На осколках памяти (СИ)

Глава 8. Егор

Эта девчонка доведёт меня до греха. При чём какой это будет грех, я и сам пока не знаю. Либо же убийство, либо развращение малолеток. Но ни один из этих грехов мне допускать нельзя.

Сжал сильнее руль. Краем глаза смотрю на неё. Какая же она…

Не могу отказать себе в удовольствии описать её. Знаю, что нельзя. Но сейчас просто не могу себя контролировать.

Трогает пальцами губы, значит вспоминает наш поцелуй. Что на меня нашло? Сорвался. Смотрел на неё, был так зол, а она хлопает своими ресничками, орёт на меня в ответ. И вижу, что боится, но всё равно не молчит. Губы мягкие, податливые. Захотелось закрыть ей рот. Вот только не так это надо было делать, не так. А она такая мягкая, тело горячее, губы не зацелованные.

Рядом с ней вообще не могу находиться. Она меня ранит, убивает.

Это же надо быть настолько похожей на Леру?! Хотя сходство только внешнее, характер же вовсе не похож. Но это сходство меня доводит до грани. Когда стою рядом, смотрю в зелёное болото её глаз — тону. И не могу понять в чьем болоте тону. В её или Леры?

В машине сдалась наконец-то, положила голову на стекло, и думает. А мне хочется обнять её, согреть. Залечить раны. Столько раз боролся с собой, чтоб не прыгнуть в машину и не поехать к ней. Просто повести в кино, или на ужин. Понимал же, что ей одиноко, что у неё только я. Но не мог поехать. Просто не мог! Рядом с ней я просто перестаю себя контролировать.

Два года назад

Сижу в кабинете и попиваю дорогой виски. За эту неделю сколько дел накопилось, не успеваю ни с чем разобраться. Вот только закрыл ноутбук, и решил расслабиться. В голове схемы, чертежи нового проекта. Только виски помогает выкинуть работу с головы. Никогда не думал, что смогу стать таким трудоголиком. На часах девять вечера, скоро должна приехать Рита, очередная моя пассия.

Боже сколько же их у меня было? А сколько ещё будет?! Так и не смог открыть свое сердце ни для одной из них. Ни к одной не испытывал тех чувств, что испытывал к Лере. Вот даже близко не было ничего похожего. Хотя я с ней никого не сравниваю. Просто храню образ в сердце, но чувств уже давно нет, пустота.

Телефонный звонок вывел меня из раздумий. На экране высветилась школа Софии. В такое время? Чувство страха пробежало по телу. Хоть бы с ней ничего не случилось! Я её хоть и не вижу, не принимаю участие в её жизни, но всё равно волнуюсь. Но ей об этом знать не надо. Не видел её несколько лет.

Помню похороны Дарьи Степановны, она такая маленькая, ранимая. Сердце разрывалось на части. Даже не думал, что я способен на такие чувства. Но она меня к себе не подпускала, злобно смотрела, с ненавистью.

Не простила значит мои слова. Не забыла. Я же был тогда сам не свой возле тела Леры, только что обрёл её и в миг потерял. Ляпнул не подумав, а на самом деле ранил крошку. Пришлось по психологам её возить. Она не знала, что это всё я организовывал, мы с Дарьей Степановой уговор заключили. Я не только Лере дал слово оберегать кроху, а и бабушке.

— Да, — эхом разлетелось по пустому кабинету.

— Егор Александрович, здравствуйте. Извините за столь поздний час, но есть важный разговор по поводу Софии Ликовой.

— Слушаю вас, внимательно.

— Она по вечерам где-то сбегает, приходит под утро, этим, нарушая, правила интерната. Успеваемость упала. Стала рассеянная и не внимательная. Сначала думала, что гулять сбегает. Попыталась узнать, что и как. Оказалось, она нашла работу, официанткой в кафе. Я думаю, вы должны знать об этом.

— Спасибо, Наталья Владимировна, конечно, я должен знать. Я решу этот вопрос.

Положил трубку, сделал глоток виски ещё.

Значит нашла работу. Я что мало денег ей даю? Или что, могло заставить её в 16 лет пойти работать?

Сидел зол как чёрт. Дал запрос службе безопасности, чтоб пробили адрес работы. Лично поеду туда. Пока ждал, накрутил себя настолько, что мышцы сводило от злости. Прыгнул за руль, и помчался по указанному адресу.

И вот сейчас сижу в машине возле кафе. И не могу решиться туда войти. Помню её совсем маленькой девочкой, а сейчас ей почти 16. Вымахала, наверное. И что сказать ей при встрече? Узнает ли она меня. Достал сигарету и вдохнул аромат табака. Боюсь маленькой ведьмочки, что скажет, как воспримет. Всего боюсь.

