На чужом берегу (Круг - 2)

- Ну а для межзвездного, сверхсветового полета?

- Внепространственный двигатель. Вообще-то он не в полном смысле двигатель, но мы называем его пространственным двигателем или пространственной установкой. Он скрыт в самом центре корабля, и сейчас он в неработоспособном состоянии. Я уже говорил тебе об этом.

Рив подошел к опоре, уважительно погладил гладкий металл, словно бы это было живое существо, и спросил с неиссякаемым любопытством:

- А что это за металл?

- Это даже не металл, то есть не в полном смысле металл. Это триолит на основе железа.

- А что это такое: триолит? Какой-то сплав?

- Нет, не сплав, а особое образование. Композит из вещества и силового поля, не требующего постоянной подпитки. Этот материал способен выдержать огромные температуры и нагрузки. Без таких материалов нечего было бы и думать о звездных полетах.

Рив молча согласился и ничего больше не спросил. Он только сел на камень и начал смотреть куда-то вдаль.

- Поднимемся на корабль, - предложил я.

- Ты обещал рассказать, что вы узнали о Пустыне.

- Думаешь, что это что-то хорошее. Нет, Рив, ничего хорошего тут нет, эта пустыня не что иное, как пепелище древней войны.

- Войны?

- Да, около двух се назад кто-то здесь воевал, развязав ужасную энергию разрушения любого вещества.

- Кто это был? Пришельцы?

- Откуда нам знать, мы же не можем видеть сквозь время. У нас на земле в те времена еще только появлялся современный человек, и ни о какой цивилизации не было и речи. Но, похоже, что эта пустыня дело рук самих латян, а не неизвестных пришельцев.

- Ты думаешь, что наша цивилизация такая старая?

- Предполагаю.

- А у нас считают, что нет. Самым старым развалинам не больше трех эзов, да и то они остались от одичавших впоследствии народов. А до того все мы были дикарями, все раскопки об этом говорят.

- Кто может точно знать, что было столько лет назад? Наверно никто. И то, чего не было, тоже никто не знает. Не будем гадать об этом, я тебе сейчас изложил факты и самые предварительные выводы. И к тому же, я не историк и не археолог, да и ты, насколько я знаю, тоже... Идем на корабль.

На корабле мы освободились от скафандров, потом пообедали. А после этого я сказал Риву:

- Вроде бы важных дел на сегодня не осталось. Рэй сейчас наверняка накапливает информацию со спутников и пытается в ней разобраться. Ну а чем будем заниматься мы?

- Тебе лучше знать.

- Ну а чего бы ты хотел?

- Пойдем к тебе в каюту, здесь как-то неуютно.

Я только хмыкнул в ответ и сказал:

- Ну, коли так, то идем. Можно еще поговорить.

В каюте Рив сел на кровать. И я, не дожидаясь, когда он попросит, разул его. Он улыбнулся в ответ и сразу же подтянул к себе ноги, очевидно у него была такая же привычка, как и у меня, об этом я ему и сказал. Он усмехнулся и ответил:

- За эту привычку меня все ругали.

- А меня, думаешь, нет? Еще как. Значит, в этом мы с тобой похожи.

- Наверно... Вик, а что ты вообще собираешься со мной делать?

- Как понять это твое "вообще"?.. Пока ничего, потом Рэй будет делать тебе операцию на руках.

- Вообще - это потом, после того, что ты сказал.

- А что я должен делать?

- Отец отдал тебе кольцо.

- Рив, в ваших обычаях я практически не разбираюсь... А вообще, как ты говоришь, я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, все будет зависеть только от тебя самого.

- А разве у вас, на Земле, все всегда отвечают за себя?

- Ах, вот ты о чем. Нет, и у нас дети лишены этой ответственности в выборе решения. Но они получают его, закончив предварительное обучение.

- А это во сколько лет?

- По разному, это уж кто на что способен. От четырнадцати до двадцати земных лет. По вашим годам это от двенадцати с половиной до восемнадцати.

- Двенадцать с половиной?

- А что тут удивительного, в этом возрасте мы выглядим как для ваших пятнадцати с половиной. Мне самому сейчас немногим больше пятнадцати земных лет. Тебе же по земному счету четырнадцать, но выглядишь ты как наш двенадцатилетний мальчишка.

- Интересно.

- Чего уж тут особо интересного. Просто еще одна иллюстрация наших отличий.

- Просто интересно стать взрослым в двенадцать лет. А во сколько лет вы полностью вырастаете?

- По вашему счету в пятнадцать - восемнадцать лет.

- А мы только в двадцать - двадцать три. Получается, что мой и твой возраст нельзя сравнивать.

- Можно, но не так просто.

- Я вам завидую.

- А у нас многие позавидовали бы вам. Такое долгое детство и юность.

- Но вы наверно и стареете быстрее?

- Старость у нас стала пока отвлеченным понятием. Ну да не о старости же нам говорить, у нас с тобой еще вся жизнь впереди.

После этих моих слов Рив неожиданно стал мрачным, и я спросил у него:

- Ты подумал о чем-то плохом?

- Какая тут жизнь. Все разрушено, а над планетой этот мрак. Дальше будет только хуже.

- Не надо сгущать мрак в своих мыслях еще сильнее, чем он есть. Возможно, что еще не все потеряно... Поговорим на эту тему позднее, договорились?

Мальчишка кивнул, но веселее от этого не стал. Откуда уж тут быть веселому, если думаешь о таком. И ведь он, в отличие от меня, наверняка не умеет освобождать сознание от определенных мыслей одним только усилием воли, да и я, если сказать честно, не всегда это могу. И я пожалел, частично его, частично себя. Но в этот момент в голове у меня многое прояснилось. Я сел рядом с Ривом, обнял его правой рукой за плечи, левой же приподнял ему подбородок и заглянул в ставшие влажными глаза:

- Рив, я, кажется, придумал, что я буду делать с тобой вообще.

- Ну и что? - спросил он со звоном в голосе.

- Я научу тебя кое-чему из того, что знаю я, а потом ты уже сам решишь все за себя сам.

- А чему ты меня научишь? - в голосе Рива явно зазвучал интерес.

- Научу или постараюсь научить управлять своими мыслями, чувствами, своим телом. И еще кое-чему, потом узнаешь.

- Это правда?

- Я всегда стараюсь не говорить ерунды. Но только, Рив, сначала я должен лучше узнать тебя.

- Это долго.

- Не обязательно. Расскажи мне о себе, и я уже буду знать, что ты собой представляешь.

- Что, прямо сейчас?

- Можешь и сейчас. А если сегодня не успеешь, можешь закончить завтра.

- Это что, все полностью рассказывать?

- Ну конечно все, не половину же. Это будет знаком доверия. Только знай, что правду от неправды я сумею отличить.

Рив молчал и только глядел на пальцы своих ног, которыми шевелил. Он не решался, тогда я сказал:

- Даю слово, что после этого я настолько же полно расскажу о себе.

- Видишь ли, после такого или становятся друзьями или...

- Стараются не замечать друг друга, - закончил я за него это латянское присловье, которое знал и без него, - но думаю, что до этого не дойдет.

Тогда Рив снова вздохнул, пристроился ко мне боком и начал. Начал с самого раннего детства, о той нелегкой жизни, которую они с отцом испытали. И так дальше, со всеми подробностями, которые обычно никто не старается рассказывать. Но, не смотря на все эти подробности, его рассказ отнял времени ровно до ужина. Что ни говори, а выделять главное мальчишка уже умел. Кроме меня у этого рассказа был еще один слушатель. Рэй, очевидно чтобы потом не дать повода говорить о подслушивании, зажег экран и, превратив его в "окно", вырисовался сам, в позе полного внимания. Рив это естественно видел, но рассказа не прерывал. Закончив, Рив посмотрел мне снова прямо в глаза, снова вздохнул и сказал:

- Все. Остальное ты видел сам.

Я только взлохматил ему шевелюру и сказал:

- Идем ужинать, мой рассказ ты услышишь завтра.

Рив снова покачал ногами, но я сказал:

- Можешь не обуваться, и вообще, как многие считают, ходить босиком полезно.

Мы поужинали, потом снова сходили в душ, где, в отличие от вчерашнего, обошлись без баловства. Когда же шли из душа, Рив спросил:

- А Рэй сегодня покажет еще фильм?

- Смотря, какое у него настроение, и как ты его попросишь.

- Вик, а вообще ты можешь ему что-то приказать?

- Вообще-то да, но он мой друг, и когда можно, я стараюсь обходиться без приказов. И еще, он ведь больше человек, чем машина.

- Человек?

- А думаешь, почему он на экране как человек. Когда-нибудь потом, если хорошо попросишь, он может рассказать тебе свою историю.

- А он захочет?

- Ну, ведь он же слушал твою историю. И даже специально показал себя, чтобы не было потом возможности сказать, что ничего не слышал.

Рив зашел в мою каюту, сбросил с плеча свою одежду на подлокотник кресла и, мельком глянув на меня, негромко позвал:

- Рэй, отзовись.

Долго ждать не пришлось. Экран засветился и в нем показался Рэй, "одетый" на этот раз в латянскую одежду. От этого Рив немного опешил. Тогда Рэй начал сам:

- Рив, ты уж извини, что я твою историю слушал. Не слышать для меня было просто невозможно. К тому же это помогло мне лучше понять вас.

- Ничего, Рэй, хорошо, что слушал. Но будешь должен мне ответный рассказ, и тогда мы будем в расчете.

- Не отказываюсь, но откладываю до лучших времен.

- До каких?

- Ну, хотя бы до тех, когда ты станешь целый и здоровый, с обеими руками, то есть через месяц - полтора.

- Рэй, сейчас ты сильно занят?

- Фильм показать тебе могу. Но только какой? Что-нибудь новое или второй из вчерашней серии?

- Продолжение вчерашнего, - не задумываясь, сказал Рив.

- Ну, тогда давай, усаживайся поудобнее.

Рив посмотрел на меня и спросил:

- Будешь смотреть?

- Ну, посмотрю, за компанию с тобой.

Фильм оказался еще длиннее, чем вчерашний и, когда он окончился, я сказал:

- Ну, все, пора спать.

Услышав это, мальчишка снова помрачнел и замялся, не решаясь что-то сказать, я догадывался, но спросил другое:

- Не хочешь спать что ли?

- Не, сегодня хочу.

- Пойдем, уложу тебя.

- Не могу я там, - сказал Рив, отворачиваясь и краснея. - Там так неуютно, совсем не то, что здесь.

- Ну, хорошо, оставайся здесь, а я пойду туда.

- Не, - сказал он, - без тебя и тут не то.

- Ты что, Рив, один спать боишься?

- Вроде бы никогда не боялся... А сейчас... не знаю. После всего. Не то что страшно, а просто...

- Ну что с тобой поделать. Оставайся со мной на сегодня, а завтра подумаем, как быть дальше. Залезай под одеяло, но только быстро.

Мальчишка явно обрадовано выполнил это и замер, повернувшись лицом к переборке. Я последовал за ним и погасил освещение:

- Спокойной ночи, Рив, и не обижайся.

Рив и не обижался. Прошла всего пара минут, и он уже спокойно посапывал во сне. Я улыбнулся самому себе и последовал за ним. Эту ночь, до самого утра, я провел спокойно. Снилось мне что-то хорошее, и по этой причине своих снов я не запомнил. Проснулся я улыбаясь. Одеяло валялось на полу, а Рив сидел у стены, сложив ноги калачом, и рассматривал меня. Едва я открыл глаза, как он сказал:

- Доброе утро, Вик. Знаешь, когда ты просыпаешься, то словно бы становишься на несколько лет старше.

- Представь себе, знаю. А ты знаешь, как одеяло на полу оказалось?

- Знаю. Мы с тобой под утро ногами лягались, вот оно и скатилось. Ты спал так, словно тебя ничем не разбудишь. Улыбка на лице и никаких других эмоций.

- Бывает иногда такое, - честно признался я, - а ты давно уже не спишь?

- Нет, частей пять - шесть.

- А меня почему не разбудил?

- А зачем тебя будить, если тебе и без этого было хорошо.

- Если и тебе неплохо, то и в самом деле незачем. Ну что, будем подниматься?

- Если хочешь.

- А ты что, не хочешь?

- Мне все равно.

- Все равно не должно быть.

Мальчишка отвел глаза в сторону и, как я понял, о чем-то задумался или что-то вспомнил.

- Что-то вспомнил? - спросил я у него.

Он кивнул головой:

- Когда мы с Итом ночевали вместе, то утром всегда вставали не сразу, а сначала разговаривали... секреты разные, истории... Вик, знаешь, ты на него чем-то похож.

В этот момент я вспомнил обезображенный, обезглавленный труп, потом висящие в подвале руки, ноги, голову. Но вот обезображенное смертью лицо мне представилось моим. И от всего этого по всему телу у меня пробежали мурашки. И Рив это заметил.

- Вик, тебе это неприятно, что я рассказываю.

- Просто я тоже кое-что вспомнил, и даже вспоминать это неприятно.

- Что же?

- Да это неважно, - уклонился я, - лучше скажи, чем он и я похожи?

- Я даже сам не могу понять. Вроде бы внешнего сходства нет... Не знаю...

- Это потому что ты меня плохо знаешь.

- Ты обещал, что сегодня расскажешь мне о себе.

- Конечно, расскажу, но только после завтрака и в свободное время. А сейчас поднимаемся, на зарядку и в душ, согласен?

- Ага.

- Ну, тогда подъем.

Но спокойно позавтракать мы не успели, точнее говоря, я накормил Рива, а сам еще не закончил. И в этот момент резко прозвучал сигнал тревоги.

- Что это? - почти что выкрикнул Рив.

- Тревога! - крикнул я, уже срываясь с места.

Я бросился в рубку, а Рив, отставая с каждым шагом, за мной. Рэй молчал, значит, я сейчас действовал правильно. Я влетел в рубку, упал в кресло, вдавил голубую клавишу, принуждая Рэя объяснить происходящее. С объяснением он не замедлил:

- Со стороны Южного Полярного океана появилось звено самолетов. Движутся в нашу сторону и через десять минут будут над нами.

- Что за самолеты?

- По всем параметрам это скоростные ракетоносцы-разведчики. О принадлежности к той или иной воюющей стороне не могу ничего сказать. Практически одинаковые машины стоят на вооружении и Аивера и Тальгира. Знаков отличия на них не нанесено, и они соблюдают полное радиомолчание.

- По всей вероятности это не аиверцы.

- Вполне вероятно.

- Мы можем стать невидимыми?

- Нет, только не на поверхности, поле разогреет почву до белого каления.

- Приподнимемся.

- Бесполезно, у них есть инфралокаторы. Можно только уйти в космос.

