На перекрестках фэнтези

СТЕКЛА ЦВЕТА СМЕРТИ

– Фу, какая непонятная штука! – сморщив нос, пробормотал мальчик. Он разглядывал цилиндр, украшенный рисунками смешных человечков.

– Это калейдоскоп, – терпеливо объяснил мужчина, поворачивая картонную трубу так, что стеклянный глазок оказался перед лицом сынишки. – Смотри. Вот этот конец поднимаем повыше, теперь на него падает солнечный свет, а сюда заглядываешь… Внутрь.

– Папка!!! – восторженно закричал мальчуган, и прохожие, спешившие по делам, невольно замедлили шаги, оборачиваясь. – Папка! Я вижу! Вижу…

– Бар-р-а-а! – взревела толпа, и Леггард рванулся вперед, что есть мочи. За спиной остались заунывные бормотания шамана, раскачивавшегося над ритуальным костром; умоляющие глаза Мелоны, все еще ждавшей, что Леггард одумается; волнующееся море глаз и поднятых вверх рук; солнечное утро, спокойное и тихое, непохожее на многие до него. Те, когда привычный мир стал рушиться, искажаться на глазах, заставляя племя в страхе бежать прочь, бросив обжитые места. Все вокруг менялось так стремительно, что даже Загор, седой вождь, редко удивлявшийся чему-либо, чаще и чаще бормотал под нос молитвы. А может, проклятия.

Сколько дней они уходили прочь от умиравшего мира? Лишь здесь, в плену вековых деревьев и черных скал еще оставался островок покоя, где племя нашло приют. Но мир таял на глазах, и все меньше было веры в то, что уцелеет хоть какая-то часть.

Среди скал, неподалеку от места, выбранного для лагеря, воины племени нашли исполинскую пещеру, открывавшую прямой и ровный ход куда-то в недра горы, вверх. Поначалу никто не рискнул двинуться по нему вглубь. Но Хурон, долго колдовавший с амулетами и задававший вопросы теням предков, провозгласил, что пещера – это путь к спасению…

– Бар-р-а-а! – ревела толпа, и кровь гулко стучала в висках, словно призывая: «Беги! Беги! Беги!»

«Беги, что есть мочи. Пока хватает сил. Если хватит. Нет, не думать об этом! Не думать. Хватит. Обязательно хватит».

Длинный прямой коридор уходил вперед и чуть вверх, стены закруглялись, образуя свод над головой. Двигаться было нетрудно, Леггард, ровно и легко бежавший по проходу, не задевал потолка, несмотря на огромный рост. На воине была только набедренная повязка, плащ он скинул перед входом, полагая, что лишняя одежда ни к чему. Оружие он тоже оставил соплеменникам, взяв с собой лишь острый нож. Длинные белые волосы были собраны в пучок, чтобы не помешали в возможной схватке.

Дальний конец хода утопал в молочной дымке. Леггард догадывался, что с каждым шагом поднимается все выше над землей, но в окружавших стенах не было ни одной трещины, чтобы выглянуть наружу. Наоборот, со временем они стали ровными, зеркальными. И воин, двигаясь вперед, видел вокруг лишь причудливые, изломанные отражения бегущего человека.

– Ты идешь из-за нее! – в отчаянии воскликнула Мелона, закрывая лицо руками. – По-прежнему грезишь о ней, даже мертвой. Она дороже, хотя я здесь, рядом. Посмотри, Леггард, – Мелона бросилась к нему, заглядывая в глаза. – Я рядом с тобой, твоя. Со мной ты делишь ложе… Почему недоволен женщиной?

– Я иду, потому что так нужно моему народу, – упрямо возразил Леггард, покрывая лицо красками вызова и смерти: черной и красной.

– Не-е-е-т! – вцепившись в него, безумно зашептала Мелона. – Ты думаешь: она там, в пещере. Но ее невозможно спасти, Леггард! Если бы Илоха была жива, давно вернулась бы. Сколько дней ты ждал, прежде чем пришел ко мне? Помнишь? Помнишь?!

