На пороге надежды [антология]

До конца! Ирене Родриан

Такой уж задался день, что с самого утра было ясно: сегодня непременно произойдет что-нибудь скверное.

Над полупустой автостоянкой дрожало знойное марево, гудрон в зазорах между бетонными плитами плавился от жары. Шины липли к асфальту, а когда Ута замедляла ход, шины громко чмокали. Чем ближе к поселку, тем медленнее она ехала. Здесь была всего одна дорога. Конечно, можно объехать поселок сзади через стройку, а по пустырю протащить велосипед за собой, но ведь ни суперрынка, ни спортплощадки все равно не миновать. Как раз на спортплощадке всегда и собирались ребята. Ута издалека увидела их. На солнце сияли рули мопедов, видно даже, как блестят заклепки кожаных курток. Таффи сидел на мопеде, уперевшись ногой в скамью. Луц примостился на ее спинке, ниже расположились Целла и Фридо, который, откинувшись назад, сцепил руки за спинкой, а вытянутые ноги положил на переднее колесо мопеда. Фридо придвинулся к Целле так близко, что казалось, будто они касаются друг друга.

Ута перестала крутить педали, переднее колесо вильнуло, заднее пошло юзом, и она едва успела спрыгнуть. Не поднимая глаз, Ута поправила на багажнике портфель и сделала вид, будто тут и хотела остановиться. Уте было жарко. Потные ступни скользили в сандалиях, а сами ноги, худые и бледные, торчали из дурацкой цветастой юбки, словно жерди. Мать не разрешала носить в школу джинсы («Тебе так идут юбочки!»). От внезапной злости Ута сумела быстро вскочить на велосипед и проехать мимо скамейки, не глазея на компанию. Ребята не обратили на нее внимания. Только Целла хихикнула. Впрочем, мало ли почему она хихикает.

Ута прислонила велосипед к мусорному баку, обвязала цепочкой рукоятку бака, закрыла на замочек и вошла в дом. В подъезде было холодно, пахло стиральными порошками и пережаренным луком. Она пошла по лестнице пешком. Для лифта нужен ключ, а детям его не дают: пусть походят. На пятом этаже пахло горохом, на шестом - картошкой. Ута позвонила.

- Иду-иду! - крикнула мать. Она открыла дверь и опять бросилась на кухню. - Накрывай на стол, отец вот-вот вернется.

Игравшие на полу двойняшки заныли, когда Ута нечаянно задела ногой заводную машину. Ута зашла в столовую и достала из буфета тарелки. На стоянке возле дома засигналил автомобиль. Послышался смех. Голос Фридо Ута узнала бы из тысячи других. Она потихоньку шмыгнула на балкон и глянула вниз.

Это был старенький отцовский «фольксваген». Отец вылез из машины - маленький, толстый, неуклюжий. Его лысина казалась отсюда розовым теннисным мячом. Ута не разобрала, что сказал Фридо, но снова услышала смех и увидела, как отец ускорил шаги. Таффи, передразнивая походку отца, пошел за ним следом. Отец не обернулся. Ута вернулась в столовую, чтобы накрыть на стол. Мать подала жареную картошку с сосисками и творог. Ута чувствовала себя отвратительно, есть ей не хотелось. Она слышала нытье двойняшек, жалобы матери, голос отца, но не понимала, о ней ли идет речь или о рокерах, о повышении цен или о политике. Все это было ей безразлично. Ута встала из-за стола и пошла к себе переодеться - надела бикини, джинсы и безрукавку. Когда она вышла в прихожую, отца уже дома не было, а мать гремела посудой на кухне.

- Поеду купаться, - крикнула Ута и, не дожидаясь ответа, захлопнула за собою дверь.

