало фантазии. Каким бы высокопоставленным должностным лицом не был адресат, сходились все его жалобы по неизвестным причинам именно на мне одном. Менялись маршруты, сроки и резолюции, неизменными оставались только суть обращений и Я – ответчик. Результатами рассмотрения, как и следует предполагать, были такие же, похожие друг на друга, беспросветные ответы: «То да сё, пятое-десятое – денег нет, приоритета тоже… Извините, у Региона есть дела поважнее».

У кого терпения больше.

Однажды на одном из его обращений, спущенном из Полпредства по федеральному округу, внезапно закрепилась неоднозначная резолюция: «Разобраться, оказать содействие», которая автоматически подкрепилась красной печатью ДСП⁵.

Надо понимать, что резолюции подписываются обычно в предложенной помощником форме, но в нашем случае полунамёк верховного ведомства в купе с грифом секретности был расценён референтами из нижестоящих органов власти как команда к действию. На каждом из последующих уровней власти, через который проходила жалоба, резолюция становилась всё конкретнее и обременительнее.

Каждый боялся звонить уточнять и пересылал ниже, приписывая свои 5 копеек. А вдруг у полпреда там интерес какой шкурный (?), а если это политические мотивы? Мало ли причин для протекции – спрашивать не тактично. Чур-чур…

В конечном итоге, мой директор Департамента распорядился: «Включить в план дорожных работ». Спорить здесь уже не было смысла, и ёрзать тоже.

Интересная картина получилась: срочно стал важен дорогостоящий участок дороги⁶ через комариные болота к «недонаселенному» населенному пункту. Чтобы включить даже кусочек этой прелести, мне придётся отсеивать «неприкасаемые» объекты, включенные по прямому указанию сверху. План дорожных работ и так аккуратно соткан из личных хотелок губернатора с учётом рекомендаций его влиятельных друзей. Даже они свои объекты выстраивают в порядке приоритетности, чего уж тут говорить о наших, посчитанных НУЖНЫМИ, делах. Придётся, вероятно, отказаться от чего-либо ранее обещанного. Процесс больной и не приятный для всех.

Написали полпреду, что приступим в следующем году, и всё такое. Отвечать нас вынудили от лица департамента, и это очень удручало. Вся незадача в том, что отказать нам боязливо, а обещать от своего «департаментского» без подкрепления – чревато последствиями. Кто знает, как поведут себя остальные ведомства и руководители, когда придёт время исполнять обещания.

– Ты обещал, ты и делай, – скажут, – а денег не дадут. И будем мы потом носиться со своим «объектом» как грешница с незаконным дитятей.

Ещё и объяснений с губернатором не избежать.

Представляю:

– Уважаемый губернатор, раз уж мы очень сильно побоялись отказать начальнику, который еще повыше Вас, будьте добры выделить дополнительных многоденег, или откажись от одной из своих хотелок. Улыбочку.

После этих слов можно сразу застрелиться из пистолетика, который у них по-генеральски прицеплен резинкой к карману, на всякий случай. Как там называл один известный президент пострадавшего экс-главу Украины, – «Политический труп», вроде?

Пока мы выкручивались как могли и корректировали планы дорожных работ, заявитель написал одному бездельному областному депутату – «заднескамеечнику». Письмо, как и всюду, было переадресовано мне. К этому моменту вопрос в аккурат решился положительно, и Я смело ответил одним письмом на всю кучу накопленных за месяц жалоб. И депутату Я ответил тоже. В глазах заявителя получилось так, что вопрос резко решился только после его обращения к Депутату.

Сразу, после моего оптимистичного письма, позвонил назойливый старик и со всем ядом, который у него был, подчеркнул:

– Ну что трухнули? Депутата послать не хватило духу?!

Жаль, что мне нельзя разговаривать на том же наречии, что и заявитель.

Кстати, судьбоносная резолюция была случайностью. Я всё же уточнил по старой дружбе у своих коллег в полпредстве. Нечаянно получилось, говорят.

Заповеди

– Правду и дурак скажет, – усмехнулся Глымов, – а вот чтобы соврать толково, надо башку хорошую на плечах иметь.

/х/ф Штрафбат/

Одну крупную государственную особу, после очередного своего ляпа на телевидении, осенило – надо всех подчиненных собрать и объяснить, как следует правильно готовить его сиятельству материалы для публичных выступлений.

