На хвосте Техас

Глава 12

Такой банкир есть, пожалуй, в любом большом городе. Пост у него довольно важный — помощник кассира, а то и выше. В техническом плане он не делает ничего нелегального (еще бы! Это стоило бы ему работы!), но вовсю снимает обильный навар с разного рода проходимцев.

Возможно, они-то, мошенники всех мастей — шулера, брачные аферисты, торговцы воздухом и профессионалы игроки, — его и создали или просто открыли. Впрочем, вопрос, как такой банкир мог явиться на свет, сродни тому, почему из яйца вылупляется цыпленок. Он возник вместе со своими клиентами, которые почти никогда на самом деле не бывают клиентами банка, и существует, пока есть проходимцы, и будет существовать, ибо от этого никуда не денешься.

За свои услуги этот банкир дерет непомерно много и не потому, что рискует вылететь с работы — такая опасность невелика, а из-за того, что он позарез нужен своим клиентам, в то время как они ему хотя и нужны, но не до такой степени. У клиентов выбор невелик — или платить, или катиться ко всем чертям. Но если они согласны платить, тогда...

Хотите взглянуть на чужой вклад? Банкир может вам это устроить.

Хотите произвести впечатление на профана? Банкир будет обращаться с вами, как с только что найденным любимым братом.

Хотите втереть очки внушительной пачкой денег? Банкир почтительно пересчитает их в вашем присутствии. (Только не пытайтесь смыться с деньгами!)

В Форт-Уэрте несколько лет тому назад группа мошенников продала одному ранчеро чужой участок за семьдесят пять тысяч. Это было надувательство чистой воды, причем шитое белыми нитками. Мальчики все, как один, угодили за решетку, но банкир — ключевая фигура в той афере — ничуть не пострадал. В его действиях так и не нашли состава преступления.

Был такой банкир и в Хьюстоне.

...Митч вывел машину и подождал, пока выйдет Рыжая. Потом, когда они катили по городу, он ловил на себе ее бросаемые исподтишка взгляды. Спокойствие Митча, казалось, не возымело на нее ожидаемого эффекта. Он не говорил ничего, и она хранила упорное молчание.

Митч поставил автомобиль на парковочной стоянке банка, помог Рыжей выйти из машины и провел ее в банк. Наконец здесь ее решимость начала слабеть. Она ничего не знала о банках. Ее контакты с ними были косвенными и далеко не приятными — все по поводу денежных затруднений в отцовской семье.

— Митч, — ее заметно бросило в легкую дрожь, как только они оказались под сводами обширного зала, — да ну его, дорогой!

Митч ответил, что уже слишком поздно, да так оно и было. Взяв Рыжую за руку, он решительно повел ее к огражденному барьером месту, где сидели банковские служащие высшего эшелона, зашел за ограждение и остановился возле стола помощника вице-президента.

Его звали Ли Эгейт. Это был средних лет мужчина с бескровными губами, в очках без оправы и розовой, как живот ребенка, плешью, едва прикрытой жиденькими волосами.

— О, вот что? — произнес он, принимая протянутый ему Митчем ключ от личного отделения банковского сейфа. — Буду только рад оказать вам эту услугу. Если не возражаете, посидите пока здесь.

Они уселись, а мужчина удалился. Митч вытащил пачку сигарет и предложил Рыжей. Она отказалась, нервно покачав головой, но он закурил.

Вскоре Эгейт вернулся, поставил на стол продолговатую коробку и отошел на несколько футов, чтобы не мешать им своим присутствием. Митч взял коробку и перевернул ее вверх дном.

На стол вывалились пачки с купюрами большого достоинства. Откинувшись на спинку стула, Митч велел Рыжей их пересчитать.

— Ах нет, Митч... — Она вновь нервно качнула головой. — Давай скорей уйдем отсюда!

— Считай! — настойчиво потребовал он.

Она бросила на него умоляющий взгляд, а затем еще один — сердитый. Потом взяла одну пачку, подержала ее в руках и положила. Наугад взяла другую и, приложив ее к первой, с отчаянием вскочила.

— Митч... — умоляюще прошептала Рыжая. — Пожалуйста, милый...

— Да? — отозвался он. — Так ты удовлетворена?

