На океанских просторах

Грозные крейсера

Этот корабль был утвержден к постройке как "Военный корабль 4-го класса, малый бронепалубный крейсер "Эрзац-Пфейль". Строился он долго, во всяком случае, однотипный "Дрезден" был заложен позже, но вошел в строй раньше "Эмдена".

Вооружен он был, как и все первые немецкие "города", 105-мм орудиями. По штату кораблю также полагалось 8 – 52-мм орудий, и на фотографиях "Эмдена" перед уходом на Дальний Восток они видны. Однако ни в одном из рапортов военного времени эти орудия не упоминаются. Нет их и на снимках разбитого крейсера. Скорее всего, они были оставлены на берегу в Циндао, так как представлялись совершенно бесполезными во время реальных боевых действий. "Эмден" не отличался большой скоростью. На испытаниях он немного превысил 23 узла и лишь однажды на мерной миле у Нойкруга развил 24,014 узла. Наиболее экономичная крейсерская скорость "Эмдена" равнялась 8 узлам, но оптимальной крейсерской скоростью считались 12 узлов.

После вступления в строй "Эмден" был послан в Циндао, чтобы заменить в составе Kreuzergeschwader легкий крейсер "Ниобе". Весной 1910 корабль отправился на Дальний Восток. По пути он должен был посетить Буэнос-Айрес, чтобы принять участие в празднованиях по случаю годовщины основания Аргентинской республики. На корабль была переведена часть экипажа старого крейсера "Аркона", и утром 12 апреля 1910 года "Эмден", блистая свежеокрашенными бортами, двинулся в путь. Командовал им корветтен-капитан Вольдемар Фоллертун. 18 мая "Эмден" вместе с крейсером "Бремен" прибыл в Буэнос-Айрес. После окончания праздников он двинулся дальше, прошел Магелланов пролив и 11 июня прибыл в Вальпараисо. Заправившись углем, крейсер пошел на Таити, куда прибыл 12 июля. Зайдя в Апиа (Самоа), "Эмден" встретился с броненосным крейсером "Шарнхорст", на котором держал флаг тогдашний командир Крейсерской Эскадры контр-адмирал Гюлер. Лишь 17 августа 1910 года "Эмден" прибыл в Циндао. Элегантный силуэт быстро принес "Эмдену" прозвище "Лебедь Востока". 23 ноября 1911 года корветтен-капитан Ресторфф сменил Фоллертуна в качестве командира крейсера, но и сам уступил этот пост в конце мая 1913 года фрегаттен-капитану Карлу фон Мюллеру. 20 июня 1914 года вице-адмирал граф фон Шпее увел Kreuzergeschwader в большое плавание по Тихому океану. После этого командир "Эмдена" фрегаттен-капитан Карл Фридрих Макс фон Мюллер оставался старшим морским офицером китайской станции. В его распоряжении имелись 2 большие канонерки типа "Илтис", стоящая в доке канонерка "Корморан" и старый миноносец S-90. Когда началась война, фон Мюллер приказал командам речных канонерок, базирующимся в Китае, затопить корабли и пробиваться по суше в Циндао. Вскоре в Циндао пришел допотопный австрийский крейсер "Кайзерин Элизабет", который мог послужить только в качестве плавучей батареи. Фон Мюллер уже получил приказ адмирала: "В случае усиления напряженности "Эмден" должен прикрыть выход угольщиков из Циндао, но не быть заблокированным в порту. Угольщикам следовать на Паган. "Эмден" должен стремиться соединиться с эскадрой". Он исполнял этот приказ, когда 1 августа Берлин сообщил: "Война с Великобританией, Францией и Россией неизбежна". Оставив старые корабли в распоряжении губернатора Циндао капитана 1 ранга Мейер-Вальдека, 31 июля в 19.00 фон Мюллер вывел свой крейсер в море и направился в Корейский пролив.

И сразу же "Эмден" захватил свой первый приз и вообще первый приз Германского Императорского Флота в Первой Мировой войне. 1 августа в 4.15 наблюдатели крейсера заметили какой-то пароход. Фон Мюллер приказал перехватить его. Когда видимость улучшилась, обер-лейтенант Юлиус Лаутербах сказал, что это русский почтовый пакетбот, идущий во Владивосток. Фон Мюллер дал 2 холостых выстрела, но пароход и не подумал останавливаться. Наоборот, из его трубы повалил густой дым, а по радио раздались призывы о помощи. Фон Мюллер приказал своему радисту заглушить передачу.

"Эмден" увеличил скорость до 19 узлов и начал быстро нагонять пароход. Старший артиллерист крейсера капитан-лейтенант Эрих Геде открыл огонь боевыми снарядами.

Десятый из них изорвался в нескольких метрах за кормой жертвы, засыпав се осколками.

И тогда пароход остановился. Лаутербах во главе абордажной партии из 20 вооруженных матросов отправился для досмотра.

Это оказался пароход русского Добровольческого Флота "Рязань", построенный в Германии в 1908 году. На борту у него находилось около 80 пассажиров, включая женщин и детей. Погоня за "Рязанью" оказалась неожиданно долгой. По оценке фон Мюллера, пароход сумел развить скорость до 17 узлов. Он мог стать хорошим вспомогательным крейсером, и фон Мюллер решил отвести его в Циндао. Между прочим, корабли Добровольческого Флота строились именно с таким прицелом, поэтому "Рязань" имела специальные подкрепления палубы для установки орудий. На обратном пути произошел трагикомический эпизод. Немцы были замечены французскими броненосными крейсерами "Монкальм" и "Дюпле". Но французы решили, что перед ними "Шарнхорст" и "Гнейзенау", и поспешно бежали. 6 августа трофей прибыл в Циндао. Там пароход был вооружен 8 орудиями калибра 105 мм и 2 прожекторами, снятыми с "Корморана". Он вошел в состав германского флота как вспомогательный крейсер "Корморан II". Но в качестве вспомогательного крейсера этот корабль ничего не добился. 14 декабря 1914 года из-за нехватки угля "Корморан" зашел на Гуам, где и был интернирован американцами. 7 апреля 1917 года они попытались захватить корабль, однако немцы сумели его затопить, хотя при этом погибли 7 человек команды "Корморана".

"Эмден" покинул Циндао вечером 6 августа и направился на Паган. Поскольку Адмиралтейство отозвало корабли Джеррама в Гонконг, крейсер вместе со вспомогательными крейсерами "Принц Эйтель Фридрих" и "Йорк" и 8 угольщиками выскользнул из Циндао незамеченным и соединился 12 августа с фон Шпее на германских Марианских островах. 4 его угольщика пошли на Яп, что оказалось серьезной ошибкой. Джеррам получил приказ уничтожить германскую радиостанцию, расположенную там, и угольщики были уничтожены. 12 августа британский адмирал отправил "Ярмут" и "Дупле" караулить Циндао – но слишком поздно!

Во время стоянки на Марианских островах фон Шпее провел совещание на борту "Шарнхорста".

"Когда у командиров спросили их мнение, я «фон Мюллер» сказал, что опасаюсь, что эскадра во время долгого плавания по океану практически ничего не добьется, и спросил, стоит ли придавать такое большое значение доктрине "fleet in being". Если заправка всей эскадры углем в восточноазиатских, австралийских и индийских водах представляет большие трудности, мы можем отделить один легкий крейсер для действий в Индийском океане" Фон Шпее принял решение практически не раздумывая. "Одиночный легкий крейсер, который расходует гораздо меньше угля и может при необходимости заправиться с захваченного парохода, сможет действовать в Индийском океане гораздо дольше, чем целая эскадра. На этом театре можно захватить большое количество призов". Рано утром 14 августа германская эскадра пошла на восток из Пагана, а "Эмден" вместе с угольщиком "Маркоманния" повернул на запад. На прощание фон Мюллер передал: "Я благодарю ваше превосходительство за оказанное мне доверие". И он совершил очень много, чтобы оправдать это доверие.

Этот крейсер прославился больше, чем любой другой германский корабль, участвовавший в Первой Мировой войне. Фон Мюллеру исполнился 41 год, и он имел душу капитана французского капера XVIII века. Высокий блондин с тонкими чертами лица и спокойными манерами, он был лучшим образцом прусского офицера, сочетая личное мужество с блестящим умом и подлинной рыцарственностью. 23 судна, которые фон Мюллер захватил н течение 70 дней, лишь тусклое отражение его успехов. "Эмден" также обстреливал британские порты, вынудив Уайтхолл приказать своим торговым судам оставаться в гаванях. Это нанесло тяжелейший удар торговле союзников в Индийском океане. Фон Мюллер заставил союзников выделить на поиски большие силы, в то время как эти корабли были отчаянно нужны на других театрах. Союзникам пришлось отправлять войсковые конвои из Австралии и Новой Зеландии под сильным прикрытием.

Сначала фон Мюллер пошел в Ост-Индию, где на Тиморе принял уголь. Затем "Эмден" прошел вдоль северного побережья островов Сумбава. Поставив фальшивую четвертую трубу, чтобы напоминать "Ярмут", он, неузнанный, 28 августа проскользнул между Бали и Лом-Гюком. Неделю спустя он впервые чудом ускользнул от преследователей. "Эмден" остановился, чтобы принять уголь на якорной стоянке на восточном побережье острова Сималур, где всего сутки назад проходил "Хэмпшир". 9 сентября "Эмден" начал свой опустошительный рейд по Бенгальскому заливу.

Вечером этого дня после недолгой погони крейсер остановил греческий пароход.

Абордажной партией снова командовал Лаутербах. Хотя формально "Понтопорос" являлся нейтральным судном, его груз состоял из 6500 тонн индийского угля, принадлежащего британскому правительству. Так как греческому капитану было совершенно безразлично, для кого возить уголь, "Понтопорос" вошел в состав "эскадры" "Эмдена". Для поддержания дисциплины у него на борту остались Лаутербах и несколько вооруженных матросов.

Утром 10 сентября наблюдатели "Эмдена" увидели странный пароход, на палубе которого громоздились непонятные белые надстройки. Корабль шел под Синим Флагом британского вспомогательного флота, и вполне мог оказаться вспомогательным крейсером. "Эмден" осторожно приблизился, но никаких признаков орудий на судне не было замечено. На мачте крейсера взвился германский флаг, прогремел холостой выстрел.

Пароход послушно остановился. Абордажная партия сообщила, что это пароход "Индус", следующий из Бомбея в Калькутту в балласте. Пароход был арендован индийским правительством для перевозки войск. Странные сооружения на палубе оказались стойлами для кавалерийских лошадей.

Во второй половине дня с "Индуса" было снято все, что могло пригодиться немцам, и пароход был подготовлен к уничтожению. Были открыты кингстоны, и крейсер с близкого расстояния выпустил 6 снарядов в ватерлинию жертвы. Но пароход затонул не сразу.

Прошло довольно много времени, прежде чем "Индус" повалился на правый борт и затонул носом вперед. Уже на следующий день фон Мюллер перехватил и потопил пароход "Лорат". Он решил, что может уничтожить маяки Калькутты, что сильно затруднит англичанам использование этого порта. Фон Мюллер еще обсуждал вопрос о маяках со своими офицерами, когда на горизонте показались огни очередного приза.

Вскоре после 22.00 пароход "Кабин-га", получив приказ прожектором, послушно остановился. Хотя пароход был английским, он следовал из Калькутты в Нью-Йорк с грузом джута, принадлежащим американцам. Фон Мюллер не захотел осложнять отношения с Соединенными Штатами, кроме того, он не захотел подвергать риску женщин и детей во время ночной пересадки с корабля на корабль. Поэтому "Кабинга" просто получил приказ присоединиться к каравану в качестве плавучей тюрьмы. Этот пароход был отпущен 14 сентября.

Едва корабли дали ход, как была замечена новая жертва. "Эмден" бросился в погоню, и вскоре груженый углем пароход "Киллин" стал собственностью Германской империи. Но после захвата "Понтопороса" фон Мюллер не нуждался в угле, поэтому утром 13 сентября "Киллин" был затоплен. Это были самые счастливые денечки "Эмдена". Старший помощник фон Мюллера капитан-лейтенант фон Мюкке писал:

"В течение следующих нескольких дней наш бизнес процветал. Едва мы успели остановить один пароход, показавшийся вблизи, и послали офицера и 10 матросов к нему на борт, чтобы подготовить его потопление, как тут же на горизонте появились мачты следующего. Иногда мы собирали по 5-6 судов возле себя. От одного уже виднелись только верхушки труб, другой погрузился до палубы, третий пока сидел нормально, но уже раскачивался с борта на борт, медленно принимая воду".

Сразу после потопления "Киллина" на горизонте показался очередной дым. Это оказался самый крупный из призов "Эмдена" – пароход "Дипломат". Офицеры "Эмдена" так и не успели закончить ланч, так как началась погоня. "Дипломат" только что покинул Калькутту с грузом в несколько тысяч тонн прекрасного цейлонского чая, но традиционные файв-о-клоки британских джентльменов были несколько подпорчены. Фон Мюллер опасался, что такой большой пароход будет тонуть слишком долго, и приказал минному офицеру обер-лейтенанту Роберту Витгефту заложить подрывные заряды.

Однако груз в трюмах был уложен так плотно, что Витгефт не сумел разместить заряды ниже ватерлинии. Они вырвали большой кусок левого борта "Дипломата", но этого оказалось достаточно, чтобы пароход затонул, оставив после себя целый ворох тюков с чаем.

После этого "Эмден" заметил еще несколько дымов. Но на сей раз немцам не повезло.

Это оказались итальянские пароходы "Лоредано" и "Дандоло". Италия формально числилась союзником Германии, однако у нее было гораздо больше противоречий с другим немецким союзником Австро-Венгрией, чем с Великобританией. Командир абордажной партии принц Франц-Иосиф фон Гогенцоллерн заявил фон Мюллеру, что не верит капитану "Лоредано", хотя тот и дал честное слово не сообщать англичанам о встрече с германским крейсером. Принц оказался прав. Как только "Лоредано" встретил британский пароход "Сити оф Рангун", шкипер Чиакопелло тут же предупредил англичан о присутствии "Эмдена". Англичанин немедленно повернул обратно в порт, чтобы известить об этом власти. Это спасло несколько пароходов, которые могли столкнуться с рейдером.

Захватив такое большое количество призов, фон Мюллер решил, что настала пора сменить район охоты, и с маршрута Калькутта – Коломбо он перебрался на маршрут Мадрас – Калькутта. Вечером 14 сентября "Эмден" захватил и потопил пароход "Траббох". На борту плавучей тюрьмы скопилось слишком много людей, и фон Мюллер отпустил "Кабингу". "Пассажиры" этого судна на прощание прокричали троекратное "ура" н честь благородного командира рейдера.

Практически тут же на "Эмдене" заметили огни еще одного судна. Крейсер бросился в погоню, но на сей раз жертва оказалась упрямой. Пароход пускал ракеты и давал гудки, пока разорвавшийся снаряд не подсказал шкиперу, что пора кончать гонку.

"Что за корабль?" – спросили в мегафон с "Эмдена".

"Клан Мэтьюсон".

"Английский?" "БРИТАНСКИЙ!" – желчно огрызнулся шкипер-шотландец.

"Клан Мэтьюсон" был нагружен железнодорожными локомотивами и автомобилями. Так как "Эмден" во всем этом потребности не испытывал, пароход был пущен на дно.

Фон Мюллер правильно рассудил, что этот район имеет интенсивное судоходство и почти безопасен для пего. Адмиралтейство не знало, где он находится, до 14 сентября, а потом англичанам пришлось остановить все торговое судоходство в Бенгальском заливе и прекратить движение по маршруту Коломбо – Сингапур. Это лишило фон Мюллера новых призов, однако ему не следовало огорчаться: он уже целый месяц ускользал от союзников, захватил пли потопил 9 судов и обеспечил себя углем на много дней вперед.

Но теперь за охоту на "Эмден" взялись всерьез.

Приведем мнение Джеррама, высказанное им после вступления Японии в войну:

"Я знал, что австралийская и новозеландская эскадры и французский броненосный крейсер "Монкальм" находятся к востоку от Австралии, сопровождая экспедиции на Самоа и Новую Британию. Лучшие корабли; ост-индской станции сопровождали войсковые конвои; из Индии на запад, а единственными британскими кораблями на торговых путях между Австралией, Сингапуром и Коломбо были "Фокс" и шлюп "Эспигль" возле Коломбо и "Пайонир" возле Фримантла. Учитывая возможность появления немцев в голландской Ост-Индии с катастрофическими последствиями для нашей торговли, решение было очевидным – сильное соединение должно действовать из Сингапура".

Пати подтвердил это решение. Он считал, что германская эскадра движется к Южной Америке, но можно ожидать появления вражеских вспомогательных крейсеров на торговых путях между Китаем и Австралией, где они причинят гораздо больше вреда, чем фон Шпее на Тихом океане. Адмиралтейство также думало, что фон Шпее направляется в Южную Америку. Британские консулы из Вальпараисо и Буэнос-Айреса сообщили, что германские суда, груженые углем и продовольствием, вышли из чилийских вод в направлении Магелланова пролива. Поэтому у Джеррама запросили:

"Какова диспозиция китайской эскадры? Уничтожение "Шарнхорста" и "Гнейзенау" имеет первостепенную важность. Выполняйте эту задачу, используя "Минотавр", "Хэмпшир" и "Дюпле", и держите связь с Пати, который занимается тем же самым".

Трудно сообразить, чему следует удивляться больше всего: очевидному игнорированию Адмиралтейством диспозиции Джеррама, отсутствию любых признаков "выполнения этой задачи" или его слепому заблуждению, будто Пати уже ищет фон Шпее.

Действительно, сложно представить, что такое сообщение вышло из стен Морского Генерального штаба. Оно глубоко любительское, а фразеология – типично черчиллевская, похоже, его явно отправил Первый Морской Лорд. Хотя последствия этой директивы оказались не слишком серьезными, мы еще увидим новые примеры пагубного желания Адмиралтейства взять на себя оперативное руководство соединениями в разных частях мирового океана.

Веря, что германская эскадра направляется в Яванское море, Джеррам отправился туда, имея "Минотавр", "Хэмпшир", "Ярмут", "Дюпле" и вспомогательные крейсера "Эмпресс оф Эйша", "Эмпрес оф Джапан" и "Гималайя", а также японские крейсера "Ибуки" и "Тикума". Но предполагаемые поиски в ост-индских водах вынудили его передать:

"Нет абсолютно никаких новостей о "Шарнхорсте" и "Гнейзенау". Я считаю вероятным их появление у берегов Южной Америки. Единственное возможное решение – перенести мой флаг на берег и отправить "Минотавр" и "Хэмпшир" на соединение с австралийской эскадрой".

Намерение Джеррама перейти на берег, откуда он мог руководить своими разбросанными кораблями легче, чем с крейсера, вынужденного хранить радиомолчание, было одобрено.

Но "Хэмпшир" был отправлен во Фримантл, чтобы усилить сопровождение первого войскового конвоя, отправляющегося в Европу 22 сентября. Отправку "Минотавра" решили задержать. Заключив из этого, что Адмиралтейство не разделяет его предположений относительно намерений фон Шпее, Джеррам послал "Минотавр", "Ибуки" и "Тикуму" к Новой Британии, чтобы взять под охрану австралийские воды, пока Пати находится на Самоа. Но следующие 48 часов принесли первые новости об "Эмдене".