До четвертого этажа она спускалась быстро, потом пошла медленнее. Ребята еще сидели во дворе, и нужно было пройти мимо них. «Учиться бы мне в другой школе, - думала Ута, - или жить в другом месте, или быть бы постарше». Но ведь и Целле лишь шестнадцать. Исполнилось всего три месяца назад. Зато у нее уже мопед и родители не такие зануды. А Фридо только на год старше. Фридо! Ута остановилась и через окно лестничной клетки уставилась на стену соседнего дома. «Целла же глупа, как телка. Просто дура и вдобавок толстая. А Луц? Почему он с ними, этот заморыш?» Ута пошла дальше. «Харри из десятого класса продает свой мопед. «Металлик гольд». И проездил-то на нем всего год. Но четыреста марок! Четыре сотни». Ута сняла с велосипеда замок и выехала на улицу.

Ребята на скамейке уже не сидели, а стояли возле своих мопедов, оживленно разговаривая. Если поднажать, можно проскочить мимо, прежде чем ее заметят.

Уте это почти удалось, но внезапно раздался свист. Сначала она решила ехать дальше, не оборачиваясь, однако голос Фридо остановил ее:

- Эй, Ута!

Она запнулась, едва ли не против собственной воли опустила ногу на тротуар и оглянулась:

- Что?

- Пара минут у тебя найдется? - Фридо шагнул к ней. Он был высок, широкоплеч, темноволос. Сверкнув белыми зубами, Фридо улыбнулся. - Совсем ненадолго! - Он подошел, положил руку ей на плечо.

Ута проглотила комок, прежде чем ответить:

- Ладно, а в чем дело?

Ей хотелось, чтобы голос ее звучал похолоднее. Вместе с Фридо Ута присоединилась к остальным. Таффи и Целла ухмылялись, у Луца был обычный хмурый вид. Фридо взял велосипед и прислонил к своему мопеду:

- Есть у нас одно дело, и ты могла бы нам помочь.

Луц сердито засопел, остальные молчали. Фридо пригласил Уту на скамейку и сел рядом.

- Ты девчонка что надо. Одна такая на весь поселок. Только захочешь ли помочь, вот в чем вопрос.

Ута кашлянула и лишь тогда сумела выговорить:

- А что нужно-то?

Ей казалось, что Фридо смотрит только на нее.

- Иди к нам.

У нее перехватило дыхание, она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не нашлась и только выдавила из себя:

- Зачем?

Фридо наклонился к ней:

- Ну, вообще. Разве ты не хочешь?

Ута едва не крикнула: «Хочу!» Но нужно проявить выдержку. Она заставила себя усмехнуться, пожала плечами:

- Смотря зачем…

- Трусит она, - тихо сказала Целла.

Ута презрительно взглянула на нее:

- Ничего я не трушу.

Фридо взял Уту за руку:

- Точно?

Она лишь кивнула в ответ. Луц не выдержал и вскочил:

- Бред какой-то! Это же лажа!

- Сядь! - приказал Фридо.

Луц, не обращая внимания, продолжал:

- Ведь слепому же ясно, что она не потянет. Вы только посмотрите на ее вид.

Фред дернулся к нему:

- Заткнись!

Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Луц пожал плечами и отвернулся. Фридо опять обратился к Уте. Голос его был мягким:

- Именно такой вид и нужен. Отлично. - Он протянул руку, зацепился пальцем за ворот ее безрукавки. - Ну так как? Согласна?

Ута кивнула, и его рука легла на ее шею.

- Значит, с нами, до конца?

Ута опять кивнула:

- Да!

Фред отпустил руку и встал:

- Таффи, отведешь ее велосипед к ней домой. Ута поедет со мной.

Двухместное черное седло из кожзаменителя нагрелось на солнце. Обхватив Фридо руками, Ута чувствовала на своем лице его волосы и ощущала подрагиванье мопеда. Они были первыми. За ними мчался Таффи. Только он и Фридо могли выжать по семьдесят километров в час, остальные тянулись сзади, но знали, видимо, куда ехать. Они выскочили из поселка, въехали по кольцу в город и у старой Оперы свернули к окраинам. Когда тряская дорожка понеслась вниз к реке и Ута заметила, что они оторвались далеко вперед, она почувствовала неуверенность. Не то чтобы страх, но какое-то странное ощущение в горле и в животе. Может, оттого, что она ничего не ела? Фридо затормозил, и они слезли с седла, чтобы дождаться Таффи, Луца и Целлу.

