На краю могилы

ГЛАВА 24

Когда я вернулась в дом, зияющая пустота кровати насмехалась надо мной. Видишь, глумилась она, простыни на мне не смяты. Нет углубления в матрасе, где в ожидании лежало длинное бледное тело. Кости нет. Он никогда не вернётся.

В бессильной ярости я перевернула кровать, разломав её о стену. Всё, в чём она была виновата — это демонстрация мне резной шкатулки из древнего дерева с письмом внутри, которое я не могла прочесть, что и сгубило замечательную кровать. Отбросы, как и мои планы на будущее.

Я надела парку и футболку и спустилась вниз, неся шкатулку, завёрнутую в одеяло, выдернутое мною из-под обломков рамы. Часы только что пробили два утра, и никто не спал.

Спейд и Родни были в гостиной вместе с Яном. Менчереса с ними не было, и это меня не разочаровало. Зная, как Патра огорчила его, это было и понятно. Какая-то часть меня прониклась жалостью к нему. Когда он женился на Патре, он любил её. Не самое мудрое действие с его стороны, но никто не совершенен. Даже тысячи лет спустя эта ошибка преследует его.

"Ты хорошо поработала сегодня ночью, Кэт," сказал Ян. "Хотя выглядишь дерьмово."

В нормальном состоянии мой ответ был едким, но это потребовало слишком многих усилий. Вместо этого я устроилась на диване, ставя шкатулку на пол перед собой. "Всё равно."

"Тебе нужно поспать," сказал Спейд в сотый раз.

"Если бы я могла заснуть, то не сидела бы здесь, слушая ваш скулёж. Анубас уже рассказал что-нибудь интересное?"

Большую часть времени он проводил с Яном. Ну, с Яном и ещё несколькими дружками-садистами. Несомненно, Анубас уже возжелал, чтобы они просто его убили. И, конечно же, они этого не сделали. Вне зависимости от того, сколько он умолял их об этом.

"Немного подпален, как бы так сказать." С досадой крякнул Ян. "Гадёныш даже не знает, как взяли Криспина, или кто ещё был на том вокзале помимо вампиров, которых мы видели. Не имеет значения, почему он так плохо осведомлён, но он утверждает, что больше ничего не знает."

"Мы просто должны стараться лучше," мрачно сказал Родни. "Быть более изобретательными."

"Даже в таких условиях," согласился Спейд.

Мои пальцы тёрли виски в безуспешной попытке заглушить головную боль, которая только усиливалась.

"Ты знаешь, что Ян прав," бойко сказал Спейд. "Ты в ужасной форме, и ты не можешь больше оставаться без отдыха. Могу ли я-?"

"Ты не в силах ей помочь. А я могу."

Спейд сердито взглянул на Тейта, когда тот вошёл в комнату. Ян и Родни последовали его примеру. Если это его и беспокоило, то он не подал виду, усевшись на диван возле меня.

"Тейт," вздохнула я. "Наверное, тебе стоит уйти. Они уже мысленно играют в регби твоим черепом."

Он не обратил на это внимания и протянул мне аптечную бутылку. "Я созвонился с Доном. Это создано для твоего рода, Кэт, и это поможет тебе уснуть. Вот почему меня не было пару часов — я ходил в аптеку, чтобы никто не мог отследить ни машину, ни номера, если за нами следят."

Три других мужчины в комнате были так же удивлены, как и я. Я взяла бутылку.

"Спасибо." Ожидание краткого забытья, должно быть, сделало меня более искренней. Быть может, на несколько часов я освобожусь от горя.

Он протянул стакан воды. "Пожалуйста."

Я проглотила необходимую дозу и залегла на диван. Деревянная шкатулка по-прежнему была рядом со мной, с теми словами, запертыми в ней — лучшим заменителем Кости. Через несколько минут я ощутила, как напряжённость покидает моё тело. Таблетки были сильнодействующими, а у меня был быстрый метаболизм.

"Молодец," сказал Спейд, когда я начала отъезжать. "Пожалуй, наконец от тебя будет прок."