- В космос мы уходить не будем. В порядке ли защитные поля?

- Поля в порядке, но для свертки пространства необходимо перевести в рабочий режим еще один реактор, а этого мы не успеем... Внимание, они появились в поле зрения верхней камеры.

- Дай изображение с максимальным увеличением.

- Даю.

На главном экране появились три остроносые приплюснутые машины, под тонкими крыльями которых ясно виднелись подвешенные на пилонах обтекаемые сигары ракет.

- Они нас тоже скоро увидят. Активировать защиту?

- Подожди, попробуем определить их намерения.

- Это может оказаться опасным.

- При возникновении непосредственной опасности, активируй поле с учетом нашей площадки для опоры.

- Я свою работу знаю, командир.

- Тем лучше.

За это время самолеты приблизились еще сильнее. Это были скоростные по местным меркам, обтекаемые машины, окрашенные в тускло-серый цвет, без каких-либо номеров, эмблем и других знаков отличия.

- Это тальгирийцы, - услышал я голос Рива, который стоял рядом со мной и говорил тоном полной уверенности.

- Сядь в кресло, - сказал я, - и не бойся. Звездолет надежно защищен, и до нас никто не доберется, пока мы сами того не пожелаем.

Не долетая до нас двадцати километров, самолеты разошлись, а подлетали уже с разных сторон, не приближаясь ближе трех километров, они опасались обороны. Но через несколько минут, очевидно посчитав, что никто их обстреливать не собирается, осмелели. Один из самолетов прошел над самым осевым рассекателем, на небольшой скорости, так, что были видны лица пилотов в кабине.

- Рэй, попробуй установить с ними связь.

- Уже пробую, но на таких машинах радиосвязь настроена на узкую частоту, которую я не знаю, а они молчат. Веду поиск.

- Поторопись.

Самолеты еще несколько раз пролетали всего в каких-то метрах от корабля, потом быстро разошлись.

- Они прервали молчание. Тальгирийцы. Они...

В эту же секунду появилось защитное поле, практически незаметное при свете дня. И почти сразу же за его барьером полыхнула вспышка взорвавшейся ракеты.

- Они нас обстреливают! - крикнул Рив с испугом.

- Не бойся. Химические заряды для нас не более чем детские пистоны... Рэй, что со связью?

- Они не отвечают на вызовы. Возможно, нужен какой-то пароль, которого я не знаю...

В этот момент за броней поля полыхнули еще два взрыва. Самолеты, пролетев над самым кораблем, разворачивались для новой атаки.

- Рэй, есть ли у них есть ядерные заряды.

- Есть, на головном самолете. Ядерная боеголовка в десять килотонн.

- Я не хочу, чтобы она тут взорвалась, только радиоактивного кратера нам тут еще под боком не хватало.

- Если ее запустят, и она не взорвется на недосягаемом удалении, попытаюсь сковать ее механизм в силовом поле.

- Действуй.

Два самолета снова повторили атаку, но взрывы ракет, как и прежде, надежно отразило защитное поле.

- Осталась только одна ракета, готовься, Рэй.

Атаковавшие нас самолеты начали стремительно удаляться. Третий же выпустил ракету, находясь на безопасном удалении. Я весь напрягся, ожидая взрыва. Но Рэй сработал отлично. Ракета словно бы из ничего возникла перед "Иглой", потом медленно, словно осенний лист, опустилась на землю. Еще несколько секунд из ее двигателя вырывалось пламя, взметая песок и небольшие камни, потом и оно утихло.

- Все в порядке, - сказал Рэй, - этой ракете уже никогда не взорваться. Я ее немного помял и еще кое-что порвал во внутреннем механизме.

- Молодец, дружище.

- Вик, что он делает! - это выкрикнул уже Рэй.

Я увидел на экране, что головной самолет, набирая скорость, несется прямо на нас.

- Что они, с ума посходили, - сказал я нервно, - на таран ведь идет. Рэй, остановишь их, как ракету.

- Но они...

- Выполняй.

Серый самолет несся прямо на нас и не пытался отвернуть. Рэй скороговоркой выпалил добрый десяток самых ужасных ругательств, от которых наверно покраснел бы не только человек, а любой компьютер. Навстречу самолету от корабля рванулся искрящийся протуберанец силового поля. Самолет на подлете несколько раз крутануло, а потом он замер в воздухе почти неподвижно, удерживаемый силовым полем корабля, только мелко вибрировали тонкие крылья и хвостовое оперение.

- Эта моя операция могла их убить, - както немного виновато сказал Рэй.

- Иначе бы они тем более погибли. До чего же велика бывает глупость человеческая. Опускай их и заглуши им движок, а то гари от него еще больше, чем от ракеты. И еще, где два других?

- Уходят на юг на полной скорости.

- Драпают с перепугу.

Рэй выровнял висевший в поле самолет. Я видел, как смялась у него обшивка, и заглох двигатель. Потом самолет медленно опустился на камни, где замер, накренившись на нос.

- Рэй, следи за другими.

- Драпают, как ты выразился, курс не меняют.

- Прекрасно. А пока давай запустим второй реактор. На всякий случай, не повредит.

- Вик, - привлек мое внимание Рив, - смотри.

Я увидел на экране, что кабина самолета открылась и из нее, сильно качаясь, вышел человек в шлеме с оборванными проводами и шлангами. Сбросил с себя шлем. Все так же качаясь, прошел по крылу, спрыгнул, упал, попытался подняться и снова упал.

- Рэй, я выйду.

- Только надень скафандр и возьми оружие.

- Вик, - Рив выглядел очень взволнованным, - но ведь это же тальгириец.

- Ну и что из этого, парень. Он тоже человек, как ты и как я. Не могу же допустить, чтобы он умер из-за моего бездействия. И так уже хватит с меня убийств.

- Но ведь он же солдат, и они стреляли в нас.

- Но сейчас я не вижу у него оружия. Он не собирается в нас стрелять, и нуждается в помощи. Я иду.

- Тогда и я с тобой.

- Нет, ты останешься на корабле, - сказал я твердо, словно бы приказывая.

Рив тут же осел обратно в кресло и сказал:

- Вик, хотя бы знай, что на таких самолетах экипаж из двух человек, а второго пока не видно.

- Спасибо за информацию, Рив. Оставайся здесь или иди в каюту. Если что, обращайся к Рэю.

- Хорошо, - сказал он и отвернулся.

Я облачился в средний скафандр, который мог защитить меня в местных условиях почти от всех неожиданностей. Спустившись вниз на лифте, я вышел через шлюз на опоре. Самолет лежал почти в сотне метров от корабля. Я сжал в руке рукоятку лучевого пистолета и пошел по направлению к нему. Человек сидел, привалившись спиной к кромке крыла и свесив голову так, что не видел меня. Но, не доходя до самолета десятка метров, я словно бы налетел на стену.

- Рэй, - почти крикнул я, вдавливая клавишу рации на плече, - черт бы тебя побрал, почему защиту не отключил? Я тут из-за нее чуть было шишек себе не набил.

- Не преувеличивай, командир, какие могут быть шишки в скафандре. А поле я уже отключил. Будь повнимательнее, второй остался в кабине.

- Не учи.

Я шел практически бесшумно, и человек меня не замечал. Но как только я остановился шагах в пяти от него, он приподнял голову и сказал по аиверски, лишь с едва заметным акцентом тальгирийца:

- Я сдаюсь, рассчитывая на ваш гуманизм и выполнение договора о пленных.

Об этом договоре я имел небольшое представление, поэтому сразу же потребовал:

- Представьтесь.

- Майор военно-космических сил Тальгира Оствир Иветсоре.

- Где другой пилот?

- Он мертв.

На всякий случай я решил проверить. Обошел майора стороной, забрался на крыло, а по нему к кабине. В кабине, в кресле, сидел человек без шлема, совсем еще молодой. А в виске у него была дыра, из которой все еще текла кровь. В свесившейся же руке все еще оставался миниатюрный короткоствольный пистолет. Я понял, что он сам пустил себе пулю в голову и испытал к нему глубочайшее, до тошноты, отвращение. Что еще можно испытывать к тому, кто предает свою последнюю надежду. Я повернулся, испытывая огромное желание сплюнуть, которое росло еще и оттого, что на мне был гермошлем. Майор поднялся на ноги и стоял, придерживаясь за крыло. Совсем машинально я повел в его сторону стволом пистолета.

- Мне поднять руки? - спросил он, глядя на пистолет.

- К чему уж теперь, - сказал я, пристегивая пистолет к бедру, где на скафандре были специальные крепления для этого, - к чему воевать со сдавшимся. Идите вперед, к левой опоре.

Майор попытался сделать шаг, но тут же снова упал, схватившись за ногу.

- Вывих? - спросил я.

- Нет, просто ушиб, но идти... сами видите.

Делать больше ничего не оставалось. Я подошел к нему и подал руку:

- Держитесь за меня.

Майор удивленно посмотрел на меня и принял мою помощь, сухо поблагодарил.

- Обопритесь об меня, я помогу вам дойти.

По пути он спросил:

- Разрешите узнать, кто взял меня в плен?

- Я младший капитан звездного космофлота Земли Виктор Стрельцов.

Больше майор вопросов не задавал. Я завел его в лифт. В кабинке же он сказал:

- Вы не боитесь, что я могу вас убить?

- Нет, даже если захотите, вы этого не сможете сделать, просто не успеете.

- У него нож за голенищем правого ботинка, - шепнул мне Рэй.

Я остановил лифт и сказал:

- Достаньте свой нож из голенища и попробуйте. Ну, не бойтесь, попробуйте... Ну что же медлите, давайте, я жду.

Он помедлил секунду, потом, резко нагнувшись, выхватил нож, резко занес. Встретился со мной взглядом, отпрянул и, выругавшись по тальгирийски, бросил нож на пол так, что тот воткнулся в твердый металлопласт пола. Я нагнулся, взял нож, посмотрел на лезвие:

- Неплохой металл. Но тут вам эта игрушка ни к чему.

С этими словами я, на глазах у майора, резко сжал лезвие в кулаках. Раздался громкий хруст, и из моих рук на пол посыпались куски твердого металла. А майор смотрел на меня уже почти что с боязнью. Я отключил внешний динамик скафандра, чтобы он ничего не слышал, и спросил у Рэя:

- Что же мне с ним делать?

- Запри его в помещении Б-11, оно все равно пустует, и там есть все необходимое для жизни.

- Хорошо. Еще вопрос, что у него с ногой? Серьезно?

- Ничего страшного, нашего вмешательства не требуется. Через пару дней не останется и хромоты... Вообще-то ты можешь поставить ему обезболивающее, но и это не обязательно.

Лифт тем временем уже поднял нас до нужной палубы. Я щелкнул замками и откинул за спину полупрозрачный колпак гермошлема:

- Идемте.

Помещением Б-11 называлась небольшая каюта, в которую капитан имел право сажать под арест особо провинившихся членов экипажа. Тут был свой туалет и крошечная кабинка душа. Обстановка же состояла из тех же вещей, что и в прочих жилых каютах. И еще, Б-11 запиралась стартключом по коду браслета, и выйти из нее считалось абсолютно невозможным.

- Я вынужден ограничить вашу свободу, майор, до выяснения некоторых обстоятельств. Располагайтесь, я вернусь для допроса через несколько частей.

Сказав это, я вышел, закрыв дверь стартключом. Первым делом я избавился от скафандра и привел себя в порядок. Потом позвал Рэя и спросил:

- Где Рив?

- В каюте. Он попросил меня показать ему исторические фильмы.

- На какую тему?

- История войн Земли. И я считаю, что это ему не повредит.

- Хорошо, пусть смотрит что хочет.

- Что ты собираешься делать с тальгирийцем?

- Сначала допросить и узнать, что он собой представляет. Он заявил, что он из Военно-Космических сил, и это мне интересно.

- А мне все это даже не нравится.

- Ну не убивать же мне его. И без того я уже убийца, причем неоднократный. Ну а отпустить его на все четыре стороны я тоже не могу, в Пустыне это равносильно тому же самому убийству.

- Я не об этом. Похоже, что нами всерьез заинтересовались, узнали наше местонахождение и уже не оставят в покое.

- Мы можем уйти в частично проницаемый кокон, и нас никто не найдет, мы же будем иметь информацию. Кстати, как второй реактор?

- Запущен, сейчас он на минимальной мощности. Свернуть пространство я смогу в любую секунду.

- Хорошо. Если вдруг появится опасность, тревогу не сигналь, а докладывай мне лично, ни к чему пугать Рива... А сейчас я попытаюсь узнать у майора, чем вызван интерес Тальгира к нам.

- Ты ничего не берешь для возможной самообороны?

- Это ни к чему. В случае чего справлюсь с ним и так, ну ты и сам это знаешь.

- Ну, тогда желаю удачи.

- Удача никому и никогда не повредит.

Я поправил на себе форму. Зачесал волосы набок, как это было принято тут, на Лате, и направился в Б-11. Майор сидел на кровати и при моем появлении попытался встать, но я жестом остановил его:

- Сидите, - потом я установил связь с Рэем и сказал, - Рэй, включи запись и фиксируй все ответы.

- Слушаюсь, капитан, - подыграл мне Рэй.

Я сел в кресло, расслабился, посмотрел на майора и начал:

- На каком языке вы желаете отвечать: на языке Аивера или же на вашем родном, а так же, на каком языке вам удобнее понимать вопросы?

- Я владею языком Аивера в достаточной степени, чтобы отвечать и понимать.

- А я в достаточной степени языком Тальгира, - сказал я уже по тальгирийски, без малейшего акцента.

- Если вам это удобно. - Сказал он довольно иронично, - но мой родной язык не тальгирийский, а гирдский.

- Пусть будет гирдский, - сказал я уже на этом языке.

- Вы владеете гирдским?

- Я в достаточной степени владею двадцатью языками Латы. Но вопросы здесь задаю я, а не вы.

- Слушаю вас.

- Еще раз представьтесь.

- Оствир Иветсоре, майор ВоенноКосмических Сил Тальгира.

- Где и когда родились?

- В городе Ивет провинции Гирд Союза Тальгира. Семнадцатого числа четырнадцатого месяца четырнадцатого года девятнадцатого кува прошлого ску.

- Место службы и должность?

- Второй военный космодром Тальгира. Инженер по техническому обслуживанию многоразовых космических систем вертикальной посадки.