Вдруг стало совсем тихо. Слышалось только журчанье воды да отдаленный шум города. На другом берегу реки тявкнула собака. Ута вздрогнула и заметила, что Луц, скривив губы, наблюдает за ней. Перехватив ее взгляд, Луц отвернулся, засунул свой мопед под куст, затем взял мопед Фридо и положил рядом; туда же последовали мопеды Целлы и Таффи, который наломал веток и положил их сверху. Если не особенно приглядываться, то мопеды были незаметны. Все делалось молча. Фридо закурил сигарету, глядя на остальных и время от времени посматривая вверх, на береговой обрыв.

- Что вы собираетесь делать? - Голос Уты прозвучал слишком громко.

- Я же говорил! - Луц бросил на мопеды последнюю ветку.

Не удостоив его взглядом, Фридо взял Уту за руку, больно сжал:

- Не «вы», а «мы». Ты теперь наша. Понятно?

Странное ощущение в животе пропало. Если Фридо что сказал, то на его слово можно положиться. С ним ей не страшно. Фридо кивнул остальным и полез вверх по обрыву. Ута старалась не отставать. Она неожиданно для себя услышала множество разных шумов: рокот самолетов, гудение насекомых, шорох своих шагов, гогот гусей на реке. Откуда-то тянуло гнилью - то ли из болота, то ли со свалки. А может, это пах тысячелистник? Ута была счастлива.

Фридо выбрался на дорогу, махнул ребятам, чтобы те подождали, и осмотрелся. Потом он перебежал через дорогу, остальные, бросились за ним. Здесь была тень. Полоска травы, высокие каштаны, подальше тропинка, снова трава, вокруг участков заборы и живые изгороди. Еще дальше опять деревья. От домов виднелись только крыши, реже окна или двери. Ребята прошли метров двести вдоль живых изгородей, тут Фридо остановился и оглянулся. Вдалеке показалась женщина с собачкой, но они шли в другую сторону. Деревянная калитка, покрытая белым лаком, была высотою всего метра в полтора. Фридо схватился за край, подтянулся и перемахнул через нее.

- Давай! - буркнул Таффи и, сцепив руки в замок, подставил их Уте.

Она сделала вид, будто не заметила этого, подтянулась и перекинулась на другую сторону. Фридо поднял навстречу руки, но она очутилась на земле раньше, чем он успел ей помочь. Фридо одобрительно взглянул на нее, и Ута почувствовала, что покраснела. Они услышали хихиканье Целлы, над калиткой показалась ее голова. Целлу подталкивали снизу. Беспомощно повиснув на калитке, она наконец плюхнулась на руки Фридо и захихикала еще громче. Фридо толкнул ее:

- Тсс! Тихо!

Фридо повернулся к Луцу, довольно неуклюже перевалившемуся через калитку. Последним был Таффи. Он задержался наверху, но не от страха, а потому, что решил превратить свой прыжок в цирковой трюк. Таффи вытаращил глаза, вскинул руки и, завизжав: «Я - Тарза-а-а-н!», сделал в воздухе пируэт. Фридо даже не посмотрел в его сторону, а направился к дому по дорожке, посыпанной гравием. Ута пошла рядом.

По обе стороны от дорожки стоял плотный кустарник, кажется сирень. Дорожка свернула направо, и ребята увидели узкий двухэтажный дом с островерхой крышей и шестигранным эркером на первом этаже. Фасад так зарос виноградом, что окна напоминали круглые норы. Деревья подходили к самому дому и были очень высокими, так что ветки их при сильном ветре, видимо, били по водостокам. Словом, дом был похож на жилище лесной ведьмы, и Ута невольно старалась потише скрипеть гравием. Оглянувшись на ребят, она заметила, что и те шли осторожно.

