Мышь, которая зарычала

Дж. Ф. Макинтош Мерлин

Свет луны, которая не была Луной, заливал башни спящего Камелота.

Камелот — так называлась и планета, и город на ней. Где же еще быть двору короля Артура, как не в Камелоте?

Реки стекали в море. Посреди моря возвышался остров. На острове стоял замок. В замке жил и правил страной король Артур.

Только одно противоречило древней легенде: Камелот был вовсе не Камелот. Камелотом его назвал какой-то шутник только из-за того, что в замке было очень много башен.

Камелот был сонным царством не только ночью, но и днем. Но однажды планету грубо разбудили. Это случилось, когда Великая Галактика узнала о существовании этого сонного мира. А до той поры Камелот мирно дремал в эпохе неторопливого товарообмена, медленных путешествий и древних, ленивых обычаев.

Первая леди Камелота сказала:

— Очень интересно, — и отвернулась, чтобы незаметно зевнуть.

«Леди Игрейна», золотой космический корабль, был уже в нескольких миллионах миль от Камелота, на пути к планетам Артура. Пилот, сэр Модред, от напряжения даже высунул язык. Вести корабль по памяти — нелегкая работа. (Новая Венера: приближаться в координатах ЛВ-613:7762, ПЛ-441:3401, со скоростью 33… и так далее…)

— Ну что, мы наконец приземлимся? — с надеждой спросила принцесса, развеселившись от мысли, что можно будет впервые за пять недель путешествия подышать настоящим свежим воздухом.

— Принцесса, мы обычно не приземляемся, — спокойно ответил капитан, сэр Бидивир.

Он был очень старым. Его отец (конечно, когда был еще мальчиком) видел легендарных живых землян и разговаривал с ними. Именно тогда земляне назвали Камелот Камелотом и подарили королю Артуру золотой корабль и много других полезных вещей.

— Ох, — сказала Джиневра и снова украдкой зевнула. Принцесса знала, что первейший долг королевской особы состоит в том, чтобы тщательно скрывать свои переживания.

До начала космического путешествия перспектива посещения всех семнадцати планет, принадлежащих ее отцу, королю Артуру, очень возбуждала принцессу. Сам король был слишком стар для увеселительной прогулки в межпланетном пространстве. Но нарушать традиции было нельзя. Инспекцию королевских владений, неукоснительно проводимую раз в пять лет, откладывать не разрешалось, а заменить короля могла только принцесса Джиневра.

Возбуждение от предчувствия романтического приключения постепенно проходило. Корабль «Леди Игрейна», выглядевший таким прекрасным и изящным, в космосе оказался очень тесным и неудобным.

Кощунственно было бы даже предполагать, что корабль, подаренный землянами, может состариться, но ему исполнилось сто лет, и возраст уже начал сказываться. Временами гас свет, из кранов порой текла коричневая вода, двери деформировались и то открывались в самый неподходящий момент, то заклинивались так, что их невозможно было отворить.

Конечно, ни принцессу, ни членов экипажа такие мелочи не беспокоили. Они просто не думали об опасностях, которые могут подстерегать их старый корабль. Почти все великолепные подарки, оставленные землянами — велосипеды, часы, музыкальные шкатулки, картофелечистки, швейные машинки, игрушки, фонографы, — все еще прекрасно работали. Правда, время от времени те, что ломались, приходилось заменять на новые, но для этого мудрые земляне и устроили склады всех этих чудесных вещей. Хотя надо признать, что запасы на этих складах стали быстро убывать.

В свое время земляне заверили, что золотой корабль никогда не сломается. Следовательно, не было поводов для беспокойства. Перед каждым космическим путешествием баки заботливо наполнялись самой чистой водой, туда, где было написано «масло», наливалось самое отборное масло, производилась замена всех предохранителей, проверялись все провода, и корабль выглядел как новенький.

Нет, ничего, кроме бытовых неудобств, принцессу особенно не волновало. Заботило ее только то, что капитан, сэр Бидивир, был старым и лысым, что пилот, сэр Модред, был и старым, и лысым, и толстым, что первый офицер, сэр Джирейнт, был старым, лысым и с плохим характером, и что инженер Мерлин, который не был ни старым, ни лысым, ни толстым, являлся существом подчиненным и стоял в иерархической системе, которую выстроила для себя Джиневра, слишком низко. Он даже не был рыцарем.

Если бы не леди Вивьен, не с кем было бы даже поговорить. Но леди Вивьен не могла быть задушевной подругой принцессы, поскольку однажды сэр Ланселот, с которым леди Вивьен была очень-очень близко знакома, заявил при всех, что с тех пор, как он увидел Джиневру, то сразу понял, что во всем Камелоте нет ни одной девушки, равной принцессе по красоте.

— Сколько еще планет мы увидим после этой, мимо которой сейчас пролетаем? — спросила принцесса.

— Одиннадцать, ваше высочество.

Принцесса вздохнула.

— И мы ни на одной не остановимся?

Сэр Бидивир, который в своем белом атласном халате был больше похож на архиепископа, чем на рыцаря, улыбнулся:

— Когда-нибудь, когда земляне вернутся и помогут нам, мы устроим на этих планетах наши колонии. Но без их помощи нам этого не сделать.

— В таком случае, я не вижу смысла во владении всеми этими планетами. Зачем они нам?

— Это — символ могущества вашего благородного предка, принцесса.

— Но откуда мы знаем, что земляне имели право подарить нам эти планеты? — упорствовала принцесса.

Сэр Бидивир перестал улыбаться.

— Джиневра, — сказал он с мягкой укоризной, — извините меня за прямоту, но земляне настолько превосходили нас, как… как вы превосходите Мерлина. Они были великими, добрыми и бесконечно мудрыми. И, как вы помните, они обещали вернуться. Мы хотим стать достойными их.

Хотя Джиневра поняла, что ее вопрос остался без ответа, она не стала настаивать на продолжении разговора.

Внизу, в машинном отделении, дежурил Мерлин. Он с благоговением осматривал всевозможные приборы, любовался миганием разноцветных лампочек и мягкой тряпочкой протирал все, что недостаточно блестело.

Мерлин был высоким молодым человеком и имел две главные цели в жизни. Во-первых, он хотел стать таким же настоящим инженером, как земной инженер. Второй целью, вполне естественной для молодого человека, была принцесса Джиневра.

Будучи очарован красотой машинного отделения, он не менее сильно был очарован красотой прелестной девушки. Но поскольку в данный момент принцесса находилась наверху, в капитанской рубке, а он внизу, в машинном отделении, то Мерлин вытащил из кармана куртки блестящую фотографию и стал ее с восторгом рассматривать.

На фотографии была изображена не принцесса Джиневра, а земная принцесса. Кинозвезда. При взгляде на прекрасную блондинку перехватывало дыхание. Ее одежда (на взгляд Мерлина довольно странная — она состояла из коротеньких штанишек и маленькой повязки на груди) только усиливала ее привлекательность. В Камелоте такую одежду назвали бы непристойной, но ведь это была земная девушка.

Возле прекрасных ног блондинки шла надпись: «Лола Милита». Хотя Мерлин не умел читать по-земному, он знал, как произносится это, имя и время от времени повторял его вслух.

Принцесса Джиневра не была похожа на эту экзотическую красавицу, но из всех девушек Камелота только принцесса могла бы сравниться красотой с Лолой Милитой.

Мерлин аккуратно спрятал фотографию в карман, протер тряпочкой стойку, которая, на его взгляд, немного потускнела, и вздрогнул, когда неожиданно погас свет.

Он должен было это исправить. Не считая себя достойным высокого звания инженера, Мерлин знал, что в электропроводке разбирается хорошо.

Он проверил рубильник. Там все было в порядке. Значит, как всегда, дело в проводах. Внутренне Мерлин очень собой гордился. Он был уверен, что справится с поломкой.

Когда земляне подарили королю Камелота золотой космический корабль и маленький кораблик-спасатель, они, надо отдать им должное, выучили камелотских инженеров так, чтобы те смогли поддерживать в порядке всю технику. Но все это происходило больше ста лет тому назад. Основы этой науки для второго поколения так называемых инженеров стали магией, а для третьего и четвертого поколений — религией. Мерлин хорошо сдал экзамен на обращение с гаечным ключом и измерительными приборами, но ему было запрещено прикасаться к панелям. Это расценивалось как святотатство. Лишь несколько инженеров в Камелоте были в состоянии оживлять механизмы, вышедшие из строя.

Но неполадки по электрической части — это была стихия Мерлина.

Сначала он включил переговорное устройство и сказал:

— Докладывает инженер Мерлин. Повреждение на Зеленой линии. Повторяю. Повреждение на Зеленой линии. Необходимо разрешение на отключение Зеленой линии для устранения повреждения. Конец.

— Капитан слушает, — произнес мягкий голос Бидивира. — Разрешение выдано. Инженер, приступайте к работе.

Мерлин отключил Зеленую линию и начал искать поломку.

Выйдя из машинного отделения, он прикоснулся к металлической пластинке, на которой было написано:

Для Мерлина этот текст был непонятен. Но легенда гласила, что земные инженеры, обычно державшие в руках гаечный ключ и мягкую тряпочку, всегда протирали металлическую пластинку. На удачу.

У Мерлина было хорошее настроение. Сейчас он чувствовал себя настоящим инженером.