Джеррам немедленно приказал "Хэмпширу", "Ярмуту", "Дюпле" и "Тикуме" начать его поиски. Вскоре после этого произошло гораздо более важное событие: "Шарнхорст" и "Гнейзенау" появились возле Алиа (Самоа), уже оккупированного новозеландцами. Эта новость имела множество последствий. Но мы пока укажем лишь ее влияние на действия Джеррама. "Минотавр" и "Ибуки" были посланы на юг, чтобы занять место "Хэмпшира" в эскорте конвоя.

Тем временем фон Мюллер, уйдя из района Калькутты, до 18 сентября никого не встречал. Он заправился углем на Адаманских островах и возле Рангуна натолкнулся на норвежское судно, что не принесло ему большой пользы. Но все-таки угольщик "Маркоманния" освободился от пленных, которых норвежец доставил в Рангун.

Более того, из переговоров береговых станций фон Мюллер понял, что "Хэмпшир" капитана 1 ранга Г.У. Гранта висит у него на хвосте. Он решил покинуть район Рангуна и нанести британцам несколько иной удар. Тем временем он едва разминулся с Грантом во второй раз: в 4.00 I 20 сентября британский броненосный крейсер прошел через точку, где "Эмден" находился накануне в полдень. Фон Мюллеру уже наскучила рутинная охота за британскими пароходами, которые буквально сами лезли к нему в руки. Ему хотелось большего. Вечером 22 сентября на "Эмдене" была установлена фальшивая четвертая труба, и крейсер пошел прямо в залитую огнями гавань Мадраса, где никто не ждал такого визитера. Полмиллиона жителей этого индийского города мало заботила слабость его береговых укреплений. 6 – 6,3" дульнозарядных гаубиц, 6 – 15-фунтовок и 2 – 120-мм скорострелки на упряжках из 10 быков каждая даже не были подготовлены к действиям.

Считалось, что война бушует где-то очень далеко. Эта иллюзия безопасности разлетелась вдребезги В 20.55 на "Эмдене" сыграли боевую тревогу, и Эрих Геде приготовился открыть огонь. В 20.48 "Эмден" включил прожектора, чтобы лучше видеть цели, и в 21.30 прогремел залп из 5 орудий правого борта крейсера. С расстояния 3000 ярдов "Эмден" начал громить нефтехранилище Бирманской нефтяной компании. Первый залп дал перелет около 100 метров, хотя при этом было уничтожено орудие в форте Св. Георгия.

Второй залп лег недолетом. Грому третьего залпа ответил грохот взрывающихся баков с нефтью. Фон Мюллер истратил 30 снарядов, чтобы поджечь 2 бака. Потом он выпустил 125 снарядов по городу и бунгало возле баков, но жертв, кроме 26 раненых на торговом судне "Чупра", стоявшем у причала, не было. Бой продолжался всего полчаса, наконец береговые батареи начали отвечать, но без толку. Один снаряд упал недолетом, два просвистели над палубой. Остальных немцы даже не слышали. В 22.00 фон Мюллер выключил прожектор, повернул корабль в сторону моря и растаял в ночной тьме.

Набег на Мадрас стал сенсацией. Хотя материальный ущерб оказался не очень серьезным, моральный эффект был громадным. Самое интересное, что командир "Хэмпшира" предсказал возможность подобного набега и решил зайти в Мадрас после 20 сентября.

Однако ночью 18/19 сентября капитан 1 ранга Грант получил приказ следовать в бирманский порт Акъяб. Немецкие радисты перехватили эту радиограмму, но расшифровать ее не сумели. Охрана Мадраса была возложена на японский крейсер "Тикума", который опоздал.

Лондонская "Дейли Кроникл" писала: "Действия "Эмдена" имеют очень большое значение. Экипаж корабля доказал свою храбрость. Мы восхищаемся его мастерством гак же, как выражаем самую горячую надежду, что этот корабль скоро будет захвачен".

Необходимость отыскать и уничтожить этого опасного разбойника, прежде чем он совершит еще более опустошительный рейд, стала еще острее.

Для охоты на "Эмден" Джеррам мог выделить только "Хэмпшир", "Ярмут" и "Тикуму", остальные его корабли имели иные задачи. Пирс мог сделать не больше, ему приказали проводить патрулирование 5 важных перекрестий! торговых путей, одно из них – возле острова Миникоу к; западу от Цейлона. Но его планы были расстроены внезапным вмешательством Адмиралтейства, которое приказало отдать предпочтение конвоированию транспортов с индийскими войсками в Египет и Францию. У Пирса не осталось ничего, чтобы прикрыть маршрут, который фон; Мюллер выбрал своей следующей целью. В третий раз разминувшись на несколько часов с "Хэмпширом", "Эмден"; подошел к Коломбо, но лучи прожекторов расстроили. попытку внезапной атаки, как это было в Мадрасе.

Вместо этого фон Мюллер пошел к Миникоу и с 25 по 29 сентября захватил там 6 торговых судов. Первым стал "Кинг Луд". Потом крейсер столкнулся с норвежским танкером, который был отпущен, а в 23.00 "Эмден" захватил груженый сахаром пароход "Тимерик". Фон Мюллер хотел отложить осмотр судна до утра, но откровенно враждебное отношение английского капитана заставило его немедленно потопить "Тимерик". 26 сентября был захвачен пароход "Грифевейл". Ночью фон Мюллер встретил ярко освещенное судно под датским флагом. Фон Мюллер позволил ему уйти, хотя Лаутербах и еще кое-кто из офицеров утверждали, что это британский лайнер компании "Биби". 27 сентября "Эмден" захватил английский угольщик "Бьюреск", следовавший в Гонконг.

Его трюмы были набиты первоклассным кардиффом. Фон Мюллеру достался просто бесценный приз, хотя максимальная скорость английского парохода составляла всего 10 узлов. На борт "Бьюреска" немедленно была переведена призовая партия. Суматоха улеглась, и воскресенье 28 сентября должно было стать днем отдыха. Германские офицеры рассчитывали насладиться свежей провизией, захваченной на "Грифевейле".

Однако на горизонте появился дымок, и трапезу пришлось прервать. Пароход "Рибейра" следовал из Александрии в Батавию с пустыми трюмами, но и его провизионки были заполнены до отказа. Вечером "Эмден" захватил еще один пароход – "Фойл". В тот же день фон Мюллер отпустил набитый пленными пароход "Грифевейл".

После всех этих подвигов фон Мюллера на западном побережье Индии началась такая же паника, как немного раньше на восточном. Но к тому времени, когда "Хэмпшир" и "Тикума" пришли в этот район, "Эмден" ушел к Мальдивским островам, где нашел временное убежище. Жители этих изолированных островов даже не подозревали о начале войны, и фон Мюллер объяснил плачевное состояние своего крейсера долгим кругосветным плаванием и сильными штормами. Он был настолько любезен, что отремонтировал катер нескольким англичанам, жившим на острове. Чтобы сохранить скорость "Эмдена", требовалось перебрать машины и очистить днище путем кренгования.

Немцы занимались этим целых 10 дней, а потом фон Мюллер из перехваченных радиограмм узнал, что судоходство союзников к востоку и западу от Цейлона восстановилось, а к "Хэмпширу" и "Тикуме" присоединился всего лишь вспомогательный крейсер "Эмпресс оф Эйша". 10 октября "Эмден" покинул остров Диего-Гарсия, а через 2 дня туда прибыли "Хэмпшир" и вспомогательный крейсер "Эмпресс оф Раша".

Фон Мюллер решил второй раз наведаться в район Миникоу. На этот раз результаты оказались еще более внушительными. Когда 22 октября пароход "Сент Эгберт" пришел в Кохину, он привез экипажи 7 судов, потопленных фон Мюллером с 16 по 19 октября. 16 октября "Эмден" захватил пароход "Клан Грант" с совершенно бесполезным для себя грузом фарфора и пишущих машинок. Пока шел досмотр "Клан Гранта", на горизонте показался дым, а потом наблюдатель в вороньем гниде на мачте "Эмдена" сообщил, что видит странную мачту. Фон Мюллер предположил, что это может быть эсминец, и на всякий случай сыграл боевую тревогу. Тяжело раскачиваясь на океанской зыби, очередная жертва "Эмдена" медленно ползла навстречу судьбе. Загадка разрешилась неожиданно.

Это оказался землесос "Понраббел". Его экипаж охотно сменил треволнения океанского плавания на земснаряде на относительную безопасность на борту большого парохода.

Следом за "Понраббелом" на дно отправился и "Клан Грант". 17 октября "Эмден" перехватил пароход "Бенмор" с грузом автомобилей и велосипедов.

На следующий день крейсер встретился с испанским пакетботом. И снова у фон Мюллера выдалось беспокойное воскресенье. Как только офицеры собрались на воскресную службу – на горизонте появился дым. Это был английский пароход "Троилус", вошедший в строй всего за месяц до начала войны. Свое первое, и, как оказалось, последнее путешествие он совершал в Иокогаму с исключительно ценным грузом меди, каучука и цинка.

Когда Лаутербах во главе абордажной партии появился на борту "Троилуса", его приветствовал радостный возглас одной из пассажирок. Оказалось, что перед войной она путешествовала на пароходе, которым командовал бравый лейтенант, и даже присутствовала на одном из обедов, который он тогда дал как капитан своим пассажирам.

"Троилус" временно присоединился к германскому конвою.

Вечером на следующий день немцы заметили судно, шедшее без огней. На запрос прожектором судно ответило, что называется оно "Сент Эгберт" и следует из Коломбо в Нью-Йорк с грузом сахара, принадлежащим американцам. Фон Мюллер решил временно использовать его как плавучую тюрьму, разгрузив от пассажиров "Бьюреск". Той же ночью были замечены огни еще одного парохода, и коллекция фон Мюллера пополнилась угольщиком "Эксфорд", который был арендован Адмиралтейством.

На рассвете "Эмден" встретил следующий из Лондона в Калькутту пароход "Чилкана".

Он был еще более новым, чем "Бьюреск" и тоже совершал первое плавание. Немцы забрали все, что сочли нужным, со своих призов и приступили к их уничтожению.

Первым был потоплен "Троилус". Пароход был построен на совесть, и в очередной раз "Эмдену" пришлось использовать артиллерию, чтобы уничтожить его. Потом был потоплен "Чилкана". С "Эмденом" остались 3 судна, 2 из которых были угольщиками, а на третьем содержались 374 пленных.

Подвиги "Эмдена" гремели по всему миру. Газета "Нью-Йорк Тайме" писала: "Его командир выполняет задачу, полностью разрешенную законами войны, удачно и умело.

Наш собственный Поль Джонс делал то же самое, но и по сей день иногда англичане называют его пиратом. Они знают, однако, что Джонс не был пиратом, как не является им командир "Эмдена".

Снова был запрещен выход из Коломбо, а "Хэмпшир" и "Эмпресс оф Эйша" отправились в погоню. Грант уже трижды едва не сталкивался с "Эмденом". 21 октября фон Мюллеру улыбнулось счастье смелых. Ночью 2 британских корабля шли к Мальдивам, куда, как думал Грант, отойдет германский крейсер. На рассвете Грант приказал вспомогательному крейсеру выдвинуться на 20 миль вправо. Достигнув назначенной позиции, тот лег на генеральный курс. В это время "Эмден" и 2 угольщика находились всего в 10 милях, но дождевой шквал скрыл противников. Соединения двигались на контркурсах, и это также помешало им заметить друг друга.

Союзникам пришлось прибегнуть к более решительным мерам, чтобы уменьшить урон от нападений этого полка. Торговые суда начали двигаться случайными маршрутами, уйдя с привычных путей, ночью они шли без огней, "Ярмут" и русский крейсер "Аскольд" были освобождены от сопровождения конвоев и присоединились к охоте. "Тикуме" и русскому крейсеру "Жемчуг" было приказано патрулировать восточную часть Бенгальского залива, а японцы прислали броненосные крейсера "Токива" и "Якумо". Однако все эти меры не помешали фон Мюллеру 26 октября заправиться углем на укрытой стоянке на Никобарских островах и отправиться в свой самый рискованный и самый известный набег. Он решил атаковать порт Пенанг. Военные корабли союзников использовали рейд между островом Пенанг и побережьем Малайи для заправки и ремонта машин.

Вечером 27 октября в кают-компании "Эмдена" состоялось последнее совещание. Так как Юлиус Лаутербах лучше других офицеров знал гавань Пенанга, именно он был назначен штурманом на завтрашний день. 28 октября 1914 года в 2.00 "Эмден" прошел маяк ПулоПенанг, снова поставив фальшивую четвертую трубу. В 4.30 он повернул прямо на фарватер, ведущий в ярко освещенную гавань.

Обычно в гавани находился британский крейсер. Чтобы иметь возможность отразить атаку со стороны моря, он становился на два якоря поперек пролива. Это давало возможность действовать орудиями всего борта. Русский легкий "Жемчуг" пришел в Пенанг 26 октября, и ему рекомендовали принять те же меры предосторожности. Но на рассвете 28 октября его развернуло течением так, что лишь 2 – 120-мм орудия были направлены на вход в порт. Из 4 более мелких кораблей (все – французские) миноносец "Муске" патрулировал в море, миноносец "Пистолет" стоял на рейде в часовой готовности, миноносец "Фронде" и канонерка "Д'Ибервиль" стояли среди торговых судов с холодными котлами.

Побудка состоялась в 5.30. Капитана "Д'Ибервиля" поднял "оглушительный взрыв, напоминающий раскат грома, за которым почти немедленно последовала ожесточенная перестрелка. Выбежав на палубу, я увидел "Жемчуг", окутанный облаком желтого дыма. Справа от него появился неясный силуэт четырехтрубного корабля, входящего на якорную стоянку. Моим первым впечатлением было, что "Жемчуг" открыл огонь по кораблю союзников. Поэтому я приказал спустить шлюпки, чтобы помочь жертвам необъяснимой ошибки. Тем временем неизвестный крейсер закончил разворот в сторону моря, и мы увидели, что первая труба фальшивая. Одновременно мы крикнули: "Это "Эмден"!" – и бросились по боевым постам".

Но ни "Д'Ибервиль", ни такой же неподвижный "Фронде" совсем не стремились привлечь к себе вражеский огонь. Они предоставили это "Пистолету", который снялся с якоря через час после первого залпа "Эмдена". Старший помощник германского крейсера вспоминает:

"Утром 28 октября, пока было еще темно, мы пошли к Пенангу на скорости 20 узлов, имея 4 трубы. Четвертая была сколочена из дерева и парусины, чтобы мы походили на английский крейсер (Катер, патрулировавший вход в гавань, был обманут именно таким образом и позволил "Эмдену" пройти беспрепятственно. Утренний туман скрыл крейсер от "Муске"). Когда мы вошли на рейд, солнце поднялось из-за горизонта, и мы увидели множество торговых судов и ни одного военного корабля. Затем среди торгашей появился серый силуэт, хотя мы не знали, что это "Жемчуг", пока не подошли на 5 кабельтов. На борту русского крейсера все спали. Подняв германский флаг, мы выпустили торпеду ему в левую раковину, затопив машинное отделение. Последовала вспышка активности. Мы могли видеть русских офицеров, бегающих по палубе и прыгающих за борт, но наши орудия продолжали дырявить "Жемчуг", пока он не превратился в решето.

В пробоинах были ясно видны пожары. Когда мы развернулись, то выпустили вторую торпеду, которая попала ему под мостик, взорвав носовой погреб. Огромное облако черного дыма и белой пены, разных обломков скрыло корабль. Когда оно рассеялось, на виду осталась только верхушка одной из мачт. Он потерял 82 человека убитыми и 115 ранеными из экипажа 340 человек.

Потом мы заметили французскую канонерку "Д'Ибервиль", древнее корыто с двумя легкими пушками, и уже собирались покончить с ней, как сообщили о появлении эсминца. Мы пошли на него на большой скорости и открыли огонь. Как только мы обнаружили, что это катер губернатора, огонь немедленно был прекращен. Затем сообщили, что в море виден большой корабль, очевидно, военный. Мы ожидали один из французских броненосных крейсеров, но это оказался миноносец "Муске".

Обманув патрульный катер на входе в порт, фон Мюллер не торопился уходить. Вместо этого он пошел на запад, чтобы перехватить пароход "Глентуррет", который принял за вспомогательный крейсер. Но прежде чем абордажная партия "Эмдена" сумела закончить свою работу, был замечен миноносец "Муске", и "Глентуррету" позволили идти в Пенанг с извинениями фон Мюллера за обстрел невооруженного катера. Миноносец капитана 2 ранга Тьеронна отважно вступил в бой, но уже через 10 минут он был потоплен. Первый залп "Эмдена" лег мимо, но третий накрыл цель. Мачта миноносца была снесена, котлы повреждены, и он остановился, травя пар. Сначала фон Мюллер приказал Эриху Геде прекратить огонь, но "Муске" не поднимал белый флаг, хотя его мостик был разрушен, а первая труба снесена. Поэтому "Эмден" дал еще 10 залпов, и миноносец затонул.

Крейсер спустил шлюпки и спас 36 из 76 человек экипажа "Муске". Однако позднее из 12 раненых 3 скончались. "Эмден" на полной скорости пошел прочь, преследуемый миноносцем "Пистолет", который вышел в море в 6.35. Не слишком решительная погоня длилась до 10.00, когда перегревшийся подшипник заставил французов снизить скорость.

"Фронде", последовавший за "Пистолетом" час спустя, имел еще меньше успеха. К тому времени, когда "Д'Ибервиль" на одной машине выполз из гавани, единственное, что ему осталось – поискать спасшихся членов экипажа "Муске". "Эмден" опять исчез, оставив союзников, застигнутых полностью врасплох, радоваться, что они отделались потерей только "Жемчуга" и "Муске".

Как все это могло случиться? Увы и увы, обычное русское разгильдяйство. Командир крейсера капитан 2 ранга барон Черкасов вообще съехал на берег, что создало у команды впечатление, будто им предстоит отдых после похода. Служба неслась "по-якорному", хотя часть орудий все-таки оказалась заряжена. В момент подхода "Эмдена" вахтенному офицеру было доложено о появлении трехтрубного, а потом четырехтрубного крейсера.

Он только начал одеваться, когда послышались орудийные выстрелы. Бой закончился, не успев начаться. Старший артиллерист "Жемчуга" еще сумел лично дать 3 выстрела из кормового орудия, но это была уже агония. Позднее русский вспомогательный крейсер "Орел" поднял кормовое орудие "Жемчуга". После возвращения в Россию командир крейсера и старший помощник были преданы суду и разжалованы в матросы. 30 октября "Эмден" встретил британский пароход "Ньюберн", следующий из Англии в Сингапур с грузом соли. Корабельные документы показали, что этот груз принадлежит немцам, и пароход был отпущен. На него передали пленных французов с просьбой доставить их в Сабанг.