— Да! Я удовлетворена, будь ты проклят!

— Ну...

— Пожалуйста! Пожалуйста, пошли отсюда!

Митч заявил, что должен остаться, когда деньги отнесут и вернут ему ключ. Рыжая сказала, что подождет его в машине, и поспешно направилась к выходу, даже не оглянувшись.

Через несколько минут он последовал за ней. Рыжая явно чувствовала себя неловко, но Митч не испытывал ни малейшего удовольствия от своего триумфа. Он слишком сильно любил Рыжую.

Когда же они подъезжали к отелю, он сказал, что ей придется побыть немного одной. Она испуганно взглянула на него, но Митч ободряюще улыбнулся.

— Нам обоим надо прийти в себя. Поэтому давай так и сделаем, а потом забудем, что случилось.

Рыжая закусила губу, заморгала, чтобы сдержать слезы, и, запинаясь, выговорила:

— Это все по твоей вине, черт бы тебя побрал! Т-ты... ты не д-должен был...

— ...Просить тебя доверять мне? — закончил за нее Митч. — Больше я этого никогда не сделаю, малышка.

— Что? — Рыжая повернулась к нему, полыхнув глазами. — Да как ты смеешь говорить такое!

— Но ты же...

— Молчи! Лучше молчи!

Почти бегом она ринулась в отель. Ноги в колготках так и мелькали.

Митч покатил обратно в город.

В отдельном кабинете шикарного ресторана он встретился за ленчем с Эгейтом, объяснил ему подробности выгодной сделки с Зирсдейлом и попросил помочь ее провернуть. Эгейт вникал в предложение, тщательно прожевывая кусок вишневого торта. Наконец, проглотив его, сделал глоток кофе и только после этого отрицательно покачал головой.

— Нет, не пойдет, Митч. Такая сделка непременно должна пройти через банк, а это будет означать запросы и прочее и прочее или же солидное обеспечение.

— Но акции — это уже само по себе обеспечение.

— Ох, спустись на землю! Ты не получишь акции, пока не перечислишь деньги.

— Ну и что? Заплатишь деньги и получишь пай. Какой здесь риск?

Эгейт вынужден был согласиться, что риск вроде бы невелик. И все же...

— Это одна из тех вещей, которую можно сделать, имея деньги, Митч. Или если ты из состоятельных, добропорядочных граждан, каким тебя считает Зирсдейл. В таком случае банк обратится к нему за подтверждениями, насколько это верно, что его, в свою очередь, может побудить начать наводить о тебе справки. А это может кончиться плохо.

Митч натянуто ухмыльнулся:

— Глас из ада, не так ли, Ли? Если захочу сойти с кривой стези, то ты станешь моим наставником. Но я же предлагаю тебе не аферу, а легальную сделку.

— М-м-м, — промычал Эгейт, вновь набивая рот. — Приятного аппетита, Митч!

— Ли, я мог бы провернуть все за один день. Получить у тебя деньги утром, оплатить пай наличными и передать тебе акции еще до закрытия банка.

— Кхе-кхе. — Банкир чуть не поперхнулся, и его глаза от ужаса полезли на лоб. — Не смей говорить такие вещи, Митч!

— Я разрежу каравай прямо по центру, Ли. По семьдесят пять тысяч на каждого.

— Нет! И речи быть не может! — Эгейт даже содрогнулся. — О мой Бог! Как ты можешь просить меня взять сто тысяч банковских денег и передать их какому-то... уф...

Митч понял — уговаривать его бесполезно, и все же сделал еще одну попытку:

— Ты же знаешь меня, Ли. Тебе известно, что я тебя не подведу.

— Нет, Митч! Нет, нет и нет!

— Тогда почему бы, черт возьми, тебе самому не прошвырнуться со мной за компанию ради такого дела? Куда логичней? Семьдесят пять тысяч баксов только за то, чтобы предпринять со мной небольшую прогулку!

— Нет, сэр! Я и шага не сделаю наружу с банковскими деньгами.

— Тогда воспользуйся своими собственными. Их-то ты можешь вынести наружу, не так ли? Ну? Такого шанса больше может и не представиться никогда в жизни, Ли! Семьдесят пять тысяч долларов, почти ничего не делая!