Провод, который он проверял, проходил через комнату леди Вивьен. Мерлин не знал, у себя ли она. Немного поколебавшись, он осторожно постучал в дверь.

— Кто там? — отозвалась леди Вивьен.

— Это я, Мерлин. Проверяю проводку.

— Входи, Мерлин, — раздался еле слышный голос.

Мерлин открыл дверь и остановился на пороге. В каюте было темно.

— Может быть, мне выйти… — смущенно произнес он.

— Входи, входи. Пожалуйста.

Мерлин зажег свою лампу — масляную лампу. В Камелоте никогда не было электрических батареек для ручных фонариков.

Когда теплый свет залил комнату, Мерлин чуть не выронил лампу из рук.

Леди Вивьен лежала на диване, с усмешкой глядя на инженера. Ее усмешка никого не могла удивить. По своему жизненному опыту леди Вивьен была старше принцессы лет на шесть. Она давно поняла, что если не посмеиваться над жизнью, то придется горько плакать.

Поразило Мерлина то, что, будучи одетой только в тончайшую прозрачную рубашечку, леди Вивьен позволила ему войти в ее каюту. Мерлин быстро отвел взгляд в сторону.

Вивьен засмеялась. В ее голосе было что-то очень волнующее. Мерлин, вспыхнув, опустился на колени перед панелью, за которой проходила Зеленая линия, и стал ее лихорадочно отвинчивать.

— Почему ты от меня отворачиваешься? — требовательно спросила Вивьен. — Неужели я так безобразна? Я чем-то тебя пугаю?

Мерлин поднял голову и увидел, что леди Вивьен оперлась на локоть, грудь ее почти обнажилась, а прозрачная рубашечка приоткрыла колени. Он подумал, что если бы она была совсем голой, то это бы не так возбуждало.

— Нет, — хрипло ответил он и еще ниже склонился над панелью.

Вивьен вздохнула.

— Мерлин, сколько тебе лет? — спросила она.

— Двадцать, — пробормотал инженер.

— Сэр Модред ведет себя, словно он моложе тебя, хотя ему уже сорок пять.

Мерлин понял бы Вивьен, если бы она принадлежала к его сословию, но невозможно было представить, что подобные намеки может делать благородная леди.

За все время путешествия принцесса не сказала Мерлину ни слова. Если ей от него что-нибудь требовалось, она говорила об этом сэру Бидивиру, и уже он передавал распоряжение инженеру. И это было в порядке вещей.

А леди Вивьен с самого начала вела себя так, будто они с инженером — ровня. Она нравилась Мерлину, но она не была такой, как Лола Милита или принцесса. Мерлином владели только два желания: он хотел быть настоящим инженером, и он хотел Джиневру.

Наконец Мерлин нашел повреждение и исправил его. Работа так много значила для него, что он совершенно забыл о леди Вивьен.

Но она довольно грубо напомнила ему о своем существовании.

— Что течет в твоих венах, масло? — спросила она.

В этот момент Мерлин как раз устанавливал панель на место.

— Если вы хотите сказать, что я — бедный инженер, то мне это прекрасно известно, — скромно сказал он.

Леди Вивьен тяжело вздохнула.

— Господи, помоги мне, — взмолилась она. — Мерлин, если бы ты прочел все отчеты землян, то нашел бы в них слабый, но заметный налет иронии. Все устройство Круглого Стола, все эти персонажи — Артур, Джиневра, сэр Бидивир и прочие — все это розыгрыш. Когда они увидели наших раболепных предков, перенимающих все манеры землян, кланяющихся в пояс, целующих пол, где ступала нога землянина, они решили нас проучить. Отсюда этот золотой корабль и империя, состоящая из пустых, бесплодных, бесполезных планет, которые были подарены прадедушке нашего короля.

Мерлин оторопел. Он не питал особой любви к королевской власти, тут леди Вивьен могла говорить все, что угодно. Но земляне были священны.

— Я хочу переодеться, — сказала леди Вивьен и позволила ночной рубашечке соскользнуть на пол.

Никто не пострадал, так как Мерлин немедленно погасил лампу.

— Да, так оно и есть, — зло сказала Вивьен в темноте. — Масло.

— Что это там? — спросила принцесса.

Зрение у нее было более острым, чем у сэра Бидивира, сэра Модреда и сэра Джирейнта. Они не сразу разглядели большую светящуюся искру, на которую она им указывала.

— Это одна из планет данной системы, ваше высочество, — сказал сэр Джирейнт.

— Давайте полетим туда, — предложила принцесса.

— Эта планета не принадлежит королю Артуру. Она принадлежит землянам. Думаю, это Сахара.

— Ну вот и навестим землян.

— Принцесса, вы не понимаете. В этой части галактики земляне не живут. Они живут дальше, значительно дальше. Они говорили, что отсюда невозможно увидеть свет их звезды… Планету Сахара они сохранили для себя, но сейчас на ней нет ни одного землянина.

— А откуда вы это знаете?

— Если бы они здесь появились, то непременно навестили бы Камелот.

Принцесса была девушкой настойчивой, и почти всегда все ее желания удовлетворялись. Во дворце вокруг нее находились тысячи людей, которым можно было отдавать приказания. Здесь, в космосе, можно было приказывать только Мерлину, но он находился не на том уровне, чтобы с ним разговаривать.

— Если земляне там, на планете, — твердо сказала принцесса, — мы нанесем им визит. Если же их там нет, то никто не может воспрепятствовать нашему посещению. В любом случае, я хочу спуститься на эту планету.

В капитанскую рубку вплыла великолепная леди Вивьен. Ее голубое платье было расшито золотой нитью и колыхалось при каждом шаге на дюжине нижних юбок. За ней, как каботажное суденышко позади роскошной яхты, тащился Мерлин.

Джиневра резко обернулась к Вивьен.

— Леди Вивьен, — сказала она, — кто здесь отдает приказания, сэр Бидивир или я?

Вивьен вскинула брови.

— Чего вы пожелали, моя дорогая? Какой приказ вы хотите отдать?

Джиневра взмахнула рукой.

— Вон там — планета Сахара. И я хочу туда.

— Нам может не хватить топлива, — тихо возразил сэр Бидивир.

— Нет, у нас есть шестимесячный запас, а мы в космосе всего лишь три месяца.

— Принцесса, но зачем? Для чего нам спускаться на эту планету? — безнадежно вопрошал сэр Бидивир.

— Этого мы не узнаем до тех пор, пока не окажемся там, — ответила ему Джиневра.

— Слышали, что сказала принцесса? — забавляясь, сказала Вивьен. — Узнаем, когда окажемся на планете. Поехали!

Капитан капитулировал. Он действительно обязан был исполнять приказы принцессы. Бывало, что она уступала, но сейчас поддержка Вивьен сделала свое дело.

Мерлин с обожанием смотрел на Джиневру. Никогда прежде он не видел ее такой оживленной и радостной. Она была великолепна. Почти как Лола Милита.

Принцесса поймала его взгляд и впервые обратилась прямо к нему:

— А ты, тварь, не смей так на меня смотреть!

Мерлин вспыхнул. А леди Вивьен насмешливо усмехнулась.

Корабль «Леди Игрейна» спускался все ниже и ниже.

— Принцесса, — взмолился сэр Бидивир, — пожалуйста, объясните, зачем нам здесь приземляться? Мы никогда нигде, кроме Камелота, не приземлялись.

— Если здесь есть земляне, — ответила принцесса, — то я хочу их увидеть.

Принцессу несколько опьянило ее могущество. К своему удивлению, она быстро поняла, что если отдает приказ и настаивает на его выполнении, то ей повинуются. Ей повинуются даже в том случае, когда у нее нет достаточно серьезных аргументов.

Прежде она осознавала свою власть только над отцом. Впервые Джиневра решила проверить свою силу на других. Она не знала, что одурманивающее чувство власти будет разъедать ее изнутри, если ей не удастся с ним совладать.

Леди Вивьен все понимала, но ей нравилось наблюдать за принцессой. Это ее забавляло. К тому же леди Вивьен не забыла сэра Ланселота, да и безнадежная страсть Мерлина к Джиневре не давала ей покоя.

— Нам известно, как приземляться на Камелот, — ворчал сэр Бидивир, — но мы ничего не знаем о приземлении на другие планеты. Необходимо сделать расчеты… провести некоторые исследования…

— Так остановитесь и проделайте все, что нужно, — капризно приказала принцесса.

— Ваше высочество, мы можем выйти на нужную орбиту, но мы не можем остановиться.

— А я говорю, остановитесь! Я не знаю, что значит двигаться по орбите, но я вам это запрещаю. Я приказываю остановиться!

Сэр Бидивир умоляюще посмотрел на леди Вивьен. Она поняла его намек. Принцесса в новом для нее деспотическом настроении погубит их всех, если оставить ее без ненавязчивого руководства.

— Дорогая, — мягко сказала Вивьен, — кораблем должен управлять капитан. Вы приказываете ему, что делать, но как это сделать, должен решить он сам.

— Ох! — Неожиданно Джиневра почувствовала себя маленькой, не уверенной в себе девочкой. — Ну, хорошо, идите по вашей орбите, если это так уж необходимо.

Со вздохом облегчения капитан кивнул сэру Модреду, сидевшему за штурвалом.