Фридо первым добрался до дома, но не остановился, а обогнул его по газону слева. Миновав эркер и еще два окна, ребята оказались позади дома. Стена из пустотелого кирпича с увитой виноградом аркой соединяла дом с гаражом, подъезд к которому выходил на соседнюю улицу. Здесь тоже разрослась живая изгородь, поднявшись над забором, а дальше виднелись дома с балконами, на которых под тентами сидели люди. Фридо метнулся назад, к первому окну за эркером. Здесь его увидеть уже не могли. Он обменялся быстрыми взглядами с Таффи и Луцем, нагнулся, поднял камешек, взвесил его на руке и отбросил. Фридо провел глазами вокруг. Неподалеку Ута заметила камень побольше. Она подобрала его и протянула Фридо. Тот кивнул, примерился и ударил камнем о стекло. По саду разнесся звон, но Фридо остался невозмутим. Отбив с рамы осколки, он швырнул камень в траву. Таффи подставил спину. Опираясь о нее, Фридо подтянулся, сунул руку в окно, нащупал задвижку и распахнул створки. Он влез на подоконник, спрыгнул на пол, повернулся и руками втащил Уту к себе. Таффи подтолкнул ее сзади, и Ута оказалась наверху.

После яркого света в комнате было темно. Ута соскочила на пол, Фридо крикнул: «Осторожно!» - хрустнули осколки. Пока Фридо помогал остальным, Ута осмотрела небольшую, почти квадратную комнату. У одной стены виднелась лестница на второй этаж, на противоположной стороне - арочный переход в другую комнату. Стены были чисто побелены, на красном клинкерном полу лежали ковры и стоял темный резной шкаф.

- Вытирайте ноги! - сказал Фридо и прошел под арку.

Услышав хихиканье Целлы, Ута поспешила за ними. Это была огромная комната с эркером. Размером она была со всю их квартиру в поселке. Пол в комнате был покрыт паласом кремового цвета, на котором опять-таки лежали пестрые ковры. Одну из стен занимали книжные стеллажи, здесь же стоял телевизор и приемник с проигрывателем и стереодинамиками, на другой стороне - приземистый резной шкаф, что-то антикварное, рядом кресла из коричневой замши. На стенах висели картины, в углу находилась витрина с серебряными блюдами и кубками.

Фридо обошел комнату, касаясь пальцем мебели, книг, картин. Ребята теснились позади Уты в дверях. Фридо вернулся к ним:

- Располагайтесь. Нужно переждать до темноты.

- Потише, - шепнула Целла, но Фридо мотнул головой:

- Тут нас никто не слышит.

Целла громко рассмеялась, Таффи улюлюкнул, и оба они, выбежав из комнаты, загрохотали по лестнице. Луц подошел к резному шкафчику, открыл его и посторонился, чтобы показать бутылки и рюмки. Фридо, развалившись на тахте, сказал Уте:

- Глянь на кухне. Может, найдется какая-нибудь жратва. И лед захвати!

Ута вернулась в переднюю. На втором этаже смеялись и чем-то громыхали Таффи и Целла. Ута оглянулась. Рядом с лестницей находилась белая дверь. Ута осторожно толкнула ее и вошла на кухню размером со столовую в их квартире. Ультрасовременная кухня. Даже полукруглая стойка бара и та здесь имелась. Стены обшиты деревом, встроенные плита и холодильник, дверцы открывались бесшумно и закрывались автоматически, на магнитах. Из кухни арочная дверь вела в столовую, здесь из-за тонкой перегородки слышались голоса Фридо и Луца.

- Ну, ты хитер! - проговорил Фридо.

Луц рассмеялся:

- Это же каждый дурак мог прочитать в газетах. Хозяева на две недели уехали на Снят. У них там собственная вилла.

- Все равно (что-то звякнуло) до такого надо додуматься.

