На дальних берегах (СИ)

Глава 9. Последний день в Синем Камне

Я открыла глаза. Яркий дневной свет пробивался сквозь неплотно задвинутые терракотовые шторы. Я лежала на высоких подушках, укрытая белоснежным одеялом. Кхм… как-то не похоже на лучший из миров. Для Рая скудновато, для Ада жирновато. Может, чистилище?

С трудом повернула голову. Рядом в зеленом кресле сидел Никсар в некогда белой рубашке и без куртки и внимательно читал здоровенный том в темно-коричневом кожаном переплете. На небольшом столике имелись еще два тома, свиток и подаренная мной ручка, а еще стояли графин с водой и глиняная кружка.

Значит, мир пока этот. Неожиданно, но радует.

Так, стоп.

Ник здесь. А где Аджим?

Я резко дернулась, попытавшись встать. Не удалось. Тело было деревянным и совершенно меня не слушалось, к горлу подступила противная тошнота. Парень повернулся на шум, уронил том на пол и кинулся ко мне.

— Медька-а… очнулась! — Судя по действиям, он хотел довершить недоделанное жрецом смертоубийство и окончательно меня придушить. — Мы так переживали! Ты лежишь и лежишь. Лежишь и лежишь. Сейчас дам попить… Медь, все хорошо! Аджим отошел буквально на пару часов и попросил меня с тобой побыть. В Тарвин прибыла королевская делегация, и ему просто необходимо встретиться с его величеством. Решает вопросы по нашей амнистии и всему такому. Скоро придет. То-то обрадуется. Давай, пей понемногу, вот так… Я позову лекаря, побудь здесь и никуда не уходи. Я тебя знаю!

Я покорно растянулась на подушках. Сразу три хорошие новости! Ник жив, Аджим жив, я жива — это раз. Два — судя по всему, город тоже уцелел. Три — Филан лично приперся на острова и тотчас будет нас миловать и одаривать слонами. На худой конец, медалью, зачем мне орден? Хотя можно и орден, я не против.

Староста притащил не только лекаря, пожилого дяденьку с добрыми и тоскливыми глазами, но и бойкую девушку-сиделку с кипой одежды. Меня было решено тут же помыть и переодеть, вдруг его величество захочет собственной персоной посетить в очередной раз недобитого героя. Переодеть это хорошо, но желательно просто так, а не ради услаждения правительственного взора. Ибо последнее выглядит мерзко. Примерно, как наспех залатанная дорога перед приездом губернатора.

Меня осмотрели, выдали какую-то невероятно горькую настойку и дали добро на помывку с переодеванием. Я затребовала обед и кофе, Ник пообещал организовать и испарился. Вот когда я также смогу? В смысле магичить. А то сила вроде есть, а по-прежнему ничего не знаю и не умею, максимум могу поделиться с кем-то. Правда, в плане этого меня особо и не спрашивают, так берут.

Я расходилась и почувствовала себя заметно бодрее. Прямо в комнату притащили деревянную бадью формата полбочки, воду и пастообразное черное мыло c островато-пряным запахом. В принесенной одежде я опознала одно из тех красивых платьев, что я демонстративно и из принципа оставила в каюте корабля. Выходит, Аджим заметил, что я ничего не взяла и промолчал, сам забрал. Или потом сходил и принес. Интересно, а сколько я тут изображаю недвижимость и украшение интерьера?

Девушка помогла мне вымываться и надеть платье. Мелкие пуговки по всей спине самостоятельно застегнуть при всем желании никак. Волосы тоже уложили в свободный пучок, и я стала похожа на человека. Даже королю показать не стыдно. Это только Лара Крофт по гробницам гуляет, как по подиуму, без потери обаяния, а я… не будем о грустном. Жаль, зеркала нет, хотя бы примерно оценить себя со стороны.

