Мышь, которая зарычала

Гилберт Грант Хочу русалку!

Уит Хейнс отчаянно выругался, когда телефон зазвонил через секунду после того, как он бросил трубку. Он готов был проклясть идиота, таящегося на том конце провода, но при звуке женского голоса заставил себя успокоиться.

Звонила Дженис Грейсан.

— Привет, любимый!.. Отлично, а как ты?.. — Ему хотелось бы, чтобы ее голос звучал поживее. Когда говоришь с ней, всегда кажется, что она еще не проснулась. — Ланч? Я думаю, это возможно. В «Браво», двенадцать тридцать. Пока…

Повесив трубку, он вспомнил о предыдущем звонке, и его обычно приятное лицо сморщилось в гримасе отвращения.

Высокий, стройный молодой человек с открытым привлекательным лицом и жесткими черными волосами глубоко вздохнул и направился к кабинету, на котором висела табличка:

С. Б. Пейтон отдал тридцать лучших лет своей жизни универмагу «Грейсан», и двадцать из них он возглавлял отдел контроля платежей. Низенький полный человек, казалось, всегда был готов к улыбке. Но если рассмотреть его лицо внимательно, поймешь, что ничего в нем не улыбается. Под припухшими веками скрывались холодные глазки, маленький, тонкогубый ротик с вечно загнутыми кверху уголками губ только делал вид, что улыбался, а сердце у этого человечка было размером с одноцентовую монетку.

В тот момент он сидел в своей излюбленной позе, сложив перед собой руки на поверхности стола и упершись взглядом в точку пространства в двух футах выше правого уха Хейнса.

— Что произошло со счетом Дэвиса? — мягко спросил Пейтон.

— Ничего не случилось. Я сразу же…

— Ничего?! — Удивление, прозвучавшее в голосе Пейтона, заставило его приподняться. — Человек скрывается, а для вас это ничего не значит?

— Как я мог догадаться, что Дэвис собирается сбежать? — спросил Хейнс. Он пытался не возмущаться и говорить спокойно. — Я взял его карточку и отправился к нему домой. Он живет в трехэтажном доме в Кенморе. Однокомнатная квартирка с махонькой кухней. Дэвис сидел дома, и наша мебель стояла в комнате. Телевизор, диван и аквариум. Больше никакой мебели в той квартире не было. Я сразу ему заявил: или платите немедленно, или мы вывезем мебель обратно. Он умолял дать ему два дня отсрочки…

Глаза Пейтона были ледяными, словно их только что вынули из морозилки.

— И вы ему поверили?! Вы дали ему два дня отсрочки. Как мило! Я удивлен, что вы вообще не посоветовали ему принять вещи от нас в подарок.

Кулаки Уита непроизвольно сжались. Он с трудом заставил себя улыбнуться. Он знал, что если сейчас не улыбнется, то может сорваться и наговорить лишнего, в чем будет потом раскаиваться.

Уголки губ Пейтона еще больше поднялись, что должно было обозначать улыбку.

— Разумеется, — продолжал Пейтон, — с вашей стороны было благородно дать тому человеку отсрочку. В конце концов, он не заплатил нам ни пенни, не ответил ни на одно наше письмо, за два месяца ни разу не подошел к телефону и, насколько мне известно, задолжал за квартиру. От таких людей надо держаться подальше. К счастью, сегодня утром я нашел его карточку и послал вас принять меры. Только что возвратился наш грузовик.

Никого дома они не застали, зато удалось вернуть диван и телевизор. А если бы мы подождали еще два дня, как вам того хотелось, мы обнаружили бы совершенно пустую квартиру. Теперь же вам придется любой ценой отыскать и вернуть аквариум. Мы не можем допустить, чтобы нас морочили.

Уит не смог больше сдержаться.

Он наклонился вперед, и его рот оказался в нескольких дюймах от лица Пейтона.

— Но почему? Почему именно я? У нас есть специальный сотрудник, который выслеживает беглецов. Да, может, я и ошибся, но этот парень показался мне больным и буквально умирающим с голода. Я не охотник, не загонщик, я не люблю травить людей.

Пейтон отклонился назад. Его пальцы выбивали нервную дробь по подлокотникам, голос звучал холодно.

— Я вас, Хейнс, на работу не брал. Мистер Грейсан сообщил мне, что в течение этого года вы будете здесь работать. Это сообщение поступило ко мне полгода назад. Значит, еще шесть месяцев я не могу вас уволить. Но давайте договоримся на будущее: мне плевать, что вы собираетесь унаследовать этот универмаг, мне плевать, внук ли вы самого Р. С. Хейнса или просто клерк, который получил повышение. Этот отдел возглавляю именно я. И я делаю это так, как считаю нужным. Когда я приказываю вам сделать что-то, делайте — или подавайте заявление об уходе! Я с самого начала подозревал, что Дэвис — пустой номер. Так и оказалось. На следующий день после того, как он получил нашу мебель, он бросил работу. Может быть, он рассчитывал на то, что мы махнем рукой. Но мошенник глубоко ошибся. И в один прекрасный день он снова пойдет на работу. И вот тогда мы обрушим на него такой штраф за воровство! Он горько пожалеет, что так поступил с нашим универмагом!

Уит автоматически кивал, соглашаясь с начальником.

— Теперь о вас, Хейнс. Я хочу, чтобы вы его отыскали. Приступайте немедленно! Отправляйтесь по тому же самому кенморскому адресу и начинайте раскручивать.

Больше мне вам сказать нечего. Сами решайте, как лучше действовать.

Уит понял, что попался. Конечно, он мог бы отказаться и вообще уйти с работы. Мог бы, да не мог. Поэтому он побрел в свою комнатушку. И там он трижды снимал телефонную трубку и трижды клал ее на место.