"Мы с Кости сходились во мнениях, желая лучшего для неё," послышался приглушённый ответ Тейта. "Мы отличались только понятиями о том, чем это было."

Кости…

Его имя отдавалось эхом в моей голове, когда я скользнула в ожидающее беспамятство.

Может, ты мне приснишься.

Меня разбудил шум. Где-то в доме кричали. Потом послышался топот беготни. Эти звуки вторглись в мой беспокойный наркотический сон.

"Что за чёрт-?" услышала я сказанное Спейдом, его голос заполнял пространство.

"Ёб меня во все дыры!"

Это был Ян? Им не удалось удержать его?

Послышался крик, похожий на голос Аннет, и такой высокой октавы, что я натянула подушку на голову. Даже это небольшое усилие исчерпало меня. Если бы я могла, я бы взбесилась из-за переполоха. Они хотели, чтобы я поспала, но потом они подняли такой гвалт? Лицемеры.

Безошибочно узнавались громкие, непонятные всплески крика Аннет. Я слышала, как рядом что-то обрушилось на пол. Мои затуманенный мозг подумал, что это должно быть был Тэйт. Он должно быть балансировал на задних ножках стула, когда я вырубилась. Может быть, он также задремал и потерял равновесие. Тем не менее, это не объясняет его бормотание.

"Ты на%бываешь меня…"

Теперь слышался безудержный хор голосов, многочисленный грохот дверей, и из-за такого шума я с трудом открыла один глаз. Поверх всех остальных слов, наконец, дошло имя, в результате чего я грудой свалилась с дивана.

"Криспин!"

"…мне необходимо увидеть свою жену," было всем, что я услышала, прежде чем я начала кричать, натыкаясь на журнальный столик, в слепом бешенстве я бежала к этому голосу. Мои глаза были открыты, но не сфокусированы, все перед глазами двоилось, что сделало фигуру шагающего ко мне, больше похожей на призрак, чем на человека.

Руки обхватили меня, прижав меня к телу, которое столкнулось с моим с такой силой, что мы упали на пол. Мое лицо было почти рядом с горловыми вибрациями знакомого голоса с акцентом.

"…так по тебе соскучился, Котёнок, я тебя люблю…"

Это сон, пришло мне в голову. Сон, и и я от всей души благодарна Дону за этот фальшивый шанс получить Кости снова. Бог благословит современную науку и тонны кодеина смешанного с успокоительными!

"Ты мёртв," промямлила я. "Я хотела, чтобы ты на самом деле был здесь…"

"Оставьте нас с ней наедине. Все вы, пожалуйста, дайте нам минутку. Чарльз."

Что-то прошептали слишком тихо для меня, чтобы услышать, хотя темная голова Спейда и наклонялась, пока не коснулась моего подбородка. Он кивнул и поцеловал бледное лицо по-прежнему бывшее неясным для меня.

"Что угодно, друг."

"Пожалуйста, не будите меня," попросила я, страшась, что кто-то встряхнет меня от моего сна. Я ухватилась за фигуру, которая, казалось настолько реальной, зажмуриваясь. "Просто еще некоторое время."

"Это тебе не снится, Котенок." О Боже, его рот накрыл мой в поцелуе, который заставил мое сердце разрываться. "Я здесь."

"Они видели тебя мертвым, и-и с-ссохшимся, и ты не нас-стоящий…" Реальность и смятение смешались, возросшие от таблеток и удвоенные от шока.

Он отнес меня на диван. "Сначала это, разговоры после," сказал он, разбивая мой стакан для воды и порезав ним свою ладонь. У меня не было особого выбора, так как в следующий момент он приложил ее к моему рту.

С каждой каплей я глотала, мой туман в голове из-за таблеток стал рассеиваться, пока я не стала ясно видеть Кости опустившегося на колени передо мной. Мои пальцы дрожали, когда я протянула руку, чтобы дотронуться до него, побаиваясь, что это был еще одно из заклинаний Патры. То, которое закончится жестоким разложением его тела перед моим взором.

Кости поймал мою руку и крепко сжал ее.