Руководителя не волновало, что в данном направлении уже чего только не предпринималось. Единые стили лукавства не закреплены где-либо, но их правила известны каждому из нас лучше, чем Отче наш. Авторы докладов и слайдов получали уже не раз по носу вместе со своими шефами. Структура выстроена так, что над исполнителями стоят более опытные (битые) настоятели, которые заставят своего специалиста переврать перевернуть предложение 10 раз перед тем как отправить его выше или опубликовать. Любой песне наступят на горло много раз, да так, что это будет не песня, а хрип. Даже сиюминутное настроение «верхов» здесь как нигде значимо. В штате имеются особые люди, в обязанности которых входит распознание настроения его величества. Перед анонсированием чего-либо пресс-секретарь с сугубой тщательностью проверяет орфографию в тексте, исправляет стилистику на более народный язык и подгоняет его под артикуляционные способности докладчика.

Вроде бы всё давным-давно уже придумано. Но нет!

Лекция была обозначена как событие эпохи дня; присутствовать было рекомендовано начальникам всех мастей, чтобы дважды не повторяться. В просторный кабинет с лепниной на потолке прибыли все причастные и непричастные к этому процессу: необходимо было продемонстрировать исполнительность и показать себя.

Пока мы заполняли помещение, хозяин кабинета строил высокомерный и властный вид. Для настройки толпы на нужный лад он рявкнул на своего секретаря: «А ты чё лыбишься?». Покуда тот что-то лепетал, все примолкли, потупив взоры, и даже тяжёлые викторианские стулья отодвигать от столов начали беззвучно. Тише мыши!

– Как бы мне тут не разулыбаться, – поймал себя на мысли.

Мне сильно повезло, что устроиться довелось рядом так сказать с никому неинтересным дядей Юрой из особого отдела, а не с Его, извиняюсь, Величеством. А то был бы мне на том совещании полный и окончательный конец.

Само дальнейшее выступление было скучным, как пасхальная речь патриарха, но чиновники внимали, застегнувшись на все пуговицы. Более сосредоточенных физиономий вообразить себе трудно: перед ними словно открывалось непостижимое сокровенное.

В связи с тем, что тема касалась вранья приукрашивания действительности, собрание подразумевалось не формальным, без протокола. И всё же чиновничья сущность просочилась. Т.к. все были людьми служивыми, с мышлением по одному шаблону, для закрепления «пленума» родился документ под заглавием «7 заповедей. Принципы составления информации для СМИ». Получился протокол беспротокольного совещания.

Содержание такое:

1.Логика

Сведения по городским стройкам группируем и выстраиваем в закономерном порядке: федеральная собственность, областная, и в последнюю очередь – муниципальная. Объекты перечислять с запада на восток, с юга на север и по приоритетности.

Nb^ Замечено: в требуемой логике заключается уже три взаимоисключающих принципа: Мне до сих пор не до конца ясно, что окажется выше: федеральное на востоке, муниципальное на западе, или всё же то, к которому внезапно проявлен политический интерес сверху?

2.Про деньги ни слова!

Стоимость мероприятий указываем только СПРАВОЧНО! ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ ВВОДА В КУРС ДЕЛА ВЫСТУПАЮЩЕГО, И ТОЛЬКО ЕГО! – уходим от цифр: сообщаем, что цена ещё на стадии формирования либо будет определена в ходе конкурсных процедур, ну а если вас заставили (!) озвучить хотя бы ориентировочную стоимость, то подробно рассказываем из чего она складывается: коммуникации, земля, количество съездов, длина всего и т.п.

3.Значимые факты

Делаем акценты на резонансные объекты. Детализация – лишнее. Обобщаем, пишем только то, что важно людям (мелочи, в том числе источники финансирования и рассказы про технические нюансы – никому не интересны).

4.Всем живется здорово! Больше позитива

Достижения. Любой результат состоит из «плюсов» и «минусов». Говорим только про «плюсы». Формируем общественное мнение по нормальному восприятию происходящего: «Это не застой и не бездействие – это вынужденное внимание другому фронту. Волнующую тему мы учтем в будущем долгосрочном периоде. Не всё сразу!». Ищем аргументы в пользу разумности действий правительства.

Негативные формулировки всячески обходить: исключать слова «ненормативное состояние», «недостроенный», «не планируется» и пр. и т.п.

Nb^ Интересно, а в других департаментах, например – здравоохранения, наверное диагнозы под запретом? «Дистрофия» или «больные» – не рекомендуются…

5.Дороги – это коллективная ответственность!

Дорожная деятельность состоит из двух направлений: строительство и содержание имеющейся инфраструктуры. Чем больше тратится на уход и сохранность, тем меньше на стройку. Вóвремя не «переобули» колеса – колейность, мусорите – увеличение затрат на обслуживание, ездите с перегрузом – сокращение межремонтных сроков. При каждом удобном случае указываем на социальную беспечность граждан.