Ута вернулась на кухню. Взяла из шкафчика блюдо, достала из холодильника лед. Кроме того, она нашла хрустящие хлебцы, банку селедки в горчичном соусе и банку маринованных огурцов. Когда она вернулась в комнату, ребята включили приемник. Фридо по-прежнему сидел развалясь на тахте, а Луц рылся в пластинках. Ута поставила банки с блюдом на стол и села в кресло. «Теперь Целла сядет на тахту к Фридо», - подумала Ута, но с места не двинулась. Луц нашел пластинку «Дип папл» и включил проигрыватель.

- Эй, глядите! - В дверях стояли Таффи и Целла. Таффи держал портативный телевизор, а Целла кассетный магнитофон.

Поставив вещи на пол, они вошли в комнату. Таффи подсел к Фридо. Целла уселась рядом, придвинула к себе банку и открыла ее.

- Кто хочет селедки?

Музыка оглушала настолько, что слов почти не было слышно.

Ута взглянула на часы. Половина шестого. Отец возвращается домой в шесть. Наверняка будет скандал. Ута встала. Одним прыжком Таффи очутился между нею и дверью. Он протянул Уте стакан с желтой жидкостью:

- Пей!

Ута машинально взяла стакан и отпила глоток. Вкус был до того отвратителен, что она едва не выплюнула эту гадость.

Целла расхохоталась.

- Я просто поперхнулась. - На глазах у Уты выступили слезы. - С каждым может случиться.

Ута снова села. Луц пристально посмотрел на нее, потом бросил короткий взгляд на Фридо и встал, чтобы перевернуть пластинку. Таффи и Целла танцевали. На часы Ута больше не смотрела. Ну и пусть скандал. Поскандалят и утихнут. Главное, она с ребятами. Кто-то потянул Уту с кресла, танцевать. Фридо? Нет, это был не Фридо, а Луц. Она вырвалась и выбежала из комнаты. Первая дверь вела в подвал, дверь рядом - в туалет. Ее стошнило. Она слышала грохот музыки, журчанье воды. Пол в красных плитках. Ей не хотелось выходить. Но вдруг Ута увидела перед собой пару ног в кожаных джинсах. Луц! Как он вошел сюда? Луц положил ей на лоб что-то мокрое. Полотенце. Ута приподнялась:

- Проваливай отсюда!

Закрыв за Луцем дверь, она умыла лицо холодной водой. Стало полегче. Когда Ута вернулась в комнату, остальные не обратили на нее никакого внимания. Музыка умолкла. Приемник, проигрыватель и стереодинамики исчезли со стеллажа. На полу лежало несколько бесформенных узлов. Таффи как раз заворачивал в куртку портативный телевизор. Только теперь Ута заметила, что на улице стемнело. Разве уже так поздно? Она взглянула на часы. Половина десятого. Когда же успело пролететь столько времени?

Они снова полезли в окно. Первым Фридо, Таффи передал ему узлы и вылез следом. Целла то и дело хихикала и пошатывалась. Ута была спокойна. Она тащила узел, и на каждом шагу ей в спину ударяло что-то твердое. «Это кража со взломом, - думала Ута. - Воровство. И я - соучастник». Но страха она не чувствовала.

Открыв калитку, ребята вышли за ограду и пересекли дорогу. Они почти дошли до обрыва, когда сзади залаяла собака и послышался мужской голос:

- Стой! Стой!

Ута бросилась за остальными вниз, ветки хлестали ей в лицо, узел зацепился, она рванула его, едва не упала, устояла на ногах и, наконец, добежала до берега. Следом доносился крик:

- Стой! Стой!

Неожиданно Ута услышала за спиной быстрое шуршанье ветвей. Что-то вцепилось ей в ногу. Ута вскрикнула. Таффи остановился, поднял камень и изо всех сил швырнул в собаку. Та заскулила и отстала. Они помчались дальше.

У реки было немного светлее, и они сразу же заметили, что кто-то убрал ветки с мопедов. Но раздумывать было некогда. Ребята вытащили мопеды и вывели их на дорогу. Мужчина добежал теперь до собаки и кричал уже оттуда. Ута села на мопед к Фридо, зажав узлы между собою и им. Она сидела так далеко, что едва дотягивалась до Фридо. Но в какой-то момент рядом оказался Таффи. Он обвязывал вокруг себя рукава куртки. Ута наклонилась вперед, изо всех сил стараясь, чтобы ее руки не отцепились.