Я пожирала его глазами. Кроме волос, которые были отвратительно белыми, он выглядел таким же. Его кожа была столь же сверкающей как всегда, как и его темно-коричневые глаза, сверлившие мои.

"Ты на самом деле здесь?"

Я не могла отделаться от мысли, что он был миражом. Что, если я позволяю себе поверить, и затем проснусь и обнаружу что все это сон? Я не могу перенести это. Я бы сошла с ума.

С внезапным отчаянием, я взяла одну из тех зубчатых осколков стакана и вонзила в свою ногу. Кости схватил его, ошеломленный.

"Что ты делаешь, Котёнок?"

Мгновенная пульсация боли была самой замечательной вещью, которую я когда-либо чувствовала, потому что это означало, что я не спала. Так или иначе, Кости действительно был здесь. Контроль, в котором я держала себя в течении нескольких дней, испарялся, и я разрыдалась, начиная с того момента, как раз когда он пробовал пододвинуть меня ближе, чтобы излечить мою ногу.

"Ты жив, ты жив…!"

Я не могла перестать повторять это даже при том, что икала вперемешку с всхлипываниями. Лихорадочно я шарила руками по нему, чувствуя знакомую твердость его тела под одеждой. В отчаянном желании чувствовать его кожу, я разорвала рубашку, что вызвало новые рыдания, исходящие от меня мычания от заверения власти над его голой плотью.

Кости крепко держал меня. Он что-то шептал мне, но я не могла разобрать что именно. Горе и мука прошлых дней лились из меня, превращаясь в радость и потрясая своей силой. Весь эмоциональный контроль, которым я так гордилась, был разрушен, но мне было все равно. Все что как я думала, я потеряла, внезапно оказалось прямо здесь. Я цеплялась за Кости так, как-будто умру, если позволю ему уйти, именно так я чувствовала.

Должно быть прошло несколько минут, но ощущались они, как секунды. Кости немного отстранился, что бы снова меня поцеловать, а я наклонилась вперед, навстречу его губам, изголодавшись по его вкусу. Он прижал меня к себе еще сильнее и застонал, когда я ногами обхватила его талию. Сейчас мои руки пробегали по нему по другой причине. Я чувствовала не желания. Нет, это была потребность, которая выходила за пределы страсти или принуждения, потребность чувствовать его внутри меня.

Кости, должно быть, почувствовал это, поэтому не стал ждать. Последовал звук разрываемой одежды, а затем экстаз от его плоти, двигающейся во мне. Я задыхалась сквозь слезы, двигалась ему навстречу так, как будто хотела впечататься в него, а затем поцеловала так, что голова начала кружиться от нехватки кислорода.

Секс был быстрым и фантастическим. Кости довёл меня до высшей точки наслаждения, и я кончила со стоном, звучащим более чем примитивно. Моё сердце бешено колотилось у меня в груди, что, учитывая всю химию у меня в крови, могло бы быть опасно. Но мне было плевать. Я могла бы умереть прямо сейчас, и всё равно считала себя самым счастливым человеком.

"Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе скучал, Котенок", пробормотал Кости.

"Все вернулись," выдохнула я, мучаясь от воспоминания. "Кроме тебя. Я позвонила тебе на мобильный. Ответила Патра. Она сказала…"

Я остановилась. Это подвело меня к тому, главному вопросу, выяснение которого было отложено из-за моего шока и радости видеть его.

"Кости, что случилось?"

Чтобы не повторять по несколько раз, Кости собрал всех, сразу после того, как нашел нам новую одежду. Я сидела на диване, пила крепкий кофе и пыталась прогнать остатки тумана из моей головы. Кровь Кости оказалась сильнее действия препаратов, но сказать, что это совсем помогло, было бы преувеличением.

Когда, наконец, все собрались в гостиной, Кости скрылся из виду в массовых объятьях. Особой, которая практически с помощью пистолета расчищала путь к нему, была Анетт. Она обвила вокруг него руки и поцеловала его в губы, после чего он повернулся ко мне с извиняющимся взглядом.