Дженис Грейсан не любила, когда ее подводили.

На четвертый раз он решился и набрал номер.

Он оказался прав. Когда он признался, что должен отказаться от ланча, голос ее стал холодным и чужим.

— Но, дорогой, — произнесла она с укоризной, словно обращалась к дурачку, — ты же должен прийти. Ты не умеешь себя поставить. Ты забываешь, что в один прекрасный день станешь полноправным партнером Грейсанов.

Ну как ей объяснить, что невозможно оскорбить Пейтона неподчинением? Пейтон отлично понимает, что неподчинение ему означает пресмыкательство перед самой Дженис Грейсан.

— Ну хорошо, — произнесла Дженис, и слова падали у нее изо рта, как сосульки. — Обойдусь без твоего драгоценного присутствия, если твоя работа означает для тебя больше, чем мое общество. Прощай!

Она бросила трубку, а он пожал плечами и подумал: хорошо бы ее мрачное настроение развеялось к вечеру. Они заказали столик в ночном клубе, новом и самом модном в городе.

Ее звали миссис Лоренц. Она видела, как тот человек тащил большой аквариум по черной лестнице.

— Мне было его так жалко! Он показался мне страшно изможденным. Я подумала, что он обязательно свалится с лестницы…

Ее вставная челюсть плохо держалась, и ей приходилось улыбаться, не раскрывая рта. Стараясь сделать это незаметно, она поправила челюсть и добавила:

— Не представляю, как он управился.

— Хорошо, — сказал Уит. — Значит, он далеко не ушел. Если, конечно, аквариум не был пустым.

— Ни в коем случае! Он всю лестницу облил. Но, в любом случае, он сейчас уже далеко, куда дальше, чем вы думаете.

Брови Уита поднялись.

— Так этой миссис Хильд и надо! Не будет совать свой нос в чужие дела. Он спер коляску ее Билли. Понимаешь?

Миссис Лоренц зашлась в визгливом смехе. Челюсть снова вывалилась, и Уиту пришлось ждать, пока она вставит ее на место, энергично двигая губами.

— Я в окно его видела. Он поехал на север.

— Спасибо, миссис Лоренц! — Уит приложил два пальца к шляпе и поспешил вниз по черной лестнице.

Конечно, беглеца и след простыл. Но Уит надеялся на то, что человек, везущий большой аквариум на детской коляске, обязательно привлечет внимание.

Миссис Лоренц сказала, что он отправился на север. Не исключено, конечно, что он только сделал вид, что отправляется на север, чтобы обмануть эту миссис Лоренц.

Но до вечера оставалось много времени, и Уит отправился на восток, к большому озеру, которое располагалось в двух кварталах отсюда.

У отеля «Прибрежный» дежурил полицейский. Он не мог не заметить Дэвиса, если тот проходил мимо.

— Остановился у светофора, — сказал полицейский. — Странный парень. Чокнутый какой-то. Глаза сверкают, как уголья. И спрашивает у меня, где здесь есть пляж. Говорит, что ему надо искупать рыбку. Мне хотелось, конечно, посмотреть, что за рыбку он волочит в аквариуме, но там было столько водорослей и тины, что ничего и не увидишь.

Уит поблагодарил полицейского, перешел на восточную сторону Шеридан-стрит и пошел вдоль берега озера.

Он закурил и принялся размышлять. Конечно, это псих. Какого черта ему понадобился аквариум? Ладно бы он потащил с собой диван — за него можно получить баксов двадцать. Телевизор нетрудно загнать и подороже… Но аквариум, пусть даже с рыбкой?

Двое мальчишек попали в поле его зрения. Они были в трусах и явно намеревались купаться. В воде виднелись головы купающихся, а на узкой, замусоренной полосе песка загорали немногочисленные бездельники. Но ни Дэвиса, ни коляски, ни аквариума…

Уит нашел газету, расстелил ее на песке и стал смотреть на то, как солнечные зайчики играют на воде. На небе не было ни облачка, день выдался теплым и приятным. Уит старался думать о Дэвисе и аквариуме, но вскоре махнул на это дело рукой и погрузился в бездумное спокойствие.

Что-то больно ударило его в висок и, отскочив, упало на песок. Уит испуганно взглянул на резиновый мячик.

— Ой, простите, мистер, я нечаянно!

Уит увидел ясноглазого загорелого парнишку в трусах, которые были ему явно велики.

Еще один силуэт заслонил солнце, и другой голос произнес:

— Он нечаянно, мистер!

Эти слова произнес другой мальчик, похожий на первого.

Гнев, охвативший было Уита, сразу испарился. Он улыбнулся в ответ на их нерешительные улыбки.

— Ничего, я не сержусь. А вы, ребята, здорово загорели! Видно, торчите здесь с утра и до вечера.

— Ясное дело, мистер, — подтвердил второй мальчик, который был главнее. — Мы живем совсем рядом.

Он кивнул в сторону многоэтажного дома, нависшего над пляжем.

Дэвис сбежал два часа назад. Может быть, мальчишки его видели?

— Послушайте, ребята, — произнес он серьезно, и мальчишки почувствовали перемену интонации. Они перестали улыбаться и подошли к Уиту поближе. — Может быть, вы мне поможете…

— Всегда готовы, — ответил старший мальчик.

— Считайте, что это испытание вашей памяти. Вы были на пляже все утро. С девяти?

Мальчуганы кивнули.

— Кто-то утащил у меня детскую коляску, а сосед видел, что это был мужчина, который взгромоздил на коляску аквариум…

Ему не пришлось продолжать. Первая же попытка оказалась удачной. На их физиономиях появилось нетерпеливое выражение — им так хотелось все рассказать!