Допрос я продолжал наверно около двух местных часов. Майор отвечал четко и коротко на любой из поставленных мной вопросов, или по существу, или же, что не имеет права отвечать на этот вопрос. Но и без этого мне стало ясно, что их появление здесь вызвано тем, что они, при помощи систем наблюдения, фиксировали каждый мой полет, начиная с первого старта с Центрального космодрома Аивера. И они посчитали, что это новейшая техника аиверцев. Поэтому и был десант на космодром, поэтому и была послана сюда разведка. Нужно сказать, что майор почти сразу же понял, что мой корабль никак не мог быть построенным на Лате, о чем и сообщил командиру звена, тому самому, который застрелился, и тот отдал приказ уничтожить корабль, будь он даже кораблем пришельцев. Когда же обстрел ничего не дал, а ракета с ядерным зарядом была просто остановлена и не взорвалась, тот и решился таранить. А после того, как и самолет был остановлен, тот, не желая сдаваться в плен, покончил с собою.

- Он что фанатик что ли? - спросил я уже не в тоне допроса.

- Где вы найдете в наше время фанатиков. Просто он считал, что его непременно будут пытать, чтобы он рассказал то, что не имеет права рассказывать, а это хуже смерти.

- А вы значит, этого не боялись?

- Я довольно долго жил в Аивере, поэтому не верю всему тому, что вещает нам официальная пропаганда. К тому же я еще не сделал всего, что должен, - он выставил перед собой руку, на которой у него было кольцо, - а у него вся семья сгорела в Ракитьле.

- Сгорела?

Майор понял, что допрос окончен, поэтому продолжил уже в совершенно другом тоне:

- Да, на Ракитьл был сброшен "огненный дождь", вы даже наверно не знаете, что это такое. Это когда все горит, даже металл и камень, люди сгорают заживо. В Ракитьле было полмиллиона жителей и больше половины из них женщины и дети. Вы понимаете, что это такое? Вы помогаете аиверцам в войне, когда они творят такую жестокость.

- В вашей войне я не помогаю никому, - резко оборвал его я, никому.

- Аиверцы - жестокие убийцы.

- А разве вы не убийцы. Вы такие же убийцы, как и они. Когда идет война, трудно не обзавестись таким титулом. Даже я убийца, но я не помогаю вести войну никому.

- Хоть я и в плену, я никогда не прощу Ракитьла.

- А вы знаете, майор, сколько людей жили в Гэзде?

- Пятнадцать миллионов, самый большой город на Лате. Но, насколько я знаю, он вообще не пострадал.

- Не пострадал? Эвакуировано из города было не больше трети населения... Да, никто из них не погиб от ядерных взрывов, но даже такая смерть была бы для них лучшим исходом, они были просто зарезаны... как скот на бойне. Я сам это видел, собственными глазами. Может быть хочешь сказать, что это вакцы, но на чьей стороне они воюют, как ни на вашей, или вы на их, но какая в этом разница. И вы, и они сейчас представляют один и тот же военный союз.

- Я этому не верю.

- Рэй, включи пожалуйста экран и покажи ему запись.

Экран в Б-11 был маленький и гораздо худшего качества, чем у меня в каюте. Но все равно, по местным меркам изображение было отличнейшим. Рэй прокрутил отдельные эпизоды наиболее кошмарной реальности. Увидев это, майор встал и побледнел, от чего кожа у него на лице приобрела явно серый оттенок. Рэй прокручивал и запись с моих очков, и уже полученную и обработанную со спутниканаблюдателя. Особенно эти, вторые кадры были особенно ужасными. Целые площади, заваленные горами истерзанных обнаженных трупов: мужчины, женщины, дети, даже совсем крошечные. Сам я старался не смотреть на все это, а смотрел на майора, следя за выражением его лица. Когда же Рэй показал обезглавленного мальчишку с распоротыми грудью и животом, я сказал:

- Они съели его сердце и печень на глазах другого мальчишки. Это для них не больше, чем проходное развлечение. Смотри, майор, не отворачивайся. Это было и от этого ни вам, ни нам никуда уже не деться.

Потом Рэй показал Рива в том подвале, и все, что с ним делали вакцы, и все это в естественных красках. Всего этого "кино" майор просто не выдержал. Едва успел добраться до туалета, где его несколько минут буквально выворачивало наизнанку. Когда же он оттуда вышел, то уже не смотрел мне в глаза. Я поднялся с кресла и сказал:

- Примите душ, майор, и отдыхайте. Я подумаю, что мне с вами делать.

- Погодите, а тот мальчишка, в конце. Он ведь был еще жив?

- Он жив и сейчас. Мне, чтобы вытащить его оттуда, пришлось убить этих двоих ваших союзников.

- Я больше не воюю, - коротко и резко сказал майор.

- Это ваше личное дело. Отдыхайте.

- Погодите, вы сказали, что вытащили этого мальчишку?

- Да, он сейчас здесь, на корабле, смотрит в моей каюте фильм.

- Можно мне его увидеть?

- Зачем, майор, чтобы добавить ему еще боли? Его счастье, что он начисто забыл все, что произошло в те дни, забыл, как мучили его ближайшего друга, как его резали и ели его сердце, забыл, как ему самому рубили руки и весили ему же на показ. Зачем вы хотите его увидеть, майор?

- Я просто хочу попросить у него прощения.

- Разве за такое можно прощать?

- Тогда пусть скажет приговор... это по обычаю.

- Разве вы имеете к этому личное, непосредственное отношение?

- Но вы же сами сказали...

- Ну, хорошо, но только если он сам захочет. Рэй, пригласи, пожалуйста, сюда мальчишку. Если не захочет, пусть не идет.

- Будет сделано, командир.

Я считал, что Рив не придет. Но, вопреки этому моему предположению, он все-таки пришел. Я услышал тихий, но аккуратный стук в дверь.

- Дверь открыта, - сказал я.

У Рива, когда он вошел, вид был мрачный и сумрачный. Но, увидев майора, он, совершенно уж неожиданно для меня, улыбнулся, широко и ясно:

- Дядя Ост!

Майор с полнейшим недоумением посмотрел на меня, а потом снова на Рива.

- Откуда ты меня знаешь.

- Дядя Ост, это вы меня не узнаете. Вы ведь готовились вместе с моим отцом на проекте "Онни". - Рив подошел к нему вплотную, - не узнаете? У вас дочка Нисли, на год меня младше, помните, вы нас катали по всему городу на машине?

- Альись? Рив Альись?

- Ну, наконец-то узнали.

- Пять лет прошло. Тебя и не узнать совсем, вырос, волосы посветлели.

- А вы почти не изменились, дядя Ост.

Рив совершенно машинально поднял руки и майор увидел, что у него от них осталось. Улыбка моментально сползла у него с лица. Он встал на колени, прижал мальчишку к себе. И я впервые в жизни увидел, как плачет взрослый человек. Рив же только недоуменно смотрел на меня. Я опустился в кресло и молча наблюдал за происходящим.

- Поднимитесь, - сказал Рив, - что выделаете, зачем?

- Прости нас, Рив.

- За что мне вас прощать? Лично вы мне ничего плохого не сделали.

- За то, что все мы это допустили. Рив, мальчик мой, проси у меня что угодно, я это сделаю или умру.

- Зачем... Встаньте, пожалуйста, и не плачьте, словно это вы мальчишка, а не я.

Майор поднялся, сел на кровать, а Рив устроился рядом. И они довольно долго разговаривали, я же только слушал. И из этого разговора я узнал, что майор Иветсоре готовился когда-то лететь на Онни, еще в те времена, когда отношения между Аивером и Тальгиром были вполне сносные. Тогда проект "Онни" считался совместным между двумя крупнейшими государствами планеты. Майор жил в Гэзде и был дружен с Иверитом Альись. Но пять с половиной лет назад страны встали на путь конфронтации и между ними постепенно были разорваны все отношения. Проект "Онни" стал чисто аиверским, а тальгирийцы были выдворены из страны. Они вспоминали то, что было в те времена. И Рив словно бы совершенно оттаял. Так бывает часто, когда через несколько лет встречаешь человека, с которым был хорошо знаком и рад увидеться.

- Дядя Ост, а где Нисли, что с ней?

- Она с матерью у ее родителей на ферме под Лонклом. Там не было бомбежек.

- Это же на самом севере, там скоро станет совсем холодно. Видели ведь, какой мрак в небе.

- Видел. Но, в крайнем случае, они уйдут в подземный город. До Лонкла подземного от фермы только полдня пути на машине.

- А вы уверены, что с ними ничего не случится?

- Разве можно быть сейчас хоть в чем-то уверенным.

- Отец считал, что со мной в Гэзде ничего не случится, а тут такое.

- Где он сейчас?

- Он умер несколько дней назад. Он был на Центральном космодроме во время атаки.

- И значит ты сейчас один?

- Нет, я с Виком, - он кивнул в мою сторону.

Майор понизил голос до шепота и сказал:

- Но ведь он же даже не латянин.

- Ну и что, - ответил Рив тоже шепотом, но я его слышал, - какая мне от этого разница, он лучше многих. Вы даже не знаете, что он для меня сделал.

Дальше я старался не слушать, но, во избежание разного рода недоразумений, никуда не уходил. Но слышать и не слушать было практически невозможно. И я услышал, как уже в конце Рив сказал:

- Вы сказали, что сделаете все, что я скажу.

- Да, я сделаю.

- Тогда слушайте. Во-первых, возвращайтесь к семье, Нисли вас наверняка ждет. Во-вторых, сделайте все возможное, чтобы такое больше не повторилось. Вы меня поняли?

- Я еще до того, как увидел тебя, сказал, что больше никогда не буду воевать.

- Может быть, придется и воевать, но только для того, чтобы никто не воевал больше. И, в-третьих, постарайтесь остаться живым. Обещайте, что вы все это будете делать.

- Обещаю... Но ведь сейчас я пленный.

- Вы не пленный, - сказал я. Он посмотрел на меня с полнейшим недоумением, - да, вы не пленный. Потому что я не имею права никого лишать свободы. И, если вы дадите слово, что не причините вреда ни мне, ни моему кораблю, и никому из тех, кто на нем находится, я даже в чем-то помогу вам. Если же нет, я дам вам припасов на неделю и отпущу на все четыре стороны.

После этого тальгириец посмотрел на меня с полнейшим удивлением и, подумав пару минут, сказал:

- Я даю это слово.

- Можете быть свободным. Но все-таки я вам сейчас советую принять душ и отдохнуть. Мы же тем временем подумаем, что же нам с вами делать. Пойдем, Рив.

Рив кивнул головою и поднялся. А когда мы вышли в коридор, он сказал:

- Даже не мог подумать, что встречу здесь знакомого. Неужели и в самом деле мир настолько тесен.

- Мир еще теснее, чем ты думаешь... Мне было интересно увидеть, как сразу же растворилась твоя неприязнь к тальгирийцам.

- Но ведь это же Ост Иветсоре. Он ведь хороший человек. И я ведь когда-то дружил с его дочкой Нисли. Помню, как учил ее правильно говорить по аиверски, а она все равно путала слова, и мы смеялись над этим. Я помню, как он проспорил мне одно желание и не отмахнулся от мальчишки, а целый день возил нас с Нисли на машине по Гэзду, везде, куда мы скажем. А потом, когда он уезжал, то подарил мне модель "Цитира" - тальгирийской ракеты, на которой человек впервые поднялся с Латы в космос. Точная копия и даже летающая, хоть и длиной в руку, Рив посмотрел на свою руку, примолк, но почти сразу же продолжил, - я ее хранил, хотя Ит и говорил, что если кто про это узнает, у меня будут большие неприятности.

- Ты сказал, что он хороший человек, я возможно с этим и согласен. Но как быть с тем, что он был на самолете, который запустил в нас ракету с атомной боеголовкой?

- Но он же не хотел этого, он сам сказал, а он врать не будет... И вообще, все мы не всегда делаем то, что хотим, если связаны словами и обязательствами. Думаете, это так просто, не выполнить приказ и остаться самим собой?

- Рив, я не вполне вас понимаю. Слова, обязательства. Вы придаете этому слишком большое значение, просто зациклены на этом.

- А разве по-другому можно, разве можно не выполнить данное слово? Разве у вас все не так?

- Не так. А вообще-то не знаю. Просто мы очень редко даем твердое слово. И нашей жизнью управляют несколько другие понятия.

- Какие?

- Ну, например, долг каждого перед всеми, справедливость...

- Но разве у нас этого нет?

- Все это в другой форме. И этого в двух словах не объяснить. Если захочешь, сможешь познакомиться с нашей историей государств, историей общества, а не только с историей войн, что ты сегодня делал. Вообще, если захочешь, сможешь получить здесь полное образование по нашему, земному стандарту.

- Захочу, - сказал Рив, и в его тоне прозвучали нотки какого-то вызова что ли.

- Тогда еще вопрос, только ответь честно. Я, по твоему определению, хороший человек или нет?

Мы уже стояли перед входом в рубку. Рив задумался:

- Я тебя еще мало знаю... Хотя наверно достаточно, чтобы сказать твердое и уверенное "Да".

- Зайдем в рубку.

В рубке я попросил Рэя выдать на экран карту, обозначить на ней Аивер, Тальгир, наше местонахождение и местонахождение Лонкла.

- Что ты собираешься делать? - Спросил Рэй.

- Я хочу доставить майора к семье. На это не уйдет много времени.

- Катер снова засекут, и последствия могут оказаться еще более плохими.

- Ну, не могу же я оставить его здесь, да и не хочу. А после всего, что я ему обещал, я просто не могу сдать его аиверцам.

- Ну, тогда как знаешь.

- Я планирую поступить так: Вылетаем на катере, хаотическое блуждание по орбите, резкое снижение в произвольной точке Северного Полярного Океана. Подлет к месту на минимальной высоте. Место посадки могут засечь, но в данном варианте шансы на это крайне незначительны. Просчитай их.

- Шансы остаться незамеченными - восемьдесят восемь процентов.

- Этого, как мне представляется, вполне достаточно.

- Когда ты собираешься лететь?

- Желательно сегодня. Но возможно и завтра. Пусть майор сам выберет.

- Вик, я тоже полечу, - тоном изложения фактов сказал Рив, и мне ничего не оставалось, как сказать:

- Хорошо, Рив, ты тоже полетишь. Только тогда сейчас иди к этому своему знакомому и спроси у него, согласен ли он улететь домой сегодня?

- Хорошо, иду.

- Ты запомнил дорогу?

- Рэй, ты подскажешь, куда идти, если заблужусь?

- Иди, не бойся.

Когда Рив ушел, я сказал Рэю:

- Мальчишка после этой встречи переменился. Возможно, он вышел из этой самой иллюзии сна?

- Вполне возможно, хотя и не слишком вероятно.

- По-моему, он уже достаточно окреп, чтобы ты начал операцию завтра.

- Нет, завтра еще нужно будет подготовиться. И еще, кое-что тебе придется изготовить, на корабле не все есть для этого.

- Ну а что ты молчал?

- Зачем трепаться раньше времени. К тому же завтрашнего дня на это вполне хватит.

- А если произойдет что-то неожиданное, типа сегодняшних событий?

