На Лазурном берегу

ЭПИЛОГ

8 июня 1986 года

– Готово или нет, все равно подаю! – крикнула Дебби из кухни.

Через несколько секунд она появилась в гостиной Карен с четырехслойным баварским тортом. С тех пор как Дебби стала младшим администратором, она сменила излюбленные джинсы и спортивные свитера на более светскую одежду. Теперь на девушке были простое по крою, но потрясающего переливчатого цвета платье и такого же синего цвета лодочки на невысоком каблуке. Волосы, по-прежнему кудрявые, Дебби подстригла покороче. Однако все это нисколько не укротило ее бурного темперамента.

– Этим рецептом я пользуюсь впервые, – заявила она, ставя свой шедевр на кофейный столик. – Так что, если он никуда не годится, говорите сразу. Я знаю, что Петри не постесняется, а вот Макс, сдается мне, из тех, кто будет молча страдать, только бы не обидеть.

– Надо понимать, что я черствая вздорная старушонка? – не удержалась Петри.

– Лишь иногда, – поддразнила ее Дебби, горячо обнимая. – Все остальное время ты прикидываешься киской.

Карен улыбнулась, радуясь тому, что ее маленький семейный праздник могут разделить обе подруги. Особенно Дебби, которая прилетела из Бостона на выходные специально, чтобы познакомиться с Максом. Бывшая соседка Карен настояла на том, чтобы превратить домашнюю вечеринку в настоящий званый ужин по случаю помолвки. И, к досаде Кончитты, которая считала предосудительным пускать кого-либо к себе на кухню, Дебби решила лично испечь свадебный торт.

Макс разливал шампанское, а Карен задержала руку на коленях, в очередной раз любуясь великолепным кольцом с бриллиантом в изумрудной огранке. На прошлой неделе Макс купил его у Картье и два дня назад преподнес Карен во время позднего ужина тет-а-тет.

– Мне хотелось подарить тебе что-нибудь более грандиозное, – сказал он, надевая Карен на палец кольцо, – но я не знал, как ты к этому отнесешься. Поэтому остановился на подарке со значением. – Макс улыбнулся, довольный собственной изобретательностью. – Четыре карата за четыре недели нашего знакомства или, если пожелаешь, за четыре года.

– О, Макс, какое изумительное кольцо!

В тот же вечер в одиннадцать часов они позвонили Раулю и Мадо, зная, что супруги всегда поднимаются с петухами, чтобы приготовить для своих гостей завтрак.

– Mais c'est formidable![11] – воскликнула Мадо, от радостного волнения невольно перейдя на французский. – А я что говорила? Как только я увидела эту девушку, я сразу поняла, что она для тебя. Вы ведь собираетесь справлять свадьбу у нас? – продолжала француженка, не давая им возможности возразить. – Мы устроим настоящую marriage champetre,[12] как в старину! Прямо на террасе. И позовем всю деревню. Вот будет красота.

– Ни в коем случае, Мадо! – запротестовал Макс. – Столько хлопот…

– Он прав, – вставила Карен с параллельного телефона. – Вряд ли мы сможем…

– Нет, нет, нет! – решительно отрезала Мадо. – И слушать не хочу всякую ерунду. Двадцать третьего июня, говорите? Oh, mon Dieu! У нас не так много времени. Пожалуй, я закругляюсь и начинаю составлять меню. Крепко целую вас обоих! До скорой встречи!

Весь следующий день они строили собственные планы и рассылали свадебные приглашения. Поскольку свадьба намечалась в Жорде, то пригласили лишь самых близких друзей. Джада с Деборой, Джека с Ширли, Дебби, Петри и, конечно, Элизабет, которую собирались забрать из Монтре прямо перед свадьбой.

Где бы Карен и Макс ни появлялись, повсюду за ними следовали репортеры. Но Карен уже привыкла, к тому же папарацци вели себя не так агрессивно, как в тот день, когда она вернулась с Лазурного берега в Штаты.

Девятнадцатого мая Карен позвонил Стью и сказал, что «Золотая пальмовая ветвь» им не досталась, но кассовые сборы от «Сожалений» продолжают побивать все рекорды как в Америке, так и за ее пределами.

Дебби первая отвлекла Карен от воспоминаний.

– За вас обоих! – произнесла она, поднимая бокал.

С любовью посмотрев на Макса, счастливая Карен тихо добавила:

– И за стойкость.