— Дай я скажу! — Старший мальчик оттолкнул своего брата, чтобы тот не вмешивался. — Он был такой чудак, что мы с Джимми пошли за ним. Мы шли, а он обернулся и велел нам уходить. Потом он крикнул на нас, и мы отстали, а он пошел вон туда.

Мальчик торжествующе указал пальцем вдоль берега.

— Мы с самого начала догадались, что дело здесь нечисто, мистер. Можно, мы с вами пойдем его ловить?

Уит поднялся и вытащил из кармана доллар, при виде которого глаза у братьев стали квадратными.

— Купите себе мороженого. Но чтобы поделить четно пополам, понял? — Слова Уита относились к старшему брату.

А сам Уит поспешил на север, куда показал мальчик.

Порой он шел по песку, затем песок прерывался асфальтовой дорожкой или бетонными плитами. Так что за час Уит успел миновать несколько пляжиков и уморился от жары.

Перейдя очередной пляж, Уит остановился у столба с обрывками проволоки, который остался от изгороди, некогда сбегавшей к воде. Проволока тянулась в воду, дугой втыкалась в дно и торчала наружу, словно ворота в водном поло.

Под ногами был сыпучий песок, перед ним обрывки проволочной изгороди. Перелезая через проволоку, Уит подумал: что же ему напоминает эта дуга? Может, это ручка коляски?..

Перед ним действительно была ручка коляски, и, чтобы убедиться в этом, Уиту пришлось забраться по пояс в воду. Зато он вытащил на берег не только похищенную коляску, но и большой аквариум, принадлежащий универмагу.

Уит стоял в воде и размышлял о том, что Пейтон доброго слова не скажет, если он притащит аквариум в магазин. Он будет страшно разочарован тем, что Уит смог выполнить его задание.

Продвигаясь к берегу, где он оставил ботинки и носки, Уит заметил, что в аквариуме что-то движется.

Он склонился над аквариумом. Грязная вода взметнулась фонтаном, рыбка скользнула у самой поверхности и скрылась в водорослях.

Это была странная рыбка. Что-то в ней было неправильно. Например, руки… Руки? Руки!

День выдался жарким. Только что Уит в костюме мучился от жары, но тут его продрал озноб. Какие еще руки?! Ему уже черт знает что мерещится!

Рыбка снова поднялась к поверхности воды.

Широко раскрытые глаза, не отрываясь, смотрели на Уита. Эти глаза хотели что-то сказать человеку.

Руки Уита непроизвольно окунулись в аквариум.

Он нащупал скользкое тело рыбки. Хвост ее прищемили камешками на дне. Уит освободил хвост и, крепко схватив рыбку, вытащил ее из воды.

Он смотрел на нее, потрясенный.

Это была рыбка. Но это была и не рыбка.

И Уит понял, зачем Дэвису был нужен аквариум. Потому что в аквариуме он держал… русалку!

Махонькие губки раскрылись. Они двигались.

Уит поднес русалочку к уху.

— Эй, папаша, — проговорила русалка. — Вытащи меня отсюда! И поскорее! Скорее, а то это средство перестанет действовать.

Он не ошибся, русалка просила о помощи.

Его голос спросил за него:

— Куда?

— Не так громко! — взмолилась русалочка и прижала ручонку к губам.

Уит кивнул, он понял. Он прошептал:

— Куда я вас могу отнести?

Он поднес русалочку к уху.

— Положи меня в карман, папаша. И не бойся, я не задохнусь. Главное — рвем когти отсюда! Шевели лапками!

Она улеглась в боковом кармане пиджака — вся уместилась.

Мальчишки, которые, оказывается, следили за ним, стояли у воды и заинтересованно смотрели во все глаза.

— Чего поймали, мистер? Краба?

— Или рыбу?

— А мы за вами следили!

Уит присел на песок и, не обращая внимания на свидетелей, надел носки и ботинки. Затем поднялся и строго сказал:

— Вали отсюда, малышня!

И они послушно удалились.

Он улыбнулся и сказал сам себе:

— А я ничего, могучий тип! Когда имею дело с десятилетками.

Он мог бы поклясться, что услышал в ответ:

— Кончай трепаться и давай быстрей в укромный уголок! Спрячь меня!

Его машина осталась в двух кварталах от отеля «Прибрежный», но русалка так торопила его, что как только Уит выбрался на улицу, он остановил такси. Уит жил в большом многоквартирном доме на Шеридан-стрит. Подходя к дому, он не обращал внимания на удивленные взгляды прохожих. Даже странный вопрос лифтера: «Вы купались, сэр?» — его не смутил.

Он совсем забыл, что брюки у него были мокрые, а рукава пиджака промокли, когда он ловил в аквариуме русалку.

На его этаже было всего две квартиры. Уит открыл дверь и сразу кинулся в ванную. Заткнув пробкой умывальник, он наполнил его до половины холодной водой.

— Вам здесь будет удобно? — спросил он, доставая русалку из кармана. — Или вам удобнее в ванне?

Пришлось поднести русалку к уху, чтобы услышать ее голосок:

— Хватит, достаточно. Только скорее!

Дрожащей рукой он опустил русалочку в воду.

И тут же услышал звонок в дверь.

Уит кинулся в коридор. Перед дверью стоял посыльный, держа в руке сложенный лист бумаги. Уит дал посыльному четверть доллара и развернул послание. Там было написано:

«Звонила мисс Грейсан и сказала, что будет вас ждать в ночном клубе».

Уит закрыл дверь и вернулся в квартиру. Выкинув послание в корзину для бумаг, он поднялся в спальню и переоделся. Он не переставал думать о пропавшем Дэвисе. Что случилось с этим человеком? Зачем он оставил аквариум в озере? Намерен ли он возвратиться?

Уит спохватился, заметив, что смотрит на чужое лицо. Два чувства отражались на этом лице — удивление и недоверие. «Господи, так это же мое собственное лицо!»