В поселок они приехали первыми. Фридо забрал у нее оба узла:

- Никому ни слова! Ясно?

Ута кивнула и хотела идти, но Фридо удержал ее:

- Завтра днем у скамейки, о'кей?

Она опять кивнула, а он притянул ее голову к себе и поцеловал:

- Ты классно держалась.

С трудом передвигая одеревеневшие ноги, Ута дошла до дома, поднялась по лестнице. Она еще не успела нажать на кнопку звонка, как дверь широко распахнулась. Мать втащила Уту в квартиру и захлопнула дверь. Закричала. Вышел отец в пижаме. От него пахло виски. Отец тоже закричал. Двойняшки захныкали. Ута прошла в свою комнату, заперлась и, не раздеваясь, бросилась в кровать. Наплевать ей на всех. Пусть орут, пусть бьют. Ее это не трогает. Фридо! Он поцеловал ее. Она теперь будет вместе с ним. Они всем еще покажут. А еще она купит мопед. «Металлик гольд». С этой мыслью Ута заснула.

Проснулась Ута от страшного шума и сразу же подумала, что случилось что-то ужасное. Она испугалась, сама не зная чего, хотела с головой закрыться одеялом и только тут заметила, что спала в одежде. Мать стучала в дверь.

- Выходи же наконец! Уже половина восьмого!

Ута с трудом приподнялась и села. Голова разламывалась, страшно хотелось пить, и во рту был отвратительный привкус. Она заставила себя раздеться, пошла в ванную. Холодная вода немного освежила ее. Ута надела дурацкую юбку и белую блузку. На кухонном столе лежали приготовленные для нее бутерброды. Мать глядела молча, с укором. Ута взяла бутерброды, портфель, глотнула горячего кофе и вышла на улицу.

В школе Ута не могла сосредоточиться. Раза два ее вызывали, но она не могла даже понять, о чем ее спрашивают. На перемене она съела бутерброды и подошла к Харри.

- Мопед еще у тебя?

- А ты что, покупаешь?

Ута кивнула, и они ударили по рукам. На следующем уроке ей было так плохо, что учитель, заметив это, послал ее домой.

До последнего урока она просидела на школьном дворе за невысокой стеной, ожидая, что страх уляжется. Но он не проходил. Ута старалась думать о новом мопеде или о Фридо, но это не помогало. Наоборот, становилось еще хуже. Прозвенел звонок, ребята высыпали на улицу. Дагмар принесла Уте ее портфель и поинтересовалась, пойдет ли Ута после обеда купаться. Ута поехала домой. Дагмар дура. Маленькая и глупая. Но сейчас Ута многое отдала бы за то, чтобы просто поехать с ней купаться. И все забыть.

Показались первые дома поселка, и Ута поехала медленнее. Может, сегодня ребят не будет? Может, все это было просто шуткой? Своего рода испытанием смелости? Конечно. Именно так. Она прибавила скорость.

Увидев ее еще издали, ребята замахали ей руками. Рядом со скамейкой лежал рюкзак.

- Наконец-то, - сказал Фридо и встал. - Пора двигать!

Ута слезла с велосипеда:

- Куда?

Фридо поднял рюкзак и надел на нее:

- В ломбард, куда же еще.

Рюкзак был тяжелым, ремни его врезались в кожу.

- Вид у тебя и вправду самый подходящий! - усмехнулся Фридо.

Целла захохотала, Таффи тоже. Луц зло уставился в одну точку. Фридо сел на свой мопед:

- Надо торопиться, пока по барахлу не объявлен розыск. Давай садись!