На обед подали протертый овощной супчик. Я возмутилась и потребовала стейк средней прожарки и соус табаско. Ник сказал, что мне полезно кушать жиденькое, а если я буду брыкаться, он меня покормит с ложечки. Может быть, даже насильно. Фыркнула и уступила грубой силе. Все равно ничего иного, видимо, не допросишься, а вот есть хотелось зверски. Так зверски, что и листик салата колбасой идет.

Пока ела, мне пересказывали последние новости. Точнее, восстанавливали события предыдущих трех дней, проведенных мной в коматозном состоянии. После того как я вытащила Аджима, на руках у Никсара оказалось сразу две полубезжизненные тушки. Одна со стабильными признаками жизни, другая, то бишь моя, уже без. Без мудрого руководства он начал действовать на инстинктах — прикопал под приметным валуном артаний, прямо вместе с сумкой, и порталом перетащил нас в город на остатках ресурса. Как это получилось, он так и не понял, по идее, у него тоже ничего не оставалось, ибо магическая емкость у старосты самая маленькая из нас троих, и если уж я и эльф не вывезли…

Мог бы бросить нас там и уйти. Меня, по крайней мере. Никто бы его не упрекнул — ни в глаза, ни за глаза. Даже Архимаг. Глупо пытаться спасать обреченного, живых надо. Не бросил.

Зря, наверное. Шанс стать третьим павшим у него был шикарнейший. А потом памятный знак, венки, обелиск и мода на новые имена.

Вообще, вся эта эпопея сплошная и единая глупость с моей стороны. Сначала я подбила Архимага на всю эту авантюру с похищением Ника из тюрьмы. Да, предложил он сам, но уверена, если бы я сказала нет, то ничего бы и не было. Потом вмешалась в ход времени, затем затребовала щит для Синего Камня, потом вот Аджим. Да я опасна для друзей как иприт! Для врагов бы так…

Ник, не замечая моего интенсивного самокопания, продолжал разливаться соловьем, параллельно сооружая мне трехэтажный бутерброд.

В городе нам обрадовались. Зафиксировать продолжительный магический всплеск, разделивший пепельный поток, они зафиксировали, ауру мою считали, один плюс один сложили. Когда он перенес нас к таверне, там как раз собирали экспедицию, дабы посмотреть, что происходит. Благо основная опасность миновала ближе к утру.

Управитель щедро выделил нам целый этаж у себя в доме, персонального лекаря и личную спальню для размещения бренного тела Последнего Паладина. Я впала в кому или что-то вроде этого. Ник вслед за доктором обозвал мое состояние “Пограничным статисом”, я не возражала. Светила медицины друзей не обрадовал, сообщил, что меня стабилизировал, но очнусь ли я — известно одному Всесоздателю. На все его воля и мое желание жить. Ждем-с. Вот и ждали.

Архимаг в себя пришел относительно быстро, кипучую деятельность развел еще быстрее, напросился к управителю и о чем-то долго беседовал с ним за закрытыми дверями. Синий Камень отправил донесение королю и запросил помощи — город не пострадал, но весь остров покрывал пепел, и он окончательно превратился в мертвую пустыню. Впрочем, Ник уверил, что шахты снова доступны, а на пепле дивно растет всякое съедобное. Если чуть подкорректировать природу магией, то вскоре остров снова восстановится и станет прибыльным местом с весьма приятным климатом.

Но это если подкорректировать. А для корректировки, да и для выживания прямо здесь и сейчас, срочно требовались ресурсы. Хотя бы тот же запас продовольствия, пресной воды, лекарств, усиленный гарнизон для охраны шахт. Весть о том, что они открыты в момент распространится по округе и желающих прибрать к рукам лакомый, но слабый кусочек будет о-о-очень много.

Пришлось здешнему правящему дому затолкать сапогом гордость поглубже и просить защиты у Эквеса в обмен на реальную потерю суверенитета. Формально они и так часть Аркара.

Король не только выслал помощь, но и прибыл сам. Определяется теперь с нюансами нового порядка в целом и решает нашу судьбу в частности.