Русалочка! Как он мог хотя бы на мгновение забыть о ней?

Уит кинулся к ванной, проехал на коврике и ударился носом об угол. Из глаз посыпались искры, и свет померк.

Когда к нему вернулось зрение, Уит потряс головой. По плиткам пола застучали капли крови из разбитого носа. Он вытащил платок и прижал его к носу, а потом открыл дверь в ванную.

Ее груди были белыми, круглыми, упругими и находились так близко от его кровоточащего носа, что он зажмурился. Такой красоты он еще в жизни не видел.

Когда же через мгновение он заставил себя открыть глаза, то его взгляд совершил путешествие от грудей к голове, и тогда все его лицо сравнялось в цвете с носом.

Вытянувшись в ванне во весь немалый рост, перед ним лежала невероятная, роскошная красавица, подобной которой он не только никогда не видел, но и не надеялся увидеть.

Ее волосы были цвета только что выплавленной меди, глаза казались голубыми колокольчиками, а розовые губы напоминали лепестки розы.

— При-вет! — Голос ее оказался глубоким, чуть хрипловатым и манящим.

Он непроизвольно осклабился.

— Я тебе нравлюсь, папаша?

Рот его расплылся до ушей.

— Тогда перестань облизываться, Джек, и принеси мне во что одеться. Маленькой Мейбл не улыбается провести оставшуюся жизнь в ванне.

Он задом выбрался из ванной, мысленно повторяя: «Папаша… Джек… Мейбл… Одеться…»

Все происходящее находилось за гранью здравого смысла.

Что произошло?

Он положил в умывальник махонькое существо, полурыбу, полуженщину, карикатурное создание дюймов шесть ростом. Когда через несколько минут он вернулся, то обнаружил в ванне прекрасную рыжую незнакомку. У русалочки был хвост, а у этой… Его потом прошибло, когда он вспомнил, на что он глазел только что. Совершенно очевидно, что у рыжей девицы не было никакого хвоста, но формы ее божественного тела…

«Одежда! Боже мой, в моей ванне лежит голая женщина! А Дженис за мной вечером заедет!» Мысли взрывались в его голове, как воздушные шарики. И тут же он вздохнул с облегчением. Нет, они же встречаются в ночном клубе. Но одежда для русалки — как ее достать? Не может же он держать дома русалку!

Он отнял от носа платок, поглядел на него с содроганием и швырнул в мусорное ведро. Его нос увеличился втрое. Но хоть кровь перестала идти. Затем Уит достал зажигалку и нажал на рычажок. Ярко вспыхнул огонек. Он долго держал зажигалку перед носом и ждал. Ничего не произошло. Он ведь забыл вставить в рот сигарету.

Он спрятал зажигалку и сказал себе: «Приди в себя, мой друг! Ты знаешь, что все это тебе не мерещится, но если рассказать об этом любому нормальному человеку, он тут же вызовет «скорую помощь» из психушки. К тому же в этой истории есть несколько белых пятен.

Так что давай сначала достанем ей кое-какую одежду, а потом начнем задавать вопросы. И не забудь позвонить Пейтону».

Женщина в магазине готового платья ждала ответа на вопрос, какого размера женская одежда нужна джентльмену. Глаза ее чуть не вылезли из орбит, когда Уит постарался обрисовать форму русалки с помощью рук. Он покраснел до корней волос.

— Простите… но я не знаю, какой у нее размер. Она вся такая… такая…

Продавщица строго сказала:

— Продолжайте!

Это не помогло, потому что Уит снова перешел на язык жестов. Продавщица смилостивилась и даже улыбнулась.

— Думаю, что я почти вас поняла.

— Конечно, вы меня поняли! И дело вовсе не в размере!

Не важно, что подумала продавщица, но и белье, и платье пришлись словно по мерке. Уит приоткрыл дверь в ванную и забросил ворох одежды внутрь. Приглушенный голос поблагодарил его. Прошло несколько минут. Затем дверь ванной отворилась.

У молодого человека перехватило дух. Не важно, была ли Мейбл русалкой или родилась на суше, но вид ее был спасательным кругом для усталого взора и ленивых гормонов.

С трудом оставаясь джентльменом, Уит предложил Мейбл руку и проводил ее к мягкому дивану, раскинувшемуся перед искусственным камином. Он улыбнулся в ответ на ее вопросительный взгляд.

— Давай считать, что мы с тобой давно знакомы, — предложил он, — и нам ни к чему притворяться. Хорошо?

— Согласна, Джек.

— Тогда начнем с того, что я не Джек. Меня зовут Уит Хейнс.

Русалка откинулась на спинку дивана, и ее тяжелые волосы волной разлились по обивке. Запах чистых волос был столь одуряющим, что Уит почти забыл, что же он собирался сказать. Но все же ему удалось взять себя в руки.

— Замечательно. Раз уж мы обо всем договорились, то я хочу тебе сообщить, что считаю себя умным и наблюдательным человеком. Поэтому я верю своим глазам. И тому, что они сейчас видят. Но пока у меня нет всему этому объяснения. Пожалуйста, помоги мне.

— Начать сначала?

Он кивнул.

— Хорошо. Ты сам напросился. Моя история начинается во времена заката богов. Тогда наш отец Нептун решил, что его детям лучше скрыться, исчезнуть. Смертным никогда не понять русалок. — Она поправила волосы. — Отец напомнил нам, что мы бессмертны. Единственный способ спрятать нас от чужих глаз — уменьшить до ничтожных размеров. Сказано — сделано, и мы стали такими, как та рыбка, которую ты вытащил из аквариума. Затем он выпустил нас в море и наставил на правильный путь. После этого каждая из нас поплыла своим путем. Что, трудно поверить?