Две сотни лет поколения пилотов, управлявших кораблем «Леди Игрейна», вели себя, как водители автомобилей, ничего не знающие о работе механизмов внутри своего автомобиля. Они не знали, что приземление на Камелот осуществляется под определенным углом, что движутся они по орбите в точном соответствии с массой корабля, массой планеты, глубиной атмосферы, скоростью вращения планеты и силой двигателей корабля. Они часто приземлялись на Камелот после путешествия к другим семнадцати планетам короля Артура и знали, как совершить посадку, но им было неведомо, почему это делается так, а не иначе.

Планета Сахара обладала меньшей массой и более разреженной атмосферой, чем Камелот. Сэр Модред, пытавшийся вывести корабль на орбиту, не знал даже, где находятся полюса этой планеты, какова скорость ее вращения вокруг оси и сила тяжести. Если бы корабль не имел практически неисчерпаемого запаса атомной энергии для работы двигателя, он бы совершенно вышел из-под контроля. В тот момент, когда исчезла искусственная сила тяжести и все путешественники неожиданно оказались на полу капитанской рубки, сэр Модред каким-то чудом сумел вывести «Леди Игрейну» на эксцентрическую орбиту, восстановив силу тяжести и правильное движение корабля.

Все, постанывая, поднялись с пола. Невредимой осталась только принцесса. Падая, Мерлин одной рукой ухватился за подпорку, а другой — удержал принцессу от падения.

Когда корабль вернулся к равномерному движению, испуганная принцесса зло закричала:

— Он посмел ко мне прикоснуться!

Перепуганные придворные посмотрели на Мерлина. Им повезло. Теперь можно было скрыть свой страх, обратив все внимание на проступок Мерлина.

— Наказать его? — спросил сэр Джирейнт.

— Я же хотел ее спасти! — возмутился Мерлин.

— Ох, я вовсе не имела в виду… — сказала принцесса.

— Надо его побить, — предложил сэр Модред.

— Право, не знаю, — сказал вежливый сэр Бидивир.

Леди Вивьен не сказала ничего.

И Мерлин, который мог бы на этом и уйти, поспешно сказал:

— Я лишь заботился о безопасности принцессы!

— Побейте его! — взвизгнула принцесса.

И все принялись бить инженера. Сэр Джирейнт взял у капитана его трость и колотил Мерлина до тех пор, пока рубашка того не пропиталась кровью.

Конечно, эта экзекуция не разрешила основной проблемы. Принцесса по-прежнему настаивала на приземлении на планете, называемой Сахара. Четверо членов экипажа (Мерлин не считался), измученные горьким опытом недавнего падения, боялись повторения аварии. Избиение Мерлина очень плохо подействовало на принцессу. При первых же ударах она почувствовала дурноту и даже что-то, похожее на жалость. Но потом она взяла себя в руки и подумала: «Захочу — и сделаю то же самое когда угодно и с кем угодно. Могу приказать побить любого, кто мне не понравится. Могу побить сэра Бидивира, могу побить сэра Модреда, могу даже леди Вивьен побить…»

Король Артур допустил опаснейшую ошибку, отправляя свою прекрасную, впечатлительную дочку с ответственной миссией и наделив ее абсолютной властью.

— Мы приземляемся, — решительно приказала принцесса.

Три рыцаря делали все, что от них зависело. Они были хорошими пилотами, хорошими штурманами, но, к несчастью, в математике они были не сильны.

Мерлин молча стоял в углу капитанской рубки. Его спина и чувство собственного достоинства страдали от перенесенного унижения.

К нему бочком придвинулась леди Вивьен.

— Ты все еще любишь ее? — прошептала она.

Мерлин уставился на нее, как на сумасшедшую.

— Я ее ненавижу… — прошипел он в ответ.

— И прекрасно, — сказала Вивьен. — Заметь, она — не единственная женщина на корабле.

Три рыцаря делали все от них зависящее… Но этого было явно недостаточно. Корабль «Леди Игрейна» спускался так быстро, что казалось, будто они несутся в кипящем воздухе. Ярко-желтый цвет поверхности Сахары и голубой цвет неба стремительно смешивались, образуя серый вихрь. Сэр Модред, как безумный, сражался с силами, природа которых была ему неизвестна. Ему с трудом удавалось удержать искусственную силу тяжести. А корабль скрипел, скулил и рычал.

Находясь на высоте пятисот футов над крутящимся песком дюн Сахары, корабль неожиданно остановился и неподвижно повис. Мерлин глянул в иллюминатор и увидел вдалеке широкое темно-зеленое пятно. В этот момент корабль рухнул вниз и наполовину зарылся в песок.

Сэру Модреду не повезло. Он погиб при ударе корабля о поверхность планеты, но этим спас себя от больших неприятностей.

Мерлин, самый сильный из всех, очнулся первым. Принцесса крошечной кучкой тряпочек лежала в углу, светлые волосы полностью закрывали лицо. Капитан упал поверх леди Вивьен, что было не так уж и плохо (для него, конечно), сэра Джирейнта кинуло под стол.

Пока Мерлин, покачиваясь, стоял над лежащей принцессой, она отвела волосы с лица, повернулась к нему и невнятно пробормотала:

— Помоги мне подняться…

— Черта с два, — отказался Мерлин. — Вы, может быть, забыли, что было совсем недавно, а вот я все хорошо помню.

Леди Вивьен выбралась из-под сэра Бидивира.

— Вот ваши великие идеи, ваше высочество, — вздохнула она.

Друг за другом все поднялись на ноги. В отличие от сэра Модреда, кости их остались целы.

Многочисленные пробоины в корпусе корабля, который явно никогда больше не сможет взлететь, дали понять, что воздух на планете пригоден для дыхания.

Никто ничего не сказал о сэре Модреде. Его вынесли и похоронили в песке.

Корабль «Леди Игрейна» тоже был мертв. Двигатель заглох. Огни погасли. Светло было только в капитанской рубке. Это яркий солнечный свет, отражаясь от желтого песка пустыни, попадал в иллюминатор.

Как обычно, Мерлину было приказано починить корабль. Он нашел свою масляную лампу и провел часа два, пытаясь что-то подкрутить гаечным ключом, почистив мягкой тряпочкой металлические поверхности и проверив проводку — единственный номер из его репертуара, где он мог достичь хоть какого-то успеха.

Ему удалось добиться того, что на корабле загорелись лампочки. Это удивило всех, да и его самого. Хорошо, что ему это удалось, иначе он оказался бы виноватым во всем. Но лампочки загорелись, и все убедились в том, что Мерлин — очень хороший инженер, и если уж он не сможет починить корабль, то и никто не сможет. Исключая, конечно, землян.

За два часа работы у Мерлина было достаточно времени для размышлений, несмотря на те нереальные цели, которые он поставил перед собой. На самом деле Мерлин был большим реалистом, чем кто бы то ни было на этом корабле. Он совершенно отчетливо, сначала с удивлением, а потом и с торжеством, осознал, что, благодаря крушению, его положение может значительно измениться.

Остальные путешественники пока еще этого не понимали.

— Придется подождать здесь, пока нас не спасут, — сказал сэр Бидивир, — пока за нами не прилетит на корабле-спасателе сэр Ланселот.

— Ну, конечно, — согласилась принцесса. Она почти успокоилась. — Здесь не очень удобно, но уж ничего не поделаешь.

— Думаю, ожидание будет долгим, — задумчиво произнесла леди Вивьен, взглянув на Мерлина.

Мерлин глубоко вздохнул.

— Нас не спасут, — сказал он. — Никогда.

Все с изумлением уставились на него. Изумление вызвал тот факт, что инженер посмел высказать свое мнение по вопросу, никак не связанному с его работой.

Принцесса топнула ножкой.

— А ну-ка, побейте его, — закричала она.

Никто не шевельнулся.

— Объяснитесь, — резко потребовал сэр Джирейнт.

— Никто не ждет нас на Камелоте раньше, чем через семь недель. Значит, они начнут волноваться через два месяца, через три — корабль-спасатель выйдет нас искать. Сначала он посетит семнадцать планет короля Артура и, не увидев нас на орбитах, будет приземляться на каждой из них. Но никогда и никто не догадается приземлиться на Сахаре, куда мы не должны были попасть. Еды у нас хватит на три месяца, в лучшем случае, на пять при самом скудном рационе. Мы должны понимать, что у нас нет шансов на спасение через пять месяцев.

Все молчали.

— Но здесь же принцесса! — воскликнул сэр Бидивир. — Никто не перестанет нас искать! Ни в коем случае! Они обследуют все планеты в этом секторе и случайно обнаружат Сахару.

— Возможно, — пожал плечами Мерлин. — Скажем, год на поиски среди Артуровых планет. Еще пять лет для поисков среди других планет этого сектора. Лет через десять корабль-спасатель прибудет сюда. Но только нас он уже не найдет. Посмотрите на все это… — И он показал на приближающиеся песчаные вихри.

«Леди Игрейна» золотым пятном сверкала в безбрежном золотом океане.

Ликование не покидало Мерлина. Они оказались на далекой пустынной планете, и для всех это было ужасной трагедией, только для него — нет. Он больше выигрывал, чем терял.

Леди Вивьен тоже была реалисткой, и ей не понадобилось много времени, чтобы понять, что если придется прожить здесь десять лет, а может быть, и до конца их дней, то ни два старых рыцаря, ни две слабых женщины в лидеры не годятся.