- Мы просто свернем пространство и вообще не будем никак реагировать.

- Но это все равно отнимет время. Так что готовиться начнем сегодня. А от майора желательно избавиться пораньше.

- Рив уже с ним разговаривает, и, кажется, он согласен отправиться даже немедленно.

- Тем лучше... Кстати, Рэй, я придумал, как можно замаскировать наше присутствие здесь.

- Изложи.

- Мы сделаем здесь кратер. Нужно только приподнять звездолет и несколько раз ударить по поверхности маршевыми движками. Получится иллюзия если не взрыва, то поспешного бегства нас отсюда. Потом мы чуть смещаемся в любую сторону и садимся, после чего сворачиваем пространство по типу поперечно-осевой линзы. После этого никто и не сможет догадаться, где мы находимся.

- Не проще ли обойтись без всяких кратеров.

- Можно и без него, но с ним будет лучше. Бесследное исчезновение никогда и никому не внушали доверия.

- В принципе нам это без разницы, но поступай, как считаешь нужным... Кстати, Рив уже возвращается сюда.

Я как раз развернулся вместе с креслом, когда он быстро вошел в рубку.

- Ну и как? - спросил я у него.

- Он согласен, даже если прямо сейчас.

- Пусть так и будет. Сейчас мы позовем его сюда. Рэй, сделай связь.

Экран связи тотчас же вспыхнул, и на нем появилось изображение майора.

- Оствир, я прошу вас подняться в рубку. Рэй вас проводит.

Через пару минут тальгириец появился в рубке.

- Вы согласны отправиться домой прямо сейчас? - сразу же спросил я.

- Да, согласен.

- Тогда еще один вопрос, - я включил экран, на котором появилось изображение самолета, - как вы поступаете со своими мертвыми?

- Мы их сжигаем, - сказал он после короткой паузы.

- Хорошо, пусть будет так.

Я включил одну из плазменных пушек звездолета. На месте самолета полыхнула ослепительная вспышка, и поднялся огненный смерч. Когда же он рассеялся, все увидели, что на месте самолета остался только небольшой оплавленный кратер.

- Вы удовлетворены этой процедурой? - спросил я.

- Вполне, - сказал майор, глядя в пол.

- А сейчас идемте.

Полет протекал так, как я и планировал. Полчаса болтания по хаотическим орбитам. Потом я спустился к самой поверхности покрытого льдом океана и вел катер с самолетной скоростью, всего в нескольких метрах над поверхностью. Скоро мы оказались над побережьем Большого Северного материка. Катер летел как раз возле границы дня и ночи, оставаясь на ночной стороне. Мы пролетели над горами, которые высокой цепью тянулись с запада на восток. Вскоре после этого мы приблизились к не пострадавшему от войны небольшому городку Лонклу. Я обогнул его стороной и вышел к тому месту, которое мне указал на карте майор. Здесь был еще вечер. Солнце с трудом просвечивало через дымку, и было от этого тускло-красным и негреющим. Я заметил, что на водоемах здесь уже ледок, хотя еще вроде бы осень, и не со всех полей убран урожай.

- Здесь, - сказал майор, когда впереди показался дом, а неподалеку от него несколько низких длинных сооружений, отделенных от дома небольшой рощей деревьев.

Я заставил катер зависнуть в воздухе и спросил:

- Где здесь можно приземлиться?

- Где угодно.

Тогда я посадил катер на лужайку перед домом и выпустил трап.

- Можете спускаться. Мы подождем и, в случае крайней необходимости, доставим в другое место. Я буду ждать у трапа.

Я проводил майора, быстро облачился в скафандр, пристегнул к бедру лучевой пистолет и спустился вниз. Встал возле трапа и стал ждать. Ост скрылся в доме. Прошло пять минут, десять. Я уже начал беспокоиться, и отреагировал на быстрое движение тем, что схватил пистолет, и даже чуть было не упал. Но в следующую секунду я уже пристегивал пистолет обратно и усмехался над самим собой. Из-за дома выбежали девчонка лет одиннадцати и мальчишка лет семи-восьми. (Девчонке лет двенадцать, а мальчишке лет восемь, про себя поправился я, переходя на местный счет.) Мальчишка начал топтаться поодаль, задрав голову и рассматривая катер. Девчонка же, решительно так, направилась ко мне. Она была коротко, по-мальчишечьи пострижена и в явно мальчишечьей одежде.

- Извините папу, он просил вам сказать, что все хорошо, - сказала она по аиверски, явно тщательно подбирая слова и со свистящим тальгирийским акцентом, - его сейчас мама не отпускает.

- Все в порядке, Нисли, передай ему, что мы улетаем обратно, сказал я и поднялся на нижнюю ступеньку трапа.

- Подождите, - она ухватила меня за руку, - не улетайте, вы ведь еще наверно ничего не знаете.

- А что мы должны знать? - повернув голову, спросил я на языке Тальгира.

- То, что война кончилась.

Я спрыгнул обратно и сказал:

- А ну-ка, давай по порядку, - чтобы лучше слышать, я откинул за спину гермошлем.

Девчонка удивленно смотрела на мои волосы и глаза и только хлопала длинными ресницами.

- Ну что ты замолчала, я тебя слушаю.

- Война кончилась. Только что по радио сказали, что правительства Тальгира и Аивера договорились о мире без всяких условий.

- Давно бы следовало.

- Папа сказал, что с вами Рив Альись.

- Хочешь его увидеть?

- Конечно.

- Тогда подожди немного.

Я поднялся на катер и, отмахнувшись от вопросов Рива, включил рацию и вызвал звездолет.

- Рэй, я только что получил информацию, что на Лате объявлен мир.

- Это так, хотя и не вполне, но об этом позднее. Правительства Аивера и Тальгира объявили, что заключают мирный договор, отводят войска на свои территории и так далее, и еще дают слово не воевать друг против друга сорок лет.

- Интересная оговорка.

- Типичная для этой планеты. Могу прокрутить запись сообщения.

- Не требуется, продолжай наблюдать.

- Когда вы вернетесь.

- Еще точно не знаю, но думаю, что скоро.

- Если спустишься с катера, не забудь взять с собою рацию, командир.

- Не забуду, - сказал я и отключил связь.

- Вик, то, что ты сказал, правда?

- Больше, чем я, говорил Рэй, и ты сам это слышал. А сейчас можешь спуститься со мной, тут тебя кое-кто желает увидеть, так, что даже моего вида не испугалась.

- Нисли? - Рив весь встрепенулся, но тут же осел обратно в кресло, - нет, я не могу, не хочу в таком виде.

- Ладно, хватит, спускайся, что есть, то есть и к чему сейчас прятаться. Или ты к ней так неравнодушен?

Рив снова покраснел, пожал плечами и сказал:

- Ну, хорошо, пойдемте.

Но у трапа Рив снова замялся.

- Давай, спускайся, - сказал я, подталкивая его.

- Давай ты первый, а я следом.

Я только кивнул и, легко скользя по трапу, спустился вниз. Рив, почти так же легко последовал за мной. Правда, уже почти внизу чуть не упал, но я успел поддержать его. На лице у Рива была улыбка, руки же он сразу же заложил за спину. Девчонка тут же подскочила к нему:

- Рив, тебя совсем не узнать, совсем большой стал.

Рив снова покраснел, но тут же ответил:

- Тебя, Нис, тоже. Не знал бы, подумал, что какой-то мальчишка.

- Это я сама так захотела.

Она протянула Риву обе руки. Улыбка тут же пропала у него с лица, он отвел глаза в сторону и сказал:

- Извини.

- Рив, ты что, не хочешь больше меня знать?

- Хочу.

- Почему тогда не даешь руки, - у нее даже слезы на глазах выступили.

- Ну что ты, Нис... Просто ты сама не захочешь меня знать, - сказал он, опуская руки из-за спины.

Увидев обрубки, она как-то не по-детски охнула и отпрянула от него. Но видимо тут же взяла себя в руки:

- Рив, кто это тебе сделал. Отвечай, не молчи.

Рив только насупился, немного помедлил и сказал полушепотом:

- Война.

После этого он протянул к ней то, что осталось у него от рук. Она только чуть помедлила, а потом решительно так взяла его за локти и улыбнулась:

- У тебя все так быстро зажило.

- Вик мне помог, - он кивнул в мою сторону, - у него на корабле медицина и не такое может.

Она встала на цыпочки и спросила его шепотом на ухо, но я все равно услышал:

- А этот Вик, кто он такой, он вообще весь странный: и сам, и одежда, и этот корабль.

- Он инопланетянин, - ответил Рив таким же образом, - он командир большого сверхсветового межзвездного корабля.

- Рив, ты наверно меня разыгрываешь?

- Нис, можешь считать, как хочешь.

- Ну, если это секрет, то так бы сразу и сказал.

В ответ Рив только промолчал, что девчонка поняла как подтверждение своей догадки. В это время мальчишка, который был с Нисли, осмелел, но все равно недоверчиво косясь на меня, подошел к ним вплотную. Я же, делая вид, что осматриваю дюзы, отошел в сторону, но продолжал слушать.

- Рив, а вот этого салагу ты помнишь?

- Нок? Твой братишка?

- Он самый, Ноквир Иветсоре.

- Нок. Я тебя еще совсем крошкой видел.

Мальчишка ничего не сказал, а только улыбнулся. Нис тут же пояснила:

- Он по аиверски не понимает.

- Ну, конечно же... Нок, привет, ты сильно вырос, - вторую фразу Рив сказал по тальгирийски, ужасно коверкая при этом слова.

Нок снова улыбнулся и сказал:

- А я тебя тоже немного помню.

Мне показалось, что Рив ничего не понял. Нис же сказала:

- Надо же, Рив говорит по тальгирийски.

- Не говорю, - тут же ответил он, но вот читать немного могу или мог.

В нагрудном кармане скафандра, куда я случайно заглянул, оказался электронный бинокль, в который можно смотреть через шлем. Но я его немного поднастроил и принялся через него осматривать окрестности, на что потратил наверно минут десять. Ничего подозрительного не обнаружил. И все это время к разговору детей я не прислушивался, точнее говоря, пропускал его мимо ушей. Но шаги я услышал и сразу же обернулся. Но это был всего лишь майор, который все-таки вернулся к катеру. Я вопросительно посмотрел на него.

- Нисли вам уже все сказала? - спросил он.

- Если насчет войны, то да.

- Я подумал, что сейчас вам здесь нечего опасаться.

- Ну и что из этого?

- Не сочтите меня сейчас излишне назойливым, но я приглашаю вас в дом. Супруга и ее родители настаивают на этом, и я их поддерживаю.

- Благодарю, но отказываюсь, потому что не хочу отвечать ни на какие вопросы.

- Не понимаю, о чем это вы. Разве можно задавать гостю вопросы, если он сам того не хочет.

- Я не знаком с вашими правилами и традициями.

- Посмотрите, Рив уже совсем продрог, в такой тонкой одежде на холоде. И сами видите, что дети еще не наговорились.

- Нам лучше улететь отсюда как можно быстрее. Катер - слишком уж заметная деталь в этом пейзаже, могут заметить.

- Ну и что, когда кончается война, вражда уходит.

- Насколько вы наивны. Вы же понимаете, что я не аиверец, и что эта машина не самолет. Но будь даже этим, что бы это меняло.

- Вы крайне недоверчивы, капитан Стрельцов.

- Мое положение на этой планете просто обязывает к этому.

- Я прошу вас.

- Меня даже дети боятся, - усмехнулся я.

В это время ко мне подошел Рив и, пристроившись боком, сказал:

- Может быть, и в самом деле останемся. Ну, хотя бы на час.

- Ты очень этого хочешь?

- Очень.

- Тогда остаемся, хотя это мне и не по душе. Ты можешь идти в дом, я же останусь здесь.

Больше просить меня никто не стал. Все они ушли в дом. Я же, даже немного пожалев о своей несговорчивости, сел прямо на землю, рядом с трапом и принялся рассматривать траву. Несмотря на холод, она не была пожухлой, потому что холода наступили преждевременно. Я, хоть и не был биологом, понял, что эта грязнозеленого цвета трава не похожа ни на синезеленую траву Дивера, ни на земную, хотя последнюю значительно напоминала, но вот чем, я не мог бы сказать. В кои-то веки оказался на совершенно незнакомой нам - землянам планете. На планете, где совершенно другая цивилизация, первая, про которую я узнал. А я веду себя, сам не знаю как, даже не сделал ничего для того, чтобы изучать эту планету, и какой тогда из меня разведчик. Но я утешил себя мыслью, что Рэй и без меня впитывает информацию и даже, если бы мы сейчас оказались на Земле, наука обогатилась бы новыми знаниями. Я подумал. Что неплохо было бы заняться научной разведкой, но тут же прогнал эту мысль, не для того я оказался на этой планете, у меня другая и вполне определенная задача. От мыслей меня отвлекло то, что я снова услышал шаги. Я сидел к дому спиной и не стал оборачиваться. Шаги были легкие и принадлежали, конечно же, не взрослому. Ни Риву, ни Нисли они тоже принадлежать не могли. Этот кто-то остановился в нескольких шагах позади меня.

- Нок, почему ты вернулся? - спросил я, снова не оборачиваясь, и на понятном ему языке.

- А как вы узнали, что это я? - тут же спросил он.

Я наконец-то повернулся и, слегка улыбнувшись, сказал:

- Просто я услышал.

- А я уж подумал, что вы видите затылком. Можно я тут с вами посижу?

- Земля холодная, замерзнешь.

- Не а, у меня штаны толстые, - он это продемонстрировал, оттянув штанину на бедре, и сел в метре от меня.

- Почему ты вернулся? Все же там.

- А вы здесь, значит не все... Просто там все с Ривом разговаривают, а я ничего не понимаю... К тому же, я соврал, что помню его, я его на самом деле совсем не помню.

- Но почему ты мне об этом рассказываешь?

- Потому что хочу... Отец сказал, что будто бы вы подумали, что я вас испугался.

- А разве не так?

- Наверно так. Вы просто какой-то странный... А где так красят волосы и глаза?

- Это их естественный цвет, присмотрись повнимательнее, то заметишь, что и кожа у меня другого оттенка.

- И в самом деле. Но почему?

- Там, откуда я прибыл, все это нормально. И там любой из вас показался бы странным.

- Это где такое место? Онни что ли?

- Нет, там я ни разу не был, я из гораздо более далеких мест.

Мальчишка не стал спрашивать, из каких таких мест, сам же я тоже не стал говорить, потому что это было ни к чему посвящать какому-то маленькому мальчишке. Хотя тут я снова сделал поправку, что земных лет ему наверняка уже больше девяти.

- А это у вас что, пистолет? - он указывал взглядом на мое правое бедро.