— Самое место — в книге рекордов Гиннеса, — заметил Уит. — Продолжай. При чем тут этот тип, Дэвис? Как вам удалось встретиться?

Она затряслась от хохота.

— Вот именно — тип! Ты не поверишь! Да я и сама бы не поверила. Ты решишь, что это фантастика.

— Пока что фантастикой и не пахло, — сказал Уит. — Самое время начать.

— Мы встретились с Дэвисом в пакете с мороженой рыбой. Честное слово!

— А что этот Дэвис делал в пакете?

— Глупенький, это не он там был, а я! И я сама виновата. Погналась за стаей сардин в Бискайском заливе, и тут — ба-бах! Гонки кончились. Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в вонючем трюме в куче из десяти тысяч сардин. Они меня чуть не задавили. Потом нас вытащили из трюма, спустили сквозь сито, рассыпали по пакетам и заморозили. Хорошо еще, что не пустили меня на рыбную муку или шпротный паштет. А этот тип, Дэвис, любит рыбу. Кушать любит, а не что-нибудь. Так что он меня разморозил и опустил в кастрюлю. Голую, в чем мать родила. Тут я запищала, и он сообразил, что на сардину я совсем не похожа. Сначала он мной заинтересовался только как ученый. Он втыкал в меня иголки и мерил температуру. Но потом в нем что-то щелкнуло, и он стал интересоваться мною… ну, сам понимаешь! Я лежу перед ним совершенно голая, в таком же виде, как ты меня наблюдаешь. Хотела бы я встретить мужика, который мной не заинтересуется… Короче: он вкатил мне укол микстуры, которая возвращает меня в мелкое состояние, и отнес в озеро. Вот и все о моих отношениях с мистером Дэвисом.

Голова Уита кружилась, как на карусели. Он верил каждому ее слову, но почти ничего не понимал.

— Ладно, допустим, я тебе поверил, — сказал он. — Но зачем он купил диван и телевизор?

— Это я потребовала. Обожаю смотреть телевизор. Как-то один чудик пришел на озеро с портативным телевизором и стал его крутить прямо на пляже. Я влюбилась в телевизор с первой минуты.

— А диван?

— На чем же мне лежать, когда я смотрю телевизор?

— Мейбл, ты сказала, что он сделал тебе укол и вернул в мелкое состояние. Расскажи об этом подробнее.

— Во-первых, никому не нравится, когда ему втыкают иголку в самую красивую и нежную часть тела. Поэтому я даже не смотрела, что он в меня впрыскивал. Он же психованный! Он сам с собой разговаривает. Химик он, вот кто! После того как я ему попалась, он бросил работу и стал изобретать средство, чтобы снова сделать меня маленькой. Это было мучение! Он вколет в меня сыворотку, я стану маленькой, потом минут через пять возвращаюсь в крупное состояние. Я ведь маленькая только в воде, а на суше ты меня от обыкновенной красавицы не отличишь. Сегодня с утра он мне сделал укол. А потом сунул в аквариум.

Уит задумался, пытаясь переварить ее рассказ. Мейбл беспокоилась. Она поправляла складки на юбке и расстегнула блузку. Потом она принялась за его галстук. Раза три его завязала и развязала. В процессе борьбы с галстуком она притянула его голову к себе, и ее губы оказались всего в сантиметре от его губ. Аромат ее тела и тепло дыхания сводили его с ума.

Он подумал, что ее губы не могут быть такими нежными и соблазнительными, как кажется.

Но жестоко ошибся.

Прошло несколько минут. Наконец она отстранилась и откинулась на спинку дивана.

— А ты сладенький, — сказала русалка. — Настоящий папашка. Поведай мне о себе, крошка.

Уит чуть не расхохотался. Подумать только: он сидит на диване с настоящей русалкой, губы еще не обсохли после ее поцелуев. Мороженая русалка из пакета с сардинами! Этого не увидишь даже в самом диком сне!

Она ткнула пальчиком ему под ребро.

— Чего сидишь, как глупый налим? Скажи, как ты вляпался в эту историю?

Он принялся конспективно излагать ей историю своих приключений, но не удержался и пустился в подробности. Он поведал о завещании его дедушки, Р. С. Хейнса, который поставил условием ввода в наследство, состоявшее из половины акций универмага Грейсана, его годовой контракт с фирмой, причем работать он должен был в отделе контроля платежей. Потом Уит принялся жаловаться на мистера Пейтона, перешел к воспоминаниям о своем детстве, юности, учебе в университете и дошел наконец до Дженис Грейсан.

— Значит, она красивая? — спросила русалка.

Уит кивнул. И тут же взвыл от боли и принялся тереть бедро.

— С чего это ты вздумала вонзать мне в ногу свои когти?

— Как может быть красивым айсберг, которому нет дела ни до чего, кроме денег, денег и еще раз денег? — мрачно заявила русалка. — Вкус у тебя, я скажу, отвратительный.

Сначала он удивился ее тону, потом разозлился на нее, а затем понял, что в душе он думает о Дженис точно так же. Просто он привык к ней, привык к мысли о том, что они соединятся узами брака и объединят в одной семье все акции универмага. А сейчас впервые взглянул на нее объективно и понял, что на самом деле она холодная, эгоистичная, властолюбивая… Но какое дело до этого наглой рыбе?

— С чего ты взяла, что она такая? — возмутился он.

— Я тебе докажу, что я права. Встречусь с ней, и ты увидишь, как из нее весь навоз наружу полезет. Только возьми меня с собой в ночной клуб.

— И не мечтай!

Она прикрыла глаза. Легкая тень улыбки играла в уголках ее губ.

Швейцар улыбнулся Уиту, но когда он увидел, с кем явился господин наследник престола, то зашатался и воскликнул:

— Сегодня ночью наш клуб — центр мира!

Уит отдал гардеробщице шляпу и провел Мейбл к столику, который всегда был зарезервирован для него и Дженис.