Тем не менее, срок, отпущенный "Эмдену", истекал. Когда он пошел от Пенанга к проливу Сунда, в погоню за ним были отправлены новые корабли: легкие крейсера "Глостер" из Средиземного моря, "Дартмут" и "Веймут" из Восточной Африки, еще 3 крейсера из Японии. Однако это оказалось лишним. Экипажу крейсера отчаянно требовался отдых. Но фон Мюллер решил сначала нанести удар по острову Кокос.

"Помимо прямого урона, который неприятель понесет из-за уничтожения этой кабельной и радиостанции и разрыва сообщения между Австралией и Европой, я надеялся создать у него впечатление, что "Эмден" намеревается атаковать судоходство у восточных и южных берегов Австралии. Это могло отвлечь из Индийского океана некоторые английские крейсера, охотившиеся за мной, прежде чем я пойду к Сокотре и маршруту между Аденом и Бомбеем".

Но совершить это "Эмдену" было не суждено. Адмирал Джеррам предполагал возможность, что "Эмден" может попытаться захватить Кокос, но не мог послать туда корабль. Поэтому персонал станции получил детальные инструкции на случай атаки.

Телеграфисты должны были немедленно предупредить все корабли союзников, находящиеся поблизости. Поэтому, когда суперинтенданту Восточной Телеграфной Компании Дарси Фарранту сообщили в 5.50 утра 9 ноября, что четырехтрубный корабль движется к острову Дирекшн, он знал, что делать. Еще накануне англичане перехватили переговоры "Эмдена" с "Бьюреском" и насторожились. Когда они по радио запросили у неизвестного корабля опознавательные и не получили ответа, все стало ясно.

"Заметив, что четвертая труба является парусиновой фальшивкой, я нашел мистера Ла Нозе и приказал ему немедленно идти в хижину с радиопередатчиком, чтобы передать сообщение о неизвестном корабле вблизи острова. Увидев, как "Эмден" встал на якорь в миле от берега и спустил вооруженный катер и 2 шлюпки, я вернулся к радиопередатчику, и Ла Нозе сообщил мне, что "Эмден" и угольщик пытаются забить его передачу. Я приказал ему продолжать передачу, чтобы заставить неприятеля использовать свои мощные радиостанции Телефункен. Это встревожило бы наши корабли. Я оставался в хижине, пока офицер и полудюжина матросов не приказали нам выходить".

В 6.30 "Эмден" бросил якорь возле берега и спустил шлюпки с вооруженным десантом численностью 50 человек: 3 офицера, 15 механиков и 32 строевых матроса. Впрочем, скорее это была возможность наградить наиболее прилежных матросов небольшой прогулкой по берегу. Командовал десантом старший офицер крейсера капитан-лейтенант Гельмут фон Мюкке. Вахтенный офицер лейтенант Финкенчер заметил, что в состав партии вошло большинство опытных артиллеристов. Но фон Мюллер сказал, что они быстро вернутся. Один из десантников вспоминал:

"Я вместе с 2 радистами пошел на радиостанцию, откуда посылали призывы о помощи. Мы сразу уничтожили динамо, движок и распредщит. Остальные делали, ту же работу на телеграфной станции. Капитан-лейтенант фон Мюкке выловил кабель, идущий в Перт, и перерезал его. Мачта с антеннами была взорвана, так: же, как склад с запасом кабеля".

Это заняло около двух с половиной часов. Затем, прежде чем был перерезан другой кабель, взвыла сирена "Эмдена". Фон Мюкке понял, что это сигнал возвращаться, как можно скорее. Но едва шлюпки отошли от берега, как: десантники увидели, что крейсер уже выходит из гавани.: Из мотора катера была выжата вся скорость, на которую он был способен, но крейсер догнать не удалось. А потом) неожиданно для десантников "Эмден" открыл огонь.

Сигнал, посланный Ла Нозе, перехватил австралийский крейсер "Мельбурн". Его командир капитан 1 ранга М.Л. Сильвер командовал эскортом войскового конвоя, который находился всего в 55 милях к северу от Кокоса в 7.00 утра и направлялся в Коломбо, о чем фон Мюллер не знал. Он решил "в интересах безопасности конвоя найти крейсер, который мог быть только "Эмденом" или "Кенигсбергом". Поэтому я приказал "Сиднею" развести пары и полным ходом идти к Кокосу". На "Эмдене" перехватили эту радиограмму, но передача была такой слабой, что немцы предположили, что передатчик находится где-то милях в 200 отсюда, и совершенно не встревожились. Результат полностью оправдал решение Сильвера, но в нем таилась и доля риска. Ведь "Эмден" мог ускользнуть от "Сиднея" и атаковать конвой (да еще вместе с "Кёнигсбергом", как мог предположить Сильвер). Тогда Сильвера обвинили бы в том, что он поставил под угрозу безопасность конвоя и его своевременное прибытие, особенно учитывая, что "Минотавр", шедший в Южную Африку, тоже был неподалеку.

Вскоре после 9.00 наблюдатель с мачты "Эмдена" сообщил, что видит облако дыма. Это облако превратилось в корабль с одной трубой и двумя высокими мачтами, то есть не крейсер, а угольщик. Командир "Бьюреска" лейтенант Клоппер старался дымить как можно меньше, но моряки на борту "Эмдена" предполагали, что дым является следствием пожара в трюме с углем.

Лейтенант Альберт фон Жерар решил подняться на мачту, посмотреть, кто там идет. На борту "Эмдена" царило спокойствие. Но в 9.12 фон Жерар различил характерный силуэт военного корабля с двумя наклонными мачтами и четырьмя трубами. В 9.13 был дан сигнал сиреной, а в 9.15 на мачту "Эмдена" взлетели сигнальные флаги с приказом десантной партии возвращаться. В 9.17 фон Жерар крикнул, что видит кроме, флагов Св.

Георгия, еще и синий флаг. Это означало, что к острову идет какой-то австралийский корабль.

Действительно, это был "Сидней". Фон Мюллер сразу забыл про десант, поднял якорь, и в 9.30 "Эмден" вышел в море. Позднее командир "Сиднея" капитан 1 ранга Джон Глоссоп напишет в своем рапорте Адмиралтейству:

"Я имею честь сообщить, что, сопровождая конвой, 9 ноября в 6.30 перехватил сообщение по радио с Кокоса: "Неизвестный корабль входит в гавань". Я приказал поднять пары, дать полный ход и двигаться туда. Я развил 20 узлов и в 9.15 заметил впереди землю, а питом, почти сразу, дым, который оказался "Эмденом", идущим мне навстречу. В 9.40 он дал первый выстрел с дистанции 9500 ярдов. Его огонь был очень точным и сразу начал давать попадания. Мой носовой дальномер был разбит почти немедленно, кормовой пост управления был выведен из строя третьим залпом, по противник быстро начал слабеть. Я держал дистанцию, чтобы использовать свои более тяжелые и более дальнобойные орудия. Сначала была снесена первая труба "Эмдена", потом фок-мачта, затем вспыхнул пожар на корме.

Потом была уничтожена вторая труба и, наконец, третья. Я увидел, как он направляется к острову Норт Килинг, где и выбросился на берег в 11.20. Я дал по нему еще два полных залпа бортом, а потом отправился преследовать торговое судно, которые подошло во время боя".

Хотя эта дуэль длилась полтора часа, сомнений в ее исходе не возникало. Легкий крейсер "Сидней", вошедший в строй в прошлом году, имел 8 – 152-мм орудий против 10 – 105мм орудий "Эмдена". Но фон Мюллер смело пошел в атаку потому, что ошибочно принял этот корабль за крейсер типа "Ньюкасл", которые были гораздо слабее "Сиднея".

Капитан 1 ранга Глоссоп и старший артиллерист "Сиднея" лейтенант Рахилли в течение всего боя находились на верхнем мостике, откуда противник был виден гораздо лучше, чем из боевой рубки. Первый залп "Эмдена" лег в сотне ярдов от австралийского крейсера. Немецкие снаряды падали под большим углом и взрывались при падении и воду. Рикошетов не было. Уже третий залп накрыл "Сидней". Снаряд пролетел буквально в футе от головы лейтенанта Рахилли, попал в тумбу дальномера, не взорвался и отскочил, оторвав ноги дальномерщику. Если бы снаряд взорвался, то погибли бы и командир "Сиднея", и старший артиллерист. А через несколько минут 2 или 3 снаряда попали в кормовой пост управления, разрушив его.

Стрельба австралийцев была гораздо менее точной. Но постепенно они пристрелялись, и более тяжелые снаряды начали наносить "Эмдену" серьезные повреждения. Через 20 минут после начала боя была снесена первая труба германского крейсера, на корме вспыхнул пожар. Фон Мюллер писал:

"Как только "Сидней" нащупал дистанцию, "Эмден" начал получать повреждения, которые быстро росли. "Сидней" имел огневое преимущество и запас скорости. Через 20 минут после начала боя наша рулевая машина вышла из строя. Я приказал перейти на ручное управление, но валик был заклинен прямым попаданием. Корабль развернуло на 8 румбов, прежде чем мы начали управляться машинами. Так как огонь с нашего правого борта значительно ослабел, я решил ввести в действие батарею левого борта. Но и ее стрельба скоро также ослабла из-за серьезных потерь среди расчетов. К этому времени шансы выйти на дистанцию торпедного выстрела стали совсем мизерными, хотя я не терял надежды попытаться. Но когда дистанция сократилась до 4900 ярдов, "Сидней", совершив неудачную попытку торпедировать нас, круто развернулся на правый борт и начал уходить на большой скорости.

К 10.45 верхний мостик "Эмдена" был уничтожен, средняя и задняя трубы сбиты, фок-мачта была за бортом. Я хотел совершить вторую попытку торпедной атаки, но не смог передать приказ "Правая – стоп". Наши машины могли развить только 19 узлов, так как 2 котла прекратили работу.

Через несколько минут после 11.00 наш огонь прекратился, и я отвернул от "Сиднея". Вскоре после этого мне сообщили, что торпедный отсек пришлось оставить, так как его заливало через подводную пробоину. Так как у меня не оставалось шансов нанести дальнейшие повреждения своему противнику, я решил выбросить свой поврежденный корабль на наветренный берег острова Норт Килинг, а не приносить в бессмысленную жертву жизни тех, кто уцелел".

Однако конец "Эмдена" еще не наступил. Торговое судно, замеченное Глоссопом, было его угольщиком – захваченным британским пароходом "Бьюреск".

"Я начал погоню и перехватил его и 12.10, дав выстрел под нос. Я послал шлюпку с абордажной партией, однако он уже тонул, кингстоны были повреждены. Я вернул людей на борт и дал по нему 4 выстрела, а потом вернулся к "Эмдену", пройдя мимо плавающих в воде матросов. Я оставил им 2 шлюпки. Так как его флаг оставался поднятым, я дважды запросил сигналом: сдается ли он? Германский офицер с "Бьюреска" дал мне понять, что его капитан никогда не сдастся, и крайне неохотно в 16.30 я снова открыл огонь, который немедленно прекратил в 16.35, так как он поднял белый флаг, спустив стеньговый".

Глоссоп послал шлюпку на борт "Эмдена" с письмом фон Мюллеру: "Я имею честь потребовать от вас сдать свой корабль мне во имя человечности. Чтобы показать, как высоко я уважаю вашу смелость, осмелюсь напомнить ситуацию. Вы на берегу, три трубы и мачта сбиты, большинство орудий выведено из строя. Вы не можете покинуть остров, а мой корабль цел. В случае вашей капитуляции, которую я считаю не позором для вас, а несчастьем, я постараюсь сделать все возможное для ваших больных и раненых и помещу их в госпиталь. Имею честь оставаться Вашим покорным слугой, Джон К.Т. Глоссоп, капитан 1 ранга".

Большего капитан "Сиднея" не мог сделать для подбитого корабля, пока не выяснит состояние кабелей и радиостанции на острове Дирекшн. Однако он задержал возвращение, чтобы спасти германских моряков, и не успел высадиться до темноты. Он должен был ходить галсами взад-вперед всю ночь, пока утром не смог связаться с островом. Тут его ждал неприятный сюрприз. После поспешного ухода "Эмдена" фон Мюкке вернулся, "поднял германский флаг и объявил остров германским владением. Все англичане считались военнопленными. Он приготовился оборонять место высадки, установив пулеметы и вырыв окопы". Старший офицер "Эмдена" следил за боем весь день, пока к вечеру не "стало совершенно ясно, что наш корабль не сможет вернуться нам на помощь. Так как было очевидно, что на следующий день появится вражеский крейсер, я отдал приказ подготовить к выходу в море старый парусник "Айша". Он имел водоизмещение 97 тонн и раньше перевозил копру с Килинга в Батавию. Англичане на острове отговаривали меня, так как он был старым и прогнившим".

Тем не менее, фон Мюкке выполнял свой план с такой энергией, что "Айша" отплыл еще до темноты, забрав всю германскую абордажную партию с ее оружием. Глоссоп, к своему огромному удивлению, на следующий день не нашел на острове ничего из немцев.

После долгого и опасного путешествия к Падангу в Голландской Ост-Индии фон Мюкке и его матросы добрались до порта Ходейда в оккупированном турками Йемене, откуда уже по суше отправились в Константинополь. Там их в июне 1915 года встретил как героев адмирал Сунюн.

Узнав, что на острове Дирекшн все в порядке, Глоссоп забрал оттуда доктора и вернулся к "Эмдену", послав офицера встретиться с фон Мюллером.

"Так как нельзя было оставить на месте большое число раненых и пленных, он пообещал, что, если я сниму их, они не нанесут вреда моему кораблю и будут соблюдать дисциплину на борту "Сиднея". Я начал принимать их на борт, что оказалось тяжелой работой, так как подойти к "Эмдену" было очень трудно. Его состояние было неописуемо. Сняв в 15.00 последнего человека, я пошел к подветренному берегу Норт Килинга, чтобы забрать 20 человек, успевших высадиться на берег. Ночь наступила раньше, чем мы закончили эту операцию, и нам пришлось остаться до утра, чтобы возобновить ее в 5.00 11 ноября".

Затем отважный фон Мюллер последним покинул разбитый корабль. "Сидней" "направился в Коломбо в 10.35. Наши потери составили 3 убитых и 15 раненых, один из которых потом умер. Потери "Эмдена" я могу оценить приблизительно в 7 офицеров и 108 матросов. Я принял 11 офицеров и 191 матроса, из которых 3 офицера и 53 матроса были ранены. Повреждения "Сиднея" оказались неожиданно маленькими, хотя он получил 10 попаданий. "Сидней" выпустил 1 торпеду, ее поведение так и осталось неизвестным, и 670 снарядов с ужасающим результатом. С большим удовольствием я должен сказать, что поведение моего экипажа было отличным во всех отношениях. Машины работали великолепно, я не могу подобрать должных слов для характеристики работы медицинского персонала, так как корабль превратился в огромный госпиталь".

Таким был славный конец "Эмдена" – первого из кораблей фон Шпее, который был уничтожен. Рыцарственный до конца, фон Мюллер остаток войны провел на Мальте.

Кайзер наградил его Железным Крестом первого класса. Император передал жителям города Эмдена, что "будет построен новый и более мощный "Эмден", на носу которого будет укреплен Железный Крест", который он заслужил. Британское Адмиралтейство высоко оценило поведение фон Мюллера. 11 ноября адмирал Джеррам получил распоряжение: "Капитану, офицерам и матросам "Эмдена" следует оказывать все воинские почести. Если вам не известны особые причины, капитану и офицерам следует оставить их шпаги".

Газеты тоже воздали должное погибшему кораблю. "Целых три месяца в самых тяжелых условиях "Эмден" был образцом упорства, отваги и умелого управления. Он беспокоил врага и нанес ему тяжелые потери. Наконец он стал жертвой охоты, организованной британскими, русскими, французскими и японскими кораблями. Но его имя останется жить в истории германского народа", – писала, "Норддойчер Альгемайне Цайтунг".

Английская "Дейли телеграф" отмечала: "Почти невозможно выразить радость по поводу уничтожения "Эмдена". Фон Мюллер вел войну против нашего судоходства предприимчиво, хладнокровно и отважно. При этом он обнаружил великолепное чувство юмора. Более того, он делал все возможное для экипажей захваченных судов. Нет ни одного человека, который бы говорил плохо об этом молодом немце, его офицерах и его послушном экипаже. Война на море теряет пикантность, юмор и интерес с гибелью "Эмдена".

Эти оценки не должны, однако, заставить нас забыть воздать по заслугам тем, кто обеспечил уничтожение "Эмдена". Это прежде всего капитан 1 ранга Глоссоп, его офицеры и матросы. Но не стоит забывать предусмотрительность адмирала Джеррама, самообладание суперинтенданта Фарранта и смелое решение капитана 1 ранга Сильвера.

Хотя "Эмден" был уничтожен, 17 декабря адмирал Джеррам без тени юмора телеграфировал в Адмиралтейство относительно "Айши": "Она будет угрожать нашему судоходству, пока мы ее не захватим". Он заверил Адмиралтейство, что французские миноносцы "Фронде" и "Пистолет" останутся в Пенанге для защиты порта. На этой телеграмме появилась ехидная заметка, сделанная карандашом: "От кого?" В конце концов, вспомогательный крейсер "Эмпресс оф Джапан" захватил угольщик "Эксфорд", которым командовал Юлиус Лаутербах. Он попал в тюрьму в Сингапуре, но не успокоился. Лаутербах бежал! Его путешествие заслуживает отдельной книги, так как оно не менее увлекательно, чем плавание фон Мюкке на "Айше". Лаутербах переодевался арабом, путешествовал с датским и шведским паспортами, наконец добрался до Манилы.

Здесь он узнал, что за его голову англичане назначили награду в 500 фунтов. Спасаясь от преследователей, Лаутербах прыгнул в реку и спасся вплавь. Похитив документы американского унтер-офицера, он добрался до Нагасаки. За ним начала охоту японская полиция, подстегиваемая наградой в 250000 иен. Но Лаутербах уже превратился в "полковника американской армии Джонсона", который даже помогал японцам ловить беглого немецкого офицера. Лаутербах приплыл в Сан-Франциско, где с удовольствием прочитал в газетах о своих приключениях.

Неукротимый лейтенант на поезде прибыл в Нью-Йорк и под видом датского матроса завербовался на датский пароход кочегаром. Возле Оркнейских островов пароход был остановлен британским вспомогательным крейсером, который заподозрил, что это блокадопрорыватель. После пятидневного обыска пароход был отпущен и прибыл в Осло.

Лаутербах переправился в Данию и прибыл к германскому военно-морскому атташе в Копенгагене. Наконец, 10 октября 1915 года он вернулся к себе домой в Ванемюнде.

Нам осталось добавить совсем немного. Похороны погибших немцев были возложены на экипаж шлюпа "Кадмус". В январе 1915 года Адмиралтейство приказало ему посетить остров Норт Килинг и снять хотя бы одно орудие с разбитого крейсера. 9 февраля адмирал Джеррам сообщил в Лондон, что сняты 2 орудия вместе с установками, прожектор, торпеда, а также 500 мексиканских долларов. Одно из орудий сначала было выставлено в Гайд-парке, но потом оно вернулось в Австралию. Теперь оно установлено в одном из парков Канберры.