"Не обижайся на неё," сказала я, на этот раз без ревности. "Она была такой же несчастной, как и я, последнюю пару дней."

Когда Анетт, наконец, отпустила его, Менчерес заключил его в объятья, с выражением удивления на лице прикасаясь к его поседевшим волосам.

"Мои видения никогда прежде не были ошибочными," заявил он. "Я видел тебя ссохшимся."

"Не переживай, это не запятнает твою репутацию," ответил Кости. "Но мы вернёмся к этому. Спасибо, что выполнил наше соглашение. Я этого не забуду."

Следующим был Ян, обнимая Кости с хихиканьем, звучащим хрипло от переполняющих его эмоций. "Чёртов дрочер, твоя жена должна бы поджарить твою задницу за этот подлый трюк!"

Кости похлопал его по плечу. "Ты всё ещё здесь, приятель. Осторожнее — тебе грозит стать порядочным мужчиной."

Остальные вампиры в доме тоже пришли засведетельствовать свою радость от того что видят его вновь. Часть меня думала что мне следует испытывать стыд, учитывая то, что все слышали оба моих эмоциональных разлома, а потом и физическую часть нашего воссоединения, но мне было плевать. Мая скромность может гореть в Аду — я не сожалела о моментах когда могла показать Кости как я его люблю, будь то слезы или что-либо другое. Жизнь чертовски коротка для того чтобы переживать из-за остального.

Наконец Кости пришёл посидеть со мной. Я взяла его за руку, по-прежнему нуждаясь в прикосновениях к нему, чтобы уверить себя, что он настоящий.

"Как вы знаете, я вернулся, чтобы преследовать последнего вампира. Он вскочил на крышу проходящего мимо поезда. Я поступил так же, и, пока мы прыгали с вагона на вагон, я почувствовал других. Патра была там, с целым вагоном мастеров. Умная сука знала, что мы не сможем почувствовать её, пока не прибудет поезд. Они облепили крышу и двинулись ко мне. Это была блестящая засада. Путаться схватиться врукопашную, уклоняясь от серебряных ножей, и всё это на крыше движущегося поезда — это сложно."

Беззаботный стиль повествования Кости, описывающего такой убийственный сценарий, заставило меня изумлённо на него уставиться.

"А почему ты не спрыгнул и не побежал следом?"

"Самонадеянность," сухо ответил он. "Патра была так близко. Всё, что мне нужно было сделать — зарезать её охранников, что стало бы концом этой войны. Поэтому я продолжать начатое, и когда осталось только шесть Мастеров, случилось это. Один из них метнул клинок прямо мне в сердце. От боли я упал на колени. Парень сразу же вернулся в вагон, сказав Патре, что убил меня. Я тоже так подумал, хотя он пренебрёг провернуть нож."

Я была поражена этим образом, и пока что-то мокрое не коснулось моих пальцев, я не понимала, что впиваюсь своими ногтями в его руку так сильно, что пускаю кровь.

"Извини," прошептала я.

"Помню, что думал, что меня кончили, и был очень близок к этому. Мне удалось вытащить клинок, но я был не в состоянии защитить себя. Затем я почувствовал такой странный вид силы, что даже у меня перед глазами почернело и я не мог слышать. Последним, что я запомнил, было то, что мы ехали по мосту, и я скатился с вагона в воду. Потом — ничего. До крови."

Кости слегка поворчал от угрызений совести.

"Должно быть, меня несло течением. Бомж нашёл меня, вероятно, чтобы проверить, нет ли у меня в карманах чего-либо полезного, и я пришёл в себя держа на руках его тело. Я разжевал его горло и выпил беднягу до последней капельки. У него по соседству был приятель, и я выпил и его тоже, прежде чем мой разум вернулся и заставил меня остановиться. Когда я увидел свои руки… Я был в ужасе."

Кости остановился, чтобы вытянуть руку и изучить её. Я не увидела ничего необычного. Его губы скривились.

"Мои кости были видны. Это было так, как если бы мой скелет частично проступил наружу. Я ни на чём не мог сосредоточиться, едва мог видеть, слышать или различать запах, и был слабым, как ягнёнок. Когда солнце встало, я снова потерял сознание."