Она подошла к Мерлину, сидевшему в тени корабля и скручивавшему из проволоки какое-то сооружение.

— Господи, как жарко! — вздохнула она.

— Здесь еще не так жарко, как внутри.

— Может быть, но я уже сварилась…

Мерлин поднял голову.

— На вас все еще надеты все ваши двенадцать нижних юбок?

— Нет, только одна. — Тон ее по-прежнему оставался насмешливым. — А принцесса не желает сдаваться. Она считает, что благопристойность от жары не зависит, поэтому, как настоящая леди, до сих пор остается в своих четырнадцати нижних юбках.

Мерлин ничего не ответил.

— Слушай, Мерлин, — сказала леди Вивьен, — я выкладываю карты на стол. Из всех нас ты — самый практичный. Знай, что, если у тебя возникнут какие-нибудь идеи по поводу нашего выживания, я буду на твоей стороне. От сэра Бидивира ничего не дождешься.

Мерлин кивнул.

— Когда мы подлетали к планете, я увидел большое зеленое пятно за пустыней, — сказал он. — Значит, там есть вода. И значит, мы должны двигаться туда.

— Что, пешком? И оставить корабль?

Он пожал плечами.

— Можно остаться здесь и погибнуть от жажды.

Вивьен посмотрела на горячие пески.

— Ты увидел растительность, когда мы были еще в воздухе. Но как ты сможешь отсюда определить направление? Тут все такое одинаковое…

— Я помню, как падала тень от корабля, и знаю, в каком направлении нам нужно идти. К тому же, у нас есть компас. Мы должны идти на северо-запад.

Вивьен села в тень рядом с Мерлином.

— Я не ошиблась. Ты самый разумный из всех нас.

— Я это знаю.

Его самоуверенность, а, главное, отсутствие интереса к ней больно укололи леди Вивьен. Она согнула ногу в колене так, чтобы широкая юбка эффектно обтянула ее бедро.

— Мерлин, — ласково сказала Вивьен, — теперь я в твоей власти.

— Это пустяки, — ответил он. — А вот принцесса…

От злости Вивьен даже подпрыгнула.

— Да ты просто сумасшедший!

— Мне только нужно набраться терпения.

— Дурак! Она ведь даже не разговаривает с тобой.

— Ничего, заговорит!

Прошло два дня. Ничего не изменилось. Мерлин выжидал.

Принцесса по-прежнему обращалась к сэру Бидивиру, когда ей была нужна помощь Мерлина. Леди Вивьен не спускала с него глаз. Она рассказала о намерениях Мерлина, но сэр Бидивир сказал, что и думать нечего, чтобы оставить корабль. Здесь они в безопасности. Кроме того, как сэр Ланселот их найдет, если они уйдут от корабля? Да и как можно допустить, чтобы принцесса пошла наравне со всеми по этим обжигающим пескам?

Мерлин выжидал. Он хотел, чтобы его спутники избавились от привычных взглядов на мир, чтобы всем стало ясно, что сэр Бидивир не способен быть их лидером, что принцесса потеряла свое положение и теперь она — просто избалованный подросток, который своей глупостью и эгоизмом поставил их перед лицом смерти.

Но Мерлин никак не мог себя заставить объяснить истинное положение вещей своим спутникам.

На третий день вечером Мерлин все-таки приступил к активным действиям.

— Пора двигаться в путь, — сказал он неожиданно для всех.

— Никто не интересовался вашим мнением, — холодно ответил сэр Джирейнт.

— Я не собираюсь ничего обсуждать. Я сказал, что мы уходим.

Леди Вивьен потянулась.

— Он прав. Если на северо-западе расположена зеленая страна, то нам надо до нее добраться.

— Не стоит торопиться, — вяло возразил сэр Бидивир.

— Если вы рассчитываете найти землян, то искать их надо не в пустыне, — настаивал Мерлин.

— Так-то оно так, — согласился сэр Бидивир, — но принцесса, вероятно, не сможет…

— Мы пойдем ночью, когда станет холодно. Уходим сегодня.

Принцесса поднялась и посмотрела Мерлину прямо в лицо. Она заговорила с ним в третий раз в жизни.

— Кажется, ты забыл, кто ты такой. Это я отдаю приказы.

— Ничего подобного. Больше ты приказов не отдаешь, — сказал Мерлин, понимая, что если он сейчас отступит, то потом будет еще труднее поставить ее на место. — Мало того, что ты убила сэра Модреда? Ты хочешь убить и всех нас?

Принцесса капризно вздернула голову.

А Мерлин продолжал наступление.

— Кстати, нельзя отправляться в пустыню в таком виде, — сказал он и двинулся к принцессе.

— Не смей ко мне прикасаться! — взвизгнула Джиневра. — Вивьен! Сэр Бидивир!

Леди Вивьен не пошевельнулась. Она с интересом наблюдала за действиями Мерлина.

Принцесса попыталась убежать, но не успела. Мерлин схватил ее за плечо и рванул юбку платья. Ударом левой руки послал сэра Джирейнта в нокаут. Сэру Бидивиру хватило легкого толчка. Джиневра визжала, глядя, как ее бесчисленные нижние юбки веером разлетаются по песку.

Сэр Джирейнт поднялся на ноги и снова попытался толкнуть Мерлина, но, налетев на кулак инженера, растянулся на песке.

Взвился в воздух лиф платья принцессы. Она сражалась, как тигр, которого никогда не учили сражаться. Она задыхалась от слез ярости и стыда. Мерлин отпустил ее, и Джиневра, оставшись в тонкой белой сорочке и белых панталончиках, похожая на обычную симпатичную школьницу, кинулась подбирать разбросанную по песку одежду.

— Нет, не трогайте, — сказал Мерлин, оттолкнув ее. — Мне это понадобится.

Он уселся рядом с Вивьен и начал оборачивать кусочками белого шелка проволочный каркас, который приготовил заранее.

— Это будет шлем для защиты от солнца. Вам сделать такой же? — обратился он к Вивьен. — Или сами сможете сделать?

— Вы начните, а я вам помогу, — радостно сказала Вивьен. — В этой жаре цена благопристойности слишком высока.

Принцесса горько плакала. Оба рыцаря молча потирали синяки и злобно поглядывали на Мерлина.

— Шорты, — скомандовал он. — Шорты, рубашки и крепкие ботинки. Самые крепкие, какие только у вас есть.

— Вы напали на принцессу, — прошептал сэр Бидивир.

— Ничего с ней не случилось.

— У меня такое чувство, будто меня изнасиловали, — простонала Джиневра.

— Погоди, — сказал Мерлин. — Все еще впереди.

Сэр Джирейнт решил убить Мерлина, но леди Вивьен предупредила инженера, и он выбил нож из рук рыцаря.

— Да поймите же вы, — мрачно сказал Мерлин. — Без меня вы пропадете. Представьте себе, что здесь есть дикие звери. Вы сможете справиться с тигром, а, Джирейнт?

— А вы справитесь? — усмехнулась Вивьен.

— Лучше, чем кто-либо из вас, — ответил Мерлин.

Кончился жаркий день, который на Сахаре, где в сутках было девятнадцать часов, был на три часа короче холодной ночи. Благодаря ночной прохладе, путники прошли довольно большое расстояние, несмотря на то, что все, включая и принцессу, несли поклажу. Сила тяжести была небольшой, и поклажа не казалась слишком обременительной.

Впереди с компасом в руках шел сэр Бидивир, за ним леди Вивьен, сэр Джирейнт и Джиневра. Мерлин шел последним. Похоже, спутники признали его правоту.

Принцесса, продолжавшая злиться на Мерлина, все же отметила, что небеса не разверзлись из-за того, что с нее сняли платье, и что ей гораздо удобнее шагать полуобнаженной, чем в благопристойном дворцовом туалете. Она даже слегка завидовала леди Вивьен, одетой лишь в тоненькую рубашечку.

Они шли уже несколько часов. Никто не хотел первым признаваться в усталости. Похоже, что все, кроме леди Вивьен, побаивались Мерлина.

Когда путники добрались до груды огромных камней, Мерлин позволил сделать привал. Леди Вивьен принялась распаковывать провизию, и Мерлин сказал:

— Вам поможет Джиневра.

Принцесса фыркнула.

— Если леди Вивьен нужна помощь, — тихо сказал сэр Бидивир, — я готов ей помочь.

Мерлин внимательно посмотрел на старого рыцаря, который все время перехода был впереди, выбирал лучший путь. Сейчас его лицо посерело от усталости.

— Отдохни, старик, — грубо сказал Мерлин. — Ты достаточно потрудился.

— Я помогу леди Вивьен, — вызвался сэр Джирейнт.

— Нет, — отрезал Мерлин. — Мы с вами пойдем искать укрытие от завтрашней жары.

Леди Вивьен открыла было рот, чтобы сказать, что помощь принцессы ей не нужна, но потом решила промолчать. Она поняла, что теперь командует Мерлин и не нужно ему перечить.

Всех удивила принцесса.

— Я помогу тебе искать место для убежища.

Джиневра вызвалась идти с Мерлином только потому, что не пристало принцессам готовить пищу, как простым кухаркам. Но как только инженер согласился, ей стало страшно. Ведь она оставалась один на один со своим обидчиком и без защиты придворных.

— Пошли, — коротко приказал Мерлин, и она, вздернув голову и расправив плечи, двинулась за ним.

