На днях или раньше

6

— Ты зря осуждаешь ее, — говорила Наташа.

— Ничего себе зря. Курить начал, выпивать. А она временные затруднения записывает в преступление.

— Ну, мужикам лишь бы найти оправдание своим слабостям.

— Но это против природы — не хотеть ребенка.

— И что ты пристал! Да, может, ей не хочется. Давай я тебе рожу.

Сергей нашарил ногами шлепанцы, сходил за сигаретами. Почему-то ему захотелось поглядеть на себя в зеркало, но в комнате было темно.

— Тебя не бесит зависимость от потребностей организма? Меня бесит, — сказала она, когда он вернулся. — Потребность организма превращена в таинство. Какое таинство — девяносто девять процентов разводов от этого. Но ханжество у нас развито До такой степени, что об этом не говорят, а если говорят, то только в виде призывов говорить об этом. Смотри, все слова на разных языках, обозначающие любовь, переводятся как желание. Кама, Купидон, Эрос — все это о желании. Уйти от мира значит — уйти от желаний, тебе не противно, что я такая умная?

— Значит, так запрограммирована, — засмеялся Сергей.

— А что? Возвышение духа всегда за счет унижения плоти. Женщины сильнее зависят от природы. Боюсь я всегда женщин-активисток, значит, у них что-то ненормальное в семье…

— Ты выйдешь замуж? — неожиданно спросил Сергей.

— Бери.

— И возьму! — Сергей сжал ее и повторил: — Возьму!

— Интересно, надолго тебя хватит сжимать меня со страшной силой? — спросила Наташа. — Руками за шею не обовью, не жди.

Сергей все держал ее, и она стала вырываться.

— Отпусти, Сереж!

Он отпустил.

— Дрожат ручонки, дрожат твои драгоценные. Знаешь, зажги свечи, погаси свет.

Сергей зажег наполовину сгоревшие свечи. Когда они подложили себе изголовье повыше, на одеяло поставили красный поднос, а на него пепельницу и бокалы и налили их, Наташа подняла свой и, глядя сквозь молодое вино на горящую свечу, повернулась к Сергею. Тот повторил:

— Выходя.

— Нельзя портить твою блистательную карьеру.

— Какая там! — отмахнулся Сергей.

— Я бы вышла, — сказала Наташа, — бегом прибежала, если б не знала Нинку. А ты ее любишь и уйдешь к ней.

— Любил.

— Любишь.

— Она доведет до обратного.

— Хорошие у меня плечи, — сказала Наташа. — Похвали.

Сергей погладил Наташу свободной рукой. Она осторожно поставила бокал на поднос.

— Тебе надо быть двоеженцем. Ведь это же невозможно с женой — сигареты, вино, свечи горят, и никаких проблем… Нет, — сказала она через какое-то время, — не гожусь я в жены, я потребитель, мне много надо. Вот в чем сила жен — в том, что им надо меньше, чем любовницам. А сила любовников в том, что они дают больше мужей. Правда, временно.

— А по совместительству? — спросил Сергей.

— Тащи поднос, — засмеялась Наташа, — это только наш юрист Боря может все враз, так как ничего не может.

И совсем неожиданно сказала вдруг:

— Знаешь, у нас выступал парень, он изучал данные института реанимации. Все возвращаются с того света с неохотой. Почти все говорят о тоннеле, в конце которого свет.

Вечером этого дня Наташа пришла к ним, много хохотала, курила, снова ругала журнальные статьи на медицинские темы.

— Образец сексуального воспитания, прочтите — встречи мужа и жены желательны два раза в неделю, предпочтительно в одно и то же время. — Смеялась и отпивала глоток. — Но как же страсть? И как тогда жить мировой литературе? Где удары молнии, вспышки крови — и почему встречи только между мужем и женой? А куда деваться бедным одиночкам? Нина, куда мне деваться?

— Я плохо себя чувствую, — отвечала Нина.

— Сейчас читаю материалы конференции генетиков, — говорил Сергей, разливая чай. — Один врач берется научно предсказать пою жизнь человека, начиная с недельного возраста до смерти. То есть то, чем и когда будет этот человек болеть. Например, блондины чаще сердечники, и так далее. Так что не за горами то время, когда слово «судьба» уступит место расписанию болезней.

— Ну их, ученых, — сказала Нина. — Они все готовы объяснить.

— Как это «ну их», — ответил Сергей. — Ведь дожили до внутриутробного переливания крови, доопределения пола по зародышу?

Нина взяла чайник, сказав, что он остыл, и пошла на кухню.

Она слышала, как Наташа упрекнула Сергея за то, что он говорит о ребенке.

— О’ чем же мне еще говорить? — громко ответил Сергей. — Моя профессия.

— Наташа, оставайся, — сказала Нина, — Куда уходить, на ночь глядя?

— И мне не провожать, — поддержал Сергей, — Конечно, оно бы и неплохо для здоровья — прогулка перед сном, Но все эти прогулки, всякий туризм, физзарядки — все эти попытки выживания противны природе человека. Молодец Армстронг, побывал первым на Луне и заявил, что бессмысленно стараться продлевать жизнь. Каждый проживет столько, сколько отвел ему бог.

— С большой буквы! — воскликнула Наташа. — Ведь это же имя собственное. До чего дожили. Школьник Петя Иванов помог пенсионерке Серафиме Борисовне погулять с любимым мопсиком Чапой в сквере имени Павлика Морозова. Все с большой, даже собачье имя.

— Ты остаешься? — спросила Нина.

— Намек поняла, — ответила Наташа. — Надо и мне замуж. — Она зевнула. — Это же заблуждение, что трудно выйти замуж. Ерунда. Секрет прост. Жениться всегда хотят на более молодых, а я всегда буду кого-то моложе.

Разошлись спать. Наташа посидела на кухне, чтоб не курить в детской, где ей постелили. Она долго не могла уснуть, ей казалось, что в большой комнате не спят, но ошиблась. Нина и в самом деле недомогала, а у Сергея был трудный день, да еще накануне бессонная ночь.

«Пойду под душ, — подумала Наташа, — смою печаль».

Разделась и на цыпочках прошла в ванную. Включила свет и уже хотела пустить воду, как обрезалась.

В ванной, в холодной воде, плавали розы на длинных зеленых стеблях. Две розы легли крест-накрест.