- Что-то вроде того.

- А можно мне посмотреть?

- Зачем тебе это, Нок?

- Ну, ведь интересно же. А я никогда никакого оружия не трогал.

- Ну и было бы просто замечательно, если бы вообще никогда не довелось трогать.

- Но ведь я не выстрелю и не убегу.

Я отстегнул лучевик, незаметно ставя при этом на предохранитель.

- Смотри, но если попробуешь убежать, то будет только хуже для тебя.

- А он заряжен?

- Оружие всегда должно быть заряжено. Но даже если захочешь, выстрелить тебе не удастся.

Но мальчишка и не показывал такого желания. Он покачал его в руке, словно бы прикидывая вес. Потом заглянул в ствол, где ожидал увидеть пулевой канал, а увидел матовую управляемую псевдолинзу и тут же спросил:

- А чем он стреляет?

- Светом, очень сильным светом.

- Лазерный пистолет?

- Что-то вроде того.

- Прямо как в кино. А можно мне все-таки выстрелить?

- Один раз я уже сказал. Что нет.

Он взял пистолет за ствол и протянул мне его обратно:

- А вы сами можете показать, как он стреляет?

- Разумеется, могу, но не буду. Не хочу поднимать шуму.

- Но ведь лазер-то не шумит. Это ведь свет.

- Зато шумит все, во что он попадает. Потому что взрывное испарение. Слышал про такое?

Мальчишка отрицательно замотал головой. Я же пристегнул пистолет на место. Потом я еще довольно долго беседовал с этим мальчишкой, но тон беседы задавал я, расспрашивая о тех мелочах, о которых любят говорить мальчишки, как оказалось и на этой планете тоже. Когда же прошел час, то появился Рив в сопровождении Нис. Я поднялся с земли, Нок тоже, он, виновато глядя на них, сразу же отошел в сторону. Рив у самого трапа коротко попрощался со своей подругой и быстро вскарабкался на катер. Мне же Нис сказала:

- Подождите чуть-чуть. - Она протянула мне руки, и мне ничего не оставалось, как протянуть в ответ свои. - Вы еще прилетите сюда, к нам? Я хотела заставить Рива пообещать, что мы еще увидимся. А он сказал, что это зависит только от вас.

- Больше это зависит не от меня, а от обстоятельств.

- Но я хочу знать, что я его еще увижу, или что мы еще поговорим... Сейчас ведь не позвонишь и письма не напишешь, к тому же, Рив сказал, что у него нет и адреса.

В этих словах девчонки звучала настойчивая, до слез, просьба. Я немного подумал, потом отцепил с плеча рацию. Это была телерация, что-то вроде земного видеофона, но свободно помещающаяся на ладони, с экранчиком всего в три сантиметра.

- Обещать я не могу, - сказал я и протянул ей руку с рацией, возьми это, но никому не показывай. Если станет совсем уж невмоготу, нажмешь вот эту кнопку и свяжешься с кораблем. А если хорошо попросишь, то Рэй соединит тебя с Ривом. Но только в крайнем случае. Но, если связи и не будет, все можно будет повторить.

- Спасибо хотя бы за это.

- Спрячь эту штуку, никто не должен знать про нее.

- Но вон Нок все видит.

- Я ему тоже доверяю. Если попросишь, то он никому не скажет. Думаю, что до свидания, - сказал я напоследок и, не оборачиваясь, вскарабкался по трапу на катер.

В рубке я увидел, что Рив плачет, спрятав лицо в подтянутых к груди коленях.

- Рив, что случилось?

Он ничего не ответил на этот мой вопрос. Тогда я заставил его распрямиться и, ничего больше не спрашивая, пристегнул к креслу. Сам я занял свое место, приподнял катер и направил его на малой высоте к океану. Хотя я больше и не спрашивал ничего у Рива, он принялся рассказывать сам. О том, как его приняли, что ему говорили, как угощали обедом, несмотря на то, что он отказывался. И что Нис кормила его из ложечки. Все это он рассказывал, не прекращая всхлипывать. А уже потом, когда мы поднялись в космос, он замолк и заставил себя успокоиться. Я же сказал ему:

- Пока живешь, надежда тоже не умирает. Это старая истина, но все равно верная.

- Вик, оказывается, она все это время меня помнила, представляешь? А я, если честно сказать, и не вспоминал почти никогда. Даже когда тебе про себя рассказывал, только слегка упомянул.

- Знаешь, Рив, у нас говорят, что зачастую получаешь поддержку не от того, от кого ждешь, а от того, от кого не ожидаешь.

Рив посмотрел на меня все еще мокрыми от слез глазами и сказал:

- Командир, не нужно меня жалеть, жалость это хуже ненависти.

Я отметил, что он назвал меня так, как ни разу еще не называл, и тогда я ответил.

- Командир не может жалеть тех, кто его так называет, он просто обязан о них заботиться.

Глава пятая: Восточное Море

После того полета в Тальгир, Рив немного изменился, даже внешне. От меня он просто требовал работы, которую он смог бы делать. И тогда я разрешил ему работать с Рэем, помогать тому в интерпретации полученной информации. Для Рэя сам мальчишка был объектом психологических исследований, и Рэй от такого сотрудничества не отказывался. К тому же, через два дня после возвращения Рэй начал операцию.

В тот день я проводил Рива в операционную, где уже стоял подготовленный мною куб, сразу для двух рук. Заходя в операционную, Рив побледнел.

- Побаиваешься? - спросил я, снимая с него рубашку.

- Немного.

- Ничего удивительного, если бы знал, каково тебе будет, боялся бы сильнее.

- Сегодня больно не будет, - сказал Рэй, - потому что еще можно применять обезболивание.

- Утешил, - сказал ему Рив.

Я усадил мальчишку на табурет перед кубом, открыл отверстия для рук:

- Давай засовывай сюда свои обрубки сам. Нет, не так, а вместе с локтями, и как можно дальше.

Я закрепил плотно облегающие манжеты у почти что самых его плеч. Пристегнул его двумя ремнями к кубу и к табурету. Отрегулировал высоту последнего так, чтобы мальчишке не было неудобно.

- Ну, как, Рив, ничего не жмет, не давит?

- Нормально.

- Ну и хорошо. Я буду в соседнем помещении, буду все видеть и слышать.

- Рэй, ты меня усыпишь?

- Нет, этого не требуется. Но вот частично обездвижить придется, но говорить сможешь.

Я вышел в контрольное помещение и плотно закрыл дверь. Сел в кресло, включил экраны. На них была видна и сама операционная, и Рив крупным планом, и то, что происходит в кубе. Я видел, как Рэй сделал мальчишке несколько инъекций, и тот замер, максимально расслабившись. Потом я наблюдал довольно неприятное зрелище. Тонкими движениями манипуляторов, Рэй удалил с обрубков кожный покров, рассек им же наращенную соединительную ткань. Потом начал наполнять куб специальным раствором.

- Вик, - обратился ко мне Рэй, - отвлеки его чем-нибудь. Помнишь ведь наверно, как тебе делали такое.

Я помнил, что тогда один из врачей рассказывал мне какую-то длинную и запутанную историю, но не представлял, зачем это было нужно, мне просто казалось, что он просто очень любит поговорить.

- Рэй, может быть лучше показать ему какой-нибудь фильм?

- Это было бы просто, но экран нарушит работу анализаторов. И к тому же, мое внимание сосредоточено сейчас на другом.

- Хорошо, тогда я расскажу ему то, что обещал. Сколько ты его сегодня будешь держать?

- Думаю, что трех часов на сегодня будет вполне достаточно.

- Нормально.

Я включил с пульта динамики в операционной и задал вопрос:

- Рив, как ты себя чувствуешь?

- Вик, это ты? - спросил он слегка заплетающимся языком.

- Да, это я.

- Весь как будто деревянный стал и ничего не чувствую.

- Ну и хорошо. Рэй уже начал.

- А долго это будет?

- Он сказал, что на сегодня хватит и трех часов.

- Так долго. За три часа я тут от безделья чокнусь.

- Не чокнешься, я тут, рядом. И сейчас я хочу рассказать тебе о себе.

- Сейчас? Нашел время.

- А чем оно хуже любого другого. Надо же тебя хоть чем-то развлекать.

- Лучше бы книжку какую-нибудь или фильм.

- Рэй занят не этим. К тому же, сам знаешь, что книжек здесь нет, а Рэй говорит, что экран стал бы нежелательной помехой.

- Но то, что ты хочешь рассказать, не развлечение.

- Тогда отвлечение, какая разница.

- Большая.

- Ну да ладно. Рэй тебя не один день мучить будет, времени будет предостаточно, чтобы рассказать много чего.

- Тогда я слушаю.

Я рассказывал медленно и даже чересчур подробно. Сейчас я, обладая подготовкой звездного разведчика, при желании мог вспомнить любой эпизод своей жизни, в любых подробностях. Зная, что Рива этот рассказ заинтересует, я старался растянуть его на все дни операции, и сегодня рассказал только небольшую часть своего раннего детства. Рэй сказал мне на экране в виде строки, что он уже заканчивает.

- Ну, все, Рив, сегодня я заканчиваю рассказывать. Еще несколько минут, и Рэй тебя освободит.

- Вик, хочу тебя спросить, как тебе удается запомнить столько подробностей?

- Любой человек их запоминает. И ты тоже не исключение. Нужно уметь не запоминать, а вспоминать.

- Что-то не верится.

- Тем не менее, это так. Под гипнозом даже нетренированный человек может вспомнить даже то, что видел много лет назад и не обратил на то ни малейшего внимания.

- А тренированный.

- Вплоть до своей жизни в утробе матери. Да, да, Рив, я не вру.

- Вик, а ты можешь научить меня вспоминать?

- Вообще-то могу, но на это потребуется много времени... Рив, ты что-то хочешь вспомнить?

- Может быть.

- Можно обойтись и без обучения, одним только гипнозом.

- Нет, я сам хочу управлять своими воспоминаниями.

- Рив, сейчас Рэй сделает тебе растормаживающую инъекцию. Но не дергайся, я сейчас войду.

Я вошел как раз в этот самый момент. По всему телу у мальчишки прошла волна мелких и непроизвольных сокращений. Одновременно Рэй нейтрализовал и обезболивание, Рив от этого только ойкнул.

- Больно? - спросил я у него.

- Нет, но только щиплет.

- Так и должно быть, это скоро пройдет. - Я расстегнул ремни и ослабил манжеты у него на руках, - вытаскивай руки.

- Не могу, все мускулы затекли.

Тогда я взял его за бока, приподнял, вытащил из куба и с табурета и поставил на ноги. Он снова ойкнул и привалился спиною ко мне.

- Задница затекла, - усмехнувшись, прокомментировал он и тут же уставился на свои руки. На них была аккуратная повязка из биопласта. Остальные же руки были липкие от раствора, в котором проходила операция.

- Что, смотришь, удлинились или нет? - это сказал через динамики Рэй.

- Смотрю.

- После первого дня ничего еще не заметишь. А ну, брысь отсюда, ходячие инфекции.

После визита в Тальгир, Рив больше не боялся спать в каюте один. Но по утрам все равно старался проснуться раньше меня, пробраться в мою каюту, когда я еще сплю, и будить. А потом забраться ко мне под одеяло и "секретничать" на отвлеченные темы.

И каждый день я отводил его в операционную, где Рэй продолжал растянутую на много дней операцию. Через пару дней после первого, время, проводимое там, увеличилось до полной четверти суток. Приходилось обходиться только частичной анестезией, но Рив терпел боль, даже не подавая виду. Мне же потом говорил, что еще несколько дней и совсем привыкнет к боли. И каждый день я продолжал свой рассказ, а он внимательно слушал его.

На экране, показывающем происходящее в кубе, я видел, что сначала на концах обрубков рук у Рива образовались выросты деспециализированных клеток. Потом с каждым днем становилось все заметнее, как они обретают форму, вытягиваются, в них обозначаются кости, мышцы, кровеносные сосуды и нервы. В завершение каждого дня операции, Рэй снова все это полностью обматывал биопластом, до полного бесформенного состояния. Рив жаловался, что уж очень медленно руки растут, на что Рив говорил, что человек это не дерево, которое с помощью волста можно вырастить за несколько дней. Через девять дней после начала, Рив уже с восторгом говорил, что чувствует свои новые руки. А спустя пятнадцать дней Рэй сообщил мне, что сегодня не будет упаковывать эти его новые руки в биопласт и попросил подготовить к этому мальчишку. Сделал он это при помощи строки на экране. Я окончил свой рассказ немного побыстрее и обратился к Риву:

- Парень, хочешь увидеть свои новые руки?

- Конечно, хочу.

- Сегодня ты их увидишь.

- Но ведь они же еще не выросли.

- То, что не выросли, пока не важно. Важно то, что уже сформировались. И вообще, когда увидишь, не сильно расстраивайся, операция-то еще не закончилась.

- А с чего ты взял, что я должен расстроиться?

- Предполагаю исходя из собственного опыта. Когда я свои новые пальцы увидел, меня чуть удар не хватил.

- Не бойся, все будет хорошо.

- Хорошие слова, но лучше адресуй их самому себе... Погоди, Рэй сигналит, что уже заканчивает, сейчас я приду.

Болевой удар у Рива на этот раз был сильнее, но он все-таки перенес его спокойно. Но мне пришлось снова вытаскивать его и ставить на пол. Увидев свои руки, Рив даже вскрикнул. Потому что это были маленькие, красные, с тонкой прозрачной кожей ручки новорожденного, со сжатыми в кулачки совсем крошечными пальчиками. Но мальчишка довольно быстро совладал со своими чувствами и даже нашел в себе силы пошутить:

- Новорожденные ручки, как у новорожденного... Вообще-то этого и следовало ожидать.

- Ты весь в поту, пойдем в душ.

- Погоди чуть-чуть.

Рив, явно напрягаясь, заставил кулачки несколько раз разжаться и сжаться, при этом он даже чуть не вскрикивал от боли. Но потом улыбнулся во все лицо и первым вышел из операционной. По пути до душа я высказывал ему все возможные предупреждения:

- Запомни, эти руки пока очень-очень слабые и нежные, а кожа на них как пленка. Не вздумай трогать ими хоть что-то неровное, а тем более опереться на них. В этом случае может получиться так, что придется все начинать с самого начала. Даже когда будешь спать, то не вздумай прижать их, впрочем, тогда тебе самому будет чересчур больно.

- Вик, не читай мне, пожалуйста, всего этого. Это элементарно, а я не такой уж дурак.

- Я не хочу, чтобы в случае чего меня мучила совесть, что тебе стало больно оттого, что я тебя не предупредил.

- Вик, не замечая того, ты высказываешься совсем как Рэй.

- Тут нечему удивляться, я ведь просто жил его жизнью.