А так заорр Каттар от меня бы и не отошел. Сидел со мной все три дня, изредка доверяя пост Нику. Зачем — непонятно, особой надобности в этом не было, да и круглосуточное дежурство обеспечить не проблема, народу хватало.

Мысленно пообещала высказать эльфу все, что думаю о его отношении к собственному здоровью. Это ж додуматься надо было…

— Так, погоди, — я аккуратно отставила пустую чашечку. — Шахты открыты, я это поняла, а что с ними было-то?

— Сначала обвалы, частые и крупные, на наиболее перспективных участках. Сама понимаешь, это мало кого остановило и начали пропадать люди… десятками, даже бригадами. Бесследно. Утром спускались — все живы-здоровы, и исчезали. Пара вернувшихся болтали что-то о мертвецах, проходивших прямо сквозь стены и утаскивающих живых под землю. Но им мало кто верил, следов-то нет. Тогда предположили, что это проклятие или какое-то сильное, неподвластное им колдовство, да и охотников проверять не находилось. — Друг подлил мне кофе из высокого серебряного кофейника и пододвинул поближе сливочник. — Тема стала табуирована. Вот и все.

Я кивнула. Что ж, если все дело и правда, было в шибко деятельных покойничках, то проблема решена. Но, блин, каково, а?! Испохабить существование не одному поколению, это прям надо уметь.

— Надеюсь, Астарот не сможет прорваться, — вслух размышляла я, делая глоток.

— Не Астарот, Медь. — покачал головой Ник. — Пока ты тут лежала, мы с заорром Каттаром и Кареном Дерек, это и есть местный управитель, подняли все архивы со времен Бурдигарда и основания Синего Камня. В общем, это не совсем Астарот. То есть и он, конечно, тоже, но опосредованно… заорр Каттар еще в катакомбах догадался, что причина не в Черном Драконе, а в самом жреце. Он оказался личем.

— Поясни.

— Понимаешь, иногда магу-некроманту удается встать после смерти. Не каждый, конечно, для этого нужны специальные знания, определенный уровень и море энергии… живой. Если упрощать, то в момент жертвоприношения ее нужно собрать в специальную емкость или накопитель, а когда ее станет достаточно, провести обряд, переместив свою душу в этот же накопитель, в обмен на собранную жизненную энергию. Маг умрет. Ненадолго, а потом восстанет, но уже в форме лича. Бессмертной нежити. Мерзкое колдовство, мерзкие обряды, вообще мерзкая сущность… Архимаг предполагает, что, скорее всего, Мелдок нашел осколок артания. Или ему принесли. Не важно. Он быстро сообразил, что этот кристалл способен вместить в себя колоссальное количество энергии и поместил его в нагрудник. А жертв всегда хватало.

— Хочешь сказать, что жрец приносил их не богу, а себе? Но там же был дракон, мы его видели!

— Медь, Астарота там не было. Его вообще в этом мире уже не было, он был изгнан Первым Паладином. Это была проекция, иллюзия, не более. Только для того, чтобы поддержать правильный настрой и накал веры. На островах Культ продержался значительно дольше, чем во всем Вейне, и заслуга Мелдока в этом, судя по всему, была немалая.

— Та-ак, дальше.

— А что дальше? Он собирал энергию вполне себе благополучно, а потом у него случилась ты. Видимо, что-то сильно и непоправимо нарушила в ритуале, и исправить это у Мелдока не получилось. Может, в артаний тогда уже попала часть его души, может, нарушились какие-то связи, мы этого уже никогда не узнаем… Но факт остается фактом — полноценно подняться у него не вышло, плюс связь с кристаллом стала невероятно крепкой. Разрыв с ней, даже кратковременный, стал для него фатальным. Ты это видела, когда Аджим отбросил нагрудник.

— Ник, подожди, ты что-то явно путаешь. Он же восстал!