Вскарабкавшись по груде камней, Мерлин и принцесса добрались до скалы. Несмотря на то, что с ночного неба светили две луны, тени от камней были черными, как вакса. Надо было двигаться очень осторожно.

Мерлин увидел расщелину в скале, которая показалась ему подходящей для убежища.

— Похоже, она идет вниз футов на десять, — сказал он. — Давайте мне руки, я опущу вас вниз, чтобы вы встали на дно.

Джиневра вздрогнула.

— А если там больше десяти футов?

— Ну, тогда я вас вытащу.

— Но…

Джиневра ужасно испугалась. А вдруг она сломает ногу? Или упадет в глубокую яму и никогда не сможет оттуда выбраться? Или Мерлин нарочно хочет затащить ее в пещеру, откуда никто не услышит, как она будет кричать?

— Испугались? — спросил Мерлин.

В его голосе прозвучала насмешка, возымевшая должное действие. Принцесса протянула ему руки.

Мерлин осторожно опускал Джиневру вниз. Ее лицо почти коснулось его лица. Сила Мерлина одновременно и пугала и успокаивала принцессу.

— Я чувствую что-то под ногами, — проговорила она. — Вот! Я стою на мягком песке.

— Тогда я спускаюсь к вам, — сказал Мерлин и спрыгнул в расщелину.

Джиневра отшатнулась от него, в ожидании того, что может произойти, и он почувствовал ее ужас.

Три огромных камня образовывали пещеру с плотным песчаным дном. Именно это и было нужно путникам. Тут прекрасно можно было провести остаток ночи и следующий жаркий день.

Не глядя на испуганную, сжавшуюся в комочек Джиневру, Мерлин ухватился за край расщелины, подтянулся и выбрался наверх.

— Не бросай меня! — взвизгнула принцесса.

Он протянул руки и легко вытащил ее из ямы.

На обратном пути, как только принцесса успокоилась, она тут же разозлилась на Мерлина. Она больше не боялась его. Но как женщина Джиневра была уязвлена. Точно так же он вел бы себя, если бы на ее месте был какой-нибудь мальчишка.

Вечером путники подошли к реке. Вода медленно текла между глыбами слежавшегося песка.

— Пойдемте вдоль реки, — предложил сэр Бидивир.

— Нет, мы должны ее перейти, — возразил Мерлин. — Она пересекает наш путь к зеленой стране.

— Невозможно, — настаивал Бидивир. — Принцесса… И к тому же я не умею плавать, — извиняясь, признался он.

— А я переплыву, — сказала леди Вивьен.

— Вивьен, вы идете с сэром Джирейнтом, — приказал Мерлин. — Я возьму на себя Бидивира, а потом вернусь за принцессой. А после этого мы с вами перенесем наши вещи.

— Ничего не выйдет, — заявила принцесса. — Я не поплыву.

— Вы что, не умеете плавать?

— Ну, не могу… не могу… — тихонько сказала она.

— Никаких «не могу»! Вы должны… Я переведу вас первой. И не заметите, как окажетесь на том берегу, — твердо сказал Мерлин.

— Бесполезно, — упрямилась принцесса. — Я не двинусь с этого места.

Мерлин подхватил ее на руки. Джиневра завизжала и принялась вырываться. Сэр Джирейнт кинулся к Мерлину, но его удержала Вивьен.

— Не мешайте ему, — сказала она. — Мерлин прав, нам надо переправиться через реку.

— Но принцесса…

Мерлин опустил Джиневру на землю.

— Если вы будете сопротивляться, у меня ничего не получится.

— Это невозможно, — захныкала она.

Мерлин легонько шлепнул ее, и от этого шлепка она осела, как пустой мешок. Не обращая внимания на негодующие возгласы рыцарей, Мерлин снова поднял Джиневру и вошел с ней в воду.

Поскольку принцесса была без сознания, ему легко удалось переплыть реку. Но как только они оказались на берегу, его ноша тут же начала размахивать руками и дергать ногами.

— А если я снова тебя отшлепаю? — пригрозил Мерлин.

Принцесса тут же прекратила сопротивление.

С противоположного берега донесся радостный крик. Увидев, что принцесса доставлена в целости и сохранности, сэр Бидивир воспрял духом.

Мерлин посмотрел на Джиневру. Мокрая одежда прилипла к ее телу, как кожура к яблоку. У нее была маленькая грудь девственницы. Мерлин заставил себя отвести глаза.

Все остальные переправились через реку без происшествий. Чуть задыхаясь, сэр Бидивир благодарил Мерлина, который помог старому рыцарю справиться с течением.

— Не стоит благодарности, мне было совсем не трудно, — ответил инженер.

Переправа через реку окончательно утвердила власть Мерлина. Все члены группы и даже Джиневра поняли, что впереди их ждет еще немало испытаний, где Мерлин будет незаменим.

На рассвете после двух ночных переходов путники увидели впереди зеленую страну.

Пока они шли по сухой и бесплодной пустыне, уверенность в том, что на Сахаре есть земляне, испарилась. Но теперь, увидев бескрайние зеленые просторы, у путников появилась надежда на встречу с людьми. В пустыне была смерть, в лесу — жизнь.

Сначала на скалистой почве появились сухие кусты. Затем заколосились травы. И неожиданно путешественники оказались в джунглях.

Хоть там и не росли знакомые деревья и растения, но и ничего необычного в лесу не было. У деревьев были ветви и листья. В траве росли неизвестные, но красивые цветы. Правда, они не заметили ни зверей, ни насекомых. Это означало, что в джунглях им не найти мяса, но зато и опасности такой лес не представлял.

Идти стало трудно, потому что постоянно приходилось сражаться с лианами, преграждавшими путь.

— Смотрите! — внезапно крикнула леди Вивьен. — Здесь есть земляне!

Сквозь листву деревьев все увидели высокую металлическую мачту, явно творение человеческих рук. Путники остановились, ошеломленные этим зрелищем, а сэр Джирейнт, как безумный, кинулся к мачте сквозь густые заросли, оставляя на острых шипах клочки одежды.

— Подождите нас! — крикнул Мерлин.

Путь к мачте оказался долгим. Вблизи стало видно, что мачта укреплена на высоком бетонном постаменте.

— Прежде чем мы двинемся дальше, — сказал сэр Джирейнт, — все должны вспомнить, что главой нашей группы является сэр Бидивир.

— Какие же в этом могут быть сомнения, когда теперь мы можем обойтись и без Мерлина, — с усмешкой сказала леди Вивьен.

Принцесса встряхнулась, как бы освобождаясь от дурного сна.

— Разумеется, — сказала она.

Сэр Бидивир смущенно посмотрел на Мерлина, вспоминая, как тот тащил его, беспомощного, через реку.

Мерлин ничего не сказал, хотя чувства его были уязвлены.

Но леди Вивьен не успокоилась.

— Ну и что? Вы решили, что если нам помогут земляне, то Мерлина надо поставить на место? А вы не подумали о том, что если бы сэр Бидивир оставался нашим предводителем, то мы до сих пор сидели бы в пустыне, ожидая спасения… или смерти? Не подумали о том, что если бы мы послушались Бидивира и пошли вдоль реки, то погибли бы на этом пути?

— Мы благодарны Мерлину, — тихо сказал сэр Бидивир. — И будем благодарны ему до конца наших дней. И мне, и принцессе он спас жизнь.

Джиневра резко вскинула голову.

— Глупости! — сказала она. — Мерлин — грубиян, он ужасно себя вел, он меня напугал, он меня ударил и…

— А ну-ка, заткнись! — крикнула леди Вивьен.

Продравшись сквозь последнюю линию кустов, путники уперлись в бетонную стену.

И тут леди Вивьен начала истерически хохотать. Все озадаченно уставились на нее.

— Вам было бы лучше помалкивать, сэр Джирейнт, — сквозь хохот сказала Вивьен. — Здесь царствуют джунгли, а не земляне. Посмотрите, какая старая эта стена. Земляне построили ее и давным-давно ушли отсюда. Прекрасно, сэр Бидивир, отдавайте же ваши приказания.

Мерлин не сказал ни слова, он молча шел вперед. Если они когда-нибудь вернутся на Камелот, он снова станет никем.

Унылые путники обошли бетонный блок уже с трех сторон. Завернув за последний угол, принцесса вскрикнула:

— Корабль! Мы улетим на Камелот!

— Возможно, — скептически заметила Вивьен. — Если догадаемся, как проникнуть на этот корабль.

Перед ними стоял большой корабль, гораздо больше, чем «Леди Игрейна». Похоже, что именно на нем земляне улетели с Камелота в прошлом веке. Но выглядел он еще старше. Его корпус деформировался от ветров, дождей и ползучих растений. Входной люк был закрыт. При виде покореженного, выцветшего металла обшивки надежды на возвращение на Камелот тихонько улетучились.

Мерлин первый увидел дверь в четвертой стене бетонного блока, массивную дубовую дверь, казавшуюся не менее прочной, чем бетон.

— Вам не удастся ее открыть, — с вызовом сказала принцесса.

Все ждали, что же скажет сэр Бидивир. Или Мерлин?

Мерлин молчал.

Тогда сэр Бидивир откашлялся и сказал:

— Ясно, что здесь никого нет. А поскольку мы не встретили никаких животных и не нашли на деревьях никаких плодов, то, как только кончатся наши запасы еды, мы умрем голодной смертью. Делать нечего, придется возвращаться к нашему кораблю.