Новейший легкий крейсер "Карлсруэ" покинул Германию в начале лета 1914 года под командованием фрегаттен-капитана Фрица Людеке. Он должен был сменить германский стационер в Вест-Индии -легкий крейсер "Дрезден", которым командовал фрегаттенкапитан Эрих Кёлер.

Встреча произошла в Порт-о-Пренсе на Гаити 25 июля, и корабли обменялись капитанами. Предполагалось, что "Дрезден под командованием Людеке вернется в Германию, а новый командир "Карлсруэ" Кёлер должен примет командование Южноамериканской станцией Германского Императорского Флота. В его распоряжении оказывались, кроме собственного корабля, канонерки, находящиеся в Западной Африке, и любые вспомогательные крейсера, направленные в Южную Атлантику.

Телеграмма из Берлина приказывала Фрицу Людеке возвращаться домой через принадлежащий Дании остров Сен-Томас, который являлся угольной станцией компании "Гамбург-Америка", и Азорские острова. Прибытие "Дрездена" в Вильгельмсхафен ожидалось 12 августа. Одновременно приказ возвращаться домой получил легкий крейсер "Страссбург", совершавший визит вежливости в Центральную Америку.

"Карлсруэ" покинул Порт-о-Пренс 26 июля и направился в Гавану. Оттуда Кёлер намеревался двинуться к берегам Мексики, чтобы показать там германский флаг и прибыть к открытию Панамского канала. После этого Келер рассчитывал отправится на Западное Побережье Соединенных Штатов и осенью присутствовать на открытии Всемирной выставки в Сан-Франциско. Но в Гаване он получил последние известия из Европы, которые смешали ему все карты. Политическая напряженность стремительно нарастала, и в ближайшем будущем можно было ожидать самого худшего.

Поэтому 30 июля в 10.00 Кёлер покинул Гавану. Он намеревался крейсировать возле мексиканского побережья. 30 июля, находясь в районе отмелей Кэй Сол, он получил предупреждении о вероятном начале войны против Франции, России и Великобритании. 1 августа Кёлер получил сообщение от военно-морского атташе в Вашингтоне фрегатгенкапитана Бой-Эда, что лайнер "Кронпринц Вильгельм" вскоре должен покинуть НьюЙорк, и его требуется вооружить в море. Кёлер использовал это период неопределенности для пристрелки орудий и различных учений.

"Дрезден" получил приказ вместо Германии направиться в "Зону крейсерской войны III" у восточных берегов Бразилии. 2 августа пришло сообщение о начале войны против Франции и России. В ближайшее время следовало ожидать вступления в войну и Великобритании. Поэтому, кроме старых французских крейсеров "Декарт" и "Конде" в качестве противников появлялись корабли британской 4-й эскадры крейсеров контрадмирала сэра Кристофера Крэдока. Кёлер немедленно взял курс на Багамы, где должен был встретиться с лайнером. 4 августа германские власти известили Кёлера, что Великобритания объявила войну Германии, и поэтому он должен начать действия против вражеского судоходства в центре Атлантики.

Прежде всего Кёлеру требовался уголь. 4 августа германский консул на Сен-Томасе сообщил в Гавану, что "германский пароход "Шпреевальд" покинул порт, имея на борту 4000 тонн угля. Пароход "Патагония" должен выйти в море 10 августа с грузом из 400 тонн угля. Отправка других угольщиков будет зависеть от поставок угля из Соединенных Штатов. Германский пароход "Президент" вышел 3 августа из Сан-Хуан де Пуэрто-Рико".

Колеса военной машины завертелись.

В начале войны Королевский Флот имел в этом районе довольно Скромные силы. Под командованием адмирала Крэдока находились 4 старых броненосных крейсера – "Саффолк" (флагман), "Бервик", "Эссекс" и "Ланкастер". Единственным современным кораблем был легкий крейсер "Бристоль". Когда была объявлена война, "Саффолк" стоял в гавани Кингстона на Ямайке, но вышел оттуда 4 августа в 18.00, чтобы встретиться с "Эссексом" у Нантукета. Этот крейсер уже начал патрулирование на судоходных маршрутах, ведущих в Нью-Йорк. Англичане хотели попытаться перехватить германские пассажирские лайнеры, если те рискнут выйти из Нью-Йорка.

"Бервик" остался патрулировать в проливе между Флоридой и Багамами. "Бристоль" сначала получил приказ двигаться из Вест-Индии на север, но этот приказ был почти сразу отменен. "Ланкастер" стоял в доке на Багамах. После мелкого ремонта 6 августа он вышел в море и начал патрулировать в проливе Кэбот.

Одной из главных задач Крэдока было уничтожение "Карлсруэ". Британский адмирал прекрасно знал, что этот современный быстроходный крейсер может нанести страшный удар по британскому судоходству. При этом лишь один из крейсеров Крэдока, а именно "Бристоль" имел хоть какие-то шансы догнать немца. Зная, что "Карлсруэ" недавно находился в Гаване, Крэдок направил "Бристоль" к Флоридскому проливу. Однако британский адмирал прекрасно понимал, что Кёлер не будет искать встречи с более сильными британскими крейсерами, ведь даже самый слабый из них – "Бристоль" – превосходил "Карлсруэ" по огневой мощи. Пока британский крейсер рыскал по всему океану, Кёлер отстаивался между островами, внимательно слушая британские радиопереговоры. Он имел приказ встретиться с "Кронпринцем Вильгельмом" 6 августа севернее островов Плана Кэйз. Однако и радиограмма Кёлера командиру лайнера была перехвачена англичанами. Броненосный крейсер "Бервик" немедленно прекратил бесплодные поиски во Флоридском проливе и пошел к Багамским островам. 5 августа в 7.00 посреди океана "Карлсруэ" остановил итальянский лайнер "Мондибелло", но нейтральное судно пришлось отпустить. 6 августа Кёлер связался по радио с "Кронпринцем Вильгельмом", и немного позднее корабли встретились. Крейсер пришвартовался к борту лайнера, и корабли пошли на юго-восток со скоростью 2 узла.

Лайпер был настолько выше крейсера, что швартовка превратилась в серьезную проблему.

Крейсер передал на "Кронпринц Вильгельм" 8 – 88-мм орудий и 290 патронов к ним, 8мм пулеметы Максима, 16 винтовок "Маузер", патроны к стрелковому оружию, штыки.

Взамен Кёлер надеялся получить уголь. Командовать лайнером был отправлен штурман крейсера капитан-лейтенант Пауль Тирфельдер. На "Карлсруэ" перешли 2 резервиста – лейтенанты Эйринг и Хеншель.

Но в 10.15 была объявлена тревога. Наблюдатели заметили приближающийся с запада дым. Немцы предположили, что это британский крейсер, скорее всего, "Бервик".

Началась легкая паника, корабли обрубили швартовы, и "Карлсруэ" бросился на север со скоростью 21 узел "Кронпринц Вильгельм" пошел на северо-восток со скоростью 18 узлов. Крейсер успел принять всего 50 тонн угля, ему даже пришлось бросить свой катер, поднимать который не было времени.

В действительности немцев заметил сам адмирал Крэдок на "Саффолке". Он шел в Нантукет с Ямайки, намереваясь встретиться с "Эссексом", чтобы прикрыть британские корабли, следующие в Нью-Йорк. "Эссекс" покинул Бермудские острова в ночь на 3 августа. Легкий крейсер "Бристоль" также направлялся на север к Ньюфаундленду. В результате "Карлсруэ" оказался между "Саффолком" и "Бристолем", хотя британский адмирал этого не предполагал. Чтобы капкан захлопнулся, ему требовалось лишь немного удачи.

Заметив германские корабли, Крэдок немедленно сообщил об этом по радио "Бристолю", указав курс и скорость "Карлсруэ". Капитан 1 ранга Бэзил Фэншо получил приказ перехватить германский крейсер, если сумеет. Крэдок приказал рулевому "Саффолка" следовать за "Карлсруэ", решив, что крейсер гораздо более опасен, чем спешно вооруженный лайнер.

Хотя 152-мм орудия "Саффолка" были смертельно опасны для германского крейсера, флагман Крэдока был слишком старым кораблем. На испытаниях в 1904 году он показал 24,7 узла, но ведь это было 10 лет назад, а "Карлсруэ" сейчас легко развивал 26 узлов.

Поэтому исход погони был ясен – Кёлер просто увеличил скорость до 22 узлов и ушел.

Однако на такой скорости машины "Карлсруэ" пожирали уголь с опасной быстротой. В сумерках "Карлсруэ" скрылся за горизонтом.

Однако в 19.50 в ярком лунном свете справа по носу у "Карлсруэ" появился "Бристоль".

Хотя британский крейсер немного уступал немцу в скорости, он имел 152-мм орудия, которые были дальнобойнее германских 105-мм. Желая завязать бон, "Бристоль" круто повернул влево, чтобы ввести в действие орудия всего борта, и открыл огонь с дистанции 7000 ярдов. "Карлсруэ" повернул на восток, чтобы ввести в действие орудия левого борта, и тоже открыл огонь, одновременно увеличив скорость до 26 узлов. Попаданий не было, и перестрелка прекратилась в 20.30.

С точки зрения немцев, результат боя был скверным. Лишь 10 из примерно 80 снарядов долетели до "Бристоля", хотя дистанция была невелика. Артиллерист "Карлсруэ" лейтенант фон дем Борн определил, что большинство снарядов дало недолет около 1500 метров. Яркие вспышки выстрелов в сумерках делали измерение дистанции сложным, но немцы заподозрили и плохую конструкцию прицелов. Зато англичане отпечатали веселенький плакатик и честь "первого морского боя новой войны".

Вскоре стало ясно, что германский корабль легко уходит от "Бристоля". Проблема заключалась в плохом качестве американского угля, которым были заполнены бункера британского крейсера. По мере засорения топок его скорость быстро падала, и "Бристоль" еле выжимал 18 узлов вместо положенных 26. Однако, когда "Карлсруэ" оторвался от второго преследователя, его запасы угля почти закончились. В 23.00 Кёлер приказал снизить скорость до 18 узлов, потом до 16, а к утру – далее до 14. Зная, что на полной скорости "Карлсруэ" может пройти не более 1000 миль, Кёлер снизил скорость до 12 узлов и направился к датскому острову Сент-Томас.

В поддень 8 августа запасы топлива на "Карлсруэ" составляли: 112 тонн угля и 31 тонна нефти. Так как крейсер тратил 5,6 тонны угля в час даже при скорости 10 узлов, добраться до гавани было трудно. Наблюдатели пытались разглядеть, не видны ли дымки британских крейсеров. У Кёлера оставалось так мало топлива, что он не мог позволить себе увеличить скорость даже в случае появления противника. В этот момент любой британский броненосный крейсер серии "Графств" легко уничтожил бы "Карлсруэ". 9 августа в 6.00 германский крейсер дополз до гавани Сан-Хуан де Пуэрто-Рико, имея в бункерах менее 20 тонн угля.

Американские власти сообщили Кёлеру, что имеют приказ соблюдать строгий нейтралитет. Ему позволили принять уголь лишь для того, чтобы дойти до ближайшего нейтрального порта, к счастью, им был Сент-Томас. Германские крейсера часто нарушали всякие запреты, например, как это делал "Дрезден" в Чили, но ссориться с американцами Кёлер не осмелился.

Настоятельные советы американцев отправляться в Сент-Томас вызвали у Кёлера подозрения. И вдобавок ко всем прочим неприятностям германский консул Вильгельм Хопп сообщил, что обещанный уголь находится на баржах, что сильно затрудняло погрузку.

Выручил германский пароход "Оденвальд", стоящий в Сент-Томасе. Кёлер принял с него 550 тонн угля и забрал 19 резервистов из состава экипажа судна. Он также узнал, что у восточного побережья Пуэрто-Рико находится германский угольщик "Патагония". По радио ему был передан приказ направляться в Сент-Томас, принять там уголь и следовать на рандеву с "Кайрлсруэ" в район юго-восточнее Барбадоса. 9 августа в 20.10 Кёлер покинул Сан-Хуан, повернул на юг, пересек Карибское море и прибыл на остров Кюрасао, принадлежащий Голландии. 12 августа крейсер бросил якорь в порту Санта-Анна. У него оставалось 150 тонн угля и 29 топи нефти.

Прежде чем Кёлер успел что-либо предпринять, на борт "Карлсруэ" прибыл голландский коммодор Коэнен. Он по-дружески сообщил Кёлеру, что губернатор Кюрасао, в связи со сложной политической обстановкой, запросил но телеграфу инструкции у правительства.

А тем временем голландские броненосцы береговой обороны "Якоб ван Хеемскерк" и "Кортенар", которыми командовал Коэнен, расчехлили орудия и навели их на "Карлсруэ".

Кёлер решил рискнуть и подошел к угольному причалу, принадлежавшему австрийской фирме. Заправка шла с рекордной скоростью, и к полудню было принято 1200 тонн угля.

Прибытие германского парохода "Штадт Шлезвиг" шкипера Циммермана стало неожиданным подарком. Этот пароход вез уголь из Мексики для местного склада компании "Гамбург-Америка". В 20.00 "Карлсруэ" покинул порт, отправив "Штадт Шлезвиг" к острову Сан-Жоао у берегов Бразилии.

Кёлер пошел на восток вдоль берегов Венесуэлы, надеясь встретить какой-нибудь пароход. Но море было пустынным, и Кёлер перешел в пролив между островами Тринидад-и-Тобаго и Гренада. И вот там утром 18 августа он потратил угольщик "Патагония". В тот же день около 16.00 наблюдатели крейсера наметили дымок на горизонте, и после корочкой погони крейсер остановил британский пароход "Боуэс Кастл". Он шел из чилийского порта Антофагаста с грузом селитры и серебряной руды.

Абордажная партия сообщила, что большая часть груза принадлежит американцам. Тем не менее, Кёлер решил потопить пароход. 36 человек команды были переведены на "Патагонию", абордажная партия открыла кингстоны и установила подрывные заряды.

"Боуэс Кастл" затонул в 19.35.

"Карлсруэ" пошел на юго-восток вдоль судоходных линий. 21 августа он заправился с "Патагонии" возле острова Марака в устье Амазонки. К 23 августа он имел на борту 1300 тонн угля, из которых 130 были сложены на палубе. Казалось, вернулись времена 2-й Тихоокеанской эскадры, когда русские броненосцы шли, заваленные углем по самые мостики. "Штадт Шлезвиг" покинул Кюрасао 14 августа и прибыл к острову Сан-Жоао за день до прихода "Карлсруэ" и "Патагонии". Он передал уголь "эскадре" Кёлера, после чего шкипер Циммерман получил приказ высадить экипаж "Боуэс Кастл" в Сан-Луис де Мараньяо.

Кёлер решил начать действия на судоходных маршрутах у северо-восточного побережья Бразилии. Там пересекались несколько важнейших линий, идущих из Южной Америки в Северную и Карибский бассейн, через Атлантику к острову Тенерифе, на юг Европы и в Африку. Крейсируя в этом районе с востока на запад и обратно, "Карлсруэ" мог добиться успеха, не прилагая к этому никаких усилий. 30 августа Кёлер заправился с "Патагонии", после чего вызвал угольщики "Асунсьон" и "Крефельд". 31 августа в 10.30 "Карлсруэ" встретил новые угольщики. В тот же день в 16.00 крейсер остановил британский пароход "Стратрой", нагруженный 6000 тонн американского угля.

Пароход шел в Рио-де-Жанейро, но попал в руки немцев. Угля не хватало постоянно, и потому Кёлер предпочитал все время иметь при себе пару угольщиков. Так как волна была довольно сильной, Кёлер не рискнул высаживать абордажную партию. Вместо этого он пригрозил шкиперу "Сгратроя" жуткими карами, если пароход не подчинится приказам рейдера. Оба корабля взяли курс на острова Рохас.

"Асунсьон", "Крефельд" и "Рио Негро" направились туда же. Наконец-то Кёлер сумел провести досмотр приза. Выяснилось, что его команда наполовину состоит из китайцев.

Груз "Стратроя" оказался слишком ценным, и топить пароход немедленно было бы глупо.

Поэтому Эрих Кёлер приказал перевести европейцев на "Патагонию" и назначил старшего помощника "Крефельда" капитан-лейтенанта Любинуса командиром нового угольщика. На этот пароход были также переведены 16 человек из команд остальных немецких пароходов, чтобы гарантировать послушание китайцев. "Стратрой" вместе с "Патагонией" отправился к отдаленному рифу Лаведейра.

Англичане, в конце концов, были высажены 22 октября в Тенерифе, то есть почти через месяц после того, как их судно было затоплено. "Стратрой" начал службу в составе Императорского Флота как "Kohlendampfer I" – "Угольщик I".

"Патагония" благополучно отвела "Стратрой" к рифу Лаведейра и 6 сентября прибыла в Пернамбуко, чтобы отправить почту в Германию. Пароход тек, как решето, – сказались повреждения, полученные во время погрузок угля на океанской волне, – поэтому он отправился в Бахиа Бланка для ремонта в сухом доке. В конце ноября он вышел из Бахии в Монтевидео, погрузил так уголь и продовольствие, но в начале декабря, опасаясь вмешательства аргентинских военных кораблей, вернулся в Бахию и был там интернирован.

Получив достаточное количество угля, "Карлсруэ" потел на северо-восток, пройдя рядом с островом Фернандо-ди-Норонья. Кёлер собирался поохотиться на маршруте, ведущем к островам Зеленого Мыса. На рассвете 3 сентября "Карлсруэ" захватил пароход "Мэйпл Бранч". Он направлялся из Англии в Пунта Аренас и Вальпараисо с "разным грузом" и живым скотом.

Образованные немцы немедленно забили холодильники "Карлсруэ" и "Крефельда" свежим мясом. Как обычно, были открыты кингстоны и заложены подрывные заряды, но "Мэйпл Бранч" тонул слишком медленно. Тогда обер-лейтенант фон дем Борн попросил разрешения использовать пароход в качестве полигона для своих артиллеристов, чтобы научить их обращаться с часовыми взрывателями. И все-таки пароход затонул примерно к 120 милях к северу от Фернандо-ди-Норонья.

Среди прочей живности с "Мэйпл Бранч" на крейсер попал астматический петушок, которого назвали Августом, несколько живых поросят, для которых устроили вагончик по левому борту на корме. Один из поросят, названный Юлиусом, стал любимцем команды, хотя и родился в британской колонии. Экипаж "Мэйпл Бранч" купил его во время остановки на Ямайке. Этот поросенок начал отодвигать в тень прежнего любимца – терьера Флоке, которого подарил Кёлеру в Вера-Крусе экипаж "Дрездена".

К 5 сентября запасы угля снова начали подходить к концу. Кёлер просто направился к рифу Лавендейра и 7-8 сентября принял со "Стратроя" 850 тонн. 9 сентября "Карлсруэ" покинул риф, собираясь встретиться с "Крефельдом" 11 сентября в 250 милях от Фернандо-ди-Норонья. Там к ним присоединился и "Рио Гранде". Немцы вели переговоры с помощью сигнальных флагов и прожекторов, чтобы не выдать себя в эфире слишком характерной работой радиостанций "Телефункен". Они перехватили радиограмму британского парохода "Хайленд Коррик", но не сумели обнаружить его в темноте.