Подбежали официанты.

Уит заказал себе виски с содовой, а Мейбл предпочла двойной бурбон.

Он старался не встречаться с ней глазами, потому что когда смотришь ей в глаза, ни о чем другом думать ты не в состоянии.

А Уиту надо было подумать.

Ситуация, в которой он оказался, была невыносимой и нетерпимой. Утром он покинул свой кабинет, чтобы выяснить, куда делся неплательщик, а сейчас он сидит в центре ночной жизни за одним столиком с русалкой. Что-то надо делать!

Но что?

Официантка поставила бокал с бурбоном перед Мейбл.

— Дэвис всегда пил эту гадость, — сказала русалка. — Я подумала, а не попробовать ли и мне выпить то же самое, но без него?

И тут Уит сообразил, что единственный разумный путь — это непрерывно заказывать двойные порции себе и ей. И чем больше они выпьют, тем светлее станет будущее.

Мейбл как раз приканчивала четвертый двойной бурбон, когда в зал вошла Дженис.

Она решительно подошла к столику и уселась. Уит почувствовал, что он до отвращения трезв.

Мейбл туманно улыбнулась невесте Хейнса и поднесла ко рту бокал, но промахнулась, и бурбон полился на плечо.

— Жалкое зрелище, — ледяным тоном сказала Дженис.

— Шшо жрелище? — заинтересовалась Мейбл. Язык не очень ее слушался.

— Все, что здесь происходит, — пояснила Дженис.

— Поагаю, что эта… и ешшь мыш Грейсун, — громко заявила Мейбл. — Холодная, крашшивая мыш Грейсун.

Уит хотел было оборвать невоспитанную русалку, но любопытство пересилило. Он откинулся на стуле и сделал вид, что ничего не видит и не слышит.

— Простите, — сказала Дженис.

Ее голосом можно было заморозить роту обычных девушек, но только не русалку с таким боевым прошлым.

— Уит… Уиттик вше мне о тебе скажал.

Мейбл пыталась перекричать оркестр. Она покачивала пальчиком перед глазами, грозя собеседнице. Палец настолько ей понравился, что она принялась разглядывать его, и прошло не меньше минуты, прежде чем она догадалась, что палец, такой чудесный, длинный палец, принадлежит ей самой. Она перевела взгляд на свой бокал и обнаружила, что он пустой.

— Уитттик, — взмолилась она, — жакажи мне двойной бурбон-мурбон. Ой, прости, я хотела сказать мурбон-пурпон…

Уит сделал официантке знак.

Дженис решила игнорировать русалку. Она обернулась к Уиту и сказала:

— Я полагала, что ты уважаешь меня хотя бы настолько, чтобы не ставить в такое глупое положение.

— Слово «уважение» не из твоего лексикона, — легкомысленно ответил Уит. — Я даже и не подозревал, что оно тебе знакомо.

Дженис прикусила нижнюю губу. Уит оказался крепким орешком, да и вся ситуация была непростой. И неожиданной. Она была уверена, что Уиту до такого никогда не додуматься. И найти себе такую дешевку! Даже волосы покрашены в пошлый рыжий цвет. А эти тряпки! Не иначе, как она купила их на распродаже в грязном подвале.

Оркестр заиграл медленный танец.

Дженис перешла в наступление. Она поднялась и вопросительно поглядела на него. Уит послушно встал и сказал Мейбл:

— Не спеши с этим бурбоном, а я скоро вернусь.

Дженис чудесно танцевала. На какие-то секунды Уит забыл о русалке и отдался танцу. Но Дженис не умела вовремя молчать.

— Это что за девка? — спросила она. — Где ты ее откопал? И какого черта ты приволок ее в приличное место, где у тебя назначено свидание со мной?

— Ее зовут Мейбл, — ответил Уит, — и она — самая настоящая русалка. Мы встретились на пляже.

В глазах Дженис загорелось понимание. Уит попросту пьян! Как же она сразу этого не увидела!

— О, мой бедный мальчик! Я все понимаю. Этот старый идиот Пейтон расстроил тебя своими придирками, и тебе не удалось пообедать со своей любименькой крошкой, из-за чего ты и напился, как сапожник.

Лучше бы Дженис промолчать. Уит многое прощал ей, но терпеть не мог, когда она называла себя крошкой.

— Нет, — передразнил он ее. — Этот старый идиот Пейтон ничем не расстроил твоего мальчика. Я тебе честно признаюсь: старина Пейтон — лучший человек во всем универмаге.

— Не устраивай сцен! — оборвала Уита Дженис. — Люди смотрят.

Она не выносила сцен и вообще любого проявления чувств.

— Пускай люди смотрят, — сказал Уит, — если им интересно.

— Можжж мне следушши танец? — раздался голос Мейбл, которая увидела, что они остановились, и решила воспользоваться моментом.

— Убирайся! — закричала Дженис.

Лицо Мейбл закаменело, рот превратился в тонкую линию.

— Я хочу танцевать с Уитом, — заявила она. — Ты ушшла бы! И это вожжми ш шобой.

Это оказалось рыбой.

Когда Мейбл протянула ее Дженис, та непроизвольно схватила рыбу, но тут же завизжала и бросила ее на пол.

Пары вокруг остановились, прислушиваясь к скандалу.

Когда же Дженис завопила, замерли все, включая оркестр.

— Где ты рыбу раздобыла? — удивился Уит.

Мейбл быстро пошевелила руками, и Уит увидел, что она держит еще одну рыбу.

Она кинула рыбу Уиту, и тот не удержал ее в руке.

— Как она смеет! — голос Дженис напомнил Уиту крик осла.

— Такая машшшенькая рыбка, и она уше плашшет, — сказал Мейбл. — А вот смотри!