— Восстал, но неполноценно. Лич, настоящий лич, мало отличается от нормального человека по виду. Он не чувствует боли, голода, жажды, да и в принципе лишен потребностей живого существа, но выглядит также, как и в последний день своей земной жизни. А Мелдок… ну ты в курсе. В общем, наверное, сразу после нашего бегства он заподозрил, что все усилия пошли насмарку. И, как мы предполагаем, решил действовать отложено. Каким-то образом жрецу удалось сделать временную петлю, связав два временных промежутка вместе. Как и почему, именно так и именно это, даже не спрашивай. Но он создал себе неплохую трудовую армию по добыче артания. Возможно, думал, что, собрав нужное количество минерала, сможет или завершить ритуал и полноценно воскреснуть, или еще что. Может, его прельщала мысль господства над островом. Может, он верил, что Астарот реально вернется к этому времени и хотел продолжить вечную жизнь в качестве бессменного здешнего правителя… этого мы не узнаем.

— А эффект бабочки?

— Эффект бабочки?

— Ну, выходит, что, изменив прошлое, мы должны были изменить и будущее? И вернуться не в ту же реальность, из которой уходили. Это называется “Эффект бабочки”. Когда незначительное изменение в прошлом, например, раздавленная бабочка, ведет к тотальным последствиям в будущем. Брэдбери, по-моему, об этом писал. И, вроде, даже целая теория есть…

— Не помню такого мага. Любопытная трактовка, конечно, но… нет. Прошлое статично. То есть все события там уже произошли и изменить их нельзя. Никак. Да даже если теоретически принять такую вероятность, как изменение прошлого от незначительного происшествия, то… Нет, все равно нет. А бабочка… что бабочка? Целые виды вымирают, и, да, случаются глобальные явления, и то, бывает, что в растяжке по времени особого влияния и не имеют.

— Угу. Из этого следует, что наше будущее результат моего поступка тогда, на площади в Бурдигарде. И это было предопределено, — спорить я не стала, хотя полагала иначе. Например, что было бы, если бы одного небесталанного ефрейтора приняли бы в Венскую школу искусств? Или если бы один корсиканец поступил на службу к российскому императору, как и планировал. Или поляки не встретили бы тогда скромного крестьянина Ивана Сусанина. Да сколько было таких маленьких “если”!

— Ну, да, как-то так. Вдруг еще тогда жрец как-то понял, что это ты, и задумал подгадать время возвращения примерно к эпохе твоего появления. Кто знает.

Я замолчала, вникая в ситуацию. Надеюсь, Ник с Аджимом держат свои открытия при себе? А то если местные дойдут, кто на самом деле виноват в толпе зомби, меня ж придушат, побьют камнями и сожгут. И не обязательно в этом порядке.

— Последнее: что такое Марамаджонга и почему проснулся вулкан?

— Все просто. Марамаджонга — старое название Черной Горы. Сегодня им никто уже не пользуется, я в хрониках случайно наткнулся. — Ник кивнул на коричневый том, по случаю трапезы перебазировавшийся на кровать. — Что касается извержения, похоже, когда мы забрали шкатулку и упокоили жреца, то заодно и отключили поддерживающий контур. Надо полагать, его поленились сделать, как следует, и завязали все на магию. Ушла она — все рухнуло, и от толчка все началось. Или Мелдок все-таки препятствовал активности вулкана. Но первое вероятнее. А вообще, лучше дождаться специалистов. Пусть скажут, что там было. Пока это все умозрительно. Медь, ты б прилегла, что ли. Черт с ним, с королем, сидишь бледная, как снятое молоко, аж в синеву, меня пугаешь. Хаос с платьем, пусть мнется, потом поправим.

Я пожала плечами. Так-то друг прав, я чувствовала себя не очень хорошо. Бодрее, чем раньше, но… не фонтан, не фонтан. Отдохнуть не повредит. Если его величество и застанет меня не в парадном виде, то… Короче, сам виноват, надо было раньше приходить!