Германская эскадра вела мирную жизнь. Крейсер "Бристоль", навестив Сан-Жоао, прошел в 25 милях от рифа Лавендейра днем 9 сентября, направляясь к мысу Сан-Роке. В тот же день не слишком далеко проследовал на юг броненосный крейсер "Корнуолл".

Вспомогательный крейсер "Македония" пересек курс германской эскадры ночью 10 сентября, но англичане не заметили корабли, за которыми охотились.

Ночью 14 сентября немцы, наконец, увидели вдалеке огни парохода, следующего на югозапад. На рассвете он был остановлен. "Хайленд Хоуп" следовал из Ливерпуля с 1600 тоннами угля, продуктами и радиостанциями "Маркони". Келер опасался, что он успел передать радиограмму с координатами рейдера, и решил потопить пароход как можно быстрее.

Экипаж британского парохода был переведен на "Крефельд", но тут показался испанский пароход "Рейна Виктория-Евгения", направляющийся в Монтевидео. На запрос испанца "Кто вы?" Кёлер нахально ответил: "Британский конвой". Испанец, похоже, поверил и проследовал мимо. Но немцы позднее засекли обмен радиограммами между "Рейной Викторией-Евгенией" и британским броненосцем "Канопус", сопровождавшим ценный танкер в Пернамбуко. Хотя координаты "конвоя", были переданы совершенно точно, капитан 1 ранга Хиткот Грант имел другой приказ. Впрочем, что броненосец с его скоростью 16 узлов мог сделать крейсеру – неясно.

"Хайленд Хоуп" был потоплен, и немцы двинулись на запад. На следующий день был встречен норвежский барк "Серфаререн". Он вез принадлежащий немцам груз хромовой руды из Новой Каледонии в Гётеборг. Капитан Ааронсен прислал мясо, свежие продукты и аргентинские газеты, в которых имелась ценная информация – расписание следования британских пакетботов. Кёлер очень хотел захватить один из этих лайнеров.

Действия немцев на северо-западных маршрутах привлекли внимание противника, поэтому Кёлер решил сменить район охоты. Утром 15 сентября "Карлсруэ", "Крефельд" и "Рио Негро" направились на запад, но потом повернули на юго-запад, чтобы выйти на линии между Южной Америкой и Вест-Индией.

В полдень 17 сентября был захвачен британский угольщик "Индрани". Корабль вез 6700 тонн американского угля в Рио-де-Жанейро. На судне имелась новейшая рация "Маркони". "Индрани" был слишком ценным призом, чтобы его топить, поэтому Кёлер поступил, как всегда в подобных случаях. Европейцы были переведены на "Крефельд", а китайские матросы были оставлены на судне под присмотром германских офицеров.

Командование новым "Kohlendampfer II", или "K.D. II" было поручено старшему помощнику с "Рио Негро" Ялеусу, которому помогали 2 механика и 4 матроса под командой лейтенанта Хеншеля.

"Крефельд" и "Рио Негро" были отосланы, чтобы заправить вспомогательный крейсер "Кронпринц Вильгельм", а "Карлсруэ" вернулся к рифу Лаведейра, чтобы встретить "Стратрой". Крейсер принял 870 тонн угля и покинул якорную стоянку 19 сентября в 5.00. 21 сентября оказался хлопотным днем для "Карлсруэ". Сначала крейсер остановил голландский пароход "Мария", который вез принадлежащую английской компании пшеницу. Голландские моряки сообщили, что ночью 18/19 сентября встретили броненосец "Канопус" и видели в Рио-де-Жанейро легкий крейсер "Глазго". После этого Кёлер бросился в погоню за вторым пароходом, оставив "Марию" под присмотром своих угольщиков, которые должны были забрать абордажную партию и потопить голландское судно. В 14.45 "Карлсруэ" захватил британский пароход "Корниш Сити", груженый углем. Но "Карлсруэ" имел так много топлива, что Кёлер спокойно отправил рыбам 5500 тонн угля.

Едва "Корниш Сити" скрылся под водой, радисты "Карлсруэ" перехватили радиограмму крупного британского пакетбота "Амазон", который вышел из Пернамбуко в Европу. В 21.30 были замечены его огни, и Кёлер начал всерьез подумывать о захвате этого парохода, но вовремя опомнился. На его угольщиках просто не нашлось бы места для пассажиров лайнера. Так "Амазон", сам того не подозревая, спасся от гибели.

Утром 22 сентября был остановлен британский пароход "Рио Игуасу", тоже груженый углем. Экипаж был переведен на борт "Асунсьона", пароход был затоплен. Немцы всетаки забрали с него некоторое количество угля. Все следующие суда, к величайшему разочарованию Кёлера, были нейтральными. Сначала немцы натолкнулись на итальянский пароход "Аскаро" с грузом маиса, потом – на шведский пароход "Принцесс Ингеборг". Оба были отпущены.

К 25 сентября "Карлсруэ" понемногу вышел на самую середину Атлантики. Здесь, вдали от судоходных маршрутов, можно было заняться приведением крейсера в порядок.

Турбины были поочередно разобраны для профилактического ремонта, сначала левая, потом правая. Были заделаны мелкие пробоины в обшивке, подчищена ржавчина и подкрашены борта. После этого крейсер снова направился к рифу Лавендейра и 28 сентября встретился с "Асунсьоном" в 100 милях севернее острова Рохас. Со "Стратроя" были сняты последние 1100 тонн угля, после чего британский пароход был потоплен.

"Карлсруэ", "Рио Негро" и "Индрани" прибыли к Рохасу во второй половине дня 29 сентября. "Асунсьон" и "Крефельд" уже ушли оттуда. 1 октября в 17.00 крейсер покинул риф, имея на борту 1420 тонн угля. Это было очень много, уголь даже лежал по всей палубе слоем толщиной 1 метр. Лишь орудийные площадки были расчищены на случай боя. 2 октября "Асунсьон" принес скверную новость – "Кап Трафальгар" был потоплен у острова Тринидад. Корабли эскадры фон Шпее затерялись где-то в просторах Тихого океана. "Дрезден" находится у западного побережья Южной Америки, а "Лейпциг" – на Галапагосских островах. Еще одной неприятной новостью стало сообщение, что установлено наблюдение за островами Рохас и Тринидад, а Бермуды находятся под надежной охраной англичан. Также стало известно, что контр-адмирал сэр Кристофер Крэдок следует на броненосном крейсере "Гуд Хоуп" на юг, чтобы перехватить эскадру фон Шпее.

Впрочем, последнее известие не обеспокоило Кёлера. Он считал, что Kreuzergeschwader слишком крепкий орешек для кораблей Крэдока. Ведь британский адмирал имел только мощный, но старый "Гуд Хоуп", "Монмут", команда которого состояла из шотландских рыбаков, и "Глазго", однотипный с безуспешно охотящимся за "Карлсруэ" "Бристолем".

В сопровождении "Крефельда" и "Рио Негро" "Карлсруэ" направился на судоходные линии к северу от Фернандо-ди-Норонья. Он прибыл туда утром 8 октября и отпустил угольщики до следующего утра, чтобы они попытались найти новые жертвы для крейсера. 5 октября в 15.00 "Крефельд" сообщил что видит британский пароход. Британский трамп "Фарн" попался в ловушку и остановился, когда на горизонте показался "Карлсруэ". Он был нагружен первоклассным кардифом – 5810 тонн, по одним сведениям, или 7000 тонн – по другим. "Фарн" немедленно был включен в состав германской эскадры как "Kohlendampfer HI". Им командовал капитан-лейтенант Любинус, на этот пароход был отправлен германский экипаж затопленного "Стратроя".

Как только "Фарн" был отправлен на встречу с "Асунсьоном", рация "Карлсруэ" перехватила радиограмму броненосного крейсера "Корнуолл". Сигнал был очень сильным, и Кёлер поспешно отошел на восток. Британский корабль 6 октября посетил Фернандо-ди-Норонья в сопровождении вспомогательного крейсера "Македония", а потом ушел на север. 7 октября "Корнуолл" прошел в 70 милях от "Карлсруэ". В полдень 6 октября "Бристоль" прошел мимо мыс Сан Роке и засек работу радиостанции "Карлсруэ". В тот же день вспомогательный крейсер "Орама" посетил остров Рохас. Сеть понемногу затягивалась.

К этому времени Эрих Кёлер ушел далеко на восток от обычных судоходных маршрутов.

Но удача не покинули его, и 6 октября крейсер встретил британский пароход "Ницето де Лиринагаа" с грузом овса, маиса и различными сельскохозяйственными машинами.

Пароход следовал из Буэнос-Айреса в Лондон. Экипаж был снят, а пароход затоплен.

Утром 7 октября был встречен пароход "Линроуэн". Он вез маис, сахар, кожи и 12 автомобилей. Жаль, что некому было обучить рыб правилам вождения.

Утром 8 октября буквально в 10 милях от места гибели "Линроуэна" крейсер захватил британский пароход "Сервантес", вышедший 1 октября из Рио-де-Жанейро. Он вез в Ливерпуль 4500 тонн фуража, шерсть, сахар, кожи, но был потоплен подрывными зарядами. Впрочем, Кёлер дал возможность поупражняться и артиллеристам, которые всадили в "Сервантес" несколько снарядов. 8 октября около 23.15 немцы заметили британский пароход "Прут", груженный нитратом аммония и ячменем. Вскоре после полуночи ом был остановлен. Экипаж был переведен на "Крефельд". Немцы забрали также все продовольствие и затопили пароход. 9 октября "Карлсруэ" встретил испанский пароход "Кадис", шедший из Вальпараисо в Барселону. После осмотра он был отпущен. Точно так же на следующий день немцы отпустили норвежский пароход "Бергенхус" с грузом маиса.

Кёлер начал в очередной раз испытывать нехватку угля и повернул на запад к рифу Лавендейра, чтобы встретиться там с захваченным угольщиком "Фарн". 11 октября около 15.00 наблюдатели крейсера заметили "Фарн", который обменивался сигналами с британским пароходом "Кондор". Этот пароход вез около 4000 тонн различных грузов из Соединенных Штатов в различные порты Южной Америки. "Кондор" знал о действиях германского рейдера и в качестве меры предосторожности шел примерно в 100 милях восточнее обычного маршрута. Но это не спасло его от неприятностей. Из-за поломки машины он запросил помощи у "Фарна" на котором все еще развевался Красный Флаг британского торгового флота.

Абордажная партия сообщила, что груз парохода состоит из динамита, смазочного масла, мясных консервов и банок со сгущенкой. Кёлер решил прихватить масло, и на крейсер были погружены 781 бочка и примерно 700 ящиков, всего 148,5 тонн. Командир "Карлсруэ" намеревался смешивать масло с нефтью, чтобы попытаться использовать нефтяные котлы крейсера. 14 октября в 2.00 "Кондор" был потоплен. Как только пароход скрылся под водой, прогремели 2 сильных взрыва, и "Рио Негро" был засыпан обломками.

"Крефельд" был буквально переполнен пленниками, снятыми с потопленных кораблей. В своих мемуарах, написанных на основе дневника, обер-лейтенант Ауст указывает, что 8 октября на "Крейфельде" находились 223 "врага Германии" и 175 нейтралов, всего 398 человек.

Это были 205 англичан, в том числе 2 женщины, 107 китайцев, 22 испанца, а также по одному представителю Бельгии, Кубы, Дании, Эквадора, Греции и Аравии. Так как запас продовольствия таял на глазах, Кёлер решил послать свою плавучую базу в какой-нибудь южноамериканский порт, но при этом приказал капитану Вирту задержать свое прибытие, пока крейсер не сменит район действий.

"Крефельд" отделился от эскадры 13 октября в 13.00 и направился на север-восток к Тенерифе. Пароход двигался медленно, как ему и было приказано, а потому прибыл в этот порт лишь 22 октября. Британские пленные были освобождены, в Берлин была отправлена почта. Несмотря на все требования англичан, которые считали "Крефельд" вспомогательным судном ВМФ, испанцы отказались интернировать пароход. Чтобы задержать его в порту, англичанам нужно было организовать блокаду Тенерифе.

Германские торговые суда, даже те, которые были интернированы в различных портах по всему периметру Атлантики, оказывали рейдерам неоценимые услуги. В первые месяцы войны они регулярно сообщали по радио обстановку. Особенно отличился при этом пароход "Хольгер" компании "Роланд Лайн", интернированный в Пернамбуко. Его коротковолновой передатчик регулярно сообщал о всех вышедших из порта судах и, что было особенно важно – о британских военных кораблях. Так как Пернамбуко был узловой точкой на восточном побережье Бразилии, местом пересечения нескольких важнейших морских линий, значение этой информации невозможно переоценить. Хотя его передатчик имел не слишком большую дальность действия, "Асунсьон", крейсирующий у берегов Бразилии, принимал все передачи "Хольгера" и передавал дальше на "Карлсруэ". Свежие газеты, поступающие на борт интернированных пароходов, были еще одним важным источником информации. Особенное внимание немцев привлекал раздел с расписанием времени прибытия и выхода пароходов.

Однако нейтральные государства, особенно южноамериканские, с течением времени начали смотреть на эти нарушения нейтралитета не так благодушно, как в первые дни войны. Они постепенно ужесточали ограничения, и германским вспомогательным судам становилось все труднее пользоваться этими портами. После того, как эти строгости приняли массовый характер, действия рейдеров были значительно затруднены.

Существование импровизированных пунктов приема угля не могло ускользнуть от внимания захваченных моряков, поэтому лишь вопросом времени стало появление британских крейсеров в таких пунктах. И во время такого визита рейдер вполне мог быть застигнут врасплох. Большая часть британских крейсеров в Южной Америке были достаточно сильны, чтобы уничтожить "Карлсруэ". Если германский крейсер будет застигнут в бухте, где он не сможет использовать свое превосходство в скорости, его упасть окажется плачевной. Немцы много раз проходили по лезвию ножа. Типичным примером был визит 25 октября вспомогательного крейсера "Эдинбург Кастл" к рифу Лавендейра и осмотр острова Рохас броненосным крейсером "Дифенс" на следующий день.

Кёлер прибыл к Лавендейре вскоре после потопления "Кондора". Погрузка угля с "Фарна" началась 15 октября в 8.30 и продолжалась до следующего дня. "Карлсруэ" принял 1100 тонн угля. Крейсер вышел в море в 17.00, на следующий день разминулся с аргентинским правительственным транспортом "Чако" и 17 октября встретился с "Рио Негро" и "Асунсьоном". Утром 18 октября крейсер вместе с "Рио Гранде" двинулись на север от острова Фернандо-ди-Норонья.

В этот день в 11.00 британский пароход "Глантон" стал очередной добычей "Карлсруэ".

Он имел на борту 3800 тонн прекрасного кардифа, но Кёлер в данный момент не нуждался в угле, поэтому на "Глантоне" были заложены подрывные заряды. В 17.25 пароход был затоплен, после того, как немцы забрали с него все, что могло оказаться им полезным. Два нейтральных судна – датский пароход "Зеландия" и какого-то итальянца – Кёлер не стал даже досматривать и просто прошел мимо. 21 октября крейсер перехватил радиограмму британского парохода "Хайленд Скот", в которой указывались координаты судна, но не сумел его найти. 22 октября "Карлсруэ" остановил шведский пароход "Атлант", но отпустил его после поверхностного осмотра.

Зато на следующий день был захвачен очередной приз – британский пароход "Хэрсдейл", шедший с грузом маиса из Розарио. Пароход был остановлен всего в нескольких милях от океанской могилы "Глантона". Так как груз парохода не представлял никакого интереса для Кёлера, то он снял команду и затопил пароход.

Вечером был остановлен шведский пароход "Анни Джонсон", но после осмотра отпущен. 25 октября Кёлер вместе с "Фарном" повернул на запад, к острову Сан-Жоао. Он отпустил угольщики "Рио Него", "Асунсьон" и "Индрани", дав инструкции относительно следующего рандеву. Он собирался атаковать Барбадос перед тем, как начать действия в Карибском море, 26 октября примерно в 10.15 возле острова Сан-Жоао наблюдатели "Карлсруэ" заметили большой пароход. После недолгой погони крейсер остановил "Вандик". 21 октября его шкипер Артур Кадоган получил предупреждение от командира "Бристоля" капитана 1 ранга Фэншо, что "Карлсруэ" действует именно в этом районе. Тем не менее, 23 октября Кадоган вышел из Бахии, направляясь в Нью-Йорк через Тринидад и Барбадос. При этом он следовал обычным маршрутом. На "Вандике" находились 210 пассажиров, небольшое количество золотых слитков, различные грузы и 1000 тонн мороженого мяса. Пароход попытался было удрать, но делая 15 узлов не скрыться от современного крейсера. Между прочим, это было второе судно компании "Ливерпуль, Бразилия и Ривер-Плейт Стим Навигейшн Со", первым был "Сервантес". Она стала единственной компанией, потерявшей 2 судна от действий "Карлсруэ".

Кёлер прекрасно понимал значение такого ценного приза и решил потопить "Вандик", хотя на нем находились много женщин и детей. Он вызывал по радио отпущенные 3 парохода и встретился с ними 27 октября. Утром пассажиры получили приказ упаковать вещи, и к 19.00 "Вандик" опустел. Экипажи "Хартсдейла" и "Глантона" была также переведены на "Асунсьон", и плавучая тюрьма вечером 27 октября направилась в Пару с приказом высадить пленных не ранее 1 ноября. Это позволило бы крейсеру снова растаять в океане без следа.

Пленные были высажены утром 2 ноября. Путешествие на маленьком пароходе, не приспособленном для перевозки людей, было тяжелым, что дало возможность английской прессе снова пуститься в рассуждения о тевтонских зверствах. Сами пассажиры смотрели на вещи философски. Один из американцев написал Кёлеру, что "хотел бы поблагодарить германского капитана, который проявил справедливость и благородство в отношении пассажиров, офицеров и экипажа парохода "Вандик". Никто не мог ждать от него большего в подобных обстоятельствах". 28 октября "Вандик" был затоплен, он стал последней жертвой Кёлера. 27 октября "Карлсруэ" остановил британский пароход "Лондон Скептр", идущий в Нью-Йорк с грузом кофе. Когда выяснилось, что кофе принадлежит американцам, Кёлер отпустил пароход, так как опасался, что германскому правительству придется платить компенсацию собственникам уничтоженного груза. 29-30 октября рейдер принял уголь с "Фарна" у острова Сан-Жоао и направился на встречу с "Рио Негро" и "Индрани". Курс был взят на устье Амазонки к острову Марака.

Там можно было стать на якорь в 15 милях от берега. Экипажу крейсера требовался отдых, но Кёлер не мог пока этого позволить. Он решил нанести удар по Барбадосу. Такая атака могла вызвать панику и нарушить налаженную систему морских перевозок. 1 ноября "Карлсруэ" принял уголь с "Индрани" и взял курс на Барбадос вместе с "Рио Негро". Вечером 1 ноября 1914 года "Карлсруэ" медленно скользил на север. Большая часть экипажа отдыхала на полубаке, слушая корабельный оркестр. Кёлер и вахтенный офицер обер-лейтенант барон фон Альтхаус скучали на мостике. Большинство офицеров собралось в кают-компании на ужин. Внезапно прогремел страшный взрыв, и в темнеющее небо взметнулся столб пламени. Ошеломленные наблюдатели на "Индрани" и "Рио Негро" с ужасом смотрели на крейсер.