Воин со злостью оттолкнул Мелону в сторону.

– Никчемная женщина! – раздраженно произнес он. – Посмотри вокруг! Твои глаза слепы? Наш мир доживает последние дни! Осталось совсем недолго. Хурон говорит, можно спастись. Надо лишь найти дорогу на другую сторону…

– Глу-у-пый, – простонала Мелона, падая на колени. – Там нашли смерть и Туан, твой друг, и Илоха. Они ушли дорогой вечного сна, из пещеры не возвращаются. Одумайся, ради меня. Пусть нам осталось лишь несколько дней, но мы проведем их вместе. Леггард…

– Я иду, – коротко ответил воин, прекращая ненужные споры. Мелона с рыданиями упала на шкуры… Леггард накинул плащ и вышел из пещеры наружу, подставляя лицо утреннему солнцу. – Я иду! – закричал он, слушая эхо.

– Бар-р-а-а! – доносилось издали, все тише и тише. Звук блуждал между стенами, отражаясь от них и возвращаясь снова. Чем дальше от входа находился Леггард, тем сложнее было понять, что осталось за спиной. Только невнятный гул доносился до него издалека.

Потолок тоже стал ровным, зеркальным. Теперь, глядя вверх, Леггард видел изломанные тени. Двигаться вперед было легко. Воин старался дышать глубоко и ровно. Несколько дней он тренировался бегать по скалам вверх, чтобы привыкнуть к испытанию, что ждало его. В коридоре было светло, казалось, рассеянный неяркий свет проникал внутрь прямо через зеркальные стены, но воин, глядя по сторонам или вверх, по-прежнему видел только причудливые отражения самого себя.

– Ты дойдешь! – сказал Загор, и его глаза на миг блеснули в свете факелов, освещавших пещеру вождя. – В тебя верит Хурон.

«Хурон верил в то, что доберется Туал. И Илоха, хотел возразить молодой воин, но вовремя сдержался. Он лишь наклонил голову в знак согласия, пряча лицо.

– Ты обязательно найдешь выход из пещеры, – едва слышно пробормотал вождь, опуская веки. – А потом вернешься обратно, чтобы провести племя дорогой жизни.

Старик надолго умолк.

– Загор! – через некоторое время окликнул молодой воин, устав ждать, пока вождь откроет глаза.

– Я думаю… – отозвался старик. – Леггард, я очень устал за последние месяцы. Мир слишком часто меняется, в нем трудно. Чем ты старше, тем сложнее переносить это. Впрочем, ты не поймешь. Иди. Обязательно возвращайся.

Теперь и пол под ногами стал зеркальным. От многочисленных теней у Леггарда кружилась голова, временами он замедлял бег и прикрывал глаза, давая голове отдохнуть от бесконечной пляски кривлявшихся отражений. Он не боялся споткнуться и упасть – пол был идеально ровным, гладким, таким же, как стены и потолок. В лицо дул легкий ветер, словно бы навстречу воину сверху вниз – бежал прохладный ручеек воздуха.

Леггард по-кошачьи мягко двигался вперед, крепко сжимая нож в руке. Пока он ничуть не устал, его могучие мышцы еще не отвыкли от долгих скитаний по лесам, в поисках еды для племени. Лишь в последнее время, когда мир сузился до небольшого островка покоя, воин поддерживал форму тренировками.

– Почему иду я? – в который раз переспросил Туан, скаля белые зубы. Очень просто, Леггард. Нас трое: ты, я, Илоха. Но Илоха выбрала не меня, сам знаешь. Идти надо тому, кто остался лишним… Или предлагаешь вызвать тебя на поединок, чтобы доказать право на женщину?

– Туан… – слова застряли в горле Леггарда. В рассуждениях друга была логика, которой трудно что-либо противопоставить.

– Что «Туан»? – передразнил темноволосый воин, отступая к костру, чтобы поправить развалившиеся в разные стороны головешки. – От того, что ты убьешь меня, или я убью тебя, племени не будет проку. Два лучших охотника не должны тратить силы на это, когда умирает мир.

– Так не по правилам народа, брат.