Осуществить задуманное я не успела — дверь распахнулась и в комнату ворвались сквозняк и Архимаг. Позади него маячила поджарая фигура Инквизитора. Вот уж кого не ожидала тут увидеть! Так он пришел помочь или добить? Это же Гордин, тут как бы возможны варианты.

Эльф немного притормозил на пороге, оценивая изменившуюся обстановку, в три огромных шага оказался рядом и просто обнял. Молча. Что говорить, если и так все понятно. Гордин и Ник деликатно заинтересовались беленой стеной.

— Медь, какого Хаоса? — поприветствовал меня мессир. Я очень надеюсь, что в случае чего написать мой некролог доверят все-таки Никсару или Сельме, а не ему. А то от него дождешься чего-то в духе "Сдохла, ну и слава богу!". Никакого сочувствия.

— Здравствуй, Гордин, я тоже очень рада тебя видеть!

— Не язви, Паладин. Ладно, Аджим, я на него уже не надеюсь, но ты-то! Что вы тут устроили? В какую позу завернули Карена, что он согласился на присутствие Инквизиции и усиление Храма? Расскажете потом в подробностях и под запись, Ложа вам спасибо скажет. Про остров я уже молчу, пейзаж тут, конечно…

— Гор, прекрати, — заступился Архимаг. — Альмеди себя еще очень плохо чувствует. Ее нельзя волновать.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Инквизитор, — ей полезно. Смотри, как подобралась: глаза горят, вилка в руке поблескивает. Вот и отлично! Медь, мне нужны пара измерений и ответы на кое-какие вопросы, дам задание Дозорным и пойду радовать здешний Храм. Не против?

Я развела руками и положила на столик злосчастную вилку. Храмовник дивно навострился выводить меня из равновесия. Хотя апатия прошла, чего уж тут.

— А это не больно? — с сомнением уточнила я, любуясь на странные приборы, извлеченные Гордином из складок мантии. Кажется, в кармашке у него тоже припрятано пятое измерение.

— Мы — Инквизиция, больно — это наша профессия, — просветил меня он и добавил: — Но не в твоем случае, даже ничего не почувствуешь…

Получив требуемое, Инквизитор откланялся и пообещал зайти позже. Мне велели спать, на завтра уже намечалось отплытие вместе с королем. Делать тут больше было нечего, миссия завершена. Да что там завершена, перевыполнена! Спросить у Аджима, что там с нашим помилованием, я не успела. Принесло доктора с вечной спутницей — сиделкой. Мужчин вытолкали за двери, а мне велели переодеваться, пить лекарство и спать. Снова.

Дикая несправедливость.

И, похоже, они все-таки что-то подмешали в лекарство, ибо проснулась, или скорее очнулась, я уже на следующее утро. Ни Ника, ни Аджима рядом не было. Зато была давешняя девушка, походная одежда и завтрак. Та-ак, похоже, меня собрались отправить в путь прямо отсюда.

Я уже допивала кофе, когда в комнату, топоча как конь, ворвался староста и радостно сообщил, что отплываем через полтора часа. Поэтому выволакиваемся на свет божий и выдвигаемся в сторону пристани, нам еще политес соблюсти надо. А заорр Каттар занят — скучает в составе королевской делегации и сторожит откопанный и перенесенный в ночи на корабль артаний. Филану же о нашей находке знать не обязательно — все в семью, все в Академию. В качестве моральный компенсации. Нам нужнее.

Вот почему, почему все мое пребывание в Аркаре проходит под лозунгом “Быстрее, быстрее, уже опоздали”? А весь мой отдых сводится к лежанию на больничной койке, опять-таки под бодрым лозунгом “Ну, слава богу, ты жива”. Додумать мысль мне не дали. Ник за руку потащил меня прочь, не дав даже толком попрощаться с добрым лекарем и гостеприимными хозяевами.