Когда дым рассеялся, выяснилось, что вся носовая часть "Карлсруэ" до первой трубы просто исчезла. Погибли командир крейсера капитан 2 ранга Кёлер и 262 человека экипажа. Кормовая часть корабля имела сильный крен на ясный борт, однако она продержалась на плаву достаточно долго, и шлюпки с угольщиков успели снять 123 человека команды "Карлсруэ", И 18.57 кормовая часть крейсера медленно затонула.

Поход "Карлсруэ" завершился, и провидение спасло Барбадос. Командование остатками экипажа после смерти Келер перешло к капитан-лейтенанту Штудту.

Ранее отделенный от эскадры "Фарн" прибыл в Сан-Хуан де Пуэрто-Рико 12 января 1915 года. Какое-то время он бесцельно мотался по морю, ожидая приказов погибшего командира уже несуществующей эскадры. Штудт решил затопить "Индрани" и прорываться в Германию на "Рио Негро", не считаясь с риском налететь на британские патрули. Обратный курс он проложил далеко к северу от Британских островов, описав большую петлю. Его переход значительно облегчило решение Адмиралтейства, которое в ноябре 1914 года отозвало крейсера с линии патрулирования. Их заменили гораздо более слабые, хотя и более мореходные вспомогательные крейсера. Но моряки торгового флота не обладали выучкой военных, а потому "Рио-Негро" проскользнул сквозь линию блокады, используя сильный шторм, укрывший его от глаз наблюдателей с британских кораблей. 29 ноября угольщик прибыл в Алезунд.

В начале декабря остатки экипажа "Карлсруэ" прибыли в Германию. Гибель крейсера оказалась настолько хорошо сохраненной тайной, что о ней не подозревали не только противники, но и собственное командование. 27 ноября радиостанция в Науэне отправила "Карлсруэ" приказ возвращаться. Зато противник продолжал охотиться за "Карлсруэ" еще почти полгода. Британское Адмиралтейство даже отправило в Вест-Индию линейный крейсер "Принцесс Ройял". Впрочем, этот было сделано также с учетом почти невероятной возможности прохода эскадры Шпее через Панамский канал. О гибели "Карлсруэ" англичане узнали только в марте 1915 года.

Остается вопрос о причинах гибели крейсера. Наиболее распространены две версии.

Более вероятной считается взрыв боеприпасов в носовых погребах под воздействием высокой влажности и жары в тропиках. Но у этой версии есть уязвимое место, которое упорно не желают замечать историки. Все знаменитые взрывы военных кораблей – "Микаса", "Иена", "Либерте", "Вэнгард", "Кавачи", "Леонардо да Винчи", "Императрица Мария" – можно приписать взрыву пороховых погребов. Но следует помнить, что все они имели в погребах шелковые картузы для орудий с раздельным заряжанием, и вот в них порох действительно мог подвергнуться разложению. Однако порох в 105-мм унитарных патронах "Карлсруэ", как нетрудно догадаться, был закупорен герметически. Он должен вести себя немного иначе…

Второй версией считается пожар и взрыв в носовом котельном отделении, который был вызван попыткой использовать в топках в качестве топлива смазочное масло с "Кондора".

Но взрыв котла не мог вызвать таких последствий. Разве что этот взрыв мог вызвать детонацию носового погреба и запасных торпед… Но это тоже лишь предположение.

Служба легкого крейсера "Кенигсберг" началась довольно необычно. Осенью 1906 года новейший крейсер, еще не принятый официально Германским Императорским Флотом, сопровождал яхту "Гогенцоллерн" во время визита Вильгельма II в Англию.

В 1911 году, прослужив всего 4 года, крейсер был отправлен на верфь в Киле для ремонта и подготовки к службе в колониях. Рано утром 25 апреля 1914 года он вышел из Киля и направлялся в Германскую Восточную Африку. Командир крейсера фрегаттен-капитан Макс Лооф рассматривал поход как интересный тур по экзотическим местам. Его ждали захватывающие сафари, и Лооф уже приобрел новый 9-мм карабин. В понедельник 6 июля крейсер прибыл в столицу колонии Дар-эс-Салам, расположенный чуть южнее экватора. В сонной размеренной жизни колонии прибытие крейсера стало эпохальным событием. В порт хлынули немцы и африканцы, чтобы посмотреть на мощный корабль.

Если "Эмден" стал известен как "Лебедь Востока", то "Кенигсберг" получил прозвище "Мановари на Бомба Тату" – "Корабль с тремя трубами".

Но вскоре все перевернулось. Политическая ситуация " Европе начала обостряться, и Лооф через радиостанцию в Науэне получил приказ выйти в море и крейсировать, ожидая дальнейших распоряжений. Пока еще не было окончательно ясно, с какими именно странами придется сражаться Германии.

Когда в германских колониях узнали об убийстве эрцгерцога Фердинанда, естественно, власти начали обсуждать складывающуюся ситуацию, ведь Европа стремительно катилась к войне. Гражданский губернатор Германской Восточной Африки Генрих Шнее склонялся к тому, чтобы попытаться заключить с англичанами своеобразный "пакт о ненападении". Зато командующий Германской Колониальной Армией полковник Пауль фон Леттов-Форбек желал прямо противоположного. Фрегаттен-капитана Лоофа эти споры волновали мало, он решил немедленно выходить в море, прежде чем англичане успеют заблокировать Дар-эс-Салам. Во второй половине июля "Кенигсберг" провел несколько артиллерийских учений и вернулся в гавань для профилактического ремонта.

Лооф сразу начал готовить крейсер к военной службе. Из кают была убрана лишняя мебель и полированные деревянные панели, все свободное место было забито различными припасами.

К 30 июля все было готово, и Лооф сошел на берег, чтобы провести совещание с заместителем Леттов-Форбека майором Кеплером для координации будущих действий. В Дар-эс-Саламе в это время находились 2 германских торговых судна. В качестве плавучей базы снабжения Лооф выбрал "Сомали" (2500 тонн). 31 июля в порт примчался пароход "Табора" с сообщением, что 3 крейсера Южноафриканской эскадры контр-адмирала Герберта Кинг-Хэлла вышли в море и прибудут к берегам Германской Восточной Африки 1 августа. Больше нельзя было терять ни минуты, и Лооф в 16.30 того же дня вышел в море.

Когда крейсер находился в 10 милях от берега, примерно в 17.55 наблюдатели заметили мачты 3 кораблей. Англичане успели перехватить "Кенигсберг" и сразу окружили его.

Крейсер "Астрея" занял место на левом траверзе "Кенигсберга", "Гиацинт" – за кормой, "Пегасус" – впереди. Положение "Кенигсберга" стало очень сложным, противник мог уничтожить его в считанные минуты, ведь только один "Гиацинт" имел 11 – 152-мм орудий. Но война пока еще не была объявлена. Лооф вызвал на мостик старшего механика корветтен-капитана Густава Шиллинга и приказал ему приготовиться дать полный ход, но при этом избежать лишнего дыма. Через 45 минут механик сообщил, что пары подняты до предела, и крейсер может дать 22 узла. Все это время "Кенигсберг" шел экономическим ходом 12 узлов, не выдавая своей готовности к прыжку.

Внезапно с юго-востока налетел дождевой шквал и на какое-то время укрыл германский крейсер непроницаемой завесой. Лооф немедленно скомандовал:

– Право на борт! Обе машины самый полный вперед!

Крейсер круто развернулся на 180 градусов, оставляя за собой кипящую кильватерную струю. Когда дождь закончился, "Кенигсберг" уже проскочил мимо "Гиацинта", трубы которого извергали клубы черного дыма – британский крейсер отчаянно пытался поднять пары. В течение часа Лооф шел на юг, а потом повернул в океан, оторвавшись от противника, хотя при этом сжег некоторое количество драгоценного угля. Адмирал Хэлл был в бешенстве, так как добыча ускользнула из-под самого носа.

Через 6 дней "Кенигсберг" находился в районе мыса Гвардафуй, когда радист принял условное сообщение: "ЭГИМА". Началась война с Великобританией, и крейсер превратился в охотника. Он сразу направился в район интенсивного судоходства возле Африканского Рога. Он немедленно передал по радио приказ всем германским торговым судам, которые находятся поблизости, следовать в Дар-эс-Салам. Лооф надеялся встретить угольщик "Рейхенфельс", который имел на борту 6000 тонн отличного угля, однако это судно было интернировано в Коломбо.

Первым 6 августа в 11.10 крейсер встретил возвращающийся из Циндао в Германию пароход "Цитен". Увы, морякам пришлось влиться в состав маленькой армии ЛеттовФорбека, так и не увидев родных мест. Следующий пароход, увидев крейсер, бросился наутек. "Кенигсберг" развил 20 узлов и быстро догнал незнакомца. Однако тот остановился лишь после предупредительного выстрела. К разочарованию Лоофа, на мачту был поднят германский флаг. "Голденфельс" с грузом копры следовал в Гамбург и направлялся к Суэцкому каналу. Шкипер Пауль Дидрихсен ошибочно принял "Кенигсберг" за британский крейсер. Лооф был бы рад забрать уголь, который мог выделить Дидрихсен, но тот объяснил, что в бункерах парохода индийский уголь очень низкого качества. На старом пароходе его еще можно использовать, но для более современных котлов крейсера он будет вреден. Уже вечером, около 21.00, был замечен ярко освещенный корабль, который назвал себя японским пассажирским лайнером.

Немцы были разочарованы. Эти бессмысленные погони сократили запас угля на "Кенигсберге", и без того небольшой после бегства на полной скорости от британской эскадры. Но когда корабли сблизились, стало ясно, что это не лайнер и совсем не японский. Однако пароход сразу остановился и стал дожидаться абордажную партию.

В действительности это был британский пароход "Сити оф Винчестер". Его шкипер совершил ту же самую ошибку, что и Дидрихсен – принял "Кёнигберг" за британский крейсер. А в результате его корабль стал первым английским судном, захваченным немцами в Первой Мировой войне. На нем находился почти весь урожай цейлонского чая 1914 года. Для англичан это был серьезный удар.

Однако они расквитались сразу же. 8 августа перед Дар-эс-Саламом появился крейсер "Астрея" капитана 1 ранга Э.К. Сайкса. Артиллерийским огнем он уничтожил радиостанцию и так напугал капитана порта, что тот затопил на входном фарватере плавучий док. "Кенигсберг" потерял доступ в единственный германский порт на востоке Африки. 7 августа крейсер прибыл к Рас Буруму (острова Хуриа-Муриа у берегов Омана). "Цитен" уже стоял там на якоре. Туда же прибыл вышедший из Карачи пароход "Остмарк".

Пароходы снабдили крейсер провизией, но угля выделить не смогли. Вечером того же дня "Остмарк" ушел в Массауа. 10 августа у острова Совда крейсер встретился с "Голденфельсом", который передал ему небольшое количество угля. Но этого едва хватило, чтобы добраться до острова Халлания где Лоофа ждали "Цитен" и "Сити оф Винчестер". Крейсер забрал с британского парохода около 400 тонн угля, пресную воду и продукты. Утром 12 августа он был отведен в море и затоплен. К несчастью для Лоофа, на "Сити оф Винчестер" находился все тот же скверный индийский уголь, который засорял топки и давал огромное количество дыма.

Так как на "Кенигсберге" начали подходить к концу запасы угля, Лооф направился на рандеву с "Сомали". Этот угольщик подчинялся администрации этапа Восточная Африка. 14-18 августа "Кенигсберг" безуспешно крейсировал в районе Адена, а когда пришел на рандеву к острову Сокотра, то его бункера были пусты, Лоофу пришлось ограничить выдачу пресной воды экипажу. 21-23 августа он принял уголь с "Сомали" и направился на юг. 29 августа "Кенигсберг" вошел во фрацузский порт Маджунга на Мадагаскаре, но порт был эвакуирован. И тут перед Лоофом во весь рост встал проклятый вопрос: "Где взять уголь?" На крейсере оставалось всего 250 тонн. Ответа, увы, Лооф не знал.

Вдобавок на состоянии корабля начало понемногу сказываться затяжное плавание.

Заправки углем стоили нескольких помятых листов обшивки и выбитых заклепок. Вышел из строя один из котлов, в остальных начали лопаться трубки. Лооф решил заняться ремонтом корабля. Но идти в Дар-эс-Салам он не мог. Поэтому 3 сентября крейсер вместе с угольщиком "Сомали" во время прилива по рукаву Симба-Уранга вошли в дельту реки Руфиджи, которая стала его убежищем. Карты дельты перед войной составило гидрографическое судно "Мёве".

Единственной германской "властью" здесь был маленький таможенный пост. Когда таможенники оправились от неожиданности, они развили бурную деятельность, пытаясь найти уголь. В Дар-эс-Салам была отправлена депеша с известием, что "Кенигсберг" не потоплен, как утверждали англичане. Он очень даже жив, и ему требуется УГОЛЬ. К Лоофу тоже начали поступать свежие новости. Самая важная из них была получена 19 сентября.

Береговой наблюдатель сообщил, что в гавань Занзибара вошел британский крейсер.

Лооф не знал, что по приказу Адмиралтейства Кинг-Хэлл на "Гиацинте" отправился патрулировать в районе мыса Доброй Надежды, чтобы предотвратить прорыв туда крейсеров фон Шпее. Крейсер "Астрея" был отправлен к берегам Юго-Западной Африки.

По какой-то причине британское командование решило, что "Кенигсберг" ушел в Индию, и потому восточные берега Африки совершенно безопасны. В этом районе остался самый слабый из крейсеров Кинг-Хэлла "Пегасус", который решил заняться ремонтом и чисткой изношенных котлов. Британский крейсер также пострадал от плохого качества местного угля. Адмирал приказал постоянно держать пары, чтобы в случае необходимости немедленно дать ход, но командир крейсера капитан 2 ранга Инглс решил, что никакая опасность ему не грозит, а потому можно чистить все котлы разом. Это займет много меньше времени.

За время стоянки "Кенигсберг" был приведен в состояние относительной исправности и с вечерним приливом выскользнул в море. Лооф решил следовать экономической скоростью 10 узлов, чтобы не выдать себя искрами из труб.

На входе в гавань Лооф встретил маленький буксир "Гельмут". Его командир сублейтенант Чарлсуорт принял германский крейсер за безобидного "купца" и смело пошел навстречу. Свою ошибку англичане поняли, лишь когда "Кенигсберг" поднял германский флаг и открыл огонь. Пара снарядов убедили Чарлсуорта, что пора бросить корабль и спасаться, что он и сделал вместе с командой.

Германский крейсер вошел в порт, маневрируя между песчаными банками. В 5.21 он развернулся левым бортом к противнику и с дистанции 3 мили открыл огонь по безмолвному "Пегасусу". Первый залп лег недолетом, второй накрыл цель, а с третьего начались попадания. Один из британских офицеров, спавших на палубе, в 5.15 был разбужен "двумя снарядами, пролетевшими над головой. Я взлетел на спой пост на марсе и увидел ведущий бешеную пальбу "Кенигсберг" всего в 4 милях.

Наши матросы разбежались по боевым постам, но снаряды сыпались очень часто, нанося ужасные потери. Наши орудия (8 – 102 мм) скоро начали отвечать, но их снаряды не долетали до противника на 1000 ярдов. Внезапно снаряд шлепнулся в 20 ярдах от меня, подняв столб брызг выше марса. Затем из переднего поста управления мне передали, что они потеряли связь с орудиями, поэтому я приказал перевести управление па кормовой пост. Но теперь все наши орудия прекратили огонь, и я услышал, как кто-то сказал:

"Сдаемся!" Я закричал: "Не сдаваться!" – однако секунду спустя несколько человек сказали: "Приказ капитана, сэр". И я увидел поднимающийся белый флаг. Прежде чем немцы смогли различить его, они сделали еще 9 выстрелов. Хотя вода потоком лилась в пробоины, мы ухитрились частично остановить ее матами. Но корабль продолжал крениться. Поэтому я спустил все шлюпки и приказал матросам перевозить раненых на берег. После этого возник вопрос: пленные мы или нет? Но, поскольку "Кенигсберг" уходил прочь, я решил, что все-таки нет. Так как корабль явно тонул, капитан отдал приказ покинуть его. Едва мы успели отплыть на 50 ярдов, к борту подошел пароход "Килва", и я запросил разрешения вернуться. Мы попытались было отбуксировать крейсер на песчаную отмель, однако берег был слишком крутой, и он соскользнул обратно. Бой длился всего 15 минут, но "Пегасус" перевернулся и затонул лишь в 13.00. Мы потеряли 102 человека: 42 убитыми и 60 ранеными.

Капитан был несомненно прав, спустив флаг. Что мы могли еще сделать?

Наши орудия не могли достать "Кенигсберг", и мы не имели хода.

Бессмысленно драться в таких обстоятельствах".

Попытка англичан открыть ответный огонь не удалась, так как первыми же снарядами были убиты старший помощник и старший артиллерист. Расстрел прекратился в 5.37, но к этому времени "Пегасус" уже получил более 60 попаданий.

"Кенигсберг" прошелся по гавани и расстрелял радиостанцию, посылавшую отчаянные призывы о помощи. Перед тем как покинуть гавань, старший помощник Кох и минный офицер Ангел решили испробовать хитрый трюк, который они разработали еще во время стоянки в Руфиджи. "Кёнигсберг" числился в списках как крейсер, оборудованный для минных постановок. Поэтому они сбросили в воду несколько бочек прямо на виду у британских береговых наблюдателей. Гавань Занзибара теперь была "заминирована".

Около 7.00 "Кенигсберг" покинул порт, израсходовав около 350 снарядов.

К несчастью, на германском крейсере лопнул паропровод, когда он дал полный ход во время боя. Это вы нудило Лоофа отказаться от запланированного рейда к берегам Южной Африки и вернуться в Руфиджи. 20 сентября он снова вошел в дельту реки. Мангровые заросли являлись идеальным убежищем, несмотря на вездесущих москитов. Но Макс Лооф не собирался отсиживаться здесь до конца войны. Он решил попытаться вернуться в Германию. Для этого прежде всего следовало отремонтировать котел.

В джунглях мастерских нет, поэтому неисправные детали было решено отправить по суше в Дар-эс-Салам. Эта нелегкая задача была возложена на капитан-лейтенанта Вернера Шёнфельда, который до 1910 года служил на флоте, а потом стал владельцем плантации в Германской Восточной Африке. Шёнфельд говорил на суахили и прекрасно знал эти места. Шёнфельд мобилизовал знакомых плантаторов и соорудил двое больших салазок.

Потом он набрал почти тысячу человек, чтобы эти салазки тащить. Котел был отправлен в Дар-эс-Салам и через 3 недели прибыл в мастерские.

Чтобы прикрыть вход в реку, Лооф организовал "Боевой отряд Дельта", который усилили туземные стрелки Леттов-Форбека. Мелкие орудия перекрывали огнем почти все протоки, была организована система наблюдательных постов, протянуты мили телефонного кабеля. Лооф надеялся, что это поможет ему вести меткий огонь в случае попытки англичан прорваться в дельту Руфиджи.