– Брат, – Туан шагнул вперед, положив руку Леггарду на плечо. – Все вокруг становится другим, посмотри. Каждый день, каждую минуту – умирает, перерождается. И пусть законы племени один раз уступят разуму. Я иду, потому что есть надежда вывести наш народ…

– Куда, Туан?! – воскликнул беловолосый гигант.

– Откуда я знаю, – фыркнул Туан, присаживаясь у костра и забавляясь отблесками огня на лезвии ножа. – Хурон говорит, что там, со стороны, где выход из пещеры – другой мир. Шаману надо верить. Я рискну.

– Рискну! – шепотом произнес Леггард, но зеркальные стены услышали его, повторяя «Рискну! Рискну! Рискну!» Эхо катилось впереди бегущего воина, навстречу легкому ветру. Леггард замахнулся ножом и в ярости ударил по гладкой стене. Металл скользнул по зеркальной поверхности, не оставив на ней никакого следа.

Рискну… Туан ушел, чтобы навсегда исчезнуть в гигантской пещере, с которой начинался путь в неведомое. Они ждали воина десять лун, зажигая по ночам факелы у входа, будоража ночную тьму призывными криками. Туан не вернулся. На одиннадцатый рассвет в открытую пасть коридора шагнула Илоха.

– Никогда не думала, что ты трус, – горько сказала подруга.

– Я не трус! – в раздражении ответил Леггард, отодвигаясь в сторону. В ту ночь они ссорились впервые, и воин с удивлением понял, что молодая женщина, которую еще недавно страстно желал, вдруг стала ему ненавистна.

– Но Туан пошел, а ты нет! – воскликнула Илоха, поднимаясь с постели из шкур и отходя в сторону, к стене. Она резко мотнула головой, забрасывая за спину длинные черные волосы. Ее лицо отражало уверенность в правоте.

– Это безумство! – яростно выпалил беловолосый воин, вскакивая и приближаясь к женщине. – Ушел, а что толку?

– Он хотя бы умер, как мужчина! – бросила ему прямо в лицо Илоха.

– Что? – кровь вскипела в жилах Леггарда. – Значит, он мужчина, а я нет?! Может, ты и ложе с ним делила?

Великан грубо схватил ее за бедра, притягивая к себе. Илоха яростно сопротивлялась, извиваясь всем телом, но только еще больше разжигала страсть воина. Леггарт повалил женщину, прижимая к ложу и наслаждаясь властью. Стоны Илохи бились о низкий свод пещеры, возвращаясь обратно, туда, где среди шкур и разметавшихся по сторонам черных волос выгибалось женское тело, вторя резким движениям воина. Насытившись, Леггард уснул.

Пробудился он от того, что в пещере стало холодно. Костер погас, и это насторожило воина.

– Илоха! – требовательно позвал Леггард.

Но рядом с ним никого не было. Илоха ушла из пещеры. Леггард не нашел ее и в лагере. Стражи у ворот в другой мир, все еще зажигавшие факелы по ночам, сказали, что девушка пришла перед самым рассветом. Поначалу ее не хотели пускать внутрь, но она смогла убедить воинов, что так будет лучше для всего племени. Мир менялся… Кто-то должен был идти.

«Ты один из нас!» – шепнула Илоха, и тогда Леггард, нелепо взмахнув руками, упал в первый раз. Он сильно ударился. Видимо, просто не был готов к тому, что споткнется. Боль пробежала по коленям, кулакам, медленно разливаясь по всему телу. И мир внутри ожил, задышал, заговорил, становясь другим.

«Беги, Леггард! – кричал Туан. – Беги назад. Спасайся…» Леггард вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Вокруг были только отражения беловолосого гиганта, они корчились и кривлялись, вторя движениям воина.

«Бежать. Только вперед. Пока хватает сил». Он снова несся по коридору, навстречу холодному ветру. Теперь вереницы отражений были не только на стенах, они жили внутри, без конца переговариваясь, вторя друг другу, сердито перебивая чужие голоса, нашептывая свое.

«Один из нас…