На краю Отонаби

Глава девятая

Люси через стол глядела на маму. Наверно, всё- таки нехорошо ее обманывать. Но Гим-клуб только для них троих – Люси, Майка и Уилсона. Маме вряд ли понравится эта затея. У белых полно предубеждений в отношении индейцев, но и у самих индейцев их тоже немало. В резервации далеко не всем понравится ее дружба с чужими.

Резервация Отонаби занимает часть берега озера Катчеванука, к северу от Лейкфилда. Городок и резервация совсем близко, но это два разных мира. Обитатели резервации нечасто выбираются в городок. По правде говоря, любому индейцу, задумавшему куда-нибудь поехать, приходится обращаться за разрешением к специальному правительственному агенту, который живет в домике у въезда в резервацию.

Люси и так нарушает правила, когда бродит по окрестным лесам и плавает по озерам. Мама ей это позволяет – такой небольшой бунт против идиотских законов. Но если она узнает, что дочка общается с двумя белыми мальчишками, то начнет всерьез беспокоиться. Сама мама мыслит широко, чего не скажешь об остальных. И всё же она может решить, что дружба с Майком и Уилсоном принесет куда больше вреда, чем пользы.

– Подай мне медвежье сало, – попросила мама.

Утреннее солнце ярко светило сквозь окна их уютного деревянного домика. Медвежье сало нужно хорошенько перемешать с сосновой смолой и углем – этой смесью конопатят щели в каноэ, сделанном из березовой коры. Постройкой каноэ занимается вся резервация. Мужчины вырезают деревянный остов лодки, растягивают кору так, чтобы она приняла нужную форму. Женщины крепко-накрепко пришивают кору к остову и просмаливают все щели той самой смесью, которую сейчас готовит мама Люси.

– Будешь помогать с каноэ или пойдешь рисовать?

Люси задумалась. Ей очень нравилось помогать в постройке лодок – это куда веселей, чем плести корзины или чистить и продавать рыбу. Но и пропускать встречу с новыми друзьями не хотелось.

– А можно я порисую утром, а потом помогу с лодкой?

– Когда всё уже сделано? – улыбнулась мама. – Беги, но помни: станешь великой художницей, не забывай тех, кто выполнял за тебя всю черную работу.

– Спасибо, мама! – Люси вскочила из-за стола, быстро собрала тарелки, сполоснула в раковине и схватила мешок, сшитый из шкуры енота, – там хранились все ее рисовальные принадлежности. Девочка поцеловала мать, бросила «до скорого» и умчалась.

Был теплый летний день, чудесно пахло сосновой смолой. Резервация вытянулась вдоль северного берега озера Катчеванука, и между деревьями виднелась посверкивающая на солнце вода. Их резервация была совсем маленькая. Резервация Кривого озера, где выросла ее мама, была куда больше; она протянулась на десять миль вдоль озера Чемонг, но Люси по-прежнему считала, что нет лучше места на земле, чем Отонаби.

В резервации не было особо богатых людей, все мужчины работали – охотились, служили проводниками, нанимались на лесозаготовки. Женщины плели циновки из коры и корзины из ясеневых прутьев, продавали рыбу. Да, богачей среди них не было, но никто и не голодал. Долго хранить мясо было негде, убитую и освежеванную охотничью добычу сразу же распределяли между всеми семьями.

Люси шагала по тропинке, которая вела от дома к центру резервации. Она уже хотела свернуть к берегу, туда, где в маленькой бухточке было привязано ее каноэ, но тут услышала голос:

– Эй, девка, не так быстро!

Это правительственный агент по делам резервации, мистер Стонтон. Хотя индейцы племени оджибве владели землей в резервации Отонаби, агент представлял собой государственную власть и всегда говорил с индейцами по-английски. Громкий, начальственный голос отлично сочетался с каменным лицом и воинственно торчащими густыми усами.

Люси знала, что сердить его опасно, и тут же повернулась. Дома она говорила на родном языке, но английским владела вполне свободно – в школе все уроки были на нём. Правительство хотело заменить английским все индейские языки, и Люси еще повезло – ее хотя бы не отправили в школу-интернат, где за разговор на родном языке жестоко наказывали.

– Да, мистер Стонтон? – Тон спокойный, не вызывающий, но и не заискивающий.

– Куда это ты направилась?

Так и хочется ответить: «А тебе какое дело?» – но открыто задирать агента не имеет никакого смысла.

– Рыбу половить. Может, поймаю пару окуней или судака. – Нечего ему знать ни о рисовании, ни о ее новых друзьях.

Он подумал-подумал, потом буркнул:

– Хорошо.

Люси выдохнула. Полезно всё-таки свободно говорить по-английски, хотя иногда английский и раздражает. Она очень гордится своим индейским наследием, но всё же понятно: английский – язык будущего, и, если она планирует стать известной художницей, без него не обойтись.

– От судака на ужин я бы не отказался. Если поймаешь, неси сразу мне. Дам четвертак.

– Будет сделано, сэр.

– Да и почистить-помыть не забудь.

«Я тебе не служанка!» Противно, но что поделаешь. Остается только вежливо кивнуть.

– Договорились. Иди тогда.

«Особо на рыбу не рассчитывай!» Люси побежала к каноэ, тут же забыв про агента. Новые друзья уже заждались.

Майку не хотелось прыгать с моста, но пути назад не было. Речная вода под ним отражала голубизну неба, посверкивала на солнце, а легкий ветерок морщинил водную гладь. Мост был построен на реке Отонаби у мыса Янга. До воды и так далековато, а тут еще Майк и Уилсон вскарабкались повыше, на ажурную металлическую решетку.

Мальчики с утра взяли лодку и переплыли через озеро Катчеванука, чтобы встретиться с Люси у мыса Янга. Она должна была добраться туда на каноэ. После острова Уэбстер они встретились как старые друзья. Все трое приветствовали друг друга криком «Аанин!» – это слово означало «привет» на языке оджибве. Еще накануне они решили, что это будет их приветственный клич. Они долго сидели рядком у берега реки, там, где она впадала в озеро. Люси рисовала, Майк сыпал шуточками, а Уилсон показал друзьям вырезку из газеты с фотографией «Пикадилли», одной из станций лондонской подземки. Потрясающее инженерное сооружение, целых одиннадцать эскалаторов, ни больше ни меньше. И Люси, и Майк полностью разделяли восторг Уилсона. Это – фантастический проект.

Они захватили с собой кое-какую провизию, чтобы вместе перекусить. Люси, продолжая рисовать, упомянула, что мальчишки из резервации любят прыгать в воду с моста. Майк не сомневался, что она их не подначивает, ей просто любопытно узнать, прыгал ли он. Пришлось признаться, что нет. Сразу стало стыдно, и он, не подумав, предложил им с Уилсоном попробовать прыгнуть.

Ясно же, что Уилсону совершенно не хочется прыгать. Совестно втягивать нового приятеля в еще одно опасное развлечение, но вчера он тоже сначала боялся плыть на остров, а как потом ему понравилось! И Гим-клуб основали.