6.Всё не просто!

Во всех объектах приводим состав работ, их сложность. Объясняем доступным языком то, с чем мы сталкиваемся при реализации планов.

Nb^ не знаю точно, но в моём понимании этот пункт противоречит тому, что был за номером 3 – об афишировании только значимых событий, без скучной детализации.

7.Стало лучше!

Здесь было без комментариев.

Дальше, за текстом, следовал лист ознакомления, где в длинном списке значилась и моя фамилия.

Непонятным оставался нюанс: с чем нас пытаются ознакомить? Не имеющая юридической основы портянка, под которой государственный представитель должен подписаться из одного только уважения к докладчику? Мне, например, не достаточно пафосного библейского названия, чтобы Я смело под ним поставил свой автограф. Логичным было б этот «циркуляр» завизировать сначала у руководителя, и разослать как полагается. Другой вопрос: кто будет утверждать эти заповеди? Если подписать, то это уже станет ДОКУМЕНТом, публикации которого не избежать. Любой росчерк должностного лица – это регистрация с вытекающими последствиями. Подсовывать что-то подобное под руку гуру, значит демонстрировать свою бестактность и нагоняй за такое неизбежен. В общем, подписывать никто не хочет, ознакомиться тоже.

Ситуация!

***

Не успели мы отряхнуться от урока писательства, пришло поручение о наполнении сайта правительства свежими анонсами, формирующими образ региона с позитивной стороны. Выглядит прямо как закрепление знаний в школе. Лекция → контрольная.

Эта обязанность о пропаганде об очковтирательстве, кстати, вменена нам соответствующим приказом. Там конкретные пункты и назначены ответственные с указанием фамилий имён и отчеств!

Любопытно, что, зная моё отношение ко всей этой пропаганде, почему-то задания такого толка отдаются на исполнение именно мне. Руководство заботится, чтобы раздражение не стихало. Человек должен перековаться, сломаться через преодоление себя, или ему тут не место. Всю подготовку ненавистного политвранья как по спецуказанию замкнули на мне, и делается это осознанно.

После сказки о позитивности регион-саде, в связи думскими выборами, на очередь встал проект послания губернатора. По классической схеме, терзаний о том, кто будет этим заниматься – не возникло.

Пора было отбрехиваться от этой неприятной поруки. Надоело, устал, противно… К тому же, на момент происходящего Я вошёл в перечень опостылевших сотрудников. Ублажать кого-то там своею лояльностью уже переставало иметь смысл. В пору было вертеть хвостом и искать запасные аэродромы. В свете событий, обречённость добавила смелости, захотелось покривляться.

Сама оперативка имела такое содержание:

подготовить материал к очередному посланию!

Главное обстоятельство – беспрецедентный дефицит времени, вызванный особенностями политического календаря (вероятно, изящная формулировка про календарь взята из их спецязыка). Поэтому – никаких традиционных «талмудов» и многостраничных писем! Короткие справки от профильных департаментов по следующим позициям:

1.Очень краткое перечисление самых крупных достижений области – в горизонте десятилетия;

2.Примеры наших продвижений за этот год во всевозможных рейтингах и индексах развития;

3.Чего мы достигли за этот год, что из намеченного исполнили (с конкретикой)? Где и в чем добились даже бóльшего, чем предполагали, кто обеспечил эти успехи и прорывы (желательно обозначить персоны)? Регион входит в когорту наиболее привлекательных в стране! (проверить факт и подобрать что-то подобное). Медицина – впервые в мире оперативное лечение эпилепсии (?); спорт – превращение в мировую столицу биатлона 2150 года; грамотность – триумф молодежи в интеллектуальных конкурсах)… Вспоминаем случаи, когда область характеризовалась как «лучшее место для жизни», подкрепляем взгляды реальных людей сопутствующими разумными доводами и положительной статистикой… Приводим наиболее яркие итоги последнего года в экономике, не забываем про социальный и духовный рост. Что еще?

4.Что нам не удалось – и почему? Кто несет ответственность за эти недоработки (примеры, в том числе опять же персональные);

5.Каковы наши ближайшие цели в сферах занятости, образования и здравоохранения. Как проявляется забота о детстве и старости? Что мы намерены сделать в части диверсификации экономики, развития инфраструктуры, а главное – по наращиванию предпринимательской активности коренных жителей? Как будем совершенствовать инвестиционный климат, привлекать новые потоки бюджетных и частных инвестиций?