Ута села на заднее сиденье, и, когда Фридо рванул машину с места, рюкзак едва не опрокинул ее назад. Она не поняла, что означает «розыск», зато теперь догадалась, почему Фридо позвал ее, - потому что у нее «подходящий вид». Фридо вошел в поворот, и она опять чуть не потеряла равновесие. «Упасть бы сейчас, ничего не знать, ничего не помнить». Будто угадав ее мысли, Фридо на мгновение положил свою ладонь на ее руку и слегка повернулся к ней.

- Я знал, что на тебя можно положиться.

О'кей, она доведет дело до конца, не бросит их; пусть Фридо убедится, что есть все-таки разница между ней и толстой Целлой, которая сама даже через калитку перелезть не могла. А потом она уйдет от них - без скандала, но решительно.

Они выехали на привокзальную улицу, и Фридо затормозил перед серым зданием.

- В рюкзаке телевизор, - сказал он. Пойдешь в ломбард и скажешь, что тебя послал отец. Проси четыре сотни. Я буду ждать тебя здесь.

Ута слезла с мопеда и пошла к двери.

- Главное, не показывай, что боишься, - крикнул Фридо ей вслед.

В ответ Ута лишь постучала себя пальцем по лбу и вошла в дом. В подъезде висели таблички нескольких фирм. Ломбард находился на втором этаже. Уте встретился старик с обшарпанным фибровым чемоданом, от которого несло нафталином. «А ведь это совсем не я, - подумала она. - Все это происходит с кем угодно, только не со мной». Ломбард занимал весь второй этаж. На железной зеленой двери была раздвижная решетка. Ута отодвинула ее. Внутри оказался деревянный барьерчик, за ним два письменных стола. В глубине на полках и витринах виднелись приемники, проигрыватели, часы, бижутерия. Две двери вели в соседнее помещение. Из-за стола поднялась женщина и с улыбкой шагнула навстречу. Ута поставила рюкзак, развязала его.

- Отец занят, - объяснила Ута, доставая телевизор. - Он просит четыреста марок.

Женщина взяла телевизор и внимательно осмотрела его со всех сторон:

- А квитанция у тебя есть?

- Что?

- Квитанция из магазина, где куплен телевизор. - Женщина все еще улыбалась.

- Нет, - ответила Ута, чувствуя, что нужно еще что-то сказать. Однако в голову ей ничего не пришло, и она растерянно улыбнулась. - А без квитанции нельзя?

- Ладно, давай ученический билет.

Билет? Он лежал в портфеле, который остался на велосипеде в поселке. Фридо должен был это предусмотреть. Ута пожала плечами:

- Отец ничего не говорил про билет. Я могу позвать отца.

- Ну, ладно. Только подожди немного. - Женщина показала на стул в углу. - Мне надо взглянуть на прейскурант, могу ли я дать четыреста марок.

Женщина вышла в соседнюю комнату. Ута села на стул, потом опять встала. «А если она предложит три сотни, что делать?» Ута снова села. «Пусть Фридо сам разбирается со своим барахлом».

Открылась дверь, в помещение вошел парень, взглянул на Уту и сразу же отвернулся. Телевизор все еще стоял на барьерчике. Вдруг она звонит сейчас в полицию? Может, Фридо имел в виду, что вещи разыскиваются полицией? Ута кинулась к стойке, запихнула телевизор в рюкзак, попыталась затянуть шнуровку. В этот момент вернулась женщина. Она по-прежнему улыбалась.

- Все в порядке. Получишь четыреста марок. Только заполни бланк.

Женщина протянула Уте ручку и два бланка с копиркой. Буквы расплывались перед глазами Уты. Она слышала, как женщина говорит о чем-то с парнем, краем глаза увидела, как он достал часы и удостоверение.

Ута положила ручку и взяла рюкзак:

- Я передумала!

Сзади открылась дверь. Вошли полицейские в форме и пожилая женщина в светлом костюме. Ута пригнулась и бросилась между ними. Полицейский настиг ее у лестницы. Больше Ута не сопротивлялась.