"Что, чёрт возьми, с тобой случилось?" потребовал Ян. "Я никогда не слышал ни о чём подобном."

"Я слышал," спокойно сказал Менчерес. "Пусть он закончит."

“Я очнулся на закате, как и мой неизвестный компаньон, проснувшийся примерно в то же самое время. Он пробовал бежать, но я схватился за его лодыжку. Я мог говорить, не совсем понятно, но достаточно. Я приказал ему тянуть меня к телефону, а затем позволил ему идти. Парень был ошеломлен, конечно. Здесь убитый полу-гнилой скелет не отпускает его ногу; удивительно, что он не упал от сердечного приступа. После полуночи мы подождали чуть-чуть, потому что это было менее неприглядно для бездомного человека, если бы его застали за тем что он пинал труп на пути к телефону-автомату.”

Образ показался мне очень неуместным и я начала смеяться. Это была самая странная вещь, которую я когда-либо слышала.

“Мы достигли телефона-автомата, но у типа не было ни фута для звонка. Мои мозги все еще не функционировали должным образом — это не пришло мне в голову. Все, что я знал — это что я должен найти безопасное место. Я заставил его набирать номер, но он сказал мне, что все кровавые номера были в не зоны доступа или не отвечали. Я помнил только несколько из них: твой, Менчереса, Чарльза… но все были недоступны и я не смог связаться с вами. Был один последний номер, который я вспоминал, и это сработало. Я дозвонился Дону.”

Моему дяде? Это заставило меня удивлённо моргнуть.

Кости слабо фыркнул “Да, он был также озадачен. Дон сказал, что это не похоже на меня, и в общем, он прав. Я напомнил ему день нашей встречи, как хотел содрать с него кожу — и заметил — что сделаю это если он продолжит спорить о том кто я. Дон позаботился о том, чтобы парень дал ему наши координаты и сказал, что он приедет. Поэтому я не светился на улице, а сделал так, чтобы парень бросил меня в мусорный контейнер.

"Примерно два часа спустя Дон открыл дверь. Когда я его увидел, то сказал ‘Пришло твоё чёртово время, старина,’ и он наконец поверил, что это я — хотя неприминул заметить мне, что такой обезвоженный кусок мяса как я должен вести себя более уважительно. Дон вытащил меня из фургона и дал мне пакетов с кровью. Я прикончил их все, но так до конца в себя и не пришёл. Дон отвёз меня обратно на базу и продолжил поить меня кровью. У меня ушло около двенадцати часов на полное восстановление."

"Какого х%я он не позвонил мне!"

Это вырвалось из моих уст благодаря переполнению благодарностью к моему дяде. Дону не нравился Кости, никогда не нравился, и всё же он спас ему жизнь. Не было ничего такого, чем я могла бы отблагодарить его за это.

"Во-первых, он не знал номеров тех, кому звонить, Котёнок. Не то, чтобы он знал адреса их электронной почты, да ты и не проверяла свою, поэтому он и не пытался. Кроме того, поскольку я не исцелился сразу, он не был уверен, что это вообще произойдёт. Поэтому Дон не хотел давать тебе ложной надежды. Около часа после моей регенерации Дону позвонил Тейт с просьбой получить рецепт для тебя. Дон дал мне координаты аптеки. Когда я добрался туда, я последовал за запахом Тейта от аптеки прямо сюда."

Было что-то такое в голосе Кости, что заставило меня обратить внимание на то, что кое-кого в комнате не было. Даже моя мать задержалась в дверях, всем своим видом показывая, что ей нет дела до разворачивающегося здесь сюжета.

"Где Тейт? И почему Дон не позвонил ему, когда узнал, что тебе лучше? Мой дядя знал, что он со мной."

Кости встретил мой взгляд. В его глазах была жалость — и решимость.

"Дон не позвонил Тейту, потому что я попросил его не делать этого. В конце-концов, мне не хотелось, чтобы тот, кто пытался убить меня, знал, что я по-прежнему жив."