— Как хотите, — сказал Мерлин. — Можете возвращаться. Я останусь здесь.

— Я тоже остаюсь, — присоединилась к нему Вивьен.

Без помощи Вивьен и Мерлина речку не переплыть. И даже сэр Джирейнт подумал, что ему не стоило нарушать статус кво.

— Прощайте, — сказал Мерлин и вернулся к изучению двери.

— Вы же знаете, что без вас нам не переплыть реку, — возмутился сэр Джирейнт. — Неужели ваши обязанности в отношении принцессы ничего для вас не значат?

— Здесь нет никакой принцессы, — не оглядываясь, ответил Мерлин. — Джиневра — самая обыкновенная девушка.

Никто не возразил.

Мерлин обернулся и посмотрел им в глаза.

— Полчаса назад вы решили, что я вам больше не нужен. Мне снова указали мое место. Только Вивьен была на моей стороне.

Бидивир покраснел.

— Я сказал, что мы тебе благодарны.

— Благодарю вас за вашу благодарность.

— Хватит, Мерлин, — вмешалась Вивьен. — Все всё понимают и сожалеют о том, что произошло. Скажи, что нам делать.

Мерлин колебался. Он посмотрел на принцессу. Обнаженные руки и ноги Джиневры загорели, она стала крепче и стройнее, чем была прежде, ее грудь казалась больше, а живот мускулистей. Теперь она стала в двадцать раз более желанной, чем в начале путешествия.

Джиневра почувствовала его взгляд, вспыхнула и потянула рубашечку вниз, чтобы прикрыть щелочку между рубашкой и панталонами. Но как только она отпустила РУ^КУ, рубашечка снова поползла вверх, и в щелочке засверкала белизна незагорелого живота.

Мерлин все еще злился. Конечно, надо было вернуться назад и перевести всех через реку, а самому вернуться к бетонному блоку. Но была одна причина, по которой он не мог этого сделать. Он не мог остаться с Вивьен. Он хотел Джиневру.

— Ну, ладно, — наконец сказал Мерлин. — Если мы хотим жить, нам все-таки придется поискать здесь какую-нибудь еду. В отличие от вас, сэр Бидивир, я видел и ягоды, и орехи. Пойдите и соберите все, что найдете, по одному экземпляру. Попробуем и посмотрим — удастся ли после этого остаться в живых.

Он усмехнулся и поглядел на принцессу, давая ей понять, что и не думает исключать ее из эксперимента.

— Джирейнт, — продолжал Мерлин, — нам нужна вода. Поищите поблизости ручей или озерцо. Вивьен, я хочу войти в здание. Поскольку нам нечем взломать дверь, ее нужно будет поджечь. Пойдите, наберите в лесу хворост.

Вивьен поняла, что Мерлин хочет остаться с принцессой наедине, пожала плечами и вздохнула. Лошадь можно подвести к воде, но нельзя заставить ее пить. Вивьен подвела Мерлина к воде, когда он был еще самым ничтожным членом экипажа. В то время для нее унижением было даже просто разговаривать с ним. Если он не стал пить воду тогда, то вряд ли станет делать это теперь, особенно если надеется выпить вина.

Когда все разошлись исполнять приказы, Мерлин сказал:

— А теперь я собираюсь уладить одну проблему.

Он схватил Джиневру за плечи и, не обращая внимание на ее учащенное дыхание, привлек к себе. Его руки, скользнув по спине принцессы, сомкнулись на ее талии.

Джиневра не сопротивлялась, но как будто окаменела, и Мерлин, вздохнув, отпустил ее.

— Ну что ж, — сказал он. — Вы решили возвращаться к «Леди Игрейне» с рыцарями?

— Ты же знаешь, что я не могу…

— А если я переправлю вас через реку?

— Мы там умрем. И тебе это известно.

— Значит, ты остаешься здесь потому, что я не так ужасен, как смерть?

— Не думаю, что ты решишься…

— Нет, ты знаешь, что я могу решиться… Я ведь — тварь, скотина. Но и ты больше не принцесса.

Мерлин подошел к двери и начал складывать возле нее валявшиеся рядом сучья. Из леса вышла Вивьен с охапкой хвороста. Она внимательно посмотрела на Мерлина, потом на Джиневру, которая неподвижно стояла на том же месте, но ничего не сказала.

Костер быстро разгорелся, и дверь запылала. Минут через десять Мерлин мог бы уже войти внутрь, но поостерегся из-за искр.

Вернулись Бидивир и Джирейнт. Бидивир принес целую коллекцию плодов, ягод и орехов, выглядевших весьма неаппетитно. А Джирейнт доложил, что нашел маленькое озерцо, в которое впадал чистый ручей, всего лишь в ста ярдах от этого места.

— Прежде чем есть дары здешней природы, бросим жребий, кто будет первым, — сказал Мерлин. — Но сначала я хочу войти в это здание.

Он толкнул почти сгоревшую дверь и без труда очутился внутри.

Мерлин попал в пустую, явно нежилую комнату, где не было мебели, но стоял какой-то механизм, возле которого были выгорожены два отсека.

Через открытую дверь одного из них было видно, что в отсеке ничего нет.

Мерлин задумчиво смотрел на механизм. Он с грустью понял, что хоть и назывался инженером, но никогда им не был. Ему ведь не разрешалось смотреть, как устроены двигатели изнутри. А здесь на поверхности аппарата не было ни пылинки, так что даже и протереть было нечего.

— Ничего не трогайте! — закричал он на сэра Бидивира, когда тот протянул к механизму руку.

Старый рыцарь отскочил назад и обиженно посмотрел на Мерлина.

— Вы понимаете, почему здесь оставлен корабль, — взволнованно сказал Мерлин. — Земляне прибыли на нем сюда…

— Но где же их тела? — перебил его Бидивир.

— …и оставили его гнить, потому что не могли взять с собой!

— Ты хочешь сказать, что земляне как-то ушли из этой комнаты? — спросила Вивьен. — Это безумие! Они где-то здесь.

Вивьен отворила дверь второго отсека, но он тоже был пуст.

— У них была вещь, которая называется «радио». Она может передавать звуки без проводов. Похоже, здесь передавались не только звуки.

Мерлин понимал, что его можно принять за сумасшедшего, но ему было все равно. Ему не терпелось остаться в этой комнате одному, и он придумывал, чем бы всех занять.

— Надо расчистить площадку вокруг станции, — сказал он. — Вырежьте кусты. Только не жгите их. Уходите отсюда, поживее. Шевелитесь, шевелитесь!

Хоть Мерлин и осознавал свое невежество, он все-таки понимал, что скорее, чем кто бы то ни было другой, догадается, как обращаться с этим механизмом.

То, что машина выглядела как новенькая, а наверху горели какие-то огоньки, позволяло надеяться на ее оживление. Здесь еще оставалась энергия, много энергии.

Зачем же земляне тратили годы на путешествие в огромных кораблях, если у них было какое-то волшебство, позволяющее перемещаться иным способом? И чтобы обнаружить этот способ, надо оживить механизм.

На пульте управления Мерлин увидел какие-то диски и приборы. Конечно, он не умел читать по-земному, но кое-что показалось ему знакомым. Например, шкала от 0 до 10, выключатели и кнопки. А также главный рубильник, точно такой же, как на «Леди Игрейне». Судя по его положению, сейчас все было выключено. А собирались ли возвращаться ушедшие земляне? Скорее всего, собирались, иначе зачем им было оставлять станцию в таком порядке.

А эти два отсека? Для прихода и ухода? И для того, чтобы здесь кто-нибудь появился, надо всего лишь включить механизм?

Мерлин решил немедленно обследовать корабль. А сначала нужно найти ключ от входного люка. Внимательно оглядев помещение, Мерлин заметил ключ, висевший на крючке. Он выскочил из помещения станции и кинулся к кораблю. Через несколько секунд люк был открыт.

Спертый воздух ударил Мерлину в нос. Он попятился. Этот воздух жил в корабле сотню лет.

Когда воздух в переходном отсеке немного очистился, Мерлин открыл вторую, внутреннюю дверь. И снова отступил от вырвавшегося изнутри смрада. Похоже, в корабле был мертвый землянин и, возможно, не один.

— Ну что, теперь мы сможем вернуться на Камелот? — нетерпеливо спросила принцесса.

Мерлин с удивлением посмотрел на нее. Он совсем забыл и о Камелоте, и о принцессе.

— Не знаю, не знаю, — ответил он. — В этом случае сэр Бидивир снова становится боссом?

Мерлин понял, что принцесса серьезно обдумывает ответ на его вопрос, и вспыхнул от злости. Впервые он спросил себя, можно ли любить Джиневру? Конечно, он ее хотел и задумывал овладеть ею, но разве возможно любить девушку, которая не знает, что такое преданность и благодарность?

Через несколько минут все узнали, что на этом корабле улететь нельзя. В нем не было энергии.

Мерлин подумал, что можно протянуть провода от станции к кораблю. Но дело оставалось за малым — не было проводов, и, к тому же, никто не знал, где источник энергии, питающий станцию. Обойдя огромный корабль с лучиной в руке, Мерлин нашел несколько разложившихся куч, которые когда-то были землянами. Быть может, они погибли, отведав местных плодов?