Но теперь судьба была против "Кенигсберга". Через 2 дня после атаки Занзибара германский крейсер "Эмден" обстрелял гавань Мадраса в Индии и поджег город. Этот двойной удар по национальной гордости британское Адмиралтейство стерпеть не могло. 21 сентября капитан 1 ранга Сидней Друри-Лоу, командир новейшего легкого крейсера "Чатам", получил приказ следовать из Красного моря к берегам Германской Восточной Африки. Из Индийского океана ему на помощь были отправлены однотипные крейсера "Веймут" и "Дартмут". Они были гораздо сильнее (8 – 152-мм орудий) и быстроходнее "Кенигсберга".

Перед англичанами стояла лишь одна проблема – они понятия не имели, где искать "Кенигсберг". Но вскоре к ним пришел первый успех. 9 октября "Дартмут" у берегов Мадагаскара захватил германский буксир "Адъютант", который шел в бухту Линди.

Друри-Лоу заподозрил, что он идет на встречу с лайнером "Президент", и сам направился в эту же бухту. 19 октября англичане заметили стоящий на якоре корабль под флагом Красного Креста. Заподозрив, что это обман, Друри-Лоу выслал абордажную партию. Так как "Президент" даже отдаленно не напоминал госпитальное судно, англичане выпели из строя машины корабля.

Среди бумаг на "Президенте" был найден приказ доставить уголь в дельту реки Руфиджи. 29 октября "Чатам" стал на якорь вблизи рукава Киобони и выслал на берег разведывательный отряд. Англичанам повезло еще раз – в этом месте германских укреплений не было. И вскоре разведчики заметили поднимающиеся над деревьями мачты "Кенигсберга" и "Сомали". На следующий день прибыли "Дартмут" и "Веймут".

Командование отрядом принял капитан 1 ранга Друри-Лоу. Ирония судьбы заключалась в том, что именно в этот день был доставлен обратно отремонтированный котел "Кенигсберга". Но прорываться в море теперь было бесполезно. 30 октября британские крейсера обнаружили мачты "Кенигсберга" и открыли огонь.

Попытка Лоофа сохранить стеньги с антеннами оказалась ошибкой. Если бы они были сняты, обнаружить "Кенигсберг" было бы гораздо труднее. Но хотя стрельба велась целый день, германский крейсер попаданий не получил. Зато несколько снарядов "Чатама" попали в пароход "Сомали", который вспыхнул. Фрегаттен-капитан Лооф отвел "Кенигсберг" вверх по реке, за пределы досягаемости британских орудий. Но теперь его положение стало крайне тяжелым. Выход в море был блокирован 3 большими современными крейсерами, каждый из которых был сильнее "Кенигсберга". Капитан 1 ранга Друри-Лоу имел простой и ясный приказ: "Уничтожить "Кенигсберг" любой ценой!" Хотя германский крейсер был фактически обезврежен, его уничтожение затянулось надолго. Густые мангровые заросли хорошо укрывали "Кенигсберг", и стрельба 3 крейсеров с моря оказались неэффективной. Входной бар они могли преодолеть только в полный прилив весной.

Так как Друри-Лоу не мог прорваться через позиции Боевого отряда Дельта, он решил прибегнуть к нестандартным мерам. 7 ноября флотилия мелких судов попыталась прорваться в дельту, прикрывая кабельное судно "Дюплэ", которое вело на буксире катер, спешно вооруженный торпедами. Атака с треском провалилась. В катер попал 37-мм снаряд, и торпеда ушла в болото.

Решив, что это непозволительная роскошь – держать 3 современных крейсера для блокады одного противника, Друри-Лоу превратил угольщик "Ньюбридж" в брандер. 10 ноября в 5.25 в сопровождении вооруженных паровых катеров он вошел в тот рукав, который облюбовал в качестве убежища Лооф. Командовал брандером старший помощник "Чатама" капитан 2 ранга Рэймонд Фицморрис. Несмотря на сильный огонь с обоих берегов реки, он сумел затопить "Ньюбридж" в намеченной точке. Но это лишь немного осложнило жизнь немцам, так как "Кенигсберг" мог выйти в море по другому рукаву.

Началась 8-месячная осада. Немцы создали в дельте реки настоящий укрепленный район, прорыв которого мог дорого обойтись англичанам. В середине ноября Друри-Лоу пришлось отправить "Дартмут" и "Веймут" на юг на помощь Кинг-Хэллу, так как Адмиралтейство опасалось появления Kreuzergeschwader в районе мыса Доброй Надежды.

В декабре Друри-Лоу попытался использовать самолеты Морской Воздушной Службы (Royal Naval Air Service), которые доставил вспомогательный крейсер "Кинфаунс Кастл".

Однако 2 машины, которые имели англичане, быстро пришли в негодность. Эта попытка лишь потрепала нервы самим англичанам, так как самолеты несколько раз поднимали ложную тревогу, сообщив, что "Кенигсберг" разводит пары и готовится выйти в море.

На Рождество противники обменялись поздравлениями.

"Мы желаем вам счастливого Рождества и счастливого Нового Года. Надеемся на скорую встречу", – радировали офицеры крейсера "Фоке". На это Лооф вежлива ответил:

"Благодарю, желаю вам того же. Если вы хотите видеть меня, я всегда дома".

В начале января 1915 года 6 рот индийских и африканских стрелков при поддержке кораблей заняли остров Мафия в устье Руфиджи. Им противостояли 2 унтера и 20 аскари под командованием лейтенанта Шиллера., Но вскоре Боевой отряд Дельта тоже добился успеха. Шальной снаряд перебил паропровод все того же "Адъютанта", и корабль вылетел на берег, где его захватили немцы. Выяснилось, что англичане успели вооружить буксир 3 – 120-мм орудиями и 2 пулеметами. Немцы совершенно неожиданно для себя захватили ценный приз. Но 6 июля "Адъютант" был потоплен крейсерами "Гиацинт" и "Пионер". 20 февраля прибыл "Кинфаунс Кастл" с двумя новыми гидросамолетами "Сопвич" и 18 техниками. Командовал отрядом лейтенант звена Тулл. Один самолет разбился во время второго полета, но Тулл спасся. Проблема заключалась в том, что эти самолеты не предназначались для действий в тропиках при повышенной влажности и высокой температуре.

Кинг-Хэлл был разочарован отсутствием успехов и 7 марта прибыл к устью Руфиджи на броненосце "Голиаф". Он нанял известного охотника Питера Преториуса, чтобы тот выяснил, может ли крейсер вести огонь. Кроме того, немцы могли установить на берегах реки торпедные аппараты. Преториус вместе с радистом и 6 африканцами провел разведку и ответил на все интересующие адмирала вопросы.

Впрочем, положение "Кенигсберга" тоже было незавидным. Тропические болезни косили экипаж не хуже снарядов, а долгое стояние в илистой реке могло окончательно вывести из строя машины крейсера.

И начале 1915 года Адмиралштаб вдруг поддался эмоциям и решил попытаться вернуть "Кенигсберг" домой. Трезвый расчет в этом решении отсутствовал. В Африку был отправлен пароход "Рубенс", он же "Блокадопрорыватель А". Он был замаскирован под датский сухогруз "Кронборг". Подготовка велась с исключительной тщательностью. Все предметы на судне были датскими, а экипаж был набран в Шлезвиг-Гольштейне, где очень многие говорят по-датски. Командовал пароходом обер-лейтенант Карл Христиансен.

До 1914 года Христиансен плавал на торговых судах, свободно владел датским языком и прекрасно знал Балтику. После начала войны он служил на легком крейсере "Любек", потом был переведен в штаб адмирала Беринга на броненосный крейсер "Фридрих Карл".

После гибели корабля на русской мине Христиансен был выбран в качестве командира блокадопрорывателя, который должен был выйти в Южную Атлантику навстречу эскадре адмирала фон Шпее. После боя у Фолклендских островов этот план рухнул, но теперь снова был извлечен из архива.

Пароход "Рубенс" имел внешность типичного британского трампа и не должен был привлекать особого внимания после выхода в океан. 18 февраля 1915 года он вышел из Вильгельмсхафена, имея на борту 2000 тонн отборного вестфальского угля, 1000 тонн пресной воды, 50 тонн смазочного масла и различные запасные части для машин "Кенигсберга". Кроме того, он нес 2 десантные 60-мм пушки, 4 пулемета "Максим" и 1500 пехотных винтовок. На пароход было погружено и много боеприпасов – 3000 патронов к 37-мм орудиям с потопленной канонерки "Мёве", 3000 патронов к 60-мм пушкам, 500 снарядов для 88-мм орудий, которые "Кенигсберг" должен был передать на вспомогательный крейсер, 1000 патронов калибра 105 мм для самого "Кенигсберга", 4,5 миллиона винтовочных патронов и тонна сильнейшей взрывчатки тринитроанизола. На "Рубенс" были погружены мундиры, обувь, палатки, полевые телефоны, радиостанции, которые были нужны армии Леттов-Форбека.

Под прикрытием шторма Христиансен проскользнул мимо британских патрулей в Северном море. Потом пароход сменил маскировку, превратившись в судно компании "Бритиш Индиа Лайнз", и повернул на юг. Христиансен держался подальше от обычных судоходных маршрутов, чтобы избежать ненужных встреч. 22 марта пароход обогнул мыс Доброй 11одежды. В ночь с 3 на 4 апреля, находясь в 150 милях от принадлежащих французам Коморских островов, Христиансен послал радиограмму "Кёнигсбергу", запрашивая инструкции. Это была грубейшая ошибка, значения которой он так и не помял. Продолжительная болтовня в эфире привела к провалу тщательно подготовленной операции.

Рано утром 10 апреля "Рубенс" благополучно разминулся с британским вспомогательным крейсером и бросил якорь у острова Альдабра. Но переговоры между Христиансеном и Лоофом были перехвачены французскими кораблями, патрулирующими у берегов Мадагаскара. Хотя им не удалось раскрыть шифр, характерный глубоко модулированный сигнал мог принадлежать только германскому передатчику "Телефункен". Сила сигнала наталкивала на мысль, что корабль находится совсем недалеко. 13 августа вспомогательный крейсер "Кинфаунс Кастл" прибыл, чтобы осмотреть Альдабру.

"Рубенс" ушел оттуда вчера вечером.

Кинг-Хэлл начал терять терпение, тем более, что он лишился 2 кораблей. 25 марта броненосец "Голиаф" был отправлен в Дарданеллы, а "Чатам" ремонтировался в Бомбее.

Приближение сильных весенних приливов вынудило его держать "Чатам" для охраны устья Руфиджи, поэтому на поиски таинственного германского корабля адмирал мог направить только старый "Гиацинт". А что, если эту радиограмму отправил современный германский крейсер? Тогда судьба "Гиацинта" могла оказаться незавидной. 13 апреля "Кенигсберг" перешел обратно в Кикале. А если Лооф попытается выскользнуть из своего убежища? Порт Та и га охраняло только бывшее кабельное судно "Дюплэ", которое было бы уничтожено моментально. Кинг-Хэлл рискнул и лично направился в Тангу на "Гиацинте". Риск оправдался.

В 5.30 Христиансен увидел маяк Уленга, установленный на входном фарватере порта Танга. Одновременно наблюдатели "Гиацинта" заметили "Рубенс". Британский крейсер сразу дал полный ход и развил 18 узлов. Христиансен, не долго думая, попытался удрать, хотя надежд на это почти не было.

Однако прежде чем Кинг-Хэлл приказал открыть огонь, сломался шатун правой машины, и "Гиацинт" начал стремительно терять скорость. Скоро стало ясно, что с одной левой машиной крейсер не может дать больше 10 узлов, и у "Рубенса" появились шансы на спасение. В отчаянии адмирал все-таки приказал артиллеристам открыть огонь.

Первые залпы легли за кормой германского судна, но Христиансен, ничего не зная о проблемах англичан, повернул к бухте Манца, хотя до Танги оставалось всего 6 миль.

"Рубенс" стал на якорь в 6.30, а "Гиацинт", как правильно предположил Христиансен, не рискнул пересечь песчаный бар. Однако "Рубенс" теперь оказался в пределах досягаемости британских пушек. Кинг-Хэлл приказал развернуться бортом и открыть огонь.

Когда вокруг "Рубенса" начали падать снаряды, Христиансен приказал затопить судно.

Были открыты кингстоны и подожжена политая нефтью палуба. "Рубенс" запылал, словно костер. После этого англичане попытались обстрелять шлюпки, на которых спасалась германская команда. Кинг-Хэллу отчаянно требовалась информация. Однако немцы быстро укрылись в мангровых зарослях на берегу. Попытка высадить десант была отбита германскими солдатами, наблюдавшими за всем этим спектаклем. Кинг-Хэлл повернул на юг, твердо убежденный, что "Рубенс" больше не покинет бухту Манца.

Сильный пожар и несколько взрывов уверили британского адмирала, что с ним покончено.

Однако немцы сумели спасти большую часть груза, так как трюмы не пострадали от фальшивого пожара. Германские войска получили все винтовки и большую часть боеприпасов. Но "Кенигсберг" не получил так нужный ему уголь, поэтому Кинг-Хэлл всетаки добился своего.

Гибель "Рубенса" во многом предопределила судьбу "Кенигсберга", а окончательно решил ее Летгов-Форбек. Он потребовал от Лоофа выделить в десант для укрепления обороны Германской Восточной Африки столько людей, сколько возможно. На борту осталось всего 220 офицеров и матросов. Они могли помешать врагу захватить крейсер, но вывести его в море не могли. Но англичане не подозревали об этом. Они слышали по радио, как "Кенигсберг" вызывает второе судно снабжения, и были искренне убеждены, что крейсер в любой момент может развести пары и выйти в океан.

Разочаровавшись в эффективности корабельной артиллерии, англичане решили прибегнуть к помощи нетрадиционных систем оружия, коль скоро обычными средствами уничтожить "Кенигсберг" не удавалось. В апреле адмирал Кинг-Хэлл попытался нанести удар с помощью самолетов морской авиации. Полеты проводились в исключительно сложных условиях. Несчастные "этажерки" не были приспособлены к действиям при такой температуре и влажности, каждый полет превращался в настоящий подвиг. И, как это бывает слишком часто, подвиги оказались напрасными. Тогда Адмиралтейство решило принять предложение Друри-Лоу, которое тот высказал еще в ноябре прошлого года.

В начале войны английское правительство конфисковало строящиеся на верфях фирмы "Виккерс" для Бразилии 3 бронированные речные канонерки, которые были названы "Хамбер", "Мерси" и "Северн". В первый год войны они славно поработали у берегов Бельгии, полностью расстреляв свои 152-мм орудия. И вот после замены изношенных орудий эти мониторы, как их на страх врагу назвало Адмиралтейство, отправились в далекий путь. Их сопровождал пароход "Трент", который должен был служить плавучей базой. Каждый из мониторов тащили 2 океанских буксира. Они покинули Девенпорт 14 марта и 28 марта прибыли на Мальту. Тут отряд разделился. "Хамбер" со своими буксирами направился к Дарданеллам, а "Мерси" и "Северн" – через Суэцкий канал в Красное море. 15 мая они прибыли в Аден. Еще не вступив в бой, отряд понес первые потери – 2 матроса умерли от теплового удара. К началу июня мониторы добрались до Руфиджи. Но вступить в бой для них было форменным самоубийством, так как за время путешествия корпуса речных корабликов были настолько расшатаны, что они еле держались на воде.

Начался ремонт. Для защиты рулевых рубок было установлено дополнительное бронирование, на палубы уложены броневые листы, на 3-фн орудиях навешены щиты. Все это заняло целый месяц, и лишь в конце июня мониторы провели учебные стрельбы.

Англичане также вооружили 4 больших буксира, которые должны были служить патрульными судами.

Из Англии прибыли самолеты, которые должны были корректировать огонь мониторов. 2 июля пилоты даже сделали попытку атаковать "Кенигсберг" с воздуха, и одна маленькая бомба попала в носовую часть крейсера, но не причинила повреждений. Так как перед самолетами стояла более важная задача, то дальнейшие налеты не проводились.

Адмирал Кинг-Хэлл тщательно проинструктировал пилотов и командиров мониторов вечером 5 июля. 6 июля в 4.15 "Северн" капитана 1 ранга Эрика Фуллертона и "Мерси" капитана 2 ранга Роберта Уилсона подняли якоря. Через 5 минут взлетели самолетыкорректировщики. Мониторы вошли в рукав Кикунджа. Под командой Фуллертона они пересекли бар и начали подниматься по извилистым рукавам Руфиджи. Однако предусмотрительный Лооф развернул на берегах реки целую сеть наблюдательных постои, и унтер-лейтенант Шлавс обнаружил приближение англичан. Немцы открыли огонь из мелких пушек и стрелкового оружия.

Кинг-Хэлл с крейсерами "Веймут", "Гиацинт", "Пирамус" и "Пионер" в 5.45 подошел к дельте, чтобы подавить береговую оборону. "Веймут", "Пирамус" и 4 вооруженных траулера протиснулись в устье Кикунджи, а "Гиацинт" и "Пионер" начали обстрел укреплений Ссимба-Уранга. Под градом британских снарядов огонь немцев ослабел. В 6.15 мониторы миновали все засады, и в 6.23 "Северн" бросил якорь у острова Генгени.

Через пару минут это же сделал "Мерси". Немного погодя появился самолет лейтенанта Тулла. Однако лишь в 6.58 они смогли открыть огонь.

Однако стрельба англичан была просто отвратительной, зато немецкие наводчики подтвердили свою высокую репутацию. Сначала в 6.60 они накрыли "Северн", а в 7.40 снаряд "Кенигсберга" попал в носовое 152-мм орудие "Мерси" и разбил его. Монитор чуть не взорвался, его спасло мужество артиллеристов, выбросивших горящий патрон за борт. Снаряды "Кенигсберга" рвались рядом с британскими кораблями, осыпая их осколками. Второй снаряд попал в ватерлинию "Мерси", и Уилсон отвел монитор немного назад. В ту же минуту на место бывшей стоянки лег целый залп германского крейсера. Поврежденный "Мерси" счел за лучшее вообще уйти. Фуллертон упрямился еще час, но потом отвел и "Северн".

"Кенигсберг" пострадал мало. В 7.55 снаряд "Северна" пробил волнолом на полубаке, попал в щит правого носового орудия и убил 2 человек. Второй снаряд уничтожил правое крыло мостика и ранил Лоофа, штурмана Хинрихса и рулевого. Третий снаряд разорвался в офицерской кают-компании, а четвертый попал в среднюю часть корабля и тяжело ранил артиллериста лейтенанта Венига. Британские мониторы израсходовали 656 снарядов и мало чего добились.

В воскресенье 11 июля британский самолет снова обнаружил "Кенигсберг". В 10.40 отремонтированные мониторы снова вошли в реку. Лооф за это время успел улучшить систему связи с наблюдательными постами, и в 12.10 "Кенигсберг" снова открыл огонь.

Он поразил "Мерси" двумя снарядами, разбив кормовое орудие. Снова "Мерси" пришлось отойти. Германский крейсер перенес огонь на "Северн", который не отвечал до 12.30, дожидаясь прибытия самолета-корректировщика. К тому же "Кенигсберг" начал испытывать нехватку боеприпасов и просто не мог поддерживать прежний темп стрельбы.