- Что, что?

- В своем рассказе я дойду и до этого.

В душе Рив уже совсем не стеснялся меня, но сейчас, посмотрев на себя в зеркало, снова смутился, но только чуть-чуть, и сказал:

- Выгляжу очень даже странно, - он поднял правую руку и дотронулся ею до лица, слегка улыбнулся и сказал, - вот бы сфотографироваться с такими руками, чтобы потом посмотреть.

- В чем проблема, попроси у Рэя. Он и сделает отпечаток на пластике.

- Ой, только не сейчас.

- Ну, разумеется, когда оденешься.

Это я и сделал. Потом разложил на столе перед Ривом десяток отпечатков с его изображением. В различное время и в различных ракурсах. Мальчишка остался доволен и сказал, что будет их хранить.

С каждым последующим днем настроение у мальчишки все больше и больше улучшалось. После восемнадцатого дня операции Рив уже мог брать своими еще непослушными руками кой-какие предметы, не слишком тяжелые и не слишком мелкие. Мне приходилось основательно предупреждать его, чтобы он не перегрузил их. На двадцать восьмой день руки у него, хоть еще и не выросли полностью, но уже стали достаточно крепкими, чтобы начать для них специальные тренировки, потому что эти руки все еще оставались неловкими и непослушными своему хозяину. На тренировки уходила большая часть дня. Но зато время в операционной Рэй стал понемногу сокращать. На двадцать пятый день мы с Ривом уже могли обменяться довольно крепким рукопожатием и даже затеять возню, бороться со мной на равных Рив не смог бы, даже будучи полностью здоровым. И вот, наконец-то, наступил двадцать восьмой, последний день операции. И в тот день я закончил свой рассказ и в последний раз отстегнул Рива от куба:

- Все, дальше можешь действовать полностью самостоятельно.

Рив как-то немного недоверчиво вытащил руки на свет, посмотрел себе на ладони и, улыбнувшись во все лицо, спросил:

- Это последний раз?

- Да, последний, но разве ты не удовлетворен?

- Ну почему же, Вик, просто я сам еще не могу до конца поверить.

Он встал, повернулся ко мне и протянул мне обе руки, я протянул в ответ свои, и мы взяли друг друга за локти. Я уже знал, что на этой планете так делают только близкие друзья. Так мы стояли молча наверно минут пять, потом Рив сказал:

- Вик, ты мой самый лучший друг.

Он взял в руку свою рубашку и снова посмотрел мне в глаза. Я обнял его за плечи, и мы пошли прочь из медотсека. Рив привел меня в мою каюту и первым делом отключил связь с Рэем, он уже прекрасно знал, как это делать. А потом сказал мне шепотом:

- Вик, я хочу отблагодарить Рэя и сказать ему, что я стал почти что новым человеком.

- Ну а что тогда смущаешься, скажи сразу, зачем откладывать.

- Я сначала хочу привести себя в порядок.

Он надел на себя рубашку, тщательно заправил ее в брюки и попросил у меня:

- Вик, причеши меня так, как у вас причесываются.

- Это будет для тебя неестественно. Ты же предпочитаешь ходить нечесаным.

- Только не сейчас.

- Ну ладно, иди сюда и садись на кровать.

Я достал расческу, несколько раз провел ему по волосам:

- Нет, Рив, у тебя волосы длинноватые, и к тому же двухцветные.

- Двухцветные?

- Иди к зеркалу и посмотри повнимательнее.

Рив тут же вскочил, подлетел к зеркалу и, встав к нему вплотную, принялся внимательно рассматривать свои волосы, потом снова повернулся ко мне:

- Да, действительно. Вообще-то, я слышал, что такое иногда бывает, после большого нервного потрясения.

- Что-что, а потрясений у тебя было достаточно, досталось тогда крепко, не по годам.

- И у меня будут волосы, как у старика... Ну и пусть, так даже интереснее. Вик, а ты можешь меня постричь?

- Этим делом на "Игле" занимается Рэй и, надо сказать, профессионально. Но вообще-то, если так хочешь...

- Хочу.

- Тогда снимай рубашку и тащи сюда свою простыню, ее и без того уже пора менять.

- Пять секунд, - сказал Рив и скрылся. Он уже перенял от нас поговорки, связанные с земной системой времени.

В шкафу я видел еще от Рикста оставшиеся ножницы. Они оказались подходящими для такого дела, как стрижка, практически незатупляющиеся моноатомные (как и у раскрывающихся ножей) лезвия. Такими можно резать и тончайшую пленку, и металл, даже билитовое волокно, но тогда они быстро тупятся. Рив вернулся с простынею и где-то прихваченным табуретом. Поставил табурет перед зеркалом, тут же сбросил с себя рубашку и, кинув мне простыню, сел на табурет.

- Не знаю даже, как тебя стричь, - сказал я, пощелкивая ножницами.

- А очень просто. Срежь все волосы кроме бесцветных, а потом можно и подравнять.

- Ну, хорошо, пусть будет так.

Я принялся за работу и довольно быстро срезал у него все пепельно-серые волосы, которые клочьями падали на пол. Рив несколько раз ойкал и вздрагивал, на что я неизменно отвечал:

- Не дергайся, а то уши обрежу.

- А я Рэя попрошу, он мне новые вырастит.

- Я тогда попрошу, чтобы вырастил как у осла.

Рив после этого хохотал, он уже знал, какие у осла бывают уши. Когда прическа у мальчишки стала одноцветной, я сказал:

- А волосы-то у тебя быстрее растут, чем я ожидал. Думал, что будут совсем коротенькие, а получается ничего прическа. Сейчас приведу в порядок.

Потом Рив довольно долго рассматривал себя в зеркале и, по-видимому, оставшись довольным собой, сказал:

- Вот сейчас-то я совсем перестал на себя походить. Увидит кто из знакомых, не сразу узнает.

- Кто захочет, узнает. А теперь, дорогой, давай убирай с полу свои волосы.

- Будет сделано.

Рив быстро покончил с уборкой, но сначала попросил у меня лист пластика, свернул из него конверт и положил туда несколько прядок.

- На память, - сказал он при этом, - больше у меня никогда уже такие волосы не вырастут.

Потом он снова облачился в рубашку, тщательно все поправил на себе и сказал:

- Пойдем в рубку. Там Рэй лучше всего себя изображает, когда захочет. Вик, ты у него попроси, чтобы изобразил.

В рубке я не стал садиться в кресло, а просто дотронулся до голубой клавиши на пульте и, не дожидаясь ответа, сказал:

- Рэй, будь другом, покажись на экране по нормальному.

Ответа не последовало. Но через несколько секунд экран все-таки вспыхнул, на нем появилось "продолжение" рубки, а Рэй сидел там в кресле. Я подтолкнул Рива рукою в спину, и он подошел вплотную к экрану:

- Рэй, я хочу тебя поблагодарить за все, что ты для меня сделал.

- Не стоит благодарности, - Рэй слегка улыбнулся и, поднявшись с кресла, тоже "подошел" к самому экрану, словно бы встал вплотную к Риву.

- Жаль, что не могу пожать тебе руки или даже прикоснуться к тебе. Но все равно, я хочу сказать, что ты мне тоже стал настоящим другом.

Рэй снова улыбнулся, и на этот раз уже не слегка:

- А ты уверен, что не можешь?

- Но ведь ты по ту сторону экрана. Ты сам говорил, что это всего лишь изображение.

- Это неважно. Да, я не могу придти к вам, но вы ко мне вполне можете.

Рив обернулся и как-то недоверчиво глянул на меня. Я же кивнул головою и сказал:

- Помнишь, я тебе рассказывал.

Рив кивнул и снова повернулся к Рэю. Тот, продолжая улыбаться, сказал:

- Приглашаю вас обоих к себе в гости. И советую не отказываться.

Рив снова посмотрел на меня и, широко улыбнувшись, громко сказал:

- Мы согласны.

На то, как я открывал вход в обиталище Рэя, Рив смотрел с уважением. Но, как только скользнула вверх броневая заслонка, он первым устремился внутрь. Но то, что он там увидел, его немного разочаровало.

- Не торопись, иди за мной.

Мы поднялись на площадку с четырьмя дверями.

- Рэй, в дверь, что прямо, ты нам заглянуть не дашь?

- Это ни к чему. Идите направо. Что делать, ты и сам прекрасно знаешь.

Я выбрал костюмы. Один протянул Риву, во второй облачился сам. Потом помог Риву подогнать костюм по размеру, надел на него шлем.

- Словно в космос выходить собрались, - прокомментировал Рив.

- В мир к Рэю можно перейти только здесь и только так.

Я открыл дверь в камеру "универсального тренажера", там стоял полумрак. Рив первым шагнул внутрь, я последовал за ним. Пол перед нами вздыбился и образовал два подобия кресел. Увидев такую трансформацию, Рив даже отпрянул назад, упершись спиною в меня.

- Чего ты испугался? - спросил я.

- Что это такое?

- Всего лишь полностью управляемая Рэем трансформируемая модель, чего ее бояться.

- Садитесь, - прозвучал в это время голос Рэя.

Я тут же сел в это кресло, и оно окружило меня со всех сторон. Рив же немного потоптался, но все-таки последовал моему примеру.

- Закройте глаза и максимально расслабьтесь... Вот так, прекрасно, можете вставать.

Мы встали, вышли и начали снимать костюмы. Рив, будучи в полном недоумении, спросил:

- Что, ничего не получилось?

- Все получилось, - ответил я, - мы уже в мире Рэя. Не удивляйся тому, что тут он похож на прежний.

- А где же Рэй?

- Он даст о себе знать.

Рэй с этим не замедлил:

- Я жду в капитанской каюте.

Мы с Ривом сразу же направились туда. Но перед самой каютой он остановился, вроде бы показывая, что пропускает меня вперед, но я то прекрасно понял, что он просто не решается, и подтолкнул его к двери:

- Входи, чего ждешь.

Рив не подал виду. Открыл дверь, заглянул внутрь и замер, а на лице у него снова возникла улыбка.

- Заходите, а то встали на пороге, - донесся из каюты голос Рэя.

Рэй сейчас выглядел двенадцатилетним мальчишкой, таким я его еще никогда не видел. Я понял, что такой возраст он выбрал, чтобы выглядеть ровесником Риву.

- Рэй, это ты что ли? - спросил он.

- Нет, это не я, - ответил Рэй с усмешкой. Поднялся из кресла и сделал несколько шагов навстречу, первым протянул руки.

Потом они встали, держа друг друга за локти. Они оказались почти что одного роста, если Рэй и повыше, то только чуть-чуть. Потом снова одновременно и почти что одинаково улыбнулись, опустили руки, снова подняли и, встретившись ладонями, переплели пальцы.

- Рэй, там, на экране, ты старше был... А тут такой... настоящий.

- Я бы мог выбрать любой возраст, но подумал, что так будет приятнее для тебя. Или я ошибся?

- Нет, нет, не ошибся, оставайся таким, какой сейчас.

На Рэе на этот раз была одета не "игловская" форма, а узкие брючки и блестящая безрукавка. Я вспомнил, что Рэй так одевался, будучи на Земле Рэем Закатом, но почему он сейчас решил так одеться, я не знал.

Они тут же уселись на кровать и принялись о чем-то шептаться. Я даже слегка обиделся и сказал:

- Если я вам здесь мешаю, тогда мне лучше уйти.

- Ну что ты, Вик, - сказали они одновременно, а потом засмеялись от этого и Рэй продолжил, - тут Рив меня кое о чем спрашивал.

- О том, что ты сейчас стал старше нас обоих.

- Ну и хорошо, если вздумаете баловаться, буду воспитывать на правах старшего.

- Ну, вот еще нашелся воспитатель, - сказал Рэй, ехидно усмехаясь, - встань к зеркалу и посмотри на себя.

Я повернулся, чтобы видеть свое отражение. Сначала никакого отличия не заметил. Рэй что-то шепнул Риву на ухо, тот хохотнул и уставился на меня. И тут со мной начало твориться нечто странное, хотя я и знал, что в иллюзорном мире, возможно, все. Я начал прямо на глазах уменьшаться, то есть становиться младше и младше. Вот мне четырнадцать лет, тринадцать, двенадцать, десять, восемь, шесть, четыре. Тут Рэй остановился и спросил:

- Ну, как, подходишь на роль воспитателя?

- Нет, - сказал я и не узнал своего голоса.

Сейчас я оказался не только четырехлетним, но и в коротеньких трусиках и маечке. Причем трусики оказались великоватыми и, чтобы они не съезжали, их нужно было держать обеими руками, что я и делал. Но на Рэя я не обижался, даже когда он сказал:

- Походишь пока так. А то потом тебе уже никогда не удастся побыть таким маленьким.

Я ничего не сказал, но Рив заступился за меня:

- Рэй, сделай его нормальным, а лучше таким же, как мы.

- Ну, если так хочешь, пожалуйста.

Я снова начал быстро расти, но только до двенадцатилетнего возраста. И оказался я одетым почти так же, как и Рэй, только вместо безрукавки рубашка с короткими рукавами. Ну что тут поделать, в чужом мире нужно действовать по чужим правилам.

- А ну, раздвиньтесь, - сказал я и устроился между Рэем и Ривом.

- Рэй, а ты так можешь с кем угодно? - спросил Рив.

- Возраст менять? Конечно, если только этот кто-то находится в моем мире. А ты что, хочешь испытать на себе?

- Ага, попробуй?

Рив соскочил с кровати и встал перед зеркалом. Рэй в качестве сигнала хлопнул в ладоши. Рив после этого оказался в одних трусиках.

- А это зачем?

- Для пущей наглядности. Наблюдай давай.

Рив тоже прямо на глазах начал уменьшаться, пока не превратился в пухленького двух или трехлетнего мальчика.

- Вот это да, - сказал он тонким голоском, - здорово. Вот бы все это сфотографировать.

- Снимки устрою, - пообещал ему Рэй, - а сейчас поехали обратно.

- Погоди, дай запомнить, а то я и забыл, что когда-то был и таким.

Я тоже встал, подхватил Рива на руки:

- А вот такого снимка не хочешь?

- А что, довольно оригинально было бы показать такое кому-нибудь потом. А, Рэй?

- Неплохо, - поддержал он, - только ты, Вик, поставь его на место и отойди, не мешай мне "колдовать".

Рив же запротестовал, потом забрался ко мне на плечи и потребовал, чтобы я его покатал, коли уж он такой маленький, а я большой. Пришлось подчиниться. Но потом я бухнул его на кровать, что привело к еще большему восторгу. После чего Рэй сказал мне:

- Это кто про кого сказал, что будут баловаться?

- Сам первый начал, - сказал Рив.

- Погодите, а то вот сделаю сейчас обоих хилыми старичками, тогда не побалуетесь.