Подпись: пресс-атташе

Поскольку запрос шёл в рабочем порядке, по электронной почте, ниже следовала автоматическая подпись: Ваш, Дю Прэ (с указанием номера телефона).

В какой бы форме любому из нас не поступали вопросы, во избежание неприятностей, связанных с дезинформацией, ответы сотрудников должны проходить по официальному руслу, через руководство и юристов.

Я поступил по инструкции: подготовил комментарии, подгрузил их вместе с вопросами официальную программу нашего межведомственного документооборота и отправил. Текст был таким:

По всем этим пунктам красивого доложить мне нечего, кроме лжи.

Традиционные талмуды готовили, да. Длинные справки – основное требование при подготовке информации. Мы отображаем всегда как можно шире, за весь белый свет и его окрестности, чтобы дополнительных вопросов (упаси боже) – не возникало. Переделки справок осуществляется в среднем 9000 раз. В этом мы достигли совершенства и добились даже большего, чем предполагали. Нигде в стране, нет, даже во всём мире такого не бывает. Достижение непременно следует поставить в заслуги.

«Горизонт десятилетия» не прославился ничем особым, кроме того, что всё тот же губернатор стал чувствовать себя ещё увереннее. Он замечательнее всех нас вместе взятых знает, что сказать законотворцам и как правильно послать. Депутатам следует выразить всеобщую благодарность за сохранение прежнего состава т.к. именно он обеспечил 100% явку армии прислужников на голосование.

В связи с тем, что состав Думы остался прежним, то пламенную речь надо оставить тоже нетронутой.

О показателях:

Здесь мы потрудились, да.

Путём подтасовок в статистике нужные показатели достигаются. На бумаге у нас всё только улучшается и растёт, правда продолжать в том же духе ото дня ко дню всё сложнее. Очевидность не желает тонуть в наших отчётах. Но мы стараемся, надо признать. Стремимся! как это называется в публикациях.

Реальное состояние отрасли ухудшалось настолько стремительно, что пришлось корректировать методики вычисления основных показателей на самом высшем государственном уровне. Только благодаря истинному профессионализму служащих ситуация не вышла из-под контроля. Сыграв на молчании столичных чинов, они виртуозно доработали формулу подсчёта, и всё же обеспечили требуемый прирост протяженности дорог в нормативном состоянии. Спасибо коллегам из министерства за мудрое безмолвие.

Позитивный материал – это всегда чистейшая правда. Согласно доведённым до нас 7 заповедям чиновника, мы освещали положение дел только с выгодной стороны и основывались на удобных эпизодах. Красивая статистика для нас источник неоспоримых упрямых фактов, а отдельные неудобные данные оттуда – «всего лишь статистика». Если у человека прицельно подсветить только голову, то увечий прочих частей тела у него как будто бы и не будет.

Что нам не удалось?

– А что из конкретного мы ставили целью?

Кто виноват?

– Персональную ответственность за недостигнутые высоты предлагается вменить Богушеву, т.к. он всё равно уже причастен ко всем грехам. Частично промахи можно списать на замесИтеля (удачная опечатка) губернатора по физкультуре, который уволился на прошлой неделе и поэтому «сраму не имет»⁷.

Про предпринимательскую активность в регионе говорить не стоит, потому что заявления такого рода дискредитируют известных лиц из госаппарата, в собственности которых сосредоточился весь бизнес области.

→ исполнено → прошу согласовать

Далеко мой пост не ушёл, начались устные переубеждения. Предложили даже своими ножками нести эту «пачкотню» (как они её назвали) наверх, и самостоятельно там объясняться за своё творчество, но видя мой настрой – передумали. Решено было не замечать «шалость» и написать официальную часть без моего участия. Поступок просто умолчали. Что поразительно, руководство в этом поступке Я очень даже понимаю. Вынести вопрос повыше (донести на подчиненного) – равносильно постановки себя под угрозу: укажут на утерю бдительности и контроля над своими подчинёнными. Развели балаган, скажут… Вразумить работника в неформальной беседе как-то не с руки, ибо написано то, с чем трудно не согласиться и, тем более опровергнуть. Спрашивая «по-свойски» можно услышать и ответ «по-свойски». Наказывать реально – тоже не реально: официальные корни поручения отсутствуют, а значит оснований для наказания тоже нет.

Меня слегка пожурили за отказ от работы. Непосредственный начальник сказал, что его настораживает моё отношение к своим обязанностям, и предупредил:

– С этого дня отбивайся сам…

Из всего что подготовила в панике на 30 листах наша «орда», обер-политик в своей речи использовал: «Наши успехи неоспоримы! Построено множество мостов и дорог…»

И всё.