Мерлин вернулся на станцию. Глубоко вдохнув, он включил главный рубильник.

Замигали огоньки, раздалось негромкое гудение. Больше ничего не произошло. Крутились диски, что-то пощелкивало, но все это ничего не объясняло Мерлину.

Он выключил рубильник, положил по веточке в каждый отсек и снова включил механизм в надежде, что произойдет чудо. Выждав несколько минут, Мерлин проверил отсеки. Веточки лежали на месте. Он был разочарован.

Мерлин понимал, что для запуска станции нужен специалист. Ну а если допустить, что для работы этой станции нужна работа такой же станции на Земле? Что случится, если он оставит свой механизм включенным и кто-нибудь на Земле включит свой?

Размышляя так, Мерлин огляделся и увидел лист бумаги и карандаш. Он не умел ни писать, ни читать по-земному, но важно было дать понять, что он принадлежит к расе разумных существ. И он, написав свое имя, вынул фотографию Лолы Милиты и скопировал земные буквы: ЛОЛА МИЛИТА. Заготовив два одинаковых послания, Мерлин положил их в оба отсека, включил главный рубильник и вышел из помещения станции.

Мерлин решил, что этой ночью он и Джиневра будут заняты важным делом. Ждать больше было нельзя. Она явно не собиралась в него влюбляться, значит, должна была сдаться, признавая его силу.

Но добродетель Джиневры была спасена очень жестоким способом.

По жребию она оказалась первой, кому пришлось попробовать плоды Сахары. Принцесса откусила от пухлого розового шара только кусочек и сказала, что ей понравился его вкус. Она хотела откусить еще и ужасно рассердилась, когда Мерлин выхватил шар из ее рук. Сам он попробовал один из орехов, Вивьен — красный виноград, Джирейнт отведал какой-то зеленый фрукт, и только Бидивир для контроля не ел ничего.

Вечером они поужинали чем-то из остатков своей провизии, и были недовольны тем, что Мерлин не разрешает им полакомиться местными фруктами.

Мерлин перед сном еще раз зашел на станцию и заглянул в отсеки. Листки бумаги лежали там, где он их и положил. Он решил, что будет ночевать с Джиневрой на станции, но когда вышел наружу, то обнаружил, что принцесса корчится в конвульсиях. Все суетились вокруг нее и не знали, что предпринять. Мерлин тоже не знал, что делать. Наверное, помогло бы рвотное лекарство, но где ж его взять… Мерлина поразило выражение облегчения, появившееся на лице Джиневры, когда он склонился над ней. Значит, она верила в то, что он может ей помочь.

— Воды! — закричал Мерлин. — Дайте ей как можно больше воды!

Он не знал, поможет ли это, но больше ничего придумать не мог.

Неожиданно Мерлин вспомнил, что при конвульсиях очень важно заставить человека дышать. Он быстро перевернул Джиневру на живот и, опустившись рядом с ней на колени, стал ритмично нажимать ей на лопатки.

Через некоторое время стало ясно, что опасность миновала, хотя Джиневра все еще была очень слаба и бледна.

— Ты пытался меня остановить, — первое, что она произнесла тихим голосом.

Мерлин понял, что впервые в жизни принцесса поблагодарила его.

Этой ночью все долго не спали.

Утром принцесса была бледна, но дышала ровно. Мерлин отправился на станцию.

Оба листика бумаги лежали в левом отсеке. В правом же было пусто. Мерлин разозлился. Бидивир или Джирейнт, наверное, заходили на станцию! Но тут он разглядел, что одна из бумажек была голубого цвета. Он схватил ее и увидел, что на ней что-то написано по-земному.

«Ради всего святого, что это вы мне передали? Кто такая ЛОЛА МИЛИТА? Ваше послание — это смесь китайских иероглифов с русскими буквами. Где вы? Коэффициент мощности подразумевает расстояние в световой год, но так же, как и я, вы прекрасно знаете, что расстояние не указывает направления. Если вы хотели меня разыграть, то поставьте себе высший балл. Вы выиграли! Только скажите мне, кто вы, что вы и где вы? Ведь вы не можете быть существом другой расы? Извините меня за непоследовательность. Я взволнован!

Джек Хелмсдейл».

Мерлин тоже был взволнован, хотя ничего и не понял, кроме слов «ЛОЛА МИЛИТА», да и они были написаны как-то странно.

Мерлин нахмурился. Как объяснить, что он не понимает послания? Картинка! Но что нарисовать? Что там могли бы понять? В конце концов он нарисовал маленькую планету в углу листа и написал там свое имя и слово «Камелот». В противоположном углу он нарисовал другую планету, соединил их пунктирной линией и отправил по этой линии космический корабль. Еще он нарисовал на другой планете белый кубик с высокой мачтой наверху.

Мерлин положил голубой лист на пол правого отсека, включил механизм и вышел.

К этому моменту все, кроме принцессы, были уже на ногах. Мерлин решил пока не рассказывать о том, что произошло. Ему бы все равно не поверили, даже если бы он показал им записку от Джека Хелмсдейла.

Мерлин с нежностью посмотрел на принцессу, но не испытал прежних чувств. Джиневра теперь была ему не интересна. По крайней мере в этот момент.

Он собирался стать инженером. Как землянин.

Вскрикнула Вивьен.

В дверном проеме станции стоял Джек Хелмсдейл.

Нельзя сказать, что их испугала его внешность. Нет. Это был нормальный молодой человек приятной наружности. Он уже снял свой шлем, видимо, был уверен, что здешний воздух пригоден для дыхания.

— Господи! — воскликнул он, оглядываясь по сторонам.

Мерлин подошел к нему и протянул руку так, как это делали земляне.

— Подождите, сниму скафандр, — сказал Джек. — Чудак, что же ты не предупредил меня, что здесь тропики?

Слова были непонятны, но тон казался вполне дружелюбным.

Хелмсдейл разглядывал станцию, корабль, джунгли, пятерых камелотцев и пытался разобраться во всем этом.

Станция и корабль явно имели земное происхождение и были очень старыми. Увидев передающее устройство, он удивился, что добрался сюда живым и невредимым. Надо предупредить Френсис, чтобы она проделала все очень тщательно и была очень осторожна.

Эти пятеро несомненно были гуманоидами, но не землянами. Интересно… Они прибыли сюда на этом корабле? Надо его получше рассмотреть. Хотя не похоже… Значит, у них был свой космический корабль, но, судя по их одежде, в это трудно поверить. Впрочем, какая другая одежда может подойти для тропического климата?

Не было смысла задавать себе вопросы, на которые пока не было ответа.

— Мерлин, — сказал Мерлин. — А это Вивьен, Бидивир, Джирейнт, Джиневра.

— Джек, — вздохнул Джек. — Подумать только! После всех тысячелетий цивилизации можно было бы сделать что-нибудь более остроумное, чем тыкать себя в грудь и называть свое… Что ты сказал?!

— Мерлин. Вивьен. Бидивир. Джирейнт. Джиневра.

— А где же король Артур? — озадаченно спросил Джек.

Мерлин указал на небо.

— Камелот, — сказал он.

— О, Господи! — снова воскликнул Джек.

Он глянул на Вивьен и присвистнул. Дамочка была вполне в его вкусе.

Джек понял, что если хочет продвинуться вперед, необходимо преодолеть языковой барьер. С обычной самоуверенностью землян он решил, что ему быстрее удастся овладеть языком этой странной пятерки, чем наоборот.

Он показал на них, потом на небо.

— Камелот?

Мерлин кивнул.

— Сколько вас на Камелоте?

Этот вопрос пришлось выяснять довольно долго.

Мерлин позвал Джека на станцию и с помощью цифр на дисках обозначил цифру.

— Сто семьдесят миллионов?! — поразился Джек. — Братец, я — твой! Сто семьдесят миллионов! Сто семьдесят миллионов новых лиц… Мерлин, я тебя люблю!

Еще один вопрос интересовал Джека.

— Лола Милита? — спросил он.

Мерлин вытащил из кармана фотографию и протянул Джеку.

Джек усмехнулся: открытка 2325, модель прически «Лола Милита».

Постепенно все прояснилось. Сто лет назад земная торговая миссия нашла планету и какой-то шутник назвал ее Камелотом. Земляне, как обычно, расположились, засеяли почву и улетели, оставив корабль-спасатель. Урожай должны быть собрать восемьдесят лет назад, но по какой-то причине он не был собран.

Почему?

Джек решил не тратить время на размышления. В данный момент ответ на этот вопрос не имел никакого значения. Значение имело лишь то, что не так далеко находилась планета со ста семьюдесятью миллионами гуманоидов и все они были в кармане у Джека Хелмсдейла.

Джек отправил Френсис послание с просьбой прислать еды, набор инструментов и несколько карманных фонариков. Он должен был оживить корабль, тем более что это было не так уж и трудно. Инженеры прошлого века знали, что делали.

Еще не приступив к работе, Джек побеседовал с каждым из членов группы, выжимая из них информацию и язык.

Торговля может быть успешной только при хорошем знании языка, системы счета, местной истории, науки, обычаев и культуры. Стоило все это освоить ради встречи с девственным миром, где сто семьдесят миллионов гуманоидов с нетерпением ожидали, чтобы их начали использовать.