- Рэй, а ты что, можешь и делать старше, чем мы есть?

- Рив, я же тебе рассказывал, - напомнил я. Рив спрыгнул с кровати и, подбежав к зеркалу, сказал:

- Рэй, давай обратно.

- Пожалуйста, - сказал Рэй и снова хлопнул в ладоши.

Рив снова начал расти, но не так быстро, как уменьшался, Рэй давал ему возможность во всех деталях отследить этот процесс. Рив снова стал таким, как обычно.

- Рэй, а дальше.

- Ты хочешь посмотреть, каким ты будешь в будущем?

- Ну, конечно же.

- Так сразу этого не сделаешь.

- Почему?

- Будущее отличается от прошлого гораздо меньшей определенностью. Образно говоря, тени прошлого гораздо ярче отблесков будущего.

- Ты хочешь сказать, что возможны варианты?

- Разумеется.

- Тогда покажи наиболее вероятный.

- Я не бог, чтобы определить такое. А вообще-то давай покажу два разных варианта одновременно. Тот, который бы мне хотелось увидеть и наихудший. Согласен?

- Давай.

- Желательный вариант покажу на тебе, а для нежелательного сделаю фантома, - сказал Рэй и снова хлопнул в ладоши.

Рядом с Ривом появился еще один "Рив", его подробнейшая копия. Рив сначала даже отпрянул, но потом, усмехнувшись, пронес руку через этого своего двойника, словно через пустое место.

- Пускаю время, - сказал Рэй.

Рив и его фантом начали расти. Но Рив превращался из худенького мальчишки в парня с довольно развитой мускулатурой. Фантом же только вытягивался, оставаясь щуплым и бледным, болезненным даже на вид.

- Стоп, - почти что крикнул Рив, - что это значит?

- Ничего, просто ты выглядишь так, как будешь выглядеть, если будешь заниматься над собой, и если мы будем тебе в этом помогать. А так, если целиком и полностью запустишь себя. Так что можешь выбирать.

- Это же очевидно... Чувствую в себе столько сил, даже Вика в нормальном виде сумел бы наверно побороть.

- Это вряд ли, - сказал Рэй, - поехали дальше.

Дальше я наблюдал уже без особого интереса. То, как Рив взрослеет и старится. Фантом уже сгорбился и исчез. Рив же превратился в морщинистого, но довольно крепкого старика, а потом, внезапно, в одно мгновение, снова стал своего возраста.

- А дальше, почему не показал? - немного обиженно спросил Рив.

Рэй же закрыл глаза и начал что-то быстро бормотать себе под нос. Потом открыл глаза, с полным недоумением посмотрел сначала на меня, потом на Рива:

- Сам ничего не могу понять, дальше экстраполяция не проходит. Я еще два раза перепроверил.

- Значит, в том возрасте я умру?

- Нет, на это совсем непохоже. Я совсем ничего не понимаю.

Последующие дни летели быстро. Рэй принялся за обучение Рива, я тоже занимался с ним, но в основном тренировками. Еще несколько раз мы побывали в гостях у Рэя. Причем эти визиты в том, его мире, не ограничивались пределами корабля. Мы купались и в речке, и в море, бродили по земным лесам. Но только там не видели ни одного человека кроме нас. Рэй объяснил, что такого он больше делать не намерен, но нам хватало и того, что он делал.

А тем временем обстановка на планете Лата ухудшалась. Мрак затянул все небо ровным покровом. Не таким мощным, чтобы полностью заслонить солнце, но достаточным, чтобы значительно уменьшить количество тепла, получаемого планетой. Холод распространялся даже туда, где его никогда до этого не бывало. Полярные океаны полностью покрылись льдом, впаяв в него побережья северных и южных материков. В атмосфере было еще достаточно влаги, чтобы покрыть значительные территории снегом, который уменьшал и без того уменьшившийся поток тепла от солнца. Я разговаривал об этом с Рэем, когда Рив этого не слышал. Рэй же печально замечал:

- Планета скатывается в ледниковый период. Она и так получала от своего солнца меньше тепла, чем старушка Земля, которая и то балансировала на грани оледенения. Сейчас все здесь почти что безнадежно. Лата может уйти в полное оледенение на очень много тысяч лет, если латяне не позаботятся о своем доме сами.

- Они пока даже и не догадываются о такой необходимости. Насколько я понял, подземные города могут полностью обеспечить оставшихся в живых теплом и энергией, водой и пищей. Но смогут ли они жить как кроты под землей.

- Вспомни Дивер.

- А что его вспоминать, поэтому мы и ушли оттуда навсегда. Человеку для жизни нужны не только тепло, воздух, вода и пища; еще нужны солнце и простор.

- Скорее всего.

- Лату можно спасти?

- Вообще-то можно даже силами самих латян. Самым простым вариантом было бы повесить на орбитах отражатели-концентраторы. Это позволило бы, и увеличить поток тепла и способствовать более быстрому удалению пыли из верхней атмосферы. Но найдут ли латяне в себе эти силы, смогут ли сделать такое?

- Если уж ты не знаешь, то я тем более. Если бы посоветовать им и помочь.

- Посоветовать можно, но помогать нельзя, очистить свой дом они должны сами, если считают себя цивилизованными людьми.

- Цивилизованные люди не убивают друг друга.

- Увы, убивают... Помочь? Чем помочь? Наша помощь может или обернуться против нас или подхлестнуть новую войну. Ведь даже те же самые отражатели-концентраторы могут работать не хуже лазерной пушки, если окажутся в плохих руках.

- Плохих людей не бывает, ты сам это знаешь. В каждом есть что-то хорошее.

- Это так. Но есть такая категория людей, как неисправимые фанатики. Их можно только лечить.

- Счастье, что таких людей никогда не было много. И к счастью, что не они правят этой планетой.

- Отчасти ты прав, а отчасти нет, - сказал тогда Рэй и замолчал. Тогда я еще не догадывался, что имел в виду Рэй. Это стало ясно только спустя много дней.

Поначалу отношения между государствами Латы складывались вроде бы благополучно. Два крупнейших государства планеты: Аивер и Тальгир, после заключения мира вроде бы нормализовали отношения и даже договорились о взаимной помощи в ликвидации последствий взаимных бомбардировок. Рэй даже давал прогноз, что при благоприятном стечении обстоятельств, это может перерасти в союз и даже объединение этих бывших врагов и образование государства, охватывающего три четверти планеты. Но на Лате кроме этих крупнейших стран, существовало еще несколько более мелких. Крупнейшим из них был Вак, охватывающий собственно остров Вак, микроконтинент, лежащий почти на самом экваторе, большую гряду островов, отделяющих восточное море от большого океана, называемого Рассветным, и еще часть Большого Южного материка. (Собственно, как выяснилось, территориальные претензии Вака к Аиверу послужили первоначальным толчком к ухудшению отношений между Аивером и Тальгиром, союзником которого и считался Вак.)

Так вот, спустя уже четыре местных месяца после заключения мира между Аивером и Тальгиром, Правители Вака заявили, что не намерены отказываться от своих претензий, а намерены возобновить войну в любое удобное для себя время, и призвали Тальгир выполнить слово союзника. Тальгир же отказался продолжить войну. Вак воспользовался этим и объявил Тальгиру войну и под этим предлогом присоединил к себе почти все мелкие государства, из которых и образовал новый союз войны. Правда, поначалу дальше обвинений и угроз дело не шло. Я даже предполагал, что этим все и кончится, но напряженность на планете росла с каждым днем. Конечно, случись такое хотя бы год назад, каждое из сверхгосударств, хоть Аивер, хоть Тальгир, могли бы полностью подавить Вак и его союзников. Но сейчас оба этих государства были серьезно покалечены войной, в отличие от практически не пострадавшего Вака. Напряженность росла и, в конце концов, переросла в войну, и основные схватки этой войны разгорелись по берегам Восточного моря.

В тот день меня разбудил Рэй, резким и прерывистым сигналом тревоги. Едва я проснулся, он сразу же сообщил, что причина тревоги это направляющийся сюда самолет. Я велел Рэю приготовиться к сворачиванию пространства, быстро натянул на себя форму и побежал в рубку, следом за мной туда влетел и Рив. Когда я садился в кресло, Рэй уже докладывал:

- Самолет летит с востока. По всей видимости, это палубный бомбардировщикракетоносец большого радиуса действия, принадлежащий флоту Аивера. Через четыре минуты они смогут обнаружить нас.

- Что с аппаратурой свертки?

- В полном порядке и при готовности номер один.

- Свертку произведем, как договаривались.

- Поперечно-осевая линза, оставляем квантовую проницаемость.

Я положил руки на пульт, чтобы в случае крайней необходимости продублировать действия по свертке пространства.

- Начинаем, - сказал Рэй.

Огоньки на пульте реакторов побежали быстрее, ожили и на пульте защиты. Потом прозвучал гулкий, словно удар колокола, звон. Пространство на обзорных экранах причудливо исказилось, заструилось подобно туману и снова сомкнулось, но уже образовав кокон с совсем другой геометрией. Но Рэй уже переключился на получение информации извне кокона, и на экранах появилось изображение все той же пустыни. Самолет появился, как и предполагал Рэй, с востока. Очевидно, мы и были его целью, и они знали, где нас искать. Потому что самолет, пролетев вперед и успев скрыться из поля зрения, вернулся и начал описывать круги прямо над нами.

Если знать, что искать, то шов, образовавшийся после свертки пространства, можно заметить. Можно, конечно если есть достаточно времени, нащупать искривление пространства опытным путем, но просто так заметить укрывшихся в коконе просто невозможно. Но те люди, что были на самолете, продолжали летать над "пустым" местом с завидной настойчивостью. На экране я видел самолет, словно бы до него было всего лишь несколько метров. Хорошо просматривались швы на крыльях, пустые подвески для ракет и нарисованные на крыльях и фюзеляже опознавательные знаки Аивера, заключенные в ромбы четырехлучевые звезды. Было заметно вырывающееся из двигателей пламя, от которого в небе оставался инверсионный след. Я отчетливо уловил момент, когда их двигатели начали работать с перебоями, и самолет довольно быстро начал терять высоту.

- Что с ними происходит? - спросил у меня Рив.

- Похоже, что кончается горючее, и они идут на вынужденную посадку.

Пилот на самолете, как мне показалось, был достаточно опытный. Недалеко от земли он выровнял падающую машину. Потом очевидно послал остатки топлива в движки. Самолет остановился и завис на столбах реактивной тяги. Потом начал медленно опускаться. Но горючего им все-таки чуть-чуть не хватило. Самолет рухнул с высоты нескольких метров, подломил уже выпущенное шасси и замер, упершись в снег правым крылом.

- Похоже, что они потерпели аварию, - сказал Рэй, - что будем делать, командир?

- Пока немного понаблюдаем. Очевидно, что они все-таки искали нас, поэтому не нужно ни с чем торопиться.

- Странно, если они искали нас, и намерения у них хорошие, то почему они даже не пытались установить с нами связь.

- Рэй, откуда мне знать ответ на этот вопрос, сам посуди, а догадок у тебя наверняка значительно больше моего.

Из самолета один за другим вылезли два человека, они сначала осмотрели свой самолет. Потом один из них махнул рукой, взобрался на приподнятое над землей левое крыло и принялся осматривать местность. Повернувшись к нам лицом, он замер, и мы хорошо рассмотрели его. И я, и Рэй узнали его одновременно.

- Отбой тревоги? - тут же спросил Рэй.

- Разворачиваемся, - отдал команду я.

Снова прозвучал звон, а образовавшаяся от нашего появления волна погнала по камням снежную пыль. Я увидел на экране, как сразу же переменилось лицо Ога, а это был тот самый Огерит Веньись, которого знали и я, и Рэй. Второй же человек выглядел испуганным. И это не удивительно, если вдруг в полукилометре от тебя, ни с того, ни с сего, в оглушительном грохоте возникает громада корабля. Ог что-то сказал ему, что Рэй не удосужился перевести для меня, спустился с крыла и пошел по направлению к "Игле".

- Кто это? - спросил у меня Рив.

- Один из немногих моих знакомых на этой планете.

- Хочешь что-нибудь сказать ему? - спросил Рэй.

- Нет, лучше я сам выйду и встречу его.

- Как хочешь, командир.

Я быстро облачился в легкий скафандр, гермошлема же одевать не стал. Лифт опустил меня вниз, и я спустился по трапу на поверхность. Солнце тускло просвечивало сквозь высокую дымку, стоял небольшой, всего градусов пять, морозец, ветра практически не было. Ог шел прямо ко мне, и я ждал его, не отходя от корабля. Когда же он подошел вплотную, то я услышал, как он сказал слегка охрипшим со времени нашей последней встречи голосом:

- Вот мы и снова встретились, инопланетник.

Я, отчетливо осознавая значение этого жеста, протянул ему обе руки. Он даже замешался от этого, но, помедлив несколько секунд, ответил на мой жест таким же. Но мы сомкнули руки только на несколько секунд, потом я сказал:

- Рад тебя видеть, Ог. Чем обязан этому вашему визиту сюда?

- Взаимно, Вик, нам нужно серьезно поговорить.

- Тогда пройдем на корабль, - сказал я и махнул рукой в сторону трапа.

Ог пошел вперед, а я следом за ним. В лифте о себе подал знать Рэй.

- Привет, Ог.

- А, это ты, Рэй, здравствуй.

- Извини, Ог, но допустить в жилые отсеки я тебя не могу.

- Почему? - спросил я.

- На Оге полно радиоактивной грязи.

- Перед вылетом я проверялся, было конечно, но в пределах допустимого.

- Для вас это может быть и допустимо, но здесь нет. Если желаешь попасть внутрь, придется тебе отмыться со всей тщательностью. А иначе я буду вынужден заблокировать для тебя все проходы, и вы будете разговаривать или в душе, или в лифте, или снаружи.

- Ничего не поделать, даже я не могу ему запретить этого.

- Вообще-то ладно, а то я и сам уже давно не мылся. Проводи куда нужно.

Возле душа Ог снял с себя летный шлем и комбинезон, оказавшись в уже поношенной форме, на которой были новенькие знаки отличия лейтенанта, но этому я не удивился. Удивился же тому, что на левой стороне лица у него, от виска и до самого подбородка, темнел совсем еще свежий, не до конца заживший шрам.

- Где это тебя так зацепило? - спросил я у него.

- Было дело, - ответил он, словно отмахнулся, но тут же, поняв это, добавил, - парой слов не объяснить, но если хочешь?

- Не нужно, я не настолько любопытный.

Я показал ему, как обращаться с душем, и стал ждать его возле лифта. Он появился только через двадцать минут. На нем оказалась надетой, немного кособоко сидящая, форма "Иглы". Когда он подошел ко мне, я первым делом поправил ее на нем.