Она приблизилась к Дженис вплотную и загородила ее от Уита.

Когда же русалка отступила в сторону, все увидели, что Дженис рвет ногтями вечернее платье и притом отплясывает некий народный танец.

Вокруг зазвучали аплодисменты и веселые крики — уж очень забавно подпрыгивала и металась по залу наследница универмага «Грейсан». Руками она старалась вытащить что-то из-под задранной юбки.

Когда Дженис справилась с бедой, оказалось, что она держит обеими руками тяжелого четырехфунтового лосося. Лосось глухо брякнулся об пол и запрыгал в угол. Дженис ахнула и потеряла сознание.

Уит посмотрел на девушку, лежавшую на полу, затем на другую, которая стояла рядом с ним, и принял решение. Он схватил Мейбл за руку и потащил к двери. Его машина стояла недалеко от клуба. Уит бросился к ней, и Мейбл неслась за ним, как хвост кометы. Он открыл дверцу автомобиля и затолкал русалку внутрь.

Неприятный голос произнес над ухом:

— Я уж и не чаял тебя увидеть.

Уит обернулся и увидел Дэвиса. Что-то твердое ткнулось ему в спину.

— Это пистолет, — пояснил Дэвис, залезая следом за девушкой. — Я сяду на заднее сиденье.

Уит завел машину и медленно отъехал от тротуара. Холодная ярость узлом завязала его внутренности.

— Куда хотите ехать? — спросил Уит.

— Мы поедем на пляж, где я оставил аквариум.

От ночного клуба до озера было не меньше трех миль. Уит старался ехать как можно медленнее. Нужно было найти выход из положения. Он был убежден, что Дэвис — псих.

— Как вам удалось все так ловко проделать? — спросил Уит весело. — Я-то думал, что вам нас никогда не найти.

— Это было несложно, — ответил Дэвис. — Я вернулся за аквариумом, в котором оставил мисс Мейбл, и увидел, что он пуст. Я навалил там камней так, чтобы она не могла освободить хвост. Утонуть она тоже не могла. Значит, ее кто-то унес.

— Разумно, — согласился Уит.

— На песке играли двое мальчишек. А дети знают цену деньгам. Я спросил, кто забрал что-то из воды? Они мне вас описали. Осторожно!

Крик относился к Уиту, который чуть не задавил полицейского.

Уит перевел дух и аккуратно свернул в нужном направлении.

— Значит, есть кто-то, — продолжал Дэвис, — кто знает об аквариуме и о его содержимом. Почти наверняка это человек из «Грейсана». Тогда я позвонил в универмаг, и мне дали телефон вашего начальника. Мистера Пейтона. Я сказал ему, что достал денег заплатить за аквариум. Кому следует заплатить? Пейтон дал мне ваше имя и адрес.

Уит поклялся себе, что если когда-нибудь он унаследует половину универмага «Грейсан», то первым делом выскажет Пейтону все, что о нем думает, а потом с наслаждением вышибет его с работы!

— Даже посыльные и лифтеры знают цену деньгам, — не унимался Дэвис. — Это относится и к мальчишке в вашем доме. Он сообщил мне, что принес вам записку от мисс Грейсан, в которой она сообщала, что встретится с вами в ночном клубе. Мне только оставалось позвонить мисс Грейсан, представиться метрдотелем ресторана и попросить ее уточнить время, на которое ей требуется столик. Мисс Грейсан, конечно же, не отказала мне в такой информации. Правда, все просто?

— Я потрясен вашей находчивостью, — холодно сказал Уит. — Так что можно переходить к делу. Что вам от нас нужно?

— От вас? — удивился Дэвис. — С каких пор вы стали заботиться о ней? Вы что, забыли: она же не человек, а русалка! Она вообще-то бессмертная. Полубогиня, как и все детишки Нептуна.

— Мне плевать на то, чья она дочка, даже если ее мама жила в старом башмаке. Что вам от нас надо?

— Практически ничего. Но, к сожалению, вы встали на моем пути. Мне придется вас убрать, хотя бы на время. А вот от Мейбл мне нужно немало.

Уит почувствовал вкус крови во рту, оказывается, он прокусил себе губу. Кровь отдавала солью и железом. Голос Дэвиса звучал мелодраматично, но смысл его слов был предельно ясен. Уит незаметно кинул взгляд на девушку. Она сидела, откинувшись на спинку сиденья. Ее глаза были прикрыты, длинные ресницы кидали тень на нежные щеки. Дыхание ее было ровным и глубоким, губы — желанными.

Нет, бросаться на него опасно — Дэвис прижимает дуло пистолета к его боку.

Уит остановил машину у бетонной балюстрады, отделяющей дорогу от пляжа.

— Приехали, — сказал он.

Дэвис ткнул дулом пистолета в бок девушке, словно стараясь ее разбудить. Она посмотрела на пистолет без особого волнения. Он ничего для нее не значил. Дэвис сказал:

— Давай, Мейбл, вылезай и бери с собой дружка.

Уит открыл переднюю дверцу и вылез на дорогу. Мейбл последовала за ним. Дэвис встал за их спинами, его узкие темные губы кривились в злобной ухмылке.

— Идите к воде, — приказал он. — Я скажу вам, когда остановиться.

Они дошли до самой воды, прежде чем он их остановил.

По пути они миновали несколько человек, лежавших на песке. Но там, где они остановились, никого не было.

Уит оглянулся. Впрочем, смотреть было не на что. Почти полная луна висела над горизонтом на юго-западе, но давала мало света. Через несколько минут наступит полная темнота. К тому же, фонари на пляже уже выключили.

— Мы здесь одни, — прошипел Дэвис. — Никто нас не потревожит. У меня есть для тебя подарочек, дорогая. Видишь шприц?

Мейбл прижалась к Уиту. Она дрожала.