Машину вел полицейский. Уту посадили на заднее сиденье рядом с пожилой женщиной, телевизор и рюкзак лежали на переднем сиденье. Ута молчала. Зато женщина говорила без передышки:

- Назови хотя бы свое имя. Слушай, если ты первый раз попала в такую историю, то особенно бояться тебе пока нечего. Так что не строй из себя закоренелую воровку и не играй со мной в молчанку. Мы ведь так или иначе все узнаем.

Но Ута продолжала молчать и в участке, где ей предложили кока-колу. Пить Ута не стала, говорить тоже. Она думала о своей квартире в поселке, о родителях, о двойняшках. «Сейчас они обедают. Теперь с этим кончено». Потом она подумала про Фридо. «Целла, наверное, ревет».

Пожилая женщина неожиданно подсела к ней:

- Я вижу - смелая девочка. Не хочешь выдавать своих, понимаю. Только не думай, что другие тоже станут молчать. - Она усмехнулась. - Мы ведь знаем, что ты была не одна. Вчера на берегу. Сосед вас видел и записал номера мопедов. Теперь тебе ясно, что я хочу помочь?

Голос женщины звучал вкрадчиво, но Ута была начеку. Мало ли что им известно… Пока не поймали Фридо, ничего они не докажут. Женщина взяла ее за локоть, Ута послушно встала и прошла в другую комнату. Там сидел на скамье Луц, рядом с ним - полицейский.

- Ну, узнаете друг друга?

Ута пожала плечами, взглянула на Луца и молча покачала головой.

Полицейский подтолкнул Луца:

- А ты что скажешь?

Луц равнодушно смерил Уту взглядом:

- Девчонок мы не берем.

Уте хотелось улыбнуться или подмигнуть: мол, она никого не выдаст, - но она знала, что за ней наблюдают. Поэтому Ута смотрела только прямо перед собой, на стену с трещинами в штукатурке, с розыскными фотографиями каких-то страшных и безучастных мужских лиц. Затем послышались голоса, они приближались. Открылась дверь. Двое полицейских втолкнули Фридо. Он был мокрый от пота, волосы закрывали лицо, рубашка висела клочьями.

- Этот тоже из их шайки, - сказал полицейский. - Удрать хотел. Пытался проскочить перекресток на красный свет, тут мы его и взяли.

Фридо закричал:

- Пустите меня! Я ничего такого не делал! - Его голос осекся. - Ну пожалуйста! - Тут он заметил Луца и Уту. - Это они, они виноваты. Я ничего не знал…

Колени у него подломились, и полицейский с трудом удержал его. Фридо всхлипнул, силясь закрыть лицо руками.

Неожиданно Луц вскочил, полицейский рванул его обратно на скамью. Луц ухмыльнулся, глядя на него:

- Спокойно. Я только хочу дать показания.

Ута посмотрела на него, он откинулся назад.

- Все верно. Я был там. И вот он. - Он кивнул головой на Фридо. - А вот эта… - Взгляд в сторону Уты. - Да она же еще до трех считать не научилась. Вы что, серьезно думаете, что мы взяли бы такую с собой на дело? Ну, дали мы ей телевизор и послали в ломбард. Только она и знать ничего не знала.

- Ладно, пошли. - Полицейский поднял Луца и усадил к столу, а сам сел за машинку, чтобы печатать его показания.

Фридо тихо скулил. Полицейские вывели его. Им пришлось почти нести его на себе. Когда они открыли дверь, Уте показалось, что она узнала голоса Целлы и Таффи. Идя по коридору с женщиной в первую комнату, Ута чувствовала резь в глазах. Внезапно она остановилась. На скамье сидели ее родители. У матери было заплаканное лицо. Отец теребил носовой платок. Оба подняли глаза и уставились на нее - неподвижно, беспомощно, как будто никогда прежде ее не видели. Ута почувствовала усталость. Только усталость и ничего больше. Женщина села за стол, вставила чистый лист бумаги в пишущую машинку и жестом пригласила Уту садиться. Ута подошла к столу, опустилась на стул. На столе все еще стояла бутылка кока-колы. Ута отпила глоток и поставила бутылку обратно. Потом начала рассказывать.