Выкинул окурок, и вышел с машины. Когда-то же должен был произойти момент нашей встречи, пусть тогда наступит сегодня. В венах бурлил виски, а в голове миллион мыслей.

Захожу и что я первым делом вижу? Какой-то малолетка схватил Соню, и пытается зажать, она вырывается, но не получается. Глаза покрылись пеленой, за секунду очутился с ней рядом, вырвал с лап этого подонка, вмазал ему и вот мы уже идём на улицу.

Стоит напротив, уже далеко не маленькая, повзрослела, похорошела. Глаза опущены, смотрит в пол и дрожит. Засмотрелся на неё. Младшая копия Леры. Одно лицо. Посмотрел на губы. Хочется провести по них пальцем.

— Чёрт, — мелькнуло в голове. Холодно же, а она раздетая стоит. Снял куртку и одел на плечи. Она подняла глаза и посмотрела в мои. Не знаю, что произошло со мной в тот момент, но кажется я перестал дышать. Смотрю на неё, а сердце пытается вырваться из груди. Она лишь ресничками хлопает, и смотрит. Молча стоим, не могу и слова с себя выдавить. Боюсь, что-то сказать не то.

Всё так же молча беру за руку, и сажу в машину, наклоняюсь, чтоб пристегнуть ремень и вдыхаю её аромат. Мышцы сокращаются, лёгкие заполняются ею, а в паху начинает болеть от её близости. Сильно сглатываю слюну, и сажусь за руль. Не могу думать рядом с ней, и говорить.

Завожу мотор и еду в сторону интерната. Искоса смотрю на неё, она всё так же молчит и трясётся. Правильно девочка, правильно. Бойся меня. Потому что лишь так ты сможешь держаться от меня подальше.

— Больше ты там не работаешь, — выдавливаю из себя. — Ещё раз узнаю за работу, пеняй на себя. Но то, что я сделаю тебе не понравится.

Конечно, не понравиться. Потому что в моих извращённых мыслях, я начал её желать. Как можно хотеть шестнадцатилетнюю? Она же ребёнок совсем ещё. Наверное, я извращенец, маньяк, раз сейчас представляю как целую её, обнимаю и прижимаю к себе. Точно маньяк.

Приехали к интернату, остановился. Она продолжала молчать, и даже не смотрела в мою сторону.

— Выходи София, но помни, что я сказал.

Она послушалась, лишь на секунду повернулась ко мне, чтоб взглянуть в глаза. В них я уже не видел страха, наоборот вызов. Да эта девчонка, кому угодно может дать фору. Но я не буду с ней соревноваться, опасно для неё. Пусть лучше по дальше от меня будет.

Домой летел на бешеной скорости. Перед глазами она. Маленькая. Беззащитная. И так и хочется прижать к себе. Бью рукой по рулю.

— Лисицкий, — ору на себя в машине, — не сходи с ума. Она сестра Леры. Не вздумай её хотеть. Никогда.

Забежал в дом сам не свой. Таких смешанных эмоций не испытывал давно. То ли боль, то ли желание, то ли любовь. Любовь?! О нет! Я уже любил, хватит с меня.

Рита сидела в гостиной, пила шампанское. Не сказав ни слова, схватил её за руку и потащил на вверх. Разорвал на ней её дорогущие платье. Срочно нужно утолить голод, чтоб боль в паху прекратилась.

— Эй, ты чего Лисицкий, оно же уйму денег стоит.

— Дам денег, заткнись. Новое купишь.

Бросаю её на постель. Целую, кусая губы. Руки быстро опускаются в трусики. Мокрая, моя рыжая. Чем мне нравилась Рита, она заводилась с полу оборота и могла принять меня почти сразу. Срываю трусы. Уже сверху неё. Вхожу и с её груди вырывается стон. Начинаю двигаться. Быстрее. Рита почти на грани. Смотрю ей в лицо. Люблю наблюдать как довожу её до оргазма. Но не сегодня. Закрываю глаза. Не хочу видеть её.

Перед глазами маленькие губки Сони, пытаюсь заглянуть под форму, ничего не понятно. Не видел её тело. Но фантазия сама нарисовала картину. И вот слышу стон Риты, она уже билась в оргазме. А я долблю ещё сильнее. И на пике наслаждения выхожу с неё, кончаю на живот. При этом помогая себе рукой. По телу пробежали миллион мурашек, а я перед глазами только вижу розовые, сочные губы малышки.

И вот должен быть удовлетворенным, остывшим. Но нет, чёрт его побери. Словно с цепи сорвался.

— Рита, мы расстаёмся, — и иду на выход со спальни.

— Но Егор, — кричит она мне в спину.

— У тебя полчаса, чтоб уехать.

Сажусь в машину и мчусь. Куда? Не знаю. Лишь бы не видеть перед глазами зелень болота милых, таких невинных глаз.