- Рэй сказал, что моя тоже радиоактивна, как впрочем, и я сам. Сказал, чтобы пока я походил в этом, пока я здесь. А мою форму он пообещал привести в порядок.

- Пообещал, значит приведет. Идем.

Мы поднялись до жилых отсеков.

- Пройдем в кают-компанию, там подходящая обстановка для разговора.

Ог только кивнул, что согласен. Мы вошли в кают-компанию. Оказалось, что там нас ждет Рив. Он поднялся и коротко поздоровался. Ог улыбнулся и ответил тем же, а потом спросил:

- Парень, ты мне кого-то напоминаешь?

- Это Риверит Альись, - сказал я, - сын Ива.

- Мы не забудем твоего отца, - сказал Ог и взял мальчишку за руку, но тут же отпустил, - я Огерит Веньись, и я знал твоего отца.

Я указал Огу на кресло, а сам сел, напротив, в такое же, Рив устроился в стороне, на диванчике.

- Итак, слушаю тебя, - начал я разговор.

- Сначала я хочу попросить, чтобы Ул тоже пришел сюда, а то там холодно, а комбинезон тонкий.

- В чем вопрос, нужно позвать. Внешние динамики на корабле мощные, он услышит. Хотя наверно вряд ли истолкует правильно. Вот что, Рив, будь другом, сходи до самолета и позови сюда Ула. Ог, как его полное имя?

- Улверит Отьись.

- Запомнил?

- Ага, - быстро кивнул мальчишка.

- Наденешь скафандр, а то снаружи холодно. Позовешь Ула, проводишь его в спецдуш, а потом сюда, договорились?

- Будет сделано, командир.

Рив сначала вытянулся по стойке "смирно", а потом быстро выскользнул за дверь.

- Как он тут оказался?

- Я его вытащил в последний момент из Гэзда, где он был в руках у вакцев.

Ог при этом поморщился, словно от боли и дотронулся до шрама. Этого мне оказалось достаточно, чтобы понять, откуда у него взялся этот шрам.

- И они ничего серьезного не успели ему сделать?

- Он жив, здоров, ты это сам видел. Тогда же он был избит и искалечен. Видел, какие у него стали волосы? А тогда у него на глазах замучили и зарезали его друга. Самому же Риву обрубили руки.

Ог только стиснул зубы, а потом спросил:

- Но ведь у него сейчас не протезы?

- Рэй оказался в силах за полтора месяца регенерировать ему их. Это очень мучительно. Я вытащил Рива из Гэзда, при этом мне пришлось убить двух вакцев. И я сделал все это потому, что принял у Ива вот это.

Я показал Огу кольцо, после чего он посмотрел на меня с неподдельным уважением.

- А сейчас, - сказал я, - выкладывай то, с чем пришел. Я понимаю, что без особой причины ты сюда вряд ли бы сунулся.

- Не знаю с чего начать.

- Начинай сразу по существу.

- Мы прилетели сюда, чтобы просить помощи.

- Помощи? Это затруднительный для меня вопрос и для того, чтобы сказать да или нет, я должен ознакомиться со всеми обстоятельствами. Излагай, я тебя внимательно слушаю.

- Ты сказал, что был в Гэзде, значит, ты видел, что там творилось и тебе будет проще понять.

- Не напоминай мне, пожалуйста, о том ужасе.

- Рад бы не напоминать, но приходится, потому что такое может повториться. На юге Восточного моря находится остров Алью, самый крупный в Большой Гряде. Он исконно принадлежал и принадлежит Аиверу, но сейчас Вак снова объявил на него давние претензии. На Алью есть полуторамиллионный город Альк, практически не пострадавший от бомбардировок, а неподалеку от него Альк подземный. Так вот, вакцы, действуя так же, как и в Гэзде, захватили эти города. А сейчас предъявили ультиматум, в котором требуют уступить им почти треть материка, со всеми городами и населением. В противном случае они угрожают убить самыми изощренными способами все население Алька, и они это сделают.

- Они сделают это в любом случае. Насколько я знаю, вакцам верить нельзя.

- Разве можно верить тем, для кого есть людей в порядке вещей, но не об этом сейчас разговор. Им и так никто не верит, и выполнять ультиматум не собирается. Сделать такими же заложниками еще полтораста миллионов человек было бы полнейшим безумием, на которое уже никто не пойдет, все помнят Гэзд.

- Со всем этим я согласен, но что ты хочешь от меня?

- Срок ультиматума истекает завтра в полночь. И у нас планируется операция по спасению жителей Алька. Но сделать это совсем не просто. Невозможно производить предварительной бомбардировки, не говоря уже о том, чтобы подорвать ядерный заряд, потому что от этого пострадают наши люди. Вообще-то планируется, в случае невозможности спасения, сбросить на Альк термоядерное устройство большой мощности... Такая гибель лучше мучений. В этом случае я сам вызовусь это сделать, а потом покончу с собой.

- Это крайности, Ог. Изложи план спасения.

- Сегодняшней ночью начнется высадка десанта, как воздушного, так и морского. Но Вак скопил на Алью довольно значительную армию. У них было для этого время, пока мы медлили. За короткое время нам не высадить там столько десанта, чтобы быстро нейтрализовать эту армию. К тому же Вак расположил на Алью элитарную воздушную армию, так называемое авиакрыло "Черная рука", а у нас недостаточно авиации, да и та стоит без горючего, его едва удалось набрать на десантные транспорты, а о воздушном прикрытии и говорить не приходится.

- Какой же помощи вы хотите от меня? Обеспечить вам воздушное прикрытие? Или полностью уничтожить эту самую "Черную руку"?

- Этого и не нужно. Нужно просто отвлечь воздушные силы вакцев не на такое уж и большое время. Произвести несколько налетов на их аэродромы, и они, как стая хищников, устремятся в погоню, чтобы отомстить. В таких случаях они забывают о дисциплине и даже о приказах. Их нужно отвлечь всего лишь на час или два, этого вполне хватит, чтобы высадился воздушный десант в самом Альке.

- Но почему ты обращаешься ко мне?

- Потому что никто кроме тебя не сможет сделать этого и остаться после этого живым. Вик, если ты откажешься, то гибель алькцев будет и на твоей совести.

- Больше всего я боялся именно этих слов...

- Так ты согласен?

- Но только при двух условиях.

- Какие будут условия?

- Первое - то, что больше ко мне никто с такой или подобной просьбой не обратится. И ты будешь должен сообщить об этом всем, я же не приму больше никого с подобными просьбами и словами о моей совести, она и без того уже не чиста...

- А второе условие?

- Ты оставишь армию и никогда больше не будешь воевать. Ты будешь нужен своей планете живым.

- Но...

- Никаких но. Ты должен остаться живым, понятно?

- Нет.

- Потом станет понятно, а сейчас ты должен дать мне слово и поклясться своей честью.

Ог весь покраснел, поглядел на меня, словно на врага, закрыл глаза. Несколько минут ему потребовалось на то, чтобы все обдумать и обуздать себя. Но он весь напрягся и наконец-то сказал:

- Я даю слово сделать так, как ты сказал, и клянусь своей честью, что сделаю это, чего бы мне это ни стоило. - Закончив, он весь как-то обмяк и, тяжело дыша, откинулся в кресле. Посмотрел на меня немного виновато. - Извини, Вик, просто сейчас я ломал самого себя, а такое никогда не бывает легко. Кто я после того, как дал такое слово?

- Человек, в любом случае человек. Я даю слово выполнить вашу просьбу. И до того, как алькцы будут спасены, ты будешь со мной. А потом мы постараемся найти твою семью, и ты останешься с ними.

- Но что я скажу командующему. Генерал Ольньгись меня не поймет.

- Ор еще жив?

- Да, он и командует армиями у Восточного моря.

- А я считал, что он, прежде всего ученый.

- Сейчас Аиверу военные нужнее, чем ученые...

- А всей Лате?.. Ну да не будем спорить. Время само разрешит все споры, и все расставит на свои места.

- Вполне возможно.

- А сейчас я зада тебе несколько вопросов. Первый, почему сюда направили именно тебя?

- Меня никто не направлял. Именно я предложил генералу этот план. И он разрешил мне отправиться сюда, но сам категорически отказался просить. Думаешь, это так легко - просить что-то у того, кто не имеет к нам никакого отношения.

- Ты вхож в окружение Ора?

- Я его адъютант.

- Ясно. Но почему ты избрал такой путь, как лететь сюда. Со мной можно было бы связаться по радио.

- Такие вещи открытым текстом не обсуждаются.

- Можно было бы и любым шифром, Рэю не составило бы труда расшифровать его.

- У вакцев самые лучшие на планете дешифровальщики. Им стало бы все известно через несколько часов.

- Еще вопрос. Горючего у вас было только на полет досюда плюс еще на три части. На что вы рассчитывали?

- На то, что найдем тебя, и ты согласишься или, в крайнем случае, доставишь нас обратно.

- Значит, заранее полагали, что я хороший человек?

- Это чересчур расплывчатое понятие... Просто, насколько я тебя успел узнать, я понял, что ты согласишься.

- Но ты знал меня всего лишь только одни сутки.

- Иногда бывает достаточно и одного часа, чтобы узнать человека, а иногда бывает мало и одной жизни.

- Скорее всего, тут ты прав.

После этого несколько минут мы молчали. Ог только потирал свой шрам, очевидно, он у него чесался. Я смотрел на него и все-таки не выдержал и спросил:

- Может быть, все-таки скажешь, где его получил?

- Отбивали десант на Рилью. А эти гады прикрываются заложниками как щитами, не выстрелишь, а они стреляют. Пришлось лезть в рукопашную. Сам генерал полез, а я следом. Там меня один из них зацепил рубилом... Я его потом застрелил, в упор.

В этот момент я услышал в коридоре шаги. В кают-компанию вошел парень лет двадцати двух (двадцати четырех по счету Латы), а следом за ним и Рив.

- Рад видеть вас, капитан.

- Ул, я тебя уже где-то видел? Вспомнил, "Агор-11", второй пилот.

- В прошлом. Вы меня тогда даже не рассматривали, а так, пробежались взглядом и все... Вы уже приняли решение?

- Он согласился, но наложил на меня два условия, - ответил вместо меня Ог.

- Пройдемте в рубку и обсудим план наших действий, - сказал я, поднимаясь.

Обсуждали мы долго, с небольшим перерывом на завтрак. И самым активным участником обсуждения, как ни странно, оказался Рэй. Он буквально сыпал в нас картами, схемами расположения и численности войск. Ог при этом неистово напрягался, пытаясь все запомнить. Он говорил, что у нас разведка лучше любой военной разведки на планете, а Рэй - лучший военный стратег. Еще Рэй выкладывал схемы, конструктивные особенности и слабые места военной техники, стоящей на вооружении у Вака.

Отлет с "Иглы" на катере я наметил на "после обеда". Потом отозвал в сторону Рива и сразу же сказал ему:

- Ты останешься на звездолете.

- Я думал, что буду с вами. Ты же сам говорил, что это безопасно.

- Физически может быть и да. Но тебе будет гораздо лучше остаться тут. Это не увеселительная прогулка, а ты будешь только бесполезным грузом.

- Хорошо, командир, я останусь, - сказал он, отводя взгляд в сторону.

- Будешь ждать и поддерживать связь. Считай это своим заданием.

- Я могу идти?

- Иди.

Но он не уходил, а стоял рядом. Потом спросил:

- А ты можешь не вернуться?

- Нельзя зарекаться наперед... Но на этот раз я вернусь обязательно, даю слово.

Рив улыбнулся одними уголками губ, повернулся и ушел.

Мы вылетели в назначенное мною время. Латянам, вопреки их желанию, я не разрешил переодеться в их форму:

- Сейчас вы оба находитесь у меня в подчинении. Я младший капитан космофлота Земли, - сказал я и указал на свои знаки отличия, - вы же на время этой операции его рядовые.

- Но ведь генерал...

- Генерал с этим согласится, понятно?

- Не совсем.

- Сегодня я не хочу укрываться за выдуманное имя и объявлять себя латянином. Я Виктор Стрельцов из космофлота Земли, и я возлагаю всю ответственность на себя. И если я не прав, то пусть потом меня судят по всей строгости земных законов.

- Командир, - сказал Ог, - вы словно бы полностью изменились.

- Вполне возможно.

- Мы заняли места в рубке катера и вылетели из ангара. Но я не сразу направил машину на восток, а отлетел к лежащему на камнях самолету и посадил ее над ним.

- Что вы хотите делать, командир? - этот вопрос задал Ул, очевидно жалея свою машину.

- Уничтожать его я не собираюсь. Мы просто возьмем его с собой, конечно, если он выдержит нагрузку и не развалится по дороге. Мне здесь такой ориентир ни к чему, а вам он потом может и пригодиться. Оставайтесь на местах.

Я спустился вниз, не одевая скафандра, закрепил на самолете захваты и подтянул его под брюхо катера, где он уместился почти целиком.

Потом мы поднялись на гравитационных и легли на суборбиту, выводящую нас почти в место назначения. Такой вариант полета был выбран потому, что Вак не имел, в отличие от Аивера и особенно Тальгира, глобальной сети слежения за космосом. Я опустил катер над морем, не долетая нескольких сотен километров до острова Рилью, где располагался штаб войск, предназначенных для десанта на Алью. Остаток пути, во избежание обнаружения, мы пролетели над морем на минимальной высоте, то есть, почти касаясь верхушек волн. Как оказалось, охрана на острове была предупреждена о нашем возможном появлении и не удивилась, когда мы опустились не на аэродром, а прямо возле здания штаба. Нужно заметить, что самолет, подвешенный к катеру, не выдержал этого путешествия и, развалившийся на куски, лежал где-то на дне Восточного моря.

Я опустил трап и приказал своим спутникам следовать за мной. Скафандра я одевать не стал, но вооружился, закинув за спину довольно увесистый плазменник, самое мощное ручное оружие, которое было у меня на борту. Часовые у входа в штаб, нисколько не удивившись нашей форме, вытянулись по стойке "смирно" и отдали нам честь.

Без малейших препятствий мы вошли в комнату, где как раз собрался штаб. Генерал поднялся мне навстречу и молча протянул руку. О моем решении он уже догадывался. Сходу я изложил все. А потом изложил план всего десанта в интерпретации Рэя, на ходу и без труда ломая все возражения штабных офицеров и самого генерала. С разумом, какой представлял собою Рэй, никто из людей не смог бы тягаться в точности расчетов и планов. В конце концов, весь штаб признал преимущества этого плана и в спешном порядке разослал курьеров в войска с новыми приказами. Потом мы остались с генералом один на один:

- Если говорить честно, то я не верил, что ты согласишься помочь.