Он уверенно вел меня по пустынным улицам. Я задрала голову — Черная Гора полностью оправдывала название — чернела на фоне серого неба, как иллюстрация к последнему дню Помпеи. Над вершиной клубился дымок, и вообще вся она была такая… пароиспускающая. Надеюсь, маги как-то повлияют на это все. Или хотя бы смогут минимизировать результаты. Такое ощущение, что пепел уже скрипит на зубах. Хорошо, что скоро меня здесь уже не будет. Редко какая местность вызывает у меня такое жгучее желание сразу же уйти и никогда не возвращаться.

На пристани собрался весь город, без преувеличения. Тут населения-то тысячи две от силы, если считать всех подряд, включая младенцев и немощных стариков.

У самого причала стоял король в окружении десятка дюжих и богато одетых дворян с цепким взглядом профессиональных телохранителей. Рядом с его величеством был Аджим, без мантии, в простой белой рубахе с распущенными завязками ворота, и что-то объяснял, активно жестикулируя. Филан внимал. Прилизанный инквизиторский хвост маячил чуть поодаль. В первых рядах, привалившись к алоэвидному дереву, стоял давешний трактирщик и неверяще переводил взгляд с Архимага на храмовника и обратно.

Никсар уверенно пробирался к ним, почтительно и не очень оттирая толпу.

— Ой! — внезапно вспомнила я. — А что там с нашим помилованием? И награждением?

— Помиловали и восстановили в прежних должностях, — фыркнул он. — А насчет вознаграждения, так это не про нашу честь. Хотя мог бы. Мы Филану, считай, острова и шахты подарили. Поговори с Аджимом, может, он как-то еще на его величество надавит, ну несправедливо же! Или сама надави, тебя он тоже послушает, ты ж у нас в фаворе.

— А как же артаний? — напомнила я.

— Ты не понимаешь, это другое, — ворчливым тоном сообщил Ник с типично Скруджевскими нотками. И я поняла, что за минерал он ляжет костьми и ни карата не выдаст на сторону. — Это наш трофей! Наш! Мы его нашли!

— Ладно, ладно. Наш так наш, я ж не претендую.

Охрана цепко оглядела меня со всех сторон и, видимо, признала своей, подпустив к царственной особе. Я изобразила вежливый книксен, едва не запутавшись в ногах. Сказывались усталость и отсутствие опыта.

— Заорра Зотс, — вежливо кивнул король, — рад видеть вас в добром здравии. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — согласилась я. Вряд ли его так сильно волнует мое здоровье. Вежливость, не более. “Здесь все просто так, кроме денег”, — всплыло почему-то в памяти.

— Тогда постойте здесь. Небольшое прощание, и мы отбываем, — Филан отвернулся, давая понять, что с меня на сегодня монаршего внимания хватит. Никсара он демонстративно не замечал, да и тот здороваться не рвался. Ну их всех. Я привалилась спиной к эльфу, староста нырнул за его спину, подальше от начальственного взора. К нам уже неспешной походкой приближался тот самый мужчина, который встречал нас в первый день прибытия. Все в том же, или очень похожем, бордово-золотом одеянии и с немногочисленной свитой. Ага, это и есть управитель. Ну что ж, послушаем. Хотя скукота будет, подозреваю…

— От лица всех жителей Синего Камня я хочу поблагодарить, — начал управитель, экономя дыхание, и достал из-за пазухи листок бумаги длинной в метр. Король и Архимаг изобразили вежливое внимание, Инквизитор упырячьим взглядом впился в управительский кадык. Как видно, красочно представляя процесс вгрызания и удушения. Или удушения и вгрызания, не важно.

Я мысленно застонала. А не изобразить ли обморок? Нет, ну а вдруг и я полежу, и прощание сократят?

— Медь, потерпи немного, — одними губами попросил Аджим, не переставая лучезарно улыбаться, — надо. Очень надо. Дело государственной важности.

Ну раз государственной. Надо — значит, надо. Я с него потом стрясу компенсацию. Итак, что там сказал по поводу настоящих друзей широко известный в узких кругах местный уроженец и поэт Тутавет Дерек?