— Нет! Я больше не хочу!

— Нет, Мейбл, надо! В последний раз. На этот раз ты останешься маленькой навсегда!

— Но я хочу быть большой, я хочу быть настоящей женщиной!

— Мало ли чего ты хочешь! Ты нужна мне для проведения важных опытов! А ну, иди сюда!

Как загипнотизированная, Мейбл сделала первый шаг. Дэвис ухмылялся. Она сделала второй шаг, третий…

— Вот и молодец! — сказал Дэвис. — А теперь мы отделаемся от свидетелей.

Пистолет повернулся в сторону Уита. На скулах ученого ходили желваки.

Уит скорее почувствовал, чем увидел, как указательный палец Дэвиса нажимает на курок.

Дэвис совершил только одну ошибку.

Для того чтобы застрелить Уита, ему надо было глядеть на свою жертву. А это означало, что на какое-то мгновение его взгляд оторвался от девушки. Достаточно, чтобы она успела…

Мейбл вцепилась в правую руку Дэвиса и вонзила ногти в запястье.

Пистолет выстрелил, но пуля ушла в небо. Уит успел схватить Дэвиса за другую руку и дернуть к себе. Дэвис был ниже его ростом, легче и, конечно, уступал в силе.

Но в то мгновение он был силен силой сумасшедшего. Он отбросил Мейбл, и девушка упала на песок. Но Уит его не выпустил.

Это была схватка без правил. Дэвис кусался, царапался, отбивался ногами, и Уиту ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Но в конце концов Уит взял верх. Пистолет выпал из пальцев Дэвиса и беззвучно упал на песок. Уит удовлетворенно хмыкнул и наклонился, чтобы поднять оружие.

Игла вошла в его мышцу на всю длину.

Стремясь к пистолету, Уит забыл о шприце. Дэвис же помнил о своем втором оружии и при удобном случае всадил его в плечо соперника.

Уит не сообразил, что произошло. Он поднял пистолет и развернулся, держа его в руке.

— Назад! — крикнул он. — Назад, или я пристрелю тебя, как ядовитую змею!

Дэвис скорчился, как от боли. Из его глотки вырывался хриплый смех.

— Ну и ну! Сыворотка досталась другому! Черт знает, что теперь с тобой будет…

Ему не пришлось долго ждать.

Уит почувствовал, словно его рвут на части.

Каждый нерв, каждая мышца, каждая кость в нем кричали от боли. Словно неведомая безжалостная сила мяла и выкручивала его. Крик Мейбл заставил его взглянуть на девушку. Глаза ее были полны ужаса.

— Уит… Уит! Ты уменьшаешься!

В полутьме Уит разглядел лицо Дэвиса. Оно было искажено в торжествующей гримасе. Уит понял, что через несколько секунд он будет беспомощной игрушкой в руках Дэвиса. Пистолет и так уже наливался тяжестью, словно он держал в руке пушку.

Ему пришлось нажать на курок обеими руками.

Дэвис шагнул вперед, дернулся и упал ничком. Под его телом на песке расплывалось темное пятно. Никогда ему больше не сделать ни одного укола.

Жуткий глубокий рев донесся со стороны воды. Уит и Мейбл сжались от ужаса. И тут Уит понял, что видит морского бога — Нептуна.

Мейбл узнала отца.

— Скорее, отец! Сделай что-нибудь! Он спас мне жизнь… Да посмотри же, что с ним творится!

Бородатый бог с высоты посмотрел на Уита. Он приподнял сверкающий трезубец и направил его острия на молодого человека. И боль сразу прекратилась.

Затем его внимание переключилось на дочь.

— Я так беспокоился о тебе, доченька, — громовым голосом произнес Нептун и опустил тяжелую ладонь на ее плечо. В одно мгновение Мейбл преобразилась.

Одежды спали с нее, и тело уменьшилось до размера Уита. Вместо ног у Мейбл оказался длинный хвост, на котором она умело балансировала.

Старый бог подхватил маленькое тельце дочери и понес его в глубину.

— Мейбл! — закричал Уит. — Погоди, Мейбл!

Нептун остановился, поднес дочь к уху и внимательно выслушал все, что она ему шептала. Несколько раз он покачал головой. Затем обернулся к фигурке человека, распростертой на песке.

— Что ты хочешь сказать, смертный? — спросил он.

— Не отнимайте ее у меня! Я ее люблю. Вы можете понять, что это значит?

— Это бывало, — согласился Нептун. — Смертные любили моих дочерей. Но нам интересно было бы узнать о твоих отношениях с Дженис и об условиях наследства.

— Если Дженис хочет, она может забирать весь универмаг, включая мистера Пейтона. Я же хочу только Мейбл и никого больше!

И тогда Нептун вновь взмахнул своим трезубцем. Налетел порыв ветра, закрутился вихрь, и в его центре оказались Уит и Мейбл плечом к плечу.

С легкой улыбкой Мейбл посмотрела вниз, и он обратил свой взор туда же. Он увидел длинный, блестящий хвост.

И вдруг Уит рассмеялся. Он не мог остановиться.

— Лапочка моя, — воскликнул он, — я забыл тебе сказать самое главное. Из меня не получится русал. Потому что я не умею плавать.

— Плавать? Да я научу тебя плавать, как научу и всему остальному, — ответила она.

Он не сразу понял, что она имеет в виду, но когда ее горячие губы коснулись его рта, он сообразил, что означали ее слова.

Наверху в облаках светилось лицо Нептуна. Бог произносил загадочные заклинания. Казалось, это рычат волны, набегая на берег.

И у ног Нептуна две фигурки соединились в объятии. Их хвосты переплелись, как коса.

— Давай отложим уроки плавания и займемся другими уроками…

Ее губы ответили ему так, как он сам того желал.