На сей раз англичанам удалось наладить взаимодействие с самолетом-корректировщиком, и стрельба "Северна" оказалась довольно точной. Один из снарядов, восьмого залпа в 12.42 попал в палубу "Кенигсберга" перед мостиком, второй раз повредив правое носовое орудие. Второй снаряд разорвался позади боевой рубки. Осколки влетели в смотровую щель и ранили Лоофа и еще несколько человек в рубке. Управление огнем крейсера после этого было переведено на кормовой пост. Теперь могли стрелять только 3 кормовых орудия правого борта. Потери среди артиллерийских расчетов быстро росли.

В 12.52 с грохотом рухнула средняя труба крейсера, на корме начался серьезный пожар.

На стрельбу англичан теперь отвечало только одно орудие. В 12.53 англичане увидели взлетевший над деревьями столб дыма, а потом докатился тяжелый грохот. Это снаряд монитора попал в кормовой погреб "Кенигсберга", вызвав пожар. Взорвались остатки 105-мм патронов. Немцы были вынуждены затопить погреба. Фрегатген-капитан Лооф был ранен в голову осколком и передал командование капитан-лейтенанту Георгу Коху.

В этот момент мотор "Фармана" Тулла был поврежден выстрелом с "Кенигсберга", и самолет начал быстро терять высоту. Тулл попытался посадить его на воду, но не сумел.

Колеса самолета коснулись воды, он закувыркался и просто рассыпался на куски. Тулл и его наблюдатель суб-лейтенаит Арнольд получили сильные ушибы, но были спасены шлюпкой с одного из мониторов.

Впрочем, теперь британские корабли пристрелялись и вели методический огонь.

Дальнейшая борьба была бесполезна, и в 13.30 Лооф отдал приказ уничтожить крейсер.

Старший помощник Кох разместил в трюме крейсера боеголовки торпед. Около 14.00 прогремели взрывы, и "Кенигсберг" с креном на левый борт осел на илистое дно реки Руфиджи. В 14.20 самолет-корректировщик сообщил, что цель уничтожена. Англичане по инерции еще какое-то время продолжали стрельбу, но потом, удовлетворенные, ушли. И напрасно. Немцы сумели снять с затопленного крейсера несколько 105-мм орудий. В мастерских Дар-эс-Салама для них были сделаны лафеты, в результате чего на вооружении войск Леттов-Форбека оказались самые тяжелые орудия в Восточной Африке, которые доставили англичанам много неприятностей.

Одно из этих орудий и сегодня можно видеть в форту Иисус в Момбасе (Кения).

В этом бою немцы потеряли 19 человек убитыми, 21 человек был тяжело ранен и 24 получили легкие ранения. А в целом экипаж "Кенигсберга" во время своей африканской эпопеи понес колоссальные потери. Из 350 человек пережили войну и вернулись в Германию всего 15, в том числе и Лооф.

История "Кенигсберга" лучше всего иллюстрирует основную идею крейсерской войны – не непосредственное уничтожение торговых судов, а дезорганизация перевозок и отвлечение сил противника с основного театра на второстепенные. "Кенигсберг" уничтожил единственное торговое судно и потопил устаревший крейсер, который точнее было бы даже назвать колониальной канонеркой. Но для борьбы с ним англичанам пришлось задействовать следующие корабли: броненосец "Голиаф", крейсера "Гиацинт", "Чатам", "Дартмут", "Веймут", "Пирамус", "Пегасус", "Пионер", "Фоке", "Астрея", мониторы "Мерси", "Северн", много вспомогательных судов.

Осколки Kreuzergeschwader Достаточно хорошо известны действия германских легких крейсеров в составе эскадры адмирала фон Шпее, мы писали об этом в первом томе нашей работы. Гораздо менее известны действия "Лейпцига", "Нюрнберга" и "Дрездена" до соединения с броненосными крейсерами. Именно об этом мы и расскажем сейчас, хотя следует прямо сказать, что в качестве рейдеров эти крейсера не слишком преуспели.

Легкий крейсер "Лейпциг" входил в состав Крейсерской Эскадры. В начале июня 1914 года он должен был сменить почти половину своей команды в порядке ежегодной ротации. Он вышел из Циндао в Иокогаму, откуда должен был направиться к берегам Мексики для защиты германских интересов. В Иокогаму крейсер прибыл 10 июня, где германский морской атташе предупредил его о возможности захвата Циндао в случае объявления войны Японией.

В середине июня корабль фрегаттен-капитана Иоханнеса Гауна покинул Иокогаму и 28 июня прибыл в Гонолулу. Уже на следующий день крейсер снова вышел в море и 7 июля прибыл в Матцалан. Он должен был сменить "Нюрнберг", который сейчас находился в районе Панамы и должен был двигаться на запад в Циндао для ремонта. Фрегаттенкапитан фон Шёнберг через германское консульство в Сан-Франциско зафрахтовал британский угольщик "Цитриана", хотя американский уголь был скверного качества. Фон Шёнберг предложил захватить с собой в Сан-Франциско одного из офицеров Гауна, чтобы тот организовал доставку угля "Лейпцигу". 8 июля фон Шёнберг направился на север в сопровождении "Цитрианы", а Гаун взял курс на Гуаймас. В этом городе войска генерала Теллеца, сохранившего верность президенту Уэртс, были осаждены бандами Панно Вильи. Теллец угрожал репрессиями германской колонии в Гуаймасе, если немцы не снабдят его деньгами для закупки боеприпасов. Но в Берлине узнали об этом, и фрегаттен-капитан Гаун получил приказ доказать мексиканскому генералу ошибочность его решения. Гаун имел разрешение в случае необходимости обстрелять город. Однако еще до прибытия крейсера Теллец решил эвакуировать свои войска морем с помощью присланной Уэртой флотилии.

Когда в город вошли повстанцы, собственность иностранных граждан уже охраняли британские, германские и американские моряки. 23 июля, когда военные тучи уже были готовы разразиться громом и молниями, "Лейпциг" получил приказ идти в Матцалан на восточном берегу Калифорнийского залива. Здесь Гаун встретил целый интернациональный флот: американские крейсера "Олбани" и "Калифорния", британский шлюп "Элджерин", японский крейсер "Идзумо".

Германский капитан узнал, что международная обстановка стремительно ухудшается, а потому англичане могут помешать "Цитриане" вернуться с углем, необходимым "Лейпцигу". 2 августа, после того как Германия объявила войну России, Гаун покинул Матцалан и направился в Сан-Франциско, чтобы организовать снабжение углем с помощью системы этапов. Рано утром "Элджерин" вышел в море, чтобы соединиться с крейсером "Рэйнбоу" в порту Эскимо на случай войны между Британией и Германией.

Германский крейсер 5 августа принял уголь в мексиканском порту и 14 августа подошел к входу в залив Золотые Ворота. Корабль был подготовлен к бою – роскошная мебель и убранство кают, лишнее дерево были либо выкинуты за борт, либо сгорели в топках.

Несколько дней Гаун крутился вблизи от Сан-Франциско, старательно избегая встречи с японским броненосным крейсером "Идзумо" и даже со старым британским крейсером "Рэйнбоу". Однажды утром немцам пришлось пережить несколько неприятных минут, когда в тумане появились два смутных силуэта, но это оказались американские корабли, возвращающиеся на базу в Сан-Диего.

Гаун встретился с германским вице-консулом, который отважно вышел в море на катере, битком набитом журналистами. Чиновник сообщил, что американские власти конфисковали 2000 тонн угля, закупленные для крейсера, как военные материалы и вообще намерены строго соблюдать нейтралитет. Кроме того, он предупредил, что 18 августа в Сан-Франциско должен прибыть "Идзумо".

Ночью 15/16 августа "Лейпциг" все-таки вошел в порт, намереваясь в течение следующего дня заправиться углем. После трудных переговоров американский адмирал разрешил Гауну принять только 500 тонн угля, а потом догрузить еще 500 тонн в Гонолулу. В итоге 16 августа в 20.00 "Лейпциг" покинул гавань. Лоцман оказался мертвецки пьян, и крейсер столкнулся с британской баркентиной. Парусник был тяжело поврежден, а на крейсере одно из 105-мм орудий слетело со станка. 23 августа крейсер прибыл в Бахиа Баллинас и начал ждать угольщик "Матцалан", который прибыл через 3 дня. Однако мексиканский чиновник, находившийся на борту, заявил, что грузить уголь можно только в Гуаямосе. В действиях немцев явно царила неразбериха, так как угольщик "Мари" вообще был направлен в Матцалан. Гауну надоел этот хаос, и 8 сентября он направился в Гуаямос, чтобы принять уголь с принадлежащих немцам складов.

Только 11 сентября "Лейпциг" захватил свой первый приз. Его жертвой стал британский танкер "Эльсинор", шедший в Центральную Америку в балласте. Естественно, что абордажная партия не нашла на судне ничего полезного, и танкер был потоплен артиллерийским огнем. Затем "Лейпциг" и "Мари" направились на Галапагосские острова. Там Гауна уже ждал очередной угольщик. 18 сентября "Лейпциг" встретился с судном "Амасис", которое доставило ему продовольствие и 3000 тонн отличного угля.

Гаун передал пленных на попечение эквадорских властей и отправил "Мари" на остров Санта-Крус. 22 сентября крейсер вместе с "Амасисом" и "Мари" направился в залив Гуаякиль, где 25 сентября захватил британский пароход "Бэнкфилд" с грузом сахарного тростника. Пароход был потоплен, а "Мари" высадила англичан в Кальяо через неделю.

В октябре "Лейпциг" соединился с эскадрой фон Шпее на острове Пасхи и принял активное участие в бою у мыса Коронель. Через день после боя он захватил французский барк "Валентин" с грузом прекрасного кардифа. Так как французы отказались помогать немцам, парусник был отдан вспомогательному крейсеру "Принц Эйтель-Фридрих", который забрал уголь и потопил барк..

Далее "Лейпциг" действовал в составе эскадры, выполняя приказы адмирала. Именно этот крейсер 2 декабря захватил британский барк "Драммюйр" с грузом угля, свой четвертый и последний приз. А уже 8 декабря крейсер принял участие в роковом для немцев бою у Фолклендских островов, где и погиб почти со всей командой.

Легкий крейсер "Дрезден" был почти однотипен со знаменитым "Эмденом", если не считать одного маленького отличия. Вместо старых испытанных паровых машин "Дрезден" имел новые несовершенные турбины. Это позволяло ему развивать несколько более высокую скорость, но в то же время служило источником постоянных головных болей для механиков. Как выяснилось позднее, в такой же степени различались и капитаны этих крейсеров.

Людеке посетил датский остров Сент Томас и 31 июля вышел в море, направляясь домой.

Но крейсер прошел всего несколько миль, когда была принята радиограмма из ПуэртоРико. Адмиралштаб вследствие ухудшения политической обстановки приказал всем германским крейсерам отложить возвращение. Людеке направился к берегам Южной Америки и 6 августа недалеко от бразильского порта Пара остановил британский пароход "Драмклифф", шедший в балласте в Буэнос-Айрес. Когда выяснилось, что вместе со шкипером Эвансом на борту находятся его жена и маленький ребенок, Людеке отпустил пароход, уничтожив его рацию. Он не имел с собой судна, куда можно было бы перевести пленных, а брать на борт крейсера женщин и детей не собирался.

Буквально через полтора часа после этого крейсер встретил британский пароход "Линтон Грэнж", также шедший в балласте. И снова пароход был отпущен. Словно в насмешку, в тот же день немцы встретили пароход "Хостилиус". Шкипер Джонс наотрез отказался подписывать какие-либо бумаги. Нормальный капитан тут же отправил бы на дно судно вместе с упрямым капитаном, но флегматичный Людеке отпустил и его. Встретить 3 вражеских судна в течение одного дня и все 3 отпустить… Неслыханно!

Хотя "Дрезден" начал испытывать нехватку угля, система этапов пока работала, как часы, и 8 августа в маленькой гавани Жерикоара крейсер принял 700 тонн с угольщика "Корриентес". Потом "Дрезден" направился к острову Рохас и острову Фернандо-диНоронья. Первый являлся попросту кучкой скал, а второй был известен тюрьмой и радиостанцией. Людеке вызвал на рандеву угольщик "Баден", который прибыл к острову Рохас 13 августа. Крейсер успел принять около сотни тонн угля, когда маяк Рохас попросил корабли назвать себя. Остров Рохас принадлежал нейтральному государству, и обязанности смотрителя маяка были ясны. Если "Дрезден" принадлежит одной из воюющих держав, то сможет принять такое количество угля, которое позволит ему дойти до ближайшего дружественного порта. Но Людеке, не колеблясь, сообщил, что командует шведским крейсером "Фюлья", который действительно немного напоминал "Дрезден".

Уловка сработала, не следовало требовать от смотрителя маяка знания силуэтов военных кораблей. Однако Людеке отправил "Корриентес" в Пернамбуко, чтобы вызвать угольщики "Пруссия" и "Персия". 21 августа "Дрезден" покинул остров Рохас и направился на юг вместе с "Баденом" и "Пруссией". Теперь у Людеке имелась небольшая эскадра, и он мог топить встреченные британские корабли. Первой жертвой стал встреченный в тот же день пароход "Гиады".

Команду перевели на "Пруссию", а судно затопили. В тот же день был встречен пароход "Сиамез Принс", однако по непонятной причине Людеке только проверил документы и отпустил его. "Пруссия" направилась в Рио-де-Жанейро,* а Людеке, подождав, пока угольщик скроется за горизонтом, направился к острову Тринидад.

Там 29 августа Людеке встретился со старой канонеркой "Эбер", которая предусмотрительно покинула Кейптаун еще 30 июля, и торговым судном "Штейрмарк", которое вышло из бухты Людериц (Германская Юго-Западная Африка). Туда же прибыло судно снабжения "Сайта И сабель", отправленное немецким резидентом из БуэносАйреса.

"Дрезден" пополнил запасы угля и 22 августа двинулся дальше на юг. 26 августа он встретил британский пароход "Холмвуд" с грузом угля. Крейсеру не требовалось топливо, и судно было потоплено подрывными зарядами. Экипаж был переведен на "Баден".

Немного позднее крейсер захватил судно "Катарин Парк". Его груз принадлежал американцам, и Людекс не стал топить пароход. Вместо этого он перевел туда экипаж "Холмвуда" и отправил судно в Рио-де-Жанейро. 31 августа "Дрезден" снова принял уголь в глухой бухточке и двинулся дальше на юг в сопровождении "Сайта Исабель". Угольщик был отправлен в порт Пунта-Аренас, чтобы передать информацию в Берлин, Буэнос-Айрес и Вальпараисо. 7 сентября радиостанция Пунта-Аренас приняла шифрованное сообщение из Берлина для Людеке. "Дрездену" было приказано обогнуть мыс Горн и атаковать британское судоходство у западного побережья Южной Америки.

Крейсер прорвался сквозь шторма у мыса Горн и 10 сентября бросил якорь в бухте Оранж (остров Хосте). Экипажу было позволено небольшими группами сходить на берег, но на необитаемом острове можно было лишь размять ноги. Матросы нашли несколько памятных табличек с названиями кораблей, посетивших этот глухой закоулок, и не устояли перед соблазном оставить табличку с именем крейсера. Это было грубой ошибкой. Хотя офицеры забрали эту табличку, следы визига все-таки остались. 16 октября крейсер покинул якорную стоянку вместе с "Баденом" и направился на поиски Kreuzergeschwader. 8 октября немцы встретили лайнер "Ортега", шедший из Вальпараисо.

Но капитан Дуглас Киннейр не собирался сдаваться и полным ходом ринулся в пролив Нельсона. Хотя номинальная скорость "Ортеги" составляла 14 узлов, сверхчеловеческие усилия кочегаров позволили ему развить 18. Все это было бы напрасно, если бы не осторожность Людеке. Крейсер начал погоню и даже дал несколько выстрелов из носовых орудий. Однако Киннейр смело пошел в те воды, карт которых не существовало в принципе. Людеке не решился последовать за ним из опасения налететь на камни, и "Ортега" скрылся в тумане. Немного позднее "Ортега" спустил шлюпки, с их помощью сумел пройти между островами архипелага Королевы Аделаиды и выбрался в Магелланов пролив. Там Киннейр встретил чилийский эсминец "Альмиранте Линч".

"Дрезден" и "Баден" сделали остановку в бухте Сан-Квентин и пошли к острову Мас-аФуэра. Там 3 октября Людеке установил радиосвязь с эскадрой фон Шпее. Встреча была назначена на острове Пасхи, и крейсер пошел туда. Точнее сказать, его поволок на буксире "Баден", Так как Людеке хотел сэкономить топливо.

Дальнейшие приключения "Дрездена" описаны в первом томе "Морских битв".

Напомним только, что 27 февраля 1915 года он захватил и потопил груженый ячменем барк "Конвей Кастл". После уничтожения эскадры фон Шпее крейсер скрывался 3 месяца, но, в конце концов, англичане поймали его. Котлы "Дрездена" начали течь, лопатки турбин были повреждены, и корабль без серьезного ремонта не мог дать более 20 узлов. Именно это сорвало план перехода через Тихий океан. Крейсер скрывался в бухте Камберленд на острове Хуан-Фернандес, где его и застигли крейсера "Кент" и "Глазго".

Легкий крейсер "Нюрнберг" фрегаттен-капитана Карла фон Шёнберга 8 июля покинул Сан-Франциско и направился в Гонолулу. Предполагалось, что крейсер пойдет в Циндао для ремонта неисправных машин, но, прибыв 6 августа на Гавайи, фон Шёнберг получил приказ подготовить корабль к боевым действиям и немедленно следовать на соединение с адмиралом. Однако немного позднее фон Шпее снова направил "Нюрнберг" на Гавайи для обеспечения связи.

Единственным боевым эпизодом в биографии "Нюрнберга" как рейдера стало уничтожение британской радиостанции на острове Фаннинг. Вместе с угольщиком "Титания" по приказу фон Шпее крейсер утром 8 сентября подошел к этому острову.

Британские, американские и японские корабли посещали Фанниг довольно часто, поэтому никто не обратил внимания на еще один трехтрубный крейсер. Крейсер спустил катер с абордажной партией, которую радостно приветствовали собравшиеся жители острова. Но на катере стоял пулемет, а выскочившие на берег немцы сразу направили на ошеломленную толпу винтовки. Офицер, командовавший десантом, вытащил парабеллум и потребовал сдачи. Оторопевшие англичане безропотно подняли руки, в душе проклиная коварных гуннов.

После небольшого обыска выяснилось, что оружия на острове не имеется. Тогда немцы срубили мачту радиостанции, разбили передатчик, аккумуляторы и телеграфные аппараты. Наконец с помощью динамита они взорвали здания. Специальный отряд нашел и перерезал телеграфный кабель, соединяющий Австралию и Канаду. Удовлетворенные немцы вернулись на крейсер. "Нюрнберг" еще немного постоял у берега, пока "Титания" вытаскивала из воды и резала злосчастный кабель на куски. После этого крейсер вместе с угольщиком направились на соединение с адмиралом. Ни одного приза "Нюрнберг" так и не захватил.