— Думаю, что наши предки не переоценили землян, если все они такие же, как Джек, — задумчиво сказала Вивьен Мерлину. — Сколько энергии! Какой энтузиазм! Он учит наш язык и нашу историю, даже когда мы с ним занимаемся любовью.

— Уже? — удивился Мерлин.

— Он находит, что я восхитительна, ты разве этого не заметил? Джек пригласил меня погулять под луной. Я сказала, что здесь две луны, по одной на каждого. Он спросил меня, целуемся ли мы на Камелоте, и мы решили провести эксперимент, чтобы определить, есть ли какая-нибудь разница в технике.

Джиневра все еще оставалась очень слабой и бледной. Джек и с ней побеседовал, и, казалось, его энергия слегка оживила принцессу.

Мерлин почувствовал легкий укол ревности, когда увидел, что принцесса, столь высокомерная с ним, с этим землянином вела себя очень дружелюбно. Утешало лишь то, что Джек явно отдавал предпочтение леди Вивьен.

После обеда Джек и Мерлин оправились на корабль. Джек, разговаривая на чудовищной смеси двух языков, уже знал о главной мечте Мерлина — стать настоящим инженером. Джеку не стоило большого труда выбрать себе в помощники именно его, а не кого-то другого из этой компании. Но пока что Мерлин годился только для того, чтобы держать фонарь.

Первым делом надо было сгрести в одну кучу останки погибших и похоронить их. Затем Джек проверил батареи и обнаружил, что запасной комплект все еще годился к использованию.

— Энергия? — спросил Мерлин, указывая на батареи.

— Да-да, энергия. А ты, Мерлин, догадливый парень. Ты хочешь понять, откуда я возьму энергию? От солнца. Мачта собирает солнечную энергию.

Несмотря на то, что Мерлин понимал лишь одно из трех слов, которые произносил Джек, он, повторяя и повторяя вопросы, постепенно начинал понимать все. Джеку было ясно, что из Мерлина действительно мог бы получиться хороший инженер, но у него были другие виды на этого парня.

В корабле Мерлин увидел такую же пластинку, какая была и на «Леди Игрейне».

— Это все объясняет, — сказал Джек. — Я имею в виду бизнес Артура. Ты знаешь, что Мерлин был чародеем, а, Мерлин?

— Чародеем?

— Волшебником.

— Ну да, инженером.

Джек усмехнулся.

— Пусть будет по-твоему. А Вивьен была шлюхой.

— Шлюхой?

— Ну знаешь… Как ваша Вивьен. Мой тип. Мне нравятся девушки, которые любят мужчин.

Дня через два Джек заговорил на языке Камелота лучше, чем говорили сами камелотцы.

— Когда он со мной разговаривает, — сказала Вивьен Мерлину, — мне кажется, что он нас жалеет.

— Это потому, что мы сильно отстали от Земли.

— Может быть. Но мне кажется, тут что-то другое. Будто бы он знает, что с нами должно случиться.

— А что может с нами случиться?

— Непонятно. Но Джек знает, и потому нас жалеет.

Принцесса, все еще бледная и худая, к этому времени почти совсем поправилась. Ей было неприятно, что Джек так поглощен Вивьен, а с ней всего лишь вежлив. А Мерлин, который был занят ремонтом корабля, забыл даже об элементарной вежливости по отношению к ней.

Мерлин вообще временно забыл о существовании женского пола, чего нельзя было сказать о Джеке, у которого на все хватало энергии и времени. Он высоко оценил ум Мерлина, а двух старых рыцарей держал за слабоумных.

В послании к Френсис он написал:

«Лапочка, чем скорее организуешь доставку всего необходимого, тем лучше. Я знаю, что у меня есть шанс. Мерлин — наш человек. Он поможет все устроить на Камелоте, при условии, что ты будешь за ним наблюдать. Относительно твоего предположения, что на Камелоте нужно установить связь с «благородными», — шансов нет. Как все кастовые системы, эта система весьма реакционна. Если бы два старикашки и принцесса знали, что готовится, я бы получил нож под лопатку. Кстати, запомни, здесь очень жарко, надень что-нибудь из тех нарядов, в которых ты ездишь в Майами».

Когда «Король Артур» был готов к полету на Камелот, Джек отозвал Мерлина в сторонку.

— Мы с тобой хорошо понимаем друг друга. Думаю, мы могли бы стать партнерами.

— Я смогу быть инженером?

— Какого черта! Нет! Это долгая история. Да к тому же и неприбыльная. Будешь возиться с чем-нибудь таким в свободное время. Я имею в виду кое-что получше…

— Партнеры… А разве ты не инженер?

— В некотором роде. Но на самом деле мое дело — большой бизнес. У меня теперь есть целая планета. Камелот.

Странное беспокойство охватило Мерлина. Он вспомнил, о чем говорила Вивьен. Джек знал, что должно случиться с Камелотом, и жалел их.

— Скажи, что должно с нами произойти? — спросил он напрямую. — Почему ты нас жалеешь?

— А что, заметно? Ну слушай. Собираем много-много маленьких птичек и открываем птицеферму. Птички проводят всю жизнь, работая на нас. То же самое будет и с Камелотом — планета будет работать на меня.

— Да ну? — задумчиво произнес Мерлин.

У него не было чувства патриотизма по отношению к Камелоту, но если сейчас Джек говорит правду, может быть, было бы правильнее отколотить его и сломать станцию перемещения?

— Минутку, — торопливо сказал Джек. — Послушай меня внимательно. Сто лет тому назад 393-я Земная торговая миссия рискнула, выбралась в этот сектор глубокого космоса и основала Камелот, вложив в него миллионы долларов и многие годы человеческого труда. Это было частное предприятие. Френсис проверила. 393-я ЗТМ давно мертва, как птеродактиль. Френсис удалось купить все права за один доллар. Теперь мы владеем золотыми приисками.

— Мы?

— Ты, Френсис и я.

— А кто это Френсис?

— Сейчас невозможно выяснить, что случилось с 393-ей ЗТМ. Они никому не рассказали про Камелот. Несомненно, они должны быть отправить на вашу планету следующую экспедицию. Но что-то случилось, и они не смогли к вам вернуться.

— Чем же так ценен Камелот? — серьезно спросил Мерлин.

— Как ты не понимаешь! Это же новый рынок! В мире нет ничего более ценного! Сто лет назад вам оставили космические корабли, часы и всевозможные механизмы, чтобы создать спрос. Для создания спроса, по всем законам, хватило бы десяти лет. А семнадцать планет, которые были вам подарены?! Это же замысел гениев! Для развития семнадцати планет вам нужны были миллиарды долларов…

— Но ведь за это надо платить?

— Я же говорю, что ты сообразительный парень, Мерлин. Платили бы тем, что есть у Камелота. Главным образом — сырьем. На Земле давно уже не хватает стали, меди, нефти, платины, урана. По нашим законам торговая миссия имеет исключительные права на торговлю с новой планетой. Ты, Френсис и я станем владельцами Камелота.

Мерлин надолго задумался. Неплохо было бы владеть половиной Камелота. Он чувствовал, что Джек жалеет их планету, как жалеют малыша, у которого хотят отнять конфетку. Но ведь Джек не собирается причинять Камелоту страдания. Просто планета приблизится по уровню к благополучным землянам. Все будет хорошо.

Неподалеку, за деревьями, Мерлин увидел тоненькую фигурку принцессы.

Джек проследил за направлением его взгляда и покачал головой.

— Ты должен ее забыть. Она никогда за тебя не выйдет.

Сердце Мерлина сжалось от досады.

— Почему ты так думаешь?

— Я знаю, как это бывает. Благородные всегда проигрывают в соревновании с торгашами. Чем беднее становится знать, тем сильнее в ней говорит гордыня. Никогда она за тебя не выйдет. Лучше тебе отказаться от нее сейчас.

Мерлин вдруг ужасно разозлился.

— Если бы я не включил эту машину, я получил бы ее…

— Возможно. Но… Пойдем-ка на станцию.

Они подошли к дверям закрытых отсеков, и Джек посмотрел на часы.

— Еще пару минут… Хочу тебе сказать, что когда я получил твою записку, я подумал, что ты — Санта-Клаус.

Он включил главный рубильник.

Через шестьдесят секунд отсек открылся, и оттуда вышла девушка в коротких шортах и небрежно завязанном на груди шарфе.

— ЛОЛА МИЛИТА! — закричал Мерлин.

— Нет, — улыбнулся Джек. — Познакомься, моя сестра Френсис. Френсис, — это Мерлин.

Девушка грациозной походкой подошла к Мерлину. Она была длинноногой, с тоненькой талией, но ее бедра, плотно обтянутые шортами, выступали очень рельефно.

— Я ожидала худшего, — сказала Френсис по-английски, глядя на Мерлина.

— Но это же Лола Милита! — снова воскликнул Мерлин.

Джек покачал головой.

— У нас те же трудности с китайцами. Нам они все кажутся на одной лицо.

— Как? Все земные девушки похожи на Френсис?

— Нет, таких хорошеньких не так уж и много, — ответил Джек и обратился к сестре на английском: — Ты думаешь, что у тебя выйдет?

— Черт, погоди, я ведь только что его увидела…

— Полагаю, что удастся заработать несколько миллиардов долларов, если ты постараешься…

— Постараюсь, коли так, — сказала Френсис. — Он мне уже начинает нравиться.

— Давайте выйдем, — предложил Джек, — и познакомимся с малышами.