— Ничего? — Эгейт зло рассмеялся. — Выложить сто тысяч — это, по-твоему, ничего?

— Для тебя — да! А в виду огромной прибыли — тем более.

— Ну...

Митч видел, что банкир заколебался. Слава Богу, лед, кажется, тронулся. И он осторожно закинул еще одну удочку:

— Ладно, забудь об этом, Ли! У меня есть пара мест, где я, возможно, смогу достать необходимую сумму.

— Погоди немного! — тут же отозвался Эгейт. — Думается, я смогу это сделать. Мне причитается восемьдесят пять тысяч баксов, я не ошибаюсь?

— Восемьдесят пять? Откуда! — Митч оторопел. — Ах да, я же обещал тебе пятнадцать за сегодняшний спектакль. Так, что ли?

Эгейт подтвердил, что именно такую сумму Митч назвал.

— Знаешь, я теперь иду на обман не чаще одного раза в год. И если мне не предлагают большого куша, пальцем не пошевельну.

— Да вот только мне от этого спектакля никакой радости, — поделился Митч. — Эти пятнадцать тысяч выброшены на ветер.

— Так надо было и сказать... — Эгейт пожал плечами. — Правда, если бы кто-нибудь другой позвонил и попросил меня менее чем за час набрать наличными сто двадцать пять тысяч долларов, я бы послал его ко всем чертям.

— Нужны были позарез... крайний случай, Ли!

— Знаешь, — Эгейт улыбнулся, но улыбка не могла скрыть его нервозности, — тысяч восемьдесят я наскребу плюс пятнадцать, которые ты вручишь мне сейчас...

— Отлично, — Митч кивнул, — получится почти требуемая сумма. Как скоро ты сможешь собрать деньги?

— Не сразу, не в данный момент, во всяком случае.

— А когда?

— Послушай. — Неожиданно глаза Эгейта холодно сверкнули за стеклами очков. — Может, ты собираешься спросить меня, не тревожусь ли я насчет того... насчет получения с тебя моих пятнадцати тысяч? Так мой ответ — нет. Чего ради мне тревожиться? Я слишком многое о тебе знаю.

Изменение, произошедшее с банкиром, было столь разительным, что даже уют и покой ресторана Митчу вдруг показались зловещими. Эгейт забарабанил пальцами по столу и напрягся в ожидании. Его бескровные губы сжались в плотную складку. Он наблюдал за собеседником и выжидал. Этот человек больше не выглядел благожелательным педантом, добрым знакомым — сейчас он, скорее всего, напоминал расчетливую шлюху, каковой, по сути дела, и был по своей натуре.

Митч одарил его обаятельной улыбкой:

— Дай мне несколько дней, Ли, что тебе стоит? Я немного поиздержался за эту поездку.

— Об этом в нашем соглашении не было ни слова.

— Если честно, тогда мне было не до этого. Мой Бог, ты же знаешь — я хороший человек!

— Человек хорош до тех пор, пока держит свои обещания, — заметил Эгейт.

В общем-то в душе Митч не мог с ним не согласиться, но он никак не думал, что банкир так круто с ним обойдется.

— Ты прав, Ли. Мне следовало бы тебя предупредить, что я расплачусь через несколько дней. В действительности уже через два дня. Но ты ведь знаешь, эти пятнадцать тысяч от тебя не уйдут.

— А вот это бабушка надвое сказала.

Эгейт сложил салфетку, швырнул ее на стол и резко встал. Митч тоже поднялся, взял счет, но банкир выхватил его у него из пальцев.

— Уплатишь как-нибудь в другой раз, когда будешь при деньгах. Скажем, дня через два.

— Зачем ты так, Ли? — как от боли, поморщился Митч. — Мне бы хотелось...

— Пятнадцать тысяч, — отрезал тот. — И лучше, чтоб они у тебя были! — С этими словами Эгейт повернулся и направился к выходу, приглаживая жиденькие волосы на розовой плеши.

Митч хмуро смотрел банкиру вслед, понимая, что ему необходимо достать пятнадцать тысяч к указанному сроку и еще что он упустил возможность заполучить пакет акций Зирсдейла.